Текст книги "Бог гномов"

Явно на потеху публике оба участника показали несколько своих «фирменных» номеров. Новичок пару раз превращался в стремительный язык пламени, а Цыган рассыпался мелким пеплом и восставал из него в противоположном конце арены. В отличие от старшего из «близнецов», Бейб не утратил интереса к зрелищной стороне своего бизнеса и глядел на все происходящее широко открытыми, словно плошки, глазами. И даже непроизвольно огорчился, когда Цыган вдруг молниеносно одержал верх над своим противником. Роман одному ему известным заклинанием сделал новичка нелепой марионеткой, и тот, комически приплясывая и взмахивая руками, раскланиваясь и расшаркиваясь перед публикой, покинул арену.

Ариец, почуяв, что первый раунд окончен, приоткрыл глаза и, скосил взгляд на ложу, издавна облюбованную Хозяином боев. Тот, по всей видимости, если и не был так уж доволен результатом поединка, то не был и взбешен им. Все пока укладывалось в заранее установленные рамки.

Гарри снова закрыл глаза – и покрепче. Начинался второй раунд.

В этот раз против Цыгана выставили Тройна, мага опытного и поднаторевшего в запретных и полузапретных приемах магических единоборств. Этот поединок был вовсе не так эффектен с виду, но, пожалуй, гораздо более интересен для знатоков, чем тот, что ему предшествовал.

Первое время казалось даже, что Тройн играет в поддавки с неожиданно объявившейся «новой восходящей звездой магического ринга» (как анонсировал Цыгана импозантный конферансье). Но уже с третьей или четвертой минуты поединка стало ясно, что игра пошла всерьез. Для профанов оба участника схватки, конечно, не забыли подбросить несколько спецэффектов. Тройн временами рассыпался по арене дюжиной призраков-двойников, а Цыган морочил зрителям головы, подбрасывая к этим двойникам своих «кукол», которые путали всю игру, выкидывая трюки порой совсем уж непристойного толка. Тройну, однако, почти удалось переломить ситуацию в свою пользу. Пару раз он даже замкнул Цыгана в «невидимую клетку», но тот оба раза выскальзывал из незримых оков. еще несколько раз подряд противнику Романа удавалось перехватить власть над его мыслями и заставлять Цыгана неожиданно падать на колени и произносить бессвязные речи, которые уже почти могли сойти за просьбы признать его поражение.

Но в последний момент Роман нанес Тройну точечный, «кинжальный» удар. Прием этот был из числа запрещенных. Он ставил противника на грань необратимого безумия. Он погружал его в мир призрачной реальности, которая, по легендам, окружает магов, но лишь иногда открывается им. Но на запретных боях, по молчаливому согласию зрителей и судей, бывало, что о запретах, наложенных на различные приемы борьбы, забывали. И Тройн сдался. Что-то там, в мире, где обитала его душа, оказалось слишком нестерпимым для того, чтобы надолго оставаться в нем. Ариец снова покосился на Обуха. Тот был по-прежнему непроницаемо спокоен. Только немногие в зале понимали истинную причину этого спокойствия.

Наступил перерыв, предшествовавший заключительному, финальному раунду. Бейб поднялся было с места, чтобы покурить в «кишке», но тут же на его плечо легла рука сидевшего позади подручного Хозяина боев и придавила к сиденью. Нервно окинув взглядом зал, Билли понял, что люди Обуха сегодня надежно перекрывают тут все ходы-выходы. Он встретился глазами с Арийцем и понял, что не может рассчитывать в ответ ни на что, кроме грустной понимающей улыбки.

Финальный бой был самым тяжелым и для Цыгана, и для «сиамских близнецов». Против Цыгана вышел Кельм – Твердый Орешек.

Кельм был не молод и до чрезвычайности крут. По слухам, в природе не существовало никого, кто мог бы похвалиться тем, что одолел этого «одинокого волка» на ринге, да и где-либо еще. По крайней мере, таких победителей не числилось среди живых. Орешек явно пренебрегал достижениями пластической хирургии, и его физиономия и могучий торс являли зрителям целую коллекцию впечатляющих шрамов. А заодно – и всяческих чудес искусства «тату».

Гарри и не знал, что Орешек находится в Старом Форте, а не скрывается где-то на Снежных островах. Скрываться Кельму было от чего. Криминальная полиция располагала очень вескими доказательствами того, что по крайней мере трое его противников отдали Богу душу на ринге вовсе не под действием магии, а благодаря применению куда более естественных средств – отравленных игл и убийственных приемов контактного карате. «Этого и следовало ожидать от Обуха, – подумал Ариец. – Хозяин боев решил разделаться с опасным противником не после боя, а прямо на ринге! И ведь это сойдет ему с рук!» Он мысленно поклялся, себе не открывать глаз до самого конца и клятву эту выдерживал твердо.

Но Цыган был далеко не лыком шит, и схватка на ринге все тянулась и тянулась… Иногда свет над рингом мерк, временами бункер наполнялся ледяным холодом. Порой кто-нибудь в зале вдруг замечал что-нибудь такое, отчего с ним приключалась истерика, и охранники выводили несчастного для получения психиатрической помощи. Оба противника стремились, похоже, измотать друг друга, ослабить внимание врага. Взгляды, которыми они обменивались время от времени, были вовсе не наигранными, хорошо поставленными взглядами артистов, изображающих ненависть. Ненависть – настоящая, а не цирковая – кипела в них. Даже несведущим новичкам – если такие вообще были среди зрителей – стало предельно ясно, что эта схватка может закончиться только смертью одного из противников. И – ничем другим. Это завело зал. На настоящем, «убойном» бое присутствовать до этого приходилось мало кому из них.

На зал спустилась нервная, напряженная тишина, прерываемая только неровным дыханием сотни зрителей. И вдруг тишина эта стала тишиной полной. Гарри с трудом удержался от того, чтобы не открыть все-таки глаза.

И если бы он открыл их, то увидел бы короткое представление – странное и страшное одновременно. Кельм – Твердый Орешек неожиданно покорно опустился на колени перед Цыганом и сложил ладони в ритуальном жесте, предшествующем, по традиции, просьбе о милости, обращаемой к противнику. Но Цыган, вместо того, чтобы ответить ему другим, положенным по ритуалу жестом и выслушать от Кельма признание в капитуляции, как ни странно, словно превратился в зеркальное отражение Твердого Орешка и, приняв точно такую же позу, опустился перед противником на колени.

Орешек, видно, понял, что какой-то его замысел разгадан, и резко выпрямился, взмахнув над головой рукой, будто сжимающей невидимое лассо. Точно те же движения – без задержки даже на доли секунды – произвел и Цыган.

«Нить… – восторженно пробормотал про себя Бейб. – Мономолекулярная нить! Невидимая… Она даже рельсы режет! Боже мой! Сейчас Цыган рассыплется на мелкие кусочки!»

Но рассыпался в куски не Цыган. Развалился – и не на такие уж мелкие куски, его противник. Сначала у Кельма отвалилась голова с частью плеч вместе, потом рухнул на мрамор арены торс, извергая вслед за собой фонтан искромсанных внутренностей… Дольше всего простояли ноги, соединенные между собой вызывающе белеющими остатками тазовых костей. Но и они рухнули оземь, выделывая в падении странные конвульсивные движения.

Цыган, впрочем, не стал дожидаться этого, а просто, повернувшись на каблуках, решительно направился к выходу. Никто, даже охрана Обуха, не мешали этому. Сам Хозяин боев очнулся, только когда Роман уже вышел в ведущую на волю «кишку». Он стремительно вскочил и, кивнув своим костоломам, кинулся следом за взбунтовавшимся магом. А затем к выходу кинулись все кому не лень. Только несколько хитрецов, протащивших в зал видеокамеры, и двое-трое «шестерок» Хозяина, мешавших им сделать снимки, задержались у арены.

– Что там? – не открывая глаз, спросил у Бейба Ариец.

– «Зеркало»! – ответил тот потрясенно. – Цыган снова пустил в ход «Зеркало». Орешек хотел его рассечь «нитью», когда тот принимал бы у него победу, а он обернул его хитрость против него самого…

Ариец открыл глаза, окинул взглядом арену и скосился на своего «близнеца».

«Это – конец!» – с каким-то облегчением подумал Гарри и по взгляду Бейба понял, что мысли их совпали.

Оба они не стали дожидаться, пока охранники подтолкнут их. Оба «сиамских близнеца» понуро потянулись к выходу. Впрочем, людям Обуха было сейчас не до них. Они сломя голову спешили на помощь шефу. Что до Бейба и Арийца, то им спешить к шефу было совсем не с руки.

Да это было и затруднительно. Сразу несколько «шестерок» Хозяина, ощетинившись стволами автоматов, придерживали народ, заполнявший зал, чтобы возникшая сумятица не переросла в полную свалку. Хозяин, впрочем, уже миновал двери и стоял на пороге, обирая с себя что-то, невидимое глазу.

– Ч-черт! – пробормотал Обух, проводя ладонью по лицу. – Что за паутина здесь?!

– Паутина… – пробормотал поспешавший за ним охранник и тоже попытался снять что-то с рукавов своей куртки.

– Н-не надо в эту дверь… – негромко сказал Бейб Арийцу. – Мне показалось…

– Я понял, что тебе показалось, Билли! Не будь суеверен! – строго приказал ему Гарри.

Но сам направился к боковому, «техническому» выходу – через букмекерскую контору. Оба они выбрались на погруженный в ночную тьму складской двор как раз вовремя – и сцена, и действующие лица были готовы к представлению. Невысоко прикрепленные фонари освещали двор неровным сумеречным светом, придавая ему вполне инфернальный вид.

– Господи! – воскликнул «ассистент», указывая шефу на стоящий у ворот «дункан». – Да он же здесь! У нас перед носом!

Действительно, Цыган и не думал куда-то скрываться. Он стоял шагах в двух перед своим каром и смотрел на Обуха довольно вызывающе. В руках у него не было не то что ствола, даже нож его оставался в болтающихся на поясе ножнах.

– И Стив, похоже, вернулся… – добавил подручный, – указывая подбородком на знакомый джип, припаркованный почти встык к машине Цыгана. – Быстро он разобрался с этой публикой…

– Странно, что он не предупредил, что уже управился… – пробормотал Обух, шагнув вперед и не глядя вытянул руку в сторону «ассистента». – Дай-ка мне твою стрелялку, парень…

– Стив не справился, – усмехнулся Цыган. – И уже никогда ни с чем не справится. Ни с чем и ни с кем! Ни он и ни его мальчики! Ты хотел мне что-то сказать, Обух? Тогда говори сейчас. У тебя осталось мало времени, совсем мало.

Дверцы джипа распахнулись, и из них выбралась, словно в цирковом представлении, целая уйма бродячих магов. Никто из них не спешил хвататься за оружие, хотя за плечами у некоторых и на их поясах виднелись и стволы, и устрашающего вида тесаки. Первым появился из кабины Молла Хабиб, последним – и не маг вовсе, а эксперт по биржевым котировкам Тоби Каннинг. Он был не то чтобы смертельно пьян. Просто ноги в эту ночь уже плохо держали его. Он, однако, вспомнил о чем-то, снова вернулся к джипу, нырнул в него и вернулся, держа в руке какой-то предмет, который в сумраке мог сойти за футбольный мяч. Предмет этот он швырнул к ногам Хозяина боев. Предмет, подскакивая, покатился по неровной брусчатке двора и замер в полосе света, падающей из дверей. Это была голова Стива. Обух неприязненно поморщился. Самообладание даже теперь не покидало его.

«Ассистент» впихнул ему в ладонь свой «кольт» и, пятясь задом, отступил в тень стены. Свой автомат он, однако, сбросил с плеча и взял на изготовку. Приготовились дать бой и остальные люди Обуха, успевшие выбраться из «кишки». Что до зрителей, то те наоборот – в большинстве своем подались назад, в укрытие. Только оба «сиамских близнеца» остались стоять как в землю вкопанные, почти прямо за спиной Хозяина боев.

– Я хочу сказать тебе только одно, – процедил, почти не разжимая зубов, Обух. – У вас, деревенских фокусников, просто кишка тонка, чтобы выступать здесь с вашими разборками! Вы как милые пойдете псам на корм!

– Ты все сказал? – осведомился у него Цыган.

– Все! – отрезал Обух, вскидывая перед собой пистолет. И тогда Цыган звонко хлопнул в ладоши.

Эпилог
ПРОЩАНИЕ С ГНОМАМИ

Раннее утро, кажется, сделалось постоянным временем рабочих встреч «объединенной группы богоискателей» за столом уже привычного им кафе, расположенного в удобном соседстве в «Веселым Подворьем».

– То, что приключилось на складских кварталах, как-то связано с делом Бога гномов? – спросил Полек у Саркисяна. – Ты, Левой, вроде больше меня в курсе этих дел.

– Бог в эти дни явно не обделил вашу столицу происшествиями… А что, собственно, случилось еще и там? – поинтересовался Роше, с подозрением принюхиваясь к чашке крепко заваренного чая, поставленной перед ним услужливым сервисным автоматом.

В отличие от кофе, который подавали в «Друге желудка», чай, предназначенный для посетителей этого заведения, нельзя было назвать отвратительным. Он был просто никаким. Но Роше сейчас интересовал не чай.

– Там, – ответил ему Полек, – на запретных боях покрошили в капусту пять или шесть человек. Одного – прямо на ринге. Молекулярной нитью. Некоего Кельма. Числился, кстати, в розыске за многочисленные убийства. А потом – уже на свежем воздухе. Тут валят все на бродячих магов. Что, мол, они своей «невидимой паутиной» развалили самого Обуха. Это – Ларсен, Хозяин боев. Ну и кое-кого из его людей – тоже. На мелкие кусочки…

– Точнее – на ромбики, – уточнил Левой. – И еще нескольких мафиози маги прикончили где-то в городе, в какой-то мастерской. Хозяин, конечно, ничего не знает – ни сном, ни духом. Это – месть магов. Мафия прикончила одну девицу из рода Тикмаров – слышали о таком? Господин Яснов мог бы рассказать об этом побольше, но вы, я вижу, не в настроении, Агент?

– Роман – Тикмар, по кличке Цыган, – отозвался Ким, разделявший с «объединенной группой» ее утреннюю трапезу, – очень помог нам. Через него я получили контакт со Стражем Бога. И поучаствовать в расследовании гибели его сестры мне тоже пришлось. Но о том, что получилось там на боях, я уже не в курсе…

В его кармане засигналил телефон, и он поднял трубку к уху.

– Археологи? – недоуменно спросил он. – Какие археологи? Ладно, если им это так надо, то пусть ждут… В первую очередь я должен быть с докладом у директора Ноксмура.

Ким торопливо проглотил остатки своего завтрака и поднялся из-за стола.

– Маги и их месть, – пожал он плечами, – это уже не по моей части… Это – дело криминальной полиции.

– Этим заняли Сермона и его группу, – дал справку капитан Ван-Аахен. – Но это – дохлый номер. Поселение бродячих магов, так называемый Табор, в эту же ночь снялось с места и просто растворилось в воздухе. Искать этого Цыгана можно теперь веками. Жених его погибшей сестры ничего и ни о чем не знает. Пара людей Обуха, которые сосватали Обуху этого Цыгана, естественно, совершенно не в курсе дела… Дохлый, я говорю, номер. Однако нам в нашем деле есть чем отчитаться. Виктория не виктория… Но и не поражение, во всяком случае.

– Мне пора на доклад к моим работодателям, – сухо сообщил Ким, бросив взгляд на часы. – Как говорится, на ковер. Извините меня, господа… Прошу вас держать меня в курсе всего, что удастся узнать от Мерлина о судьбе мисс Чанг… И – вообще о реакции Жителей Стен на наши действия.

– К сожалению мы не получили разрешения применить к этому типу весь аспект способов получения информации, – печально скривился Ван-Аахен. – Он торгуется за каждое слово, которое удается из него выжать. И, к сожалению, ему есть чем торговаться… Руководство явно не хочет, чтобы нам стал известен весь компромат, который он сможет припомнить, если его попросить как надо. Не говоря уже о том, что с минуты на минуту этого «волшебника» передадут «федералам»…

– Я, однако, не теряю надежды, – глухо сказал Ким, встретившись глазами с Роше. – Я выполнил то, что обещал гномам.

В приемной господина директора отдела безопасности «Дома Гимли» Киму еще раз пришлось выслушать от деловитой секретарши извещение о том, что его дожидается господин Сен-Мишель, руководитель археологической партии местного Института Истории. Ему пришлось еще раз попросить ее передать уважаемому доктору наук, что вызван для срочного доклада и непременно встретится с ним, как только закончит это не терпящее отлагательств дело.

Директор Ноксмур, похоже, провел довольно беспокойную ночь, но результаты ее проявлялись не только в мешках, набрякших под глазами, но и в некотором удовлетворении, читавшемся на его уставшем и слегка посеревшем лице.

– Я уже прочитал ваше письменное сообщение, господин Яснов, – уведомил он Кима и положил-на стол карточку с файлом краткого доклада, переданного ему Кимом по I кодированному каналу Сети. – Нет смысла повторять его… Все это время мы проверяли данные относительно местонахождения ценностей и документов, которые попали в руки грабителей…

Рядом с первой карточкой легла другая – та, что Ким получил от Дмитрия прошлым вечером.

– Все это найдено в целости и сохранности именно там, где и указано в добытых вами файлах, – признал директор и поднялся из-за своего устрашающих размеров стола. – Я даже не знаю, хвалить вас, господин Агент, или распекать, – произнес он, задумчиво меряя свой кабинет широкими шагами. – С одной стороны, вы на сто процентов выполнили ваши основные контрактные обязательства. Свой гонорар вы отработали, можно сказать, с блеском! Найдены и воры, и украденное. Мало того, украденное возвращено пострадавшим… О таком результате и за такое короткое время приходилось разве что мечтать… Но…

Он остановился напротив Кима и требовательно воззрился на него:

– Но вы очень расширили круг своих действий… К материалам расследования оказались привлечены – через ваше, Агент, посредство, заметьте – все три круга совершенно нежелательных лиц… И прежде всего – пресса! Одному Господу известно, как смогут быть истолкованы результаты вашего расследования, если они будут оглашены. Поэтому, если вы подтвердите уже просочившуюся в круги «людей пера» информацию об обнаруженных вами фактах, я вынужден буду считать ваши договорные обязательства невыполненными. Со всеми вытекающими отсюда последствиями…

– Мне надо повторить те обещания, которые давал вам и устно, и письменно? – сухо уточнил Ким.

– Я просто расставляю все точки над «i», – нервно парировал его Слова директор и сделал многозначительную паузу. – Кроме прессы в дело вовлечены оказались криминальные и полукриминальные круги вроде общины бродячих магов…

– Что поделать, если речь идет об ограблении? – пожал плечами Ким. – Или вы слышали о таких ограблениях, которые не связаны были с деятельностью уголовников?

– Так или иначе, те контакты, которые вы завязали в ( этих кругах, могут сильно скомпрометировать нас… – уже более примирительно буркнул Ноксмур. – Но самое скверное – это то, что о происшедшем и о результатах расследования оказались слишком полно поставлены в известность власти – и наши, местные, и федеральные…

– Без этого невозможно было обойтись, – пожал плечами Ким. – Единственное, что я могу сделать в этом отношении…

– Это – хранить молчание! – прервал его Ноксмур. – И не принимать участия ни в каких комиссиях и расследованиях, связанных с полученной вами информацией. Принимая во внимание, что вы, так сказать, уже выполнили вашу миссию, не сочтите за негостеприимство то, что я вынужден был озаботиться вашим скорейшим отбытием из нашей системы… Какое место назначения вы назовете мне? Разумеется, ваш перелет будет оплачен…

– Позвольте мне назвать вам необходимый мне маршрут, как только я урегулирую некоторые свои личные дела, – снова, как можно более сухо, отозвался Ким.

– Надеюсь, вы не заставите нас ждать слишком долго, – хмуро пробурчал директор.

Тянуть время с урегулированием своих личных дел Ким не был намерен. Сразу из кабинета директора он направился в пустующие апартаменты корпункта «Гэлакси ньюс». Вести борьбу за освобождение Энни из плена Тверди он решил именно оттуда. На полпути к месту назначения его застал звонок мобильника. Настырный археолог Сен-Мишель добыл-таки каким-то путем его код канала связи и напомнил Агенту о том, что настоятельно просит его о личной встрече. Такую встречу Ким с ходу и назначил ему в корпункте «ГН», чем доктор оказался весьма доволен.

В самом корпункте его ожидал двойной сюрприз. Корпункт вовсе не был пуст. Его дверь отперла ему успевшая уже почти позабыться за сменой событий в торопливом калейдоскопе Судьбы мисс Чарски. Второй частью этого сюрприза оказался Майк Чини – такой грустный, словно только что потерял кого-то из близких, и, как показалось Киму, даже немного заплаканный. Майк, сгорбившись, сидел в микроскопической кухоньке Энни у журнального столика. Перед ним в чашке темнел остывший и оставшийся нетронутым чай.

– Я так и знала, что вы непременно зайдете сюда! – с облегчением воскликнула мисс Чарски. – Представляете, я нашла этого ребенка часа три назад, ранним утром. На пороге этого офиса… Он рыдал, – добавила она, отводя Кима за локоть в сторону. – Он очень сильно расстроен, но не хочет объяснять – чем… Может быть, вам удастся узнать от него хоть что-то… Но… Но и у меня есть что сказать вам…

Она провела Агента из кухоньки в офис и доверительно сообщила ему:

– Она говорила со мной! Этой ночью она говорила со мной во сне!

– Энни? – Ким не сразу понял, о ком идет речь.

– Да! Именно она! – подтвердила мисс Чарски. – Она в плену! В заточении! Но сегодня она будет свободна! Ее друзья освободят ее!

– А нельзя ли объяснить это более подробно, – попросил Ким. – В плену – у кого и где? Друзья – какие?

– Тут у меня, боюсь, ничего не получится… сокрушенно покачала головой мисс, – Ведь речь идет о сне и о телепатии… А сны и чтение мыслей, это такие материи, которые не терпят прикосновения холодного логического анализа…

– Действительно, – согласился Ким и, поразмыслив с минуту, предложил:

– Не лучше ли будет, если я задержусь здесь, с мальчиком, а вы вернетесь к своим делам, мисс? В случае необходимости я…

– Да! Сразу позовите меня! – с хорошо заметным облегчением воскликнула мисс Чарски и устремилась к двери корпункта. – Постарайтесь утешить мальчика. Я знаю его, он из той детской компании, которую собирает у себя Энни…

Продолжая говорить, она исчезла за дверью. Ким с некоторым облегчением запер за ней дверь. После чего вернулся к Майку. Тот выпрямился и с нетерпением ждал Агента.

– Что с тобой? Зачем ты снова пришел сюда? – спросил Ким, усаживаясь напротив. – И почему ты плакал? Ведь ты плакал, верно? А мальчишкам не положено плакать…

– Я буду ждать здесь мисс Чанг! – сказал Майк. – А плакал я, потому что… Потому что я говорил с гномами… Последний раз…

– Последний раз?.. – несколько запутался в его словах Ким. – Они… Живущие в Стенах… Гномы… Они сказали что-нибудь о мисс Чанг?

– Д-да! – судорожно кивнул Майк. – Сказали. Что она уже сегодня должна была быть свободна, но…

– Но… – подтолкнул его на полуслове Ким.

– Но они потеряли ее… – объяснил Майк. – Где-то там… В Тверди… И боятся, что не смогут ее найти и вернуть, прежде чем…

«Дьявольщина! – подумал Ким. – Вот и верь разговорам, которые ведут во сне телепатки-самоучки…»

– Выпей хоть немного чаю, – посоветовал он Майку и, поднявшись на ноги, вышел из кухоньки и принялся нервно ходить по офису.

– Ты много разговаривал с гномами, – спросил он больше для того, чтобы успокоить и себя и мальчишку. – Ты не слышал от них, что такое Дар гномов? Одному из моих знакомых, кажется, достался такой Дар. Или – скоро достанется…

– А-а-а… Это… – без особого энтузиазма отозвался Майк. – Дар гномов, это когда человек можен открывать любые замки и проходить в любые двери… Только я не слышал, чтобы они награждали этим даром кого-нибудь из старших…

– Угу, – принял ответ к сведению Ким и прикинул, что Шишелу такой дар, скорее всего, очень пригодится в жизни.

Продолжить разговор у него не получалось, и он снова принялся расхаживать по офису.

Долго предаваться этому занятию ему не пришлось. Оглушительно, как показалось Киму, зажужжал зуммер дверного звонка. Открыв дверь, он нос к носу столкнулся с морщинистым типом в клетчатой рубахе, парусиновых брюках и с седой бородой. Никем, кроме доктора Сен-Мишеля, он быть не мог.

– Я хотел бы видеть… – начал он.

– Господина Яснова, – закончил за него Ким. – То есть меня. Будем знакомы. Чем я могу помочь археологии Ва-ганты?

– Право, не знаю, – развел руками археолог. – Помочь собираюсь я. Не знаю, вам ли лично, но уж точно той особе, которая проела мне плешь, требуя отвезти ее к вам.

– Какая особа и откуда она взялась? – озадачился Ким.

– Особу зовут мисс Чанг, – спокойно ответил господин Сен-Мишель. – Она – по ее словам и согласно ее удостоверению – специальный корреспондент «Гэлакси ньюс». А взялась она из стены…

– Из стены… – машинально повторил за ним Ким. – В этом есть определенная логика…

– Рад за вас, – вздохнул археолог. – За то, что вы понимаете хоть что-то в том, что произошло… Мне для такого понимания потребуется, наверное, окончательно рехнуться.

– Где эта мисс?! – торопливо спросил Ким. – Как вы ее нашли?

– Она нашлась сама. Мы до вчерашнего дня не обращали особого внимания на эту стену… Типовое подземное убежище времен первых колонистов… Тогда почему-то предполагалось, что на Ваганте может разразиться война между этими старожилами и новыми переселенцами из Метрополии… Это, впрочем, скорее всего не имеет значения. Так вот, со вчерашнего дня в этой стене стали снова прослушиваться непонятные звуки. Такие феномены иногда наблюдались и раньше, и в других объектах… Но в этот раз все было очень похоже на то, что нам хочет дать знать о себе кто-то, замурованный в этом старинном убежище. Ну и, в конце концов, учитывая невысокую историческую ценность этого бункера, я разрешил пробить эту стену взрывчаткой…

– Вы могли угробить человека, который… – возмутился Ким.

– Могли, – вздохнул археолог. – Но мисс, к счастью, уцелела. – Да вот и она…

Энни действительно появилась из кабины лифта и, устало кивнув Киму, прошла в свои апартаменты. Ким почувствовал себя так, словно на голову ему надели ведро с помоями.

– Я знаю, что ты вернул гномам их Бога, – сказала Энни, почти не оборачиваясь. – Ты честно старался. Но я успела освободиться сама… Почти сама, – добавила она, опускаясь в кресло напротив Майка.

Тот смотрел на нее с каким-то странным выражением лица, в котором сливались и радость, и печаль.

– Да, – сказал Ким, вспомнив слова мисс Чарски. – Ты и там – в Тверди – нашла друзей. И они – освободили тебя…

– А, ну значит, ты уже все знаешь, – махнула рукой Энни. – Это так похоже на тебя… Не обижайся. Я просто ужасно устала. А надо быстро прокрутить этот материал… А ты? – Она взяла Майка за плечо. Ты не рад, что мы снова вместе? Что все кончилось…

– Все кончилось… – тихо повторил мальчик. – Я же сказал – этой ночью гномы говорили со мной последний раз… Теперь, когда их Бог вернулся к ним, они решили уйти от людей. Туда – далеко в Твердь… И не вернутся оттуда. Никогда… До тех пор, пока мы не станем другими. И они, и мы… Другими.