Текст книги "Месть лорда Равенскара"

Пока слуга помогал ему одеваться, он обдумывал предстоящий вечер, вспомнил парочку интересных политических анекдотов. Эти истории наверняка понравятся Ромаре, подумал он, и повеселят ее.

Девушка уже ждала его в гостиной. Она была одета в красивое и, как он заметил опытным взглядом, несомненно, дорогое платье.

Должно быть, она догадалась, о чем он думает, потому что, слегка покраснев, объяснила:

– Вы, наверное, считаете… странным, что я не ношу траур по папе. Просто мне показалось, что это может расстроить Кэрил, потому я надела ее платье. Мне не хотелось посылать домой за моей одеждой.

– Думаю, это вполне разумно, – согласился лорд Равенскар, – но ведь вам нужны свои вещи, поэтому вы должны купить себе все, что необходимо. Как раз об этом я и собирался поговорить с вами сегодня вечером.

– У меня есть… деньги, – быстро сказала Ромара, – папа завещал мне все, что у него было.

Правда, там не слишком много… Он всегда говорил, что солдаты не умеют накапливать состояние.

Она помолчала немного, затем продолжала:

– По он ничего не оставил Кэрил, потому что был ужасно сердит на нее за тот побег с сэром Харвеем.

Ромара смотрела на лорда Равенскара с некоторым волнением, словно боялась рассердить его этим разговором. Потом с усилием закончила:

– Я хочу… если вы не возражаете… отдать Кэрил половину… того, что мне досталось по наследству от папы.

Она с волнением ждала ответа, ведь по закону муж имел право на все ее имущество, и наверняка он уже проконсультировался с юристами.

– Вот что, Ромара, выслушайте меня, пожалуйста, внимательно, – ответил он. – Все средства, которые оставил вам отец, ваши. И вы можете делать с ними все, что захотите, раз уж вас интересует мое мнение. Как моя жена, вы будете получать соответствующее содержание на одежду и все дальнейшие расходы.

– Нет… пожалуйста… вы не должны этого делать, – запротестовала Ромара.

– Почему? – удивился лорд Равенскар.

– Вы были так добры со мной… так помогли Кэрил… я просто не могу принять от вас что-либо еще…

– Что за глупости, – резко возразил он, – конечно, у вас должны быть деньги. Это один из вопросов, которые нам надо уладить.

Ромара внимательно смотрела на него, словно пыталась разглядеть причину для подобного великодушия. Потом тихо сказала:

– Наверное, теперь, когда Кэрил достаточно окрепла, нам следует… отправиться домой, в Хантингдоншир?

– Я так не считаю и не хочу, чтобы вы делали что-либо в этом роде, – решительно ответил он и сам удивился своей уверенности.

Они обедали вдвоем, потому что доктор еще не разрешал Кэрил спускаться вниз.

– Мне казалось, что Кэрил захочет повидаться с вами и нарушит этот запрет, – сказала Ромара, – но все-таки она не решилась, наверное, просто стесняется.

– Стесняется? По почему? – удивился лорд Равенскар.

– Ей стыдно за тот переполох, что поднялся здесь, как только мы приехали, за преждевременные роды, за те хлопоты и беспокойство, которые она причинила.

– Лично меня это нисколько не побеспокоило, – заметил лорд Равенскар.

Тон его показался Ромаре настолько забавным, что она, не удержавшись, рассмеялась и сказала:

– Она боялась, что перепугала всех ваших домочадцев, появившись здесь таким странным образом. А на самом деле получилось так, что все обитатели вашего дома просто без ума от маленького Александра. И я даже думаю, что если он будет жить здесь, то станет крайне избалованным ребенком.

– Он может оставаться здесь столько, сколько вы сами того захотите, – ответил лорд Равенскар, – и его мать тоже.

– Вы очень добры… я просто не знаю, что сказать… – растерянно пробормотана Ромара.

– Ну хорошо, предоставьте все мне, – предложил лорд Равенскар. – Наверняка в вашем доме решения принимал ваш отец. Здесь этим буду заниматься я.

– А вы уверены… Вы на самом деле хотите, чтобы… мы остались?

От внимания лорда Равенскара не укрылась небольшая пауза перед словом «мы», она явно собиралась сначала произнести «я».

– Когда закончится сезон и принц отправится в Брайтон, я вернусь сюда, – мягко заговорил он, – и тогда у нас будет очень много времени, Ромара, чтобы поговорить обо всем, о моем и вашем будущем. А пока я убедился, что вы обе здоровы и счастливо проводите здесь время. Поэтому, надеюсь, вы простите меня, если завтра утром я снова уеду в Лондон.

– Да, да, конечно, – быстро отозвалась она.

За обедом они разговаривали обо всем на свете. Ромара даже рассказала про свою мать, как одиноко и грустно ей было оставаться в Хантингдоншире с детьми, когда генерал уезжал по делам службы.

– Отец никогда не брал нас с собой, даже если полк не покидан пределы Англии, – рассказывала она, – хотя он очень любил мою мать, а она его просто боготворила.

– Наверное, вы всегда мечтали именно о таком муже, – задумчиво произнес лорд Равенскар.

– Военном? – переспросила Ромара.

– О человеке, который любил бы вас от всего сердца, – ответил он.

Она отвела взгляд, обдумывая его слова. Он рассматривал ее изящно очерченный профиль, маленький прямой носик и думал, как хорошо, что кулак сэра Харвея не разрушил этой тонкой красоты.

– Мне кажется… выйти замуж за… горячо любимого и любящего человека… мечтает каждая женщина, – наконец произнесла Ромара.

– А ваши надежды и ожидания оказались обмануты, – заключил лорд Равенскар.

– То же самое можно сказать и про вас, – ответила Ромара, не желая обсуждать свои собственные проблемы и страдания. – Возможно, во всем, что случилось, есть… ваша вина. Ведь если вы не могли жениться на девушке… которую на самом деле любите, то ни в коем случае нельзя было связываться с первой встречной незнакомкой и осложнять себе жизнь.

– Знаете, только сегодня я подумал, как мне на самом деле повезло, – воскликнул лорд Равенскар. – Ведь этой первой встречной могли оказаться не вы, а совсем другая женщина. И вот тогда та глупая вспышка действительно могла бы поломать всю мою жизнь.

Ромара задумалась над этими словами.

Почти все свечи в комнате были погашены. Горели лишь те, что стояли в серебряном подсвечнике на столе. Казалось, что два человека, мужчина и женщина, отрезаны от всего мира одни на маленьком островке света, окруженном со всех сторон океаном тьмы. В этом зыбком волшебном свете Ромара оказалась еще красивее, чем днем.

Несколько минут прошло в полной тишине. Наконец она подняла глаза.

– Мне очень приятно слышать ваши слова, – произнесла она, – и в то же время я… готова все сделать… что вы пожелаете: уехать отсюда или, напротив, остаться… Л постараюсь ничем не обременять вас и не связывать. А если это возможно, то я готова освободить вас от всех обязательств.

– Это невозможно, – ответил лорд Равенскар, – мы с вами женаты, вся церемония была совершена по закону, и Джошуа Мидинг наверняка уже зарегистрировал наш брак.

– Неужели ничего нельзя сделать? Должно же быть какое-то обстоятельство, какая-то зацепка!

– А вы беспокоитесь о себе или обо мне? – неожиданно поинтересовался лорд Равенскар.

– Я думала о вас, – смутившись, ответила Ромара, и он не сомневался в правдивости ее слов. – Вы столько можете дать своей жене… Я говорю не только о богатстве и связях… У вас необыкновенный ум… и вообще вы удивительный человек.

– Пожалуй, вы несколько преувеличиваете мои достоинства.

– Нет, я говорю вполне серьезно, – возразила Ромара. – Мне кажется, раз вы так сильно отличаетесь от подавляющего большинства мужчин, то никогда не собирались жениться по расчету, ради денег, земельных владений и тому подобного. Не сочтите мои слова за дерзость, но я думаю… что вы до сих пор не были женаты лишь по одной простой причине: вы никого по-настоящему не любили.

Лорд Равенскар вспомнил Аталию, вспомнил свою безумную страсть к ней, пылкое обожание и то, что это была первая женщина, которую он захотел назвать своей женой.

– Это верно, – ответил он, – но теперь я понимаю, что такой любви на самом деле нет! Все это пустые и наивные мечты, и место им в романах и стихах.

– Зачем вы так говорите?! – воскликнула Ромара. – Если душа ваша очерствеет, а сердце ожесточится, вы перестанете быть собой!

– А разве это имеет какое-нибудь значение? – печально спросил лорд Равенскар.

– Конечно! – пылко откликнулась она. – Как можно позволять недостойному человеку, который и мизинца вашего не стоит, ломать вашу жизнь?!

– Недостойному? – тихо повторил он. – А что вы знаете про женщину, на которой я собирался жениться?

Ромара залилась краской смущения.

– Ну, говорите же! Я хочу знать! – настаивал он.

– Вы можете подумать, что с моей стороны это было не слишком вежливо и что я не проявила должного хорошего воспитания и благородных манер, – негромко произнесла Ромара, – но миссис Феллоуз, которая знает вас чуть ли не с пеленок, много рассказывала и рассказывает мне… про вас.

– И, конечно, про Аталию Брей, – добавил лорд Равенскар.

Сам не зная почему, он хотел выведать у Ромары все, что ей стало известно про женщину, которая стала виновницей их весьма своеобразного брака.

– Наверное, мне не следовало проявлять такого интереса к ней, – в смущении продолжала Ромара, – но мое любопытство оказалось слишком сильным.

– И что же вы узнали?

– Миссис Феллоуз сказала, что она… очень красивая, самая красивая женщина, какую она когда-либо видела.

– И это все?

– Другие слова могут вам не понравиться.

– Не важно! Что бы там ни было, я желаю знать! – требовательно произнес лорд Равенскар.

– Она… слышала разговоры слуг, да и сама знала кое-что о мисс Брей… Б общем, она считает, что эта женщина вам не подходит, что она не способна стать достойной женой для вас.

Лорд Равенскар промолчал, и Ромара поспешно добавила:

– Прошу вас, не сердитесь на миссис Феллоуз. Не надо мне было говорить про все это… По она любит вас с искренней преданностью и уверена, что вы – самый замечательный человек, который когда-либо ступал по этой земле!

Лорд Равенскар удивился:

– Думаю, вы сильно преувеличиваете.

Ромара покачала головой:

– Все слуги здесь, в Равен-Хаусе, любят вас, вы выросли у них на глазах, и они знают, что в некотором смысле… вы так же преданы им, как и они вам. Поэтому в этом доме царит такое тепло и счастье.

Лорд Равенскар вздохнул:

– Так было при жизни моей матери, но теперь…

– Мне кажется, вам лишь надо вернуться и жить здесь, – убежденно сказала Ромара, – с порядочной и достойной вас женщиной.

– Значит, миссис Феллоуз и все остальные не считают Аталию Брей порядочной женщиной?

– Лучше мне не отвечать на этот вопрос.

– Но я прошу вас, даже настаиваю, – твердо повторил лорд Равенскар. – Вы уже очень много сказани, и теперь нельзя отступать. Скажите мне правду, Ромара, я должен знать все. Это поможет мне не терять голову в будущем.

Он решил во что бы то ни стало добиться ответа на свой вопрос, и Ромара, поколебавшись несколько мгновений, наконец тихо заговорила:

– Миссис Феллоуз и другие тоже… словом, те, кому довелось встречаться с мисс Брей, считают ее самовлюбленной и эгоистичной особой. К тому же она безобразно груба со слугами… когда этого никто не может увидеть. По правде говоря… раз вы так настаиваете… они ее ненавидят!

Лорд Равенскар чрезвычайно удивился. Ему никогда даже не приходило в голову, что слуги, которые появлялись рядом лишь тогда, когда он этого хотел, могли испытывать какие-либо чувства, а тем более такие сильные, к своему хозяину. Потом он подумал, что всегда был окружен уютом, удобствами, заботой. Рядом были люди, которым во всем можно доверять. И все потому, что всех слуг в свое время выбрала и обучила его мать, и до сих пор жизнь в доме идет согласно когда-то заведенным ею правилам. Внезапно его поразила мысль, что если старые слуги умрут, трудно будет найти им замену.

– Простите меня… за такую дерзость, но ведь вы сами настаивали.

– Вы были откровенны со мной, Ромара, – задумчиво ответил лорд Равенскар. – Надеюсь, что так будет всегда. Самые ненавистные для меня люди – это лжецы и предатели.

– Я с вами полностью согласна, – сказала Ромара, – и обещаю, что никогда не буду вас обманывать. Но должна вам сказать, что не всегда следует добиваться правды. Моя няня, бывало, говорила: «Меньше знаешь – лучше спишь».

Лорд Равенскар весело рассмеялся. Потом, словно эта мысль впервые пришла ему в голову, спросил:

– А кстати, Эркрайт нашел няньку для малыша?

– Далеко искать не пришлось, – улыбнулась Ромара. – Младшая сестра миссис Феллоуз сразу после его рождения вернулась сюда. А она женщина опытная, всю жизнь проработала с детьми то в одном доме, то в другом.

– Вернулась? – не понял лорд Равенскар.

– Она была еще вашей няней, когда вы были совсем крохой и лежали в колыбели.

Они поднялись из-за стопа и перешли в гостиную.

– Хотите портвейна? – спросила Ромара.

– Мне не следует много пить, – ответил лорд Равенскар. – Из-за этой привычки у меня и так слишком много проблем.

– Мудрое решение, – заметила она и довольно хитро посмотрела на него, будто удивившись такой трогательной заботе, которую лорд Равенскар неожиданно проявил о себе.

Незаметно подкрался вечер, стемнело. Слуги зажгли все свечи, но не опустили шторы. Створки высокого окна, выходящего на террасу были открыты. Ромара вышла на воздух, чтобы проводить ярко-розовый сияющий шар заходящего солнца.

– Как здесь красиво! – восхищенно проговорила она. – Я и не представляла, что дом может быть таким прекрасным!

– Рад, что вам здесь нравится, – ответил лорд Равенскар. – Теперь это и ваш дом.

Это была не пустая фраза потому что он уже решил, что ему делать. Ромара его законная жена. Никаких попыток расторгнуть брак с его стороны не будет. И жить они станут вместе.

Ромара серьезно и внимательно посмотрела на него, словно услышала эти мысли.

– Продолжайте делать все то, что уже делаете, – говорил он. – Познакомьтесь со здешними жителями: фермерами, арендаторами, словом, всеми, кто так или иначе связан с поместьем. Когда ваша сестра достаточно окрепнет, то мы с вами вместе обсудим, как ей жить дальше, Но вы должны твердо знать: она всегда будет желанной гостьей в этом доме.

Ромара протянула руку, будто хотела дотронуться до него, но так и не решилась, и сказала:

– Иногда ночью… я просыпаюсь в ужасе. Мне снится один и тот же страшный сон. Наверное, из-за того случая… из-за сэра Харвея. Мне кажется, что я вышла замуж не за вас, а за грубое и жестокое чудовище, похожее на него… а может, даже хуже.

– А вы уверены, что с вами это не произошло? – спросил лорд Равенскар, пряча улыбку.

От этих слов выражение лица Ромары мгновенно изменилось, разгладилась горестная складочка на лбу, в глазах зажглись озорные огоньки, и она ответила уже совершенно другим тоном:

– Вы еще спрашиваете! У меня было достаточно времени, чтобы понять: вы просто Синяя Борода, только умело замаскировавшийся. В подвалах прячете с дюжину надоевших и потому обезглавленных жен. А тех, у кого еще сохранилась голова на плечах, заперли на чердаке, словно в тюрьме.

– Значит, пока я не вернусь, у вас будет время исследовать все потайные уголки моего дома, – заметил лорд Равенскар.

– Мне надо сказать вам очень много, но… все это так трудно выразить словами, – смущенно пробормотала Ромара.

– Что именно? – попытался приободрить ее Равенскар.

– Я очень благодарна вам за все, что вы сделали для нас, и… готова исчезнуть… из вашей жизни… если вы того пожелаете.

– Вы же прекрасно знаете, что я ничего подобного не хочу! – довольно резко ответил лорд Равенскар. – Но в любом случае мы не сможем прожить так всю жизнь! Давайте реально смотреть на вещи, Ромара. И если уж так случилось, постараемся с честью пройти через эту трудную ситуацию. – Я сделаю все… как вы скажете.

– Интересно, надолго ли вам хватит такого смирения? – поинтересовался он.

Ромара поняла, что он просто-напросто дразнит ее.

– Не больше, чем вашего, – задорно парирована она.

– Да, вы правы, – с улыбкой ответил он.

– Пожалуй, мне пора идти, – сказала Ромара. – Насколько я знаю, вам еще надо будет поработать, ведь мистер Эркрайт приготовил для вас кипу различных документов и писем в библиотеке. Но надеюсь увидеться с вами за завтраком, до того как вы уедете в Лондон.

– Я буду очень огорчен, если вы не пожелаете мне спокойной ночи, – сказал лорд Равенскар.

– Тогда спокойной ночи, милорд. Ромара сделала реверанс. Он взял ее руку, поднес к своим губам и поцеловал, но не с той привычной небрежностью, с какой исполняют изрядно надоевшую обязанность. Его губы бережно прикоснулись к ее бархатистой нежной коже и на мгновение задержались. Он почувствовал, как она удивленно замерла, а потом, отняв руку, быстро спустилась по ступенькам в сад, и он остался один в гостиной.

Он вспомнил, что раньше мечтал привезти сюда Аталию. Ему казалось, что здесь, в старом доме, среди роскошных цветов и величественных вековых деревьев, ее красота заиграет во всем блеске. И что-то кольнуло в глубине его души. Этой мечте уже никогда не суждено сбыться.

Потом он подумал, какая нежная и маленькая ручка у Ромары. И как приятно было целовать ее.

Глава 5

Лорд Равенскар рано спустился к завтраку, когда Ромары в столовой еще не было. Он уже допивай кофе, когда она появилась в комнате.

– Доброе утро, Ромара, – произнес он, поднимаясь из-за стопа, и уже собрался было немного пожурить ее за опоздание, когда обратил внимание на напряженное выражение ее лица.

– Что случилось? – спросил он. Она медленно подошла к столу и села. От предложенной слугой еды она отказалась. Когда слуги вышли из комнаты и они остались в комнате вдвоем, Ромара сказала:

– Сегодня утром Кэрил прислали письмо.

– Какое письмо? – переспросил лорд Равенскар.

– Хорошо, что я была у нее в это время. Когда принесли этот конверт, она как раз кормила малыша и потому не обратила на него внимания.

Ромара протянула лорду Равенскару письмо, которое прятала за отворотом рукава, и продолжила:

– Видите, это официальное послание, только потому я и вскрыла его. Прочитайте, что там написано.

По выражению ее лица и звенящему голосу он понял, что произошло нечто крайне важное. Он взял конверт из рук девушки. Письмо было отправлено адвокатской конторой и адресовано Кэрил. По поручению и от имени сэра Харвея Уичболда ей настоятельно предписывалось, чтобы она вместе с сыном немедленно вернулась в дом своего мужа.

Надо было предвидеть такой поворот событий, подумал про себя лорд Равенскар. Затем продолжил чтение.

«В том случае, если ваша светлость не выполнит настоящее требование в течение разумного промежутка времени, сэр Харвей Уичболд намерен обратиться с иском в суд, с тем чтобы вернуть сына и учредить над ним опеку, а также примет необходимые меры, чтобы не допустить к воспитанию ребенка его мать как недостойную и не внушающую доверия особу».

Как только лорд Равенскар дочитал письмо до конца, Ромара тихо, почти шепотом спросила:

– Как вы думаете, он… способен на это?

– Вынужден признать, что помешать ему практически невозможно, – ответил лорд Равенскар.

– То есть… он может обратиться в суд и заявить, что Кэрил жила с ним уже давно, что она поселилась в его доме еще до замужества и… значит… безнравственная женщина? – выдохнула Ромара.

– Да, в этом и заключается его угроза, – тихо подтвердил лорд Равенскар.

Его удивило, что Ромара так быстро поняла и оценила ситуацию. А положение, надо сказать, было весьма серьезным. По закону жена полностью принадлежит своему мужу, к тому же Харвей Уичболд – отец ребенка. Следовательно, у него есть все основания требовать, чтобы жена вернулась к нему. Ее отказ может привести к самым неприятным последствиям, так что угроза Уичболда была отнюдь не пустой, а вполне реальной.

По кроме того, лорду Равенскару неприятно было даже думать, что Харвей Уичболд окажется победителем.

Закон всегда и во всем стоит на стороне мужчины и уж если женщину обвинят в безнравственном поведении, все общество отвернется от нее и имя ее навсегда будет покрыто несмываемым позором.

Словно догадавшись, о чем сейчас думает лорд Равенскар, Ромара спросила:

– Что же нам делать? Пожалуйста, прошу вас, помогите! Уверена, вы можете найти… правильное решение.

«Н-да, хотелось бы и мне самому в это верить», – пронеслось в голове у лорда Равенскара. Пока задача представлялась ему просто неразрешимой. По в голосе Ромары звучала такая тревога и беспокойство, что он поспешил успокоить ее:

– Обещаю вам, что, как только приеду в Лондон, сразу же посоветуюсь со своим адвокатом. Он считается одним из лучших в стране.

– Спасибо вам, – с надеждой проговорила Ромара. – Мне, право, так неудобно снова причинять вам беспокойство. По единственный, кто может нам помочь, – это вы! – и она почтительно поклонилась ему.

Лорд Равенскар посмотрел в ее полные тревоги глаза, увидел ее побледневшее лицо, дрожащие губы и с трудом подавил желание обнять эту испуганную девушку, крепко прижать ее к себе, поцеловать и успокоить. Он отвел взгляд и отрывисто произнес:

– Предоставьте все мне и постарайтесь не волноваться. И хорошо, что вы ничего не сказали Кэрил про это письмо.

– Мне показалось… она просто не переживет… если у нее отнимут Александра, – запинаясь, выговорила Ромара.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы не допустить этого! – поклялся лорд Равенскар.

В это время в комнату вошел мистер Эркрайт. Не хотелось, чтобы он догадался о неприятностях, поэтому лорд Равенскар, обращаясь к супруге, произнес бодрым голосом:

– Чем вы намерены заняться сегодня?

– Наверное, просто посижу в саду, – угадав его намерения, ответила Ромара. – Жаль, что не получится снова проехаться с вами верхом.

– Мне тоже.

И он протянул руку за бумагами, которые принес мистер Эркрайт.

– Если бы вы были настолько любезны, милорд, и проследили, чтобы их передали вашему адвокату, то их правильно оформят и быстро зарегистрируют.

– Я сам их отвезу, – сказал лорд Равенскар. – Все равно я должен к нему заехать.

Мистер Эркрайт вышел из головой.

– Чем скорее я доберусь до Лондона, – произнес лорд Равенскар, поднимаясь из-за стола, – тем лучше! А вы будьте умницей, не печальтесь и не беспокойтесь. Мне не хочется оставлять вас здесь в таком состоянии.

– Теперь, когда вы все знаете, я чувствую себя гораздо лучше, – просто ответила Ромара.

Они вместе вышли из комнаты и рука об руку проследовали в холл. На улице у парадной двери уже стоял экипаж лорда Равенскара, запряженный парой вороных.

На нижней ступеньке широкой лестницы он взял ее за руку, но не стал целовать, как прошлым вечером, а крепко пожал, будто желая приободрить. Потом он занял место возницы, приподнял на прощание свою шляпу, и коляска медленно покатилась по дорожке, посыпанной гравием.

Ромара смотрела ему вслед, пока лорд Равенскар не скрылся из виду.

Потом тихонечко вздохнула и отправилась наверх к Кэрил.

Сколько событий, думала она, произошло с тех пор, как она приехала в Лондон. Она и представить себе такого не могла! А сколько довелось пережить! Сама она не справилась бы со всеми невзгодами, если бы не лорд Равенскар, его изобретательность и доброта. Самое главное, что Александр теперь законнорожденный ребенок, у него есть имя и достойное будущее. И еще, слава Богу, что сэр Харвей не так сильно, как мог бы, напакостил Кэрил. Ведь у него было столько возможностей! И уж если он не разрешал ей приготовиться к рождению ребенка, то вполне мог и убить ее! Конечно, это ужасные мысли, и грешно так думать про кого бы то ни было. Но сэра Харвея ничто не остановит, если это мешает ему добиться поставленной цели.

Именно поэтому она так испугалась сейчас. Понятно, что он воспользуется любыми средствами, применит всю свою власть и силу закона, чтобы заполучить сына и наследника. «Господи! Позволь лорду Равенскару помочь нам!» – взмолилась Ромара.

Потом надела на лицо маску беззаботности, наклеила улыбку на губы и вошла в детскую.

Прошла целая неделя. И вот наконец лорд Равенскар вернулся в поместье. Но он приехал так поздно, что Ромара уже успела лечь спать.

Вообще-то он собирался выехать из Лондона пораньше, но неожиданно навалилось множество неотложных дел, так что он сумел освободиться лишь поздно вечером. Однако на улице еще было светло. Летом темнеет поздно, к тому же самый длинный день года еще не миновал, так что дорога была видна хорошо и сравнительно свободна.

Он сожалел, что ему не удастся поговорить с Ромарой сегодня же вечером. А поговорить им есть о чем, правда, новости, к сожалению, не слишком хорошие. Его адвокат, весьма опытный и, как все говорили, заслуживающий доверия, связался с юристами Харвея Уичболда. Эта беседа ни к чему не привела, он словно натолкнулся на какую-то каменную стену.

– Я пришел к выводу, милорд, что сей джентльмен весьма упрям и не готов к переговорам, как мы с вами рассчитывали.

Лорд Равенскар ожидал такого хода событий, но все же он оказался не готов услышать это резкое заключение. Это был серьезный удар. Теперь ему стало ясно: закрыв перед Уичболдом все двери и выставив его на посмешище перед всем обществом, он лишил этого человека цели в жизни, неосторожно оборвав ту струнку, на которой можно было бы сыграть. Харвей Уичболд богат, значит, проблема заключалась не в деньгах. Если бы его не унизили так жестоко после свадебной церемонии, то сейчас он наверняка был бы более сговорчивым.

И еще одна мысль преследовала лорда Равенскара: этот негодяй Харвей Уичболд не только заставил Кэрил целиком подчиниться ему, но и намеренно вел себя грубо и неуважительно с ее сестрой и с ним самим. Конечно, Уичболд догадался, кто организовал его свадьбу и по чьей милости он стал изгоем. И уж наверняка понял, что все сведения о жизни в его доме тут же становились достоянием обитателей соседнего.

Лорд Равенскар оставил указания адвокату продолжать подготовку к делу, а сам поспешил к Ромаре. Он решил, что ей надо как можно скорее узнать все новости. Ведь она беспокоится, наверное, места себе не находит. К тому же из головы у него не шло выражение надежды в полных отчаяния глазах Ромары.

«Я должен обязательно придумать, как ей помочь!» – сказал он сам себе. Потом подстегнул лошадей, и они еще быстрее помчались по пустынной дороге.

И все-таки как он ни торопился, но приехал в Равен-Хаус слишком поздно. Дом был погружен в темноту, все свечи погашены, а Ромара уже отправилась спать.

Он пошел к себе. Его спальня находилась по соседству с комнатой Ромары. «Стоит лишь открыть дверь, и я окажусь у нее, – мелькнула у него мысль. – В конце концов я ее законный муж, а она моя жена, и мое желание сблизиться с ней вполне естественно».

Но он тут же подумал, что этот поступок может испугать ее и испортить установившиеся между ними дружеские взаимоотношения.

«Еще слишком рано испытывать судьбу», – решил он и с удивлением осознал, как сильно хочет снова увидеть Ромару. Он стал убеждать себя, что просто стремится рассеять ее тревоги и волнения. Все это, конечно, правда. Но важнее всего было то, что как-то незаметно ее проблемы стали важными и для него.

На следующее утро лорд Равенскар проснулся рано, а когда спустился к завтраку, Ромара уже ждала его. Она поднялась из-за стола, едва он появился на пороге столовой, и проговорила звенящим от радостного волнения голосом:

– Я слышала вчера, как вы приехали, милорд. Жаль, что я ничего не знала заранее о вашем возвращении. Я бы дождалась вас.

– До самой последней минуты я и сам не знал, что смогу выбраться из города, – ответил он, – а раз уж так припозднился, то не хотел тревожить вас.

– Я бы на вас нисколько не обиделась, – с улыбкой сказала Ромара.

Они сели за стол, и она тихо проговорила:

– Время тянулось так… долго. Эта неделя оказалась самой длинной в моей жизни.

Слуга поставил перед лордом Ра-венскаром блюдо с едой, и он, не зная, с чего начать, чтобы немного уменьшить неловкую напряженность, проговорил:

– Эркрайт сказал мне, что вы и Кэрил находитесь в добром здравии, а Александр стал настоящим богатырем. Так что у вас похоже, все в порядке.

– Кэрил очень счастлива, – сказала Ромара.

– Надеюсь, на этот раз мы с ней увидимся.

– Она очень ждет этого. И, конечно, хочет поблагодарить вас за все, что вы сделали для нее.

– Передайте ей, что это лишнее. Изъявления благодарности меня утомляют, – сказал лорд Равенскар. – Надеюсь встретиться с вами обеими за ужином.

Па лице Ромары отразилось непонимание, и он объяснил:

– Разве Эркрайт не говорил вам, что ждет моего возвращения, чтобы обсудить возможность разработки гравийного карьера на северной границе поместья?

– Наверняка он что-то говорил, – немного растерянно сказала Ромара. – но, честно говоря, меня не слишком интересует гравий.

– Вообще-то меня тоже, – заметил лорд Равенскар, – но он необходим стране, и мне надо встретиться с заинтересованными людьми.

Ромара подумала, что хорошо было бы вместе с ним проехаться до места разработки, но наверняка это будет деловая поездка, и ей там не место. Чтобы лорд Равенскар не заметил, насколько ее разочаровал его предстоящий отъезд, она, насколько могла небрежно, произнесла:

– Честно говоря, мы с Кэрил собирались сегодня устроить пикник на берегу озера. Там так красиво! Мы подумали, что кто-нибудь из слуг мог бы принести нам туда обед, а потом забрать посуду.

– Отличная мысль! – воскликнул лорд Равенскар. – Помню, в детстве мы часто так делали.

– Миссис Феллоуз так мне и сказала.

– Значит, вы возродите эту забытую традицию, – улыбнулся он.

К лорду Равенскару подошел дворецкий.

– Мистер Эркрайт просит разрешения сказать вам несколько слов, милорд.

– Конечно, пусть он войдет.

В столовой появился мистер Эркрайт.

– Доброе утро, миледи! Доброе утро, милорд! – раскланялся он.

Ромара с улыбкой кивнула ему головой.

– Я только что узнал, – заговорил он, обращаясь к ней, – что вы сегодня собираетесь на пикник у озера.

– Да, мы как раз сейчас об этом говорили с его светлостью.

– Лучше бы вам не уходить так далеко от дома.

– Это почему? – удивилась Ромара.

– Вчера один из фермеров сказал мне, что огромная собака гонялась за овцами и за оленями в парке. Они все считают что животное взбесилось от жары. Они пытались застрелить ее, но пока ничего не получилось.

– Не беспокойтесь за нас, – уверенно сказала Ромара, – просто дайте мне ружье.

– Дать вам ружье? – переспросил мистер Эркрайт. – Ваша светлость умеет стрелять?

– Если понадобится, да. Вообще-то я очень неплохой стрелок, – ответила Ромара, – хотя это может показаться довольно самоуверенным заявлением! Просто мы всегда жили вдали от людей, к тому же отца частенько не бывало дома. Потому он настоял, чтобы мы все научились обращаться с дробовиком и пистолетами.

Она повернулась к лорду Равенскару, мило улыбнулась ему и добавила:

– Как-нибудь, когда у вас будет время, ваша светлость, мы с вами можем устроить соревнование по стрельбе по любой мишени и на любое расстояние. Выбор предоставляю вам.