Текст книги "Монологи с президентом"

И все как белки в колесе!..

А в лесу благодать. Тишина. Только птички поют, листва шуршит и солдаты топают, шерудя кусты на предмет поиска опасных предметов. Только сильно они не стараются – начальство далеко, а дембель близок. Да и что здесь может угрожать Высокому Гостю, когда место его отдыха отсюда почти не видать?

Прошли мимо. Следующие не раньше чем через семь-десять часов здесь пройдут. А может, вовсе не покажутся. Так что время есть.

Наденем гидрокостюмчик, баллончики на спину приспособим, да не простые, а замкнутого цикла, чтобы из одного дышать, а в другой выдох закачивать, потому что там вакуум. И тогда никаких демаскирующих бульканий и лопающихся на поверхности пузырей – тишь да гладь.

Теперь ласты. Буксировщик… И контейнеры. Целых пять, которые нужно, скребя пузом по дну, доставить на место, распотрошить, все установить, подготовить и замаскировать так, чтобы ни одна сволочь в упор не обнаружила.

Ну что, тянем-потянем… Минимум три рейса, так что за день не управиться. Хорошо, что здесь пока «вражьи» аквалангисты не шныряют, потому как рано еще.

Ну что, доставили?.. Засунем поглубже в камыши, присыплем песочком, прикроем маскировочной сеткой, припорошим водорослями. Наведем лоск и глянец. Как получилось?

Нормально – типичный донный ландшафт – пешком можно по тайнику пройти – не заметишь. Да и никто в эти заросли не полезет, так как далеки они от места рыбалки. Безопасность, конечно, важна, но не перепахивать же из-за нее граблями все озеро!

Еще осмотримся, еще раз всё проверим… Пойдет.

Теперь берег – там своих заморочек хватает. Близко к баньке, где каждый сантиметр саперы перещупают, не сунешься, а вот если подальше… Если совсем далеко, то там никто сильно лазить не станет, но надо выявить все снайперские засады и секреты. Для чего походить, посмотреть, биноклем пошарить.

Ага… Вот оно – веревочка болтается на дереве. И там, ближе к вершине, среди веток, что-то такое набросано, как гнездо. Только пернатых такой величины не бывает, там другая «птичка» засядет, в мохнатом маскхалате, чтобы сквозь оптику берега озера отсматривать, ворогов карауля.

Ставим на карте галочку. И дальше пошли…

Навесик из хвои на толстых жердях и костровище. А если пепел разгрести и прогоревшие угольки пощупать? Холодные. Давно здесь никого не было. По виду типичная охотничья стоянка. А если осмотреться?

Отпечатки. Судя по всему, армейские берцы. Конечно, это ничего еще не значит, но в контексте с другими признаками… А если ямку выгребную сыскать и поковыряться в ней?

Что это? Обрывки упаковки армейского сухпая… Нет, конечно, и охотники могли армейскую пищу употреблять, только вряд ли – они что-нибудь более съедобное предпочитают, потому что ребята не бедные, ну а местные, точно, сухпай покупать и есть не будут.

Кусочек газетки. Какой? Не понять, но точно не местной, потому что какие-то сплетни из московской жизни. А чего здесь, за тридевять земель, московской газетке делать?

Еще один штришок.

Судя по всему, здесь отдыхают и обедают ребятки из той мобильной группы, которая по окрестностям шарахается в поисках возможных злоумышленников, которые желают на жизнь «Первого» посягнуть. И как они ходят? В какую сторону от бивака обход начинают – по часовой или против?

Ага, понятно. Учтём. Еще одна галочка на карте.

И так помаленьку, полегоньку. Чтобы пульку в спинку не получить. Какой бы ты ни был профессионал, а от случайностей никогда не застрахован. Так что смотреть, искать, рыть, отмечать, прокладывать маршруты, наносить на карту.

Галочка.

Еще… Еще…

Ну, в принципе, всё ясно. Схема охраны – ясна. Крепко стерегут нашего «Первого». Но во всяком, даже самом прочном заборе имеются свои «дырки». Потому что – всегда имеются! И здесь – тоже. Не верит охрана, что в этом медвежьем углу, в глухомани России, где всякий человек на виду, может случиться что-то серьезное. Что притупляет. Где-нибудь в Центре или на Кавказе они себе такой расслабухи не позволили бы. А здесь…

Вот эти «дырки» и надо будет использовать.

Хуже всего будет, если планы «Первого» изменятся, или с погодой не заладится, или он приболеет и откажется от рыбалки. И тогда вся подготовка – коту под хвост. Ну, да тут ничего поделать нельзя. Это обстоятельства форс-мажорные, которые, даже если можно предвидеть, нельзя исправить.

Подведем итог – диспозиция «противника» понятна, «огневые» точки выявлены, маршруты вычислены, слабые места нащупаны. Теперь пройдемся по своему «фронту» – направления главных ударов определены, разведка проведена, матресурсы подтянуты и распределены, промежуточные плацдармы подготовлены, пути эвакуации намечены, личный состав… Ну тут все в порядке – личный состав отмобилизован, проинструктирован, среди него проведена политико-воспитательная работа и он готов, не щадя своих сил и самой жизни, до последней капли крови!.. В личном составе можно быть уверенным, как в себе. Потому что – в себе! Потому что он – и есть личный состав. Все «войска», противостоящие многочисленной президентской охране, снайперам, пулеметчикам, армейским подразделениям, приданной авиации и бронетанковым силам, местным полицейским, егерям и чиновникам – это он. Один.

При этом он должен не оборону держать, а наступать. И побеждать! Хотя по Уставам он при наступлении должен сложить три свои головы против одной противника. Хотя у него – всего одна, а у «врага» тех голов тысячи и взамен отрубленной – три прорастает, как у сказочной гидры.

Такой на поле боя расклад.

Ну что – воюем?.. Воюем! Куда деваться.

Механизм запущен, войска выведены на исходные, соседей справа-слева нет, так что на чужую помощь рассчитывать не приходится, ждем сигнала красной ракеты, чтобы встать из окопа в полный рост и…

Короче, наше дело правое, победа будет… Должна быть! Иначе невозможно!.. Потому, что отступать некуда.

* * *

И всё пришло в движение. И всё закрутилось и завертелось.

«Первый» еще в кабинете сидел, а «борты» уже взлетали, летели, садились, опускали рампы, выбрасывали на взлетно-посадочные полосы десанты и технику.

И там, на месте, всё доделывали, докрашивали, докладывали, штукатурили, ровняли, подновляли, вылизывали, разукрашивали, подсвечивали. Потому что Государь-Император высочайше соизволил посетить, дабы собственными глазами узреть, оценить и примерно наказать.

– Эх, – судачило местное население, – нет чтобы ему год назад приехать, мы бы по хорошим дорогам поездили, а не гробили ходовую на ямах с колдобинами.

Замы губернатора и мэров носились по городам и весям, свесив от усердия языки, лично контролируя, надзирая и указывая, хотя до того год носы из кабинетов не высовывали.

Вот что визиты животворящие делают!

– Регион готов к приему Высокого Гостя! – доложили по инстанции.

– А ковровые дорожки?

– Раскатали и пропылесосили.

Ну, значит, точно готовы.

Машины подали к подъезду. Пол-Москвы на всякий случай перекрыли, заткнув все дороги машинами ГИБДД, поливальными машинами и многокилометровыми пробками.

– Видно, сам Царь поедет, – вздохнули водители, смирившись с неизбежными опозданиями.

В аэропорту отлета боевые расчеты заняли исходные.

На взлетно-посадочную выкатили правительственный «борт». И еще один, в резерв.

На военных аэродромах в кабины истребителей сопровождения забрались пилоты.

Авиадиспетчеры по всей трассе полета расчищали воздушный коридор, разводя в стороны гражданские и грузовые борта.

– Что, пора? – спросил Президент.

– Так точно! Можно уже выезжать.

Ну, выезжать так выезжать…

И кортеж из пары десятков машин понесся по пустым дорогам. И чего это водилы в Интернете жалуются на пробки?..

Аэродром. Трап. Специальные, «правительственные», симпатичные, приветливо улыбающиеся стюардессы.

– Рады видеть вас…

– Проходите, пожалуйста…

– Первому борту взлет!

Полетели. И в небе, как на земле – никого! Только чуть поодаль отблескивают в лучах солнца истребители сопровождения. Летит правительственный кортеж по небу, как до того катил по земле.

– Справка по Региону, – услужливо сунул в руки папочку какой-то референт.

Интересно… Площадь. Народонаселение. Ведущие предприятия. История в двух словах, чтобы быть в курсе. Средняя зарплата. Занятость. Рождаемость. Смертность. Статистика последних выборов… Местные скандалы, чтобы блеснуть осведомленностью и поставить кое-кого на место. Несколько оригинальных цитат и анекдотов в тему, дабы разрядить официальную обстановку. Несколько продуманных политтехнологами «импровизов»… Это населению нравится.

Почитали… Отчеркнули… Запомнили…

– Спасибо.

Летит самолет. Бродят по взлетно-посадочной, нервничают, посматривают на часы местные начальники. Лежат, прикинувшись кочками, в траве снайперы. Скучают в сторонке детишки с цветами, дамы с караваями, девушки с улыбками. Томительно тянется время.

Но, чу!.. Показался заходящий на посадку «борт», и все оживились, сдвинулись, расплылись в радостных улыбках.

Прилетел. «Сам» прилетел!

Ну, теперь хвостиками вилять, вновь положенный асфальт подметая. Потому что у нас – это вам не «там», у нас все от «Первого» зависит и ничего от народонаселения. Захочет – помилует, не захочет – на Чукотку законопатит поселком городского типа руководить, где всего-то две тысячи населения и совсем нечего тащить.

– Почетный караул давайте… Детишек! И музыку, музыку!.. И бабу эту с хлебом-солью… Куда она, зараза, подевалась?

– Да здесь я, в тенечке прилегла. Тяжко в сарафане-то.

Выстроились полукругом перед дорожкой. Вытянули шеи.

Ох, что-то будет!..

* * *

Хуже нет, чем ждать и догонять. Потому что ничего от тебя не зависит. От других – зависит. От тебя – нет. Всё, что нужно было сделать, ты уже сделал, остается только «воздух пинать». А это очень трудное и даже изматывающее занятие. Но тем и отличается профессионал от простого смертного, что умеет отключаться и отключать эмоции. То есть уподобляться богомолу на ветке, который может сутками недвижимо висеть, поджидая добычу. Просто ждать, ни о чем не думая, не сомневаясь, не переживая, чтобы раньше времени не перегореть.

Будет день – будет пища. Это только новички, коли у них случится свободный день, начнут перепроверять себя, сомневаться, побегут на место, чтобы убедиться, что всё в порядке, что-нибудь вспомнят, что-то решат улучшить, запаникуют, разведут суету и на том попадутся. Опытный боец ничего такого делать не будет – что сделано, то сделано и поезд ушел. Он будет вяло наблюдать за развитием ситуации или просто заляжет спать. Потому что даже если ты в чем-то ошибся – это не повод демаскировать себя. Перестраивайся по ходу или отменяй операцию. Но не суетись под клиентом!

Вот и не будем суетиться… Будем посматривать телевизор, особенно местные каналы, где «Первый» ходит, говорит, жмет руки, ругает, хвалит, обещает, ездит на лошадях и тракторах, высаживает деревья, дегустирует мед и прочую местную сельхозпродукцию, фотографируется с населением, гуляет по городу… Пока все в рамках заявленных мероприятий. Ну и значит, скоро будет свободный день. Будет рыбалка. Должна быть. Ну не просто же так они баньку рубили, пирсы строили и рыбу в озеро из цистерн сливали.

Будем ждать.

Просто ждать…

* * *

День «Ч». День без галстуков, когда можно расслабиться и быть самим собой, среди своих.

– Рыбалка у нас знатная, такие экземпляры попадаются – рук не хватит показать. Потому что места заповедные, цивилизацией не тронутые, вот фауна и жирует. Иностранцы приезжали – только диву давались, предлагали в бессрочную аренду озера взять, но мы ни в какую, потому что Родиной не торгуем! Наши эти озера, и рыба – наша! Исконная. А ушица из нее… Да вы сами попробуете. Лету туда всего ничего – полчаса.

– А местные?

– Не беспокойтесь, там никого нет, никто рыбалке не помешает…

– Я не про это. Местные что, на озере не рыбачат?

– Ну почему? Это же наше озеро, ну, то есть общее, всенародное. У нас никаких запретов.

– Ну вот, вместе и порыбачим – я и народ. И ушицу за одним столом похлебаем. Надеюсь, вы не против?

– Ну что вы! Это очень демократично!.. – И в сторону: – Быстро организуйте трех-четырех мужиков с удочками. Поколоритней!

Приказ спустили в район.

Да где же тех мужиков взять? Которые без закидонов. Они же, паразиты, никакой субординации не понимают, они там все алкаши и анархисты. Еще чего спрашивать начнут, жаловаться или, не дай бог, советовать и по плечу стучать. Зашибут еще невзначай. Или речью простонародной обидят.

– Вот что, давай кого-нибудь из полиции или егерей. Чтобы проверенные были и без самодеятельности!

– Сделаем!

С четырех участковых, тех, что помордастее, быстро стащили форму и переодели в ватники и сапоги. Всучили в руки удочки о объяснили, что говорить, чего не говорить.

– Без мата или как обычно? – уточнили участковые.

– По обстоятельствам. Если гость будет выражаться – то и вы. А если нет – то без лишних слов.

Только что это за мужики, если без слов? Эпизод с мужиками быстро вписали в планы визита, прикинув, как его лучше обыграть в СМИ – что люди из народа должны спрашивать, что желать и какие ответы получать.

Вышло к месту. Импровиз, он иногда бывает очень хорош.

– Колюще-режущие предметы не брать, к кипятку не тянуться, резких движений не делать, руки под стол не прятать, к Гостю не тесниться, – предупредила охрана. – Каждую вашу башку на прицеле снайпера держать будут, которые, если что, не промахиваются.

– А как же есть?

– Руками. И деревянными ложками. Как, типа, дома издревле лопали… Ясно?

– Так точно!

– Ну всё, идите, занимайте исходные.

В смысле, сесть в рядок с удочками на бережке, тупо глядя на поплавок, потому что на крючке даже наживки нет.

И другие все служки по местам разбежались, кто-то охранять, кто-то баньку топить, кто-то рыбу в ушицу чистить, кто-то здравицы говорить. Все при деле. И все замерли. В ожидании…

Праздничном.

Но всё равно – тревожном…

* * *

По лесу шел человек. Уверенным размашистым шагом. Как хозяин, хотя ни разу здесь не был. А он и был «Хозяин». И здесь. И не здесь. Кругом на десять тысяч километров с запада на восток и на четыре с юга на север.

Подле него, спереди него и сзади бежала, догоняя и семеня, свита. Ближе всех располагались телохранители, заслоняя «Первого» от вражьих выстрелов и назойливых местных начальников.

– Хорошо у вас тут, – сказал «Первый». – Тишина, безлюдье.

– Да, природа, места нетронутые, девственные, – закивал Губернатор.

И чуть не наступил на голову зарывшегося в землю по самое забрало бойца.

А там дальше были еще бойцы. И еще. И на дальних подступах в оцеплении… В том безлюдном лесу народа толклось, как на базарной площади в большой праздник. Просто они на глаза не лезли.

– О, а это кто? – указал «Первый» на четырех участковых в телогрейках и сапогах.

– Это местные мужики рыбалят. У них деревня тут.

«Мужики» разом, через левое плечо, обернулись. В садке у каждого бились здоровенные рыбины.

«Первый» подошел. С двух сторон от рыбаков встала, заинтересовавшаяся уловом, охрана.

– Как рыбалка? Клюет? – спросил «Первый».

– Так точно! – хором гаркнули «мужики». – Клюет!

Губернатор состроил страшные глазки.

Участковые вспомнили, кто они такие есть.

– Так-то оно конечно…

– А-то…

– Так ить, как без того чтобы, если…

– Чего?..

– Ну, то бишь, есть поклевка-то, коли не лениться, да спозаранку встать, да пойтить, да наживу хорошую поиметь. Вот ловим помаленьку на пироги детишкам. Так-то у нас всё в достатке, да уж больно рыбица здесь хороша.

– Вот так и надо – спозаранку. Всем, – остался доволен ответом «Хозяин». – Детей-то много?

– Так есть однако. Жизть-то хорошая нынче пошла, работа имеется, рыба вот, асфальт, магазин построили, пенсию на сто рублёв повысили, а это коли по прежним-то, по брежневским временам, ого какие деньжищи. Так отчего детишек не строгать.

– В город не тянет? – поинтересовался Губернатор.

– А чего в городе-то – маета одна. А здеся природа. Здеся испокон веку деды наши и прадеды жили. Мы всем довольны, чего нам город. Детишки вырастут, учиться поедут, в институты поступать. А мы уж тут доживать как-нибудь…

Повисла пауза. Чего-то не то они сморозили…

– В смысле жить-поживать да добра наживать. Хаты новые справим, мебелишку красного дерева, телевизоры в полну стену с ваем-фаем, стиралки «Бош» для жинок, ноутбуки для детишек. Опять же машину новую по кредиту льготному прикупим, отечественную, они нынче лучше заграничных пошли, как купишь – век не нарадуешься…

Ну вот, дело другое.

– Начальство не обижает?

Губернатор и районное начальство выдохнули воздух.

– Не, начальство у нас справное, народ лишку не жмет, но и разбаловаться не дает. Строго держит. Мы ими все шибко довольные. Те, что ране были, шалили, а эти – не. Век бы под ними жили.

– Ну ладно, мужики, как уха будет готова, к столу просим.

– Всенепременно. Благодарствуйте за приглашение, – дружно закивали «мужики».

Ушел. Уф… Аж вспотели все!.. Но отыграли как надо… Как народные артисты.

«Первый» и сопровождающие лица пошли на пригорок, где, стуча ложками и наяривая на гармошках, их радостно встречало местное население, чтобы в изустном народном творчестве выразить свою сердечную благодарность за их счастливое сегодня.

Всё шло гладко, как и должно было. Шло по плану приема Высокого Гостя…

* * *

На пригорок взошла толпа. Заплясали ряженые. Поднесли хлеб-соль, пошел хоровод…

На воду, на якорь, встала большая надувная лодка с какими-то копошащимися на борту людьми. В синих гидрокостюмах… Бригада аквалангистов встала на дежурство… Сколько их там? Если по головам считать?

Раз. Два. Три… Отделение. Две смены боевых пловцов, техобслуга и командир. А не мало будет?.. Впрочем, это не море, а всего лишь озеро, причем сильно внутреннее. Откуда здесь взяться подводному десанту противника, типа американских «Тюленей»? Да и берега охраной кишат.

Смотрим дальше…

Две лодки МЧС с кругами, баграми, «кошками», сетками и прочей спасательной ерундой. Пара аквалангистов, но эти в драку не полезут.

Три машины «скорой помощи» с полным меднабором и где-нибудь подальше – санитарный вертолет на случай экстренной медпомощи. И это не считая штатных, привезенных с собой медиков, аптечек и реанимационного оборудования, развернутого вон в той надувной палатке.

Что еще?

Ближняя охрана, телохранители, военные, каких-то четыре странных мужика в ватниках и болотниках с удочками в руках, которые они ни разу не дёрнули… Ближний круг все.

Ну, а дальний – все эти снайпера, разъезды, засады – они далеко. Их пока в расчет не берем.

Еще раз считаем по головам. Прикидываем, кто как будет действовать в нештатной ситуации, кто куда и зачем побежит. Где окажется. И чем может помешать. Чтобы внести корректировку в изначальный план. Много их. Очень. На одного-единственного противника. Тут если чуть промахнуться – костей не соберешь.

Ну, всё. Всё, что нужно, посмотрели, можно ложиться на дно. В прямом смысле. Тихо свернуть высунутый из воды сорокакратный оптический перископ. Общий план можно отслеживать и через болтающуюся на поверхности замаскированную под дохлую лягушку вебку.

Опуститься, залечь в логово из камышей, водорослей, грязи и раздувшейся туши какого-то дохлого лесного зверя. Куда никто не сунется, потому что далеко и уж больно противно, и воняет за километр. Запах в деле маскировки играет решающее значение, запах отпугивает больше, чем если увидеть. Потому что воображение. Поэтому мы и не любим в дерьмо наступать, что оно пахнет!

Прилегли. Полежим, подышим воздухом через трубку с микрокомпрессором, чтобы баллоны не переводить. Посмотрим «кино» на небольшом экране.

Берег.

Банька.

Пирс.

Лодки на воде.

Все ходят-бродят за «Первым», как на привязи. За стол сели. Поговорили. Наверное, приняли. Кто-то куда-то побежал. Поднялись. В рыбацкий домик зашли.

Зачем? Внимание!..

«Первый» вышел на крыльцо в ярком рыбацком костюме. Без всяких таких, которые на язык просятся, рифм. Со спиннингом в руке. И кто-то еще со спиннингом? Кажется, Губернатор.

Боевые пловцы плюхнулись через борт в воду.

Спасатели сели на банки лодок, взяли в руки весла и круги.

Значит, банька будет позже. А теперь рыбалка. Такая очередность. Тогда – пора! И самому себе приказ:

– Слушать в отсеках! Экипажам занять места согласно боевому расписанию. Боевая тревога!.. – и зуммер сиренки. Всё, как на флоте. – Продуть главный балласт!

Перещелкнуть на пульте рычажки.

Где-то там включились, заработали микрокомпрессоры, нагнетая воздух в балластные цистерны. Головная подлодка класса «Щ» и четыре натуральные по виду «щуки» скинули с корпусов и рубок лохмотья водорослей, оторвались от дна и пошли на всплытие.

Семь метров… Шесть… Пять… Четыре… Перекрыть подачу воздуха.

Боевая эскадра субмарин замерла недвижимо в толще вод.

– Курс!..

Легли на боевой курс. Пошли кильватерным строем, впереди «щуки», позади, чуть с отставанием командирская подлодка.

– Так держать!

– Есть так держать!

Не было в подлодках людей, ничего не было, кроме шестеренок, моторчиков и батарей. Но был командир и он же экипаж. На всех подлодках – в единственном своем лице! Он отдавал команды, он стоял на рулях и на боевых постах в отсеках.

– Скорость три узла.

– Понял – три узла.

«Щуки» шли ходко, чуть поводя хвостами. Что было хорошо видно с рубки идущей в арьергарде подлодки, где была закреплена панорамная камера.

– Лево десять!

– Есть – лево десять!

Сместить влево рычажок.

– Сбавить до полутора узлов.

– Есть – сбавить до полутора!

Конечно, можно было бы и без команд, но как красиво звучит! И как успокаивает. Кажется, что ты не один, что в команде. Вернее, в экипаже, если говорить по-морскому.

– Так держать!

– Есть – так держать.

Что там на мониторе? Что на берегу?

Человек со спиннингом сел в надувную лодку. И другой – за ним. Лодка отошла от берега метров на пятьсот, чуть сместилась к северу. Замерла. Матрос сбросил якорь, потянул, выбирая канат, чтобы лапы вошли в грунт.

Рядом пристроилась еще одна лодка. Чуть поодаль зависли спасатели.

Боевые пловцы второй смены набросили на спины акваланги.

Значит, здесь будет начинаться царская рыбалка. Корректировка…

– Лево двадцать!

– Есть – лево двадцать!

Крутнулись щучьи хвосты. Подводный строй изогнулся, вставая на новый курс.

Ну что, пора выбираться из укрытия.

Притопиться, выбираясь из-под дохлой туши, выгрести, вытащить буксировщик, закрепить на нем экраны, каждый из которых передает свою картинку.

Что там на поверхности?..

«Первый», встав в полный рост, забросил спиннинг. Всё в порядке.

Что под водой?

Там, далеко, замаячили фигуры боевых пловцов и темные днища лодок. Набираем до пятнадцати узлов.

– Полный вперед!

– Есть – полный вперед!

«Щуки» прыгнули, как с цепи сорвались. На них всё еще никто не обращал внимания. Или просто не видел. А если видел, то видел рыбу, от которой не приходится ждать ничего дурного. Эта рыба кишит здесь – как в океанариуме. Расстарались местные чиновники.

Вот уже и огораживающая место рыбалки сетка.

– Выпустить носовой нож.

Такими в войну подрезали минрепы, которые удерживали на глубине мины. Головная «щука» ткнулась мордой в сетку, быстро защелкали «челюсти» ножниц, перегрызая веревку. Образовалась вполне приличная дыра. В которую одна за одной занырнула стая «щук».

Путь свободен.

– Расходимся на боевой курс.

– Есть – на боевой!

«Щуки» разошлись в стороны, рассыпались веером.

Переключиться на носовые камеры. Вон они, маленькие пока фигурки аквалангистов.

– Полный вперед. Самый полный!

– Есть самый полный!

Выжать из моторов всё, на что они способны.

Семнадцать… Восемнадцать… Двадцать узлов!

Удивленные пловцы оглянулись назад. Прямо на них плыли, шевеля хвостами, здоровенные щуки!

– Ты смотри как местные научились ублажать верховную власть! Прямо на удочки рыбу гонят.

«Щуки» приблизились.

– Два кабельтовых до цели.

– Понял… Носовые торпедные аппараты – товсь!

– Есть – товсь!

В последний момент пловцы что-то такое заподозрили. Потому что щуки плыли прямо, не сворачивая, словно не видели их. Словно с ходу протаранить хотели. Но пловцы все еще ничего не понимали.

Один кабельтов. Полкабельтова…

Спохватившиеся аквалангисты развернули в сторону щук оружие. Но поздно.

– Носовые… Шестью торпедами… Залпом!.. Пли!

Из пасти щук выпрыгнули тонкие цилиндры, на хвостах которых бешено закрутились винты. «Торпеды» мгновенно набрали сумасшедшую скорость, вырабатывая энергию батарей. В несколько секунд они достигли целей. Увернуться от них было невозможно. Потому что шли они веером. От одной, ну двух… Но не от всех!

Первая «торпеда» ткнулась мордой в боевого пловца. В баллон со сжатым воздухом. В железо!

Мимо!

Но вторая нашла цель и впечаталась в ногу пловца чуть выше колена. Ощутимый удар. И тяжелый поршень внутри «торпеды», влекомый силой инерции, полетел вперед. Как в большом шприце. И из «головы» торпеды выдвинулась толстая, но очень острая игла, которая легко проколола резину гидрокостюма и кожу и вошла глубоко в мышцы ноги. «Поршень», продолжая движение, толкнул в иглу какую-то бурую жидкость. Которая попала в кровь.

Боевой пловец недоуменно оглянулся, взмахнул рукой и тихо опустился на дно. Он был жив, был в сознании и даже мог дышать, но мышцы его были парализованы. Ну уж такое «лекарство». Сильно успокоительное.

Торпеды, оставляя позади себя завихрения воды, неслись к цели. И еще два аквалангиста прилегли на дно, отдохнуть от своей суетной жизни. У одного из них торчало из мягкого места аж три «шприца».

Но «щуки» еще не выполнили свое задание.

– Курс лево пятьдесят!

– Есть пятьдесят!

– Лево двадцать.

– Есть двадцать.

– Так держать!

Одна «щука», резво повернувшись, понеслась в сторону лодки обеспечения боевых пловцов. Быстро настигла ее. Ткнулась мордой в бок. Что-то там зашипело и забулькало.

– На месте.

– Подрыв!

Толкнуть красный рычажок…

Ахнул взрыв. Лодку аквалангистов подбросило и разорвало. Из нее горохом посыпались пловцы, которые еще даже не успели закрепить акваланги. Из-под воды выплеснулись и поднялись тучи брызг и густой, всё заволакивающий дым.

Вторая «щука» ткнулась в лодку спасателей. Этим много не надо было. Эти спасатели стали спасать себя. Потому что страшно, когда под тобой рвется какой-то фугас. И кажется, что ты уже покойник. И все – покойники.

Лодки выполнили свой долг. До конца! Лодки погибли, выполнив боевой приказ.

«Первый» в растерянности замер со спиннингом в руке. Который рвала у него из рук какая-то рыбина. Но ему было не до нее. Вокруг что-то взрывалось, вставали фонтаны воды, по озеру стелился черный, вонючий дым.

И тут вдруг появилась!..

– Командирской лодке к аварийному всплытию! Продуть цистерну главного балласта!

На поверхность выскочила подводная лодка серии «Щ», та, на которой воевал несуществующий дед несуществующего заказчика. Точная модель подлодок, которые топили немецкие транспорты на Балтике, в Баренцевом и Черном морях. Героическая подлодка.

Субмарина выскочила, замерла на секунду, покачиваясь на мелкой волне. И вдруг на рубке, на тонком флагштоке, развернулся большой Андреевский флаг и в невидимых динамиках загремела музыка и зазвучала песня «Врагу не сдается наш гордый “Варяг”».

Флаг развевался, песня орала над озером, лодка неслась вперед, а из открывшего ураганную стрельбу бортового орудия выскакивали и ярко вспыхивали в небе сигнальные ракеты, чего-то и кому-то салютуя.

Лодка неслась, стреляла и пела. Все на мгновение остолбенели. Что это – такая форма приветствия «Первого», такой сюрприз? Или боевая атака?..

Это очень важно – ошарашить охрану нестандартным решением, вогнать ее в ступор, потому что все остальное – атаку террористов с воздуха, с берега, из-под воды они готовы отразить, так как сто раз проигрывали на учениях. Но не атаку времен прошлой войны подводной лодки, под Андреевским флагом, с салютами и патриотическими песнями.

«Наверх вы, товарищи, все по местам!.. – красиво выводил мужской хор. Так что мурашки по коже бежали… – Пощады никто не желает!..»

И тут же команда. Самому себе:

– Носовые торпедные аппараты: «товсь!»…

– Есть «товсь!»

– Носовые аппараты: «пли!».

Из подлодки, одна за другой, выскочили торпеды, запрыгали весело по воде, побежали, воткнулись в препятствия – в лодки, в берег, в пирс. Грохнули мощные, потому что пиротехнические, взрывы, с искрами, дымом, какими-то огненными змейками. Ну, просто, здравствуй, Новый год!

А вот теперь – пора! На место прибыть пора! Потому что никому теперь до него дела… Все само– и взаимоспасением заняты. И осознанием произошедшего. Потому что всё бурно, громко, страшно и непонятно.

Врубить буксировщик, толкнуть рычажок скорости до упора, проскочить эти несколько сот метров буквально за секунды.

– Стоп, машина!

Замереть у дна. Осмотреться.

Две последние целые «щуки» замерли возле самого дна, тихо шевеля хвостами.

– Разобрать цели! Доложить по готовности!

Да готовы уже, готовы…

Курс… Поправки… Атака!

Две «щуки» метнулись, одна – под днище лодки, где рыбачил «Первый», другая – под лодку телохранителей.

– Подрыв!

Бах!.. Ба-бах!..

Пузырем вспучилась вода. Лодки вскинуло, перевернуло и обрушило вниз. Все, кто в них был, ссыпались в воду. Над поверхностью озера потек клубами дым, заволакивая место действия черным туманом, так что ничего в полуметре не разглядеть.

Заметить, зафиксировать местоположение. Еще один секундный подскок. Осадить…

Вот он, «Первый», барахтается у самой поверхности оглушенный, растерявшийся, но целехонький… Дотянуться до него, ткнуть в мягкое место иглу шприца-тюбика… Вздохнул, вытянулся, перестал взбивать воду руками и ногами, пошел столбиком ко дну.

Перехватить его, сунуть в рот загубник акваланга, закрепить круговой резинкой вокруг головы, чтобы не выпал изо рта, прицепить к боку баллон.

Ну что? Дышит?.. Хорошо дышит. Правильно. Хотя глаза по полтиннику. Ну, ничего, еще пара секунд, и он уснет здоровым крепким сном. Оседлать «буксировщик», приторочить к себе спящего «Первого» ремешком и…

Нет, это еще не конец, сейчас они очухаются и начнут отсматривать через беспилотники и с берегов озеро. И могут заметить. Чего допустить нельзя. А нужно позаботиться – достать пульт и втопить в него вот эту кнопочку. Одну. После чего…

На дне озера и по его периметру вдруг разом ахнуло несколько десятков зарядов, которые он заложил, закопал в грунт еще загодя. Над озером, над водой, пополз серый, непроницаемый, похожий на туман дым. Так что ни снайперы, ни наблюдатели ничего не могли рассмотреть. А под водой закрутилась какая-то блестящая муть, которая сократила обзор до сантиметра.

Но это не страшно, он этот маршрут изучил, он его с закрытыми глазами, по компасу. Потому что знает куда. И знает зачем. А другие не знают. А озеро – оно большое, руками его не вычерпаешь и сетями не перекроешь.