Текст книги "Психология обмана. Как, почему и зачем лгут даже честные люди"

Значение психологических травм

Условия, в которых растут дети, бывают для них слишком сложными эмоционально, интеллектуально или физически. Тогда ребенок прибегает к примитивным механизмам защиты, чтобы с ними справляться. По одной из гипотез о причинах диссоциативного расстройства идентичности (расстройства множественной личности), диссоциация является способом справляться с душевными травмами в детстве (Кунс и Мильштейн, 1986). Исходя из этого можно предположить, что благодаря лжи можно скрывать и отрицать то, что нельзя принять; ложь подкрепляет сокрытие и отказ. Это предварительное заключение совпадает с наблюдениями Фенихеля (1954) и со статистическими данными: пациенты, страдающие от фантастичной псевдологии, часто говорят о своем непоследовательном, противоречивом и сложном детстве (см. главы 7 и 8). Изучая пациентов, выдающих себя за других людей, Гринакр отметила, что многие из них пережили конкретную трагедию в раннем детстве. А именно смерть отца.

Патологическая ложь в раннем детстве

Обман неоднократно признавался самым огорчающим родителей поведением детей (Цив, 1970). В светской прессе, особенно в журналах о воспитании, часто публикуются статьи экспертов о том, как относиться к детской лжи. Исследование, включавшее более низкие социоэкономические классы, показало, что для родителей было важнее предотвратить обман, чем агрессивное поведение своих детей (Элстон, 1980).

Итак, очевидно, что все дети врут и что ложь во многом одобряется, преподается и поощряется теми, с кем контактирует ребенок. Кроме того, несмотря на неоднозначное отношение к обману, на некоторых детей вешают ярлык вруна. Раз все дети до некоторой степени вруны, почему кого-то выделяют? Их отличает количество или качество лжи, или у этих детей другая специфическая черта? В своей обзорной статье Стоутамер-Лоэбер (1986) пришла к выводу, что детей, которых приводили в центры психического здоровья из-за нарушения поведения, учителя и родители гораздо чаще считали врунами, чем остальных. И наоборот, детей с нервными расстройствами реже называли обманщиками.

В рамках одного исследования проблемы лжи учителя оценивали своих учеников четвертых, седьмых и десятых классов по их склонности к обману (Стоутамер-Лоэбер, 1986). Ложь была наименее распространена среди старших мальчиков. (Однако не следует забывать об описанных выше аспектах социализации лжи: возможно, мальчики просто научились более искусно скрывать свой обман.) Учителя посчитали, что около 3,5 % мальчиков во всех трех возрастных группах редко или почти никогда не бывают честными. Они прибегали ко лжи в значительной степени для того, чтобы скрыть некоторые проблемы поведения: свои проступки, кражи и драки. Эта взаимосвязь у взрослых мальчиков была прочнее, чем у маленьких. Важно отметить, что в семьях обманщиков родители либо мало внимания уделяли ребенку, либо имели проблемы в отношениях, либо жили отдельно. Исследование показало, что социальный и материальный статус родителей не связан с детским обманом.

Исследователи спрашивали, была ли ложь побочным продуктом проблем поведения или основой для развития этих проблем. Другими словами, является ли ложь обязательным этапом становления вора? Имеют ли ложь и преступность общие корни? Если да, недостаточное внимание родителей может привести к недостаточной социализации, результатом которой станут антисоциальное поведение и ложь с целью избежать наказания. Дети, которым родители уделяют больше внимания, могут освоить обман, который будет более социально приемлем/менее социально агрессивен.

Ярлык неисправимого лгуна – это тревожный сигнал, свидетельствующий о будущих проблемах. Стоутамер-Лоэбер (1986) пришла к выводу, что хроническая детская ложь в значительной степени свидетельствует о развитии асоциального поведения в будущем, в том числе злоупотребления алкоголем и наркотиками и агрессивности. Не следует забывать, что, несмотря на полученные статистические данные, многие дети, прибегающие к обману, не доходят до таких тяжелых последствий. И все же при подборе материала для своей обзорной статьи Стоутамер-Лоэбер не нашла исследования, которое доказывало бы, что хроническая ложь в детстве ведет к развитию тесных личных связей в будущем.

Выводы

Ложь у маленьких детей – это нормальное явление, дети учатся обманывать параллельно с тем, как учатся говорить правду. Ложь – незаменимый аспект развития индивидуальности и осознания своей обособленности от родителей. Возможность обманывать родителей показывает детям, что мама и папа – не всезнающие и не всемогущие. Так дети избавляются от иллюзии, что у них есть вечный всесильный защитник. Когда дети расстаются с этими иллюзиями, на них ложится определенная ответственность за заботу и защиту самих себя, то есть обеспечение развития функций своего эго и суперэго.

На процесс познания навыков лжи влияют воспитание и социальное окружение, в котором растет ребенок. На ложь влияет (позитивно или негативно) степень ответственности ребенка (награда или наказание) за свой обман. Повседневная ложь также зависит от особенностей семьи и субкультуры. Если ребенок неоднократно подвергается психологическим травмам (таким как сексуальное насилие, физическое насилие или алкоголизм родителей), то ложь может стать одним из средств борьбы со стрессом. Безусловно, такая фальшивая маска – один из главных механизмов адаптации у ребенка, который растет в семье алкоголиков.

И наконец, развитие навыков лжи в социальной ситуации – невинная ложь при социальном взаимодействии – требует более развитых навыков межличностных отношений и может расцениваться как признак изысканности и утонченности.

Постижение того, когда и как следует обманывать, а когда говорить правду, – главная задача личного развития.

Глава 5
Почему люди лгут: детерминанты обмана

Самая распространенная форма лжи – это ложь самому себе.

Ницше

В предшествующих главах мы рассмотрели многочисленные факторы, которые влияют на поведение и могут сделать человека предрасположенным к обману. Очевидно, что все люди врут. Различия заключаются лишь в частотностях, целях и масштабах лжи. В этой главе мы обратимся к разнообразным факторам, определяющим сам процесс обмана. Почему люди прибегают ко лжи, когда им выгоднее сказать правду? В таких ситуациях создается впечатление, что содержание лжи не так важно, как сам факт обмана. Мы разобрали некоторые общие аспекты мотивации и более подробно исследовали характерные факторы, определяющие причины обмана. Они могут приводить и к случайной или ситуативной лжи «обычного» человека и быть достаточными для маниакального обманного поведения, определяющего личность.

Факторы, влияющие на мотивацию обманщика

Многих проблем, которым посвящена данная глава, мы уже касались в главах, связанных с развитием личности. Если в процессе нормального развития человек не справляется с той или иной задачей, то на данном этапе становится возможна психологическая «одержимость». Поступки, отвечающие определенной ступени развития (возрасту), могут сохраняться и во взрослой жизни. Кроме того, никому не дано полностью справиться со всеми задачами развития, поэтому «нормальный» человек может возвращаться в более ранний период и применять примитивные механизмы психологической защиты во время стресса или конфликта. Эти механизмы отражают ответную реакцию – так же как попытки повлиять – на сложившуюся ситуацию, окружающую обстановку или событие. Мотивация представляет собой сложное сочетание сознательных реакций на реальные события и подсознательных факторов, отражающих скрытые конфликты. Каждый поступок обычно имеет более одного детерминанта, и поэтому одновременно могут быть задействованы сразу несколько факторов, описанных ниже.

Ложь с целью избежать наказания

Среди видов лжи, развивающихся в раннем детстве, распространены попытки избежать наказания (например, «нет, я не трогал печенье», «я не трогал брата»). Эта причина обмана сохраняется и среди взрослых (например, «офицер, я превысил всего на 2–3 мили в час», «я на заднем дворе отрабатывал свой удар в гольф, когда мою жену зарезали»).

Ложь с целью сохранить ощущение независимости

Одна из важнейших задач человеческого развития – сепарация-индивидуация – тесно связана с ложью. Обманывая родителей, дети осознают, что взрослые не могут контролировать их (детское) мышление. Позднее люди, которые резко реагируют на контроль и вмешательство в свою жизнь, могут прибегнуть ко лжи как способу поддержать ощущение собственной независимости. Примером служит обман, благодаря которому Карл Юнг уклонялся от настойчивых расспросов Зигмунда Фрейда об описанном им сне. Юнг намеренно неверно пересказывал свой сон, чтобы Фрейд не смог правильно его истолковать. Этот обман отчасти служил для того, чтобы предотвратить регресс Юнга и обеспечить его дальнейшее формирование как самостоятельного мыслителя (Винникотт, 1964).

Более известен пример молодого адвоката, который постоянно заводил интрижки на стороне. У него наблюдалась некая зависимость от этих связей. На психотерапевтических сеансах выяснилось, что его поведение определялось скорее психологическими факторами, нежели сексуальными. Он не страдал от неудержимого полового влечения и не получал особенного сексуального удовлетворения от своих внебрачных связей. Кроме того, его жена была привлекательной и подходила ему в сексуальном плане. По словам молодого человека, секс с женой приносил ему большее удовлетворение, нежели взаимоотношения с другими женщинами, с которыми он встречался тайно. Но был один важный фактор в его отношениях с женой: она напоминала ему мать, которая всегда контролировала сына и вмешивалась в его жизнь. По сути, жена тоже пыталась самостоятельно определять многие аспекты жизни супруга. Например, решала, в какую церковь ему следует ходить. Для молодого человека романы на стороне были средством вести тайную жизнь и поддерживать ощущение мужской независимости. В противовес контролю и вмешательствам со стороны жены связи мужа помогали ему перестать чувствовать себя «маленьким мальчиком». Его обман, включая неприкрытую ложь, призванную замести следы, был вызван не половым влечением, а потребностью в психологической независимости.

Ложь как акт агрессии

В нашем обществе одним из самых раздражающих факторов является осознание того, что нам солгали. Оно всегда сопряжено с ощущением, что нас недооценивают, оскорбляют и предают. Если ложь воспринимается как оскорбление, она вызывает ответную агрессивную реакцию. Один человек может обмануть другого, веря, что тот не заслуживает правды, и презирая его за неспособность раскрыть обман. Бюрстен (1972) описывал это явление как достижение чувства превосходства путем «успешного вдалбливания чего-либо» окружающим. Здесь ложь – форма вербальной агрессии или садизма.

Вице-президент одной корпорации неоднократно прибегал к обману. Он активно и решительно переманивал старших менеджеров из других компаний по всей стране в свой отдел, обещая им более широкие полномочия, более высокую заработную плату, удобное рабочее место и другие блага. Приехав, каждый новичок обнаруживал, что обещания не будут или не могли быть выполнены. Наряду с извинениями приводились хитрые и искусные объяснения. Это неизбежно вызывало недовольство нового менеджера. В невыполненных обещаниях не было никакой необходимости, они создавали куда больше проблем, чем правдивый прямой подход. Изучение детства нечестного вице-президента показало, что его отец был безответственным и не раз оставлял семью на продолжительное время. Небезосновательно было бы предположить, что выбор старших менеджеров в качестве жертв обмана объяснялся подсознательной ненавистью вице-президента к своему отцу и в то же время отождествлением себя с ним.

Ложь с целью почувствовать власть

Человеческие отношения и цивилизация зависят от разделяемых справедливых сведений. Человек, владеющий бо́льшим количеством информации (знаний), обычно обладает бо́льшей властью в контроле за обстановкой и людьми. Цель образования, по сути, есть расширение власти над окружающей средой или над своей социальной группой. Например, обучение на прокурора, без сомнения, дает власть над людьми.

Если информация связана с властью, то одним из способов влияния на чужую власть является ее ослабление путем дезинформации или сохранения собственной информации в тайне (так может происходить в гильдиях, религиозных сектах и т. д.). Это явление широко представлено в международной политике: правительства разных стран стараются поддерживать высокий уровень секретности в том, что касается вооружения, экономики и промышленных достижений. При этом широко используется дезинформация, особенно в отношении военных операций и дипломатических акций. Когда люди или группы людей перестают понимать своих соперников, их власть ослабляется. Ложь (распространение ложной информации) можно рассматривать как средство расширения собственной власти за счет ослабления чужой. Дезинформация сокращает количество альтернатив для человека, которого обманули.

Понятие осторожности – базовое, когда речь идет о власти и лжи. Бок (1978 а) отметил, что власть, которая зиждется на лжи, является эффективной только до тех пор, пока в нее верят. Едва обман раскрывается, к информации обманщика начинают относиться с подозрением. Человек, которого признали лжецом, фактически теряет власть (см. главу 3 о взаимном альтруизме и обмане).

Предшествующее рассмотрение данной проблемы основывалось на конкретных понятиях – информации и власти. Однако эти точные принципы могут переноситься и в подсознательную сферу. Люди, ощущающие недостаток власти, нередко прибегают ко лжи как к средству расширения. Сначала они могут получить более широкий контроль над окружающей обстановкой и благодаря этому укрепить свое положение. Это укрепление будет рассматриваться как промежуточная награда, и человек продолжит использовать ложь. Другими словами, каждый раз после успешного обмана он испытывает чувство собственного превосходства и власти. Такое поведение может повторяться для достижения этого чувства даже тогда, когда для лжи не будет никаких причин.

Вульф (1949) описал случай 5‑летнего мальчика. Отец постоянно находился на военной службе, и его отсутствие посеяло в сыне чувство незащищенности и уязвимости. Несмотря на экономическое благосостояние семьи, мальчик притворялся нищим, чтобы просить милостыню. Успешное мошенничество позволяло ребенку испытывать триумфальное превосходство и чувствовать власть.

Та же скрытая мотивация у пациентов с симулятивными расстройствами. Они симулируют заболевания, вводя в заблуждение всех, в том числе и врачей, и испытывают при этом чувство контроля и влиятельности, заодно удовлетворяя свои потребности в пище (Фельдман и Форд, 1994). Проблема пациентов‑симулянтов подробно рассмотрена в главе 8.

Ложь с целью произвести впечатление

Восторг, доступный благодаря обману, – один из аспектов чувства власти, которое можно испытать благодаря лжи. Друзья одного прилежного, почти одержимого, но беспокойного и недостаточно уверенного в себе интерна решили разыграть своего товарища. Во время ночного дежурства один из друзей позвонил ему и, изменив голос, представился врачом, живущим за городом и перевозящим тяжело больного пациента в университетскую больницу. Он объяснил, что пациент страдает сердечной недостаточностью и аритмией. Далее он изложил анамнез, который включал болезнь почек, печеночную недостаточность и низкое содержание сахара в крови. С каждым новым симптомом пациента беспокойство интерна нарастало, а его лицо становилось все бледнее. Наконец заговорщики, которые тайком наблюдали за происходящим, не смогли больше сдерживать смех. Когда интерн понял, что его разыграли, то смущенно, но искренне (а может, и притворно) разделил их веселье.

Розыгрыши бывают забавными для тех, кто их устраивает, но отнюдь не веселыми для их жертв. В отличие от искреннего чистого юмора, розыгрыши часто заключают в себе скрытую агрессию и враждебность под видом шутки. Удовольствие оказывается связанным с чувством власти, мастерства и превосходства. Экман (1992) ввел словосочетание «восторг надувательства» для описания этого особого вида радости от удачного обмана. Бюрстен (1972) описывал схожие ощущения термином «успешное внушение». Восторг надувательства может быть как результатом невинного розыгрыша, так и компонентом более тяжелых форм обмана, таких как мошенничество, жульничество или синдром Мюнхгаузена (см. главу 8).

Ложь как средство исполнения желаний

Ложь ради исполнения желаний распространена среди детей в возрасте 4–7 лет. На этом этапе жизни, когда тестирование реальности еще недостаточно развито, дети часто не отличают действительность от своих желаний. Они создают утверждения, исключая из них начальные элементы, такие как «ах, если бы я мог…» или «я бы хотел, чтобы…». Дети могут поддаться подсознательной вере в то, что если свои желания высказать вслух, то они исполнятся. Высказывания обычно безобидны и принадлежат стандартной модели поведения. Если родители хорошо распознают такие случаи, они могут помочь своим детям отличать действительность от иллюзий. В качестве примера приведу случай с 5‑летним мальчиком, который, чтобы заслужить восхищение и любовь отца, обещал: «Папочка, когда я вырасту, я куплю тебе большой красивый самолет. А мы летом поедем в Дисней-Лэнд?» – это характерный пример детской лжи ради исполнения желаний. Обычно к ней прибегают дети из семей, чьи финансовые возможности не позволяют совершить такое путешествие. Семилетний мальчик, пытаясь завоевать восхищение окружающих и славу атлета среди сверстников (даже если его физическая сила более чем скромная), может врать друзьям, что его дядя – ведущий игрок бейсбольной лиги.

Ложь как средство исполнения желаний у детей – это нормальное явление, но при переходе во взрослую жизнь она порой обретает патологическую форму. Одна няня намеренно причиняла вред своему здоровью тем, что тайно принимала медицинские препараты для лечения рака (см. главу 8). Эта женщина родилась в малообеспеченной семье, у нее было сложное детство, но она постоянно врала про богатого отца, который ее баловал. Она описывала, как подростком переезжала с одной выставки лошадей на другую, цепляя животных своим роскошным автомобилем с откидным верхом.

На границе между патологической и «нормальной» ложью располагаются преувеличения, к которым прибегают в повседневных беседах. К таким преувеличениям относятся цены на сейлах, которые называет агент по продажам на коктейльной вечеринке, или воспоминания и красочные описания своего атлетического мастерства в университетские годы. По мнению исследователя Хелен Дойч (1921–1982), подобные истории развивают качество человеческого мифа (см. главу 13) и, когда они повторяются, начинают походить на реальные воспоминания (см. главу 9). Давидофф (1942) обратил внимание на то, что фантастичная ложь приносит чувство удовольствия, хоть и на короткое время. Ко лжи как средству исполнения желаний часто прибегают люди, неспособные приложить достаточно усилий, чтобы осуществить свои мечты.

Ложь, поддерживающая самообман

Фенихель (1954) предположил, что ложь – это средство, помогающее человеку преодолевать подавленное состояние. Догадки Фенихеля подтвердил Маркос (1972) описанием случая из своей клинической практики. Пациентка Маркоса непрерывно обманывала своего лечащего врача во время психотерапии, отрицая свои сексуальные проблемы. Это отрицание служило ей защитным механизмом от сравнений (отождествления) с матерью, которая также страдала от сексуальной дисфункции. Ложь позволяла пациентке не признавать болезненного и нежелательного сходства с матерью.

По определению ложь должна быть сознательным процессом. Она должна заключать в себе намерение обмануть. Но соотношение влияния сознательного и бессознательного на обман самого себя и окружающих – величина непостоянная. Люди используют рационализацию для обоснования своего поведения или своей степени ответственности за определенные результаты, таким образом распознавая собственные и чужие подлинные мотивы, потребности и возможности.

Например, молодой человек утверждал, что причина, по которой ему отказали в поступлении на специальность бизнес-администрирование – антисемитизм членов приемной комиссии. В действительности его баллы и школьная успеваемость были значительно ниже, чем у студентов, обучающихся по этой программе. Но признать, что неудача стала следствием плохой успеваемости, сложнее, чем винить в этом чужие предрассудки и нетерпимость. Молодая девушка, которая чувствует себя неловко из-за своего сексуального поведения, оправдывается тем, что прошлой ночью ее захлестнули романтические чувства или она выпила слишком много шампанского. Такое объяснение позволяет ей скрыть сознательно неприемлемое желание удовлетворить свои сексуальные потребности.

Многие механизмы психологической самозащиты выполняют функции самообмана (см. главу 2). Кроме того, они могут использоваться в качестве алиби в глазах окружающих, благодаря которому человек скрывает собственные слабости и неудачи.

Ложь замещает или скрывает осознание конфликта, но по иронии судьбы она же подчеркивает конфликт через символичность содержания самой лжи. У Блюма (1983) есть клинический пример: молодой человек откладывал начало своего психоанализа под предлогом недавней потери матери, что не соответствовало действительности. Она была жива, но эта ложь стала центральным пунктом терапии: психологическая амбивалентность пациента по отношению к матери и непреодоленной психологической травме, связанной с пережитой в детстве смертью отца. Так через обман мы стараемся избавить себя от конкретных болезненных эмоций, но через содержание обмана обнажаем перед окружающими их истинную причину.