Электронная библиотека » Анна Калинкина » » онлайн чтение - страница 12


  • Текст добавлен: 13 января 2020, 10:41


Автор книги: Анна Калинкина


Жанр: Боевая фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Виктор Лебедев
Котлованы

На котлованы в это время года ходить было опасно. Тихон обычно добирался по реке Кумшак до развалин Цимлянского судомеханического завода и на этом останавливался. Да, на котлованах улов побогаче, но и жизнь дороже. А в августе у местных лягушек гон начинается. И слушать противно и опасно – привлекают мерзкие создания чудовищ покрупнее, цапли слетаются поохотиться, чайки тоже не брезгуют земноводными. Гадюки заплывают полакомиться скользкими, пахнущими тиной созданиями. А уж если испарений болотных надышаться, то вообще погибель. Так и сгинешь в пузырящихся вонючих водоемах, обросших камышом.

Знал все это Тихон, но заигрался, слишком щука огромная попалась, а ее ведь просто так не вытащишь – запросто утлую, дышащую на ладан лодчонку перевернет. Вот и надо вымотать рыбину, дать ей потаскать за собой посудину. А потом останется только багром подцепить, гарпуном проткнуть да привязать крепко к лодке сбоку.

Поскрипывала лодка, жаловалась на старость, дергалась и звенела леска, терлась о деревянный борт, а Тихон то стравливал ее, то натягивал – вот так незаметно к котлованам и подошел. Опомнился, а вот уже и торчат слева трубы завода, обвитые высохшим на жаре плющом – значит, дальше чем нужно забрался. Всполошился мужчина. Это что же, леску рубить да деру давать? А над водой нависли, угрожающе покачиваясь на степном ветру, плакучие ивы, да возбужденные крики птиц доносились отовсюду – кто знает, может, суденышко Тихона уже под прицелом острых глаз? А ведь можно и на орлана нарваться! Лягушки тому не интересны, но на своих сородичей-птичек он с удовольствием охотится – нежное мясцо цапли ему очень даже по нраву. Человечиной он ведь тоже не побрезгует, а гарпуном не намашешься, отгоняя крылатое создание.

Родом Тихон был с Красноярского сельского поселения под Цимлянском. Промышлял рыболовством, излишки обменивал на полезные для хозяйства вещи. Не шиковал, но на жизнь хватало. А разве кто живет сейчас припеваючи?

Ну если только цимлянские получше живут, особенно заводские с «Цимлянских вин». У тех погреба, стены – да там укрепрайон настоящий! Степные волки не сунутся, вышки по периметру стоят, на подходах – ловушки и капканы. От них и до Цимлянского моря рукой подать – там не в пример больше рыбы. Единственный фактор, омрачавший жизнь, – напасть с Саркела. В безлунную ночь поднимается затопленный город со дна Цимлянского водохранилища, и лезет оттуда нечисть, собирает дань с города, устраивает пиршество. Но от них можно спрятаться, переждать.

До Красноярской волна нечисти не доходила, захлебывалась на Цимлянске, потому Тихон знал о ней лишь по рассказам соседей. А так, если подумать, то жизнь не лучше и не хуже, чем была. По крайней мере лично для Тихона. Случился апокалипсис, а в станице почти и не заметили. Какая разница, с кем воевать – с местной властью на словах или с мутантами на деле? Иногда от второго варианта проку побольше будет. Приспособились. Обнесли хлипеньким заборчиком на Советской улице несколько домов и зажили. Детей вроде вырастил – уже и внуки родились, а жена Тихона померла давно. Выходит, кому по реке ходить и рыбу ловить, как не ему? Он и так уже пожил на белом свете прилично.

На котлованах, подернутых рясой, цвели кувшинки. Аромат цветов смешивался с вонью болота. Запах жуткий – аж слезы на глазах выступили. Тихон смахнул налипшие на лоб пряди, утерся воротом выцветшей рубахи в разводах и залег на дно лодки, нащупывая в сумке нож. Вот сейчас он отрежет леску, тихонько спустит весла на воду и, даст бог, через десять минут уже отплывет на безопасное расстояние. Как вдруг впереди, возле берега, кто-то вскрикнул.

Тихон выругался, сжал зубы. Не похоже на крик птицы, слишком по-человечески прозвучал. Но кто ж не знает, что на котлованы ходить нельзя? Даже самые смельчаки обходят стороной болота. Или такой же идиот, как и он сам, зазевался и не заметил, как оказался в гиблых местах?

Тихон осторожно приподнялся и выглянул из лодки. За густо поросшим камышом ничего не видно, окликнуть не решился – вдруг замануха или тварь какая кричит. Но тут раздался плеск по левому борту лодки, а следом за борт ухватилась рука, покрытая зеленой тиной и водорослями. От неожиданности Тихон подпрыгнул, выхватил нож и уже собирался было полоснуть по скрюченным пальцам, как вдруг показалась голова. При одном взгляде на нее было понятно, что это не тварь болотная, не мутант, а несчастный, невесть как оказавшийся в котловане паренек. Недолго думая, Тихон отбросил нож и ухватился за скользкую руку, помогая незнакомцу забраться внутрь.

Парень был незнакомый, он упал на дно лодки – та опасливо качнулась и чуть не набрала зловонной воды – и закашлялся, отхаркивая из легких вонючую болотную жижу.

– Тише ты! Нас двоих угробишь! – шикнул на него Тихон.

Оказаться в вонючей воде, кишевшей змеями и лягушками, не хотелось. Рыба хищная наверняка тоже водится и мимо бултыхающихся тел не пройдет.

Парень скрючился, затих, а Тихон осторожно спустил весла на воду, тихонько шлепнул ими, разгоняя водоросли, и сделал первый гребок. Тут он и вспомнил про щуку – та уже не тянула лодку, не сопротивлялась. Тихон подергал леску – рыбина не сорвалась, на движение отозвалась вяло, леска натянулась и снова немного ослабла. «Выдохлась, значит», – удовлетворенно отметил он про себя, – «И что же ты, зараза, не могла пораньше это сделать, до того, как в котлованы заплыли?!»

Мужчина думал недолго. Стоило рискнуть! Оглядываясь и стараясь сильно не высовываться, он начал подтягивать щуку поближе к лодке. Натянет, немного отпустит, снова натянет. Так, миллиметр за миллиметром, он наматывал на катушку грубую толстую леску.

Парень немного пришел в себя, поднял облепленную водорослями голову, вытер тыльной стороной руки губы от налипшей тины, брезгливо стряхнул с себя листья кувшинки и пиявок. Тихон глянул на него, ухмыльнулся.

– Ты кто такой? Как здесь оказался? – зашептал он.

– С Мичуринца я, – громче, чем следовало, произнес парень.

– Да тихо ты! Или хочешь, чтобы цапли или чайки слетелись? Говори вполголоса!

Парень часто-часто закивал и сбавил тон.

– Чайка меня сюда и занесла, – он показал раненую ногу, – выронила по дороге.

– У вас, мичуринцев, там не учат, что ли, как надо вести себя с чайками? Не припомню, чтобы с нашими за последнее время подобные казусы случались, – неодобрительно покачал головой Тихон. – Хотя неудивительно, если так орать!

Мичуринцы – вообще странный народ. Выращивают какую-то муть, с волгодонцами торгуют, поселились в бывшем садоводстве «Мичуринец». Непонятно, как они продержались эти двадцать лет, ведь абсолютно не приспособленные к такой жизни. Тем не менее их община не только выжила, но и численность увеличила. Зато научить, как вести себя с чайками, не могут!

Тихон хмыкнул, вытянул еще с полметра лески.

– Как зовут тебя? – тихо спросил он парня.

– Саня.

– Саня, на ногу опираться можешь?

Парень неуверенно кивнул.

– Хорошо. Видишь под скамьей гарпун – тащи сюда!

Парень подобрал оружие и заковылял к Тихону, низко пригибаясь. Гарпун не представлял ничего особенного: палка, к которой веревкой примотан клык волколака. Убить серьезную тварь таким сложно, и против человека гарпун не особо поможет, но для средней рыбы сойдет.

– Сейчас на поверхности покажется голова щуки, ты ей в основание головы бей, справишься?

Саня снова неуверенно кивнул.

– Ты только поувереннее, ничего сложного в этом нет.

Через минуту показалась голова щуки с выпученными глазами, она еще вяло сопротивлялась и пыталась уйти под воду, но ей это не удавалось – Тихон держал леску крепко. Рот, усеянный маленькими острыми зубками, хватал воздух. «Судя по размерам башки, в ней килограммов шестьдесят будет, – удовлетворенно отметил про себя мужчина, – а длина за полтора метра, хватило бы надолго нашей маленькой общине».

– Бей, чего застыл?! – зашипел Тихон на замершего от ужаса парня.

Саня ударил – как и ожидал мужчина, неудачно. Гарпун скользнул по голове и угодил в глаз, отчего тот лопнул. Щука дернулась сильнее.

– Да что же творишь! – заворчал Тихон. – Она же уйдет.

Доверить парню леску еще хуже, не удержит ведь!

– Бей еще!

Со второго раза получилось лучше, острие гарпуна угодило в основание головы, и через несколько мгновений рыба обмякла.

Тихон огляделся. Заросли камыша шевелились, там явно сидел кто-то хищный и большой. Вдобавок метрах в десяти от лодки вспухали пузыри среди мясистых листьев кувшинок – значит, подбирается еще один водный обитатель.

Тихон быстро накинул две петли и споро привязал щуку к левому борту лодки.

– Садись справа, – шепнул он Сане и сам полез туда же, чтобы выровнять накренившуюся лодку. Таких здоровых экземпляров щуки домой он еще не привозил! Лодка сильно просела, слишком старенькая была, а тут еще лишний пассажир.

– Вы отвезете меня домой? – взволнованно поинтересовался Саня.

– Отвезу в Красноярскую, а там с первыми караванами к себе попадешь.

– Круто мы ее, да! – неожиданно громко сказал парень, показывая на щуку.

– Да тихо ты, идиот!

Но из камыша уже выглянула любопытная голова цапли. Заметила! Тут же показалось длинное блестящее тело на ногах-ходулях. Ну вот, попались! Теперь не уйти. Цапля выгнула свою длинную шею и уставилась на них, а затем разом, одним шагом, преодолела половину расстояния до лодки.

Саня заверещал, вцепился в рукав Тихона.

– Да отвали ты! Хватай вторые весла со дна и греби!

Но парень продолжал раскачивать лодку, из-за чего та бултыхалась в воде и практически стояла на месте.

«Так он нас всех погубит», – промелькнула мысль в голове Тихона, а затем он размахнулся своим веслом и ударил Саню по голове.


– Богатый улов! – восхищались внуки, рассматривая здоровенную щуку, которую Тихон на телеге втащил во внутренний двор. – Как ты в одиночку умудрился?

Подошел сын и благодарно похлопал отца по плечу.

– Ты молодец, батя! Жена переживала, но я ее успокоил, сказал, что ты всегда возвращаешься, и всегда с уловом! Как прошло?

– Нормально, – ответил Тихон, – как обычно. Без происшествий.

А перед глазами его стояла картина: цапля заглатывает Саню, пока он отчаянно гребет с уловом прочь. И почему он пожертвовал парнем, а не щукой?

Ольга Швецова
Что за Проспектом Мира?

Глава 1
На базар

Ершик запустил в крысу камешком, но из-под шпалы по-прежнему поблескивали любопытные глазки-искорки. Крысе, как и ему, было скучно: она понимала, что человек не причинит ей вреда, да и подросток просто развлекался, камни прикольно и гулко звякали о рельсы – на станции такого эха не бывает. Он пошевелил пальцами внутри великоватых ботинок, решил, что достаточно отдохнул, собрал с тряпицы крошки, оставшиеся после обеда, и сложил их аккуратной горкой: пусть крыса тоже пообедает, а то он всю башку ей уже отстучал. На станции некого прикармливать, а в туннелях без них совсем пусто будет. Прежде чем тронуться в путь, Ершик еще раз разложил на коленях книги, пошуршал хорошей бумагой, проглядел картинки – одна ему особенно нравилась: мужик в кожаной куртке с пистолетом в поднятой руке стоял на мешках с песком. Вот как они там в своем аж тысяча девятьсот семьдесят пятом году смогли портрет Сан Саныча нарисовать?! А в книжке – вообще про стародавние времена, про революцию, потому с каждым пятым словом бегал к тому же Сан Санычу спрашивать… Ершик поправил на свечке вырезанный из пластиковой бутылки щиток: без толку, все равно гаснет, если быстро идешь, но бензин для зажигалок дешевле батареек, а свечки на дорогу ему пока сталкеры бесплатно выдавали.


Затхлый воздух туннеля стал потеплее, не таким сырым, и Ершик, представив себе, что он, как моряк в какой-то книжке, чувствует в соленом ветре приближение суши, свистнул, и из темноты послышался смех:

– Опять подкрался, чертенок.

– Здорово, дядя Володя! – Пост появился в этом туннеле не так давно – после странных событий на ВДНХ Проспект Мира всерьез озаботился вопросом безопасности с северной стороны, но со временем опытных бойцов сменили, похоже, самые вздорные и непоседливые старики станции. И лишний блокпост продолжал существовать только потому, что всем это было удобно: пенсионеры чувствовали себя нужными, а их родственники облегченно вздыхали, отправляя дедушку, отца или тестя в этот безвредный стариковский клуб. Всех сторожей, обе смены, Ершик знал не хуже своих соседей по станции – приятно поболтать с ними немного о том о сем, прежде чем тащиться со своим товаром на базар. Разговаривали тут с ним как со взрослым и прятали улыбку в бороде, когда он заявил, что ему уже семнадцать лет. Сильно он тогда преувеличил…

– Что сегодня принес? Еще не всю библиотеку-то перетаскал? – Владимир Афанасьевич всегда интересовался товаром, кое-что покупал сам прямо на посту. – Опять мать послала?


Они все еще верили, что книги на продажу ему давала мать, посылая сына на Проспект Мира. Ну да… Вот как только вернется, она его так пошлет – мало не будет! Каким-то чудом Ершику пока удавалось исчезать со станции из-под бдительного ока строгой родительницы, получая как следует ремнем по пятой точке по возвращении, но уж очень хотелось заработать немного патронов самому. Сталкеры с Рижской недавно обнаружили наверху почти уцелевшую библиотеку, разобрали скособоченную крышу, оборудовав удобный лаз, и прихватывали во время вылазок по несколько книжек. А чтобы самим не терять время на торговлю, которая еще то ли даст прибыль, то ли нет, подключили к делу и мальчишку: груз не тяжелый, сидеть посреди базара ему только в удовольствие, заодно новости приносит – близко к Кольцу их не в пример больше! Разница с продажи шла Ершику в карман, никто же не проследит, за сколько отдал. Хоть не всегда была ощутимой эта разница. Еще и пацаны смеялись: все мальчишки хотят когда-нибудь взять в руки оружие, а вот книжки продавать… Он ведь не только продавал, обязательно заглядывал в каждую, будь это хоть учебник математики. Мать не понимала его интереса, и после каждого возвращения Ершика на Рижской в течение часа не умолкал тренированный и закаленный голос рыночной торговки: «Шоб сгорели они все, книжки ваши поганые, и библиотека эта районная… И те паразиты, которые за ними наверх шляются и тебе их в руки дают!» Через пару минут приличные слова заканчивались и начинались такие, которых Ершик ни разу не видел на бумаге, только нацарапанными на стене в самом темном уголке. Иногда выручал сосед Сан Саныч, отвлекая мать вопросом, нее забыла ли она покормить сына, прежде чем орать.

Дома книг не было. Ни одной. Ершик все их носил в голове, отчего истории перемешивались, наползали одна на другую, и разобраться в этом бардаке становилось трудновато. А он все наваливал и наваливал сверху новые истории, перемешивая вычитанные с реальными. Ничего, авось не лопнет голова, хоть мать и обещала, что это случится рано или поздно – где-нибудь все разместится. Зато скучать не приходится. Он поискал глазами дядю Славу, самого молодого из этой смены, но его не было видно.

– А где дядя Слава?

Владимир Афанасьевич закрыл книгу, поправил на плече автомат.

– Ты, Ерш, в этот раз много не продашь, не до торговли сейчас: мобилизация. – Он постучал по картонной обложке. – Заглядываешь ведь в книжки-то, знакомое слово?

Еще бы не знакомое.

– Война? А кто? С кем? Ганза? – вопросы сами посыпались, как крупа из рваного пакета!

– Да не! Красные что-то там закопошились, и у нас решили народ собрать на всякий случай – кто знает, какая у них заваруха образовалась. Вокруг Комсомольской люди пуганые, вдруг опять война? И берут не моложе восемнадцати! – Старик строго посмотрел на Ершика. – Были б патроны, сам бы у тебя все купил да назад отправил… Может, в другой раз? Иди домой.


Еще чего, домой! И пропустить самое интересное? Нет уж, сам себе пообещал Ершик, пока все книжки не продаст, обратно – ни ногой. Старик разглядел в глазах пацана нехороший блеск.

– Ерофей! Это тебе не Жюль Верн фантастический, самым натуральным образом пулю в башку получишь – и привет.

Ну, если дошло до Ерофея, значит, дело серьезное, сильно рассердился дядя Володя. Странно, что Ерофеем Шалвовичем не назвал. Тоже мама постаралась, в честь прадеда имя дала… А отчество папкино, грузинское. Мама – это мама, другой-то не будет. Ершик ее любил, хотя подзатыльников получал за день больше, чем кусков на тарелке… Его тихий и неконфликтный отец в один прекрасный день просто собрал пожитки и свинтил от матери в неизвестном направлении; хорошо взрослым – иди, куда хочешь. Сам Ершик еще ни разу не уходил далеко от Рижской, а мечталось аж о кругосветном путешествии. Жаль, что наверх нельзя, но тех чудес, о которых читал, он там все равно не увидит. Сталкеры так рассказывали.

– А все-таки, что случилось?

– Что-то там творится на Комсомольской, кипит, блин, разум возмущенный, а соседние станции начальство под ружье ставит! Хотя меня это уже не касается и тебя не должно бы.

Ершика касалось все, что происходило вокруг: все было интересно, во все он старался сунуть нос. Если до какой-то информации не удавалось добраться, он старался хотя бы вообразить то, чего не увидел, расспрашивал о том, что не понял, и домысливал то, что не услышал… Знания о красных относились именно к категории небылиц, ни одного живого коммуниста Ершик в своей жизни не встречал, но хотел бы посмотреть на диковину: что же это за люди такие, которые хотят раздать своим всего и поровну и при этом отобрать, что смогут, у всех остальных? Если по книжкам судить, так задумано хорошо, но перед глазами разворачивалась совсем другая картина. Вот в Ганзу все хотят перебраться, а на Сокольническую линию почти никто не стремился – наоборот, многие бежали оттуда, напуганные строгими порядками и уравниловкой. Владимир Афанасьевич поднялся на ноги, держась за поясницу, но вид у него был непреклонный:

– Никуда не пущу, иди сейчас же домой!

– А я хотел чего-нибудь вкусного на рынке купить… – Давить на жалость было бесполезно, и Ершик пустил в ход последнее средство. – И отцу Александру книжку надо бы передать.

Старик отступил в сторону:

– Ну ладно, сходи уж к нему. Но только до отца Александра – и сразу назад. Что принес-то?

Ершик оглянулся уже на бегу:

– Житие.


Мать обычно называла Проспект Мира «базар-вокзал», именно здесь Ершику покупали замечательные кожаные штаны на вырост, которые приходилось удерживать на поясе ремнем, чтобы не свалились, – он опустошил тогда и собственную копилку, зато теперь сколько ни падай, коленки не протрешь. На остальную одежду мать почти ничего не тратила, могла сама связать все, что только человеку придет в голову на себя надеть, и Ершик бродил по рынку живой рекламой ее удобных свитеров и жилеток из разноцветных ниток – «если уж он все равно шляется в этот Содом и Гоморру, то пусть хоть польза будет». Он проскочил мимо стола дежурного, привычно бросив «здрасьте», но не тут-то было. Вооруженный караул не обратил внимания на знакомого мальчишку, привычно шмыгнувшего мимо, а вот дежурный явно скучал и тут же подозвал поближе.

– А ну стой, как фамилия, имя?

– Дядя Керим, вы ж меня сто раз видели! Ерофей Павленко я, темно тут у вас, что ли?

Дежурный записал новоприбывшего, отметил время по будильнику на столе:

– Порядок у нас такой. Со вчерашнего дня – всех записывать. Всех, и тебя, клопа, тоже.

– Да у меня и документов-то еще нет! Я вам сейчас назовусь Алланом Квотермейном, вы и это запишете?

– А будешь хамить, вообще не пущу без документов!

– Ну, дядя Керим! А отец Александр тута?

– Здеся! Где ж ему быть-то? Хотя нам, мусульманам, он вроде и ни к чему. Боевой вроде мужик, но видал я и получше.

Ершик хотел сказать, что с умным человеком поговорить не мешало бы и православным, и правоверным, но после такой пакостной фразы он точно на базар не попадет. Не сегодня.

Глава 2
«Робинзон»

Сначала Ершик не понимал, чем отличается один странник с бородой и в удивительных черных одеждах от другого почти такого же: все проповедники излагали мысли одинаково непонятно, но про отца Александра люди с уважением говорили – настоящий пастырь. Ершик на этот раз прислушался к общему мнению и тоже решил: настоящий. Эта неординарная личность появилась на Проспекте Мира недавно, но за короткое время священник успел познакомиться со всеми обитателями, никому не навязывал свое общество и никогда не отгонял любопытных вроде Ершика, который поначалу долго рассматривал чудного человека в длинном черном балахоне, а когда тот закончил свой обстоятельный разговор с двумя женщинами, подошел поближе и поинтересовался, чем он тут занимается. Ответ вышел уж совсем непонятным: «Души спасаю». А как можно душу спасать? Ее и руками-то не пощупаешь… Мальчику пришлось припомнить все, что слышал и читал о нематериальном и что мать пыталась ему втолковать, да не смогла:

– Вы про Бога рассказываете? – Утвердительный кивок, от которого смешно распушилась полуседая борода собеседника, слегка приободрил. – Который сотворил небо и землю? А как все вот это под землей появилось, расскажете? – Ершик не верил по-настоящему в метростроевцев, проходческие щиты и буры – они казались такой же сказкой, как и библейское сотворение мира. Во всяком случае, увидеть технику для сего творения тоже пока не удалось.

– Да у вас, молодой человек, в голове настоящий хаос… – улыбнулся священник.

И отец Александр взялся этот самый хаос разгребать понемногу. Ершику было приятно, что священник беседовал с ним не как с дитем малым, нравилось хорошее и уютное слово «батюшка». Хотя этот самый батюшка, судя по слухам, во время своих походов с караванами по дальним местам из десяти выстрелов девятью не промахивался, только на двуногих мутантов рука не поднималась: вдруг это люди бывшие и в них душа живая еще обитает?

– Вот! Житие преподобного Серафима Саровского! – подскочил Ершик к святому отцу, пока того кто-нибудь не перехватил.

Конечно, опять напугал своим воплем, только вот вместо обычных в таком случае матюков удостоился крестного знамения. Сам виноват: действительно, неожиданно за спиной возник, не хуже бесенка.

Не книга даже это была, так, книжица с картинками для детей, но религиозных книг оставалось так мало… Отец Александр бережно открыл ее, просмотрел иллюстрации:

– Вот так, Ерофей, в жизни бывает, все рядом: и чудеса, и зло великое…

Что-то не припомнил Ершик зла в этой книжке – только про то было, как монаха разбойники побили, так он жив остался. Отец Александр правильно понял его недоумение.

– Слышал про город Саров?

– Нет, раньше не слышал.

– Был такой закрытый город.

– Вроде Полиса?

– Не совсем, но тоже без пропусков не пускали. Именно там и разрабатывали ядерное оружие, которое почти все живое погубило.

Ершик уже открыл рот, чтобы спросить, а при чем здесь святой старец Серафим, но вовремя его захлопнул – и без того своими нелепыми вопросами заслужил у батюшки прозвища еретика и нехристя. Так он же не по умыслу, а по незнанию… Вот, кстати, кое-что новое узнал: как называлось то место, откуда все зло в мире. Или опять неправильно понял? Решил не спрашивать, а послушать, батюшка всегда интересное рассказывал…


Держать слово, которое дал на посту, что от отца Александра сразу домой пойдет, Ершик, конечно, не собирался, а прошмыгнул прямо к третьей колонне на насиженное место, которое, к счастью, оказалось не занято. Народа для базарного дня было маловато, но зато голоса людей не сливались в привычный гул, будто клубившийся под сводом, и можно было разобрать отдельные слова. Вдруг и про красных что прояснится? Раскладывая перед собой книжки, Ершик подсчитывал, сколько можно добавить к цене, чтобы несколько дней не возвращаться домой и при этом не сидеть голодным. Обещание, данное самому себе, – это же совсем другое дело! Пусть и влетит от матери по самое некуда, но приключения того стоили. Сколько же они стоят, если патронами измерять? А чего считать-то, вот колбаса напротив лежит, фляжка для воды продается, спроси – и будешь точно знать, во что снаряга обойдется. Глядя на сталкеров, и сам Ершик именовал походную экипировку именно так. Вроде одет-обут, если никто по дороге не ограбит. Еще про оружие вспомнилось… А зачем? Нет, он точно знал, что даже если обвешается автоматами с ног до головы, в человека выстрелить не сможет. А в тварь? Ершик почесал макушку – он этого не знал, надо поразмыслить… Представил себе, как из темноты на него несется большое и страшное нечто, напоминающее тигра с картинки, которому воображение дорисовало еще костяной гребень на спине и острые рога, а у него самого в руках пистолет…

– Пацан, ты заснул, что ли? Сколько за «Робинзона»? – раздался откуда-то сверху звучный мужской голос.

Книжка Дефо была настоящим бестселлером! Выучил Ершик и такое слово, потому что продавал уже пятый экземпляр, повышая каждый раз цену: можно аукцион проводить – мешок патронов бы домой унес, да совесть не позволяла. На этот раз он придушил совесть в зародыше, средства были нужнее:

– Триста.

– Ты, типа, оборзел совсем!? За такую уйму можно весь базар купить!

– Вот пойди и купи, – нахально ответил юный барыга, без опаски глядя снизу на крепкого небритого мужчину, сильно смахивавшего на сталкера или охранника. Военной формы на нем не было, значит, скорее всего, не на службе, да и не местный вроде. Чего бояться-то? Тут свои в обиду не дадут, кто рынок держит и за порядком присматривает.

– Нет, до чего молодежь наглая! Ну, ты посмотри! – продолжал возмущаться незнакомец.


Мужчина, который продавал фонарь, сумку и веревки по соседству с Ершиком, протест не поддержал, усмехнулся только. Каждый старается содрать с покупателя побольше, не нравится – торгуйся, не хочешь – не бери.

– До ста сбавишь?

– Ни фига. – Оказывается, когда очень нужно, можно и совесть задавить. Потом, конечно, она оживет и будет изводить напоминаниями, но всегда найдется оправдание: не заставлял ведь покупать.

– Ну и сиди тут с этой книжкой! – махнул рукой предполагаемый вояка и отошел от картонки-прилавка.

Ершик проводил взглядом несостоявшегося покупателя: здоровый амбал в дорогой кожаной куртке, ростом под два метра, на затылке почти невидимый ежик светлых волос. Слишком светлых, как будто седые они у него. А может, так оно и было, ведь сколько мальчик уже встречал на базаре таких молодых мужиков с сединой и слишком серьезным, стариковским взглядом? Никак не меньше десятка. Ершику стало жаль, что он не разглядел этого сразу, к тому же в голову полезли мысли о том, что он может вернуться домой вот таким же или вообще не вернуться… Ой, мама! Жажда приключений несколько поутихла, он вспомнил, о чем говорилось в книге, насчет которой они не сошлись в цене: тоже вот парень отправился путешествовать, а влип в такую историю… Амбал возвращался.

– Сто десять.

Книжку-то он детям покупает, осенило вдруг Ершика. Обычно взрослые брали ее для себя, чтобы читать о человеке, который не сдавался никаким трудностям и бедам, и на душе, видно, становилось чуть легче, они-то не одни на необитаемом острове. Этот в духовных подпорках явно не нуждался, сам был покруче любого Робинзона, о его жизни тоже книжку можно написать, только ни в коем случае не читать перед сном.

– Двести пятьдесят.

Мужчина наклонился, чтобы рассмотреть книгу, не выдраны ли страницы, и сразу заметил библиотечный штамп. Книга в его руках выглядела нелепо, такие лапищи больше привычны к автомату; костяшки на пальцах были сбиты, уши расплющены – похоже, ему больше с людьми приходилось воевать, чем с монстрами, вряд ли мутант способен заехать кулаком в лицо. Но одежда у этого мутноватого типа была по местным меркам роскошная, поэтому Ершик решил, что больше не уступит ни одного патрона: мужик сможет заплатить эту цену.

– Слушай, парень, сбрось хотя бы до ста двадцати…

– Не могу, очень патроны нужны.

– Вот мал клоп, да вонюч… Сто тридцать – и я тебе еще книжку подарю. Правда, не такую хорошую. – Он поставил на пол вещмешок, раздался явственный стук металла о камень, хотя оружие он должен был сдать при входе на станцию… Книжка оказалась карманным изданием какого-то дамского романа, на мягкой помятой обложке нарисована нарядная девица с печальными глазами. – Сам понимаешь, сыну такое почитать не дашь… А ты вот продай кому-нибудь.


Продаст, да не сразу, сначала сам проглядит. Библиотека, на которую набрели сталкеры, была детской, таких книг в руки Ершику еще не попадалось. Он обрадовался, что угадал насчет детей мужчины, хотел спросить, сколько их у него и где они живут, но постеснялся: одно дело спрашивать у своих, и совсем другое – ободрать покупателя, как липку, и потом еще вопросами изводить.

– Сто пятьдесят, и еще книжка. – Патроны Ершик пересыпал в узкий мешочек, который обвязал вокруг пояса, такую кучу в сумке таскать неудобно и тяжело – если еще что-нибудь сегодня продаст, ему вообще второй мешок понадобится. Мужик не спешил уходить.

– Ты местный? – Ершик кивнул. – Как священника зовут?

– Отец Александр.

Глаза, осветившиеся было радостью по поводу хорошей покупки, вдруг погасли – странно, самому Ершику никогда не бывало скучно или грустно в обществе батюшки, какое же дело могло быть к нему у покупателя? Подросток быстро побросал в сумку остальные книги и поспешил следом за широкой кожаной спиной: любопытно стало, зачем этому амбалу, не боящемуся ни бога, ни черта, ни человека, ни мутанта, понадобился вдруг священник, но тот вдруг обернулся и так посмотрел на Ершика, что желание подслушивать пропало само собой. Взгляд не был угрожающим, не приковывал к месту, заставляя остановиться, просто спрашивал без слов: зачем тебе это? Но раз уж все равно с места встал, неплохо бы и сменить роль продавца на покупателя, а заодно поискать, кто у матери еще носков не заказывал или старые до дыр протер.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5
  • 3.2 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации