Текст книги "Загадки истории. Франкская империя Карла Великого"

В отличие от епископа Тура Григория, обеспокоенного судьбой Хлотхильды и удовлетворенно перечисляющего доставшиеся церкви военные трофеи Хильдеберта, Прокопия Кесарийского больше заботят территориальные приобретения франков: «Долгое время битва была крайне ожесточенной, – пишет он, – но в конце концов Амаларих был побежден; он потерял многих из своих близких и сам погиб. Теодеберт взял с собою свою сестру со всеми сокровищами и ту часть Галлии, которую, получив на свою долю, владели визиготы (ранее по соглашению с Хлодвигом – прим. автора). Побежденные, оставшиеся в живых, с женами и детьми, поднявшись, из Галлии удалились в Испанию к Тевдису[13]13
  Тевдис (531–548) – король вестготов, пришедший к власти после гибели Амалариха.


[Закрыть], уже явно ставшему узурпатором власти. Так Галлия перешла во власть готов и германцев».

Впрочем, византийский историк также существенно искажает хронологию событий. Ведь вестготам вскоре удалось вернуть себе Септиманию, и даже была попытка присоединить себе новые владения, отобрав у франков области по направлению на восток в сторону Прованса и на северо-запад по направлению к Руэргу, графству на юге Франции со столицей в городе Родезе, стоящем на берегу реки Аверон, впадающей в правый приток Гаронны под названием Тарн. Лишь действия двух франкских армий под командованием Теудеберта и старшего сына Хлотаря по имени Гунтар позволили сдержать вестготский натиск на этом направлении. Нарушая хронологию событий, епископ Григорий пишет, что вестготы захватили многое после смерти Хлодвига, однако делает это упоминание после сообщения о походе Хильдеберта в Испанию в ответ на призыв сестры. Это, а также общий контекст, позволяют датировать описанные далее события временем после 531 г. и даже ближе к концу 530-х гг. «Но так как готы после смерти короля Хлодвига захватили многое из того, что им было уже завоевано, – сказано у Григория Турского, – Теодорих послал Теудеберта, а Хлотарь – Гунтара, своего старшего сына, отвоевать эти области. Но Гунтар дошел до Родеза и неизвестно почему вернулся обратно. Теудеберт же дошел до города Безье, захватил крепость Дио и разграбил ее».

Дальнейшая упорная борьба с вестготами на юге Франции продолжилась в 542 г., когда Хильдеберт, отчаявшись изгнать противника из областей, которые считал своими, решился нанести удар по врагу в самое сердце его державы. Для этого, заручившись поддержкой брата Хлотаря и действуя совместно с ним, он перешел горы и захватил Памплону у южных склонов Пиренеев. Однако дальнейшие боевые действия завершились для франков безрезультатно. Под Сарагоссой они были остановлены и вынуждены были повернуть назад, довольствовавшись захватом трофеев, о которых с явным удовольствием упоминает Григорий Турский: «После этого Хильдеберт отправился в Испанию. Когда он вместе с Хлотарем вторгся в эту страну, их войска окружили город Сарагосу и осадили его. Но осажденные со смирением обратились к Богу. Надев власяницы, воздерживаясь от пищи и питья, ходили они вокруг городской стены с пением псалмов и с туникой блаженного Винценция-мученика[14]14
  Св. Винцений (Викентий) – диакон Сарагосской церкви, принявший мученичество во время гонений против христиан в правление римского императора Диоклетиана (284–305).


[Закрыть]…. Между тем осаждающие, не понимая, что делают осажденные, и видя, что те ходят таким образом вокруг стен, думали, что они совершают какое-то колдовство. Тогда они схватили одного простого горожанина и спросили его, что означает то, что они делают. Тот ответил: «Они носят тунику блаженного Винценция и молят у нее, чтобы Господь сжалился над ними». Испуганные этим, франки отошли от города. Однако, завоевав большую часть Испании, они вернулись в Галлию со значительной добычей».

Что именно было вывезено из Испании, позволяет судить упоминание о сооружении Хильдебертом в Париже базилики св. Винценция, где он и был погребен. Ныне это парижская церковь Сен-Жермен-де-Пре («Святого Германа на лугах»). Согласно преданию, король привез из империи именно тунику св. Винценция, которую якобы приказал прибить к воротам Парижа в знак того, что город отныне находится под защитой этого великого святого, некогда спасшего Сарагоссу от франков.

Объясняя отступление франкских королей из Испании благоговением их воинов перед святыми христианскими реликвиями, Григорий Турский лишь прибегает удобной для него фигуре умолчания, скрывающей истинные причины, вернувшие франков назад за Пиренеи. О них сообщает в «Истории готов» Исидор Севильский (ок. 560–636): «В правление Теодиса короли франков явились в Испанию с неисчислимыми силами и опустошили провинцию Тарракона. Готы, под командой военачальника Теодигисла, перекрыли проходы в Испанию и, к собственному удивлению, разгромили армию франков. В ответ на мольбы и огромные суммы денег, военачальник дал вражеским отрядам проход на период в один день и одну ночь. Франки, которые не успели отступить в отведенное время, были безжалостно уничтожены мечами готов».

О том, что версия Исидора гораздо ближе к исторической истине, свидетельствует уже то, что захватить Септиманию франкам не удалось вплоть до гибели Вестготского королевства под ударами арабов и последующей великой победе могущественного майодрома Австразии Карла Мартелла над арабами при Пуатье в 732 г.

Таким образом, к середине VI в. основная часть Галлии, за некоторыми важными исключением, оказалась в руках франкских королей. К болезненно переживаемым исключениям принадлежала Септимания, оставшаяся под властью вестготов, нижнее течение Рейна, Мааса и Шельды, где господствовали фризы, а также Арморика или полуостров Бретань, где упорно противодействовали франкской экспансии воинственные бретонские князьки. Более того, успешными оказались и присоединения земель на востоке, за Рейном, однако и здесь власть меровингских королей часто оказывалась эфемерной.

Крупным достижением, конечно же, было то, что сыновьям и внукам Хлодвига удалось осуществить планы своего отца и деда по присоединению Бургундии и Прованса, прорубив таким образом широкий и прочный коридор к Средиземному морю. Однако все территориальные приращения подвластных франкским правителям земель не могли преодолеть и даже напротив способствовали внутренней рыхлости, разобщенности, разделенности их королевства. Поделенное вначале между братьями, а затем также между дядьями и внуками оно лишь изредка получало единого для всех «долевых королевств» правителя. Более того, даже в эти краткие периоды неимоверно слабой оставалась централизация государства, крайне высоким было региональное своеобразие отдельных его территорий, чрезвычайно неэффективным оказывалось государственное управление. Согласно приведенному в «Евангелии от Матфея» (12:25) знаменитому изречению Иисуса Христа, «всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит», именно такая судьба ожидала державу и династию Меровингов, в истории которой краткие моменты кажущегося единства являются такими лишь в воображении школьников, видящих в учебнике краткую строчку о том, что в 558–561 гг. всем Франкским королевством правил единственный оставшийся в живых престарелый сын Хлодвига Хлотарь I.

Действительно, к 558 г. немало поживший по меркам эпохи Хлотарь I, которому было около 60 лет, путем ряда успешных комбинаций собрал наконец все подвластные франкам земли под своим скипетром. Путь к этому объединению он начал после смерти в 555 г. своего внучатого племянника Теудебальда, не оставившего потомства. Для этого пожилой король незамедлительно женился на вдове почившего королеве Вульдетраде, с которой вскоре развелся, оставив себе главное – владение «долевым королевством». Так часть Франкского королевства, принадлежавшая вначале старшему сыну Хлотаря Туедериху, а затем сыну последнего Теудеберту и, наконец, Теудебальду, завершила путь своего отдельного существования, присоединившись к владениям Хлотаря.

Еще раньше, как мы помним, после смерти в 524 г. Хлодомера и жестокого убийства двух из троих его сыновей, прекратило существование еще одно «долевое королевство». Итак, на 555 г. в общем государстве франков сохранилось два «долевых королевства», которыми владели соответственно Хлотарь І иХильдеберт І. Этот последний был бездетным, и младшему Хлотарю лишь оставалось набраться терпения и пережить своего старшего брата. Хильдеберт, правда, попробовал было переманить на свою сторону старшего сына Хлотаря по имени Храмн, который был явно недоволен тем фактом, что отец явно зажился на этом свете, мешая этим унаследовать королевство. Вопросы наследования имущества всегда способны испортить отношения самых близких родственников, даже если речь идет о гораздо меньшем по ценности имуществе, чем целое королевство.

После смерти Хильдеберта в 558 г. Хлотарь вначале заполучил его королевство, а потом, после многолетней упорной борьбы с сыном-мятежником, казнил его в Ванетте в декабре 560 г. По сути, условно единым Франкское королевство стало лишь с этого момента, и просуществовало в таком объединенном виде всего лишь год. В декабре 561 г. Хлотарь скончался от лихорадки, свалившей его на смертное ложе после одной из охотничьих вылазок. «А король Хлотарь… на пятьдесят первом году своего правления во время охоты в лесу Кюиз заболел лихорадкой и возвратился в виллу Компьен, – сообщает об этом Григорий Турский. – Здесь во время тяжелых приступов лихорадки он говорил: “Ох, что же это за Царь Небесный, если он губит столь великих царей?”. С этим чувством досады он и испустил дух. Четверо его сыновей отнесли его с большим почетом в Суассон и погребли в базилике блаженного Медарда. Умер же он спустя год и один день после убийства Храмна».

Как видим, единство королевства оказалось не только крайне недолговечным, но и весьма условным. Хлотарь I как в силу возраста, так и сложившихся текущих политических обстоятельств, а в наибольшей степени из-за самой природы франкского общества и государства того времени, оказался неспособен вести какую-либо продуманную внутреннюю или внешнюю политику в пределах и от имени всего Франкского королевства. Ни подданные Меровингов, ни соседи их государства, пожалуй, даже не успели заметить никаких реальных перемен, свидетельствующих о том, то страна франков стала на краткое время единой. В силу наличия у Хлотаря четырех сыновей-наследников возврат к системе «долевых королевств» оказался неизбежен. После некоторых трений, возникших вследствие того, что трое сыновей – Хариберт, Гунтрамн и Сигиберт – были рождены королевой Ингондой, а их четвертый брат Хильперик – ее сестрой Арнегондой – раздел был осуществлен. Помешать ему пытался, по свидетельству Григория Турского лишь младший из братьев и стоявший от них особняком из-за рождения от другой матери Хильперик. Однако братья быстро пресекли его попытку узурпации путем присвоения казны Хлотаря и захвата контроля над Парижем: «После похорон отца Хильперик захватил сокровища, собранные в вилле Берни, обратился к более влиятельным франкам и, склонив их на свою сторону подарками, подчинил их. И вскоре он вступил в Париж, заняв столицу короля Хильдеберта. Но недолго ему пришлось владеть ею, так как его братья объединились, прогнали его оттуда и затем вчетвером, то есть Хариберт, Гунтрамн (Гонтран), Хильперик и Сигиберт, произвели между собой законный раздел королевства. И Хариберту выпал жребий владеть королевством Хильдеберта и своим местопребыванием сделать Париж; Гунтрамну – владеть королевством Хлодомера с местопребыванием в Орлеане; Хильперику досталось королевство Хлотаря, отца его, с королевским престолом в Суассоне; и, наконец, Сигиберту досталось королевство Теодориха с местопребыванием в Реймсе».

Таким образом, полученные братьями территории «долевых королевств» приблизительно соответствовали разделу 511 г. с дальнейшими территориальными приращениями. Неизменными остались и важнейшие стольные грады всех четырех уделов – Париж, Орлеан, Реймс и Суассон. Хотя действительные центры управления оказывались смещены в другие города и, более того, постоянно перемещались вслед за непрестанно объезжающими свои владения королями.

Старший сын Хлотаря I Хариберт (561–567) получил королевство своего дяди Хильдеберта с центром в Париже, Руаном и важнейшими владениями в Аквитании. Его надел протянулся вдоль побережья Ла-Манша и Атлантического океана на юг, включив земли вплоть до Нанта и Пиренейских гор с такими важнейшими городами, как Шартр, Тур, Пуатье, Лимож и Альби. Парижский бассейн вкупе с богатыми аквитанскими владениями был богатейшим экономическим регионом. К тому же, весомым было его символическое значение. Ведь именно в Париже находилась могила основателя Франкского королевства и деда всех четырех братьев Хлодвига.

Королю Гунтрамну (562–592) из бывших владений Хлодомера достались, помимо собственно Орлеана, также земли в бассейне средней Луары и, что особенно важно, Бургундия. Не учтенная в разделе 511 г. (на тот момент она была отдельным независимым королевством, неподвластным франкам), эта богатейшая провинция существенно меняла расклад раздела, что вынудило Гунтрамна поступиться частью бывшего Орлеанского королевства Хлодомера в пользу Хариберта. Управлять образовавшимся после присоединения Бургундии «долевым королевством» из Орлеана было несподручно. И королевская резиденция этого государственно-территориального образования сместилась в итоге в более удобный во всех отношениях Шалон-на-Соне. Постепенно за этим «долевым королевством» закрепилось название Бургундия. Исследователи давно обратили внимание на определенный символизм имени нового бургундского властителя Гунтрамн (Gunt-Ramn — «воинственный ворон»), которое хорошо перекликается с именами старинных бургундских королей Годомара, Гундевеха и Гундобада (Gunt-Balt — «отважный воин»), полагая, что король Хлотарь еще с рождения готовил этого сына к тому, что он должен будет унаследовать земли бывшего Бургундского королевства.

Владения третьего из единокровных братьев Сигиберта І (561–575) охватывали восточные земли Франкии по Маасу и Рейну с центром в Меце (вместо Реймса), в общих чертах совпадая и даже превосходя по своему территориальному охвату бывшие владения старшего из сыновей Хлодвига Теудериха. К середине VI в. земли этого «долевого королевства» существенно расширились в направлении Тюрингии, Саксонии и Баварии. Правда, в Аквитании Сигиберту удалось сохранить лишь Овернь и прирезанные к ней земли Веле, Жеводан и Руэрг, а также Восточный Прованс. Зато он получил такие важные экономические центры, как Марсель, Авиньон и Юзес. Для обозначения этого «долевого государства» использовали термины «королевство Теудериха», «Бельгия», «Франкия». Однако наиболее известным и в итоге закрепившимся за ним стало обозначение Австразия.

Наконец, Хильперику І (561–584), самому младшему из братьев, к тому же от другой матери, довелось довольствоваться родовыми землями собственного отца Хлотаря со столицей в Суассоне. Это оказалось наименее значимая во всех отношениях территория между северным Брабантоми Пикардией, включая Турне. Помимо этих скромных владений обделенному наследнику досталась, по всей видимости, богатая Тулуза на юге, долженствовавшая, видимо, компенсировать бедность его северных владений.

Как видим, четыре «долевых королевства» все так же не составляли неких единых территориальных комплексов, владения братьев были разбросаны по всему пространству государства франков. Однако уже с этого времени можно видеть окончательно обособившиеся четыре крупных историко-культурных региона, отличия между которыми сыграют важнейшую роль в истории Франкского королевства в VII–VIII вв., а именно: Нейстрию, Австразию, Аквитанию и Бургундию. Они сохраняли свое значение вне зависимости от текущих политических раскладов, влияя на ход событий и определяя исторические процессы в течение многих последующих столетий. Достаточно сказать, что восточное из этих владений – Австразия – породит в итоге отдельную от Франции Германию, а отличия и сепаратизм южных Аквитании и Бургундии будут с огромным трудом преодолеваться Францией вплоть до нового времени включительно. Нейстрия же, собственно говоря, породит саму Францию, став ее ядром и основой.

Состоявшийся в 561 г. раздел оказался недолговечным. Минули немногим более пяти лет, как в 567 г. умер не имевший сыновей Хариберт, и «долевые королевства» опять пришлось перераспределять. При этом каждому из братьев чересполосно достались земли как к северу, так и к югу от Луары, и Аквитания вновь утратила целостность. Показательной стала судьба Парижа. Центральная его часть, Сите, была разделена поровну между тремя наследниками. А основная часть города воспринималась как некая общая столица всех троих королей одновременно. Это наглядно демонстрировало тот факт, что страна, будучи разделенной на «долевые королевства», все равно мыслилась как некое единое государство франков. Не менее очевидно, впрочем, как уже отмечалось, обособление отдельных регионов. Ведь далеко не случайно центральная резиденция правителя Австразии была перемещена из Реймса в находившийся восточнее Мец, а властителя Бургундии из Орлеана – на юго-восток в Шалон-на-Соне.

Дальнейшие политические события истории франков оказались связаны с противостоянием двух, несомненно, выдающихся женщин: королевы Брунгильды (566–575), супруги короля Австразии Сигиберта, и королевы Фредегонды (568–584), жены короля Нейстрии Хильперика I. Кажется, уже сами имена обрекали каждую из этих женщина на незаурядную судьбу, связанную с борьбой и войнами. Ведь Брунгильда в переводе с древневерхненемецкого означает «Закованная в броню воительница», а Фредегонда – «Мирная воительница». Подробности их затянувшегося на долгие годы и даже десятилетия противостояния сохранил для истории Григорий Турский в «Истории франков» (и ряд других более поздних источников, прежде всего «Книга истории франков», «Хроника» Фредегара и другие), а затем красочно пересказал в своих замечательных по своей яркости «Рассказах о временах Меровингов» относящийся к романтическому направлению французский историк ХІХ в. Огюстен Тьерри.

В форму блистательного художественного исторического романа облек эту эпическую сагу о вражде, ненависти, коварстве и кровавой мести современный французский романист Жан-Луи Фетжен в отличающейся тонким психологизмом дилогии «Пурпурные королевы», состоящей из романов «Вуали Фредегонды» и «Слезы Брунгильды». В виде же скрупулезного исторического исследования событие за событием и контекст за контекстом события дотошно изучил блестящий современный французский медиевист Брюно Дюмезиль в монографии «Королева Брунгильда», которая является не только жизнеописанием великой властительницы, но по праву может быть названа биографией всей Меровингской эпохи. Все перечисленные книги легко доступны читателю не только на языке оригинала, но и в переводах на русский язык, потому далее можно ограничиться изложением лишь общей, наиболее важной канвы событий, отослав заинтересованного читателя за подробностями и деталями, подчас крайне важными и яркими, к названным авторам и текстам.

Итак, первой на арену меровингской истории вышла Фредегонда, бывшая поначалу всего лишь одной из наложниц короля Хильперика, официально женатого на королеве Аудовере. Сообразительная фаворитка легко нашла способ, отличающийся изрядным остроумием, избавиться от своей соперницы и госпожи, посоветовав Аудовере самостоятельно крестить родившуюся дочь, не утруждая себя поисками крестной матери. Вернувшись домой, король Хильперик, бывший тогда в отъезде, обнаружил, что его законная супруга является теперь и крестной матерью его ребенка, то есть кумой. Открывшееся противоречие позволило ему разорвать брак и то ли жениться на Фредегонде официально, то ли попросту заместить ею супругу на королевском ложе. В этот момент на авансцену истории франков вышла Брунгильда, дочь вестготского короля Атанагильда (551–567). Григорий Турский описывает ее как девушку «тонкого воспитания, красивую, хорошего нрава, благородную, умную и приятную в разговоре». К ней в 565 г. посватался король Австразии Сигиберт, незамедлительно получивший согласие и благословение отца невесты: «Отец Брунгильды не отказал Сигиберту и послал ее упомянутому королю с большим богатством». Брак Сигиберта был, несомненно, важным дипломатическим успехом короля Австразии, что вызвало зависть и беспокойство его брата Хильперика, короля Нейстрии. Его статус, и без того оказавшийся невысоким во время первого раздела отцовского королевства, зашатался еще больше, ведь он делил ложе с простой служанкой незнатного рода, в то время как брат был женат на принцессе. Положение срочно нужно было исправлять. И Хильперик пошел проторенным путем: послал в 567 г. сватов в то же Вестготское королевство, откуда прибыла Брунгильда. «Хильперик, хотя у него было уже много жен, посватался к Галсвинте, сестре Брунгильды, обещая ей при этом через послов оставить других жен, если только он возьмет в жены женщину, достойную себя и королевского рода, – повествует Григорий Турский. – И отец [Галсвинты] внял этим обещаниям и дочь свою, как и первую, с большим богатством отправил к Хильперику. Галсвинта же была старше Брунгильды. Когда она прибыла к королю Хильперику, ее приняли с большим почетом, и Хильперик женился на ней. Он ее даже очень любил; ведь Галсвинта привезла с собой большое богатство».

Женитьба на сестре Брунгильды, казалось бы, позволяла Хильперику выправить положение, сравнять счеты с Сигибертом и даже превзойти его, ведь он теперь был женат на старшей дочери короля. Однако беспутный нрав короля Нейстрии вскоре дал о себе знать, ибо «из-за любви короля к Фредегонде, прежней его жене, между ними [Хильпериком и Галсвинтой] возник большой раздор… И так как Галсвинта постоянно жаловалась королю на то, что терпит обиды, и говорила, что, живя с ним, не пользуется никаким почетом, она попросила его, чтобы ей разрешили вернуться свободной на родину, а сокровища, привезенные с собой, она оставит ему. Король ловко притворился и успокоил ее ласковыми словами. В конце концов он приказал слуге удушить ее, и как-то нашел ее мертвой в постели». Всего лишь несколько дней спустя, сообщает Григорий Турский, король вновь женился на Фредегонде. Поскольку все были уверены, что Галсвинта была умерщвлена по приказу Хильперика, остальные короли-братья постановили лишить его королевства, а Брунгильда, имевшая огромное влияние на своего мужа Сигиберта, вынашивала план мести, подстрекая супруга к войне против убийцы сестры. Брат пошел на брата, царство разделилось в себе, и дом Меровингов не устоял в своей даже кажущейся целостности. Лишь вмешательство короля Бургундии Гунтрамна позволило на время восстановить шаткий мир, на самом деле лишь отсрочивший войну.

Гунтрамн поддержал короля Сигиберта и королеву Брунгильду в их законном требовании возмездия, однако способствовал тому, чтобы изменить его форму, заменив принцип талиона, требующий смерти преступника, вергельдом (пеней или штрафом) за убийство. В случае с убийством королевы размер такого воздаяния должен был быть беспрецедентным, и на общенародном судебном собрании, созванном в 569 г., было постановлено, что Хильперик должен отказаться в пользу Брунгильды от пяти своих аквитанских городов: Бордо, Лиможа, Каора, Беарна и Бигора. Именно эти города составляли свадебный дар Хильперика Галесвинте, так называемый «супружеский (утренний) дар» (Morgengabe по германскому праву), а именно подарок (Gabe), преподносимый мужем жене на следующее утро (Morgen) после свадьбы.

Впрочем, со стороны Хильперика это было лишь уловкой, позволявшей тянуть время и собираться с силами для продолжения войны. Взамен потерянных городов нейстрийский король захватил принадлежавшие Сигиберту Тур и Пуатье, и междоусобная война между братьями возобновилась. Военный потенциал Австразии был гораздо более высоким, и Хильперику довелось несладко. В один из моментов противостояния все уже казалось окончательно для него проигранным, ведь часть его собственных войск перешла на сторону Сигиберта, подняла его на щит и провозгласила королем Нейстрии. Все изменило в пользу Хильперика лишь вмешательство Фредегонды, которая наняла двух убийц, сумевших попасть в австразийский лагерь, приблизиться к Сигиберту и, улучив удобный момент, вонзить ему в грудь два смазанных ядом длинных боевых ножа, называемые скрамасаксами. Произошло это в 575 г., после чего оставшееся без предводителя австразийское войско рассеялось, а Хильперик удачно воспользовался сложившейся ситуацией и не только вернул все свои утраченные земли, но также захватил Париж, казну Сигиберта и его вдову Брунгильду, которую незамедлительно отправил в ссылку в Руан.

Ускользнуть от дяди смог лишь пятилетний сын Сигиберта Хильдеберт, которого укрыл вождь рейнских франков Гундовальд. Хальдеберт II (575–596) был провозглашен в Меце королем Австразии. Это могло быть опасным для сына Сигиберта, но лишь в будущем, когда малолетний правитель повзрослеет и решиться мстить за смерть своего отца.

В Австразию вернулась и королева Брунгильда, высланная туда Хильпериком после весьма пикантной и романтичной истории. Во вдову Сигиберта в изгнании влюбился и даже женился на ней сын Хильперика от его первой жены Аудоверы по имени Меровей. За это он был лишен права королевского наследства и заключен в тюрьму, откуда бежал и бесследно сгинул, якобы убитый два года спустя слугами.

Дальнейшие события позволили сыграть заключительную решающую партию королю Бургундии Гунтрамну, пережившему в итоге всех своих братьев. Расправившись со всеми возможными наследниками и потеряв при этом из-за эпидемии трех собственных сыновей, Фредегонда наконец в 584 г. родила Хильперику наследника по имени Хлотарь. И в сентябре того же года король был убит неустановленным убийцей во время возвращения с охоты! В организации убийства сразу заподозрили Фредегонду, которой пришлось искать спасения в Парижском соборе и просить о заступничестве Гунтрамна Бургундского. Король Бургундии, прибыв в Париж, подтвердил законнорожденность сына Сигиберта Хлотаря, признал его права на престол Нейстрии и взял младенца под свою опеку. Однако он не оказал той же милости Фредегонде, отправив ее в ссылку в окрестности Руана.

Сложившаяся династическая ситуация была весьма оригинальной. Гунтрамн пережил собственных сыновей и, следовательно, не имел прямых наследников, а в Австразии и Нейстрии правили соответственно короли Хильдеберт II (575–596) и (номинально вследствие малолетства) Хлотарь II (585–629). От того, кому из этих двух монархов достанется после смерти Гунтрамна Бургундия, зависела судьба всего все еще мыслящегося формально единым Франкского королевства.

Все факторы склонили чашу весов в пользу Австразии: и военный потенциал, и возраст Хильдеберта II, и позиция регентши Брунгильды сыграли в его пользу. 28 ноября 587 г. в Анделоте (современный департамент Верхняя Марна) был заключен договор между королем Бургундии Гунтрамном и королем Австразии Хильдебертом ІІ. Текст этого соглашения полностью сохранился для истории благодаря тому, что был записан в девятой книге «Истории франков» Григория Турского. Показательно, что высокой договаривающейся стороной в преамбуле к договору, наряду с двумя королями, названа также королева Брунгильда, что признает ее высокий и равноправный статус наряду с сыном-королем: «Когда во имя Христово светлейшие государи-короли Гунтрамн и Хильдеберт и преславная королева Брунгильда, движимые любовью, собрались в Андело, чтобы пристрастным обсуждением определить все, что по какой бы то ни было причине могло породить между ними споры, то ими при посредстве епископов и вельмож, с божией помощью и силою [их взаимной] любви было решено, одобрено и согласовано, что доколе всемогущему Богу угодно, чтобы они пребывали в веке сем, им надлежит хранить верность и чистую и искреннюю любовь друг к другу».

В Анделотском договоре 587 г. закреплялась вечная дружба между королями, утверждались обязательства по взаимной выдаче непокорных мятежных левдов (дружинников) и отказ принимать у себя в королевстве чужих левдов (лейдов, leudes), а также проводились важные территориальные разграничения их владений, в том числе и ряда спорных между Бургундией и Австразией территорий. Так, Гунтрамн соглашался уступить Хильдеберту ІІ Астразийскому существенную часть земель, доставшихся ему в 567 г. после смерти Хариберта I, однако сохранял за собой владение третьей частью Парижа, крепостями Шатоден и Вандом, а также частями укреплений городов Этампуа и Шартр. Взамен за Хильдебертом II признавалась полная собственность на Мо, Авранш, Тур, Пуатье, Эр-сюр-Адур, Кузеран, Лабур и Альби (Альбижуа), а также две трети Селлентуа (город Санлис). Еще одну треть Санлиса, остававшуюся за Гунтрамном, Хильдеберт ΙΙ имел право обменять на земли в Рессоне вблизи Уазы. Одновременно бургундский король сохранил за собой право владения четырьмя из пяти городов из «супружеского (утреннего) дара» Хильперика I Галесвинте, не желая передавать их во владение Брунгильде до своей смерти. Королева получила в 587 г. лишь Каор, тогда как Бордо, Лимож, Беарн и Бигор остались за Гунтрамном.

Таким образом, на первый взгляд, Хильдеберт ΙΙ больше терял, чем приобретал в таком договоре. Однако одно условие соглашения в корне меняло положение дел. Речь о праве взаимного наследования королевств в случае бездетности их королей. Эта статья договора была выгодна исключительно королю Австразии, имевшему, несмотря на юный возраст, уже двух сыновей: Теудеберта и Теудериха. Гантрамн же Бургундский наследников мужского пола не имел, поэтому в случае его смерти Бургундию должен был унаследовать Хильдеберт II Австразийский. Если же первым, паче чаяния, умирал король Австразии, то бургундский правитель брал на себя обязательство вырастить малолетних сыновей Хильдеберта с тем, чтобы они унаследовали оба королевства. Окончательная реализация условий Анделотского договора была, таким образом, выгодной, прежде всего, именно для австразийского короля. Соглашение не только позволило ему расправиться с мятежной австразийской знатью, искавшей поддержки в королевстве Гунтрамна, но и заполучить в итоге Бургундию, если не для себя, то уж точно для одного из своих сыновей. Пострадавшей же стороной от Анделотского договора оказывался Хлотарь II, потенциальные права которого и его возможных сыновей на владения «долевыми королевствами» Франкской державы вообще не упоминались.

В 592 г. после смерти Гутрамна Бургундского, признанного после смерти святым, его владения унаследовал именно молодой Хильдеберт II Австразийский. Следующим закономерным шагом для него было овладение Нейстрией, тем более что его сопернику едва исполнилось семь лет. Лишь вмешательство Фредегонды, вернувшейся из ссылки и вставшей на защиту собственного сына, спасло его от неминуемого, казалось бы, поражения.