Текст книги "Запретное влечение"

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Фейн вез ее в дом своей сестры. В тот самый момент, когда Фейн сделал свое небрежное признание, Килби захотелось выпрыгнуть из кареты. Боже мой, из всех мест выбрать это! Дом его сестры! Килби не могла поверить в то, что он проявил такую бесчувственность.

– Почему бы мне просто не подождать тебя здесь? – спросила она.

Фейн вытащил ее из кареты и поставил на землю. Взяв Килби под руку, он бодро прошагал к входной двери.

– Не робей. Тебе понравится моя сестра.

Килби отказывалась двигаться дальше.

– Прекрати себя так вести! Неужели ты и вправду решил, что твоя сестра будет рада развлекать особу, которая последней видела ее отца живым?

Фейн попытался успокоить ее, гладя по руке.

– Ты придаешь слишком большое значение пустякам.

Килби настаивала на своем.

– Что ты подумал обо мне, когда мы первый раз встретились?

Фейн заложил несколько прядей, выбившихся из ее прически, за ухо.

– Я был очарован, – искренне сказал он. – Я знал, что такой легкомысленный тип, как я, не заслуживает такой леди.

Его признание прозвучало столь мило и неожиданно, что Килби заколебалась, на мгновение забыв причину их спора. Она взяла себя в руки. Этот господин умел кружить головы дамам.

– Спасибо, – вежливо сказала Килби. – Я имела в виду то время, когда ты встретил меня впервые, до нашего несчастного столкновения на диване.

На мгновение она сумела выбить у него почву из-под ног. Килби увидела ответ в его зеленых глазах. Его губы дрогнули, и он с волнением воскликнул:

– О, бог ты мой, Килби, ты всегда будешь вспоминать о моей непростительной ошибке относительно твоей невинности?!

– Может и да, – ответила она. – Ты сохранил свое мнение обо мне даже после того, как мы несколько раз столкнулись и поговорили.

– Килби!

Она скрестила на груди руки.

– Мы говорили о вашем мнении, ваша светлость. Чего же можно ждать от вашей сестры? Особенно учитывая ее естественное предположение, что вы ухаживаете за бывшей любовницей своего отца.

Фейн вспылил от услышанных обвинений.

– Ради всего святого, почему бы тебе не прекратить? Все в прошлом. Эти обвинения не имеют под собой никаких оснований. Я готов признать, что вел себя как идиот.

– Я не стану с этим спорить, – отозвалась стоявшая у двери леди Файер.

Седовласый слуга стоял рядом с ней.

– Почему бы тебе не подойти и не представить меня леди, которая сумела заставить тебя сделать такое замечательное признание?

– Слишком поздно поворачивать назад, – пробормотал Фейн, словно читая мысли Килби. – Ну же, котенок, иди сюда, никто тебя не обидит.

Килби ему не верила. Однако на кону была судьба Джипси, и Фейн согласился помочь. Взяв его под руку, Килби вошла в дом Броули.

Сестра удивила Фейна тем, что провела их не в гостиную, как он ожидал, а в кабинет. Он осознал причину ее поступка, только когда увидел сидящего за письменным столом Броули. Фейн вздохнул. Он надеялся, что муж сестры будет занят в это время на бирже.

– Добрый день, Броули! – с деланной бодростью воскликнул он, чем вызвал у Килби и Файер недоумение.

Его зять вытянулся в струнку, когда заметил, что кто-то нарушил границы его святилища. Он был старше Фейна на три года. Броули был хорошо сложен, свои черные прямые волосы он завязывал в хвост. Живые серые глаза и стальной подбородок выдавали силу его характера. Он был старше Фейна на три года и служил ярким примером того, как человек низкого происхождения может достичь невиданных высот. Не многие знали, что этот богатый джентльмен, известный как один из самых важных игроков на бирже, начинал свой путь обычным контрабандистом.

Отношения Фейна с зятем можно было охарактеризовать как терпимые. То есть герцог терпел Броули. По какой-то причине оба старались избегать столкновения. Они выдерживали общество друг друга только ради Файер. Фейн не мог понять, что в Броули вызывает в нем такое бешенство. Может, это было продиктовано тем, что они оба обладали недюжинной волей и стремились к лидерству. Фейн до сих пор считал, что Маккус воспользовался замешательством Файер после завершения одного неудачного романа. Как бы то ни было, Файер очень любила своего мужа. Их матушка обожала зятя. А герцог… Он не хотел разбивать сердце дочери отказом благословить брак.

Броули пришел в себя и встал из-за стола.

– Карлайл, что привело вас сюда? Я думал, что только открытое нападение герцогини может заставить вас нанести светский визит.

– Маккус, – вмешалась сестра, и ее зеленые глаза заблестели; она словно желала предупредить мужа о необходимости держать себя в рамках приличий. – Тэм привел с собой гостью.

Фейн всегда поражался тому, как гармонично соединились в Файер лучшие черты их родителей. У нее были зеленые глаза и волнистые волосы такого же необычного рыжего оттенка, как у всех Карлайлов. Она была одета в элегантное черное платье, напоминавшее, что в семье все еще траур.

Броули вышел из-за стола и учтиво раскланялся с Килби. Его обычно добродушное выражение лица сменилось гневным, когда он заметил, что платье Килби изорвано, а на щеке были следы крови и побоев.

– Карлайл, скажите мне немедленно, что это не вы повинны в теперешнем состоянии леди.

Килби была смущена пристальным взглядом Броули, она торопливо поправила волосы и плотнее укуталась в покрывало. Фейн выразительно посмотрел на своего зятя.

– Конечно, нет. Во всем повинен ее безумный брат.

Килби была очень взволнована тем, что переступила порог дома сестры Фейна; он не хотел, чтобы она убежала из-за того, что ей устроили допрос.

– Не стоит волноваться, – повернувшись к ней, сказал Фейн. – Ты по-прежнему красива.

– О да, – коротко ответила она.

Слова Фейна заставили Файер и Броули обменяться многозначительными взглядами. Они не помнили, чтобы он горел желанием представить хотя бы одну леди своей семье. Очевидно, таким же потрясением для них стало и то, что он готов был защищать Килби от всего мира.

– Тэм, представь нас своей подруге, – сказала Файер и легонько вздернула брови, желая напомнить брату о его промахе.

Фейн взял Килби за руку и притянул ее к себе до того, как она попыталась спрятаться.

– Прошу вас познакомиться с леди Килби Фитчвульф, – сказал он, прищурив зеленые глаза, словно желая предупредить, что всякий, кто посмеет перечить ему, получит жесткий отпор.

Броули провел рукой по волосам. Покачав головой, он засмеялся. Наверное, Фейн решил пошутить, Файер посмотрела на Килби, и на ее лице отобразилось недоумение. Фейн догадался, что его сестре трудно было представить, чтобы эта леди, стоявшая сейчас перед ними в столь плачевном состоянии, была той самой роковой фавориткой, которая стала причиной смерти их отца. Обретя дар речи, Файер посмотрела на брата.

– Мне нужно переговорить с тобой, Фейн, – резко выпалила она, называя его по имени, что всегда свидетельствовало о ее раздражении, – Сейчас же.

– Прошу вас, – сказал мистер Броули, поднося Килби стакан бренди.

С того момента как Фейн усадил Килби в кресло, это был ее первый разговор с хозяином дома. Фейн приказал ей никуда не уходить и ждать его возвращения, после чего направился вслед за сестрой.

Килби вжалась в кресло еще глубже, мечтая исчезнуть, желательно через входную дверь.

– Я не пью бренди, – тихо произнесла она, чувствуя себя униженной. Она намеревалась сказать Фейну пару слов, когда он вернется. Только бы пережить эти несколько минут!

– Я тоже не пью, – признался мистер Броули. – Но вам надо выпить бренди в качестве лекарства и средства для восстановления сил.

Килби приняла у него из рук стакан и сделала маленький глоток. Бренди ударило ей в нос сильным ароматом, а потом обожгло горло. Отпив еще немного, девушка состроила гримасу и поежилась.

– Благодарю вас.

Мистер Броули пододвинул стул так, что он оказался рядом с ее креслом, Маккус присел, и его серые глаза задумчиво взглянули на нее.

– Карлайл говорил правду о вашем брате? Он напал на вас?

Килби не могла не оценить доброту этого человека и была тронута выказанным участием.

– Боюсь, что да…

Она не смогла договорить, потому что ее начали душить слезы.

– Я прошу прощения, день был ужасным. Я даже не представляю себе, как сложилась бы моя несчастная судьба, если бы Фейн не появился так вовремя.

Мистер Броули вздернул брови, когда услышал, как легко Килби называет Фейна по имени, но никак это не прокомментировал.

– Почему бы вам не рассказать мне о том, что произошло? – с искренней заботой в голосе предложил он.

Килби бросила на дверь усталый взгляд. Она представила себе, в каких тонах протекает за этой дверью беседа брата и сестры. Очевидно, леди Файер поджаривала Фейна живьем на огне за то, что он посмел привести в ее дом бывшую любовницу их покойного отца.

– Я не могу здесь находиться. Я говорила Фейну, что это нарушение приличий, но он не послушал меня.

Мистер Броули фыркнул в ответ.

– Это свойственно всем Карлайлам.

Килби вздрогнула, когда из-за двери до ее слуха донесся глухой удар. Она посмотрела на своего собеседника с извиняющейся улыбкой. После столкновения с Арчером Килби стала бояться собственной тени. Сквозь дверь она услышала резкий голос Фейна, которому вторил такой же резкий голос его сестры. Слов было не разобрать, но тональность их беседы была очевидна, они ссорились.

Килби подумала, что если у нее осталась хоть капля благоразумия, она встанет и уйдет. Фейн ничего не добьется, если будет заставлять свою сестру, носившую траур, помогать леди, которую она готова возненавидеть. Лучше отправиться в дом Придди. Если Фейну повезет, он сможет присоединиться к Килби. Или же она оставит для него записку.

– Карлайлы склонны также к приступам ярости, – с сочувствием вымолвил хозяин дома, заметив, что Килби ерзает на краешке стула, готовая вскочить и убежать. – Дайте им минуту или две, и они найдут общий язык.

– Мистер Броули, я не вижу смысла в том, чтобы оставаться здесь.

– Вы ошибаетесь, – спокойно заметил он в ответ. Броули взял стакан бренди из ее рук и поставил на ближайший столик. – Карлайл привел вас сюда, потому что знал, что мы сможем помочь. И мы это сделаем, потому что мы одна семья. Не стоит обращать внимания на эту вспышку гнева. Вы слишком много пережили, чтобы принимать на себя лишний груз забот, не посоветовавшись с ним.

Успокоенная разумными словами и очарованная его спокойной уверенностью, Килби сказала:

– Я никогда не была фавориткой покойного герцога.

– Отца Файер? – Броули внимательно посмотрел на нее. – Конечно, нет. Я знаю Карлайла – он способен на многое, но он ни за что не стал бы сознательно причинять боль своей сестре.

Килби не ожидала, что ей поверят на слово. Она снова ощутила, как у нее к горлу подступают слезы.

– Мистер Броули?

– Называйте меня Маком, – сжимая ее руку, сказал он. – Почему бы нам не поговорить откровенно, пока Карлайл и моя жена выясняют отношения, чтобы я был в курсе всей этой истории?

– О, как ты мог проявить такое безрассудство, Тэм?! – воскликнула Файер. – Привести ее в мой дом! А если бы здесь была наша матушка?

Они уединились в комнате для чтения, которая примыкала к кабинету Броули. Фейн поднял одну из книг, лежавших на стуле. Взглянув на корешок, он бросил ее назад.

– Ты недооцениваешь терпимость герцогини. Как ты могла подумать, что она не сталкивалась с подобными ситуациями? Если бы она была столь чувствительна, то давно удалилась бы в деревню, – сложив руки на груди, сказал Фейн.

Он должен был позволить Файер выплеснуть свой гнев. Однако он ощущал, что терпение Килби тоже на исходе.

– Кроме того, ты должна знать, что матушка уже однажды столкнулась с леди Килби Фитчвульф.

Файер посмотрела на брата так, как будто у него на лбу прорезались рога.

– Ты возлагаешь на меня слишком большие ожидания и слишком беспощаден по отношению к нашей матушке. Я требую, чтобы ты немедленно увел эту женщину из нашего дома.

– А я ничего от тебя не требую, дорогая сестра, – разочарованный приемом, сказал Фейн. – Пока еще ничего, – добавил он. – Килби никогда не была в любовных отношениях с нашим отцом.

– Это она тебе сказала? – язвительно выпалила Файер, презрительно взглянув на брата и не понимая, как можно быть таким доверчивым. – Ты не подумал о том, что она, не удовлетворившись тем, что не успела вонзить свои когти в отца, просто переключилась на тебя?

Файер слишком много себе позволяла.

– Довольно! – закричал Фейн, стукнув по спинке стула. – Между Килби и моим отцом ничего не было. Я это знаю!

Файер опустилась в кресло, потрясенная услышанным.

– Что ты сделал? – в ее голосе звучало обвинение.

Фейн отвернулся. Ему не хотелось обсуждать это с сестрой, но он нуждался в ее поддержке.

– Килби была так же невинна, как и ты, когда лорд Стэндиш воспользовался твоей неопытностью и соблазнил тебя. Я знаю, что Килби говорит правду, потому что я стал ее первым мужчиной.

Файер потерла переносицу, словно она у нее болела.

– О, бог ты мой, Тэм, неужели ты переспал с этой девушкой только потому, что жаждал мести? – Файер побледнела при одной мысли об этом.

– Неужели я произвожу впечатление подлеца? – выпалил он в ответ, вскакивая со стула, как только она поднялась на ноги, и загородил ей дорогу, готовый к продолжению спора.

Воспоминание о лорде Стэндише было неприятно Файер. Фейн упомянул имя этого негодяя лишь потому, что его сестра, как никто, знала, что слухи могут легко погубить репутацию. Ему не хотелось, чтобы она считала, что они с лордом Стэндишем одного поля ягоды.

Взгляд Фейна встретился с взглядом Файер.

– Я соблазнил Килби, потому что она вызвала у меня желание. Мне было все равно, была ли она любовницей герцога или еще тысячи мужчин. Я хотел ее.

Он убрал с лица волосы и вздохнул.

– С самого начала она отрицала существовавшую между ними связь, но я не верил ей, пока…

Он замер, не договорив, и в комнате повисла тишина.

– Тэм, но если действовать впопыхах, то так недолго все испортить, – простонала Файер.

Она была недовольна тем, как поступил ее брат. Его слова успокоили ее относительно репутации Килби, которая теперь вызывала у Файер сочувствие, но она не готова была простить Фейна так легко. Толкнув его в плечо, она сказала:

– Так чем я и Маккус можем помочь леди Килби?

Мистер Броули, или Мак, как он просил себя называть, оказался прав в отношений ссоры Фейна и Файер. Их разговор, который протекал столь бурно, завершился перемирием. Когда они вернулись, его сестра извинилась. Килби взглянула на Фейна, ей было интересно, как ему удалось убедить сестру.

Так как Мак уже был посвящен в курс дела, мужчины тут же начали придумывать план действий.

– Кто-то должен отправляться в Элкин, чтобы забрать Джипси до того, как Ниппинг воспользуется ею, чтобы заставить Килби вернуться, – объяснил Фейн. – Я думаю, что мне придется послать одного из ваших слуг к Рамскару. Рам очень ответственный и хорошо ладит с детьми, – добавил он, чтобы успокоить Килби. – Если понадобится, он увезет Джипси у Ниппинга из-под носа.

– Подождите, – сказала Килби, потрясенная изменением планов. – Я думала, что мы поедем за ней, потому что Джипси может не принять приглашение чужого человека.

Никто не обратил ни малейшего внимания на ее слова, лишь леди Файер пожала плечами и сочувственно похлопала Килби по руке. Очевидно, она уже привыкла к такой манере обращения.

– Я приказала горничной приготовить для вас спальню.

Килби оторвала взгляд от джентльменов, которые не намерены были прислушиваться к ее мнению, и внимательно посмотрела на Файер, пытаясь понять смысл ее слов.

– Вы так добры, леди Файер, однако я не хотела бы обременять вас.

– Пустяки, – заверила ее Файер, – а еще я приказала приготовить для вас несколько платьев.

– Но…

До того как Килби успела закончить свою мысль, Файер выразительно взглянула на покрывало, под которым виднелись остатки разорванного платья. – Вы не можете продолжать путь в таком виде. У вас на платье видна кровь. Это привлечет ненужное внимание.

– Забудьте о Рамскаре, – сказал Мак. – Я сам поеду за девочкой.

– Я не имею права на свое мнение? Я ведь сестра Джипси, – раздраженно отозвалась Килби.

Они что, забыли о том, что она в одной комнате с ними? Мак взглянул на нее.

– Доверьтесь мне, леди Килби. Со мной девочка будет в полной безопасности.

Фейн был потрясен предложением зятя.

– Но в этом нет необходимости, я позову Рамскара…

– У нас нет времени на поиски вашего друга, – заметил Мак. – Я заберу малышку Джипси из Элкина, а затем привезу ее сюда. Никому не придет в голову искать ее здесь.

Это было очень великодушно с его стороны. Но Килби не могла понять, почему они сами не могут поехать в Элкин.

– Фейн, но почему мы…

Она стиснула зубы, когда он дал понять, что ей лучше помолчать.

– Я не хотел, чтобы вы и Файер были вовлечены в это дело, – признался Фейн, хотя на его лице читалось видимое облегчение. – Но я очень вам благодарен.

Мак принял теплые слова Фейна с вежливой улыбкой и кивнул.

– Карлайл, мы одна семья. Кроме того, у нас с Файер прекрасная новость.

Килби вопросительно взглянула на леди Файер, которая густо покраснела.

На лице Фейна показалась улыбка. Он подхватил сестру на руки и сказал:

– Ах ты лиса! И ты ничего мне не сказала!

Он сжал ее и начал кружить.

– Тэм, прошу тебя, прекрати, я не очень хорошо себя чувствую в последнее время, чтобы выдерживать такие нагрузки.

Глаза леди Файер светились от счастья.

– Я полагаю, что новость пришлась тебе по вкусу?

Фейн с любовью посмотрел на сестру и поцеловал ее в лоб.

– Я не знаю лучшей новости, чем новость о том, что я стану дядей.

Леди Файер вдруг взглянула на Килби.

– Я уверена, что у вас все получится, – загадочно сказала она.

Фейн протянул руку своему зятю. Они обменялись рукопожатием.

– Мои поздравления, Броули. Как все-таки здорово, что герцог тебя не пристрелил.

– Да уж, за это я ему буду всю жизнь благодарен, – с сарказмом заметил Мак.

Килби поднялась со стула.

– Желаю вам обоим всего хорошего, – сказала она Броули. Она устала от того, что Фейн не обращал на нее никакого внимания, и она не намерена была сидеть сложа руки.

– Ваша светлость, я очень обеспокоена. Время идет.

Фейн знал, что она выказывала свое раздражение, обращаясь к нему столь официально. Желая смягчить ее, он подошел к ней и обнял. Килби заморгала, никак не ожидая, что Фейн будет так открыто демонстрировать их близкие отношения. Она рассказала Маку о брате, но намеренно опустила подробности своих взаимоотношений с Фейном. Что он сказал своей сестре?

– Да, ты права, – Фейн подтолкнул Килби к леди Файер. – Все готово? – спросил он, обращаясь к сестре.

– Думаю, да. Амели обо всем позаботилась, – Файер протянула руку Килби. – Пойдемте, леди Килби. Вам нужно привести себя в порядок перед отъездом.

Мысль о том, что она умоется и сменит платье, была для Килби благословением. Однако девушка не могла не чувствовать, что какая-то важная часть плана ускользает от нее.

– Подождите. Если мистер Броули едет в Элкин, то куда отправляемся мы?

– В Гретна-Грин, – сказал Фейн, целуя ее в губы и подталкивая к своей сестре. – Скоро ты станешь моей герцогиней.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Не прошло и часа, а Килби и Фейн были уже в пути. Он сменил свой легкий экипаж на более тяжеловесную карету Броули. Хотя они и проигрывали немного в скорости, ехать в карете было намного удобнее. Кроме того, им была гарантирована анонимность. Если Ниппинг искал их, а Фейн был в этом уверен, то он стал бы высматривать герб Солити.

– Ты действительно намерен сделать это? – спросила Килби. Его неожиданное заявление застало ее врасплох.

Время, проведенное в обществе Файер и ее горничной, не прошло даром. Килби выглядела чудесно. Она искупалась, смыв с лица пыль и кровь. Припухлость на нижней губе прошла, а с помощью румян удалось скрыть красный след от удара Ниппинга. Длинные черные локоны были причесаны до блеска и уложены наверх. Разорванное платье Килби заменила нарядом из гардероба Файер. Килби надела нижнее платье с длинными рукавами, которые скрывали синяки на плечах. Сверху она набросила бархатную турецкую накидку пурпурного цвета, отороченную горностаем. Головной убор был выполнен из того же материала, что и накидка.

Фейн подумал о том, что Килби была самой элегантной из всех, кого ему доводилось встречать. Для него не имело значения даже то, что она смотрела на него, нахмурившись.

– Ну конечно, любовь моя. Несмотря на волнение, я чувствую себя обязанным мужу моей сестры. Броули хороший человек. Я бы не доверил ему сестру, если бы не знал, что он способен позаботиться о ней.

Килби нетерпеливо вздохнула.

– Ты специально увиливаешь от ответа. Ты прекрасно знаешь, что я говорю о твоем решении заключить брак.

Фейн уселся на свое место. Она не посмела озвучить свой отказ перед его семьей. Может, это было слишком смело с ее стороны – надеяться на то, что она обретет свободу?

– О, это? С чего бы мне быть несерьезным? Я уже делал тебе предложение о браке.

– И я помню, что отказывалась от твоего великодушного предложения, – ответила она высокомерно. – Если уж мне суждено было остаться в твоих глазах коварной соблазнительницей, то так тому и быть.

– Я не согласен с тобой, – сдерживая свое негодование из-за того, что она не может простить ему его маленькой ошибки, сказал Фейн.

И потом, разве он не женится на ней?

– Я думаю, что я решил стать на путь, усеянный цветами и ведущий к браку в тот самый момент, как увидел тебя.

Килби посмотрела на Фейна скорее скептически, и в ее взгляде не было и следа благоговения после того, как он сделал свое романтичное признание.

– В твоей жизни было так много женщин. Почему ты решил оставить холостую жизнь, которая позволяла тебе пользоваться благосклонностью одиноких вдов и неудовлетворенных графинь, и привязаться сердцем только к одной леди?

Фейн ощутил, что она хотела задать вовсе не этот вопрос. На самом деле Килби пыталась понять его истинное отношение к браку. Она пыталась понять, разделял ли он взгляды своего отца. Она знала, что покойный герцог не слишком обременял себя понятиями о верности. То, что ей известно о его прошлом, доставляло Фейну немало беспокойства. Вдруг она вздумает пересмотреть свое решение? Кому захочется связывать себя с джентльменом, с которым придется постоянно делать вид, что не замечаешь его бесконечных похождений и новых фавориток?

Будет ли он хранить ей верность? Фейн не мог бы ответить на этот вопрос. Ни одна леди не будила в нем чувств, которые задевали бы его сердце. Многие поколения Карлайлов до него были ярким подтверждением того, что мужчины их рода не умеют хранить супружескую верность. Но он поклялся, что будет другим. Это и было одной из причин, по которой он собирался жениться не раньше, чем ему исполнится сорок. Но встреча с Килби изменила его.

– Ты требуешь постоянства? – осторожно спросил Фейн. Он предположил, что сможет сказать ей слова, которые она хотела услышать. Ведь это были лишь слова. Однако ему не хотелось омрачать полуправдой день собственной свадьбы.

– Многие считают это необходимым условием счастливого союза, предавая верности большое значение, – сказала Килби, разочарованная его ответом. – Позволь мне спросить тебя, ждешь ли ты верности от меня?

– Да! – без тени сомнения ответил он.

Мысль о том, что она может расточать ласки другому мужчине, приводила герцога в бешенство.

– С того дня как мы встретились, я не был ни с кем, кроме тебя, Килби. Ты удовлетворяешь меня, как никакая другая женщина. Брак лишь узаконит наш союз. Но он не изменит меня и мои чувства к тебе.

Килби отвернулась, не желая, чтобы он увидел, что ее фиалковые глаза блестят от слез.

– Но зачем тогда жениться, если ты придаешь браку так мало значения?

Фейн начал беспокоиться: он вносил путаницу в сложившуюся ситуацию. То, что они отправлялись в Гретна-Грин, вовсе не означало, что Килби согласилась выйти за него замуж.

– Неужели ты думала, что я откажусь от намерения жениться на тебе только потому, что получил от тебя отказ? Мое появление в доме леди Квеннел вовсе не было случайностью. Так как ты продолжала упорствовать, я решил, что нуждаюсь в поддержке со стороны виконтессы.

– Ты заявил о своих намерениях Придди? – тоненьким голосом отозвалась Килби. – Но ты должен был предупредить меня.

Чтобы дать ей шанс убежать? Никогда.

– Почему я должен был советоваться с тобой, если ты проявила невиданное упрямство? Я рассчитывал, что леди Квеннел более благоразумна. Я решил, что она сумеет убедить твоего брата в том, что наш союз будет удачен.

Фейн хмыкнул.

– Конечно, это было до того, как я осознал, что он страдает слабоумием.

– Если ты принял такое решение, то должен был проявить больше уважения ко мне, ведь я была девственницей, когда ты овладел мной.

– Но речь не только о твоей девственности, черт побери! – Фейн наклонился вперед и схватил ее за руки. – Ты отказывала мне из гордости, а тебе стоило проявить благоразумие. Леди Квеннел обо всем догадалась.

«Только потому, что ты не рассказал мне всей правды до вчерашнего вечера», – подумала она, но решила оставить свое замечание при себе.

– Килби, тебе нужен муж, и я хочу им стать. Мое имя будет тебе надежной защитой. Мы обратимся в суд и получим право опеки над Джипси. Мы заберем ее у Ниппинга. Я найду лучшего врача в стране, и он осмотрит Джипси. Нам надо надеяться на то, что она снова станет той маленькой девочкой, которую ты знала до смерти родителей.

Возможно, с его стороны было жестоко взывать к ее чувствам к сестре, чтобы убедить в необходимости их брака. К сожалению, у Килби не было выбора. Эта леди должна принадлежать ему по закону, Фейн готов был пойти на все, лишь бы она вышла за него замуж.

– Но что принесет тебе наше соглашение?

Ее вопрос, ее тихий голос, все это застало его врасплох. На губах Фейна появилась озорная улыбка. Ему на ум пришел главный аргумент. Герцог упал на колени и скользнул рукой вверх по ее юбкам.

– Позволь мне показать, насколько серьезно я отношусь к нашему «соглашению».

– Здесь? В экипаже? – Она была шокирована нескромностью его предложения.

Подняв вверх метры ткани, он устроился между ее раскрытых бедер. Фейн подозревал, что Килби все еще хранит в памяти приставания брата, и надеялся на то, что сумеет стереть эти воспоминания и заставить ее запомнить более приятные картины. Килби спросила его шепотом:

– Но что, если нас услышит кучер?

Фейн начал ласкать ее бедра, и по ее телу пробежала сладкая волна.

– Мужчина, который сопровождает свою невесту, – пробормотал он, вдыхая пряный аромат ее возбужденной плоти. – Хмм… При сложившихся обстоятельствах я гарантирую, что кучер нас поймет.

Она была замужней леди.

Килби посмотрела в зеркало на стене и начала готовиться к брачной ночи.

– Я герцогиня. Солити, – сказала она, все еще не понимая, как это произошло.

Еще утром она проснулась в доме Придди, а вечером уже собиралась провести ночь со своим мужем. Килби коснулась отметины, оставленной Арчером. Боли не было. Она заставила себя не думать о брате. Нет, какой все-таки странный день ей выпало пережить.

Фейн проявил чудеса изобретательности и организованности для человека, который утверждал, что прежде даже не помышлял о женитьбе. Когда они прибыли в Гретна-Грин, он показал, что всегда будет на шаг опережать ее. У него в кармане оказалось кольцо.

Килби подняла левую руку и посмотрела на золотое кольцо па пальце. Кольцо было таким же весомым, как и титул, который ей теперь предстояло носить. Овальный рубин в центре был окружен сверкающими бриллиантами. После того как Фейн надел на палец Килби кольцо, он рассказал ей, что рубин носят, чтобы прогнать грусть и плохие мысли. Бриллианты помогают сдерживать гнев и символизируют примирение. В древности воины верили, что, надев бриллиант перед битвой, они вернутся домой победителями.

Фейн с улыбкой сказал, что если доверять чудесным свойствам камней, то такая комбинация позволит сохранить их союз счастливым и прочным. Килби заметила, что он нервничает так же, как и она, и это странным образом успокоило ее.

Она посмотрела на свое отражение в зеркале. Леди Файер дала ей ночную рубашку для брачной ночи. Одеяние было из прозрачной ткани, пробуждавшей воображение. Килби рассмеялась. Наверное, Фейну будет все равно, во что она одета. Он был озабочен лишь тем, что у нее под рубашкой.

Она повернула голову, услышав стук в дверь.

– Могу я войти? – вежливо спросил Фейн.

Килби не понимала, почему медлит. Фейн видел ее обнаженной, он знал ее тело, но теперь ей казалось, что между ними совсем другие отношения.

– Конечно, – сказала она и направилась к двери.

Дверь распахнулась как раз в тот момент, когда Килби собиралась ее открыть. Фейн вошел в комнату, и его взгляд жадно скользнул по ее телу, прикрытому прозрачной рубашкой.

– Килби Эрмина Карлайл, герцогиня Солити, вы самая соблазнительная искусительница, на которой я имел удовольствие жениться.

Она закатила глаза.

– Какой жалкий комплимент. Особенно учитывая тот факт, что я ваша единственная жена.

Он обошел ее со всех сторон, наслаждаясь открывшимся ему зрелищем. На нем были только бриджи и рубашка.

– Файер заставила меня пообещать, что я дам тебе время собраться с мыслями. Она сказала, что леди накануне брачной ночи должна побыть одна, чтобы как следует приготовиться ко сну.

Фейн взял левую руку Килби и поцеловал палец, на котором красовалось обручальное кольцо. Во взгляде зеленых глаз читалась гордость собственника.

– Обычно я готовилась ко сну, – сказала Килби, отходя от него и направляясь к зеркалу, – чтобы мне было удобнее, и только сегодня я поняла, что, готовясь ко сну, должна подумать о том, как понравиться мужчине.

Фейн подошел к ней и обнял за талию. Жар его руки передался ее телу.

– Своему мужу, – пробормотал он, целуя ее в шею. Она наклонилась к нему, наслаждаясь его теплом.

– Фейн, Арчер может попытаться аннулировать наш брак, ведь мне всего девятнадцать. По закону он мой опекун.

Килби повернулась к мужу, пытаясь рассмотреть его лицо. Фейн решил отвлечь Килби от этой темы и поцеловал ее волосы.

– Не надо говорить об этом сейчас. Забудь о брате. Ниппинг может сколько угодно претендовать на тебя, но ни один суд не станет на его сторону. Ты моя. Мой котенок, наш брак имеет законную силу.

Килби хотелось продолжить разговор, но, похоже, ее муж имел несколько другие планы. Фейн начал поглаживать ее шею, постепенно освобождая волосы от шпилек. В его прикосновениях было что-то магическое. Он одновременно успокаивал ее и будил в ней фантазии. Когда он закончил, волосы тяжелой волной упали ей на спину, и Килби запрокинула голову, упираясь ему в плечо.

Она приглашала его.

Фейн зарычал, как лев. Она ощутила, как его возбужденное достоинство уперлось ей в бедро.