Текст книги "Рулевой"

Пять голосов подтвердили получение приказа. Карескриец ухмыльнулся и передернул затекшими плечами, потом отключил третий автомат и до предела вдавил левую рулевую педаль. Машина накренилась, выпрямилась и, набирая скорость, устремилась к воротам. Рев излучателя в тесной кабине оглушал. Короткий взгляд через плечо убедил его в том, что два орудия следуют за ним, сохраняя дистанцию и раскачиваясь на неровной поверхности земли; их фары походили на глаза огромных огнедышащих ночных монстров. – Стой! Кто идет? – послышался крик из расположенных над воротами громкоговорителей.

Вместо ответа Брим повернул рукоять фазораспределителя еще немного, увеличив скорость. Он с трудом сохранял контроль над бешено несущейся махиной, рыскавшей из стороны с сторону в клубах белого пара от системы охлаждения.

– Прочь с дороги! – крикнул он в микрофон. Из домика охраны выскочили несколько человек и, рассыпавшись, открыли огонь – разряды их лучевых пик вспыхнули на броне самоходки, не причиняя ей никакого вреда.

– Держись! – крикнул Брим. Похоже, до охранников дошло, что сейчас произойдет. Разом побросав пики, они бросились врассыпную – слишком поздно. Захваченные мощным гравитационным полем излучателя, они исчезли под лобовой броней самоходки. В свете фар показалось лицо с отчаянно разинутым ртом, из которого выплеснулась струя крови, – и верхняя половина туловища, вращаясь, как отброшенная в сторону старая сломанная кукла, отлетела прочь. С оглушительным грохотом машина врезалась в домик охраны, разметав его в щепки, и понеслась дальше.

Стараясь не обращать внимания на протестующий вопль излучателя, Брим изо всех сил затормозил; ему удалось остановить машину всего в пятидесяти иралах от ближнего барака. Он снова оглянулся: две следовавшие за ним машины тоже тормозили – последнюю занесло, и она остановилась, чуть не врезавшись в массивную служебную постройку. Почти одновременно с этим небо слева от них осветилось вспышками, и сразу же послышался грохот пальбы: три остальные самоходки расправлялись с теми облачниками, которые, на свое несчастье, ждали их со стороны города.

Не выключая двигателя, он присоединился к Барбюсу и Фрагонару – те уже стояли наготове у люка.

– Вы знаете, что делать, – скомандовал он, перекрикивая шипение остывавшей системы охлаждения. – Каждый берет на себя по бараку. Выводите заложников; тех, кто не может летать, – на броню. Всех до единого, и побыстрее. Все ясно?

– Ясно, лейтенант, – откликнулся Барбюс и исчез, спрыгнув с брони; Фрагонар – за ним. Брим поправил шлем и тоже скатился по лесенке на землю. Гроза, исчерпав свои силы, стихала. По пластиковому забралу его шлема скатилось несколько последних капель, и между тучами показался просвет чистого ночного неба. Брим глянул вперед. Барбюс уже вбегал в ближний барак, Фрагонар направлялся ко второму. Правее шесть других фигур, пригнувшись, бежали ко второму ряду бараков. Все десять бараков были темными, без единого огонька как снаружи, так и внутри.

Неожиданно из третьего от него барака выскочило несколько темных фигур, открывших беспорядочную пальбу во все стороны. Один из разрывов ударил совсем близко от Брима, ослепив его на мгновение и швырнув на мокрую землю. Еще мгновение он лежал, ожидая, когда к нему вернется зрение, пока смертоносные лучи шарили в воздухе в долях ирала от его шлема. Потом в темноте рванули протонные гранаты, и ночь огласилась гнусавыми воплями. Брим осторожно приподнялся на колене, выхватил из кобуры свой магазинный бластер и, словно в тире академии, рассек лучом надвое ближайшего к нему облачника. Как выяснилось, медведи с Содески делают мощное ручное оружие. Спустя мгновение к его бластеру присоединилось несколько гантейзеров, и с охраной быстро покончили.

Брим вскочил на ноги и бросился ко входу в один из бараков. Расстреляв замок на двери, он ворвался в плохо освещенное помещение – и замер как вкопанный, оцепенев от ужаса. Одного запаха гниющей плоти хватило бы, чтобы выгнать его вон из барака на свежий воздух. В дальнем углу помещения сгрудились похожие на трупы тела тех, в ком он с трудом узнал крылатых людей, виденных им на борту «Влиятельного». Вернее, эти люди были когда-то крылатыми, теперь же от их крыльев остались только уродливые обрубки. Ничего удивительного, что он не видел ни одного из них в воздухе! Он мог бы сообразить и раньше, зная о прямолинейных, но от этого не менее действенных методах облачников. Он постоял несколько мгновений, пытаясь совладать с собой.

– Кто-нибудь из вас может идти? – выдавил он из себя наконец.

– В-вы.., вы из империи? – заикаясь от волнения, обратился к нему один из полутрупов. – Неужели сбылась мечта?

– Вы здесь, чтобы нас освободить? – спросила слабым голосом похожая на привидение женщина.

– Да, – ответил Брим, борясь с подступившим к горлу комком – Так может кто-нибудь.., идти?

– Мы все готовы идти, если этот путь приведет нас к свободе, – заявил изможденный седобородый старец. – Какой бы эта свобода ни была.

Брим взял наконец себя в руки.

– На улице нас ждут три машины облачников, – сказал он, – Лезьте на броню.., там много места. Не слишком удобно, но…

– Ваши машины пригодятся, молодой человек, – ответил еще один изможденный человек. – Мы отнесем к ним тех наших товарищей, что не могут идти сами. Пошли, друзья. Похоже, от нас еще может быть какая-то польза.

Брим кивнул, и вереница шатавшихся от слабости ходячих скелетов потянулась к выходу. В открытую дверь Брим увидел, что на ожидающие их машины уже лезут люди. Барбюс и Фрагонар помогали выводить ослабевших заложников из двух первых бараков. Следующий барак – кто-то уже успел сбить замок с его двери – в точности повторял тот, в котором он уже был: то же ужасающее скопление истощенных тел со ввалившимися глазами и обрубками крыльев. Некоторые были уже мертвы – и в этом, и в следующих бараках.

Наконец все бараки были отперты, и Брим, обгоняя с трудом ковыляющих заложников, бросился к машинам. Ветер снова усилился, дождь налетал порывами. Барбюс с Фрагонаром подсаживали людей на броню. Все три машины очень быстро заполнились людьми – жалкими подобиями некогда величественных крылатых мужчин и женщин.

– Сажайте их быстрее! – крикнул Брим. – Нам надо убраться отсюда прежде, чем облачники пришлют сюда настоящее подкрепление!

Когда шесть самоходок вырвались за ворота и двинулись вверх по склону – на этот раз с приглушенными фарами, – в просветах между тучами засияли звезды. Брим посмотрел на свой хроноиндикатор и кивнул. Они почти уложились в то время, которое он отвел на этот этап. До рассвета оставалось чуть меньше метацикла.

***

Вскоре после того, как самоходки Брима достигли вершины холма, с «Влиятельного» пришла радиограмма.

– Крейсера облачников на подходе, лейтенант, – озабоченным голосом доложил Фрагонар. – Штаб операции дает нам меньше четырех вахт – максимум десять метациклов. Потом «Влиятельный» сматывает удочки.

Брим прикусил губу, вспоминая предупреждения Сандура, потом пожал плечами и улыбнулся;

– Десять метациклов? Да у нас еще полным-полно времени, – ответил он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более уверенно.

– Ну, если вы так говорите, лейтенант, – пробормотал Фрагонар, хотя лицо его выражало серьезные сомнения.

– Посчитайте сами, – предложил Брим. – На переход до моста-арки нам потребовалось не больше трех – значит, за четыре мы уж как-нибудь доберемся обратно. Еще один на то, чтобы переправиться на борт «Влиятельного», выходит, у нас остается почти пять метациклов на поиски полковника Хагбута.

Лицо Фрагонара приобрело выражение, словно ему закатили хорошую оплеуху. Брим сочувственно улыбнулся.

– Я могу понять ваши чувства, – искренне сказал он. – И я тоже понимаю, как мы рискуем. Но мы просто не можем бросить этих людей, не сделав хотя бы попытки вернуть их домой. Поймите, если мы улетим, у них вообще не останется надежды.

– Вы правы, сэр, – вздохнул Фрагонар. – Я все понимаю. Я и сам мечтал бы об этом, окажись я на их месте.

Брим кивнул.

– И потом, – сказал он, ухмыльнувшись, – нам могут помочь найти их, если мы сейчас же вызовем корабли.

Фрагонар хлопнул себя по лбу.

– Простите. И как это я не…

– Не за что, – улыбаясь, перебил его Брим. – Вы дали мне шанс внести в мои планы поправку. Каждому полезно бывает иногда встряхнуть мозгами. – Он подмигнул и зашагал к связисткам, хлопотавшим у полевой КА'ППА-рации.

– Сейчас включаем, лейтенант, – доложила рядовая-связистка. – По моему хроноиндикатору вам скоро пора выходить на связь.

Брим кивнул, припоминая исследовательский центр таким, каким он видел его в последний раз. Все огни горели – поздно, с удовлетворением подумал он. Светлело, тучи от прошедшей ночью грозы таяли в небе, и свежий ветерок шелестел травой вокруг самоходок. В воздухе стоял аромат азурнийских цветов. Сирены внизу стихли – Брим слышал щебет утренних птиц и негромкие разговоры азурнийцев, доносившиеся до него сквозь гудение излучателей на холостом ходу.

– Все готово для связи с орбитой, лейтенант, – окликнула его связистка. – Время отсчета начнется.., уже пошло.

– Вызывайте их, – кивнул Брим. Огоньки на пульте связи мигнули и сменили цвет, а с антенны сорвались и начали разбегаться светящиеся кольца КА'ППА-передачи.

– Вызываю, – доложила связистка. – Есть связь! – добавила она через несколько тиков. – Они готовы.

– Тогда готовьтесь к отправлению, леди, – скомандовал Брим. – Мы трогаемся сразу по окончании сеанса связи. – Он пересек лужайку и вскарабкался по лесенке на броню своей самоходки. Забравшись в кабину, он, не закрывая за собою люка, закинул голову и прислушался.

Ему пришлось ждать не больше двух-трех циклов, прежде чем послышался далекий нарастающий рокот. Ни один звук во Вселенной не сравнится с этим. Большие генераторы главного хода, и – если слух не обманывал его – довольно много. Насколько хватало взгляда, от грозовых туч остались только отдельные бело-серые полоски на голубом небосклоне, да и те там и здесь были подкрашены золотом еще не выглянувшего из-за горизонта солнца. В общем, хорошая видимость. Рокот перерос в громовые раскаты, не просто слышимые, но почти осязаемые. Еще цикл – и этот гром заполнил все вокруг, сотрясая, казалось, саму планету. Теперь уже можно было определить, с какой стороны он доносился. Брим вглядывался в небо: пора! Со стороны исследовательского центра послышался истеричный вой сирен. Брим ухмыльнулся. Снова опоздали!

Теперь уже казалось, что вся Вселенная разразилась ураганом бешеного, ничем не сдерживаемого звука, усиленного эхом от гулких корпусов самоходок. Лес на противоположном склоне затрепетал, и в воздух поднялось облако палой листвы. Небо словно потемнело, и три больших эсминца К-класса Имперского Флота пронеслись в каких-то двух тысячах иралов над вершиной холма, оставляя за собой белые инверсионные следы. На такой высоте можно было разглядеть каждый люк, каждую деталь их днищ. Двенадцать длинноствольных 200-миллиираловых разлагателей бортовых спонсонов были повернуты вниз, нацелившись на исследовательский центр.

Мгновением позже все исчезло в шаре раскаленной зеленой плазмы. Брим ощутил, как его волосы встают дыбом. Деревья трещали, и с концов веток срывались электрические разряды. Даже горящий кабель извивающейся змеей вырвался из-под земли, разбрасывая вокруг комки земли и бетона. Потом светящаяся плазма сменилась столбом дыма, низ которого лизали желтые и красные языки пламени; три эсминца заложили правый вираж с набором высоты, развернув разлагатели в походное положение. Когда грохот немного стих, Брим услышал восторженные крики азурнийцев. Внизу не осталось в живых никого, и они знали это – как и он сам.

– Корабли вызывают, лейтенант, – крикнул Барбюс, махнув рукой в сторону пульта связи. Брим очнулся и спустился в рубку.

– Младший лейтенант Вилф Брим слушает, – отрапортовал он в микрофон.

– Коммандер Энглайд Зантир, Вилф, – представился голос из динамика. – Мы к вашим услугам – если вам надо, конечно. Что мы еще можем сделать, чтобы жизнь ваша этим утром казалась прекрасной, лейтенант?

Брим опешил. Энглайд Зантир – кто же не знает этого имени? Герой, вышедший победителем из тысяч жестоких поединков. К его – Брима – услугам? С ума сойти!

– С-спасибо, с-сэр, – пробормотал он, потом пришел в себя. С преклонением перед героем можно и подождать немножко. – Нам надо найти людей полковника Хагбута, коммандер. Они попали в плен. Если их еще не вывезли из этого района, они должны оставаться где-то у своих бэтээров. Шесть машин, если не ошибаюсь. Последний раз они выходили на связь из точки с координатами тринадцать и пять десятых на E9g.

– Бронетранспортеры, – задумчиво повторил Зантир. – Ну что ж, поищем. – Грохот эсминцев стих за горизонтом.

Брим посмотрел в ту сторону, где находился исследовательский центр, – из дымного столба продолжали сыпаться обломки.

– Вы в состоянии продержаться еще немного? – крикнул он азурнийцам. – Нам предстоит еще одно дело.

– О, о нас не беспокойтесь, лейтенант, – послышался голос из толпы исхудавших тел на броне. – Ваше дело – управлять этими штуками, а уж мы как-нибудь выдержим.

– Ага! – поддержал его другой голос. – Нам тоже нужно свести кой-какие счеты.

Брим кивнул Барбюсу, излучатель взревел, и самоходка тронулась вперед. Они вырулили на обращенный к центру склон холма, и, бросив взгляд вниз, Брим поперхнулся от изумления, переросшего в благоговейный ужас. Даже азурнийцы притихли пораженно. Перед ними, на месте, где еще недавно раскинулся комплекс, у основания возвышавшегося до небес дымного столба бурлил кратер диаметром в две тысячи и глубиной не меньше сотни иралов. Еще на тысячу иралов от его края простирался пояс выжженной, оплавленной пустыни. С вершины холма сбегала вниз и исчезала в этом огненном аду почерневшая траншея кабеля. Брим тряхнул головой. Ничего себе – один-единственный залп! Ладно, с целью 765ij все ясно.

Взрыв восторга у азурнийцев вернул его к реальности. Бескрылые некогда величественные создания вскочили на ноги, возбужденно хлопая друг друга по спине и указывая на разверзшийся хаос. Они производили впечатление одержимых фанатиков (впрочем, Брим подозревал, что они и на самом деле стали такими). Брим мрачно улыбнулся. Вот они, истоки того, что рано или поздно приведет к падению Негрола Трианского!

– Лейтенант, коммандер Зантир снова на связи! – прервал его размышления Барбюс. Брим кивнул. Рев эсминцев снова усилился.

– Похоже, мы нашли вам этого старину Хагбута, Вилф, – послышался из динамика голос Зантира. – Шесть бэтээров имперской постройки. Верно?

– Да, сэр, – ответил Брим. – Шесть.

– Тогда они не так далеко от вас, – сообщил Зантир. – За двумя холмами слева от вас, около карьера или чего-то в этом роде. Карта под рукой?

– Только одна, коммандер, – ответил Брим. – А971ФФ.

– Сойдет, – отозвался Зантир. – У меня такая же, с бывшим научным центром в верхней части. Ваш холм чуть ниже, верно?

– Так точно, коммандер, – подтвердил Брим. – Тогда вторая высота слева от вас; там еще знак, обозначающий карьер. Нашли?

– Вижу, коммандер.

– Они там, Вилф, – сказал Зантир. – Шесть бронетранспортеров стоят на мощеной площадке перед карьером. Они охраняются восемью тяжелыми танками облачников – вашим самоходкам это на один укус. Они стоят довольно близко к краю карьера, чтобы целиться в пленных.

– Спасибо, сэр, – ответил Брим, продолжая изучать карту. К месту расположения неприятеля с его холма не вело ни одного направляющего кабеля, но его связистки уже неплохо освоили ручное управление самоходными орудиями, и никаких серьезных препятствий на пути туда на карте вроде бы не значилось. – Нам все же потребуется ваша помощь, коммандер, – добавил он.

– Валяйте, просите, Брим, – заявил Зантир. – У нас еще больше девяти метациклов на то, чтобы доставить вас обратно на борт «Влиятельного».

– Так точно, сэр, – ответил Брим. – Все, что мне потребуется в первую очередь, – это ваш шум.

– Что-что?

– Ваш шум, коммандер, – повторил Брим. – Пока вы поблизости, мы можем делать что угодно, даже ездить на этих громыхающих железяках.

– Ах, вот что! – рассмеялся Зантир. – Неплохо задумано, Вилф! Говорила же Регула Коллингсвуд, что вы толковый парень, а она редко ошибается. Мы возвращаемся, и тогда они не то что вас – собственных мыслей не услышат!

Брим покосился на азурнийцев. У него не было для них ни одного боевого скафандра. Никакой защиты – а через несколько циклов им, возможно, предстоит жестокий бой. Он отворил створку бронестекла, высунулся и по возможности сжато обрисовал им ситуацию.

– А это означает, – подытожил он, – что мы можем оставить вас здесь, в безопасности, или вам придется следовать с нами. Выбор за вами.

Они не колебались ни мгновения.

– Вперед! Вперед, на облачников! – закричали все как один. Этот клич подхватили сидевшие на других самоходках, и скоро все уже выкликали эти слова нараспев, как молитву.

– Вперед! Вперед, на облачников! Смерть Лиге!

И снова с небес обрушился гром – это вернулись эсминцы Зантира.

Следующие циклы показались Бриму самыми оглушительными в его жизни. Только он отдал приказ трогаться в путь, как три эсминца заняли позиции вокруг карьера, кружа над ним хищными птицами; каждые пятнадцать циклов один из них появлялся в визире Брима. Звук больно давил на барабанные перепонки, даже защищенные шлемом, а уж каково приходилось азурнийцам на наружной броне, Брим мог только догадываться. Тем не менее все возбужденно хлопали обрубками крыльев и тыкали пальцами в небо, словно дети во время праздничного фейерверка.

Шесть ревущих, дышащих паром машин одолели расстояние до карьера почти мгновенно – так, во всяком случае, показалось Бриму. Перевалив через последний холм, они вырвались из леса на открытую прогалину, по обе стороны которой возвышались две огромные древние колонны, увенчанные изваяниями крылатых воинов. – Перестраиваемся! – крикнул Брим в микрофон, не уверенный, что его команду услышат сквозь грохот генераторов трех эсминцев. Однако следовавшая за ним самоходка приняла вправо и, прибавив скорости, поравнялась с его машиной; сидевшие на ее броне заложники смеялись и кричали что-то, цепляясь за выступы корпуса. Следующие машины тоже разделились на две колонны, начавшие обходить облачников с двух сторон.

– Так держать! – скомандовал Брим. – Пусть каждое орудие возьмет на прицел по танку!

Самоходки спустились с холма, и Брим увидел фигурки облачников, бегущих по направлению к своим танкам – слишком поздно. Орудие накренилось на правый борт – это Барбюс резко взял влево, обходя карьер. Впрочем, Фрагонар продолжал удерживать разлагатель на одном из неприятельских танков. Старания канониров, хлопотавших с орудиями на протяжении их дневной отсидки в лесу, не пропали даром. Излучатель взревел на реверсе, и огромная машина остановилась, окутанная клубами пара.

Остальные самоходки тоже заняли места по периметру карьера, и из динамиков снова послышался голос Зантира:

– Похоже, Вилф, все прошло как надо.

– Да, сэр, – ответил Брим. – Пока…

– Тогда я ухожу за пределы атмосферы, – сказал Зантир. – Вам будет проще договориться с ними, если они будут слышать то, что вы имеете им сказать. Но в случае чего мы мигом. – На мгновения рев усилился, потом Брим увидел, как три стрелы уходят вверх и скрываются в облаках, и сразу же в долине воцарилась неправдоподобная тишина.

В деревьях на опушке неуверенно чирикнула птичка. Застывшие было облачники тоже начали приходить в себя, зато за ними, на дне карьера, повскакивали на ноги пленники – пехота Хагбута. В гробовом молчании бывшие заложники смотрели на своих мучителей. Час расплаты пробил. Брим очнулся и начал действовать. – Включить наружные громкоговорители, – скомандовал он. – Сейчас мы сыграем с этими ублюдками в игру, – добавил он шепотом. – Правилам меня обучили как следует – некто по имени Валентин.

***

Со щелчком включились наружные динамики. Брим увидел, как облачники вновь замерли и повернулись к его машине. Краем глаза он уловил какое-то движение – башня одного из неприятельских танков начала медленно поворачиваться от пленников в их сторону. Щелкнув тумблером, он переключился с наружных динамиков на внутреннюю связь.

– Сделайте вон тот танк, Фрагонар, – спокойно приказал он. – Между теми двумя камнями – быстрее.

– Нет проблем, лейтенант, – откликнулся канонир. – Уж теперь-то, когда мы пристреляли эту дурищу. – Дуло разлагателя двинулось влево, чуть опустилось и выплюнуло сгусток плазмы, от чего машина покачнулась на гравитационной подушке. Танк облачников превратился в аккуратный небольшой огненный шар, из которого разлетались обломки, при этом ни камешка не сдвинулось по обеим сторонам узкой расселины, где он стоял.

– Чисто, – прокомментировал Брим. – Дело мастера боится, лейтенант, – скромно отвечал Фрагонар.

Из ближнего танка показалась фигура облачника в черном комбинезоне. Словно не веря глазам, он воззрился на то место, где только что была машина его товарищей, потом бросил короткий взгляд на зияющее жерло разлагателя и снова исчез в люке.

– Сдавайтесь, или мы вас всех разнесем на атомы, – объявил Брим на фертрюхте. – Сами видите, мы умеем немного управляться с вашими орудиями.

Молчание.

– Даю вам на ответ четыре архестра, болваны, – предупредил он. – Потом открываем огонь. – В переводе на привычное время это давало им на размышление два полных цикла.

На башне танка, из которого вылезал облачник в черном мундире, захрипел динамик.

– Еще один выстрел из ваших орудий, и мы прикончим пленных, козел имперский, – пролаял металлический голос, – Ну и что? – презрительно спросил Брим. От удивления облачник поперхнулся.

– Ну.., э-э.., да, – уже менее уверенно продолжал металлический голос. – Мы убьем всех имперских солдат, что взяли в плен. Включая вашего полковника Хагбута. Так что не дури, имперский. Мы так и поступим.

– Да на здоровье, – равнодушно сказал Брим. – Собственно, мне все равно, моей миссии это не помешает.

– Т-то есть к-как это?

– Послушай, аршлох, – рассмеялся Брим в микрофон. – Мне приказано забрать шесть бронетранспортеров, что стоят у вас на площадке, – они слишком дорогие. Солдат мы и новых можем призвать сколько угодно, а что до Хагбута, его все равно расстреляют за то, что сдался в плен. – Он покосился на хроноиндикатор. – Кстати, у вас осталось уже два архестра.

Снова молчание.

– В-вы говорите, что наберете новых солдат?

– А ты что думал, болван? – Брим уже знал, что победа за ним. – Ухлопайте пленных, и мы заберем технику. Ну, разумеется, вас мы тоже прикончим. Или…

– Или.., ч-что?

– Вот болван, даже до этого не допер! – восхитился Брим. – Или мы взорвем ваши танки без вас. Так и так мы получим то, зачем сюда явились.

– Д-да.., я.., я понял.

– Спасибо и на том, – буркнул Брим. – Ладно, время вышло. Что вы выбираете? У нас еще полно дел. – Дуло разлагателя над его головой качнулось и нацелилось на другой танк. – Готовьсь!.. – приказал он, не выключая микрофона наружных динамиков. – Целься!.. – Остальные разлагатели тоже замерли, уставившись на свои цели.

– Мы капитулирен! Не стреляйт! – взвизгнул металлический голос, на этот раз на ломаном авалонском. – Мы капитулирен!

Азурнийцы и пленные пехотинцы разразились восторженными воплями. Брим сделал глубокий вдох в надежде на то, что его голос не будет слишком дрожать.

– Очень хорошо, – произнес он. – В таком случае я требую, чтобы вы немедленно вышли из танков. Все до единого, ясно? Бросить оружие на землю перед собой. Я пошлю азурнийцев проследить, чтобы вы не выкинули никаких фокусов. – Торжествующие бывшие заложники сыпались с брони и устремлялись к танкам. Все люки уже были откинуты, и экипажи понуро стояли перед ними, бросив на землю оружие, тут же подобранное азурнийцами. Брим мрачно прикинул, скольким облачникам удастся дожить до вечера, однако даже этим он не очень-то завидовал.

***

– Ну, и я передал азурнийскому подполью еще и бронетранспортеры, полковник, – объяснял Брим. – Они задействуют их вместе с трофейными танками, только сейчас они послали вместе с нами в Магеллану свои экипажи, чтобы те отогнали их обратно после нашего отлета. – Два азурнийца молча стояли за кабиной водителя.

Хагбут нахмурился – Брим почти слышал, как у него в голове с усилием проворачиваются шестеренки, – и в конце концов расплылся в широкой улыбке, отечески обняв Брима за плечи и похлопав по спине.

– Я горжусь тобой, мой мальчик, – прогрохотал он. – Я ведь знал, что делаю, когда отправлял тебя на это задание. Я отмечу твое рвение в своем рапорте.

Брим почувствовал, как его брови против воли поползли вверх. Из отсека связиста послышалось приглушенное, но достаточно отчетливое фырканье Барбюса.

– Я доложу вышестоящему командованию, что успехом операции мы обязаны блестящей подготовке, полученной мною в старой доброй Даркхерстской академии, – продолжал Хагбут, подбоченившись и обернувшись к азурнийцам. – Успешное выполнение этого задания достойно венчает собой череду непрерывных побед, которыми так богата моя военная карьера. – Свободной рукой он сделал жест в сторону Брима, словно тот был его собственностью. – Я снабдил этого одаренного юношу соответствующей техникой, подробно проинструктировал и непосредственно командовал им.., пока мог это делать. Ну уж с таким оснащением он, в точности следуя моим инструкциям, окончательно закрепил успех операции. – Он снова обратился к Бриму:

– Да, молодой человек, я высоко оценю твой вклад в успешное завершение операции в своем рапорте. Ты хорошо выполнял мои приказы!

– Радиограмма с «Влиятельного», лейтенант, – чуть сдавленным голосом перебил его Барбюс. – До отлета четыре метацикла.

Брим подмигнул старшине, потом повернулся к Хагбуту.

– Возможно, нам стоит поспешить в Магеллану, полковник, – предложил он. – Сюда мы выдвигались больше трех метациклов, к тому же нам предстоит неприятный объезд с той стороны моста.

Оба помолчали, глядя на светящиеся круги, исходящие от антенны КА'ППА-связи – Барбюс вел ответную передачу.

Хагбут кивнул и насупился, потом глубоко вздохнул.

– Ладно, – решился он. – Лейтенант Брим, вы можете передать моим людям, чтобы они немедленно рассаживались по бронетранспортерам.

***

Они успели в самый последний момент. Когда извергающая клубы пара самоходка Брима ворвалась на стартовую площадку, кроме них, там почти никого не оставалось. Большое поле было сплошь завалено брошенной техникой, большая часть которой носила наглядные следы того, что другие участвовавшие в операции группы также, встретили серьезное сопротивление. В центре стартовой площадки оставался только один большой десантный бот, и члены его экипажа отчаянно махали им руками от обоих люков. – Сдается мне, они хотят, чтобы мы поторапливались, – заметил Барбюс, тормозя машину.

– Похоже на то, – согласился Брим. – Если эту флотилию облачников ничего не задержало, Анак со своими линкорами уже где-то неподалеку. – Он включил громкоговорители. – Конечная остановка, джентльмены, – объявил он солдатам Хагбута. – В две колонны – и в бот! – Солдаты начали спрыгивать на землю. Хагбут выскочил из кабины бронетранспортера прежде, чем Брим закончил говорить, и бегом, не оглядываясь, бросился к боту. – Ну уж этого-то ничто не удержит, – усмехнулся Брим и повернулся к двум азурнийцам, которые должны были отвести его машину обратно в холмы.

Голову одного из них украшала потрепанная треуголка высокопоставленного азурнийского дворянина, второй был совершенно лыс, с уродливым багровым шрамом от носа до правого уха. Оба были изрядно грязны и небриты. От крыльев их остались лишь уродливые обрубки, бестолково колыхавшиеся при разговоре. Если не считать отдельных деталей, они кажутся близнецами, не без сожаления подумал Брим. Впрочем, все изможденные люди похожи – это Брим понял давно, еще на Карескрии. Одинаково ввалившиеся щеки, вспухшие суставы, лохмотья одежды… И все же в этих глубоко запавших глазах светилась надежда.., и гнев. Да, на месте захватчиков Брим бы остерегался этих людей. Давно распрощавшиеся с надеждой выжить, они не боялись уже ничего.

Барбюс в последний раз проверил показания приборов. – Есть еще вопросы, джентльмены? – с улыбкой спросил он. – Нам хотелось бы быть уверенными в том, что эти железяки будут использованы с толком.

– Благодаря вашему инструктажу вопросов никаких, – ответил тот, что был в треуголке. – Остальное мы с коллегой освоим в процессе.

– В свое время, – прохрипел второй, подняв длинный указательный палец, – мы были неплохими специалистами по машинам. Хорошим машинам…

– Только не по оружию, – с неожиданной горечью перебил его первый. – Когда мы изгоним Трианского с нашей планеты, мы никогда больше не будем пренебрегать и этой областью техники.

– И не забудем отважного лейтенанта Имперского Флота по имени Вилф Брим, которому мы действительно обязаны своим освобождением, – добавил азурниец со шрамом. – Настанет день, когда новое поколение азурнийцев вновь обретет способность к полету, и тогда мы как следует отблагодарим вас и звездолетчика Барбюса. Впрочем, есть способы выразить нашу благодарность и не дожидаясь этого.

Брим неловко улыбнулся, не в силах сдержать подступивший к горлу комок.

– Вы просто продолжайте борьбу, – перебил он. – Живите и побеждайте! Это будет для нар лучшей благодарностью. – Он отсалютовал им прежде, чем они успели продолжить, и вслед за Барбюсом скатился по лесенке на бетон. – Прощайте и удачной вам охоты! – крикнул он.

Мгновением позже излучатель взревел, и орудие, развернувшись, тронулось в сторону подступавших к городу холмов. Человек в треуголке махнул ему через бронестекло. Брим еще раз отсалютовал ему, потом повернулся и со всех ног бросился следом за Барбюсом к готовому стартовать боту. Оставался открытым только кормовой люк, в который забирались последние связистки.

– Да шевелитесь же, бестолочи флотские! – орал из люка Хагбут. – Этот е… Анак ближе, чем мы рассчитывали. Ну быстрее же!

Не сбавляя темпа, Брим оглянулся – на площадке не осталось больше никого. Они с Барбюсом покидали Азурн последними! Каким-то образом он ухитрился бежать еще быстрее.

Следом за Барбюсом он прыгнул на трап, когда бот уже отрывался от земли. Она осталась далеко внизу, когда старшина, задыхаясь, втащил его в люк.

Несколько следующих дней превратились в почти непрерывный кошмар воющих сирен тревоги и топота ног членов экипажа, занимавших места согласно боевому расписанию, – начиная со старта «Влиятельного» в аварийном режиме, когда казалось, что его корпус развалится от чудовищного ускорения. Сирены выли каждые несколько метациклов, это значило, что чувствительные датчики лайнера снова уловили лучи локаторов вражеских линкоров; впрочем, отраженные сигналы, судя по всему, были слишком слабыми, чтобы те определили координаты «Влиятельного», и постепенно тревога объявлялась все реже, а к утру третьих суток полета все вообще успокоилось.