Текст книги "Я тебя не отпускаю"

Глава 9

Варя

Эмоции выходят наружу в резком жесте, и чайная ложка чересчур громко звенит о край блюдца.

– Мы перешли к сути, Варя. Я могу рассказать. Мне нужно будет сделать всего один звонок Вадиму. Но в то же время я могу проявить женскую солидарность и промолчать.

– Женская солидарность? Не пытайся завернуть кусок говна в блестящий фантик, Наташа! – говорю довольно грубо, но зато правдиво. – Я знаю, что за твоей фразой есть ещё и вторая. С условиями.

– Могу промолчать, если Вадим снова начнёт сотрудничать с моим мужем, сведёт его с нужными людьми. В последнее время…

– Да-да, я знаю. Вадим продолжает общаться с твоим мужем, но лишь на приятельские темы. Вадим не станет сотрудничать. Твой муж прогорел довольно по-крупному. Он ещё держится на плаву, но Вадим не берёт на борт неудачников.

– Мой муж не неудачник! – рычит, словно тигрица, Наташа.

Наверное, Павлу, её мужу, крупно повезло иметь такую супругу, как она, готовую поддержать во всём и даже пойти на шантаж, чтобы помочь выкарабкаться из затяжной полосы неудач.

– Я лишь повторяю слова Вадима.

– Убеди его изменить свою точку зрения, пусти в ход женские чары и дар убеждать, – улыбается Наташа. – Для чего нам ещё нужна постель?

«Чтобы спать! Просто спать… Ведь с Вадимом в постели можно делать только это!» – восклицаю мысленно.

Вслух отвешиваю короткий смешок.

– Или-или, Наташа?

– Именно так.

– Не думала, что ты окажешься такой подлой сучкой. Я считала тебя своей подругой! – говорю изумлённо.

Вспоминаю момент с коктейлем, когда я сделала выводы, что Наташа спасла меня, а она лишь подарила мне возможность скрыть измену, а себе – шанс на шантаж.

– Подругой?! Боже упаси… Вы с Вадимом – снобы. Ты – такая же, как он, вы два сапога пара! Мне приятно с тобой общаться, но…

– Но когда появилась возможность подставить меня, ты с радостью ухватилась за этот шанс.

– Ты сама себя подставила, – вздыхает Наташа. – Варь, тебе уже не восемнадцать. Кто в твои годы делает минеты мужчине в туалете?! – говорит с явным пренебрежением в голосе и смотрит осуждающе.

– То есть ты успела и свечку подержать? Или просто нафантазировала?

– Не считай всех глупее себя, Варя. Говорю же, что ты, что Вадим – снобы! Кичитесь положением, думаете, что умнее всех, и не замечаете того, что творится под носом. Но я с радостью просвещу Вадима…

– Ты же прекрасно знаешь, что мне понадобится время, чтобы подойти к разговору о твоём муже плавно.

Чёрт!

Как это противно звучит!

Ужасно просто…

Мысленно я уже смирилась с тем, что меня загнали в угол. Запоздало думаю, что у Наташи нет доказательств. Однако «подруга» показывает мне фото, сделанные наспех. Фото размыты. Но хватит и этого, чтобы узнать Рината.

Бакаев почти не изменился.

Лицо Рината на этом фото не узнает только слепой.

Вадим не слепой, а с его патологической мнительностью и ревностью будет достаточно даже одного этого фото!

– Знаю, конечно. У тебя есть неделя, чтобы уломать муженька. Думаю, этого вполне достаточно.

Сказав всё, что хотела, Наташа быстро уходит.

Она испортила мне обед и плюнула в душу, подтвердив мнение, что женской дружбы не бывает.

Есть ли выход из этого лабиринта? Кажется, что его не существует.

Вадим ни за что не возьмётся за работу с мужем Наташи. Павел был неплохим подспорьем для Вадима, но только в самом начале.

Сейчас отчим охотно выпьет с Павлом по два-три бокала виски и обсудит все проблемные точки столицы, но не вложит в мужа Наташи ни копейки. Тем более сейчас, когда Вадиму нужны сильные союзники, а не проблемный багаж.

Долго думаю, как бы поступить.

В итоге набираю номер человека, которого хоронила в своих мыслях не единожды.

– Ринат, нужно встретиться.

– Кажется, в нашей паре я назначаю место встречи!

Не обращая внимания на недовольство в голосе бывшего мужа, называю ему адрес.

– Я буду в этом баре через полчаса.

– Я не твой пёс и по первому свистку приезжать не собираюсь! – отвечает резко Ринат.

– Дело твоё. Но в таком случае забудь о встречах. Я предупрежу Вадима и расскажу, кто по-настоящему стоит за Рамилем Абдуловым, с которым мы сотрудничаем.

– Думаешь, ты раскроешь моё нынешнее имя, личность и проблема исчезнет?! – смеётся. – Как бы не так!

– Думаю, Вадиму хватит ума и сноровки быстро свернуть все делишки так, что и следа не останется, – придаю своему голосу больше уверенности. – Вадим играл в эти игры, когда ты ещё бегал по району с обрезом под кожанкой, в поддельных кедах Адидас и только мечтал об итальянском костюме-тройке.

Замолкаю. Я ни в чём не уверена.

Прежде всего в том, что приведу угрозу в исполнение. Жду вердикта.

– Кусачая сучка… – говорит с густой усмешкой, царапающей слух и отключается.

Он приедет? Или нет?

Ринат

Моя жена очень красивая.

Пожалуй, сейчас она мной ещё более желанна, чем раньше.

В моей голове образ Вари расщеплён натрое:

Варя в то время, когда была со мной.

Варя после моего возвращения.

И Варя – жена Вадима.

Едва думаю об этом престарелом пидарасе, как пульс мгновенно разгоняется до предельных частот.

Варя сидит у бара и перекатывает между ладоней высокий стакан с апельсиновым соком. Она всегда так делает, когда нервничает. Нервничает и сейчас.

Я сравниваю все три образа Вари, выстраивая их в ряд внутри своей головы. Вынужден признать, что Варя после моего исчезновения выглядела реально замученной и уставшей, а сейчас на ней налёт прежнего лоска, больше светских манер, дороговизны в каждом жесте и стервозности в холодном, почти пустом взгляде.

Мне не нравится эта пустота.

Её раньше не было.

Но сейчас в глазах Вари царит пустота, и я был бы последним ослом, если бы упорно отмахивался от мысли, что в этом есть и моя вина.

Варя погружена в свои мысли и не замечает моего приближения.

Лишь вздрагивает, когда я произношу ей на ухо:

– Я никогда не ходил в поддельных кедах Адидас, и ты это прекрасно знаешь.

Опускаю руку на спину Вари, и она дёргается от меня в сторону, как от прокажённого.

Сжимаю зубы до скрипа.

Неужели я ей настолько неприятен?

– Ты приехал. Неужели мой свист сработал?

Киваю бармену и показываю два пальца.

– Двойной? Сейчас полдень. Не слишком ли рано для виски? – пускает шпильку Варя.

– Хочешь прочитать мне нотации?

– Нет, что ты. Для этих целей у тебя есть будущая жена, – говорит с ядом и ерошит волосы, вздыхая. – Мне плевать. Я не о том хотела поговорить.

– Да уж…

Спиртное прокладывает обжигающую дорожку по глотке, но от близости бывшей жены меня дурманит гораздо сильнее.

Вдыхаю запах её духов, с тоской понимая, что даже это в ней изменилось.

Лёгкий флёр цветочных духов, когда-то любимых Варей, сейчас сменился тяжёлым фронтом претенциозного, роскошного аромата, кричащего о статусе и больших деньгах. Такой аромат прекрасно подошёл бы стареющей стерве, держащей в руках управление крупной фирмой.

На Варе этот аромат слышится странно. Он резонирует с тем, что я знаю о своей жене. Или просто я до сих пор глубоко в ней, но в другой версии Вари, из прошлого?

Она до сих пор, даже мысленно, моя жена.

Несмотря на обручалку с большим бриллиантом, несмотря на мой брак, который будет заключён в скором времени, я до сих пор считаю нас женатыми.

Потому что мы не разводились. Нас развела жизнь.

Да пошла она, сука конченая…

– У меня проблемы, Ринат. Если учесть, что проблемы возникли с твоим появлением, то, значит, это и твои проблемы.

– О, быка за рога. Это внове… Для тебя.

– У меня мало времени, – качает головой и смотрит на циферблат миниатюрных часиков, с бриллиантами.

Интересно, у неё и подвеска на трусиках тоже с бриллиантом?

Почему я думаю не о том и цепляюсь к мелочам?

– Какие проблемы?

– Подруга в баре засекла меня и тебя, грозит рассказать всё Вадиму, если тот не поможет её мужу выкарабкаться из проблем.

– И?

– Вадим ни за что не возьмёт Пашу к себе. Он прогорает раз за разом. И…

Варя останавливает свою речь и начинает задумчиво водить пальцем по бокалу, словно сомневаясь, стоит ли сообщать мне все подробности.

Моя жена в этот момент выглядит задумчивой и трогательной, уязвимой. Я дотрагиваюсь до её спины, поглаживая, и она снова вздрагивает, уходя от моего касания.

Злюсь!

За секунду закипаю на максимум. Неужели я ей настолько опротивел?!

Паршиво как… Неужели всё, что я сделал, было зря?

За секунду меня накрывает чёрным отчаянием и хочется просто поднять руку и махнуть на всё, но потом заставляю свои лёгкие работать.

– Хорошо. В чём суть, Варя?!

– Суть в том, что бизнес Вадима переживает сейчас не лучшие времена. Ему нужны сильные союзники, а не те, кого нужно ставить на ноги и опекать. Приятельница думает, что я смогу убедить Вадима, но я знаю, что эта затея обречена на провал. Вадим ни за что, ни при каких обстоятельствах не возьмёт Пашу и не станет рекомендовать его влиятельным людям.

– Ты предлагаешь мне взять на борт лишний груз? – удивляюсь. – И считаешь, что они согласятся?

– В прошлом у тебя всегда был запасной вариант. Судя по тому, как ты одеваешься и нагло держишься, какие схемы поворачиваешь, дела у тебя сейчас идут неплохо, и не в одном направлении. Думаю, от тебя не убудет, если ты возьмёшь Пашу. Не прямо, конечно, через посредников.

– И он согласится?

– Наташа решилась на отчаянный шаг, потому что дела у них идут всё хуже и хуже. Думаю, они примут предложение.

– Если я его сделаю.

– Сделаешь! – припечатывает Варя. – Или ты только меня можешь шантажировать грязно? Филигранная игра – не твой конёк?

– Контакты, – обрываю пылкую речь Вари. – Я подумаю, что можно сделать, и сообщу.

– Время ограничено. Чем быстрее, тем лучше.

Варя достаёт из своей сумочки небольшой блокнотик с ручкой и пишет на бумаге имя, номер телефона, отрывает листок и засовывает мне его в карман пиджака.

– Крайний срок – неделя, Ринат, – смотрит при этом мне в глаза и, не удержавшись, снова колет. – Вариант пропал без вести на год сейчас не сработает. Ты уже проделывал этот фокус дважды.

Варя могла бы отнять руку от моей груди в тот же миг, как только опустила в карман клочок бумаги. Но кончики её пальцев едва ощутимо трогают меня и обжигают через одежду.

В миг, когда она собирается уходить, я удерживаю её за запястье.

– Постой. Не уходи…

Варя моргает и поспешно переводит взгляд в сторону.

Мне кажется, что в глазах Вари промелькнули слёзы, но когда она вновь смотрит на меня, её глаза сухие, с острым взглядом.

– У меня мало времени. О чём ты хочешь поговорить? Назначить следующую встречу? Тебе придётся поджать свой непомерный аппетит. Ничего не выйдет, потому что Вадим…

Накрываю её губы ладонью.

– Пожалуйста, не сейчас. Не о нём. Пять минут. Это так много?

Я отнимаю пальцы от её лица и, повернувшись к бармену, ещё раз заказываю виски.

– Пять минут, Варя. В прошлом ты не дала мне и пяти минут на объяснения. Дай мне их сейчас?

Она локтем опирается о барную стойку, бросив на меня скользящий, глубокий взгляд.

– Будешь объясняться сейчас? А куда денешь время, что утекло?

– У меня его, можно сказать, и не было. Не хочу оправдываться. Не в моём стиле клянчить прощение.

– Эго Бакаева настолько велико, что в твоем стиле только нагибать? Знаешь, оставим это на потом, идёт?

Я резко опускаю ладонь на талию Вари и прижимаю к себе, второй рукой зарываясь в густые волосы, заставляю посмотреть мне в лицо.

– Ты любишь мужа? Любишь, как и сказала?

– А ты? У тебя же есть невеста! Любишь её?!

Мы замираем и смотрим друг другу в глаза бесконечно долго и в то же время до обидного мало.

Мне хочется поцеловать её прямо сейчас.

Поцеловать и забыть, почему это дерьмовая идея.

Неважно, хорошо это или плохо, безопасно или беспечно…

Я хочу получить её губы, которые всегда казались мне пропуском в рай. Вне зависимости от того, целовала ли она меня этими губами или скользила ими по члену…

Я просто жажду получить то, по чему сильно скучал, и всегда буду скучать. Потому что только она – моя жена – может дать мне то, чего я хочу, она может утолить мою жажду прямо сейчас, и смотрит так, словно хочет того же самого.

– Ты играешь с огнём, Ринат. Отпусти, пожалуйста…

– Хочу тебя поцеловать.

Вру.

Не только поцеловать хочу, но и в постель затащить тоже.

Долго-долго. На неделю или даже на две, хочется закрыться ото всех и забыться. В ней. С ней… Как раньше.

Невольно прижимаю её к себе крепче, так, чтобы она почувствовала, как сильно у меня на неё стоит.

– Ты переходишь грань приличия, в общественном месте!

В голос Вари прокрадывается что-то, очень похожее на панику. Переживает за свою репутацию и брак?

Она мягко уходит от объятий и внезапно достаёт телефон, открывая галерею, подносит смартфон к моему лицу.

– Это твой сын. Его лицо говорит тебе хотя бы о чём-то? Или только твой большой член имеет значение?

Каменею на секунду, не ожидал, что Варя пустит в ход такое оружие, самое болезненное, то, что сражает наповал.

Она застигла меня врасплох и уложила на обе лопатки.

Воспользовавшись тем, что я стою, как истукан, Варя выскальзывает и покидает бар, оставляя меня наедине с прошлым и с мыслями, от которых нет покоя ни наяву, ни во сне.

Особенно, во сне…

Глава 10

Варя

– Варя, я дома…

На пол шлёпается кожаный портфель с громким звуком, слышится звон стекла.

Кажется, Вадим снова наливает себе любимый бурбон, и только после этого появляется на пороге спальни и целует меня в волосы. Я откладываю в сторону планшет и наблюдаю за раздевающимся супругом. В каждом движении сквозит усталость.

– Как прошёл день?

– Дел было много, – вздыхает Вадим и, сняв рубашку, предлагает. – Разомни мне плечи? Совсем каменные, – жалуется.

Супруг опускается на кровать, мне приходится выполнить его просьбу.

Возраст уже сказывается на теле мужчины. Ему стоило бы больше времени проводить в спортивном зале, может быть, тогда к порогу пятидесяти он подошёл в лучшей форме.

Однако Вадим лишь изредка ходит в бассейн, на плавание, он обладает значительными ресурсами и властью, но его власть заключается в подсчёте цифр и проворачивании сложных финансовых схем.

– О-о-о-о… Как хорошо! – ободряюще стонет. – Ты чудо.

Вадим перетягивает мою руку к себе и целует запястье, но немного морщится, учуяв запах мази от синяков и ушибов. Потом его взгляд переползает выше.

Отчим разминает посиневшую кожу.

– Ты же знаешь, что я люблю тебя. Больше всего на свете. Всегда любил, – говорит, нахмурившись и целует кожу, покрывшуюся мурашками после этого поцелуя. – Не думай, что мне даётся это легко. Я не ожидал, что это будет так глубоко. Теперь ты моя, Варя. Только моя…

Целую его в затылок с щедрой сединой и не могу отделаться от впечатления, что делаю что-то запретное. Не получается абстрагироваться.

– Ты обещал нам неделю совместного отдыха, но сам днями напролёт безвылазно торчишь в офисе и разъезжаешь по встречам…

– Дела, Варя. Если бы не банкротство партнёра, которого я считал надёжным… – вздыхает отчим.

– Значит, можно не надеяться на отдых в красивых местах.

– Обязательно съездим куда-нибудь позднее!

– В Париж? – позволяю себе мысленно усмехнуться.

– Хоть в Париж, хоть в Милан. Как только дела наладятся, сразу вдвоём махнём… – бодрым голосом отвечает Вадим, после он направляется в душ, насвистывая под нос мелодию.

«Вдвоём…»

Меня напрягают эти слова Вадима, как и вся ситуация, в целом.

Но особенно беспокоит, что в последнее время он всё чаще отгораживает меня от сына. Как будто нарочно…

Я не беру в расчёт неделю наказания, но и без неё хватает других мелочей.

Материнское сердце не обманешь.

Я чувствую, что Вадим не любит Ваню всей душой, у Вани за последний год во внешности всё больше прорезываются черты Рината.

Он словно его маленькая копия, так сильно похож, что даже если бы я хотела забыть Рината, то никогда не смогла бы этого сделать из-за Вани.

Вадим возвращается в спальню спустя полчаса и ложится в постель, надев шёлковую пижаму.

Я занимаю место на его плече, потому что нужно задать ещё несколько важных вопросов и при этом держать вид любящей супруги.

– Вадим, у меня не получилось дозвониться до твоих родителей. Их телефоны отключены.

– Ты звонила маме и папе? Зачем? – напрягается Вадим.

– Как зачем? Ванечка же у них. Я соскучилась по нему и хотела бы услышать, как у него дела.

– У него всё хорошо. Я разговаривал с родителями два дня назад и показывал тебе фото.

– Да, замечательные фото, – говорю с улыбкой. – Но услышать голос сына – это совсем другое. Ты же понимаешь это…

– Я понимаю лишь то, что ты кудахчешь, словно наседка, над своим сыночком… Неужели нельзя расслабиться без него?

– Вадим, что происходит?!

Я отстраняюсь и заглядываю в его глаза, которые темнеют за одно мгновение.

– Ты удерживаешь меня вдалеке от сына. За какой проступок? Я делаю всё, что ты требуешь от меня.

– Но ты любишь его сильнее, – звучит ответ.

Я стираю холодную испарину, выступившую на лбу.

– Вадим, ты перегибаешь палку. Ваня – мой сын, единственный ребёнок. Разумеется, я люблю его. А ты… ты пытаешься сравнить то, что априори сравнивать нельзя. Скажи, где Ваня?

– С родителями.

– А где твои родители? Я звонила им на сотовые и на домашний телефон. Никто не отвечает…

Вадим раздражённо вздыхает.

– Когда Ваня рядом, ты постоянно трёшься только около него. Он вырастет тряпкой!

– Это отговорки. Я хочу узнать, где Ваня. Прямо сейчас хочу узнать, не потом, не через день или через два! Где мой сын?!

Спокойствие быстро рушится приступом паники с примесью ярости.

Сейчас я зла на Вадима так, что могу даже ударить его по голове тяжёлой вазой, как раз стоящей на тумбе.

В ней стоит роскошный букет алых роз. В нашей спальне всегда стоят свежие цветы – букеты один в один – алые розы, присутствие которых я уже не замечаю, но зато с удовольствием прокручиваю в голове мысль о том, насколько тяжела керамическая ваза.

– Успокойся! – осаживает меня Вадим. – Или не услышишь сына ещё неделю! Или даже две…

– Или отправляюсь за решётку из-за твоих махинаций! – заканчиваю фразу за него и сбрасываю халат, повернувшись к нему спиной.

Пусть смотрит на следы своих стараний и полюбуется на синяки, которые так ещё и не сошли.

В спальне повисает густое молчание.

Вадим напряжён и зол, но, кажется, он чувствует, что я стою на самом краю пропасти.

Давление со всех сторон колоссальное, ощущаю себя загнанной в угол. Но когда не остаётся шансов на свободу, раненый зверь начинает отбиваться и может нанести колоссальный урон.

– Завтра важная встреча! – говорит Вадим. – Ты же знала об этом заранее. К чему там сын? Или ты думаешь, что его пустят на званый вечер?!

Он говорит о важности завтрашнего вечера, о том, что я обязательно должна поддержать его, мы должны выглядеть счастливой и влюблённой парой…

– Завтра у тебя заказан салон красоты, – напоминает Вадим.

– Боюсь, у них не хватит тонального крема, чтобы замазать следы побоев! – отвечаю жёстким тоном.

– Всего лишь наденешь другое платье. Красное. Длиною в пол. Помнишь?

Конечно, я помню платье, которое так ни разу никуда и не надела.

Очень длинное, роскошное, с наглухо закрытой спиной, длинными рукавами и провокационным декольте, которое спускается невероятно низко, едва ли не до самого пупка.

Платье требует идеальной фигуры и формы груди. На мне оно сидело шикарно, но Вадим, сам же его мне подаривший, ревностно решил, что платье слишком вычурное и откровенное.

Однако сейчас это единственный из имеющихся вариант. К этому платью даже украшений не понадобится, только идеальная причёска и яркий макияж.

– Если всё пройдёт гладко, мы вместе съездим за твоим сыном, – выкладывает последний козырь Вадим.

– Я хочу знать, где он. В противном случае я никуда не пойду. Или пойду, но ты меня не заставишь быть милой. Я не могу изображать, что всё в полном порядке, когда наш брак разваливается на части, а мой сын чёрт знает, где находится. Ты не имеешь никакого права…

Вадим плотно зажимает мой рот ладонью.

– Вообще-то имею. Я его усыновитель. Помнишь? А ты лишь моя жена. Брак не разваливается. Отнюдь… Ты просто торопишь события! Я хотел сделать тебе сюрприз!

С этими словами Вадим резко встаёт и выходит, возвращается через несколько минут, с папкой в руках, швырнув её на кровать.

– Что там?

Не знаю, что ещё придумал Вадим, но рука тяжелеет и совсем не хочется открывать папку.

– Открой и посмотри.

Заметив, что я медлю, Вадим сам раскрывает её и поворачивает ко мне. Я с изумлением разглядываю фотографию малышки, которой едва исполнился год или чуть больше…

– Кто это?

Приглядываюсь к лицу девочки в светло-жёлтом платьице, с ободком из крупных цветов на голове, и обнаруживаю отдалённые черты сходства с Вадимом.

Это как удар молнии.

Я ошарашенно поднимаю на него взгляд.

– Только не говори, что это твоя дочь!

– А если и так? – спрашивает с усмешкой Вадим. – Какие-то проблемы, Варя? Я же воспитываю твоего сына.

– Я ничего не понимаю. Просто скажи прямо, как есть.

Вадим похлопывает папкой по ладони, подталкивает в мою сторону. Я ещё раз двигаю папку к себе, листаю. Там не одно фото, а несколько, на других страницах.

Настоящее портфолио.

Девочка похожа на Вадима. Безусловно! Его глаза, меняющие свой цвет от игры света и тени, его изогнутые брови, широкие скульптурные скулы…

Слишком много похожих черт, чтобы подумать, будто девочка на фото – лишь его дальняя родственница.

К тому же Вадим – единственный сын в семье.

Какое ещё здесь может быть объяснение?!

В голову лезет всякий бред. Может, у Вадима есть брат-близнец, о котором он не знал?!

Автоматически пролистываю дальше и замираю на файле, где есть фото Вадима и этой девочки. Они выглядят как папа и дочь.

К горлу подкатывает комок. Я закрываю папку.

– Знаешь, я растеряна, – признаю очевидное. – В голове крутятся мысли, одна другой фантастичнее. Просто скажи мне правду. Это твоя дочь?

– Моя, – короткий ответ.

Я шокирована.

Разбита.

Я… просто не знаю, как такое возможно!

Кому, как не мне известно, что Вадим не способен на постельные подвиги. Тем более, в последнее время.

– Сколько ей? – спрашиваю ломким голосом. – Как её зовут?

– Луиза. Моя маленькая Лу, – говорит нежно. – Ей полтора года.

– Полтора года? То есть… У тебя была вторая семья?! Всё это время?!

– Нет, Варя. У меня нет и никогда не было второй семьи. Я и не ожидал, что ты сразу меня поймёшь, – забирает папку. – Хотел сообщить позднее, подвести издалека, осторожно…

– Подвести к чему?!

Невольно повышаю голос.

Моё сердце рвётся на клочки от страха за жизнь Ванечки, потому что я не знаю, где он сейчас, что с ним…

А Вадим… затеял чёрт знает что!

Какие-то семейные тайны!

– Вадим, прошу…

– Лу – моя дочь. Она зачата искусственным путём. Её выносила и родила суррогатная мама. Сейчас Лу живёт под присмотром хорошей нянечки. Я навещаю её очень часто и планировал привести в нашу семью.

– Боже… – выдыхаю через силу. – Но… как?!

Мой взгляд способен сказать больше, чем я спросила словами…

Вадим начинает немного злиться.

Он не любит обсуждать половое бессилие!

Но тем не менее цедит сквозь зубы:

– Я длительное время нахожусь на лечение. Проблема, что есть сейчас, к сожалению, была давно прогнозируемой. В своё время по совету врача я сдал сперму.

«Ещё когда мог…» – дополняю мысленно.

То есть очень давно.

– Почему же в браке с Олей ты не завёл ребёнка?

– Не получалось. Мы пробовали, но были выкидыши. Не по её вине. Просто не получалось, – признаётся через силу.

– Почему ты раньше не говорил? Почему не сообщил о… о Луизе? – заставляю себя сказать через силу имя дочери Вадима.

– Потому что не был уверен, что получится. И даже когда суррогатная мама забеременела, молчал по той же самой причине. Инциденты уже были… Беременность протекала очень тяжело. Лу родилась раньше срока. Намного раньше срока. Я ничего не говорил. Не было уверенности, что ребёнок родится. И потом, позднее я умалчивал по той же самой причине.

– Ты боялся, что девочка не выживет?

– Именно. Не было уверенности, что ребёнок родится без серьёзных отклонений! Сейчас уже ясно, что Лу здорова и растёт так же как её сверстники, без задержек в развитии. Я проверил всё досконально, обрёл уверенность. Сейчас я могу открыть тебе правду. Без отягчающих последствий.

Логика Вадима просто поражает меня наповал.

А ещё я удивлена тому, насколько он скрытный! Я и не подозревала ничего!

Я знаю, что Вадим отлучался, но он всегда говорил, что отлучается по делам, а я была настолько рада моментам свободы, что даже не думала о плохом.

Уверена, и ни одна другая девушка на моём месте о таком бы не подумала!

– Я хотел, чтобы Лу объединила нас. Ты же всегда мечтала иметь дочку.

– Мечтала, – соглашаюсь.

Но не так!

– Значит, твоя мечта осуществилась, – целует меня в висок. – Навестим Лу на следующей неделе?

– Ты уже всё решил?

– Не хочешь увидеть свою дочку? – улыбается с прищуром.

– Мою? – отрицательно качаю головой. – Я же не глупая и понимаю, как это делается… Эта девочка – твоя дочь и дочь той женщины, которая дала яйцеклетку.

– Эта женщина – ты.