Текст книги "Джентльменское соглашение"

– Учту ваши слова на будущее. – Дронго поднялся и подошел к инспектору.

– Это вы мистер Дронго? – уточнил Таунс.

– Да, – кивнул он.

– Пойдемте со мной. – Таунс повернулся и вышел из комнаты. Дронго последовал за ним.

Они прошли по коридору, вошли в небольшой кабинет. Таунс повернулся к Дронго, показывая на стул напротив стола. Сам он уселся в кресло хозяина кабинета.

– Мистер Дронго, – начал инспектор. – Когда мне сообщили, кто именно был в комнате в момент смерти одного из ваших друзей, я подумал, что ослышался. Вы ведь один из самых известных специалистов по расследованию преступлений в Европе. И ваша репутация известного эксперта в данном случае может сработать против вас.

– Почему?

– Я думаю, вы меня понимаете. Мне сказали, что собравшиеся в казино игроки являются членами клуба. Это довольно состоятельные и известные люди. Среди них есть даже бывший член правительства.

– Парыгин, – кивнул Дронго.

– И один сенатор, – сказал Таунс.

– Этого я не знал.

– Господин Миксон, – подсказал инспектор, – пользуется дипломатической неприкосновенностью. Мы в любом случае не сможем его арестовать или даже задержать.

– Он член Совета Федерации России, – понял Дронго. – Какая теплая компания.

– И вы среди них, – продолжал Таунс. – Согласитесь, что у меня могут быть все основания для подозрений… Эти люди могли нанять вас для выполнения любого заказа, любой прихоти, которая могла прийти им в голову. Репутация миллионеров, приезжающих из России и стран СНГ, не очень хорошая. Их считают сумасшедшими транжирами, способными на любые безумства. Пример господина Абрамовича, который тратит на своих футболистов абсолютно невероятные деньги, только подтверждение моим словам. Ваши соотечественники покупают дома и дворцы в лучших районах Лондона, не торгуясь. Они могут позволить себе вызывать для концертов у себя на виллах лучших мировых исполнителей, самые яркие звезды. Мне говорили, что недавно даже Стинг летал в Москву, чтобы за миллион долларов выступить на частной вечеринке. Такие деньги не заплатит ни один английский лорд, ни один наш миллионер. Ваши тратят миллиарды, даже не задумываясь над этим. Я видел телохранителей и помощников игроков, которые сегодня были с вами. Я видел их автомобили. Это не самые бедные люди. И вы явно не из их компании. Я подозреваю, что вы оказались здесь не просто так. Именно поэтому я хотел поговорить прежде всего с вами. Вы профессионал и должны были увидеть то, чего не увидели остальные.

– Во-первых, погибший не был моим другом, – ответил Дронго. – Во-вторых, вы абсолютно правы. Они действительно знали, что я эксперт по вопросам преступности и пригласили меня в качестве беспристрастного свидетеля их игры.

– У них был свой крупье.

– Им нужен был еще один свидетель. Они меня и пригласили. У них была не совсем обычная игра, о которой я пока не могу говорить. Но сумма была настолько велика, что они решили пригласить именно меня.

– Сумма, – заинтересовался Таунс. Он взял в руки ручку. – Какая сумма? Неужели ставки в игре были на миллион долларов? Мне говорили, что ваши соотечественники иногда устраивают такие невероятные игры.

– Нет, – улыбнулся Дронго, – ставки были гораздо больше.

– Пять миллионов? Десять? Двадцать? – Таунс даже испугался названной цифры.

– Каждый из игроков поставил сто миллионов долларов, – безжалостно ответил Дронго.

Ручка в руках инспектора дрогнула. Он чуть не подавился, проглотив внезапно набежавшую слюну. У него дернулся кадык. Он перевел дыхание.

– Вы все ненормальные, – убежденно сказал инспектор. – Чем больше я про вас слышу, тем больше в этом убеждаюсь. Такое ощущение, что вас не следовало пускать в цивилизованные страны. По сто миллионов долларов? Почему не миллиард? Я уже ничему не удивляюсь. Такие невероятные ставки? Неужели вы серьезно об этом говорите?

– Абсолютно. Но проигравший не проигрывал своих денег. Они лишь разыгрывали право доверительного управления собранными деньгами. Но игра не состоялась, – продолжал Дронго, – они ждали еще одного игрока. Юлия Каплинского, который опоздал. Все сидели за столом и ждали последнего игрока. Я сидел за Парыгиным. Принесли поднос с напитками, поставили его на столик. Затем все поднялись, кто-то взял свой стакан. И когда погибший выпил, он закашлял и начал дергаться. Впечатление было такое, что это яд мгновенного действия. Он сразу умер, и мы не могли ему помочь.

– Вы думаете, что его отравили?

– Убежден.

– И вы видели, кто это сделал?

– Нет. Иначе я бы вам сказал.

– Сколько денег вам пообещали за участие в этой игре?

– Я не должен был играть. У меня нет таких денег, чтобы делать подобные ставки. Я должен был лишь присутствовать при игре.

– Извините. Сколько вам заплатили за «присутствие»?

– Обещали сто тысяч, но я отказался получать деньги.

– Сто тысяч долларов, – удовлетворенно кивнул Таунс. – За такие деньги вы могли не обратить внимание на человека, который бросил яд в стакан погибшего.

Дронго нахмурился.

– Господин Таунс, – ледяным голосом произнес он, – вы сами сказали, что я известный эксперт. И с моей репутацией меня невозможно купить ни за сто тысяч, ни за миллион. Мне будет неприятно, если вы не захотите этого понять. И если бы я знал, кто совершил это убийство, то первый разоблачил бы негодяя. Или вы в этом сомневаетесь?

В наступившей тишине Таунс осторожно положил ручку на стол.

Глава 7

Неожиданно инспектор улыбнулся:

– Мне говорили, что у вас легкий характер.

– С годами начинает портиться, – ответил Дронго, – тем более когда на моих глазах происходит столь наглое убийство.

– А если самоубийство? Вы исключаете такую возможность?

– Абсолютно. Я был в этот момент и все видел своими глазами. Поднос с напитками на столике за нашими спинами. Начался спор между Миксоном и Палийчуком. Мужчины поднялись со своих мест. Я тоже поднялся, чтобы придержать погибшего. Он готов был ринуться в драку. Я вспомнил про телохранителей, оставшихся в коридоре и вокруг казино. Если бы они услышали шум и ворвались в комнату, могла бы произойти общая потасовка. И я придержал Палийчука. В этот момент кто-то из присутствующих мог бросить яд в его стакан. Именно в этот момент. Дело в том, что на подносе стояли два стакана с виски. Виски заказали для себя только Палийчук и Миксон. Первым свой стакан забрал Миксон. На подносе оставался только один стакан с виски. Это был самый удобный момент. Палийчук не был похож на самоубийцу.

– Господин Миксон – глава крупной фармацевтической компании? – уточнил Таунс.

– Да. Но это не значит, что он разбирается в лекарствах. Он бизнесмен прежде всего, а не фармацевт.

– Это мы проверим.

– Лучше проверьте официанта, который приносил напитки.

– Уже проверяем, – сообщил Таунс. – Там установлены камеры, и все заснято на пленку. Бутылка, из которой наливали виски погибшему, уже изъята. Судя по всему, яда в ней нет…

– И не может быть, – ответил Дронго. – При мне из второго стакана пил Миксон. Там ничего нет. Отравили именно стакан погибшего.

– Кто это мог сделать? – в упор спросил инспектор.

– Я уже объяснил, что не знаю. И не хочу гадать. Но судя по тому, как вели себя члены этой «команды», каждый из них имел все основания не очень любить погибшего. Они даже намекали на его связи с преступным миром.

– У погибшего были проблемы с законом, – кивнул Таунс, – ему было сложно получить визу в нашу страну. Две судимости. Правда, давно, но мы проверили по нашим данным.

– Ну вот видите, – Дронго вспомнил лицо Палийчука, когда тот его узнал и понял, что видел вчера в казино. Сказать инспектору про крупье или не нужно? Это ничего не изменит, а вызовет ненужные подозрения. Что делал Дронго в казино за день до игры? И почему не прервал игры, узнав Палийчука и доверенное лицо Парыгина рядом с этим крупье? Впрочем, этот рыжий инспектор напоминает ему хорошую гончую собаку. Он и сам сумеет разобраться. Пусть разбирается, это его работа.

– Мы оформим ваши показания, – сообщил Таунс. – В соседней комнате сидит наш сотрудник. Вы не могли бы ему все рассказать?

– Обязательно. Только последний вопрос. Вы не просмотрели пленку с записями из комнаты, где произошло убийство? Ведь там наверняка была камера.

– Была, – согласился инспектор. – Но она установлена так, чтобы следить за столом с игроками, а не за подносом с напитками. За минуту до того, как упал мистер Палийчук, вокруг столика была непонятная возня. Некоторые забрали свои стаканы. На подносе остался один бокал и один стакан после того, как все отошли от столика. Ничего более конкретного мы не увидели. В казино не могут следить за каждым стаканом. Их задача следить за игровыми столами и за самими игроками.

– Это я понимаю, – печально ответил Дронго. – Очень жаль. Я полагал, что можно будет точно определить, кто именно бросил яд в стакан погибшего.

– Мы проверим еще раз, – заверил его инспектор и спросил: – Где вы живете?

– В этом отеле, – показал Дронго наверх.

– Случайно оказались именно в этом отеле?

– Нет. Специально выбрал его, отменив другой. Вы легко можете проверить.

– Не нужно. Постарайтесь в течение ближайших нескольких дней не покидать Лондон. Вы нам можете понадобиться.

– Хорошо, инспектор. Я могу идти?

– Да, конечно.

Дронго поднялся, и в этот момент Таунс уточнил:

– Вы не шутили насчет ста миллионов?

– Нет. И общая игра была не на сто миллионов, инспектор, а на пятьсот. На право доверительного использования этих денег.

– С какой целью?

– Об этом пусть они вам сами расскажут, – улыбнулся Дронго. – Но если вам сообщат, то вы очень удивитесь. Кстати, за какую футбольную команду вы болеете в вашей Премьер-лиге?

– Всегда за «Манчестер Юнайтед». Я сам из этого города. А почему вы спрашиваете?

– В таком случае отнеситесь ко всем остальным с большим почтением, – посоветовал Дронго.

– Что за намеки?

– Спросите у них. Просто это не моя тайна, и они сами могут вам обо всем рассказать.

Потом был сорокаминутный допрос, когда его показания записывались на пленку. Затем, получив его согласие, его тщательно обыскали, проверяя и фиксируя все имеющиеся у него предметы. Наконец ему разрешили покинуть здание казино. Он вышел на улицу. Накрапывал дождь. Дронго обогнул здание и вошел в отель с другой стороны. Портье, увидев его, привычно улыбнулся. Дронго спросил, не было ли ему писем или каких-либо сообщений. Портье ответил, что записка для гостя уже находится в его номере. Дронго поднялся в свой номер и нашел конверт. В нем сообщалось, что мистер Вейдеманис перешлет свои сообщения завтра на электронный адрес.

Дронго устало убрал конверт и, раздеваясь на ходу, прошел в душ. Встал под горячую воду. «В Москве сейчас глубокая ночь, – подумал он. – Позвоню завтра утром».

Он знал, как тщательно контролируются в казино все перемещения внутри здания, как фиксируется каждый шаг сотрудников. Система контроля вырабатывалась годами, десятилетиями. И ничего постороннего в стакан к игроку попасть не могло. Это было абсолютно исключено. Если бы подобное убийство произошло где-нибудь в другом месте, можно было допустить случайность или злонамеренность потенциальных убийц. Но только не в казино. Все напитки строго проверяются, все служащие находятся под контролем. Повсюду установлены камеры.

«Но когда официант внес поднос с напитками, кто-то махнул рукой, чтобы он оставил поднос. Кто это был? Парыгин. Да, точно Парыгин. Поднос оставили на столике, за спиной, между Парыгиным и Палийчуком. Я сидел рядом. Когда Палийчук вскочил, я бросился к нему, толкнув Парыгина. Потом Миксон взял свой виски. Именно в эту секунду убийца бросил яд. Иначе он мог ошибиться. Конечно, в том случае, если хотели убить именно Палийчука. А если это ошибка? Хотели убить Миксона, а он случайно взял другой стакан. Нет, не похоже. Если убийца продумал свое преступление в таких деталях, чтобы посторонние ничего не смогли найти, то считать его идиотом сложно. Значит, яд положили только после того, как Миксон забрал свой стакан. И самое главное – это не мог быть посторонний человек. Ведь никто не знал точно, кто и что заказал. На подносе были стаканы с различными напитками.

Таким образом, отравить второй стакан мог сам Миксон, мог Парыгин и еще Саид Мальсагов. Могла Жанна, которая тоже подходила к столику с подносом. Тарутина сидела не двигаясь, но пока они спорили, она могла чуть наклониться в сторону и протянуть руку. Даже если не очень доставала, могла сделать шаг в сторону столика. И бросить яд. Может, поэтому она не взяла свой бокал с шампанским. Стоп. Какая глупость. Нужно было проверить и ее бокал. Возможно, она отравила стакан Палийчука и остатки яда бросила в свой бокал, рассчитывая, что его никто не возьмет. Тогда понятно, почему они не нашли никаких следов яда. Нет, это невозможно. Яд по-разному проявился бы в стакане с виски, где лежал лед, и в бокале с шампанским. Во втором случае он мог вызвать какую-нибудь реакцию, например пузыри. Нет, слишком экзотическая версия. Они бы заметили, если бы она поднялась со стула. Но она не двигалась. И наконец Каплинский. Он вошел в комнату последним и стоял у входа. Потом подошел к столу. Но он ни к чему не притрагивался, это абсолютно точно. Он даже потом боялся дотронуться до стола или стула, понимая, как важно ничего не трогать. Нет, он не мог бы бросить яд ни при каких обстоятельствах. Если исключить самого Дронго и Каплинского, то остаются пять человек. Трое мужчин и две женщины. Много подозреваемых. Один из них хладнокровный убийца.

И еще один не очень порядочный человек. Это Николай Николаевич Парыгин. Его Константин был вчера на переговорах в казино и беседовал с крупье и Палийчуком. Возможно, они договорились сыграть по своим правилам, но в последний момент Парыгин решил, что это слишком опасно, и принял решение убрать своего конкурента, который мог испортить ему всю «игру». Мотив понятен. К тому же Парыгин сидел рядом с будущей жертвой».

Дронго вылез из ванной, достал большое полотенце. Прошел в комнату. Оставив полотенце на стуле, он вспомнил, что не достал свежую пару белья из чемодана. Но он слишком устал. И поэтому, махнув на все рукой, лег в постель. Свежее белье приятно холодило тело. Он закрыл глаза. Неизвестный убийца сегодня бросил ему вызов. И он не успокоится до тех пор, пока не найдет преступника.

Он услышал осторожный стук в дверь и удивился. Кто мог постучать так поздно? Он взял полотенце, отнес его в ванную комнату, надел белый халат. При его габаритах обычные банные халаты были ему малы. Подошел к двери и взглянул в глазок. На пороге стояла Жанна. Это его удивило. Он открыл дверь.

– Добрый вечер, – невозмутимо сказала Жанна. – Вы уже спите?

– Пока нет, но собирался. Как вы меня нашли? Или я сказал вам, где живу? По-моему, сказал. Извините, я немного не в себе. Очень устал.

– Можно войти? – спросила она.

– Конечно, – он посторонился, пропуская ее в комнату.

Она прошла к столу и, взяв стул, повернула его к нему и уселась, открывая сумочку.

– У меня закончились сигареты, – сообщила Жанна. – Вы не курите?

– Нет. И у меня нет сигарет.

– Ничего, возьму внизу, в баре, – она защелкнула сумочку.

– Вас уже допросили?

– Да. Англичане настоящие джентльмены. Они решили, что нужно сначала допросить и отпустить женщин, а уже потом наших мужчин. Правда, при этом они взяли у меня письменное согласие на обыск. И, вызвав двух дам из полиции, проверили меня до последней ниточки. Раздели и осмотрели меня так, как будто я уже была заключенной. Представляю, как возмущалась Женя Тарутина.

– И вы не поехали домой? Насколько я знаю, вы живете в квартире Мальсагова.

– Да, – спокойно ответила она. – Он любезно предложил мне там остаться. Мы об этом уже говорили. И если вы пытаетесь в очередной раз напомнить мне, что я прилетела за его счет, то это некрасиво.

– Я не хотел вас оскорбить. Просто констатировал факт. Если вы обиделись, то извините, – он поправил свой короткий халат.

– Ничего страшного. Меня трудно обидеть. И, кроме того, меня ждет внизу его машина. Но я решила сначала подняться к вам.

– Очень мило. Чем я могу быть вам полезен?

– Только один вопрос. Зачем вы это сделали?

– Что сделал?

– Зачем вы убили Алексея?

– Вы с ума сошли? – Он подумал, что халат слишком короток, и в нем он чувствовал себя почти голым.

– Не нужно мне лгать, – прямо сказала она, глядя ему в глаза. – Я ведь видела, как испугался Алексей Палийчук, когда вас увидел. Он, видимо, сразу почувствовал, что вы появились не просто так. Кто вас нанял? Николай Николаевич Парыгин? Или, может быть, Юлий Каплинский? Кто вам заплатил деньги за это убийство?

– Интересная ситуация, – пробормотал Дронго. – Значит, вы уверены, что убийцей был именно я?

– Больше некому, – Жанна улыбнулась. – Всех остальных я хорошо знаю. Марк Семенович один из самых богатых людей не только в Москве, но и вообще в мире. У него полтора или два миллиарда долларов. Человек с таким состоянием не может стать обычным убийцей. Хотя бы потому, что он может нанять целую кучу исполнителей. И он не будет рисковать своим состоянием, даже ради того, чтобы устранить неугодного соперника. Юлий Каплинский тоже почти миллиардер. У Парыгина или Мальсагова денег чуть меньше, но я точно знаю, что лишняя пара-другая сотен миллионов долларов у них есть. Это не те люди, которые станут травить своего возможного конкурента. Но они могут заплатить за убийство. Среди наших «игроков» только один человек мог совершить это преступление. И только одного человека могли нанять для подобного убийства. Это вы, господин Дронго.

– Какое у вас изощренное мышление, – пробормотал Дронго. – Вы считаете, что если они очень богатые люди, то не станут сами убивать, а найдут для этого более бедных исполнителей. А так как я самый бедный среди этой пятерки и нанять могли только меня, то я и есть убийца?

– Конечно, – согласилась Жанна. – К тому же вы специалист по подобным преступлениям. Каким бы преуспевающим человеком вы ни были, я думаю, что для вас миллион долларов огромные деньги. Как, впрочем, и для меня. Мы все понимаем правила игры. И потому я только хочу знать, кто вас нанял – Парыгин или Каплинский?

– А почему не Марк Семенович?

– Он слишком богат и известен, чтобы опускаться до подобных вещей. Он бы нашел другие возможности и других исполнителей.

– А ваш друг Саид Мальсагов?

– Думаю, что нет. Они были друзьями с погибшим. К тому же Мальсагов просто не такой человек. Ему было бы стыдно платить вам за убийство своего знакомого. Скорее, он бы сам его задушил.

– Хочу вас огорчить. Я не убивал Алексея Палийчука, и меня никто не нанимал. Но если согласиться с вашей версией, то я могу легко найти еще двух подозреваемых, которые не являются мультимиллионерами и могли совершить подобное убийство с еще большей долей вероятности.

– Там больше никого не было.

– А вы? – улыбнулся Дронго. – Насколько я понял, вы состоятельная женщина, но не настолько богаты, как наши знакомые. И Евгения Тарутина тоже не столь богата. Если следовать вашей логике…

– Да, – усмехнулась Жанна. – Все верно. Но только я его не убивала. И тем более бедная Женя. Она так напугана.

– Поэтому вы решили, что убийца именно я.

– Тогда кто?

– Не знаю. Но любой из присутствующих мог оказаться этим убийцей. Могу лишь твердо поручиться за себя. Я его не убивал. Вы просто перепутали знаки, уважаемая госпожа Вебер. Я не убиваю людей, я нахожу тех, кто это сделал.

– Я много слышала про вас, – сообщила Жанна. – Но не могу понять, что сегодня произошло. На ваших глаза отравили и убили человека. Я ведь понимаю, что в казино его отравить не могли. Там все под контролем. А вы, такой известный эксперт, не можете даже сказать, кого подозреваете? Как это возможно? Либо вы сами его убрали, либо помогали в его убийстве. В любом случае вы должны хотя бы подозревать кого-то из присутствующих.

– Возможно. Но я не подозреваю пока никого конкретно. Хотя понимаю, что любой из присутствующих мог быть убийцей.

Нужно было видеть выражение ее лица. Она поднялась и пошла к выходу.

– Будем считать, что этого разговора не было, – сказала она на прощание. И уже открыв дверь, вдруг обернулась к нему: – А вы спите голым в постели? Не носите нижнего белья?

– Откуда вы знаете? – в общении с этой женщиной нужно быть осторожнее. Он был несколько смущен.

– Слишком часто поправляете свой короткий халат, – пояснила она с улыбкой. – Не бойтесь. Никто вас не будет насиловать. Спокойной ночи, наш дорогой Шерлок Холмс.

– Спокойной ночи, – он закрыл дверь и поспешил к чемодану, доставая майку и трусы.

В эту ночь он видел сумбурные сны, часто не понимая, что именно происходит. Но в его снах несколько раз появлялась Жанна. И каждый раз она знала гораздо больше, чем он мог себе представить.