Текст книги "Месть лорда Равенскара"

Глава 6

– Мы вернемся к чаю, – пообещала Кэрил. – У меня же сегодня день рождения, и мне не терпится попробовать праздничный торт.

– Уж об этом можешь не беспокоиться, – улыбнулась Ромара. – Только не опаздывайте.

– Ладно! – ответила Кэрил и побежала к двери.

Потом она вдруг остановилась:

– Может, ты хочешь поехать с нами, Ромара?

Та покачала головой.

– У меня совсем нет желания быть «третьей лишней».

– Что ты говоришь, дорогая, ты Д никогда не будешь помехой, – ответила Кэрил и с улыбкой добавила: – и все же я рада, что проведу этот час с ним наедине.

Ромара все понимала, но все же на сердце у нее было тяжело. Кэрил уселась в фаэтон рядом с мистером Бакстоном, и они укатили на прогулку. Ромара долго смотрела им вслед.

Что будет дальше? Чем все это закончится? Эти несколько недель в доме царила атмосфера влюбленности: Кэрил сияла, очарованная любезным сквайром, да и он совсем потерял голову. А вчера вечером она пришла к Ромаре, когда все уже пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по своим комнатам. Она уселась на краешек кровати и несмело начала:

– Мне надо кое-что рассказать тебе, Ромара. Но, боюсь, ты рассердишься.

– Мне трудно сердиться на тебя, дорогая, ты же знаешь, – мягко ответила Ромара.

– Прости меня, пожалуйста, – тихо проговорила Кэрил, – но я рассказала Уильяму, кто я такая.

Она нерешительно подняла глаза вся застыв от тревожного ожидания, будто ожидала от сестры вспышки гнева.

– Я предполагала, что ты это сделаешь, – ответила Ромара.

– Но про тебя я ничего ему не сказала, потому что это было бы предательством. По он… должен знать обо мне всю правду.

Помолчав немного, Ромара спросила:

– А ты не можешь сказать почему?

– Думаю, ты должна знать все. Он любит меня! Он любит и хочет жениться на мне!

Она в отчаянии ломала руки.

– И я тоже мечтаю об этом! Я хочу стать его женой больше всего на свете! Но я же не свободна. Ромара! Как мне быть?

Ромара обняла сестру.

– Мне очень хотелось бы знать ответ на этот вопрос, – промолвила она, и глаза ее наполнились слезами.

Кэрил не рассказала ей ничего неожиданного. С тех самых пор, как они поселились на ферме, мистер Бакстон не замечал никого, кроме Кэрил. Он приезжал каждый день в гости, катал их по окрестностям. Несколько раз они ездили к нему домой. То был прекрасный старинный дом, который принадлежал семейству Бакстонов уже много-много лет. Его несколько раз перестраивали, так что он уже не был похож на тот, что был когда-то возведен. Теперь получился чудесный деревенский дом, в котором была бы рада жить любая женщина.

Легко было представить Кэрил в уютной гостиной, обставленной мебелью из грецкого ореха, или сидящей возле камина в овальной стоповой, стены которой увешаны портретами предков сквайра. А самое главное, этот мужчина оказался как раз таким человеком, какой был нужен Кэрил, и он мог бы стать ей самым достойным мужем. Мистер Бакстон – спокойный, рассудительный. уравновешенный, прекрасно воспитанный и удивительно надежный, поэтому окружающие относились к нему с искренним уважением и любовью.

Косвеллы так просто обожали его и много порассказали Ромаре о своем хозяине. В конце концов она поймала себя на мысли: жаль, что Кэрил не встретилась с Уильямом Бакстоном до того, как ее совратил и совершенно измучил сэр Харвей.

«Мечте никогда не стать явью, – с горечью подумала Ромара, – не то и я смогла бы обрести… счастье!»

Все это время, все пять недель, что они прожили на ферме, каждый день она думала о лорде Равенскаре. Она тосковала и даже горько плакала по ночам. Она непрестанно вспоминала о нем, вела с ним долгие воображаемые разговоры. В общем, чего скрывать, она влюбилась в , своего мужа, но без всякой надежды на взаимность. Ведь для его же блага она должна была исчезнуть из его жизни навсегда. Но даже если он сумеет ее отыскать, все равно его сердце принадлежит другой женщине. Мысли об Аталии Брей и о ее красоте преследовали Ромару. Она и в зеркале видела не свое отражение, а лицо, как ей казалось, Аталии Брей.

Какой же дурочкой надо быть, чтобы влюбиться в мужчину, который никогда не сможет чувствовать к ней ничего, кроме отвращения! Ведь он женился на ней таким странным, если не сказать диким образом.

«Но как я могла избежать этого?.. Мне ничего не оставалось… как полюбить его», – со слезами шептала в подушку Ромара. Она закрывала глаза, и перед ее мысленным взором возникало его красивое, мужественное лицо, его умные, проницательные глаза, волевой подбородок и четко очерченные губы, которые часто кривились в высокомерной улыбке.

"Я люблю его! Я его так люблю!» – твердила она про себя, и сердце ее разрывалось от боли.

Иногда в отчаянии она приходила к мысли, что самое лучшее, что она может сделать для любимого человека, – это умереть. Тогда он станет свободным и никто не станет разыскивать ее и привлекать к суду за совершенное убийство.

И все же, какими бы тяжелыми и были ее ночные думы, днем, за делами и заботами, ей становилось гораздо легче и печаль таяла, как облачко в летнем небе. Оставалось чувство глубокой благодарности Богу за покой и тишину, которую они с Кэрил обрели в маленьком деревенском доме. Все-таки удивительно, как благосклонно отнеслась к ним судьба! Если бы дилижанс в тот день не перевернулся, если бы мистер Бакстон не остановился тогда у станции сообщить об этом, если бы он не предложил подвезти их с Кэрил – где они могли бы оказаться сегодня? Только сквайр, с его предупредительным и уважительным отношением ко всем людям, мог обратить внимание на незнакомых утомленных путешественниц. Во всей Англии они не нашли бы другого такого уютного и недорогого пристанища. Ромаре всякий раз становилось неловко, когда она должна была отдавать ту ничтожную сумму, которую назначила им миссис Косвелл. Наверняка сквайр порекомендовал ей не слишком жадничать, но гостеприимную и заботливую фермершу и не надо было просить об этом. Она присматривала за Александром, словно он был ее собственным ребенком, к тому же ей показалось, что Кэрил тяжело управляться с малышом, и она нашла для него кормилицу. Одна из ее невесток недавно родила дочку и с радостью согласилась кормить еще одного малыша.

Теперь Александр не отнимал все силы у своей молодой матери, и под восхищенными взглядами сквайра Кэрил расцвела словно утренняя роза. Напряженное выражение исчезло с ее юного личика, разгладились морщинки под глазами. Она хорошо питалась и много бывала на свежем воздухе. Казалось, к ней вернулись ее восемнадцать лет. Словно никогда не существовало на свете сэра Харвея, который превратил красивую веселую девушку в запуганную, раздавленную женщину. Кэрил поступила правильно, решила Ромара прошлой ночью, когда осталась одна: мистер Бакстон обязательно должен знать обо всех препятствиях и трудностях, с которыми предстоит столкнуться. Рядом со сквайром Кэрил легче будет забыть сэра Харвея и его угрозы.

Понятно, что он ни за что не откажется от мысли завладеть своим сыном, а значит, никогда не прекратит своих преследований. Первые дни на ферме Ромара провела в тревожном ожидании. Каждый стук в дверь, шум колес въезжающих во двор повозок заставляли ее замирать от страха. Ей все казалось, что это люди сэра Харвея приехали забрать малыша или же за ней явился наряд полиции с приказом немедленно предстать перед судом.

Но постепенно атмосфера доброты и радушия, царившая в доме миссис Косвелл, отличная еда, покой и уют развеяли опасения Ромары, хотя сердце ее все так же ныло и готово было разорваться от тоски по лорду Равенскару.

Наверное, он уехал себе в Лондон и думать забыл о ее существовании среди своих друзей из Карлтон-Хауса и палаты лордов, мучилась она от безрадостных мыслей, да и с какой стати он должен думать о женщине которая всего лишь носит его имя и которая так же быстро исчезла из его жизни, как и появилась?

«Вспомни же обо мне! Услышь меня, мои молитвы!» – по ночам шептала в отчаянии Ромара.

Ее думы иногда казались ей самой огромными, сильными, невидимыми птицами, что летят, не зная усталости и преград, чтобы разыскать его, как бы далеко он сейчас ни был. А душу точила мысль: он скоро забудет ее, все неприятные воспоминания об обстоятельствах их знакомства постепенно сотрутся из его памяти, и жизнь его потечет спокойно и размеренно.

Кэрил и мистер Бакстон почти скрылись из вида, и Ромара отправилась на кухню, где хлопотала миссис Косвелл. Она колдовала над праздничным тортом, который испекла к девятнадцатилетию Кэрил. В руках у румяной фермерши была кисточка из гусиных перьев, и она покрывала торт сахарной глазурью.

Ромара вошла в большую кухню и ахнула:

– Какая красота! Кэрил будет очень рада! Она всегда любила праздничные торты, особенно когда была маленькой. Впрочем, она и до сих пор ждет их с нетерпением.

– Да ведь в каждом взрослом всегда живет ребенок, – отозвалась миссис Косвелл. – Вот, например, сквайр хоть и посмеивался над нами в прошлом году, когда я испекла торт к его дню рождения…

– И все-таки, думаю, он его и съел, – с улыбкой договорила Ромара.

– А как же! – миссис Косвелл не скрывала своего удовлетворения. – Может, вы, голубушка моя, хотите горячую булочку? Там в духовке полный противень.

– Нет, пожалуйста, не надо меня соблазнять! – воскликнула Ромара. – Вы очень вкусно готовите, и я уже так поправилась, что в пору расставлять мои платья. И у Кэрил та же проблема!

– Коли вы уж заговорили про вашу сестру, милая моя, – заявила миссис Косвелл, – то скажу вам прямо, как, впрочем, и ей не раз говорила, что она такая же толстая, как палка у метлы!

Она отступила от стола, чтобы полюбоваться на творение своих рук, и добавила:

– А была бы она крепкой и упитанной, как я, то и сквайр так не переживал бы.

Ромара ничего не ответила, потому что слишком хорошо поняла, к чему клонит миссис Косвелл. Она давно сгорала от любопытства, есть у Кэрил муж или она вдова. Сестры старались следить за собой и не говорили при фермерше на интересующие ее и опасные для них темы. «Мы должны быть очень осторожными и осмотрительными!» – не один раз повторяла Ромара сестре.

Хорошо, что сквайру теперь известен их секрет, значит, он будет более внимательным и заботливым, не станет уезжать с Кэрил слишком далеко или появляться с ней в многолюдных местах. Раньше Ромара постоянно боялась, что они увлекутся и уедут далеко от поместья и их заметят ищейки сэра Харвея или полицейские. Но сегодня они собрались посмотреть стада сквайра что паслись неподалеку, так что волноваться не было никакой причины.

– Уж больно вы серьезная девица, милая моя, – вновь заговорила миссис Косвелл. – Веселитесь, пока молодая, радуйтесь жизни. Я так считаю. А вот когда придет старость, тогда и от забот не спрячетесь!

– Хотелось бы мне с годами оказаться хоть капельку похожей на вас, – ответила Ромара. – Я бы тогда чувствовала себя такой счастливой.

– Да, это точно, я счастливая женщина, потому что у меня отличный муж, и я не устаю благодарить Господа за то, что он послал мне его. Другого такого в целом свете не сыскать.

– И я так думаю, – с улыбкой согласилась Ромара.

Джейк Косвелл был весьма неразговорчивым человеком, но не приходилось сомневаться, что он бережно и с любовью относится к жене, дорожит семьей и с такой трепетной заботой возделывает свою землю и ухаживает за животными. День его начинался рано, в пять часов утра он уже был на ногах. И ферма его процветала потому, что он лично вникал во все дела, проявлял внимание к любым мелочам, а люди, трудившиеся с ним рядом, были такими же трудягами.

«Сквайру очень повезло с этим человеком», – подумала Ромара. Потом она вспомнила, как они с лордом Равенскаром вместе ездили на ферму Вестонов. Миссис Вестон сказала тогда: лорд Равенскар счастливчик, ему удалось заполучить такую красивую жену. Наверное, теперь все фермеры, с которыми она успела познакомиться, ломают голову, что же случилось с молодой женой их хозяина. Или они обо всем узнали и теперь вспоминают о ней с ужасом и считают ее презренной особой, недостойной их благородного господина.

Ромара подошла к дверям большой кухни, выходившим во двор, и прислонилась к косяку. На улице бурлила жизнь, утки и гуси плескались в маленьком водоеме, куры копошились в соломе. Все дышало миром и покоем.

«Неужели все эти кошмарные события действительно произошли в моей жизни?» – думала Ромара. Ей просто не верилось, что разъяренный сэр Харвей избил ее до полусмерти, а потом пьяный священник сочетал браком ее, не сознававшую себя от побоев, и своего разъяренного и отчаявшегося друга. И наконец, она убила человека, который собирался похитить ребенка сестры.

Эти мысли растревожили ее, боль и горечь нахлынули на нее с прежней силой. Она оставила миссис Косвелл хлопотать на кухне, а сама пошла в гостиную за своим шитьем. Штопки и другого рукоделия у нее всегда было предостаточно, ведь у них с собой почти ничего не было. По магазинам им самим ходить было нельзя, поэтому Ромара попросила миссис Косвелл, когда та собиралась за покупками, привезти для них отрез муслина. Теперь она сшила из него прелестные новые платья для Кэрил и для себя. Конечно, они не шли ни в какое сравнение с роскошными нарядами, которые покупал в свое время для Кэрил сэр Харвей, но та одежда не слишком подходила для деревенской жизни. «Скоро и Александр вырастет из своих вещей и нам понадобятся деньги», – подумала Ромара, и ее охватила внезапная паника. Просить взаймы у сквайра невозможно, слишком стыдно. Может, попытаться съездить в Лондон и увидеться с адвокатами отца? Надо будет обсудить это с Кэрил.

Потом она решила, что Кэрил ее не поймет. Глупо, скажет она, отказываться от того, что сквайр сам мечтает им предоставить и предложить.

Господи, что им делать? Ведь они не смогут прятаться всю жизнь! Чем все это закончится? Что с ними будет дальше? Эти вопросы не давали Ромаре покоя, снова и снова они кружились у нее в голове.

Наконец она услышана стук копыт и скрип колес во дворе и поняла, что Кэрил вернулась с прогулки.

Глаза ее сияли, на губах играла улыбка. Похоже, она сегодня целовалась. Конечно, такой поступок достоин порицания и осуждения, замужняя женщина не должна себя вести столь легкомысленно. Но, с другой стороны, как можно ожидать от женщины верности и преданности столь омерзительному негодяю, как сэр Харвей Уичболд?!

– Ромара, мы вернулись! Мы уже приехали! – с радостным возбуждением закричала Кэрил.

– Как прогулка? Все было хорошо? – спросила Ромара.

– Замечательно! – восторженно воскликнула Кэрил. – Только посмотри, что мне подарил Уильям на день рождения!

Она вытянула вперед руку, и Ромара увидела на ее запястье золотой браслет, усыпанный бирюзой и бриллиантами.

– Ну скажи, разве это не красота? – щебетала Кэрил.

Она взглянула на сестру и по выражению ее лица поняла, что та не одобряет такого поведения.

– Но что я могла сделать, дорогая? – прошептала она, надувшись словно обиженный ребенок. – Он так хотел сделать мне подарок… И потом, никто ведь не узнает, кроме тебя.

– Ну хорошо… Не волнуйся, – пробормотала Ромара. Она не могла избавиться от мысли, что Кэрил ведет себя неподобающе, так можно и глупостей наделать. Но ей не хотелось портить сестре сегодняшний праздничный день.

Сквайр отдал поводья мальчишке, а сам пошел в дом. Он показался в небольшом холле со словами:

– Ну что, где чай? Кэрил всю дорогу твердила, что нам ни в коем случае нельзя опаздывать.

– Думаю, все готово, – ответила Ромара, – сейчас пойду узнаю поточнее.

До кухни было всего несколько шагов. Она приоткрыла дверь:

– Они уже вернулись, миссис Косвелл. Позвать их сюда?

– А я как раз только что закончила зажигать свечи, – откликнулась фермерша.

Как только миссис Косвелл управилась с приготовлением стопа, на кухне появился ее муж, готовый принять участие в торжественной церемонии разрезания и поедания праздничного торта. Ромара решила, что радушная хозяйка и ее муж обязательно должны принять в ней участие. Невестка Косвеллов тоже была здесь, она сидела возле стола и качала на руках маленького Александра.

Ромара еще раз взглянула на стол, убедилась, что свечи горят ровно, а потом распахнула дверь кухни.

– Входите, – позвала она. Кэрил переглянулась со сквайром, и он что-то шепнул ей на ухо. Эти двое вели себя, как настоящие влюбленные. Сердце Ромары сжалось, она почувствовала укол зависти, словно кинжалом пронзивший ее сердце. Как ей хотелось, чтобы и с ней рядом сейчас был единственный любимый мужчина и смотрел на нее таким же восхищенным взглядом! По какой смысл мечтать о невозможном?!

Кэрил с немного виноватым видом отпрянула от сквайра и направилась к сестре.

– А теперь наш сюрприз! – улыбнулась Ромара и первой вошла в кухню, следом за ней Кэрил, потом сквайр.

Торт, как и полагается, был огромным, ведь миссис Косвелл все мерила по своим понятиям и размерам. На его приготовление ушло огромное количество изюма, смородины, вишни и грецких орехов. Сверху все было покрыто дюймовым слоем марципана, а потом еще белой и розовой глазурью. Сие произведение кулинарного искусства смотрелось весьма внушительно, а девятнадцать зажженных свечей усиливали великолепное впечатление. Кэрил восхищенно вскрикнула и захлопала в ладоши, как дитя.

– Потрясающе! Это самый грандиозный и роскошный торт в моей жизни! – восторгу ее не было предела. – Вот спасибо! Спасибо вам, дорогая миссис Косвелл!

– Рада, что смогла угодить вам, мацам, – удовлетворенно проговорила миссис Косвелл, которая никогда не забывала о том, что Кэрил – замужняя дама, и потому именовала ее не иначе как «мадам». Ромару она считала незамужней и держала себя с ней просто.

– Ну-ка, Джейк, – обернулась миссис Косвелл к своему мужу, – ты не видел миссис Хаммонд со вчерашнего дня, так что давай, поздравляй ее.

– С днем рождения, мадам, – смущенно пробормотал тот.

– Спасибо! Спасибо вам за все! – растроганно отвечала Кэрил. – Теперь его надо разрезать.

– Наверное, он немного плотно-ватый, – сказала миссис Косвелл и потянулась за большим ножом, – вам придется подсобить ей, сквайр. А то мадам сама и не справится, у нее не хватит сил. Это самый большой торт из всех, что я когда-либо делала.

– Значит, нам всем придется нелегко после этого праздника, – с улыбкой заметил сквайр. – Помню я с трудом пришел в себя после ваших рождественских пирогов!

– Да будет вам болтать-то, – добродушно махнула рукой миссис Косвелл. – Уж кто-кто, а вы всегда были отменным едоком. Мне ли не знать! А какой шум. бывало, вы поднимали, когда хотели есть! Почище, чем маленький мастер Александр.

Все засмеялись, а Кэрил обратилась к кормилице:

– В самом деле, поднесите Александра сюда, поближе, чтобы он видел эти чудесные свечи.

Нянюшка подошла ближе к столу, поддерживая Александра. Он радостно улыбался, гулил и размахивал ручками.

– Похоже, он пытается дотянуться до них! Смотри, Ромара, ему так нравятся эти огоньки! – Кэрил вся светилась от обожания и гордости за смышленого сына.

– Когда же ты разрежешь торт, Дорогая? Мы все уже заждались! – с мягкой улыбкой напомнила Ромара.

– Ой, извините, сейчас.

Кэрил взяла в руки нож и воткнула его в розовую глазурь. Когда лезвие дошло до более плотного слоя, она посмотрела на сквайра, словно призывая его на помощь. Его сильная уверенная рука легла на ее маленькую ручку, а в глазах мелькнуло весьма многозначительное выражение. Их совместные усилия оказались весьма успешными.

– Не забудьте загадать желание! – воскликнула Ромара. – В следующем году оно обязательно сбудется.

Она не сомневалась, что Кэрил и сквайр подумали сейчас об одном и том же.

Через открытую дверь кухни послышался неожиданно громкий шум и раздались тяжелые шаги. Ромара повернулась и увидела на пороге огромного человека с багровым лицом, закутанного в дорожный плащ. Ее словно парализовало. Она не могла ни двинуться с места, ни выговорить хоть слово.

Кэрил и сквайр были увлечены разрезанием торта и ничего не замечали вокруг. Потом они вместе вытащили нож, и Кэрил наконец подняла глаза. Она вся задрожала.

– Харвей! – выдохнула Кэрил.

– Ну да, Харвей, – усмехнулся он. – Похоже, ты не ожидала меня здесь увидеть. Но ты ведь не настолько глупа, я надеюсь, чтобы думать, будто сможешь всю жизнь бегать от меня.

Кэрил ничего не ответила. Голос не слушался ее, в горле словно застрял комок. Она просто онемела и только смотрела широко открытыми глазами на мужа. Нож выскользнул из ее руки и с грохотом упал на стол.

– Прелестный семейный праздник! – глумился сэр Харвей. – Ба-а, я смотрю, и сын мой тоже участвует в торжестве.

Он задержал взгляд на малыше, который все еще рассматривал яркие огоньки. Кэрил бросилась к Александру.

– Ты не заберешь его у меня! – яростно выкрикнула она. – Я не отдам его! У тебя ничего не получится!

– Я даже не собираюсь обращать внимание на эти идиотские заявления, – жестко заявил сэр Харвей. – Или ты вместе с ребенком едешь со мной, или же я заберу его одного.

– Нет, нет! – заплакана Кэрил, и снова в ее голосе зазвучали нотки ужаса, которые Ромара уже слышала однажды в доме на Керзон-стрит.

Мистер Бакстон обошел вокруг стола.

– Послушайте, сэр, – обратился он к Уичболду, – мне хотелось бы кое-что с вами обсудить.

– А вы кто такой, черт вас побери? – сэр Харвей пренебрежительно прищурился.

– Друг вашей жены, – спокойно ответил сквайр. – Мне кажется, лучше нам с вами пройти в другую комнату. Там мы сможем спокойно обо всем поговорить.

– А мне не о чем с вами разговаривать, любезнейший, – отрезал сэр Харвей. – Бы тут назвались другом моей жены. Но я полагаю, что на самом деле вы ее любовник!

– Ничего подобного, – возмущенно возразил мистер Бакстон, – и вы не имеете права возводить против нее подобные лживые обвинения и пачкать ее доброе имя. Сэр Харвей гнусно захохотал.

– Н-да, хорошая репутация моей жены – это особый вопрос. О ней можно и поспорить! Впрочем, если хотите, можете оставить ее себе. Меня интересует только мой ребенок.

– Не трогай его! Ты не можешь забрать его у меня, – закричала в отчаянии Кэрил, по ее щекам градом катились слезы, – он мой и только мой! Ты же никогда не хотел его! Я не отдам тебе сына!

Ромара приблизилась к сэру Харвею.

– Прошу вас, не надо так жестоко обращаться с Кэрил, не огорчайте ее, – тихо проговорила она. – Она так болела, когда я увезла ее из Лондона. Бедняжка была очень слаба. Она может просто не вынести новых потрясений.

– Опять ты встреваешь! – злобно нахмурился сэр Харвей. – Похоже, тебе мало досталось и не терпится еще хорошенько получить! Да я прибью тебя! И можешь быть уверена, сделаю это с удовольствием и без колебаний.

Выражение его лица было столь свирепым, что Ромара в ужасе отступила и схватилась руками за стул, чтобы не упасть. Синяки и ссадины на ее лице прошли, но память о побоях и страх остались.

Харвей Уичболд снова разразился премерзким хохотом.

– А ты давай, решай скорее, – грубо обратился он к Кэрил, – едешь с ребенком или я забираю его одного?

– Вы не сделаете ни того ни другого, – спокойно сказал мистер Бакстон. – Конечно, у вас есть определенные права. Но нам надо обсудить все проблемы наедине и без лишних эмоций.

Он подошел ближе и встал перед Кэрил, словно ограждая и защищая ее.

– Да как ты смеешь влезать между мной и моей женой! – загрохотал сэр Харвей.

Теперь его лицо стало багровым, значит, приступ бешенства достиг своего пика.

– Насколько я понимаю, – продолжал сквайр, – вы пытаетесь доказать, что ваша жена не может воспитывать вашего ребенка, потому что ведет себя недостойно. Но я считаю, сэр, что вы сами не имеете никаких прав ни на сына, ни на жену. Это вы обращаетесь с ними самым непозволительным образом!

От подобного заявления Харвей Уичболд на несколько секунд потерял дар речи. Потом он быстро опустил руку в карман своего дорожного плаща, и все увидели пистолет. Он направил его на сквайра и злобно крикнул:

– А ну, прочь с дороги! Кэрил, быстро иди сюда и принеси мне этого ребенка!

– Нет! Нет! – закричала Кэрил. – Это мой сын! Мой, а не твой!

– Ваше поведение возмутительно! – с негодованием проговорил сквайр.

Сэр Харвей не произнес ни слова, лишь свирепо глянул на стоящего напротив мужчину. Ромара увидела, как напрягся его палец, лежащий на курке пистолета. Особо раздумывать или кричать времени не было, поэтому она бросилась вперед и успела оттолкнуть руку сэра Харвея, прежде чем тот выстрелил. Естественно, справиться с ним она не смогла бы, он был слишком силен для нее, но все же он промахнулся. Пуля не попала в сердце, как целился Уичболд, а лишь слегка оцарапала руку сквайра и застряла в стене, с которой осыпалась штукатурка. Звук выстрела прокатился по кухне. Сэр Харвей снова прицелился и приготовился выстрелить.

Но мистер Бакстон на этот раз оказался проворнее, он достал из кармана свой пистолет и разрядил его прямо в грудь Харвея Уичболда.

Сначала показалось, что ничего не произошло и сэр Харвей остался невредим. Но вот он медленно, слишком медленно осел, опустился на колени, а потом так же медленно и тяжело упал на пол.

Рот его открылся, невидящие глаза тоже были раскрыты. Но Ромара не смотрела на него. Она наблюдала за Кэрил, которая изо всех сил вцепилась в сквайра и беспрестанно повторяла в истерике:

– Он собирался убить вас! Он ведь мог это сделать!

Трагедия разыгралась так стремительно, что свидетели ее, ошеломленные увиденным, застыли в оцепенении и ужасе.

В ту же минуту во дворе раздался шум колес подъехавшего экипажа. Ромара подбежала к окошку посмотреть, кто приехал, метнулась к двери и выскочила на улицу.

Не успел мужчина, выходивший из экипажа, коснуться ногой земли, как она уже стояла перед ним.

– Вы приехали… Слава Богу! Вы были так нужны мне… Мне вас так не хватало… – сбивчиво лепетала Ромара.

Обеими руками она схватиласьзаполы его куртки и смотрела в его лицо. Лорд Равенскар взглянул ей в глаза и сердито сказал:

– Как вы могли, как посмели так неожиданно исчезнуть?

А потом обхватил руками ее хрупкую фигурку и поцеловал.

Ромара даже не поняла, что случилось, она просто не в силах была пошевелиться или перевести дыхание. По прежде чем она осознала происходящее, лорд Равенскар отстранил ее от себя.

– Что здесь происходит? – спросил он и, не дождавшись ответа, решительно направился в дом.

Тело Харвея Уичболда лежало посреди кухни. Лорд Равенскар мельком глянул на него и потом заметил Кэрил, которая прижалась к груди сквайра, обвив его руками. Одна рука его безжизненно висела вдоль тела, из раны сочилась кровь. Лица еще не опомнившихся свидетелей трагедии были бледны, глаза устремились на вошедшего. Сначала никто не произнес ни слова. Потом сквайр с нескрываемым удивлением воскликнул:

– Кого я вижу! Трент? Ну, здравствуй, здравствуй! Вот уж действительно неожиданный визит. Правда, день сегодня несколько неудачный.

– Вовсе не неожиданный! – ответил лорд Равенскар. – Я следил за этой свиньей всю дорогу, от самого Лондона. Но вижу, Уильям, ты довольно успешно уладил все проблемы.

– Он первым выстрелил в меня, – объяснил мистер Бакстон. – Правда, он не подумал, что у меня тоже может быть оружие.

– Все это на него очень похоже, – едко заметил лорд Равенскар.

– Мистер Бакстон был вынужден… стрелять. Он защищался, – промолвила Ромара, переводя дыхание.

– У него был двухзарядный пистолет, – добавил сквайр. – Если бы он сумел еще раз выстрелить, то наверняка убил бы меня, как и собирался. Но Ромара спасла мне жизнь.

Лорд Равенскар посмотрел на Ромару и улыбнулся.

– Меня это нисколько не удивляет.

Тут раздался голос фермера. Он говорил медленно, будто только что понял, о чем идет речь:

– Ну, это была обычная самозащита, сэр.

– Все точно так, истинная правда, – закивала головой его жена. – До сих пор в себя прийти не могу! Вот ужас-то! Он бы застрелил нашего доброго сквайра или эту молодую даму.

– Вот и мои свидетели, – невесело улыбнулся сквайр. Он посмотрел сверху вниз на Кэрил, которая до сих пор горько рыдала на его плече, – Все в порядке, любимая, все хорошо, – ласково шепнул он ей, словно рядом никого и не было. – Теперь все кончено, он мертв!

– Ты застрелил его… ты не позволил ему… отнять у меня Александра, – всхлипывала Кэрил, – но что теперь… будет с тобой?

– Не волнуйся, у меня все будет в порядке, обещаю тебе! Я все улажу. – В голосе сквайра звучала нескрываемая нежность.

Лорд Равенскар прислушивался к этому диалогу с некоторым удивлением. Потом, верный манере брать на себя всю ответственность и устранять возникающие проблемы, решительно заговорил:

– По-моему, надо сделать вот что, Уильям: ты, я и этот господин, который сможет засвидетельствовать случившееся, немедленно должны отправиться к начальнику полиции. Благо, мы оба с ним очень хорошо знакомы.

– Да, пожалуй, это будет разумнее всего, – согласился сквайр.

Лорд Равенскар кивком головы указал на распростертое тело Харвея Уичболда и обратился к фермеру Косвеллу:

– Только прежде давайте наведем порядок в вашей кухне и уберем это. Перенесите его куда-нибудь, чтобы он не попадался на глаза, пока мы не пришлем священника, чтобы похоронить его.

Тот с готовностью вытянулся в струнку, щелкнул каблуками, словно бывалый служака, и взял под козырек:

– Будет сделано, сэр. Лорд Равенскар перевел взгляд на Ромару.

– Вы и Кэрил пока собирайте вещи, – распорядился он. – Как только мы с мистером Бакстоном освободимся, я отвезу вас домой.

Ромара опешила. Она изумленно распахнула глаза и, не веря своим ушам, переспросила:

– Разве меня… не разыскивают? На губах лорда Равенскара мелькнула легкая улыбка.

– Вы несколько переоценили ваше умение обращаться с пистолетом. Если вы намеревались убить того типа, то немного промахнулись.

– Так он… не умер? – едва смогла вымолвить Ромара.

Лорд Равенскар отрицательно покачал головой.

– Наверняка вы доставили ему массу неприятных ощущений, моя маленькая, бесстрашная амазонка! Только вот яблочко у той мишени оказалось на плече.

Ромара все никак не могла поверить, что правильно поняла сказанное. Моги у нее внезапно подкосились, она покачнулась и инстинктивно протянула дрожащие руки к Равенскару.

– Просто не могу поверить… Кажется, мне сейчас станет дурно… – Голос ее оборвался.

Лорд Равенскар обхватил ее за талию, чтобы поддержать, и отрывисто произнес:

– Не говорите глупости! Вам надо идти собирать вещи. Мы с Уильямом постараемся не задерживаться долго. Шеф полиции живет всего в паре миль отсюда.

– Я боялась… что он станет разыскивать меня, – прошептала Ромара.

– Мы обо всем поговорим, когда вернемся домой, – мягко сказал лорд Равенскар.

– Я с Александром должна вернуться в Равен-Хаус? – встрепенулась Кэрил. – А как же Уильям, что будет с ним?