Текст книги "Магия безмолвия. Эпизод II"

– Осмелюсь высказаться, – словно находясь на лекции в академии, Кейн поднял руку. – Если мои мысли в кои-то веки шуршат в правильном направлении, то, не вдаваясь в подробности вчерашнего воспоминания, могу сделать крайне пакостный вывод: ваша юная воспитанница, мой пернатый друг, и есть юная жрица той самой Латир… как её там! Её хотели забрать в ученицы, но, как подозревает моя чувствительная тушка, им это удалось лишь частично! Саи ей всё-таки выковали, а вот обучением её занималась сама леди Самина. Так, нет?

– Выходит, что так, – мрачно вздохнул Рик, потирая переносицу.

В это время Ари, внимательно всматриваясь в лицо Саминэ, очень медленно провёл тыльной стороной ладони по её лицу. Я же мысленно присвистнул. Ох ты! Не думал, что после с расставания с Лиераной Ари остался способен на нежность!.. Нет, эта девушка явно меняет нашего демона в лучшую сторону!

– Но это не её саи, – покачал я головой, поднимаясь. Ирбис отреагировал на мои движения более чем флегматично: только кончиком хвоста дёрнул и продолжил мирно дрыхнуть дальше. – А значит, её обучение так или иначе закончено.

– Боюсь, что нет, Ри, – ещё мрачнее заметил полуэльф. – Сеш’ъяр хочет найти Светлую половину трактата о Древних. А взять его в руки может только тот, кто невинен душой. Поэтому он попросил нас и Саминэ.

– Тогда я ни упыря не понимаю, – развёл я руками и мгновенно покаялся, сообразив, с кем разговариваю: – Прости, Рик.

– Да ладно, – отмахнулся тот, – я привык.

Трактат о Древних, значит… Интересно, а это никак не связано с сыном Кораны? Он, если я правильно помню, как раз должен был остаться на попечении той самой чешуйчатой морды, что окопалась в стенах Академии некромантии… Что ж, теперь хоть кое-что из загадок, связанных с необычной магией Мантикоры, мне стало понятно. Хотя всё ещё и не до конца.

– Кстати! – прищёлкнул я пальцами, вспомнив одну немаловажную деталь. – А как ваша четвёрка узнала о том, что Сеш’ъяр женат на Мантикоре? Сомневаюсь, что этот дракон стал бы трепаться об этом направо и налево! Подслушивали?

– Зачем же? – хмыкнул Ари, отпуская наконец девушку. – Всё было намного проще. Перед тем как наведаться в Сайтаншесс, Мантикора оставила своего сына его отцу. Не имеет смысла уточнять, знаешь ли ты об этом, я уверен, что она не стала это скрывать. Мне не повезло, Ри. Увы, но наша воспитанница и мелкий пакостник директора умудрились подружиться едва ли не с первых дней появления в Мельхиоре их обоих. Нахальный мальчишка проболтался, кем является его мать, и, признаться, меня это удивило.

– Вот уж не думал, что вся эта история коснётся тебя, – покачал я головой и, не удержавшись, как и Рик, хихикнул, когда Саминэ, повернувшись, сильно, по всей видимости, пнула эрхана по голени, а тот разъяренно зашипел в ответ.

Было очень похоже, что это происходило далеко не в первый раз. И что удивительно, Ари ей такое поведение в свой адрес прощал!

Уфф… кажется, моё небольшое приключение не пройдёт даром, и, надеюсь, мне простят тот небольшой обморок, в котором сейчас находится моё тело, скрытое образом Асты. Теперь я знаю, чем порадовать Эль. Думаю, она наконец-то улыбнётся…

– Вы усиленно пытались это скрыть, – усмехнулся демон в тщетной попытке воззвать к моей совести. – Сайтос ни словом не обмолвился о том, что происходит в Сайтаншессе.

– А он и не в курсе бы… хрдыр! – схватился я за голову. – Он же не в курсе был, что происходит! Его всё это время не было в стране! И вернулся он аккурат во время казни! Ари, по-моему, мне всё-таки сегодня открутят голову…

– Ну, если этого не сделала моя мать, – хмыкнул эрхан без тени сочувствия, – то, думаю, праведного гнева моего наставника ты вполне сможешь избежать. Однако я удивлен, что он никому ничего не сказал о Саминэ.

– Я ж говорю, его не было всё это время, – вздохнул я, уже предвкушая будущую трёпку от руки Повелителя демонов. – Значит, он уже познакомился с твоей воспитанницей?

– Что-то вроде того, – хмыкнул эрхан.

И только сейчас я заметил тонкую струйку крови, стекающую из его носа. Мгновенно вскочив, возмущённо шипя, я шагнул вперёд, оказавшись непростительно близко к границе магической ловушки, и практически прорычал:

– Ари, твою дивизию! Ты с ума сошёл? Это заклинание нельзя так долго применять! У тебя наверняка уже весь резерв на нуле! Давай отпускай уже меня, упрямый мальчишка! Договорим в другой раз.

– Хорошо, – согласился демон, подойдя к октограмме и вытирая кровь с лица тыльной стороной ладони. – Передай родителям то, что сочтёшь нужным. И ещё, чтобы охладить пыл Сайтоса, передай ему привет от Саминэ. Думаю, в свете последних событий это его успокоит.

– Надеюсь, – буркнул я, чувствуя, как в глазах начинает мутнеть – заклинание перестало меня удерживать.

Где-то на периферии сознания послышался рык ирбиса… и я очнулся.

Возвращение было не скажу, что приятным, но гораздо хуже было разъярённое, ядовитое шипение, раздавшееся над ухом:

– Ме-е-елкий…

Я мгновенно скатился с кушетки, на которой лежал, уходя от рук эрхана, едва не сомкнувшихся на моём горле. Попутно вереща:

– Сайтос, спокойно! Я всё объясню! Ай! Эль! Зачем ты дала ему сайшесс?!

– Ну, он особо и не спрашивал, – пожала плечами приёмная матушка, пристроившись на широком подоконнике в моих личных покоях.

Кто меня сюда перенёс, загадкой не было: рядом с ней невозмутимо подпирал стену Шайтанар. Повелительница, сменив траурные одежды на привычную блузу, корсет и бриджи и вытащив из волос палочки, позволив иссиня-чёрным волосам рассыпаться по спине и плечам, неспешно потягивала из высокого бокала вино. Выглядела она устало, насколько я успел заметить, наворачивая уже пятый круг по комнате, в попытке избежать праведного гнева эрхана. При этом моё тело, скрытое обликом миловидной и невинной блондинки, его ни капли не смущало.

– Крылатый, заканчивай! – ругнулся я, перепрыгивая через кровать.

Демон замешкался на минуту, огибая препятствие, и этого времени мне хватило, чтобы с разбегу запрыгнуть на стул, оттолкнуться и, перепрыгнув через эрхана, умудриться схватить свой сайшесс, висевший на одном из деревянных столбиков кровати. Увидев это, Сайтос мигом трансформировал свою цепь в шест и рванул на меня:

– Заканчивай?! Как ты посмел сдохнуть, сволочь ушастая, при этом даже не предупредив меня?!

– Обалдеть! – подпрыгнул я, избегая подсечки шестом. – Мне что, на это твоё официальное разрешение нужно?!

– Разрешение, позволение и уведомление! И всё это в письменном виде! – рыкнул порядком разозлённый демон. – В пяти экземплярах!

– А харя, я извиняюсь, – я блокировал несколько особо опасных выпадов, продолжая при этом словесную перепалку, – не треснет?

– Сейчас треснет, – на миг остановившись, вполне мирно согласился демон и, неожиданно расправив крылья, ринулся на меня. – У тебя!

Вот хрдыр!

Следующие несколько минут тишину в моих покоях нарушала только приглушённая ругань: отбросив оружие, мы с Сайтосом разноцветным клубком катались по комнате. Демон норовил меня придушить, а я в очередной раз за последние дни пытался не дать это сделать члену собственной же семьи. И за что меня, бедного, все так не любят?

– Как дети, честное слово, – послышался хмык эльфийки, и она, с лёгким стуком поставив бокал с вином на каменный подоконник, тихо спросила: – Это был Ари, ведь так? Ри, это он тебя позвал?

– Ага, – полузадушенно отозвался я, пытаясь упереться ногами в живот Сайтоса, дабы скинуть с меня эту кровожадную тушу. Пока получалось плохо, но тут как нельзя кстати вспомнился совет младшего братишки, и я с трудом просипел: – Они с Риком, Кейном и Саминэ сегодня приехали в Ай’ше. Слышь, крылатый? Тебе привет от малышки…

– Да? – удивлённо вскинул брови демон, мгновенно ослабил хватку и скатился с меня. Поднявшись, он невозмутимо отряхнул одежду и как ни в чём не бывало протянул мне руку. – Как она? Надеюсь, этот паршивец больше её не обижает?

– А что, были прецеденты? – удивился я, принимая предложенную руку и вставая. – А по ним и не скажешь. По-моему, девушка меняет его в лучшую сторону. По крайней мере, я был удивлён.

– Саминэ необычная девочка. – Демон довольно блеснул глазами цвета малахита. – Я знал, что она не так проста, как кажется.

– Саминэ? – нахмурившись, переспросила Эль, переглянувшись с Шайтанаром. – Мы о чём-то не знаем?

– По-моему, кому-то пора кое-что объяснить, – раздался спокойный, чуть вкрадчивый бархатистый голос. И ленивые нотки в нём могли бы обмануть кого угодно, но только не нас с этим пернатым…

– Упс, – синхронно выдохнули мы с Сайтосом, тоже переглянувшись.

Похоже, скрыть от Повелителя подробности о том, как, а главное, с кем проводит своё свободное от учёбы время его единственный наследник, не представляется возможным.

Да простят меня святые ёжики Сайтоса…

Тихая ночь опустилась на безлюдный, значительно потрёпанный ураганом город, находившийся на одной из границ обширных земель эрханов. Буран, прошедший днём, оставил массу разрушений, в некоторых местах таких, что строения не поддавались восстановлению. Снежная вьюга потрепала многих местных демонов, но, к счастью, обошлось без серьёзных жертв. Каждый житель города знал, что послужило причиной буйства стихии, такой, как ледяной вихрь в конце жаркого лета. Знал и не смел осуждать.

Наследник Эштара, старший принц Сайтаншесса, будущий Повелитель эрханов узнал о гибели своего брата. Пускай и не единоутробного, не по крови, но, безусловно, дорогого и незаменимого члена семьи. Весь Эштар знал, что Танорион сейт Хаэл пал от руки Мантикоры.

Снежная буря – снежный барс… Разве связь была не очевидна?

Вот только…

Демон, стоявший возле распахнутого настежь окна, находившегося на втором этаже уже восстановленной таверны, тихо усмехнулся своим мыслям.

Знал бы кто, что нахальный полукровка, как всегда, на данный момент был живее всех живых. Если, конечно, единственный помощник Повелителя не оторвал-таки своему единственному и закадычному, несмотря на множественные отрицания, другу его вечно взлохмаченную голову. Впрочем, Ариатар был уверен, что и на этот раз Ри выкрутится. А что до остального… Демон знал, что его поймут. То его состояние, эмоциональный фон и магический всплеск, когда он узнал о гибели аронта, невозможно было сдержать, как и невозможно описать всё, что он почувствовал в тот момент.

От фатальных последствий и массовых разрушений эрхана остановило лишь одно: безмолвная просьба Саминэ, которую, как кажется, он услышал, несмотря на весь хаос вокруг. Именно кровавые потёки на её лице, оставленные его магическим льдом, заставили наследника Сайтаншесса обратиться к той капле разума, что ещё не была затуманена болью от потери старшего брата. И только тогда Ариатар понял, что их связь с Танорионом не оборвана, как было бы, погибни аронт на самом деле. Нет, ментальная связь, проводником которой служил распластавшийся в прыжке ирбис, скаливший клыки на спине кронпринца, была просто заблокирована.

Понимая, что в Сайтаншессе происходит что-то из ряда вон выходящее и так просто туда переместиться будет по меньшей мере глупо, Ариатар вызвал душу, саму суть младшего принца эрханов. И хотя это отняло все силы, истощило резерв и, кроме того, разбередило душевные раны демона, оно того стоило.

Но сейчас вынужденного пережидать ночь в этом городе эрхана снедала тоска по дому. Увидев старшего брата, узнав последние новости и выяснив, что происходит в его семье, Ариатар, как никогда ранее, хотел бы оказаться в Сайтаншессе. И вроде попасть туда было проще простого, было бы желание, а Тьма всегда послушается своего хозяина, несмотря на пустой резерв.

Вот только… если бы всё было так просто.

Демон поморщился, отпуская полупрозрачную занавеску, которая вновь скрыла его от посторонних глаз тонким пологом.

После всего того, что натворил, он не мог позволить себе вот так просто, как раньше, появиться в родных стенах. Только сейчас Ариатар понял, что вёл себя как глупый мальчишка. Он отсутствовал в Сайтаншессе два года, а после, по возвращении, только и делал, что отпугивал своих близких равнодушием, запугивал посторонних холодной яростью и игнорировал тех, кого не знал вовсе. Более того, умышленно блокировал связь с Кастиэльеррой. Пожалуй, это было глупее всего.

Ариатар знал, что его состояние понимали и, по мере возможности, старались не задевать тему, касающуюся его отношений с тёмной эльфийкой.

Лиерана…

Прикрыв глаза, демон прислонился спиной к жёсткой деревянной стене. Приносили ли сейчас воспоминания о ней ту острую боль, от которой он бегал два года?

Пожалуй, однозначного ответа на этот вопрос он не мог дать. Что он испытывал сейчас? Злость? Безусловно. Жажду мести? Естественно! Но любовь, а вместе с ней и страдания от разбитого сердца?

Почему-то именно сейчас эрхан не был уверен в этом. Те острые чувства, терзающие его душу, заметно поблёкли за последние… Впрочем, когда именно утих ураган внутри его, Ариатар и сам не мог сказать, как и то, что на самом деле послужило тому причиной.

Оттолкнувшись от стены, демон направился в глубь комнаты, освещённой лишь тусклым лунным светом. Подойдя к большому сундуку со своими личными вещами, эрхан откинул тяжёлую крышку, обитую железом. Ему нужно было найти зелье с лёгким снотворным эффектом – иначе, как он подозревал, ему не удастся сомкнуть глаз этой ночью. А нормальный продолжительный отдых ему был просто необходим.

Неожиданно вместо знакомого пузырька из плотного стекла его пальцы наткнулись на нечто совершенно иное…

Нахмурившись, Ариатар наклонился. На дне сундука, едва заметно поблескивая струнами в тусклом лунном свете, лежала скрипка.

Как она здесь оказалась? Впрочем, это было не важно.

Бережно взяв в руки инструмент, эрхан захлопнул крышку сундука и аккуратно, словно самое дорогое сокровище в мире, положил его на ровную поверхность. Пробежав пальцами по гладкому, полированному дереву, демон подавил тяжёлый вздох.

Сколько же он не играл на ней? Месяц, два?

Нет.

Ответ был очевиден: он не прикасался к скрипке больше двух лет. Лиерана всегда считала, что это занятие недостойно кронпринца эрханов. Ему положено сохранять величие, которое значительно померкнет из-за такого недостойного занятия, как игра на человеческом музыкальном инструменте. И тогда Ариатар, практически не раздумывая, согласился с возлюбленной, молча стерпев горечь в душе, неприятным осадком оставшуюся после её презрительных слов, брошенных словно невзначай.

Какой же он тогда был дурак…

Взяв в руки скрипку, демон медленно провёл пальцами по струнам, которые почему-то не издали ни звука в ответ. Перевернув её, слегка коснулся пальцами золотистых рун, переплетённых в замысловатые, но в то же время простые в своей красоте вензели – его инициалы. На тёмно-коричневом с бордовым отливом дереве до сих пор не было ни единой царапины и шероховатости: Ариатар всегда бережно обращался с инструментом, не позволяя никому к нему прикасаться. Даже собственной сестре.

Как он мог забыть о нём на столь долгое время?! Как позволил себе так откровенно пренебрегать даром матери?!

К подарку, полученному Ариатаром на столетие, Повелительница приложила свою изящную, а когда нужно, и тяжёлую руку. Зная, что лунная эльфийка никогда не отличалась умением создавать музыкальные инструменты, Ариатар был поражён, насколько эта скрипка получилась идеальной. Совершенной. Живой…

Только в его руках скрипка оживала, издавая столь трогающие душу звуки, как не смог бы это сделать ни один эльфийский инструмент, даже знаменитая синтаини – хрустальная скрипка принца светлых эльфов. Селениэль вложила в простое дерево всю свою душу. И демон, как никто другой, ценил это.

Но как оказалось, лишь до поры до времени.

Неожиданно вспомнился тот день, когда Ариатар решил вернуться в Академию некромантии. Он мгновенно пронёсся перед глазами так, словно это было вчера. Как Ри отговаривал его это делать, как проклинал его на все лады наставник! Как молча хмурился Повелитель, который хоть и наполовину, но одобрял действия сына. А Селениэль…

Это был единственный раз, когда эрхан поругался с матерью. Сильно, крепко. До боли, до ненависти. До её слёз. Это было всё так… глупо.

Его гневные слова, сами слетающие с губ, её закушенная до крови губа, в напрасной попытке сдержать слёзы. Ругань, бесконечные объяснения, долгие уговоры. Искрящаяся в воздухе магия стихий, сила Хранителей и клубившаяся, уже неконтролируемая Тьма. Резкий, неосторожный взмах его руки – и скрипка принцессы лунных эльфов, падающая на каменный пол. Деревянные щепки, разлетевшиеся по полу, свернувшиеся в клубок тонкие порванные струны. Боль и непонимание в её зелёных, таких родных глазах. Громкий треск захлопнувшейся за его спиной двери и хлёсткая пощёчина отца, обжёгшая лицо…

Ариатар сжал кулаки, стиснув до боли зубы. Как он мог так повести себя с ней?

Только сейчас эрхан понял, что повёл себя не как наследный принц эрханов, названный в честь Хранителя Огня, оберегаемый самой Гекатой ещё до рождения, нет. Он поступил как простой, глупый, самовлюблённый и обиженный на весь мир мальчишка. Он ранил своими словами и поступками ту, что любила его больше всех на свете. И что было больнее всего, что она его понимала. Действительно понимала и принимала даже таким, каким он был той злополучной ночью в Сайтаншессе.

Поддавшись внезапному порыву, Ариатар поднял скрипку и приложил её к плечу, зажав подбородком. Но зачарованный смычок, в который были вплетены нити волос из гривы Харона и шерсть его эрингуса, несмотря на затаённую надежду и долгое ожидание, так и не появился.

Прикрыв глаза, демон опустил руки, осторожно, но крепко сжимая гриф.

Не сейчас. Возможно, ещё не время.

Но ему казалось, что рано или поздно, что уже совсем скоро он сможет сыграть ещё раз. Взять в руки смычок и скрипку и выразить с помощью музыки всё то, что так долго копилось в его душе. И тогда, как когда-то давно, звуки скрипок Повелительницы эрханов и её сына вновь разлетятся над Сайтаншессом…

Откинув крышку сундука, демон аккуратно убрал скрипку, окутав её Тьмой, чтобы случайно не повредить. Куда же делся футляр со смычком, он так и не смог вспомнить. Это его расстраивало и злило, но Ариатар знал: рано или поздно он найдёт его.

Хриплое карканье, раздавшееся со стороны окна, разорвало царившую в комнате тишину и возвестило эрхана о том, что его одиночество нарушено. Эрингус, что всё это время дремал на кровати в облике пантеры, а может, просто делал вид, на миг поднял голову, блеснув в полумраке серебряными глазами. Узнав неожиданного гостя, магическое существо успокоилось и, зевнув во всю пасть, показав внушительные клыки, вновь пристроило голову на лапах, погружаясь в полудрёму.

Ночной гость его нисколько не волновал.

– Рикс, – тихо позвал демон, подойдя к окну. Там, на подоконнике, смотря на Ариатара слишком умным и серьёзным для простой птицы взглядом, сидел крупный чёрный ворон. Не узнать это творение чистой магии смерти было невозможно. – Что ты здесь делаешь?

Птица склонила голову, коротко каркнув. Неожиданно в её чёрных глазах показалась капля расплавленного золота. Растекаясь по радужке, капля увеличивалась, пока постепенно не заполнила собой всю поверхность, остановившись только у границ зрачка. Миг – и всё исчезло, оставив после себя лишь глубокий чёрный цвет.

– Понятно, – хмыкнул эрхан, присев на подоконник и ласково поглаживая чёрное мягкое оперение, сотканное из магии. – Танорион всё рассказал.

Ответа от птицы не требовалось. Ариатар знал, что так и будет. Вот только…

Демон отдал бы всё, чтобы сейчас хоть и через глаза ворона, но поговорить с самым дорогим для него человеком. Он как никогда сильно хотел этого, но Селениэль не решилась, ограничившись лишь короткой весточкой. Прибытие любимого питомца Сайтаншесской Розы в Ай’ше означало только одно: его помнят, его любят… его ждут. Пожалуй, на данный момент большего эрхану было и не нужно.

– Я в порядке, – тихо произнёс Ариатар, кончиками пальцев почёсывая шею внимательно смотревшего на него ворона. – Теперь в порядке. Я скоро вернусь домой.

На этом короткий разговор был окончен.

Поднявшись с подоконника, демон вдруг услышал лёгкий стук упавшего на деревянный пол предмета. Он наклонился и поднял блеснувшее в лунном свете серебряное перо. Машинально сунув руку в карман куртки, откуда оно выпало, Ариатар вытащил блокнот, который так и не отдал владелице.

Эрхан нахмурился: потёртый от частого использования блокнот со следами серебряных ногтей нужно вернуть. Для Саминэ это был единственный способ общения с внешним миром.

Быстро пройдя комнату, демон небрежным щелчком снял наложенные на неё охранные заклинания, распахнул дверь и… наткнулся взглядом на стоявшую на пороге девушку, которая замерла с поднятой рукой.

Она явно собиралась постучать.

– Саминэ? – несколько удивился Ариатар. – Не ожидал. Проходи.

Девушка безмолвной тенью скользнула в комнату и, остановившись около того самого сундука, что стоял в ногах большой кровати, замерла в нерешительности. Она словно не знала, с чего и как начать разговор, и потому стояла, переминаясь с ноги на ногу. Эрхан сделал это за неё, заперев дверь и повернувшись с вопросом:

– Что привело тебя сюда поздно ночью?

Вздохнув, девушка невольно покосилась на нахохлившегося Рикса, всё ещё сидевшего на окне, и машинально отметила взглядом Зесса, спящего на кровати. Поджимая пальцы босых ног, сделала короткий жест, словно что-то писала в воздухе. Ариатар понял её без слов.

– Это? – Подняв руку, он покачал в воздухе блокнот, держа его двумя пальцами. Демон не стал объяснять, что ещё минуту назад сам хотел вернуть его. – Возьми. Нужно было отдать тебе его раньше.

Кивнув, Саминэ подошла и аккуратно забрала блокнот из его рук. Не смотря эрхану в глаза, она попыталась выскользнуть за дверь, но была остановлена вопросом демона:

– Саминэ, что происходит?

Девушка на мгновение остановилась. Взявшись за ручку двери, она быстро отрицательно качнула головой, вновь собираясь уйти. Но и в этот раз заподозривший неладное эрхан не дал ей этого сделать, придержав за плечо:

– Я ещё раз спрашиваю, Саминэ: что случилось?

Та опять покачала головой, предпринимая ещё одну попытку уйти. И естественно, безрезультатную. Она замерла, как кролик перед удавом, низко опустив голову, когда демон развернул её к себе лицом. Она явно избегала его взгляда. Вот только что послужило тому причиной?

Ариатара пронзила внезапная догадка. Слишком смешная, чтобы быть поводом для беспокойства девушки, но слишком явная, чтобы можно было так просто о ней забыть.

– Саминэ, – ухватив девушку пальцами за подбородок, эрхан поднял её голову, заставляя посмотреть на него, – это из-за того, что рассказал Ри, не так ли?

Девушка отрицательно мотнула головой, вырываясь из хватки Ариатара, и, ещё ниже опустив голову, шагнула назад, прижимая к груди блокнот и едва не натолкнувшись спиной на входную дверь.

– Ложь, – тихо выдохнул демон, заметив влажную дорожку, что оставили слёзы на её лице. Оглядев сжавшуюся девушку, эрхан мысленно покачал головой.

Растрёпанная, в старой рубашке полуэльфа, которая была ей велика и доходила почти до колен. В потёртых бриджах, босиком и без какого-либо оружия.

Жрица Латимиры…

Нет. Похоже, для демона она навсегда останется маленькой испуганной девочкой, которую он когда-то нашёл посреди окровавленной площади Мельхиора.

– Ты думаешь, что после того, как правда о тебе стала известна, мы от тебя откажемся? – Эрхан спрашивал, скорее утверждая очевидное.

Вновь подцепив пальцами её подбородок, демон заставил-таки её посмотреть в свои глаза. Радужка на них неожиданно стала слабо мерцать драгоценным светом сапфиров.

По щекам девушки тихо стекали слёзы…

– Дурочка, – вздохнул Ариатар, привлекая к себе девушку. Осторожно обняв её, эрхан легко коснулся губами пушистых волос на её макушке и выдохнул, говоря со всей уверенностью, в которой не сомневался никогда, даже на миг: – Мы с Риком не откажемся от тебя. Я не откажусь от тебя, Саминэ…

Девчушка ещё раз всхлипнула, крепко прижимаясь к груди эрхана, пальцами комкая его рубашку. Ей, как никогда ранее, нужна была его поддержка и понимание. Именно его, а не полуэльфа. И сейчас Ариатар не мог, да и не хотел ответить ей отказом.

С хриплым карканьем с подоконника в тихую ночь сорвался крупный чёрный ворон, сверкнув напоследок золотыми искрами на радужке вокруг вытянутого вертикального зрачка…