Текст книги "Воспоминания"

Сирина густо покраснела, а он нежно поцеловал ее.

– Я люблю тебя, Принцесса, и ты должна стать моей.

Но кем в действительности являлся Василий? Сирина ощутила пробудившуюся в ней внезапную панику. Разве она может пойти на это? Что она делает? Но Василий словно читал ее мысли.

– Перестань беспокоиться, дорогая. Мы все уладим.

Но как? Через три тысячи миль, разделенные океаном? Она встала и медленно подошла к окну, ее стройное прекрасное тело, словно вырезанное из слоновой кости, напоминало ожившую статую. Ее облик вновь наполнил Василия неудержимым желанием.

– Сирина… – Он произнес эти слова так тихо, что они больше походили на шепот. – Ты выйдешь за меня замуж?

Слезы выступили на глазах Сирины.

– Не знаю.

Но она знала. Она знала, что уже пустилась в плавание по океану чувств, контролировать которые было выше ее сил. Она хотела этого мужчину так сильно, как никого другого после Брэда. Точно так же, как он тянулся к ней, точно так же и она чувствовала, что должна обладать им. В этом влечении таилось нечто похожее на захватывающий дух неумолкающий и ревущий прибой, постоянно накатывающий на берег. В этом не чувствовалось мира и спокойствия. Одна лишь неприкрытая страсть, одно постоянное желание. Он приблизился к ней с сияющими черными глазами.

– Ты выйдешь за меня, Сирина?

Слова не были угрозой, но прозвучали как мощный рык. Он сгреб ее в охапку, и у Сирины перехватило дыхание, когда он крепко прижал ее к себе.

– Выйдешь?

Медленно, словно в состоянии гипноза, она кивнула:

– Да.

Он овладел ею прямо на полу, а она кричала, переполненная желанием.

Когда все закончилось, он посмотрел на нее сверху вниз, порочно улыбаясь.

– Я действительно намерен сделать так, как сказал, моя любимая Принцесса. Хочу, чтобы ты стала моей женой. Ты намерена сдержать свое обещание?

Она кивнула.

– В таком случае скажи это вслух, Сирина. – Он буквально пригвоздил ее к полу, и на мгновение ей показалось, что она увидела искорки безумия в его глазах. – Скажи. Скажи, что согласна стать моей женой.

– Я стану твоей женой, – повторила она, не спуская с него глаз.

– Почему? – Но когда он задал ей этот вопрос, все его лицо, казалось, растаяло, сделалось мягче, он вновь стал нежным. – Почему, Сирина? – прошептал он.

– Потому что люблю тебя. – Глаза ее наполнились слезами.

Он крепко обнял и проник в нее, вновь и вновь наполняя ее собой, не переставая шептать слова о своей безграничной любви к ней.

Глава 39

Утром следующего дня Василий улетел в Париж. Сирина стояла в аэропорту и смотрела вслед улетающему самолету. Все произошло как во сне, ей казалось, что она все еще в трансе, когда села в «Бентли». Неужели он действительно поступит, как обещал? Неужели он серьезно решил жениться на ней? Как же она согласилась, да еще так поспешно? Ведь она едва знает его. Теперь, когда он улетел, Сирина чувствовала себя свободнее, не находясь под мощным давлением его очарования. К тому же Ванесса… Девочка ни разу не видела Василия. Сердце Сирины бешено колотилось при мысли о том, что она натворила. Ей хотелось снять трубку и во всем признаться Доротее, но было стыдно сознаться, что она так легко уступила чарам Василия.

В ту ночь, когда Сирина без сна сидела в своей квартире и молча смотрела в окно, зазвонил телефон. Это был Василий, он звонил из Парижа. Он уже скучал по ней и хотел узнать, как у нее дела. Голос его звучал столь нежно и искушающе, что Сирина почувствовала, как у нее подгибаются колени. На следующий день ее квартира оказалась наполненной цветами. Принесли четыре корзины с белыми розами для его Принцессы, а к полудню она получила коробку из магазина Бергдорфа Гудмана, в которой оказалась великолепная норковая шуба. – О боже мой!

Сирина стояла посреди комнаты и смотрела в зеркало, набросив шубу поверх комбинации, раздумывая над тем, как объяснит ее появление, и вновь вся глубина содеянного невольно предстала перед ней. В два часа дня ей нужно ехать на Центральный вокзал встречать Ванессу. Сирина помнила, что Тэдди должен вернуться из Ньюпорта поздно вечером этого же дня. Она хотела поговорить с ним, но не знала, как рассказать о Василии. Все произошло так быстро… Она мучительно размышляла и немного нервничала, но вновь зазвонил телефон – опять Василий. Он хотел, чтобы на следующей неделе она приехала к нему в Лондон на несколько дней. Сирине показалось, что если она так сделает, то, по крайней мере, получит возможность проверить свои чувства. Она быстро согласилась, сердечно поблагодарив его за шубу, сказала, что не может принять такой подарок, но он настоял. После разговора с ним она положила шубу обратно в коробку и убрала в шкаф.

Когда Сирина встретила Ванессу на Центральном вокзале, девочку переполняли летние впечатления. Она познакомила мать со всеми своими друзьями, затем распрощалась с ними со слезами на глазах. По дороге домой Ванесса безостановочно, на одном дыхании, рассказывала о своей жизни в лагере. Сирина была довольна, что от нее ничего не требовалось, только охать, ахать и в нужных местах рассказа делать соответствующие жесты. В то же время Сирину настолько переполняли собственные проблемы, что ни о чем другом думать она не могла, даже о Ванессе.

Лишь вечером, когда после одиннадцати часов прозвучал звонок в дверь, Сирина поняла, насколько она встревожена и растеряна. Она открыла дверь. На пороге стоял высокий, белокурый, загорелый Тэдди. Он радостно протянул к ней руки, но Сирина не проявила обычной радости, она выглядела рассеянной и взволнованной.

– Что-то ты не очень рада меня видеть, – чуть насмешливо проговорил он, широко улыбаясь.

Она нервно засмеялась, целуя его в щеку.

– Извини, дорогой. Просто чертовски устала.

Он задумчиво посмотрел на нее:

– А я полагал, что ты возьмешь отпуск.

– Да… собиралась… то есть я хочу сказать… не знаю. Просто в данный момент в агентстве чертовски много работы.

– Это же глупо. – Тэдди встревожился. – Ты ведь обещала, что отдохнешь.

– Я отдохнула в общем-то.

Но как сообщить ему? Сирина чувствовала, что не сможет. По крайней мере, пока. Тем не менее она решила сделать это как можно скорее, в противном случае – она отлично это понимала – у нее вообще не хватит смелости признаться.

– На следующей неделе я еду в Лондон, между прочим.

– Ты? – Тэдди удивился. – В Лондон? Здорово они взяли тебя в оборот, верно?

Сирина кивнула.

– Ты не мог бы побыть здесь с Ванессой?

Ей было крайне неудобно просить его об этом одолжении, но, кроме Тэдди, не было ни одного человека, которому она могла бы со спокойной душой оставить Ванессу.

Тэдди согласно кивнул:

– Разумеется. Что за съемки там будут?

Сирина отвернулась, перекладывая с места на место старые газеты.

– Сама пока не знаю.

Когда подошло время отъезда, Сирина отчаянно разволновалась. Прощаясь с Ванессой, она разревелась. Чувство собственной вины вселяло в нее опасения, что самолет может разбиться, ей казалось, что поездка обернется полной катастрофой, и действительно не хотелось улетать. Тем не менее что-то неумолимо подталкивало ее к этому шагу. Когда до аэропорта оставалось меньше половины пути, все ее мысли устремились к Василию.

Когда Сирина наконец увидела его, их встреча стала триумфом восторженного воссоединения. Он сразу же отвез ее в свой загородный дом в Челси, где они, не теряя времени, предались радостям любви в небольшой спальне, расположенной на втором этаже, стены которой были окрашены в сине-белые тона.

Съемки, как выяснилось позже, отменили. Вместо этого Василий водил Сирину по великосветским приемам. Лондонский сезон еще только начинался и не успел набрать полных оборотов. Было начало сентября. Сирина никогда не бывала на таком количестве приемов за короткий срок. Василий знакомил ее со всеми, с кем только мог, водил на романтические прогулки по паркам, делал для нее покупки в Челси, в «Хэрродсе», приглашал в уютные заведения на ленч и на обеды. Он с гордостью представлял Сирину каждому своему знакомому, попадавшемуся на глаза. На второй день ее пребывания в Англии в газете появилась заметка, посвященная им: «Кто она, новая прекрасная подруга Василия Арбаса? Говорят, что очаровательная итальянка – принцесса. Нет сомнения, она достойна этого титула. Чем не прекрасная пара!»

На третий день кто-то сравнил фотографии Сирины с ее фотографиями в журнале мод, и газеты тут же бесцеремонно задали вопрос: «Принцесса Сирина – номер пять Василия Арбаса?» Подобные заголовки в прессе взволновали Сирину. Она вспомнила, что публикации в английских газетах, как правило, получали отклик в Нью-Йорке. Однако к концу недели она привыкла к этим слухам, и ей казалось, будто она всегда составляла часть жизни Василия.

По утрам Сирина приносила ему кофе и печенье, он по ночам делал ей продолжительные чувственные массажи. Они беседовали чуть ли не до рассвета. Сирина с интересом наблюдала за его друзьями, напоминавшими ей команду шалопаев-бездельников, и думала, что со временем среди них, может быть, отыщутся несколько стоящих людей.

Впрочем, она не сказала бы, что ей не нравился образ его жизни. Василий располагал огромной студией, все в ней было продумано до мелочей, и работа велась весьма эффективно. Его дом был просто восхитителен, а сам он обладал умом, был наделен талантом, нежностью, чувством юмора и вкусом. Он сочетал в себе многое из того, чем может обладать мужчина. В то же время Сирина понимала, что слишком мало знает его. Но все ее сомнения подавляла его всепоглощающая любовь и их взаимная страсть. Бесконечно долгие часы проводили они, предаваясь утехам любви, снова и снова он просил ее выйти за него замуж. И несмотря на то что внутренне Сирина чувствовала необходимость немного повременить, в действительности ей не хотелось этого. Наоборот, ей хотелось все время находиться рядом с Василием, каждый час, каждое мгновение. Все время их видели вместе. Сирина не представляла без него жизни, а Василий настаивал, чтобы они сыграли свадьбу до рождественских праздников. Изредка Сирину мучили колебания и сомнения по поводу скоропалительного замужества, она боялась огорчить Ванессу, но Василий умел успокоить ее.

– Не хочу ждать. Не понимаю для чего? Хочу, чтобы мы с тобой жили вместе. Вместе проводили время, вместе работали, вместе отдыхали с нашими друзьями. – Он с нежностью посмотрел на нее. – У нас мог бы быть ребенок, Сирина. Мне тридцать девять, поэтому я так и спешу, чтобы ты стала моей навсегда.

– Позволь мне как следует все обдумать, когда я вернусь домой. Мне нужно рассказать об этом Ванессе.

– Ты хочешь выйти за меня замуж?

Внезапно он как-то сник, Сирина нагнулась и поцеловала его в губы.

– Конечно. Но мне не хочется пугать Ванессу поспешными действиями.

К тому же существовал еще Тэдди, которому также предстояло все объяснить… Но Василий был настойчив и убедителен:

– Когда чувствуешь, что поступаешь правильно, нужно ловить момент.

Почти то же самое девять лет назад говорил Брэд…

– Я все улажу. – Голос Сирины прозвучал тихо.

– Когда?

Он настаивал, и от этого она готова была сойти с ума. Сирина буквально разрывалась между здравым смыслом и страстью.

– Как только вернусь домой.

Когда она сошла с самолета в аэропорту Нью-Йорка, то сразу же увидела поджидавшего ее Тэдди. Он выглядел странно серьезным, и Сирина почти тотчас же заметила печаль в его глазах. Он, как обычно, поцеловал ее, подхватил чемоданы, уложил их в багажник и сел в машину. Прежде чем завести мотор, он повернулся и спросил:

– Почему ты не сказала мне, зачем летала туда?

Чувство вины ножом полоснуло Сирину по сердцу. Он уже знал.

– Тэдди… Я поехала туда сниматься, но съемки отменили.

– Но заодно ты поехала встретиться с мужчиной, не так ли? – Его глаза впились в нее раненым взглядом. Она кивнула. – Почему ты ничего мне не сказала?

Она глубоко вздохнула и покачала головой:

– Извини, Тэдди. Не знаю. Я сама не представляла, какой оборот примут наши отношения. Собиралась рассказать тебе после возвращения.

– И? – Тэдди мучительно страдал от того, что она ничего ему не сказала. Он наткнулся на маленькую публикацию в газете. В ней упоминалось имя Василия Арбаса, а рядом имя Сирины.

Сирина глубоко вздохнула, затем посмотрела ему в глаза.

– Я собираюсь выйти замуж.

Она не понимала почему, но у нее возникло такое чувство, будто она должна защищать себя перед ним.

– Уже? – Тэдди оторопел. – За Василия Арбаса?

– Да. – Сирина улыбнулась. – Я очень сильно люблю его. Он великолепный, блестящий, замечательный, талантливый человек, но немного сумасшедший.

– Да, я слышал. – Тэдди остановил машину и внимательно посмотрел на Сирину. – Сирина, ты понимаешь, что, черт тебя подери, ты делаешь?

– Да. – Но в ней продолжали еще трепетать отголоски сомнений и страха. Все произошло слишком быстро.

– Сколько времени ты его знаешь?

– Достаточно долго.

– Сирина, поступай как знаешь, живи с ним, отправляйся в Лондон, но, прошу, не выходи за него замуж. Не торопись… я слышал много странных вещей об этом парне.

– Это нечестно, Тэдди. Это так не похоже на тебя. – Она расстроилась. Ей хотелось, чтобы Тэдди одобрил ее.

– Я говорю это вовсе не потому, что ревную, я говорю потому, что люблю тебя. Я слышал, что… что он убил свою последнюю жену.

Тэдди сидел бледный, охваченный ужасом, глаза Сирины вспыхнули огнем.

– Как ты можешь говорить подобные вещи! Она умерла от передозировки!

– От передозировки чего? – Голос его теперь звучал на редкость спокойно.

– Откуда мне, черт возьми, знать?

– От передозировки героина.

– Значит, она была наркоманкой. Ну и что? В чем же его вина, он же ее не убивал!

– О господи, Сирина… пожалуйста, будь благоразумной, опомнись, ты так много ставишь на эту карту; ты, Ванесса. – И, проклятие, он думал и о себе, выдвигая свои возражения, он по-прежнему любил ее. – Почему бы тебе не подождать немного?

– Я отлично знаю, что делаю. Ты мне не веришь?

– Верю. – Голос его прозвучал очень тихо. – Но совсем не уверен, что верю ему.

Сирина покачала головой:

– Ты ошибаешься, Тэдди, он очень хороший человек.

– Откуда ты знаешь?

– Я это чувствую. – Она спокойно посмотрела на Тэдди. – И он любит меня. Мы занимаемся одним делом. Тэдди… – Голос ее стал очень нежным. – Все в порядке.

– Как скоро?

– Сразу же, как только смогу.

– А как Ванесса?

– Я поговорю с ней. – Сирина пристально всмотрелась в его лицо, в лицо брата ее мужа, самого близкого друга на протяжении многих лет. – Ты будешь навещать нас?

– Всегда, когда ты мне позволишь.

– Мы всегда будем рады тебе. Ты мой единственный родственник. Не хотелось бы, чтобы что-то изменилось.

– Не изменится.

Стараясь прийти в себя от потрясения, Тэдди молча въехал в город. Впервые за долгое время Тэдди хотелось сказать, как сильно он ее любит. Ему хотелось остановить ее сумасшествие, защитить ее.

Глава 40

– Но зачем нам переезжать в Лондон? – Ванесса жалобно посмотрела на мать.

– Потому что, дорогая, я выхожу замуж, а именно там живет Василий. – Сирина чувствовала себя неловко. Крайне трудно объяснить дочери то, что она делала: почему так торопилась, почему отказывалась от карьеры в Нью-Йорке, почему оставляла Тэдди, почему Ванесса не знакома с Василием…

Ванесса с недоумением смотрела на мать:

– Разве мне нельзя остаться здесь?

Сирине показалось, что она получила пощечину от дочери.

– Неужели ты не хочешь поехать со мной? – Она с трудом сдерживала слезы.

– Кто же тогда будет заботиться о дяде Тэдди?

– Он сам. Понимаешь, может быть, скоро он тоже женится.

– Разве ты не любишь его? – Ванесса расстроилась, как никогда прежде, и Сирина не знала, что делать.

– Разумеется, люблю, но не так. О, Ванесса, любовь такая сложная вещь. – Ну как объяснить ребенку страсть? – Во всяком случае, этот замечательный человек приезжал сюда, и он хочет, чтобы мы с тобой переехали жить к нему в Лондон. У него есть дом в Афинах, квартира в Париже, и… – Сирина чувствовала себя полнейшей дурой, стараясь убедить дочь подобными доводами. Ванесса всего лишь ребенок, ей нет и восьми лет, и тем не менее она прекрасно чувствовала, когда мать поступала опрометчиво.

Доротея Керр по этому поводу высказалась гораздо прямолинейнее:

– Откровенно говоря, думаю, что ты просто сошла с ума.

– Знаю… – Сирине приходилось все время оправдываться, отстаивать свои поступки, и это ее ужасно изматывало. – Но, Доротея, это же особый случай. Не знаю даже, как сказать. Он любит меня. Я люблю его. Когда он приезжал сюда, между нами произошло нечто волшебное.

– Значит, он хорош в постели. Так что из того? Отправляйся с ним в Лондон, в Париж, хоть в Конго, только не выходи за него замуж, ради всего святого, ведь он уже был женат четыре или пять раз.

– Четыре, – спокойно уточнила Сирина.

– И что, как ты думаешь, станет с твоей карьерой? Ведь ты не сможешь вечно находиться на вершине, девочка. Появятся новые лица.

– Но ведь это случится в любом случае. А работать я смогу и в Лондоне.

Когда три недели спустя Сирина покидала Нью-Йорк, она отнюдь не ощущала уверенности: она устала, была бледной, страдала бессонницей.

Тэдди отвез их в аэропорт. Расставаясь, все трое плакали так, словно пришел конец света. Тэдди старался держаться спокойно, выдержанно, но когда он на прощание поцеловал Ванессу, по его щекам покатились слезы. Ванесса крепко прижалась к нему как к своему самому последнему другу. Сирине казалось, что она собственными руками разрушает свою дорогую, обожаемую семью. Сжав Тэдди в последнем объятии, Сирина не могла вымолвить ни слова. Единственное, что она смогла выдавить из себя перед самой посадкой в самолет, было:

– Я люблю тебя.

Помахав ему на прощание рукой в последний раз, они ушли. Перелет через океан прошел мучительно, Ванесса прохныкала большую часть пути, и, когда они подлетали к Лондону, Сирина была готова махнуть на все рукой и, если бы это было возможно, повернуть обратно. Сойдя с самолета, она увидела Василия, глаза ее наполнились слезами, и она рассмеялась. Василий больше походил на продавца воздушных шаров на ярмарке. В одной руке он держал огромную гирлянду по меньшей мере из пятидесяти шаров, в другой – огромную куклу.

– Это он? – Ванесса смотрела на Василия с интересом. Сирина вновь удивилась, как сильно дочь похожа на Брэда.

– Да. Его зовут Василий.

– Знаю. – Ванесса пренебрежительно взглянула на мать через плечо, и Сирина усмехнулась – какой серьезной и взрослой бывает ее дочь временами.

На кукле было синее атласное платье старинного фасона, с небольшим капюшоном из белого меха. Она походила на маленькую девочку, жившую лет сто назад.

Василий медленно приблизился к ним, люди вокруг улыбались.

– Привет, я могу продать тебе шарик, девочка?

Ванесса рассмеялась.

– Кстати, тут у меня есть и вот эта кукла. – Он вытащил из-под мышки куклу и протянул ее Ванессе. – Здравствуй, Ванесса, меня зовут Василий.

– Знаю. – Ванесса пристально смотрела на него, словно оценивая и измеряя.

Он рассмеялся:

– Рад, что ты приехала в Лондон.

Ванесса посмотрела на него и честно сказала:

– Я не хотела ехать и много плакала, когда улетала из Нью-Йорка.

– Да, отлично тебя понимаю, – мягко проговорил Василий. – Когда я был маленьким мальчиком, мне пришлось переехать в Афины, помню, тогда я очень сильно расстроился.

Сирина вспомнила, что, когда погибли его родители, Василию было два года, так что он вряд ли помнил это. Но по крайней мере, его слова прозвучали убедительно для девочки.

– Теперь тебе лучше?

Ванесса посмотрела на шары и улыбнулась.

– Поедем домой? – Василий подал ей руку, и Ванесса взяла ее. Только после этого он выпрямился и посмотрел Сирине в глаза: – Добро пожаловать домой, дорогая.

Сирина почувствовала, как у нее растаяло сердце. Ей хотелось поблагодарить его за доброе отношение к Ванессе, но она понимала, что сейчас не время для этого. Она могла сказать о своих чувствах лишь взглядом.

В небольшом доме в Челси все было подготовлено для встречи Ванессы и Сирины. В маленькой гостевой комнате появился кукольный дом, стул специально для Ванессы. По всему дому стояли огромные букеты прекрасных цветов. Специально для ухода за Ванессой Василий нанял новую служанку. В их спальне стояла бутылка шампанского в ведерке со льдом. Сирина со вздохом опустилась на кровать.

– О, Василий… Я думала, что не выживу.

Сирина вспомнила прошедшие недели и передернула плечами. В течение всего полета она думала о Тэдди, о его мольбах не спешить выходить замуж. Прощаясь с Доротеей Керр, Сирина расплакалась. Она уже испытывала ностальгию по жизни в Нью-Йорке. Но она чувствовала, что так для нее будет лучше. Так уж получалось, что всю свою жизнь она говорила «прощай» дорогим людям и любимым местам, и каждый раз, прощаясь, она невольно вспоминала прошлые печали.

– Тебе было трудно?

Она взглянула на него с грустью:

– Да, но я все время думала, что возвращаюсь домой, к тебе. – Затем, посмотрев на него, Сирина нежно улыбнулась. – Мне так тяжело, приходится убеждать людей, что мы с тобой не сумасшедшие.

Она смотрела на него и горько улыбалась, неужели никто не верит в любовь? Но в глубине своего сердца Сирина чувствовала, что совершает сумасшедший шаг или по меньшей мере опрометчивый.

– Ты веришь в любовь, Сирина? – Василий взглянул на нее, протягивая бокал с шампанским.

– Меня не было бы здесь, если б я не верила, Василий.

– Хорошо. Потому что я люблю тебя всем своим сердцем. – Он неторопливо поднял бокал. – За женщину, которую я люблю… за мою принцессу…

Он прикоснулся к ее руке. Они сделали по глотку. Затем в его глазах заплясали искры.

– Так когда же наша свадьба?

Сирина нежно улыбнулась:

– Когда захочешь.

– Завтра, – сказал он, подтрунивая.

– Как насчет того, чтобы дать нам хоть немного времени осмотреться?

– Две недели?

Сирина кивнула.

– Итак, через две недели, миссис Арбас. А до того времени ты остаешься моей принцессой.

Он нежно улыбнулся, затем взял ее лицо в свои ладони и поцеловал, а несколько мгновений спустя их тела слились воедино на его огромной кровати. Тэдди, Доротея, Нью-Йорк – все провалилось в небытие.