Текст книги "25 граммов счастья. История маленького ежика, который изменил жизнь человека"

Глава 12
«Как там Нинна?»

Я помню Африку во всех подробностях, начиная с неба, открывшегося моему взору при выходе из самолета. Оно было ослепительно голубым, цельным и чистым. Ни облачка. Ничего. Меня мгновенно окутал свежий воздух, который я с удовольствием вдохнул. Казалось, он тоже сиял.

Я знал эту древнюю землю по школьным учебникам, по тысячам документальных фильмов, но она все равно поразила меня. Опьянила меня удивлением. Мы ехали на машинах, разделившись на группы: вереница джипов, один за другим, нагруженных всевозможным грузом, от палаток до еды. Дороги были широкие, длинные, прямые; вокруг простиралась бесконечная равнина. Рыжий песок. Зеленые кустарники, разбросанные то там, то здесь. Черные силуэты раскинувшихся зонтиками деревьев. Я помню каждый рассвет и каждый закат. Небо вспыхивало огнем и горело пожаром каждый раз с разным оттенком пламени. В дельте реки Окаванго, которая не впадает в море, а исчезает в пустыне, мы оставили машины и сплавились по реке на каноэ мимо камышей и островков. Потом мы снова ехали на машинах до границы с Зимбабве. Мы были в тесном контакте с природой, в полном погружении. Бегемоты, слоны, львы, жирафы, антилопы гну, бабуины, гиены, крокодилы и многие другие. И бесчисленные виды птиц. И леопард. Да, всего один. Их не так легко заметить. Мой взгляд не мог охватить всего. Даже ночных звезд было слишком много. Сказочное путешествие. Даже более того – волшебное.

Каждый вечер мы находили удобное место для привала, парковали машины кругом и разбивали палатки посередине. Затем ставили ряд столов для пикника. Мы ели все вместе, обсуждая наши впечатления за день.

Но это не все.

В первый вечер мои компаньоны по путешествию увидели, как я хожу вокруг лагеря и пытаюсь поймать сигнал сети. Когда я отошел слишком далеко, гид сразу же посоветовал мне быть осторожным, потому что это было крайне опасно. Я сказал ему, что мне обязательно нужно позвонить матери. Как только я вернулся, некоторые люди из группы начали подтрунивать надо мной, говоря: «Должен позвонить своей мамочке, да?» Кто-то другой подхватил: «Соскучился по маме. Что за маменькин сынок!» Некоторые поддразнивали, остальные посмеивались.

– Нет-нет, я просто переживал за Нинну и должен был проверить, что она в порядке, – объяснил я.

– Нинна? – хором спросили трое или четверо.

И так получилось, что каждый вечер – в Африке! – я рассказывал о своем маленьком ежике, как я ее повстречал, выходил, как заботился о ней. Мини-сериал! Да, мы разговаривали о львах и грифах, бородавочниках и газелях… и о Нинне… до поздней ночи, когда пора было ложиться спать.

У нас сложился ритуал. Я искал место, где ловился сигнал, и звонил матери.

Наш разговор был коротким. «Привет, мама, как ты?» – «Хорошо. А ты?» – «Хорошо. Как Нинна?» – «Хорошо». – «Ладно. До завтра».

Затем я возвращался к накрытому столу, и все спрашивали: «Как там Нинна?»

Позже, когда наши разговоры стихали, становились отчетливей голоса ночи. Темнота была наполнена шорохами, криками, треском, воем. Однажды ночью нас испугал мощный львиный рык. Большой лев был совсем рядом. Раскаты его рева потрясли воздух и наше самообладание. Мы все замерли, вид у всех был растерянный. Полные удивления. И своего рода уважения. Кто-то едва скрывал страх в своих глазах. Гид сказал, что ситуация может быть опасной и нам следует укрыться в палатках. Там мы будем в безопасности. Так мы и сделали.

Той ночью некоторым из нас не спалось. Я ночевал в одной палатке с Энрико. Я разбудил его около трех часов:

– Энрико, слушай… теперь рычание отдалилось.

Действительно, оно было глубже, но тише. Приглушенное, но такое же мощное. Мы прислушались.

– Да, он уходит.

Затем мы расхохотались. На самом деле то был не голос короля джунглей, а храп одного из наших попутчиков, один из самых неординарных, какие я только слышал. Уверен, что его громогласное, ритмичное мурлыканье – или рычание – каждую ночь держало всех обитателей саванны на приличной дистанции.

Ближе к концу путешествия мы добрались до водопада Виктория. Но я не смог насладиться этим исключительным зрелищем. Безусловная красота этого каскада воды, его невероятная сила, оглушающий рокот, многочисленные радуги и облака тумана тронули мое сердце, но не захватили меня. Я был слишком обеспокоен, потому что не мог связаться с матерью уже три дня. Я постоянно звонил, но никто не отвечал. Я переживал, что что-то случилось.

Может быть, она не брала трубку, потому что не хотела сообщать плохих новостей о Нинне. Мое волнение усиливалось с каждым часом.

Неизбежно наступило время возвращаться домой. Я вышел из самолета и вместе со всеми загрузился в автобус до терминала. Я уселся позади и первым делом взял телефон и, покачиваясь, набрал телефон матери. Наконец она ответила.

– Мама, я звоню тебе целыми днями! Ты в порядке? Что-то случилось? – закричал я взволнованно.

– Да. Ну, кое-что случилось… – сказала она мягким голосом.

– Что? Что случилось?! – повторил я на взводе.

– У меня плохие новости, – продолжила она дрожащим голосом.

– Скажи мне, мама, ты заставляешь меня нервничать! Нинна умерла?! – прокричал я опять в отчаянии, глубоко дыша.

В автобусе повисла зловещая тишина. Никто не издавал ни звука. Один за другим мои спутники повернулись ко мне, замерев.

– Нинна умерла?! – прогремел я снова, готовый разрыдаться.

На том конце – тишина, полная напряжения.

Тихий шепот прошел по группе.

– Нинна умерла…

– Нинна умерла…

Скорбные лица.

Все полюбили маленького ежика, о котором я им рассказывал.

Я был в агонии, мои глаза округлились, во рту пересохло.

Мама продолжила:

– Это случилось так быстро…

– Мама, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?

– Я упала и… сломала кисть.

– Пресвятая богородица! И все? Ты сломала кисть? Слава богу!

Наблюдающие за мной попутчики обменялись лучезарными улыбками, и некоторые из них сказали:

– Ничего страшного. Все в порядке! Нинна жива! Мать Массимо просто сломала руку!

Все в набитом битком автобусе вздохнули с облегчением.

– Что значит «и все»? – ответила она шепотом.

– Прости, прости, мама, мне жаль. Я просто боялся, что… Я имею в виду… ты знаешь, кисть можно вылечить. Я люблю тебя. Скоро буду, – ответил я с робкими угрызениями совести, но спокойно.

Глава 13
Центр великой идеи

Мама ждала меня на пороге. Я пошел ей навстречу, чтобы обнять, но Лилли и Джек вклинились между нами. Они прыгали, извивались, лаяли и скулили без перерыва. Лилли каталась по земле животом вверх. Затем она перевернулась и в приступе радости стала тереться носом о мои ноги. Потом все повторялось по кругу. Только после нескольких заходов оживленных приветствий обе собаки успокоились, и я наконец обнял свою мать. Затем я увидел Франческо. Объятия продолжились.

– Как Нинна? – спросил я их обоих.

Нинна уже почувствовала мое присутствие. Наверное, она узнала мой голос или запах. Она вышла из картонного домика и прижималась к стенке клетки. Ее маленькие глазки были устремлены на меня, пока она усердно нюхала воздух.

– Нинна, Ниннааа, – позвал я ее, и мне показалось, что она хотела прорваться сквозь эту решетку любой ценой.

– Дай я достану ее тебе, – сказал Франческо, протянув ей руку, чтобы она забралась на его ладонь.

Он передал ее мне. Я взял ежонка и поднес к лицу. Нинна начала меня облизывать. Она остановилась только на мгновение, чтобы развернуться в моих руках, и затем снова принялась безудержно меня вылизывать. Мои пальцы тоже. Она была в высшей степени взбудоражена. Эмоции переполняли ее. Она выглядела счастливой. Как и я.

– Когда ты взял Нинну, она была спокойна. Она не пыталась убежать или свернуться в клубок? – спросил я Франческо, когда ежик начал успокаиваться.

– Да, мы подружились. Она мне доверяет.

– Она так выросла! Эти две недели вы действительно хорошо о ней заботились.

– Это было легко. Она очаровательна.

Я посмотрел на него с улыбкой. Я знал, что он имел в виду. Он был похож на дядю Освальдо. Внешнего сходства было мало, хотя он красивый парень – по-другому, но тоже привлекательный. Блондин с ясными голубыми глазами. И мускулистым телом, по которому сходили с ума девушки.

У Франческо дома был маленький зоопарк: несколько пони, собаки, кошки, попугайчики. Всех понемногу. И он ухаживает за ними с любовью и вниманием. Он хороший человек. Как его отец.

В тот момент, когда мы разговаривали о Нинне, мне подумалось (как и много раз раньше), что наши отношения напоминали мои с дядей Освальдо. Только теперь роли поменялись: я чувствовал себя старшим братом. А Франческо был как младший брат.

Моя мама крикнула из кухни:

– Массимо, останешься обедать?

– Да-да, – ответил я.

Затем я повернулся к Франческо.

– Останься тоже, пожалуйста. Мне столько нужно рассказать.

Он кивнул, улыбнувшись, и затем прокричал моей матери:

– Тетя Франка, поставьте еще одну тарелку. Я тоже останусь.

На следующий день я по-прежнему был там. Я увидел, что маме было тяжело со сломанной кистью, и хотел помочь ей. К тому же хотелось провести с ней некоторое время. И с Франческо тоже. Я думал, что останусь самое большее на неделю. Но в итоге пробыл там гораздо дольше. От мамы и кузена веяло домашним теплом. Там я был счастлив.

Я взял на себя покупку продуктов, мытье посуды и тому подобное. Мама готовила свои фирменные блюда. Она была довольна.

Я возвращался с работы в начале вечера, а вскоре после меня приходил Франческо. Мы подолгу гуляли по полям и близлежащим лесам. Мы разговаривали о том о сем: о животных, природе, женщинах, работе, будущем. Мы обсуждали личную жизнь и давали друг другу советы. Я поделился с ним своей горечью, которую испытывал во время развода с женой. Нам было важно выслушать друг друга. Это давало пищу для новых размышлений и, возможно, каким-то образом помогло мне избавиться от некоторых моих сожалений и страхов.

В один из таких вечеров я поделился с ним идеей, которая уже давно была в моей голове.

– Знаешь, чем бы я действительно хотел заниматься? Я бы хотел организовать центр помощи ежам, попавшим в беду. Нинна вдохновила меня. Эта кроха, которую я встретил случайно, на самом деле изменила что-то внутри меня.

– Центр для ежей? Очень необычно.

– Да, центр, оборудованный для спасения как можно большего количества… – я умолк, погрузившись в свои фантазии.

Я продолжил:

– Нинна подстегнула мое желание помогать самым маленьким, самым забытым. Именно потому что люди о них обычно не думают. В то время как каждое создание, даже самое маленькое, имеет значение. Прежде всего, это жизнь. Но это также важная часть нашей планеты, деталь, без которой пазл не складывается, неотъемлемый элемент всеобщей гармонии.

Мы оба замолчали, погрузившись в свои мысли на несколько минут.

– И я здесь, чтобы что-то делать со своей жизнью, верно? – спросил я, не ожидая ответа.

– Кто знает, может быть, ничего не происходит случайно. Может быть, ты должен был встретить Нинну. Чтобы найти эту дорогу, чтобы пройти свой путь, – сказал Франческо.

– Я построю несколько вольеров у себя дома. Место есть. Его много! И поселю туда всех нуждающихся в помощи ежей.

– Я тоже помогу, Массимо.

Я знал, что могу на него положиться.

На следующий день я написал Джулии о своем проекте, но она поумерила мой пыл. Она ответила:

«Это не так просто. Чтобы приютить ежей, требуются разрешения, официальные разрешения. Возможно, тебе будет проще помогать уже зарегистрированному и работающему центру».

Как всегда, она была права. По закону, если вы найдете ежа, то должны отнести его в центр спасения диких животных. Или вы можете оставить его у ветеринара. Я ветеринар, тогда все в порядке, да? А вот и нет, даже ветеринар может приютить у себя ежа или любое другое дикое животное только на время, необходимое для лечения. А затем вы должны передать его в центр, где ему предоставят кров и еду на время, требуемое в конкретном случае, перед тем как отпустить его обратно в дикую природу.

Я позвонил директору Центра реабилитации диких животных в Кунео, представился и предложил им помочь с любыми ежами, которые у них были. Он с радостью пригласил присоединиться к их группе. Однако я не стал волонтером сразу. Мне требовалось время для взращивания своей новой идеи. Я вынашивал ее, обдумывая, как воплотить в реальность. Я чувствовал, что следую за мечтой. И мне это нравилось.

Дни проходили один за другим, а я все еще не вернулся домой.

– Погости еще немного, – сказала мама.

А я не знал, как – или не хотел – отказать ей. Я хотел теплоты и близости, которые окружали меня в это время.

Прекрасные моменты.

Однажды утром я завтракал в спешке, так как мне нужно было посетить ряд пациентов в разных местах, и мама заметила:

– У тебя изменился взгляд. Ты стал спокойнее. Ты больше не придаешь столько значения своей внешности. Ты больше не одержим ею. Ты стал лучше, обратившись к своему внутреннему миру. И ты можешь отличить, что важно, а что нет.

Она сказала это просто, тем же тоном, которым давала мне список покупок. Но ее зеленые глаза цвета леса увлажнились. Она прятала взгляд, но ее эмоции нельзя было скрыть. Я обнял ее и, улыбаясь, прошептал:

– Моя милая Франка…

Время поджимало. Я запрыгнул в машину. Пока я мчался по дороге, в моей голове возник образ тетушки Марилены. Слова моей матери пробудили воспоминания о ней. Я думал обо всех наших разговорах. О том, как она верила в меня. Я сказал ей: «Спасибо, тетушка Марилена!» Тетушка Марилена скончалась несколько лет назад. Но мне нравилось думать, что она слышит меня, когда я время от времени обращался к ней.

Глава 14
Опасная встреча

Вечера я проводил с Нинной. Я переносил ее в уличный вольер. Но вскоре понял, что ей стало в нем тесно. На самом деле, я часто замечал, как она в нетерпении ходит по периметру, как будто ищет место для побега. Я чувствовал себя ужасно из-за нее. Поэтому принял решение.

Мои собаки не представляли опасности, так как у них не было доступа в тот угол двора, где гуляла Нинна. Поэтому мне всего лишь нужно было закрыть где-нибудь Лилли и Джека – я всегда избегал любого непосредственного контакта между ними и моим ежонком – и эта маленькая часть мира стала безопасной. Я достал Нинну из вольера и поставил ее на траву. Она исследовала все вокруг. Она выглядела такой счастливой спустя несколько дней, а мне в голову пришла мысль отпустить ее гулять подальше. И так, вооружившись хорошим фонариком, я стал отпускать ее бродить за пределами участка, вниз по грунтовой дороге, идущей через поля до лесной опушки. Мы гуляли часами.

В серебряном свете луны, я и она: два ночных животных.

Ее первые шаги во внешнем мире, изящно осторожные, быстро превратились в короткие перебежки, прерываемые охотничьими бросками. Когда ее привлекал какой-нибудь запах, она прижимала свой маленький носик к земле и шла по следу. Сначала она принюхивалась немного правее, потом слегка левее, затем посередине, пока, наконец определившись, не шла к своей цели. Она начинала тихонечко фыркать, что-то вроде «фф…фф…» Чем ближе она подбиралась к своей жертве, тем сильнее и быстрее она дышала «ффф, ффф, ффф, ффф». Внезапно фыркание прекращалось и сменялось хрустом от маленьких зубов, жующих жука или уховертку. Миссия выполнена.

Затем она продолжала охоту. Я шел за ней. Часто она резко останавливалась передо мной. Она оборачивалась в поисках меня. Или смотрела на меня. Может быть, она ждала, пока я догоню? Когда я подходил ближе, она продолжала путь. Мы доходили до кромки леса, но я не пускал ее туда. Я боялся ее потерять.

Хотя…

Хотя Джулия написала мне, что, когда ежи достаточно окрепли для самостоятельной жизни, их нужно вернуть в естественную среду обитания.

Огромный конфликт.

Однажды я решился, скажем так, на проверку, но это было мучительным для меня.

Я шел за ежихой по пятам через поля в одну из тех звездных и освещенных лунным светом ночей. Шел медленно, позволяя ей уходить дальше вперед. Когда она была уже довольно далеко, я остановился и закрыл глаза.

Ах!

Мое сердце терзалось от боли, я шептал самому себе: «Уходи, Нинна, уходи. Беги от меня. Уходи и будь счастлива, Нинна. Уходи, Нинна, уходи. И пусть судьба будет к тебе благосклонна». Я стоял там и мучился достаточно долго, чтобы она успела уйти. Может, даже чуть дольше. Но к тому времени, когда я открыл глаза, меня охватила паника. Нинна cбежала? Я ее больше никогда не увижу? Я был в смятении. Слеза скатилась по моей щеке. Затем я взял себя в руки и посмотрел вниз, туда, где я ее оставил.

Нинна была здесь! Это было нереально! Она никуда не ушла! Она повернулась в мою сторону и ждала меня. Может быть, это было неправильно, но я побежал к ней и схватил ее, переполняемый радостью от того, что она все еще со мной.

Мои прогулки с Нинной научили меня слышать тишину сельской местности. Так я обнаружил, что это что угодно, но только не тишина. Шорохи, шуршание листьев, песни сверчков, голоса ночных птиц и много другое наполняло это кажущееся безмолвие. А когда я садился рядом с моей ежихой, занятой обнюхиванием каждого квадратного сантиметра земли, то замечал изобилие кипящей жизни между листьями травы. Я все реже использовал фонарик и привык видеть в темноте. Не так хорошо, конечно, но достаточно, чтобы ясными и тихими ночами разобрать детали обитающего здесь завораживающего маленького большого мира. В одну из наших ночных экскурсий мы с Нинной попали в приключение, которое я никогда не забуду. Она, как обычно, ушла вперед и была занята изучением запахов. Я не спускал с нее глаз. Мы подошли к концу привычной тропы, к тому месту, где начинался лес. Вдруг в воздухе послышалось что-то вроде хрюканья. Громкого. Странного. Я раньше никогда не слышал подобных звуков. По моей коже пробежал холодок. В то же время инстинктивно я почувствовал, что Нинна была в опасности. Поддавшись импульсу, я отвел взгляд от нее, чтобы посмотреть в направлении рева. И кровь застыла в моих жилах. Огромный барсук несся в сторону Нинны, пока она спокойно продолжала обнюхивать землю, ничего не замечая. Увидев его, я сразу же побежал в ее сторону, быстрее, чем ожидал от самого себя. Но он был ближе к моему ежонку. Я был в ужасе. Я летел. Мои виски пульсировали от напряжения. Барсук прыгнул на дно канавы, проходящей вдоль нашей тропинки, и в одно мгновение вскарабкался наверх. Он почти ее настиг. Но к тому времени я тоже был там. Он, я, Нинна. Рядом друг с другом. В одно мгновение я дотянулся до нее и схватил мою маленькую ежиху.

Затем я повернулся спиной к барсуку, прижимая Нинну к груди, защищая ее. Но перед этим я увидел его распахнутые челюсти, обращенные к нам. И блеск его зубов. Он не напал на меня. Возможно, снова зарычал или хрюкнул. Я точно не помню. Я был слишком шокирован. Но он ничего мне не сделал. Я просто ушел. Все звуки смолкли в ночи. Можно было услышать только биение моего сердца. Нет… кое-что еще: маленькое сердечко Нинны, рядом с моим, билось так же сильно и быстро. В унисон.

Сердцем к сердцу. «ТУК, ТУК, ТУК».

Тяжело дыша, я слушал, слушал этот бешеный ритм и осознал, как сильно любил это маленькое создание. Когда наши сердца успокоились, мы с ней вернулись домой не спеша, безмятежные. Нинна по-прежнему оставалась в моих руках. Над нами трепетали звезды.

Глава 15
Нежданный гость

Мы с отцом договорились встретиться за чашкой кофе. Мы не виделись несколько недель. Сев за маленький столик у большого окна, выходящего на улицу, стали разговаривать. Когда мы, казалось, рассказали друг другу все новости, то рассеянно уставились в окно. Затем вернулись к беседе. Шел дождь. День цвета меланхолии, накатившей на меня в последнее время. Посмотрев немного на перегоревший уличный фонарь на углу, отец повернулся ко мне и произнес:

– Ты похудел.

Мгновение он колебался и затем добавил взволнованным тоном:

– Ты выглядишь уставшим. И грустным. Нинна еще у тебя?

Слезы сами собой потекли по моим щекам. Я не хотел плакать, но не мог удержаться.

– Да, Нинна еще у меня. Я должен отпустить ее на волю, но не могу этого сделать, – сказал я, запинаясь, эмоции мешали мне говорить.

– Дикое животное должно жить на свободе и быть счастливым. Ты должен ее отпустить.

– Я пытался однажды. Но она не ушла. Она ждала меня. Я просто… я так к ней привязался.

– Как можно привязаться к маленькому дикому зверьку? Нинна ежик! Она не собака. И даже не кошка.

– Думаю, нет ничего удивительного в том, чтобы привязаться к ежику…

– Все равно, Массимо, ты должен подумать о ее благополучии. Не только о своем.

Отец был прав. И его слова снова заставили меня подумать. Но меня все еще терзали противоречивые чувства.

Свобода. Какое красивое слово. С ароматом бескрайних полей и цветом неба. Ты можешь вдыхать ее, пока она не опьянит тебя – это голубое небо и сочную зелень, и безграничное пространство. Ты можешь парить в объятиях нежного ветра.

Моя маленькая Нинна, с другой стороны, была все еще в оковах.

Что пугало меня в ее освобождении? Что я больше никогда ее не увижу. Но также что она может не справиться.

Тюрьма, в которой я ее держал, была гораздо безопасней.

Она привыкла ко двору и соседним полям. Плюс, она научилась охотиться. Но этого было недостаточно. Как мне сказала Джулия, согласно рекомендациям как итальянских, так и иностранных экспертов, ежик должен весить по меньшей мере 650 грамм, чтобы его можно было отпустить осенью. Тогда у него будет достаточно запасов жира для спячки, чтобы пережить зиму. Я читал, что, если отпускать ежа весной, ему достаточно весить 500 грамм, потому что в его распоряжении будет длительный период и множество источников пищи, которых ему будет достаточно. Но Нинна – другой случай. К концу августа она весила 600 грамм – достаточно для ее освобождения?

Наконец, Джулия написала мне:

«Ты можешь выпустить ее».

Всего пара слов. Точнее, четыре. Но из-за них я чувствовал себя так, будто меня переехал трактор.

И все же моей ежихе не хватало до нужного веса 50 грамм. Если в таблице указано 650 грамм, на это должна быть причина, верно? 50 грамм для такого маленького животного не были пустяком.

Ладно, признаю, я был рад использовать этот предлог. И пытался убедить Джулию, что случай моей малышки можно признать пограничным.

Она написала в ответ:

«Я понимаю твое стремление защищать Нинну… но таким образом ты не удовлетворяешь ее потребности».

Сообщение будто резануло меня ножом. Но мою печаль отчасти смягчили два ее следующих сообщения:

«Массимо, мне тоже грустно, когда я отпускаю ежика, потому что знаю, как сильно буду по нему скучать. Но в то же время я счастлива, потому что знаю, что он будет счастлив. Каждый ежик имеет право на свободу.

Ладно, Массимо, оставь Нинну в ее вольере. Она может провести спячку в нем. Сначала приготовься к этой разлуке. Ты увидишь ее следующей весной…»

У меня снова навернулись слезы. Я был рад, что Джулия понимала меня и что мой ежик останется со мной. Но мысль о том, что я не увижу ее всю зиму, заставляла страдать. Это был один из таких моментов, когда плачешь без остановки.

Между тем осень раскрасила двор, поля и леса. Однажды вечером, 14 октября, произошло кое-что весьма удивительное. Мы с мамой только что поужинали. Я подошел к окну, посмотреть на Нинну, гулявшую в своем вольере. Джек с Лилли тоже были во дворе. Он увлеченно перетаскивал камень, она весело кружила вокруг него. Их было хорошо видно в свете желтых светильников рядом с клумбами.

Я повернулся к матери, чтобы ответить на ее вопрос, а когда снова посмотрел на улицу, обеих собак уже не было. Джеку было не свойственно оставлять работу недоделанной. Через несколько секунд они залаяли, как сумасшедшие. Я позвал их, но они не пришли. Собаки лаяли агрессивно, как на незнакомца, зашедшего в сад. Слегка обеспокоенный, я решил пойти проверить. Взяв фонарик, вышел на улицу. Лилли и Джек у забора на заднем дворе, в самом темном месте, неистово протестовали против чего-то или кого-то. Когда я подошел к ним, то не заметил ничего необычного, но их бешеный лай не умолкал. Я посветил фонариком везде, но все, казалось, было на месте. Наконец, я смог их успокоить.

Я уже собирался заходить в дом, когда отчетливо услышал хорошо знакомый звук. Мое сердце екнуло. Мой натренированный слух безошибочно разобрал «тук-тук-тук» бешено колотящегося сердца ежика. «О господи, Нинна сбежала из вольера!» – воскликнул я в темноте. Я бросился в ту часть двора, где жила моя ежиха. Она была там, занятая охотой.

Но тогда чье напуганное сердечко это было?

Я побежал обратно, туда, где собаки снова начали нервно лаять. Пригнув цветы и раздвинув кусты, я наконец увидел. Это был напуганный ежик. Я аккуратно его поднял. Он свернулся, обороняясь, но потом немного раскрылся, показав свой нос. Он был красивым созданием. У него были самые красивые глазки, какие я только видел. Что делать? Я позвал маму и попросил ее закрыть где-нибудь Лилли и Джека. Затем я сел переписываться с Джулией.

«Я нашел ежика во дворе!»

«Он большой или маленький?»

«Меньше Нинны. Выглядит грамм на 500 или около того».

«Его вес почти предельный для того, чтобы пережить спячку, но пока есть время. Может быть, он наберет вес, если ты будешь его регулярно кормить».

«Джулия, это мальчик!!!:)»

«Ха! Наверное, кто-то сказал ему, что у тебя живет хорошенькая леди!!!:)»

Я посадил ежа на землю, точно в то место, где его нашел, и поспешил за сухим кормом для него, кормом для котят, который так же очень нравится ежам, и водой.

Но следующей ночью малыш не пришел. Еда и вода остались нетронутыми.

Я заменил воду на свежую и обновил корм.

Прошло несколько дней. Ежик не появлялся. Однако иногда немного еды исчезало.

Я снова обратился за советом к Джулии.

«Не уверен, что еду съедает ежик. Это может быть соседский кот или какое-то другое ночное животное».

Она предложила:

«Попробуй положить рядом кедровые орехи. Коты их не любят. Поэтому, если их тоже не будет, возможно, это еж. Но учитывай такую вероятность, что ты больше его не увидишь. Он мог просто проходить мимо».

Я пожалел, что не оставил его у себя. Я бы вдоволь кормил его, чтобы подготовить к зиме. Тем не менее я продолжал оставлять корм для котят с кедровыми орешками в разных местах двора. И нашел маленькую дыру в заборе. Определенно, ежик пришел через нее. Я стал оставлять немного мясных консервов рядом с ней.

26 октября после ужина я пошел менять старый корм на новый, как обычно. И рядом с дыркой в заборе был еж! Мое сердце запрыгало от радости. Он смотрел на меня своими милыми глазками. И не шевелился – растерявшись, как будто его поймали с поличным. Или может быть, его просто ослепил свет моего фонарика. Медленно я дотянулся до него и поднял. Его нежный, беспомощный взгляд очаровал меня.