Текст книги "Нежная и бесстрашная"

– Мы еще не договорились о цене.

– Если она и в самом деле окажется такой, как вы ее описали, вы сами назовете цену. Я отдам вам все деньги, что есть у меня с собой, а если их не хватит, напишу расписку. По возвращении домой я тотчас же прикажу своему банкиру переслать вам оставшуюся сумму. Но сначала я должен ее увидеть.

Глаза Морель торжествующе блеснули.

– Естественно. Я ее сейчас приведу. Вы не разочаруетесь.

– Посмотрим.

Хибберт остался сидеть на софе, радуясь тому, что умеет сохранять непроницаемое выражение лица. Он испытывал сейчас смешанные чувства: и облегчение, и гнев, и отвращение. Он прекрасно знал, кого Морель ему приведет и в каком девушка будет пребывать состоянии. Но несмотря на это, он должен ничем не выдать, что явился сюда спасти ее, до тех пор, пока не выведет ее из этого мерзкого заведения.

А потом он откроет ей правду, успокоит ее и попросит ему помочь.

И каким-то образом убедит потерпеть еще немного.

– Вот и мы, милорд, – вывел его из задумчивости голос Морель. Хибберт поднял голову. Мадемуазель вводила в комнату хорошенькую молоденькую девушку, внешность которой полностью совпадала с описанием лорда Ройса.

Это, вне всякого сомнения, была Эмма Мартин. Пепельно-серый цвет лица и полные ужаса глаза без всяких слов рассказали Хибберту, что бедняжку предупредили: если она не понравится покупателю, ей не избежать расправы.

– Это Эмма, – представила девушку Морель. – Эмма, познакомься. Это лорд Хобсон.

– Здравствуйте, Эмма, – приветливо произнес Хибберт, вставая.

– Здравствуйте, сэр. – Не поднимая глаз, Эмма присела в реверансе.

– Она немного смущается, – пояснила Морель. – Думаю, при сложившихся обстоятельствах вы понимаете почему.

– Разумеется, – сдержанно ответил Хибберт, прилагая все усилия, чтобы сохранить спокойствие.

Сцепив руки за спиной, он обошел вокруг Эммы, придирчиво оглядывая ее со всех сторон, как сделал бы, покупая породистую скаковую кобылу. С каждой секундой улыбка его становилась все шире, хотя на самом деле при виде дрожавшей от страха девушки у него все в душе переворачивалось.

– Вы очень красивая юная леди, – отметил Хибберт и, приподняв голову Эммы за подбородок, спросил: – Это верно, что вы англичанка?

Губы девушки дрогнули.

– Не бойтесь, я вас не обижу, – тихо проговорил Хибберт. По щеке бедняжки скатилась слезинка.

Больше он не мог выдержать.

Переведя взгляд на Морель, он энергично кивнул:

– Соберите ее вещи.

Глава 22

Почему он ничего не предпринимает? Бреанна чувствовала, как внутри у нее все сжимается от страха. Отчаяние охватило ее. Подкравшись к окну спальни, она осторожно выглянула из-за шторы и обвела взглядом темнеющее небо. Он где-то притаился. Но где? Прошло уже два дня с тех пор, как он послал флакон духов. И написал, что нанесет удар через считанные часы. Так где же он? Куда пропал? Может быть, догадался о цели поездки Хибберта? Нет. В этом случае он начал бы действовать. Возможно, наблюдает за ними, смотрит в окно, наслаждаясь их страхом, выжидая, когда напряжение достигнет апогея, чтобы в этот момент расправиться с ней? Поэтому и молчит? Ждет, когда она совсем обезумеет от ужаса? Или дожидается самого подходящего момента, чтобы нанести удар? Но как это случится? Пошлет очередной страшный «подарок» или на сей раз явится сам и попытается убить Стаси? О Господи, она сходит с ума! Сжав руки, Бреанна медленно вздохнула, пытаясь успокоиться, прежде чем спуститься вниз, в столовую. Нельзя, чтобы Стаси видела ее в таком состоянии. Бедняжка и так уже напутана до полусмерти последним посланием этого подонка. Она не думает ни о чем другом, лишь об опасности, угрожающей ее ребенку. Деймен ни на шаг от нее не отходит. Сопровождает ее, даже когда она идет из спальни в гостиную или спускается вниз, в спальню Бреанны. И так целыми днями. Лишь по ночам, урвав несколько часов для сна, он передает вахту Уэллсу. Дворецкий, как и Деймен, ни на миг не выпускает Стаси из виду, следуя за ней, словно тень, сопровождая ее повсюду. Бреанна прекрасно их понимала. Она и сама не меньше их беспокоилась за Стаси. И все-таки одна навязчивая мысль никак не давала ей покоя. Что, если убийца доберется до кузины, несмотря на все меры предосторожности? Что, если… Нет! Бреанна энергично замотала головой. Нельзя об этом думать, иначе она совсем падет духом. Она обошла комнату, разглядывая омытые лунным светом предметы. Странно, как это зимний вечер может одновременно быть преисполнен очарования и ужаса. Ища, что бы могло успокоить ее, наполнить душу радостью и надеждой, Бреанна остановилась у кровати. Она погладила столбик, потом покрывало и ощутила знакомое тепло. Ройс. За последние две ночи с каждым часом их ласки становились все исступленнее, словно они оба понимали, что только в объятиях друг друга могут обрести мир и покой. Потом они лежали, крепко обнявшись, и говорили, говорили, говорили до самого рассвета – о чем угодно, только не о том, чего боялись больше всего. Они делились своим прошлым, узнавая друг о друге все больше и больше, и мечтали о будущем. Но к сожалению, всегда наступало утро. И с его приходом все менялось. Хотя Ройс ни на секунду не выпускал Бреанну из виду, он не подходил к ней близко, разыгрывая роль охранника, но отнюдь не будущего мужа. Они никогда не касались друг друга, никогда не садились рядом. И не потому, что боялись нарушить правила этикета, а из-за наемного убийцы. Если он наблюдал за особняком, он запросто мог их увидеть. А Ройс категорически не хотел, чтобы тот узнал об их отношениях. Бреанна безоговорочно подчинилась, хотя мотивы у нее были совершенно иные. Она защищала Ройса. В Медфорд-Мэноре царила напряженная тишина. Ройс целыми часами просиживал над списком гостей, присутствовавших на званом вечере, размышляя и что-то записывая. Ежедневно к нему приезжали с донесениями его связные, после чего он вносил в список поправки: одни фамилии вычеркивал, рядом с другими ставил вопросительные знаки. В общем, пытался методом исключения установить личность наемного убийцы. Остальные обитатели особняка начинали понемногу терять присутствие духа. Стаси ходила по дому как во сне, с темными кругами под глазами. Деймен тоже выглядел не лучшим образом. Уэллс чуть не падал с ног от усталости. Махоуни и его команда пребывали в крайнем напряжении и в то же время в растерянности. Они уже начинали сомневаться, что преступник, которого они должны схватить, поскольку им за это платят, выйдет когда-нибудь из своего укрытия. Каждый прошедший без перемен день нагнета?! и без того невыносимую обстановку. Все только и думали о том, где сейчас наемный убийца и что он еще замышляет. И в то же время боялись узнать ответы на эти вопросы. Бреанна молила Господа, чтобы Хибберт поскорее вернулся и привез хоть какие-то новости, способные развеять эту гнетущую неизвестность. Но чаще всего она молилась о том, чтобы Ройс добрался до убийцы прежде, чем тот доберется до него. Вздохнув, она подошла к туалетному столику, на котором стояли ее утешители: фарфоровые статуэтки. И самая любимая из них – две девочки, собирающие цветы. Та, в которой когда-то давным-давно она спрятала серебряную монету. Взяв статуэтку в руку, Бреанна коснулась своего талисмана, вспоминая тот день, когда дедушка подарил ей и Стаси по монете. Серебряную и золотую. Так же он хотел, чтобы его внучки были счастливы! И они будут счастливы, несмотря ни на что.

– Бреанна? – послышался с порога ласковый голос Ройса. – Пора ужинать. Пойдем вниз. – И, помолчав, спросил: – С тобой все в порядке?

– Конечно. – Прежде чем повернуться к Ройсу, Бреанна попыталась улыбнуться. – Я просто думала.

Но его оказалось не так-то легко обмануть. Он заметил, что Бреанна держит в руках статуэтку.

– У нас есть несколько минут. Может, скажешь, куда ты собралась перенести свои фигурки?

– Не все, – тихо уточнила Бреанна. – Только одну.

– Вот как? – Подойдя к Бреанне, Ройс взглянул на фарфоровых девочек посреди луга. – Эта тебе особенно дорога?

– Да. – На сей раз улыбка Бреанны была искренней. – Ты помнишь, я рассказывала тебе о монетах? О тех, которые дедушка подарил нам со Стаси, когда нам было по шесть лет?

– Серебряную – тебе, золотую – Анастасии, – кивнул Ройс.

– На которых выгравирован Медфорд, – подхватила Бреанна. – Чтобы когда-нибудь мы вернулись домой навсегда, несмотря на преграды, которые могут встретиться на нашем пути. Дедушка хотел напомнить нам, что самое важное в жизни человека – семья. – Она достала монету. – Я храню ее здесь, в статуэтке. Эти девочки – Стаси и я. – Она протянула Ройсу руку. – Хочешь посмотреть?

– Сочту за честь. – Взяв монету, он положил ее на ладонь. – Твой дедушка был необыкновенно мудрым человеком.

– Мудрым и любящим. Я всегда хотела, чтобы он был мне не дедушкой, а отцом. – Она проглотила комок в горле. – Я всегда боялась его разочаровать. Но сейчас, втравив всех в этот кошмар, я, по-моему, именно это и делаю.

– Ну что ты! – воскликнул Ройс. Обведя быстрым взглядом комнату и убедившись, что в ней достаточно темно и с улицы их с Бреанной наверняка не видно, он обнял ее и крепко прижал к себе. – Твой дедушка мог бы тобой гордиться. Ты замечательная женщина.

– Именно так он и называл нас со Стаси, – прошептала Бреанна.

– Точнее не придумаешь.

Взглянув на Ройса и вспомнив еще об одном событии, которое произошло давным-давно, Бреанна снова улыбнулась.

– Не могу судить, насколько мы замечательные, но то, что в изобретательности нам не откажешь, – это точно, – призналась она. – Ты знаешь, что еще тогда произошло? Мы заключили соглашение. Мы поклялись, что если кто-то из нас попадет в беду и, поменявшись местами, мы сможем этой беды избежать, то непременно так и сделаем.

Ройс хмыкнул.

– И вам когда-нибудь приходилось воплощать это в жизнь?

– Да, и не раз. – Глаза Бреанны сверкнули. – Начиная с того самого вечера. У дедушки как раз был день рождения Мы улизнули во двор поиграть, и я случайно выпачкала платье. Если бы отец узнал об этом, он избил бы меня до полу смерти. У Стаси было точно такое же платье, и она сыграл меня. Причем сыграла безупречно.

– А ты – ее?

– Да. С величайшим наслаждением. Впервые я могла говорить все что вздумается, не боясь наказания. – Она тихонько рассмеялась. – А еще мы проделывали это прошлым летом. Каждый день в течение нескольких недель. Тогда Деймен со Стаси полюбили друг друга, а отец хотел, чтобы Деймен ухаживал за мной. Что он и делал.

– А на самом деле он ухаживал за Анастасией? – усмехнулся Ройс.

– Да. – Бреанна улыбнулась, вспоминая. – Самым трудным для Стаси было сохранить прическу безупречной. Обычно она и пяти минут не могла выдержать. Волосы тотчас же рассыпались по плечам. И бороться с этим было бесполезно. Но ради Деймена она справилась.

– Жаль, что меня в то время не было в Медфорд-Мэноре, – шутливо посетовал Ройс, но в следующую секунду лицо его стало серьезным. – Если бы я был, я бы твоему отцу шею свернул за то, что он посмел поднять на тебя руку, и пристрелил бы его наемника. Ну ничего, я еще до него доберусь.

Сердце Бреанны сжалось, как обычно, когда Ройс делал подобные заявления.

– Я видела, что сегодня тебе доставили еще несколько сообщений, – проговорила она, возвращаясь к теме, которой они изо всех сил старались избегать. – Есть что-то новенькое?

– И да, и нет, – задумчиво произнес Ройс. – Ведь на твоем званом вечере присутствовали двести пятьдесят человек, двести сорок девять из которых невиновны. Я вычеркнул уже половину из них, и для этого мне пришлось приложить немало усилий.

– Ты их вычеркнул благодаря полученной информации?

– И собственным знаниям о них. – И Ройс принялся объяснять: – Например, сто четыре человека из присутствовавших были женщины. Остается сто сорок шесть. Из них половина или слишком маленького роста, или чересчур мускулистые, или откровенно толстые. Остаются семьдесят три человека. Вот о них-то я и собираю сведения. Как выяснилось, у большинства из этих людей есть алиби либо на то время, когда были совершены убийства, либо на ту ночь прошлым летом, когда Анастасию чуть не застрелили. Каждые несколько часов поступает новая информация, и сейчас у меня под подозрением всего тридцать четыре человека.

– Ты неподражаем! – Бреанна восхищенно покачала головой. – Этим ты занимался и когда служил в разведке?

– Приблизительно. Уайтхолл полагался на мои, как они их называли, дедуктивные навыки. Во время войны с Наполеоном я работал то в Лондоне, то на континенте – в зависимости от того, где был нужнее, Министерство обороны считано меля неплохим специалистом. Я собирал факты, узнавал, кого противник собирался задействовать в той или иной военной кампании, и тогда делал прогнозы о его намерениях. Как правило, они сбывались.

– Естественно. Ты же необыкновенно умен и проницателен. – Склонив голову набок, Бреанна вопросительно взглянула на Ройса. – А после того, как закончилась война? Что привело тебя к твоему нынешнему занятию?

– За меня решила судьба. Когда срок службы подходил к концу, меня вызвал к себе генерал, под командованием которого я служил во Франции. Он был человек властный, придерживавшийся твердых принципов. Я его очень уважал. Ему нужна была помощь. Он очень беспокоился за своего сына, младшего офицера, который исчез с поля сражения и тело его так и не было найдено. Я начал искать этого молодого человека. Проанализировал обстоятельства его исчезновения, поговорил с его товарищами и пришел к выводу, о котором догадывался с самого начала: сын генерала стал дезертиром. И не из-за недостатка патриотизма, а потому, что у него не было сил противостоять своему отцу.

– Отец хотел, чтобы сын пошел по его стопам и выбрал военную карьеру? – предположила Бреанна.

– Совершенно верно. А он вовсе не чувствовал в себе подобного призвания.

– Нет нужды спрашивать, как ты об этом догадался.

– Конечно, ты же у меня умница. Сын генерала воспитывался в том же духе, что и я. Но в отличие от моего отца генерал не был жесток. Этот человек искренне любил своего сына. К тому времени, когда он обратился ко мне за помощью, он уже был готов пойти на любой компромисс, лишь бы тот вернулся домой целым и невредимым. Мне это было только на руку. Парня я отыскал в одном жалком притоне на окраине Парижа, который тот частенько посещал. Домой он ехать наотрез отказался, заявив, что, если отец узнает о его дезертирстве, сердце его будет разбито. Мы договорились, что не станем открывать генералу правды. Скажем, что сын попал в плен к французам, но ему удалось сбежать, и, когда я напал на его след, он как раз собирался вернуться в Англию. Таким образом, и отец был бы спасен от позора, и парень не попал бы в тюрьму за дезертирство. За это я попросил молодого человека об одной услуге: тот должен откровенно сказать отцу, что не желает служить в армии и просит подписать приказ об отставке.

– И это сработало?

– На все сто процентов. Все были счастливы.

– И ты в том числе. – Бреанна погладила Ройса по щеке. – А ты, оказывается, обманщик, любовь моя. Заявляешь, что ты человек жесткий и трезвомыслящий, а на самом деле мягкий и сентиментальный. Ведь признайся, тебе было приятно помочь мальчику обрести свободу, которой в свое время так не хватало тебе? – Взгляд Бреанны был полон сострадания. – Я бы точно так же себя чувствовала.

– Мы же все-таки кое в чем похожи. – Ройс поцеловал кончики ее пальцев. – Но, так или иначе, после этого случая я стал довольно популярен.

– Иными словами, генерал растрезвонил повсюду, как ты спас его сына, и сотни влиятельных людей бросились к тебе с просьбами тоже кого-то для них найти, – улыбнулась Бреанна.

– Сотни? – хмыкнул Ройс. – Ну, ты несколько преувеличиваешь. Но в остальном ты права.

И тут в голову Бреанне пришла неожиданная мысль.

– Скажи, тебе еще никогда не приходилось терпеть поражение?

– Никогда.

– Тогда неудивительно, что ты так решительно боролся с чувствами ко мне. Для человека, который считает себя всегда побеждающим циником, любовь – серьезное испытание. Ведь нет никакой гарантии в том, что до ьешься успеха. Сплошная нервотрепка и риск. Ройс ласково погладил Бреанну по щеке.

– Но рискнуть стоило.

– Что ж, ты и на сей раз выиграл, – прошептала Бреанна.

– Тут уж мне просто повезло. – Ройс сжал губы. – В следующий раз такого везения не будет.

Бреанна прекрасно поняла, какое направление приняли его мысли.

– Ройс…

– Не волнуйся, я не собираюсь совершать никакой глупости, – перебил он ее, и голос его прозвучал сурово. – Но не намерен и проигрывать. Только не сейчас. Слишком высока цена проигрыша. Я непременно выясню, кто этот подонок, а потом убью его.

В этот момент в дверь с силой постучали.

– Лорд Ройс! – послышался мужской голос. Бреанна побледнела.

– Это Уэллс. Он явно чем-то расстроен.

Она первой помчалась к двери и распахнула ее.

– Уэллс? Что-то со Стаси?

Дворецкий покачал головой. Он даже не обратил внимания на то, что Бреанна принимает Ройса в своей комнате, а это для незамужней леди недопустимо.

– С мисс Стаси все в порядке. Просто прибыла еще одна посылка. Она внизу.

Ройс взял Бреанну за руку:

– Пошли.

Посылка оказалась небольшой, размером с книгу, и адресована она была, как всегда, Бреанне. Стаси и Деймен уже ждали в холле. Все впятером они направились в гостиную. Задернув шторы, Ройс сделал Бреанне знак развернуть бумагу. Она машинально подчинилась. Открыв крышку, она вытащила из коробки фарфоровую статуэтку с изображением все тех же двух девушек. На сей раз они сидели рядышком на софе, положив на колени бледно-голубое одеяло, к которому пришивали кружево. И одеяло, и кружево были выкрашены ярко-красной краской. Снова кровь… Но на этот раз она текла не из груди, а из рук девушек Приглядевшись, Бреанна заметила, что указательные пальцы У обеих отломаны и окрашены ярко-красной краской. Рядом со статуэткой лежала записка, написанная тем же решительным, четким почерком, что и предыдущие «Я чувствую твой ужас. Что ж, я вполне удовлетворен своей местью. Я здесь, леди Бреанна. Мой пистолет нацелен в сердце твоей кузины. Никакой Шелдрейк ее не спасет Как тебя не спасет Чадуик. Все его старания тщетны. У него больше нет времени. Пуля летит всего несколько секунд. Смирись со своей судьбой. Сражение проиграно За мои палец ты заплатишь жизнью».

Глава 23

Хибберт не проронил ни слова, пока не ввел Эмму в свой гостиничный номер. И только тогда он ей все рассказал. Девушка долго смотрела на него, похоже, не веря своим ушам, и, наконец осознав, что ее кошмар закончился, разразилась бурными рыданиями. Обхватив плечи руками, она раскачивалась, тщетно пытаясь успокоиться.

– Не плачьте. Сядьте в кресло. – Хибберт усадил ее и сунул в руку носовой платок. – Налить вам воды?

Эмма покачала головой, пытаясь взять себя в руки.

– Простите меня, – с трудом выговорила она. – Я и подумать не могла… Вы сказали, что собираетесь меня купить. Она предупредила, что, если я скажу хоть слово правды, она отыщет меня и…

– Не нужно ничего объяснять и извиняться. Я рад, что успел. Лорд Ройс был в отчаянии, когда, приехав за вами, узнал, что произошло.

Эмма прерывисто вздохнула.

– Это чудовище… он убил маму…

– Кто? – не мог не поинтересоваться Хибберт. – Кто убил вашу маму, Эмма? Вы его видели?

– Да. – Девушка нерешительно кивнула. – Только я его и видела. Другие дамы – те, которых заперли вместе ее мной и чьих мужей убили, – никогда не видели его в лицо. А я видела.

– Значит, все эти женщины находятся в «Лежуае»?

Эмма снова кивнула:

– Нас всех привезли в разное время, но держали в одном месте. Они до сих пор там.

– Они все заперты в одной комнате?

– Да. Их поместили отдельно от постоянных обитательниц, потому что собираются продать. И не на одну ночь, с навсегда. Как и меня. Морель сказала, что за меня можно выручить самую большую цену, потому что я молода и невинна. Но и за них она рассчитывает получить немалую сумму. Все они знатные дамы и не намного меня старше. – Эмма закрыла лицо руками. – Она продает их как скот!

– Мы их вызволим, – пообещал Хибберт, присев перед девушкой на корточки. – Эмма, я знаю, вы все еще в шоке. Но мне нужна ваша помощь. Этот человек убил вашу маму. Он убивал много раз и собирается убивать дальше. Мы должны его остановить. Прошу вас, расскажите мне все, что вы помните о нем, все, что можете.

– Я видела его всего несколько секунд, – проговорила Эмма, поднимая голову и затравленно глядя на Хибберта, – но я никогда не забуду его глаза. Они похожи на две льдинки. Холодные, бесчувственные.

– А как он выглядел? Опишите его. Девушка поежилась.

– Высокий. Крепкий. Ни капли лишнего веса в отличие от большинства мужчин его возраста. Чем-то похож на вас только более мускулистый. Я чувствовала, какой он сильный, когда он меня тащил. – Она закрыла глаза, – Больше я ничего не помню. Да, еще у него темные волосы с сединой на висках. И одет он был во все черное. – Она вздохнула. – Он застрелил маму через попону, а потом ударив меня. Очнулась я в трюме корабля. Меня выгрузили в Кале, а потом отвезли в карете в публичный дом Морель. Несколько раз еще он был рядом, но всякий раз мне предварительно завязывали глаза, так что больше я никогда его не видела.

– А вы могли бы описать его голос? Эмма снова конвульсивно вздрогнула.

– Холодный. Четкий. Если бы я его еще раз услышала, я бы его узнала. Думаю, все его узнали бы.

Все… Хибберт тотчас же вспомнил об остальных пленницах. Ему необходимо вытащить их из публичного дома. А еще необходимо посадить Морель под замок.

– Он сам доставил вас в бордель?

– Да. Женщины, которые там работают, сказали, что они с Морель друзья.

– Друзья?

– Больше чем друзья.

– Понятно. А им известно его имя?

– Нет. Даже Морель никогда не называла его по имени. Она обращалась к нему исключительно «мой доблестный наемный убийца». Похоже, она находила это забавным.

– Вот как? – задумчиво протянул Хибберт. Значит, Морель знала, каким образом ее любовник добывал женщин.

То, что мадемуазель Лежуае стерва, он уже понял, но не представлял, до какой степени. Пришла пора предпринять следующие шаги, И чем скорее он начнет действовать, тем лучше. Морель необходимо изолировать, пока она не успела продать кого-то из похищенных женщин. Ее надо переправить в Англию, где Ройс добьется от нее сведений о «доблестном наемном убийце». С другой стороны, надо действовать осторожно. Хибберт прекрасно это знал. Нельзя, чтобы Морель что-то заподозрила, прежде чем он освободит пленниц. Если она догадается о его замысле, она либо перевезет их куда-нибудь, либо заставит замолчать навсегда. Необходимо правильно выбрать время. Чтобы не было никаких сюрпризов. И еще ему понадобится помощь. Он взглянул на Эмму – зубы стучат, по щекам до сих пор катятся слезы. Ее нельзя оставлять одну. И не только из сострадания, но и по практическим соображениям. Вряд ли она сейчас способна понять, что ей нельзя покидать эту комнату ни при каких обстоятельствах. Следует вызвать Жерара. Хибберт быстро подошел к тумбочке, взял с нее лист бумаги и перо. Оставалось молить Бога, чтобы тот еще не ушел домой. Жерар вошел в номер Хибберта незадолго до полуночи. При виде Эммы он удивленно вытаращил глаза. Девушка спала, сжавшись в комочек, на кровати, укрытая двумя одеялами, но все равно дрожала: нервное потрясение, которое она пережила, давало о себе знать.

– Бог мой, – прошептал Жерар. – Неудивительно, чтс вы просили меня приехать поскорее. – Прищурившись, он принялся внимательно разглядывать Эмму. – Так, значит, это и есть та самая девушка, которую искал Ройс? Дочь лорда Райдера?

– Да, – шепотом ответил Хибберт, хотя Эмму сейчас они вряд ли могли потревожить. После недельного пребывания в аду она заснула как убитая и даже не слышала, как приехал Жерар. – Я нашел ее в борделе Морель Лежуае, – пояснил он. – Она на грани нервного срыва, ее нельзя оставлять одну.

– Она что-нибудь рассказала? Хибберт кивнул:

– Все похищенные леди находятся в «Лежуае». Сейчас я введу вас в курс дела, а потом мне потребуется ваша помощь.

– Не сомневайтесь, вы ее получите.

Было почти четыре часа утра, когда Эмма наконец пошевелилась.

Она приподнялась на локте и на какую-то долю секунды стала похожа на ту беззаботную молоденькую девушку, какой была еще неделю назад, до того как в ее жизнь ворвался наемный убийца. Внезапно она все вспомнила и, замерев, широко раскрытыми глазами обвела гостиничный номер. Увидев сидевшего на стуле Хибберта, она с облегчением вздохнула:

– Так, значит, это был не сон. Вы и в самом деле увезли меня оттуда. Слава тебе, Господи! – Взгляд ее остановился на Жераре.

Озабоченно нахмурившись, она поспешно села.

– Все в порядке, Эмма, – успокоил ее Хибберт. – Это месье Жерар, друг лорда Ройса. Он живет здесь, в Париже, и пришел, чтобы помочь нам.

На лице Эммы отразилось облегчение.

– Так, значит, вы француз?

– Да, мадемуазель. – Он ласково ей улыбнулся. – А вы, оказывается, очень сильная девушка. Вам многое пришлось вынести, но теперь все это позади. Мы с Хиббертом никому не дадим вас в обиду.

– Благодарю вас.

Хибберт взял с тумбочки поднос и отнес его к кровати.

– Я велел подать чай. Он уже немного остыл, но вам все равно следует выпить хоть чуть-чуть. И съесть вот эти булочки. Вам нужно восстанавливать силы.

Эмма отвернулась, а когда снова посмотрела на них, ее глаза были полны слез.

– Надеюсь, мой отец – такой же хороший человек, как вы.

Хибберт вдруг расчувствовался, что вообще-то было ему несвойственно.

– Вашему отцу очень повезло с дочерью. Да, он порядочный человек. Думаю, он вам понравится. А уж как он будет счастлив узнать о том, что с вами все в порядке!..

В глазах Эммы вспыхнуло любопытство.

– Вы знакомы с виконтом Райдером?

– Я помогаю лорду Ройсу во всех его делах, поэтому и знаю виконта.

– А вы мне расскажете о нем? Потом, когда весь этот кошмар закончится и все остальные будут спасены?

Хибберт и Жерар переглянулись. Их вовсе не удивила такая перемена темы. Эмме нужно было отвлечься. А что для этой цели могло быть лучше, чем разговор пусть и о незнакомом пока отце? Удивило их другое. После выпавших на ее долю страданий думать сначала о других, а уж потом о себе – такое не каждому под силу.

Лорд Райдер и представить себе не может, как ему повезло.

– Нет никакой необходимости откладывать этот разговор на потом, – ответил Хибберт. – Еще не рассвело. Когда мы с Жераром согласуем наши дальнейшие шаги, я буду рад рассказать вам все, что мне известно о виконте.

Щеки девушки начали постепенно приобретать нормальный цвет.

– Спасибо вам. – Налив себе чаю, она сделала глоток. – Что бы вы хотели от меня услышать?

– Ответьте мне на три вопроса. – Жерар поднялся у; принялся ходить по комнате. – Во-первых, когда лучше всего проникнуть в «Лежуае»? Дождаться ли нам вечера, когда женщины… – Он осекся и смущенно кашлянул.

– Все в порядке, мистер Жерар, – с достоинством, от которого у мужчин защемило сердце, проговорила Эмма. – Благодаря мистеру Хибберту меня не успели обесчестить, но я уже не та невинная девушка, которой была совсем недавно, Когда этот негодяй застрелил маму, я стала другой, взрослой. Да, самое лучшее время для того, чтобы проникнуть к «Лежуае», – это когда женщины «работают». Но не до полуночи, когда они развлекают клиентов изящной беседой, а после, когда они расходятся по своим спальням, где зарабатывают себе на жизнь. – Она задумалась. – Примерно между часом и тремя утра. К тому же в это время вы не наткнетесь на мужчин, покидающих бордель пораньше и спешащих домой, к женам, – презрительно закончила она.

Жерар кивнул.

– Не знаете ли вы, случайно, о том, как нам лучше всего проникнуть в это заведение?

Эмма горько рассмеялась.

– Конечно, знаю, потому что мысленно уже десятки раз проделывала это, с того самого дня, как меня привезли в это ужасное заведение. В задней части дома на первом этаже есть пустая кладовка, а в ней окно. Именно туда убийца меня к поместил сначала, а уже потом Морель отвела меня в помещение, где находились мои подруги по несчастью.

– И мимо скольких комнат вы прошли? – Эмма нахмурилась, пытаясь припомнить.

– Точно не скажу, но их было немного. Та часть дома невелика и находится в отдалении от «рабочей зоны». Морель специально поселила туда женщин. Если кому-то из них вдруг вздумалось бы кричать, все равно никто бы не услышал. Лицо Жерара выразило отвращение.

– А скажите мне, мисс Мартин, вы, случайно, не заметили – то окно в кладовке было заперто?

– Так как я планировала свой побег десятки раз, то хорошенько рассмотрела и само окно, и задвижку. На вид она довольно слабенькая. Мужчине не составит труда ее сломать. Но со стороны улицы это окно скрыто зарослями плюща, так что найти его непросто. – Эмма отставила поднос на столик. – Когда вы собираетесь проникнуть в дом?

– А что?

– А то, что я пойду с вами. Я покажу, где находится окно и в какой комнате держат пленниц. Кроме того, если вы к ним неожиданно вломитесь, женщины испугаются и закричат. Но если я войду первой и объясню им, кто вы, они только обрадуются.

– И вы это сделаете? – изумился Жерар. – Вернетесь в тот самый дом, в котором вам довелось столько вынести?

– Ради спасения невинных жертв – да. – Эмма перевела взгляд с Жерара на Хибберта. – Так когда мы пойдем?

– Сегодня вечером. – Мозг Хибберта уже лихорадочно заработал. – Нужно обязательно сделать это сегодня. Чем скорее мы схватим Морель, тем скорее выйдем на наемного убийцу. Время не терпит.

– А вот, кстати, и третий вопрос, – перехватил инициативу Жерар. – Мисс Мартин, где находятся апартаменты Морель?

– Они расположены в отдельном крыле. Но вы ее там не найдете. Она ложится спать поздним утром, после того как соберет у девушек все заработанные ими деньги. Всю ночь она читает в гостиной, в той самой, где я познакомилась с мистером Хиббертом. Кроме тех случаев, когда приезжает ее любовник. Но сейчас его там нет. Так что вы найдете ее в гостиной.

– Я займусь пленницами, – тихо сказал Хибберту Жерар. – А вам, думаю, будет приятно самому схватить мадемуазель Лежуае.

Хибберт кивнул:

– Она отправится вместе со мной в Англию. Дамы останутся в Париже. Найдете для них укромное место. До те; пор пока убийца не будет пойман, им небезопасно возвра щаться домой. Он не должен узнать об их исчезновении. Это относится и к вам, Эмма.

Девушка печально пожала плечами:

– Естественно, я останусь. Мне сейчас даже подумал страшно, что придется возвращаться домой и начинать жить без мамы.

– Я все сделаю, – пообещал Жерар и, бросив сочувственный взгляд на Эмму, добавил: – Больше вас никто не обидит. Я об этом позабочусь.