Текст книги "Ангел боли: Путешествие по Апеннинам"

– Ваш земляк Экзюпери говорил, что быть человеком – это значит чувствовать себя за все в ответе, – глухо напомнил Дронго, глядя в окно.

– Наверное. – Брюлей опять достал трубку. – Ты не знаешь, где тут можно курить? Эти строгие европейские правила скоро сделают из меня неврастеника.

– В соседнем вагоне, – усмехнулся Дронго. – Кажется, тот вагон для курящих.

– Как резервация для индейцев, – неодобрительно пробормотал комиссар, проходя в следующий вагон.

За их спиной бесшумно открылись автоматические двери, и в тамбур вышла Луиза. Увидев ее, Брюлей понимающе кивнул и прошел дальше. Луиза приблизилась к Дронго.

– Мне кажется, он беспокоится, – заметила она.

– Мы все беспокоимся, – отозвался он, – но Брюлей больше других, потому что я приехал сюда по его приглашению. А ты зачем отправилась с нами? Теперь нам придется все время беспокоиться о твоей безопасности.

– Это не так страшно, как ты думаешь, – улыбнулась Луиза. – Между прочим, в нашей операции во Флоренции задействовано около сорока женщин – работников полиции этого города. Их ты тоже постараешься не пускать?

– Их я еще не видел, – пошутил Дронго. – Возможно, они понравятся мне больше, чем ты.

Она улыбнулась. У нее была красивая улыбка.

– Если в вашей стране столько симпатичных полицейских, преступность должна резко пойти на убыль, – пробормотал Дронго, – но все равно это очень опасно.

В тамбур вышел Маурицио и, увидев Луизу, улыбнулся. Было очевидно, что он хорошо относится к ней. Почему-то Маурицио вызывал у Дронго целую гамму противоречивых чувств. Молодой человек почти такого же роста, как и он, у него красивые мягкие волосы, ровные, правильные черты лица. Дронго представил, как Маурицио и Луиза могли бы выглядеть в постели. В конце концов ему только двадцать пять, он на целых двадцать лет моложе его. А судя по всему, Луизу мало волнуют этические проблемы, она вполне могла предложить своему коллеге скоротать время именно таким способом. За два дня, что они провели вместе, для этого была уйма возможностей. Может, поэтому Дронго так ревниво и настороженно относился к этому молодому человеку? А может, в нем заговорил возраст и он просто завидует молодости Маурицио?

– Скоро прибудем, – улыбнулся тот.

– Да. – У Дронго начало портиться настроение. Он вернулся в вагон, сел на свое место.

Даббс и Террачини продолжали изучать карту Флоренции, о чем-то разговаривая вполголоса. Дронго сел рядом с Вирджилом и тоже посмотрел на карту. Он хорошо помнил Флоренцию по своим предыдущим поездкам, но никогда не думал, что приедет сюда с такой необычной миссией.

– Извините меня, – пробормотал Дронго, обращаясь к Террачини по-итальянски. – Кажется, меня иногда заносит.

– Все в порядке, – улыбнулся итальянский комиссар. – Так и должно быть. Равнодушный человек не сможет найти этого типа.

Даббс продолжал разглядывать карту, и Террачини снова повернулся к нему.

– По реке будут курсировать два наших катера, – пояснил он. – Еще мы поднимем в воздух вертолеты. Мне уже звонили из префектуры. Там все готово, они будут вести круглосуточную съемку с использованием специальной аппаратуры для ночного видения.

– Вы говорили с вашими сотрудниками? – поинтересовался Дронго. – Есть какие-нибудь новые данные о погибшей?

– Она жила одна, – сообщил Террачини. – У нее был друг, но они расстались полгода назад. Сейчас его проверяют.

– Где она жила? В районе Трастевере?

– Нет, в противоположной стороне города. На другом конце. У площади королевы Маргариты.

– А работала в центре города? И не должна была появиться ночью в районе Трастевере?

– Все именно так, – согласился Террачини. – Мы тоже считаем, что он привез туда ее тело, чтобы нас запутать. Причем сделал это очень хитро. Сначала имитировал преступление в одном месте, а потом перетащил труп в другое место. Он знаком с нашими методами работы. Знал, что, обнаружив тело, мы начнем поиски и рано или поздно найдем место, где он якобы ее убивал.

– Вы все-таки думаете, что он работает в полиции?

– Не хочу так думать, – признался Террачини. – Но, похоже, этот тип понимает, что ему делать.

Дронго снова глянул на карту Флоренции. Если маньяк заранее все тщательно спланировал, то может убить и сегодня ночью. Но если он получает сексуальное удовлетворение от таких актов, то вряд ли станет убивать ежедневно. Ему нужна хоть какая-то передышка. Возможно, убийство произойдет завтра. Или послезавтра. Или им придется сидеть во Флоренции неделю, месяц, два месяца, пока этот маньяк не найдет новую жертву и не начнет ее кромсать. Нет, этого нельзя допустить. Они должны его вычислить.

Поезд прибыл во Флоренцию почти по расписанию, опоздав лишь на семь минут, что для итальянских поездов своего рода рекорд. На вокзале их встречали. Отель «Риволи» находился рядом – на соседней с вокзалом улице. Прибывших разместили на разных этажах, причем Дронго ревниво обратил внимание, что Луиза и Маурицио оказались в соседних номерах на третьем этаже. Сам он получил сто семнадцатый номер, выходящий во внутренний дворик.

Все приехавшие договорились встретиться через полчаса в холле отеля. Дронго открыл окно, вдыхая свежий воздух. Нужно попросить фотографию синьоры Баттальи, погибшей вчера ночью в Риме, вспомнил он. У преступника наверняка свои пристрастия, он не должен убивать просто так. Кажется, Даббс говорил, что именно поэтому они выбирали Луизу, обратив внимание на ее фигуру и немного вытянутое лицо. «Мяснику» вроде бы нравятся такие женщины. Но…

Дронго нахмурился. Что-то здесь не сходится. Погибшие за последние годы женщины не во всем походили друг на друга. Выходит, он меняет свои пристрастия? Убитая в Оденсе вообще сильно отличалась от остальных – блондинка среднего роста. И у жены следователя в Гавре совсем другой тип лица. Почему они не обратили на это внимание с самого начала? Выходит, время от времени он изменяет своему вкусу, а такого не может быть, если жертвы – объекты его патологической страсти. Тогда почему он так отклоняется в их выборе? Что стоит за его поступками? Неужели стремление отличиться и прославиться столь страшным способом сильнее его маниакального желания получить удовольствие? Сексуальное удовольствие. Нет, такого просто не может быть. Они явно упускают из виду какой-то важный момент, не понимают логики его действий.

Дронго вспомнил другие фотографии убитых. Затем, быстро сев за столик, поднял телефонную трубку, набрал лондонский номер Мишеля Доула. На звонки никто не ответил. Подождав еще немного, Дронго решил перезвонить Доулу на мобильный. Он не любил звонить на мобильные аппараты, считая их личной связью, предназначенной лишь для исключительных случаев. Ведь человек может спать, находиться за рулем машины или в других стесненных обстоятельствах. Поэтому всегда в первую очередь уточнял, может ли ответивший вообще разговаривать. По мобильному телефону Доул ответил сразу же.

– Добрый вечер, – начал Дронго, – вы можете говорить?

– Да. Я еду в такси к себе домой, – ответил Доул.

– Я хочу поделиться с вами некоторыми сомнениями. Когда сотрудники полиции искали для нашего «мясника» подходящий объект в Риме, они пересмотрели тысячи фотографий и выбрали Луизу Фелачи.

– Правильно. Им помогали психологи. Это они вывели тип женщин, которые ему нравятся, – отозвался Доул.

– Но в Оденсе была женщина совсем другого типа, – напомнил Дронго, – и жена следователя в Гавре тоже не похожа на остальных. Алло, вы меня слышите?

– Вы хотите сказать, что он меняет свои вкусы? Но это невозможно. У него есть четко выраженные пристрастия, зафиксированные психологами.

– Тогда чем объяснить его маниакальное стремление преследовать и убивать работников правоохранительных органов? И тем более их жен? Если он стремится получить только сексуальное удовлетворение…

– Значит, не только, – ответил Доул. – Мне вообще кажется, что у него шизофреническое раздвоение личности. Я работаю с Эннеси, стараясь понять логику убийцы, мне важна каждая деталь – как они познакомились, что он говорил, как предложил передать сообщение. Эннеси считает, что его собеседник был из Южной Англии, судя по его словесным оборотам. Мы пытаемся его вычислить. Но пока это сложно. Знаете, я снова проанализировал все его убийства. Мы были абсолютно правы – он хорошо знает анатомию. Но это не врач. Его выдают раны, которые он наносит жертвам – иногда более глубокие, иногда менее. Думаю, у него какая-то приближенная к медицине профессия, но он не врач, это абсолютно точно.

– Почему? – удивился Дронго.

– Убивая женщину в Испании, он нанес ей удар в ногу. И попал в артерию, из-за чего она быстро умерла.

– Слава богу, не долго мучилась, – пробормотал Дронго.

– Если бы он понимал больше в анатомии, то не стал бы туда бить, понимая, что потом не сможет остановить кровь. Нет, он точно не врач. Но анатомию все-таки знает, иначе не смог бы заниматься тем, чем занимается.

– Я все понял.

– И еще. Думаю, насчет Интернета вы были абсолютно правы, уважаемый коллега. К тому же он разбирается и в разных полицейских уловках. Если бы это было не так, он не стал бы звонить вам насчет Луизы Фелачи и тем более оставлять ее фотографию. Он не сотрудник полиции, но очень неплохо знает ее работу. Вот такого человека вам и нужно искать. Итальянцы уже выяснили, где произошло последнее убийство?

– Нет. Он привез тело в другое место и попытался всех обмануть, инсценировав там убийство. Пока непонятно, почему он это сделал.

– Что-то скрывает, – уверенно произнес Доул, – нечто постыдное для него.

– Брюлей тоже так считает. Только вот что именно он хочет скрыть?

– Может, он был знаком с этой синьорой? – предположил Доул. – Может, они раньше встречались? На месте ваших итальянских коллег я изучил бы последние годы ее жизни.

– Они это делают. Но прошло слишком мало времени.

– Это для нас мало, – возразил Доул, – а для него много. Как он мог убедить ее поехать с ним? Ведь она сотрудник суда, должна была понимать опасность случайных связей. И с малознакомым человеком не стала бы общаться. Но ему почему-то удалось ее уговорить, значит, он с нею не только что познакомился. В Италии не так-то просто обмануть женщину, там каждый второй мужчина немного бонвиван.

– Да, – улыбнулся Дронго, вспоминая дневную встречу с Луизой Фелачи, – и женщины тоже не промах.

– В общем, будьте осторожны. Преступник достаточно умен, чтобы просто так подставиться. Наверняка придумал какой-нибудь хитрый трюк.

Дронго попрощался со своим английским коллегой и разъединился. Нужно сообщить Террачини обо всех замечаниях Доула. Необходимо более внимательно изучить последние годы жизни погибшей молодой женщины. Дронго посмотрел на часы и начал быстро одеваться. Через несколько минут он был уже в холле. И первое, что там услышал – потрясающую новость от Террачини.

– Мои сотрудники выяснили интересную подробность из жизни погибшей, – сказал комиссар. – Месяц назад она была в Лондоне. Ездила туда на три дня к своей подруге. Думаю, там-то она и могла познакомиться с будущим своим убийцей. Во всяком случае, мы сейчас проверяем эту версию. Вы не знаете, – обратился он к Дронго, – как нам быстро найти мистера Доула?

– Знаю, – ответил тот. – Он как раз ждет нашего звонка.

Глава 14

В этот вечер вся полиция Флоренции была на улицах города. Выловили четырех уличных воришек, пытавшихся воспользоваться беспечностью туристов, на Роселли, рядом с вокзалом, арестовали одного грабителя, однако никаких намеков на появление убийцы не выявили. Дронго находился на другом берегу реки, недалеко от Палаццо Питти, наблюдая за происходящим вместе с двумя прикрепленными к нему полицейскими. Более всего он сожалел, что рядом с ним нет Луизы, которая дежурила в другом месте.

К девяти утра измученные члены группы собрались в полицейском участке. Террачини беспрерывно пил кофе, а Брюлей дымил своей трубкой. Тут никто не посмел бы сделать ему замечание.

– Еще одна такая ночь, и придется менять всех сотрудников полиции города, – пожаловался Террачини, – и мы не можем быть уверены, что мистер Дронго правильно прочитал сообщение убийцы. А если мы ошибаемся? Если он сейчас на Сицилии? Или в Неаполе? Может, нарочно направил нас сюда, чтобы снова убить кого-то в Риме?

– А что ему мешало убить в Риме еще раз? – устало отозвался Дронго. – Мог бы просто вообще не затевать эту игру. Уехал бы, например, в Голландию или Португалию. И как бы мы тогда стали его вычислять? При открытых границах Европы он может перемещаться куда угодно.

Террачини молчал. Он понимал, что его более молодой собеседник прав.

– Нужно еще раз продумать схему расстановки постов, – предложил Брюлей, – и не ослаблять внимания днем. Нет никакой уверенности, что он не попытается совершить преступление при свете дня. Почему мы думаем, что он решится на убийство только ночью?

– Да, – согласился Даббс, – мы перебросим во Флоренцию несколько сотрудников ФБР в помощь местной полиции.

– И они будут ходить по городу, разговаривая с чудовищным английским акцентом, чтобы их принимали за убийцу, которого мы ищем, – отмахнулся Террачини. – Только этого не хватало.

– Простите, комиссар, – улыбнулся Даббс, – вы никогда не были в Соединенных Штатах?

– Нет. – Террачини поставил на стол пустую чашечку и сделал знак одному из сотрудников, попросив его налить еще кофе.

– Мы пришлем вам в помощь четырех своих сотрудников, трое из которых – итальянцы по происхождению. Для них итальянский язык родной с детства, – пояснил Вирджил Даббс. – Дело в том, что в моей стране живут многочисленные потомки итальянских эмигрантов. Среди них есть члены мафии, но абсолютное большинство – добропорядочные граждане. Чтобы защитить их от мафии, в ЦРУ и в ФБР работает очень много специалистов-итальянцев. Можете не беспокоиться, наших сотрудников никто не отличит от местных жителей. А четвертый из тех, кто приедет – француз, он тоже хорошо владеет итальянским. Мы умеем учиться на своих ошибках, комиссар. Если бы в нашей стране было больше внедренных агентов арабского происхождения, то мы не получили бы одиннадцатое сентября.

– Ладно, – буркнул комиссар, – считайте, что я взял свои слова обратно. Присылайте ваших итальянских американцев, пусть помогают нашим сотрудникам. А сейчас все могут отдохнуть до пяти вечера. В пять встретимся здесь. До свидания.

– Я останусь, – предложил Брюлей.

Дронго с невольным уважением посмотрел на старика. Похоже, у него железная выдержка и отменное здоровье, если в таком возрасте он еще способен соображать после двух бессонных ночей.

Дронго пешком отправился в отель, до которого было совсем недалеко. Однако, войдя в холл, глянул на крутую лестницу, уходившую вверх полукругом, и решительно направился к лифту. Подниматься по лестнице на второй этаж у него уже не было сил. Закрыв за собой дверь номера, он решил, что нужно принять душ. Раздеваясь, машинально посмотрел на часы. Половина десятого. Дронго подумал, что Террачини щедрый человек, коли дал им возможность отдохнуть более семи часов. Он разделся и уже собрался войти в ванную комнату, когда в дверь постучали.

Дронго подошел к двери, посмотрел в глазок. На пороге стояла Луиза и улыбалась.

«Сейчас я свалюсь», – меланхолично подумал он, чуть приоткрывая дверь.

– Доброе утро, – произнесла она нежным голосом. – Вы, кажется, не хотите меня впустить?

– Я раздет, – ответил он, высовывая голову в коридор.

– И это единственное препятствие? – Луиза толкнула дверь, и он невольно отступил. Луиза вошла в комнату, захлопнула за собой дверь. Скептически посмотрела на него и заметила: – Вчера вы казались мне гораздо лучше.

– Может, я оденусь? – несмело предложил он.

– В таком виде вы нравитесь мне больше. – Луиза шагнула к нему, и он почувствовал ее губы на своем лице.

– Между прочим, я собирался принять душ, – сообщил Дронго, когда отдышался.

– Между прочим, я готова принять его с вами, – заявила она.

– Скажи честно, – вдруг попросил он, – ты случайно не связана с этим убийцей? Может, нарочно приходишь ко мне, чтобы у меня не осталось никаких сил на его поиски?

– Ты хочешь, чтобы я ушла? – Она понимала, что это игра, поэтому глаза ее смеялись.

– Ни в коем случае, – пробормотал он, притягивая ее к себе, – иначе я сам стану маньяком.

Глядя ему в глаза, Луиза начала раздеваться, а он вдруг подумал, что семь часов для отдыха не так уж много. Но вполне достаточно, чтобы эта улыбка осталась на ее лице хотя бы еще некоторое время.

Потом они были вместе. Когда мужчине за сорок, он многое знает, многое умеет. Проявляет выдержку, такт, понимает ситуацию. В нем нет первобытных страстей молодого самца и необузданных желаний. Темперамент остается, но к нему добавляются мудрость и терпение. Женщина подходит к такому идеалу в тридцать лет – понимает свою силу, знает свои возможности. Прекрасная пара – сорокалетний мужчина и тридцатилетняя женщина. Или когда им чуть больше. Но Луиза была чуть моложе, а Дронго – чуть старше, и в результате уже через два часа он почувствовал себя выжатым лимоном. Однако удовольствие, получаемое от общения с вулканическим темпераментом Луизы, было настолько очевидным, что он готов был провести с нею и оставшиеся несколько часов.

Еще через час Дронго подумал, что ему нужен перерыв. В течение следующего часа более всего боялся оказаться в смешном положении. А на пятом часу их встречи неожиданно уснул. Но самое поразительное заключалось в том, что, проснувшись в половине пятого, обнаружил спящую рядом Луизу. Видимо, и ее возможности оказались небеспредельными. Он посмотрел на молодую женщину и счастливо улыбнулся. Иногда приятно почувствовать себя чуть моложе своих лет. Или это он опять кокетничает?

Дронго осторожно поднялся, чтобы не разбудить Луизу, прошел в ванную комнату и встал под горячий душ. Вероятно, вчера убийца еще не был готов к исполнению своего ритуала. Но нетрудно догадаться, что он не просто так прислал им свое сообщение. Ясно, что он собирается устроить нечто показательное сегодня, бросив вызов всей группе экспертов, которая за ним охотится. С одной стороны, какая невероятная слава – его не смогли остановить три лучших эксперта Европы – Мишель Доул, комиссар Брюлей и Дронго. А с другой – этому маньяку, наверное, нравится состояние опасности, риска. Может, оно его возбуждает? Только, как бы там ни было, он просчитался. Силы неравны. Даже один великий сыщик мог бы его вычислить. Один на один. А их трое. Дронго нахмурился. Вот, опять он думает о себе в превосходных степенях. Нет, он не может быть равным Доулу и Брюлею. Эти двое давно стали легендой европейской полиции, а он всего лишь пытается разобраться со своей собственной жизнью.

«Надо было пойти работать в милицию», – вдруг подумал Дронго. Еще тогда, когда полиция в Баку называлась милицией. Нужно было настоять на этом. Однако он точно знал, что долгая работа в полиции неизбежно приводит к определенным штампам. Десятилетиями имея дело с преступниками, профессиональные сыщики превращаются в опытных специалистов по расследованию преступлений, но успех им сопутствует только тогда, когда преступники действуют по хорошо знакомой схеме. А так как в 99 процентах случаев они именно так и поступают, установить истину и задержать нужного человека совсем не трудно. Другое дело, когда обычный следователь или замороченный инспектор уголовного розыска сталкивается с неординарным, умеющим мыслить негодяем. Тут наработанные схемы не подходят, только сыщик об этом даже не подозревает. За много лет он приобретает свой собственный опыт, и ему бывает трудно перестроиться.

Хорошо, если среди коллег попадается такой выдающийся аналитик, как Доул, или такой понимающий человек, как Брюлей. Но чаще следователи – обычные люди. И они не любят и не хотят применять нестандартные приемы, как комиссар Террачини, который явно негативно относится ко всем предложениям Даббса и Дронго. И его можно понять – все эти модные интернетовские приемы не для него. Он даже не догадывается, что незаметно остался в двадцатом веке, не принимая разнообразные технические новинки в виде Интернета и компьютерных сообщений.

А «джеки-потрошители» появляются и в новом веке. Казалось бы, наука достигла уже такого прогресса, что о человеческом характере, его отклонениях, его возможных мутациях известно все. Но маньяки с пугающей регулярностью возникают снова и снова, заставляя остальных задумываться над тем, откуда они берутся и что их порождает.

Лондонский «потрошитель» девятнадцатого века стал широко известен. Наверняка такие же маньяки были и в другие времена, в других городах, только их «подвиги» не получили столь же громкой огласки. Люди приписывали их Сатане. Позже Фрейд объяснил, что причины, способные толкнуть на подобные зверства, надо искать в детском подсознании, но кто в Средневековье мог над этим задумываться? А теперь каждое убийство многократно тиражируется средствами массовой информации. И убийца становится таким же популярным, как известный актер или знаменитый спортсмен. Может, и наш «мясник» хочет такого же признания? Может, поэтому так настойчиво и старается привлечь к себе внимание? И все его письма, сообщения – это попытка преуспеть столь нелепым способом? Нет, нет и еще раз нет. Тогда он просто убивал бы, не доставляя своим жертвам ужасных страданий, не устраивая этих нелепых ритуалов. Нет, он психопат, и бессмысленно искать мотивы его поступков. Ясно, что у него сильные психические отклонения, которые нужно лечить. Правда, ни один суд в мире не согласится отпустить его на лечение. Как не отправили на лечение «чудовище из Шарлеруа» Марка Дютро и ростовского Чикатило, хотя, конечно же, судьи понимали, что перед ними абсолютно больные люди. Но они точно так же знали, что перед ними не просто больные, а настоящие нелюди, не имеющие права на существование. Поэтому и приговаривают-таки маньяков к высшей мере – не важно, пожизненное ли это заключение или смертная казнь, – фактически абсолютно нарушая закон, попирая все нормы права. Но с человеческой точки зрения судьи действуют правильно. Как и врачи-психиатры, не позволяющие маньякам укрыться за своей болезнью. Они признают их вменяемыми и позволяют безжалостно уничтожить. Это и есть месть общества таким типам. Попробуйте сказать родственникам жертв маньяков или обычным обывателям, что этих несчастных надо лечить, а не судить. Никто не поймет такой точки зрения даже в «просвещенной» Европе. Люди еще не готовы отказаться от мести и от варварского принципа «око за око». А может, и правильно, что не готовы? Никто не знает точного ответа на этот вопрос…

Дронго услышал, как открывается дверь. На пороге стояла Луиза. Она прошла в ванную комнату в костюме Евы, даже не накинув на себя простыни. У нее было красивое, тренированное тело никогда не рожавшей женщины. Глядя ему в глаза, она подошла ближе и сказала:

– Ты мог бы меня и разбудить.

Ему всегда было неудобно стоять голым перед женщинами. Даже перед очень близкими женщинами. Моральные установки, глубоко заложенные в детстве, не позволяли появляться перед ними в таком виде. Он неловко повернулся боком, понимая, насколько смешно выглядит. Луиза улыбнулась:

– Я-то думала, что у тебя нет комплексов.

– Когда на меня смотрит такая красивая женщина, у меня появляется масса комплексов, – проворчал недовольный Дронго.

– Увы, здесь слишком маленькая ванна, а то я попыталась бы побороться с твоими комплексами, – Луиза повернулась, чтобы выйти, но он окликнул ее. Она обернулась.

– Подожди, – попросил Дронго, стараясь не обращать внимания на свой вид. – Ты можешь ответить мне искренне на один вопрос? Только не смейся. Почему ты выбрала меня? Почему не Маурицио? Почему не кого-то другого? Здесь был мой белорусский коллега. Он гораздо моложе, примерно твоего возраста.

– О, у вас очень серьезные комплексы, синьор Дронго, – заметила Луиза.

– Понимаю. Но мне это важно знать. Только не говори, что тебе нравятся мужчины моего возраста. Я все равно не поверю.

– Ты остановил меня, чтобы обидеть? – спросила она достаточно ровным тоном.

– Нет, но я хочу знать.

– Психологический опыт явно не удался. Я не знаю ответа на этот вопрос. Мне либо нравится мужчина, либо не нравится. Безо всяких причин. Разве у тебя не бывает так по отношению к женщинам? Надеюсь, ты не думаешь, что с твоей помощью я собираюсь устроить свою карьеру или хочу выйти за тебя замуж? Тем более что ты уже женат, а у нас в Италии таким фактам придают большое значение. Это невозможно объяснить, но я столько слышала о Дронго, что ты казался мне столетним старцем, который сидит на стуле и выносит свои решения. А ты оказался милым и умным человеком, с чувством юмора и подвижным телом. Я сказала обо всех твоих достоинствах или мне нужно продолжить?

– Извини, – улыбнулся он, – теперь я все понял.

– И насчет Маурицио… – добавила Луиза. – У него есть подруга, с которой он вел многочасовые переговоры по телефону. И кстати, она дико ревновала его ко мне. Поэтому он боялся подойти ко мне ближе чем на метр.

Луиза вышла из ванной, не видя, что Дронго счастливо улыбнулся. А еще через полчаса они уже сидели перед Террачини, который хриплым голосом давал указания. Было ясно, что преступник, пропустивший вчерашнюю ночь, попытается взять реванш именно сегодня. Поэтому из Рима были срочно вызваны еще два вертолета, снабженные приборами ночного видения. Террачини разъяснял полицейским, где и как им следует патрулировать. За каждой группой закреплялся определенный участок. Брюлей, не расставаясь со своей трубкой, молча наблюдал за своим итальянским коллегой. Когда Террачини закончил и поднял голову, французский комиссар неожиданно добавил:

– И обращайте внимание на все пары, которые будут проходить мимо вас. Если заметите, что мужчине за сорок или в районе сорока, это должно вас насторожить. В таком возрасте обычно не ходят на любовные свидания. Приглядитесь, как он себя ведет, как относится к своей спутнице.

При этих словах комиссара Брюлея Дронго глянул на Луизу. Она закусила губу, словно эти слова были продолжением их разговора в ванной.

– Я не стал бы так решительно ставить крест на сорокалетних мужчинах, – вмешался Даббс, – среди них встречаются и нормальные люди, которым нравятся молодые женщины.

– Разумеется, – спокойно согласился Брюлей, – я думаю, синьор Террачини даст на этот счет специальные указания. Если в городе встретят вас или мистера Дронго, прогуливающихся с молодыми женщинами, думаю, для вас будут сделаны исключения. – Он посмотрел на Дронго, и тому показалось, что Брюлей уже знает обо всем. И не только об их отношениях с Луизой, но даже каким-то неведомым образом о состоявшемся лишь полчаса назад их разговоре в ванной комнате. Или у великих сыщиков особый дар все знать?

– По местам! – приказал Террачини.

Все шумно поднялись. Дронго почувствовал на своем плече тяжелую руку Брюлея.

– Красивая женщина, – сказал он, кивая в сторону уходящей Луизы. – Но учти, она сотрудник полиции и сегодня будет выполнять такое же ответственное задание, как и ты. Понимаешь, о чем я говорю?

– Не совсем, – признался Дронго.

– Твоя задача вычислить сегодня «стаффордского мясника» и меньше думать о бедрах этой прекрасной синьориты. Ты меня понял?

Дронго улыбнулся. Да, Брюлей умеет видеть и слышать сквозь стены. А может, его номер по соседству? Нужно будет узнать, где он остановился. И хотя было совершенно ясно, что даже в соседнем номере комиссар не мог услышать их разговора, это невольно прибавило ему оптимизма. С таким мастерством комиссара Брюлея они непременно найдут преступника.