Текст книги "Из знатного рода"

Глава 17

Трентон похлопал рукой по карману, в котором лежало письмо от Александры. В нем говорилось, что герцог посещает таверну «Зеленое дерево», и он три ночи безуспешно дежурил в темной аллее у здания. Сегодня, однако, счастье улыбнулось ему. Герцог прибыл около часа назад и сразу зашел в таверну. С кучером Трентон уже разобрался – бедняга в одном белье, связанный и с кляпом во рту лежал в кустах неподалеку.

Ночь выдалась довольно прохладной для конца мая, хотя покрывавший землю туман, по мнению Трентона, мог быть и погуще. Что ж, нельзя требовать всего сразу.

Час был уже поздний, и таверна стала пустеть, однако герцог все еще не появлялся. Трентон, которого безмерно раздражала тесная синяя ливрея кучера, нетерпеливо переступал с ноги на ногу и тихонько чертыхался себе под нос.

В конце концов герцог вышел, но он был не один – на его руке висела молоденькая девушка – проститутка, судя по виду.

Трентон закашлялся, чтобы скрыть удивление, но Грейстоун и его компаньонка не обратили на него ни малейшего внимания. Женщина игриво гладила меховой воротник плаща герцога и глупо хихикала.

Трентон взобрался на козлы. Герцог подсадил женщину в карету, потом залез сам.

– Быстрее. – Он постучал тростью по крыше.

Трентон подстегнул лошадей, направляя их на север, подальше от центра города. За его спиной царила тишина. Интересно, что там происходит. Впрочем, он был рад, что это «что-то» отвлекает отца Натаниэля и он еще не заметил, что они едут совсем не туда.

К тому времени как Грейстоун понял, что карета движется в другую сторону, вокруг уже расстилались поля с отарами овец.

– Проклятый дурак! – Он отчаянно застучал по крыше. – Куда ты нас везешь?

Трентон остановил лошадей у обочины.

– Выходи! – крикнул он.

Его слова оказались лишними, так как герцог уже спрыгнул на землю. Он отчаянно ругал Трентона, которого до сих пор принимал за своего кучера.

Трентон вытащил из кармана нож и тоже спрыгнул на землю.

– Что это? – Герцог побагровел от ярости. – Кто ты такой? Что тебе нужно?

– Не важно, кто я. Важно то, что ты должен себя хорошо вести, если хочешь остаться в живых.

– Послушай, если ты грабитель, то у меня с собой очень мало...

– Меня не интересуют твои деньги. Я задам тебе несколько вопросов, а ты ответишь на них. Понятно?

Герцог согласно кивнул.

– Вот и хорошо. Где Натаниэль Кент? – без всяких предисловий спросил Трентон.

Грейстоун явно не ожидал этого вопроса.

– Я не знаю, – только и сказал он.

Трентон сделал шаг вперед, и его нож оказался менее чем в футе от живота герцога.

– Я не понял, поэтому спрашиваю еще раз. Где Натаниэль Кент?

Из оконца кареты высунулась голова женщины, но Грейстоун махнул рукой, и она вновь исчезла в карете.

Герцог опустил взгляд на нож, потом посмотрел на Трентона:

– Он в Ливерпуле. Я решил увезти его из Лондона. Мой друг-судья отправил его в ливерпульскую тюрьму.

– Значит, Натаниэль жив. – Трентон всеми силами старался не показать своей радости. Его друг жив! – Это все, что мне нужно было знать. Теперь иди к тому дереву.

– Что ты собираешься сделать со мной? – подозрительно спросил герцог.

– К сожалению, вовсе не то, что ты заслужил.

Трентон привязал герцога к дереву.

– Я на время позаимствую твою карету, – сказал Трентон, – а заодно высажу твою подружку на окраине Лондона. Я уверен, она позовет на помощь, хотя потребуется пара дней, чтобы найти тебя здесь.

Он отвесил отцу Натаниэля шутливый поклон, спрятал нож, забрался на козлы и, посмеиваясь, укатил.

Александра мысленно застонала. Она убирала гостиную рядом с парадным входом – комнату, которую особенно ненавидела за обилие в ней мебели и всяческих безделушек. Прошло несколько дней с того времени, как она отправила письмо Трентону, но ответа так и не получила.

– Вот ты где? – В дверях появился маркиз Клифтон.

– Доброе утро, милорд, – быстро улыбнулась Александра, пряча в дальний угол своей души беспокойство за Натаниэля и Трентона. – Вы так быстро позавтракали?

– Да. Сегодня завтрак был очень коротким. У нас произошло очень неприятное событие.

Александра напряглась. Что могло случиться и с кем? В любом случае нельзя проявлять ни любопытства, ни интереса, иначе она вызовет в маркизе подозрение. Она взяла себя в руки и постаралась говорить как можно равнодушнее:

– Жаль это слышать, милорд. Надеюсь, все закончилось благополучно?

Он кивнул, внимательно разглядывая ее.

– Ты не поверишь в то, что случилось.

Александра смахнула пыль с полки в шкафчике и начала ставить обратно дорогие фарфоровые статуэтки.

– А что случилось, господин маркиз?

– Натаниэль Кент исчез, и его люди бросились на поиски. Они захватили моего отца.

Маркиз взял со столика вырезанную из слоновой кости фигурку обезьянки и принялся крутить ее в руках. Александра на мгновение оторвалась от работы.

– Натаниэль исчез? Ты имеешь в виду, из Ньюкасла?

– Почти. Как я уже сказал, пираты его разыскивают. А ты, случайно, ничего не знаешь об этом происшествии? – Он поставил фигурку на столик.

– Откуда я могу что-то знать?

– Все в недоумении, как они догадались, где можно найти герцога.

Александра поставила на место китайскую вазу.

– Не знаю. Может быть, они следили за ним?

Маркиз улыбнулся и подошел к ней ближе.

– Ты права. Я уже давно заметил, что ты не только красива, но и умна. У тебя есть... обаяние.

Он провел рукой по ее шее, и Александра застыла. Она почувствовала, как он тянет ее к себе, и рискнула, обернувшись, заглянуть ему в лицо. Выражение его глаз напомнило ей Рэта, когда он набросился на нее в каюте Натаниэля.

Рука маркиза скользнула к ее груди. Александра, не выдержав, отодвинулась.

– В чем дело? – спросил он. – Ты вела себя иначе, когда тебя трогал Натаниэль.

Александра вспомнила, как учащался ее пульс даже при случайных прикосновениях капитана пиратов. Ласки же маркиза Клифтона вызывали у нее только негодование.

– У меня не было выбора.

– Я дам тебе больше, чем он. У меня никогда не было любовницы, но я умею быть щедрым. Я вытащу тебя из этого... – маркиз оглядел комнату, – поселю в собственном доме. У тебя будет красивая одежда, драгоценности – почти все, что захочешь.

Александра покачала головой.

– Ты даже представить себе не можешь, что я хочу.

– Я знаю, о чем мечтает каждая женщина. Неужели ты так отличаешься от всех?

– Я хочу собственную семью, – продолжила Александра.

– Кто тебе сказал, что я против детей?

Александра чуть отступила назад.

– Я хочу семью, а это означает, что у меня должен быть муж.

Маркиз Клифтон нахмурился.

– Ты же не настолько наивна, – раздраженно произнес он, – чтобы ожидать, что я женюсь на тебе. Когда-нибудь я унаследую титул отца, а герцог не может жениться на простой служанке.

– Разумеется, нет.

Александра попыталась говорить с подобающей горечью. Потребовав от маркиза то единственное, что он не может ей дать, она надеялась удержать его подальше от себя.

– Я должна закончить работу, – сухо сказала она. – Извините.

Закрыв шкафчик, Александра ловко обошла маркиза и выскользнула из комнаты.

Ночью Александра обнаружила на своей подушке небольшую коробочку. Она работала дольше, чем остальные служанки, поэтому они обычно спали, когда она поднималась в мансарду. Этот вечер не был исключением.

Она открыла коробочку и увидела бриллиантовые серьги. Незамысловатой работы, но очень дорогие. К ним была приложена записка:

«Дорогая Александра, пожалуйста, прими это как доказательство моего внимания. Есть много прелестных вещей в жизни помимо замужества. Джейк».

Девушка пораженно разглядывала подарок. Так, значит, ее слова произвели совсем не тот эффект, на который она рассчитывала. Вместо того чтобы удержать маркиза, ее отказ стал для него своеобразным вызовом, и теперь он начал преследовать добычу.

Александра решила немедленно вернуть сережки маркизу. Она не хотела, чтобы его интерес к ней стал предметом обсуждения среди слуг, кроме того, он не должен думать, что ее решение можно изменить подарками.

Спустившись по лестнице, она прошла через кухню в холл и поднялась на второй этаж. Если дверь в спальню маркиза заперта, она просто положит коробочку на пол перед дверью. Если же его нет, она оставит ее на его кровати.

Но прежде чем Александра добралась до спальни маркиза, ее остановили громкие голоса из библиотеки.

– Зачем ты купил простой служанке такой дорогой подарок? – Александра узнала голос леди Анны и подошла ближе. – Ее вполне бы удовлетворили шаль или дешевые побрякушки. Она должна считать себя счастливицей, потому что на нее обратил внимание мужчина с таким положением в обществе.

– Александра не похожа на других.

Леди Анна рассмеялась:

– Слушай, братец, а пираты, случаем, ничего не сделали с твоей головой? Кстати, я только что съела твою ладью.

Александра услышала звон хрусталя.

– Налей и мне бокал, – попросил маркиз.

Несколько минут в библиотеке стояла тишина, и Александра представила брата и сестру склоненными над шахматной доской.

– Натаниэль получил по заслугам за то, что сделал со мной, – внезапно сказал маркиз.

– Разве? То-то он чуть не убил отца.

– Да нет, это были его люди. Сам Натаниэль сейчас в тюрьме и никогда не выйдет оттуда.

– Он в Ньюгейте?

Александра испугалась, что не услышит ответа – так сильно билось у нее сердце. Натаниэль жив! От облегчения она закрыла глаза.

– Нет, он на тюремном корабле, в Вулвиче. Не очень приятное местечко, уверяю тебя. Твой ход.

На корабле? Александра открыла глаза. Об этом месте ходили страшные истории. Знает ли об этом Трентон? Может быть, Грейстоун захватил и Трентона? Она поежилась.

– Тебе никогда не приходило в голову, что Натаниэль говорит правду? – Искреннее сочувствие в голосе леди Анны поразило Александру. – Я имею в виду то, что он наш старший брат, с которым очень плохо обошлись.

– Это со мной очень плохо обошлись. А Натаниэль вор и лжец, – рявкнул маркиз. – Кроме того, отец уже выбрал наследника. В противном случае все наше имущество отойдет к Натаниэлю, а нам с тобой придется клянчить деньги у этого ублюдка. Ты этого хочешь?

– Нет, конечно. Я просто...

– Замолчи...

– Но я только спросила...

– Не важно. Некоторые веши лучше не трогать.

Александра не услышала, что ответила леди Анна. Снизу из холла раздался звук шагов, и она убежала.

Радость от того, что Натаниэль жив, мешалась в ее сознании с ужасом при мысли о том, что творится на тюремных кораблях.

По крайней мере он в Лондоне – и жив. Это был единственный проблеск радости в ее размышлениях. И только вернувшись в спальню, Александра вспомнила, что забыла вернуть сережки маркизу Клифтону.

На следующий день она наконец получила письмо от Трентона, однако в нем было написано, что Натаниэль в Ливерпуле.

«Как такое может быть? – сконфуженно размышляла Александра. – Если Натаниэль в Ливерпеде, значит, его нет в Вулвиче?»

Она хотела было послать Трентону записку, но было слишком опасно вновь доверяться молочнику. Кроме того, он передаст письмо лишь через несколько дней, а к тому времени Трентон будет на пути в Ливерпуль.

Александра спустилась на кухню и подошла к экономке.

– Миссис Уайт? – Александра опустила глаза. Экономка, которая в этот момент обсуждала что-то с кухаркой, повернулась к Александре.

– Боюсь, что у меня плохие новости. – Александра прижала к груди письмо Трентона. – Моя мама...

– Что такое?

– Она очень больна. Сестра пишет, что она вот-вот умрет. Не могла бы я отпроситься, чтобы навестить ее?

– О Боже! Я и не знала, что твоя семья живет тут поблизости. Конечно, можно. Тебе не нужны деньги на кеб?

Александре было противно лгать, но она продолжила:

– Спасибо, не надо. Я пройдусь пешком или попрошу подвезти меня кого-нибудь, кто едет в ту сторону.

Кухарка сочувственно прищелкнула языком.

– Надеюсь, ваша маман поправится, мадемуазель.

– Пусть мое отсутствие считается как мой день отдыха, – предложила Александра, стараясь облегчить себе муки совести.

– Не думай сейчас об этом. – Миссис Уайт взмахом руки отпустила ее. – Лучше побыстрей собирайся.

Александра подхватила свою шаль и поспешила к дверям. По крайней мере ее стремление как можно скорее покинуть этот дом было настоящим. Она достала из кошелька монетку, чтобы нанять кеб. Вулвич был слишком далеко, чтобы идти пешком.

Александре потребовался почти час, чтобы добраться до Вулвича.

Когда впереди показались силуэты тюремных кораблей, у нее от волнения даже вспотели ладони.

Кеб в конце концов остановился возле Королевского арсенала, и Александра попросила кучера подождать ее.

Она пошла по направлению к Темзе. Впереди несколько мужчин в кандалах копали землю. Но Натаниэля среди них не было.

Александра повернула направо, где еще одна группа перетаскивала камни.

«Боже, покажи мне его!» – взмолилась она, лихорадочно шаря глазами по оборванным, заляпанным грязью несчастным.

И вдруг она увидела Натаниэля. Он был буквально в тридцати футах от нее. Как и у других заключенных, его лицо покрывали грязь и пот, но вокруг все еще сохранялась какая-то аура достоинства.

Казалось, он почувствовал на себе ее взгляд, потому что поднял голову и выпрямился.

Александра вскрикнула, сжав кулаки. На лице Натаниэля не дрогнул ни один мускул, но Александра не сомневалась, что он узнал ее.

Внезапно к нему подошел охранник.

– Глазеем на леди, ты, урод? Ну-ка, возвращайся к работе!

Натаниэль перевел взгляд на охранника, потом опять на Александру. Мгновение они смотрели друг другу в глаза – пока охранник не ударил Натаниэля толстой сучковатой палкой.

– Я сказал – работать! – проорал он.

– Нет!.. – из груди Александры вцрвался громкий крик. – Пожалуйста, не трогайте его!

Но удары сыпались, словно град, а к ней уже шел другой охранник.

– Мисс! Мисс! Кто вы такая, мисс?

Александра поняла, что ей надо уходить, пока она не причинила Натаниэлю еще больше вреда.

Повернувшись, почти ничего не видя перед собой от заливавших лицо слез, она побежала назад к ожидавшему ее экипажу. Споткнувшись, она упала, с трудом поднялась на ноги и из последних сил забралась в кеб.

Глава 18

Александра ушла, и что-то взорвалось внутри у Натаниэля. До того он заставлял себя терпеть все унижения, но вид ее искаженного ужасом лица разорвал путы, которые он сам на себя наложил. Схватившись за палку, он выдернул ее из рук опешившего охранника, а потом одним ударом свалил его с ног.

Натаниэль сражался с яростью дикого зверя. В его ушах эхом отзывались крики охранников и других заключенных. Некоторые арестанты последовали его примеру, хотя таких было немного.

Разумеется, у заключенных не было ни малейшего шанса выйти победителями, и Натаниэль знал об этом еще до того, как нанес первый удар. Их движения сковывали кандалы, а противников было слишком много.

Натаниэль чувствовал боль от многочисленных ударов, но ему было все равно. Он должен отплатить этим людям за их жестокость. Только ему придется заплатить дорогую цену за неповиновение.

Александра попросила возницу остановиться у конца Беркли-стрит.

Она должна сообщить обо всем Трентону. Герцог обманул его, отослав в Ливерпуль, тогда как Натаниэль все время оставался в Лондоне. К сожалению, Трентон не сможет помочь своему капитану. Никто не может вытащить Натаниэля из тюрьмы.

Может быть, поехать в Ливерпуль и перехватить Трентона? Нет, глупо. Как она найдет его? Кроме того, ее внезапное исчезновение вызовет подозрения у герцога, и тогда он сделает с Натаниэлем что-нибудь ужасное... Ей придется оставаться в Грейстоун-Хаусе.

За ее спиной захлопнулись кованые ворота особняка герцога, и Александра тяжело вздохнула. Сейчас ей предстоит встретиться со слугами, маркизом Клифтоном и герцогом и делать вид, что она оплакивает свою мать.

– Где ты была?

Александра чуть было не подпрыгнула от неожиданности, когда из-за двери прямо перед домом вышел маркиз.

– Ты напугал меня. – Она прижала руку к груди.

– Ты не ответила на мой вопрос. Где ты была?

– Тебе стоило только спросить миссис Уайт. Она прислала бы другую служанку.

Александра заставляла себя говорить очень спокойно, не показывая, насколько ее раздражают его вопросы.

– Миссис Уайт сказала, что ты отправилась к больной матери. Ты же сама сказала мне, что у тебя нет родителей.

У Александры подогнулись колени. Лихорадочно она пыталась найти правдоподобное объяснение своей отлучке.

– На самом деле я... я хотела показать подруге ваши серьги, – чуть заикаясь, сказала она.

Маркиз улыбнулся, и Александра возблагодарила Бога за тщеславие маркиза, которое заставило его поверить ее лжи.

– Разумеется. Они тебе понравились? – Он взял ее за руку и потянул в сторону от дорожки.

– Не каждая служанка получает такой подарок от сына герцога, – заметила Александра, играя свою роль.

– Ты не каждая. Я никогда не видел столь прелестную девушку.

Подцепив пальцем подбородок Александры, маркиз Клифтон наклонился, чтобы поцеловать ее. Догадываясь, что сейчас произойдет, Александра ради Натаниэля решила принять поцелуй. Но когда руки маркиза скользнули вниз к ее бедрам, она вырвалась.

– Возможно, я неправильно вас поняла, – резко сказала она. – Я думала, сережки – подарок, а не плата за услуги. – С этими словами она убежала в дом.

Александра сидела в кабинете герцога, прислушиваясь к малейшему шуму за дверью. Была глубокая ночь. Часы в холле только что пробили три.

Окунув перо в чернильницу, она подписала свое имя. Она не знала, получит ли Натаниэль это письмо, но ничем другим она пока не могла помочь ему.

Молочник приходил каждое утро на заре, и Александра подождала его у черного хода. Он молча взял письмо вместе с парой шиллингов и кивнул головой в знак согласия.

Александра была готова повернуться и уйти, но он схватил ее за локоть, потом залез в карман и вытащил оттуда мятый клочок бумаги.

Александра поблагодарила его, и, дождавшись, пока он уйдет, прочитала послание Трентона.

«Александра, Натаниэля нет в Ливерпуле. Я думаю, его перевели в Ньюгейт, хотя так и не смог найти никаких следов этого. Сейчас я в Лондоне и очень надеюсь на то, что у тебя новости получше. Встретимся у конюшни в полночь в следующую среду. Трентон».

Спрятав записку в складках юбки, Александра поспешила в дом, надеясь избежать встречи с кем-то из слуг. Следующая среда, написал Трентон. Это завтра.

На следующий день вечером Александра сидела на кухне и шила новые фартуки для служанок. Слуги сами оплачивали свою униформу, а невысокое содержание делало это довольно обременительным, поэтому она обещала поработать бесплатно. К тому же это занятие позволяло ей скоротать время до встречи с Трентоном.

– У тебя был долгий день, почему бы тебе не пойти отдохнуть? – спросила миссис Уайт.

– Я еще не хочу спать. – На самом деле Александра валилась с ног от усталости, но боялась проспать назначенное время.

– Ты хорошая работница. Я рада, что леди Анна решила нанять тебя, хотя твоя история и показалась мне подозрительной.

Экономка отнесла в погреб несколько банок с приправами, потом вернулась на кухню.

– Ты не против отнести поднос, который я приготовила его светлости? Он в кабинете.

Александра заколебалась, жалея, что не может найти достойный предлог отказаться. Она избегала герцога, боясь, что не сможет скрыть свою ненависть к нему.

– Маркиз Клифтон с отцом?

Александра надеялась, что ответ будет отрицательным. Она попыталась вернуть сережки маркизу, но он отказался взять их. Вместо того чтобы потерять всякий интерес к ней, как она надеялась, он с удвоенной энергией пытался завоевать ее любовь или по крайней мере привязанность.

– Не знаю. – Миссис Уайт взяла несколько банок. Александра положила работу на стол и направилась с подносом в кабинет герцога. К ее огорчению, маркиз был с отцом.

Она попыталась войти в комнату как можно более незаметно, но мужчины тут же подняли глаза. Она поставила поднос на стол.

– Передай Гарри, чтобы он приготовил карету. Я уезжаю, – приказал ей герцог.

Александра постаралась, чтобы на ее лице не дрогнул ни один мускул.

– Да, ваша светлость.

Она присела в реверансе, потом направилась к двери, чувствуя на себе пристальный взгляд маркиза Клифтона.

К тому времени как Александра спустилась на кухню, миссис Уайт уже закончила работу и снимала передник.

– Я иду спать, – объявила она.

– Его светлость требует, чтобы Гарри заложил карету. Хотите, я сама сообщу ему об этом? – спросила Александра.

Гарри – один из конюхов – спал в комнатенке прямо над конюшней вместе с сыном, который тоже работал у герцога.

– Спасибо. Мои бедные ноги не могут сделать больше ни шага.

Александра улыбнулась. Миссис Уайт была трудолюбивой и честной женщиной, и ее все любили.

– Я скоро вернусь.

Гарри уже лег спать, так что дверь Александре открыл его сын.

– Привет, Рори, его светлость приказал, чтобы твой отец приготовил карету, – сказала она, – а я тебе кое-что принесла. Ну-ка, давай свои ручонки.

Рори было только девять, и он всегда очень радовался лакомствам, которые Александра сберегала для него и тайком приносила.

– Что это?

– Целая дюжина пирожков с малиновым вареньем. – Александра дала ему носовой платок, в который были завязаны эти сокровища.

Глаза мальчика расширились от удовольствия.

– Ты самая лучшая девушка во всем мире!

Александра улыбнулась.

– Только не говори миссис Уайт, а то она обвинит меня в воровстве.

– Я этой старой ведьме ничего не скажу.

– Рори!

Осуждающий тон Александры заставил мальчика нахмуриться.

– Она приказала мне сегодня помыть уши.

– Значит, они нуждались в этом.

Александра засмеялась и взъерошила мальчику волосы. Перемолвившись с ним еще парой слов, она повернулась и пошла обратно. Торопиться пока было некуда.

На кухне она вновь взялась за шитье. Вокруг уже стояла тишина. Слуги спали.

Скоро пришел Гарри.

– Карета подана, – доложил он. – Передайте герцогу, что я поставил ее перед парадным входом.

Александра удивилась, как быстро Гарри справился. Кажется, не прошло и десяти минут, как она пришла к нему в каморку.

Она поблагодарила конюха и отпустила, а сама поднялась в кабинет к герцогу, но он уже ушел. Александра в нерешительности вышла в коридор и вдруг услышала его голос в холле Затем послышался звук хлопнувшей двери.

Ушел ли с ним Клифтон? Она спустилась вниз, огляделась по сторонам... и встретилась взглядом с маркизом.

Александра неопределенно улыбнулась ему и поспешно ушла, молясь, чтобы он побыстрее отправился спать. Через два часа придет Трентон.

Однако маркиз последовал за ней на кухню.

– Милорд, что я могу для вас сделать?

Александра была немало удивлена тем, что он вошел в часть дома, отведенную для слуг. Сев за стол, маркиз спросил:

– Почему ты избегаешь меня? Другие служанки отдали бы все, чтобы поменяться с тобой местами.

Апександра села напротив и принялась за шитье. Она не походила на других служанок. Ей было плевать на деньги маркиза и его положение в обществе. Она уже влюблена. При этой мысли Атександра чуть не вскрикнула. Да, она любила Натаниэля Кента, этого она не могла отрицать.

– Милорд, мы не подходим друг другу, – сказала она в конце концов. – Вы сами упомянули о разнице в положении. Одного этого уже достаточно.

– Я готов закрыть глаза на подобную ерунду. Это имеет значение только при выборе жены.

– А я хочу быть именно женой. – Александра отложила недоделанный фартук в сторону.

– К любовнице всегда относятся лучше, чем к жене, – уговаривал ее маркиз. – Если я тебя не интересую, почему тогда ты пришла сюда?

– Я говорила вам, мне нужна была работа. В отличие от маркизов я должна сама зарабатывать себе на жизнь.

– Ты могла работать в любом друтом месте.

– Меня не брали в ателье. Кроме того, я уже была знакома с вами и надеялась, что леди Анна даст мне возможность отработать стоимость платья. Сколько раз еще мне придется повторять это?

– А как же сережки?

– Я пыталась вернуть их вам, милорд, но вы отказались. Что мне оставалось делать?

– Ты ждешь от меня слов любви? Только они смягчат твое праведное сердце?

Александру неприятно задел сарказм в его голосе.

– Извините меня, милорд. Подарки не могут купить чувства. Сейчас, если вы извините, я пойду спать.

Она хотела пройти мимо маркиза, но он загородил дорогу к лестнице. Схватив Александру, он попытался поцеловать ее, но она резко дернулась, и его губы лишь скользнули по ее щеке.

– Милорд, что вы делаете? – Она вырвалась из его объятий.

– Называй меня Джейком. Я хочу слышать свое имя из твоих уст. Я хочу убедить тебя.

– Убедить меня в чем?

– Что ты хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя.

Александра не смогла удержаться от смеха.

– У меня нет никаких чувств к вам, милорд, и никогда не было.

Выражение его лица напугало Александру, заставив пожалеть о поспешно сказанных словах.

– Наступит время, когда ты будешь умолять хоть о крупице моего внимания, – прорычал маркиз и вдруг ударил ее по лицу.

Александра отшатнулась, пораженная его жестокостью:

– Милорд, я не хотела обидеть вас.

Она попыталась положить руку ему на плечо, но он шагнул в сторону, и она отпрянула.

Кинув на Александру хмурый взгляд, маркиз ушел.

Александра потянулась к нему, ее рука взъерошила его волосы. Он схватил ее в объятия и прижал к себе. Ее руки обвили его шею, она чуть приоткрыла губы, ожидая его поцелуя. Натаниэль наклонил голову, но в тот момент, когда он был готов прижаться к ее губам... вздохи Александры превратились в тяжелое дыхание лежащего рядом человека, и он почувствовал под собой жесткий матрас.

Натаниэль поежился. Придя в себя ото сна, он наконец вернулся к реальности. Он делил узкую койку с другим человеком на борту скрипучего корабля-лазарета – одного из кораблей, который предназначался для тех, кто уже не в состоянии был работать, куда отправляли умирающих людей, откуда они редко возвращались. И все же здесь было чуть полегче. Никаких цепей, да и еда, хоть и та же похлебка, была чуть гуще варева, которым его кормили на «Ретрибьюшн». Правда, врачи совсем не испытывали сочувствия к больным, возможно, слишком утомленные их огромным количеством. Тем не менее равнодушие в его положении лучше, чем ненависть. По крайней мере они не походили на Сэмпсона, а именно благодаря ему Натаниэль провел в карцере столько времени, сколько там не проводил ни один заключенный. Перед этим его выпороли, и началось воспаление. В конце концов благодаря вмешательству священника его перевели на госпитальный корабль.

С тех пор он и лежал на этой койке, вдыхая затхлый воздух, наполненный испарениями его собственного тела и тел других больных, которых ни разу не мыли. Натаниэль отчаялся так, что отдал бы свою последнюю порцию еды за глоток свежего воздуха.

Зажмурившись, Натаниэль попытался уснуть, чтобы вернуться к своим мечтам об Александре, но безуспешно. Тогда он начал еще раз проговаривать про себя ее письмо.

Почта приходила к заключенным крайне редко и подвергалась строжайшей цензуре, при которой вымарывалось все что угодно, так что Натаниэль смог прочитать только несколько строк:

«...живу на Беркли-стрит с твоим любимым отцом... нашла тебя, как мы с Трентоном и планировали, и делаю все, что могу... скоро приедет Трентон... держись...

Александра».

Натаниэль застонал. Александра живет рядом с его отцом и сводным братом, а это так же опасно, как войти в клетку со львами. И все же она нашла его, и он был бесконечно рад, что кто-то знает о его местопребывании. Это единственное, что давало ему силы держаться.

Натаниэль вздохнул и перевернулся на бок. Одежда была влажной от пота, спина сильно болела, от постоянного голода сводило желудок. Сон давал ему возможность хоть ненадолго забыться, тем не менее он не мог заснуть. Болезнь и лихорадка притупили его чувства, но где-то краем сознания он ощущал приближение опасности – об этом говорили какие-то странные шорохи, перешептывание неподалеку, тени движущихся людей.

Внезапно почти над его головой раздался голос Сэмпсона:

– Осторожней, идиоты.

Через мгновение на него навалились три человека. У одного в руках был черный мешок, другой нес толстую веревку, а третий – нож: Натаниэль заметил отражение лунного света на лезвии за долю секунды до того, как кто-то набросил на него мешок. Острый укол в спину подтвердил его догадки.

– Не шевелись. Будешь бороться – умрешь, – предупредил Сэмпсон.

– Разве не этого вы добиваетесь? – спросил Натаниэль, однако не стал сопротивляться.

– Поднимайся и иди! – раздался приказ.

Они силой подняли его с постели и поведи наверх. На палубе было ветрено и прохладно, и Натаниэль представил себе, как над водой стелется туман. Он споткнулся, чуть не упал и тут услышал знакомый голос:

– Что случилось?

Это был преподобный Хартман.

– Отец, не поздновато ли для визитов? – осведомился Сэмпсон.

Натаниэль опять чуть было не упал, когда клерк толкнул его назад, за спины остальных, но он знал, что слишком выделяется своим ростом, чтобы остаться незамеченным. Сэмпсон, очевидно, рассчитывал на мягкий характер священника и, что более важно, на его страх.

Представители церкви пользовались уважением и имели большую власть на тюремных кораблях, занимая второе по рангу положение после главного надзирателя, но только не на «Ретрибьюшн». Здесь преподобному Хартману разрешалось спасать души, если только он этим не мешал Сэмпсону.

– Здесь есть умирающий, а я обещал посидеть с ним, – объяснил священник.

– Как редко встретишь человека, который так серьезно относится к своей работе, – с издевкой прогнусавил Сэмпсон.

– Однако вы похожи в этом на меня. Я смотрю, вы тоже решили позаботиться об одном из заключенных.

– Занимайся своими делами, – рявкнул Сэмпсон. – Пусть все остается как есть – для твоего же блага.

Натаниэль услышал звук удаляющихся шагов.

«Он мне не поможет», – в отчаянии подумал он.

Укол ножом в спину заставил его двинуться вперед, пока он не наткнулся на борт. Кто-то схватил его поперек туловища и, тяжело дыша, начал спускаться по трапу вниз. Через несколько минут он, однако, разжал пальцы, и Натаниэль упал в лодку. Он вскрикнул от боли, а клерк принялся осыпать ругательствами своего сообщника.

– Ты хочешь, чтобы нас схватили, идиот?

– Тяжелый, мерзавец, – проворчал, видимо, тот, кто его тащил.

Натаниэль с трудом сел.

– Сколько у нас времени? – спросил еще кто-то.

– До полуночи. Давайте быстрее убираться отсюда, пока врачи не подняли шум.

Наконец все расселись в лодке, и она поплыла. Натаниэль гадал, что происходит. По голосам он узнал в одном из похитителей Сэмпсона, а во втором – охранника, который лупил его в тот день, когда пришла Александра, а вот третий голос был ему незнаком.

Их было трое, а он еле шевелился от слабости.

Лодка ударилась о берег. Натаниэля вытащили и поставили на ноги. Он пытался увидеть что-нибудь сквозь мешковину, но ночь была слишком темной, и ему оставалось лишь беспомощно идти за своими похитителями.