Текст книги "Круче некуда"

Глава 20

Курц настоял на том, чтобы отвезти Риджби домой. Им еще надо было о многом поговорить, но обсуждать подготовку убийства в общественном месте он не хотел. Даже в "Блюз Франклин", в котором, без сомнения, обсуждались планы не одного убийства.

– Это нормальная сделка, Джо?

– Риджби, ты пьяна.

– Возможно. Завтра я буду трезвой, а тебе все так же будет нужна моя помощь, если ты хочешь найти того, кто подстрелил тебя и… как там ее… этого офицера по надзору.

– О‘Тул.

– Ага. Так мы договорились?

– Я не киллер.

Риджби грубо усмехнулась и хрюкнула, а потом потерла нос.

– Если ты так хочешь взять с собой в Иран убийцу, найми Датчанина, – предложил Курц.

– Не могу себе позволить. Говорят, что он берет сотни тысяч баксов за один выстрел. Кто, черт подери, может позволить себе такое? Героинчик и прочие задницы из мафии, как твоя подружка и этот педик.

– Значит, ты хочешь нанять меня потому, что это дешевле?

– Ага.

Курц крутанул руль, сворачивая на Делавэр-авеню. Риджби сказала, что живет в таунхаусе по дороге в Шеридан.

– Проблема в том, что я не киллер, – сказал он.

– Я это знаю, Джо, – тихо проговорила Риджби. – Но ты можешь убить человека. Я видела, как ты это сделал.

– Бангкок, – сказал Курц. – Это не в счет.

– Да, Бангкок не в счет, – согласилась Риджби. – Но я знаю, что ты убивал людей не только там. Черт, ты же попал в тюрьму за то, что выбросил из окна шестого этажа урода, разбив им окно. А вся крутая молодежь из негров знает, что однажды вечером прошлой зимой ты схватил этого наркоторговца Малькольма Кибунте из клуба Сенеки и швырнул его в Ниагару.

Теперь уже Курц хрюкнул. Он никого не швырял в Ниагару. Кибунте висел на веревке над бурлящей ледяной водой, а Курц хотел задать ему пару простых вопросов. Этот тупой засранец решил выпутаться, вместо того чтобы отвечать. Никто не может выплыть против течения на краю Ниагары темной зимней ночью. Странно, что его тело нашли около Туманной Девы на следующее утро. Обычно водопад держит тела погибших под водой годами, если не десятилетиями.

– Девять лет – чертовски большой срок, если говорить о похищенном ребенке. Он тебя уже не помнит. Уже вырастил усы и обзавелся гаремом.

– Конечно, он меня не помнит, – сказала Риджби. В ее голосе не было бешенства, которого ожидал Курц. Она говорила устало. – А я не ждала девять лет. Я отправилась за ними через месяц после того, как Фаруз похитил Кевина.

– И что произошло?

– Для начала госдепартамент не захотел выдавать мне выездную визу. Сенатор Мойнихэн, он тогда был сенатором, а не эта блеклая блондинистая сука-рогоносица, которая у нас сейчас…

– Никогда не слышал, чтобы женщину называли рогоносицей, – прокомментировал Курц.

– Мать твою, ты будешь меня слушать или нет?! – рявкнула Риджби. – Мойнихэн пытался помочь мне, но ничего не смог сделать. Даже пробить визу. Мне пришлось ехать в Канаду, а оттуда лететь в Иран. Там я узнала, что Фаруз живет вместе со всей своей семьей в Тегеране. Обратилась в полицию и изложила им ситуацию насчет того, что Фаруз украл моего годовалого ребенка, когда я узнала, что он меня обманывает. Полиция позвала муллу, причем не одного, и меня выперли из страны в двадцать четыре часа.

– Но… – начал Курц.

– Это произошло в первый раз, – сказала Риджби.

– Ты пыталась сделать это еще раз?

– За девять лет? – переспросила она. Ее голос стал абсолютно трезвым. – Конечно, пыталась. Вернувшись после первой попытки, я переехала в Буффало и пошла работать в полицию. Тогда я попыталась получить помощь со стороны полиции, властей и политиков. Ничего подобного. Спустя два года я взяла короткий отпуск и отправилась в Иран с фальшивыми документами. На этот раз я даже повстречалась с Фарузом. С ним, его братьями и друзьями в каком-то то ли кафе, то ли курильне, что там у них.

– И они снова вышвырнули тебя из страны?

– На этот раз после трех недель в тегеранской тюрьме.

– Но ты вернулась еще раз?

– На следующий раз я пробиралась наземным транспортом через Турцию и северный Ирак. Десять тысяч баксов за нелегальный проезд через Турцию, еще восемь тысяч этим долбаным курдам за переход через границу и пять кусков контрабандистам за нелегальный въезд в Иран.

– Откуда у тебя такие деньги? – спросил Курц. Тебе повезло, что они не прибили тебя, перед этим по очереди изнасиловав, подумал он. Но она знает это.

– На дворе были девяностые, – сказала Риджби. – Я вложила все сбережения в фондовый рынок и не прогадала. А потом спустила все это на поездку в Иран.

– Но ты так и не нашла Кевина?

– На этот раз я не доехала до Тегерана четыре сотни километров. Фанатики из полиции шариатского суда арестовали – и, наверное, расстреляли – контрабандистов, с которыми я ехала. Меня десять дней допрашивали в провинциальном полицейском участке, потом посадили в "Лэнд Крузер", довезли до границы с Ираком и дали пинка.

– Они не причинили тебе вреда? – спросил Курц, с ужасом представляя себе ожоги от сигарет и удары током от автомобильного блока зажигания.

– Даже не прикоснулись, – ответила Риджби. – Я думаю, местный начальник полицейского отделения симпатизирует американцам.

– И что дальше?

– Достаточно скоро, в 1998 году, я договорилась с бывшим наемником по имени Такер, чтобы он забрал оттуда Кевина. Мне было плевать, убьет он Фаруза или нет. Мне просто хотелось получить назад Кевина. Такер рассказывал, что служил в спецназе и десяток раз бывал в Иране. Высаживался в Тегеране в рамках плана по освобождению заложников в этом долбаном рейде в апреле 1980 года, приказ о котором отдал Джимми Картер.

– Не лучший послужной список для такого рода задания, – сказал Курц. Они доехали до Шеридан Роуд и свернули налево, а потом направо. Риджби указывала дорогу. Они ехали по лабиринту улочек, застроенных таунхаусами и особняками, возведенными в шестидесятых. Риджби жила недалеко от особняка Пег О‘Тул, который был следующим пунктом в его маршруте.

– Точно, – согласилась Риджби. – Вышло так, что это была не самая лучшая характеристика старины Такера.

– У него ничего не получилось?

– Он исчез, – ответила Риджби Кинг. – Послал телеграмму с Кипра. В ней говорилось, что он готов к "последнему этапу операции". Какого бы черта это ни означало, он исчез. Через два месяца я получила посылку от Фаруза из Тегерана. Конечно, от него, хотя обратного адреса не было.

– Позволь угадать, – сказал Курц. – Там были уши.

– Восемь пальцев рук и большой палец ноги, – уточнила Риджби. – Я узнала кольцо на одном из пальцев с большим рубином. Классное кольцо, Такер им, по-моему, гордился.

– А почему большой палец ноги? – спросил Курц.

– Чтобы я обгадилась со страху. – ответила Риджби и засмеялась. Судя по всему, ей было совсем не смешно.

– Итак, теперь ты готова снова отправиться туда, прихватив с собой меня.

– Еще не готова. Может, следующим летом.

– Да ну?

Курц остановил машину у тротуара рядом с мрачного вида таунхаусом, на который показала Риджби.

– А до того я помогу тебе всем, чем смогу, – сказала Риджби, повернувшись к нему. От ее одежды все еще пахло смертью.

– И ты просто поверишь мне на слово, что я выполню свою часть соглашения, когда придет время?

– Ага.

– Итак, что ты можешь сказать мне, что помогло бы с выяснением обстоятельств перестрелки? – спросил Курц. Он уже принял решение и понимал, что ее помощь ему нужна.

– Кемпер считает, что ты прав, – сказала Риджби. – Этот Ясеин Гоба действовал не один.

– Почему?

– По нескольким причинам. Во-первых, Кемпер думает, что Гоба был бы не в силах забраться наверх самостоятельно по всем этим лестницам. Патологоанатом заявил, что, несмотря на все эти красочные кровавые следы, Гоба потерял две трети своей крови к тому моменту, как очутился на пороге дома.

– Значит, кто-то помог ему подняться, – сказал Курц. – Что еще?

– Пропавший автомобиль, – продолжала Риджби. – Естественно, в таком районе его мигом бы сперли, но в том случае, если Гоба вел бы его самостоятельно, водительское сиденье, коврик на полу и рулевое колесо пропитались бы кровью насквозь. Залитый кровью автомобиль заставил бы призадуматься даже самых отпетых воров из-за Моста в Локаване.

– Если только вся кровь не осталась на заднем сиденье, – возразил Курц. – Или в багажнике.

– Ага.

– Ты веришь Кемперу, Ридж?

– Да, – ответила она. – Он хороший сыщик. Мне такой в жизни не стать.

Она потерла виски.

– Иисусе, завтра у меня будет хорошенько болеть голова.

– Вступай в наш клуб, – предложил Курц. Он принял окончательное решение. – Что еще насчет Гобы?

– Мы разговаривали со всеми, кто знал его, – сказала Риджби. – Эти йеменцы действительно держат рот на замке и блюдут честь клана, особенно после прошлогодних терактов. Но они сказали достаточно, чтобы мы могли сделать выводы. Этот Гоба был абсолютным одиночкой. Здесь у него ни семьи, ни друзей. Судя по всему, он ждал, когда его невеста нелегально пересечет границу. Мы проследим за этим. Однако соседи сказали, что пару раз Гоба возвращался домой на чужой машине, и его подвозил белый.

– Белый парень раз или два подвозил его домой, – повторил Курц. – И это все?

– Пока – да. Мы продолжаем опрашивать соседей и тех, кто работал вместе с Гобой в автомойке.

– Какие-нибудь описания этого белого парня?

– Просто белый, – сказала Риджби. – А да, один придурок сказал, что у приятеля Гобы были длинные волосы – "словно у бабы".

Или как у водителя машины, проломившей шлагбаум, подумал Курц.

– Можешь мне что-нибудь рассказать про дядю Пег О‘Тул?

– Пожилой мужчина в инвалидном кресле, залепивший тебе пощечину? Майор? – спросила Риджби. – Да, а зачем? Мы вызывали его, чтобы выяснить, каким образом он и его компаньон, вьетнамец, полковник в отставке…

– Тринх.

– Ага. Мы спросили, откуда они узнали про ранение офицера О‘Тул. Ведь майор живет во Флориде. А Тринх – в Калифорнии.

Курц выжидал. Благодаря Арлин он знал, где живут эти двое, но не собирался рассказывать об этом Риджби, пока не возникнет необходимость.

– Майор сказал Кемперу, что приезжал в Неолу на собрание акционеров компании SEATCO, которую он и Тринх основали в семидесятых. Экспортно-импортное предприятие. Майор и Тринх отошли от дел, но за ними оставили почетные места в совете директоров.

– Это объясняет, как оба оказались на территории штата, – сказал Курц. – Но не то, как проведали они о перестрелке в гараже.

Риджби пожала плечами.

– Майор сказал, что он звонил Пег О‘Тул на работу и домой в среду вечером, по окончании встречи акционеров. Что он решил встретиться с племянницей, раз уж оказался рядом. Кто-то из работников администрации рассказал ему про произошедшую перестрелку, поскольку у них не было информации о других родных и близких, кроме этого Брайана Кеннеди из Манхэттэна.

– Когда они связывались с Кеннеди, он был в Манхэттэне?

– Нет, он был в дороге, – ответила Риджби. – Летел в Буффало, чтобы повидаться с невестой. Ты подозреваешь ее жениха? – криво улыбнувшись, спросила Риджби. – Ради Христа, они же помолвлены.

– Да ну? Ты права, – засмеялся Курц. – Он никак не может быть замешан в этом, если был помолвлен с жертвой. Такого еще никогда не случалось.

Риджби покачала головой.

– Какой мотив, Джо? Кеннеди – богатый, преуспевающий, симпатичный… Его агентство охранных систем входит в тройку лучших в штате, сам знаешь. Кроме того, мы проверили. Его "Лир" действительно находился в воздухе.

А ты уверена? – хотел было спросить Курц, но сдержался. Головная боль пульсировала все сильнее, перед глазами начали плавать светящиеся пятна. Он крепче сжал пальцы на рулевом колесе.

– У майора был сын, который в конце семидесятых убил несколько человек в школе, в Неоле… – начал он.

– Шон Майкл О‘Тул. Кемпер проверил эту линию. Чокнутого подростка отправили в психбольницу для социально опасных в Рочестере, где он и умер в 1989 году.

– Умер? – переспросил Курц. Арлин не удалось добраться до документов больницы. – Ведь он был еще молодым.

– Только тридцать исполнилось, – ответила Риджби. Для женщины, выпившей четыре стопки текилы и два стакана пива, она говорила очень внятно. Но ее прекрасные карие глаза выдавали усталость. Страшную усталость.

– И что с ним случилось? Самоубийство?

– Да. И достаточно гадкое.

– Что ты имеешь в виду?

– Этот Шон не мог просто повеситься или задушить себя пластиковым пакетом, надев его на голову, или что-нибудь в этом роде… Ага-ага. Он облил себя и нескольких товарищей по палате бензином и устроил пожар. Горело все крыло, находящееся под усиленной охраной. Это произошло в часы, назначенные для посещения больных. Выгорела половина крыла. Кроме Шона, погибли еще трое. Директор, который тогда возглавлял больницу, сказал, что не может понять, откуда этому уроду удалось достать бензин.

Курц призадумался.

– Майор должен гордиться таким сыном.

– Кто его знает, – вздохнула Риджби. – Он не захотел говорить о сыне ни со мной, ни с Кемпером. Он так и сказал, цитирую: "Пусть мертвые хоронят своих мертвецов". Эти армейские офицеры – просто прелесть.

Риджби вышла из машины на засаженную травой обочину. Дул холодный северо-западный ветер, несший по небу рваные облака. Нормальная погода для конца октября в Буффало, подумал Курц.

– У тебя завтра выходной? – спросил он.

– Ага, – ответила Риджби Кинг. – Я работала последние пять выходных, и теперь, когда дело по поводу тебя и О‘Тул официально закрыто, а дохлые гомики отправлены на вскрытие, у меня завтра выходной. А что?

– Ты не хочешь завтра прокатиться со мной в Неолу? – спросил Курц, едва веря сам себе. И как это у него вырвалось?

Риджби тоже удивилась.

– В Неолу? Этот городишко на границе с Пенсильванией? Зачем тебе… – начала она, и тут выражение ее лица изменилось. – Ага, там ведь жили майор О‘Тул и этот вьетнамский полковник, когда они организовали свою фирму и до того, как отошли от дел и перебрались в теплые края. А в чем дело, Джо? Ты хочешь отплатить ему за ту полуночную пощечину, зажав в угол мужика шестидесяти с лишним лет, прикованного к инвалидному креслу?

– Не совсем, – ответил Курц. – Я хочу проверить кое-что другое на месте, кроме того, я думаю, это будет приятная поездка. А к ночи мы вернемся обратно.

– Приятная поездка, – повторила за ним Риджби, будто Курц произнес что-то на иностранном языке. – Конечно, черт ее дери. Почему бы и нет? Когда?

– В восемь утра?

– Ага, хорошо. Я еще чуть-чуть выпью и рано лягу спать, так что к завтрашнему пикнику буду в хорошем настроении.

Риджби потрясла головой, словно удивляясь собственному идиотизму, захлопнула дверь машины и побрела к таунхаусу.

Курц удивился себе примерно так же, как и она, включил передачу и поехал.

Глава 21

Курц едва выехал на Шеридан и свернул на восток, когда зазвонил телефон. Он выудил его из кармана бушлата и большим пальцем нажал кнопку ответа, одновременно стараясь увернуться от "Понтиака", болтавшегося из одного ряда в другой. За рулем машины сидела пожилая женщина. Поднеся телефон к уху, он услышал только контрольный сигнал линии. После этого зазвонил телефон в другом кармане.

– Дерьмо, – буркнул Курц. Он же по ошибке схватил мобильный, который дал ему Гонзага. Достав из кармана свой собственный, он нажал кнопку ответа.

– У меня есть некоторая информация насчет того, о чем ты спрашивал, – сказал Малыш Док.

– Быстро это у вас получилось.

– Я не знал, что ты хочешь подождать подольше, – ответил Малыш Док. – Я бы сделал это за отдельную плату. Выслушаешь или нет?

– Ага.

– Парни, с которыми я поболтал, не продавали мистеру Г. металлический предмет, о котором ты спрашивал.

Курц свернул влево с Шеридан, мысленно переводя. Люди Малыша Дока не продавали Ясеину Гобе пистолет калибра 0.22 дюйма, из которого он стрелял в О‘Тул.

– Но эти ребята общались с нашим другом.

– Точнее, – сказал Курц, глядя на номера домов элитного квартала, находившегося на юге от Шеридан Драйв. Здесь и деревья побольше и постарше, и улицы потише, чем у таунхауса Риджби. Резкий ветер нес по дороге багряные и желтые листья. "Пинто" медленно ехал по улице.

– Этих парней попросили сделать некую бумажную работу для его друга, – продолжил Малыш Док.

Паспорт или поддельная виза, подумал Курц.

– Какого друга? – спросил он.

– Прекрасной девушки по имени Эйша, – ответил Малыш Док. – Невесте нашего покойного друга. Она, по всей видимости, прибудет с севера в ночь на воскресенье. Очевидно, те, кто ей помогает, еще не успели передать ей последние новости. Возможно, потому, что они живут на ферме.

Эйша, невеста Гобы, должна нелегально пересечь границу с Канадой завтра ночью. Ни она, ни контрабандисты не знают, что Гоба погиб, поскольку они скрываются на канадской территории и ждут удобного момента для перехода границы.

– Где и во сколько? – спросил Курц.

– Ты хочешь узнать много и задешево, – проронил Малыш Док.

– Запишите на мой счет, – ответил Курц. Он знал, что обещанная им помощь рано или поздно понадобится Малышу Доку. Но сейчас я основательно залез в долги, подумал Курц. Одна лишь надежда, что в уплату долга Малыш Док не попросит слетать в Иран и застрелить там кого-нибудь.

– В полночь с воскресенья на понедельник, – сказал Малыш Док. – Голубой "Додж Интрепид" 99 года с номерами Онтарио и раскрашенный разноцветными полосами. Ее высадят сразу же за таможенным постом, у входа в торговый центр.

На то, чтобы перевести фразу, Курцу хватило секунды. Переброска произойдет через Радужный мост, неподалеку от Ниагары, через два дня. Первым торговым центром на американской территории является "Рэйнбоу Центр".

– Кто ее встречает?

– Никто, – ответил Малыш Док. – Все ее друзья по эту сторону заняты другими делами.

В переводе: Гоба мертв, поэтому договоренность с ним автоматически аннулирована. Деньги, которые он заплатил, останутся у нас, а она пусть выкручивается, как хочет.

– Почему бы не отменить ее доставку? – спросил Курц.

– Слишком поздно, – ответил Малыш Док таким тоном, что Курц понял: ему на это просто плевать.

– И во сколько обошлась нашему приятелю такая любезность? – спросил Курц. Гоба недавно вышел из тюрьмы и работал на автомойке, так что вряд ли успел нескопить необходимую сумму.

Малыш Док задумался. Курц потребовал от него слишком много опасной информации в обмен на призрачное обещание будущей помощи. Но, помимо этого, он знал, что сделал Курц ради его отца.

– Пятнадцать баксов каждой заинтересованной стороне, – наконец ответил Малыш Док.

Тридцать тысяч долларов за поддельные документы и нелегальную доставку человека пополам между Малышом Доком и канадскими контрабандистами.

– О,кей, спасибо, – сказал Курц. – Я ваш должник.

– Да, именно так, – ответил Малыш Док и отключил телефон.

Таунхаус, принадлежащий Пег О‘Тул, был намного симпатичнее, чем дом Риджби Кинг. Двухэтажный, кирпичный, с большими окнами и накладной обрешеткой на них, шесть на шесть ячеек. Четыре домика на участке, на заднем дворе гараж с четырьмя воротами. По периметру переднего двора росли большие деревья. Октябрьские облака спустились еще ниже и стали более серыми, ветер становился все холоднее. Последние листья сыпались с деревьев, как пассажиры с опрокинувшегося "Титаника".

Курц нашел место для парковки, поставил машину и перешел через улицу, чтобы поближе осмотреть дом. Его набор взломщика лежал на заднем сиденье "Пинто", но следовало все заранее обдумать. Голова болела все сильнее, как это обычно происходило во второй половине дня, и ему пришлось прикрыть глаза, чтобы подумать.

Он стоял с закрытыми глазами и вдруг услышал рядом мужской голос:

– Эй, мистер Курц.

Курц крутанулся на месте, готовый мгновенно достать из кобуры под курткой свой револьвер.

Из громадного джипа апельсинового цвета вышел Брайан Кеннеди. Глава фирмы, занимающейся охранными системами, жених офицера О‘Тул. Он перешел улицу и подошел к Курцу, дружелюбно протягивая руку для пожатия. Курц автоматически ответил на рукопожатие, думая, какого хрена ему здесь надо. Кеннеди следил за ним?

– Как вам это? – спросил Кеннеди, глядя в сторону с лучезарной улыбкой.

Курцу потребовалось секундное раздумье, чтобы понять, что этот симпатичный молодой человек имеет в виду свой спортивный джип.

– Ага, – тупо произнес Курц, идя вслед за Кеннеди обратно на другую сторону улицы, к огромному джипу. Интересно, куда подевались его защитные рефлексы и наблюдательность? Теперь он понял, насколько они пострадали от контузии. Если человеку удалось незаметно подъехать и припарковать рядом с ним апельсиновый джип весом в две с половиной тонны, пока он репу чесал, его степень готовности куда ниже, чем следует.

– Я остановился здесь, решив дослушать интересную передачу по NPR, перед тем как зайти в дом Пег, и увидел, как вы подъехали. Как вам это?

Курц понял, что Кеннеди продолжает говорить про свою машину.

– Ага. А что это? – спросил он. На высоком радиаторе красовалась незнакомая эмблема. Курцу было в высшей степени наплевать, что это за машина, но хотелось бы, чтобы Кеннеди поболтал еще минутку, пока его больная голова придумает хоть какое-то оправдание тому, что он оказался рядом с домом умирающей Пег О‘Тул.

– "Ла Форца", – ответил Кеннеди. – Выпущена "Эскондидо" ограниченной серией. Это не спортивный джип, это АПБ.

Автомобиль Претенциозного Болвана, подумал Курц.

– АПБ? – вслух переспросил он.

– Автомобиль повышенной безопасности, – пояснил Кеннеди, постучав по двери костяшками пальцев. – Вставки из кевлара в дверях. Пуленепробиваемое стекло "Спектра Шилд" толщиной тридцать два миллиметра – лобовое, боковые, потолочный люк. Аппаратура связи "хэндс-фри" и ответчик системы опознавания. Под капотом – форсированный "Вортек" фирмы "Дженерал Моторс", шестилитровый, восьмицилиндровый, четыреста двадцать пять сил.

– Круто, – восхитился Курц, стараясь сымитировать интонацию четырнадцатилетнего подростка.

– У меня собственный "Порш 911 Турбо", но иногда, когда следует поехать вместе с клиентами, сажусь в этот служебный "Ла Форца", – продолжал Кеннеди. – Ребята из "Эскондидо" платят нам процент, если мы помогаем им найти заказчика.

– И во сколько мне обошлось бы такое чудо? – спросил Курц, пнув ногой левую переднюю шину. Нога заболела. Курцу уже надоело изображать из себя автомобильного эксперта.

– Это модель "L-4", новейшая. Со скидкой, которую я могу вам обеспечить, это будет… – Кеннеди задумался. – Вот, сто тридцать девять тысяч долларов.

Курц рассудительно кивнул.

– Я подумаю. Сначала надо поговорить с женой.

– Так вы женаты, мистер Курц? – спросил Кеннеди, направившись обратно к таунхаусу. Курц последовал за ним и уже дошел до тротуара.

– Формально – нет, – ответил он.

Кеннеди моргнул и сложил руки на груди.

Он может выглядеть, как Джеймс Бонд в расцвете сил, подумал Курц, но в плане скорости мышления он и близко не стоял от супершпиона.

Словно с задержкой Кеннеди издал пару коротких смешков. Он смеялся громким, открытым и беззастенчивым смехом. Людям такой нравится. Курцу очень хотелось огреть его лопатой по голове.

– Так что привело вас сюда, мистер Курц? – спросил Кеннеди. Он говорил безо всякой агрессии, с интонацией чистейшего любопытства.

– Бьюсь о заклад, вы сами можете это объяснить, – ответил Курц. Этот парень ездит на "Порше 911 Турбо". Он из того клуба, который Том Вольф назвал "Хозяевами Земли".

Кеннеди кивнул, с минуту пошевелил мозгами и начал говорить:

– У вас остался стиль мышления частного детектива. Вы решили выяснить обстоятельства, связанные с перестрелкой, и подумали, не может ли оказаться в доме Пег какой-нибудь улики.

Курц широко открыл глаза, делая вид, что восторгается умозаключениями Кеннеди.

– Но вы ведь не собирались проникать внутрь, не так ли, мистер Курц? – спросил Кеннеди, подчеркивая свою шутку белозубой улыбкой. Такие улыбки ласково называют заразительными. Курц ненавидел любые заразительные и заразные вещи.

Он улыбнулся в ответ, не опасаясь, что ухмылку на его багровом лице можно будет тоже назвать заразительной.

– Ни разу. Я уже достаточно отсидел в Аттике. Я просто оказался поблизости и остановился, чтобы… как вы сказали… подумать насчет этой перестрелки.

Когда я был частным детективом с лицензией, я всегда старался держаться подальше от дома жертвы и пытался найти улики при помощи интуиции, подумал Курц, но не стал озвучивать свой девиз. Это более-менее бесполезно, даже в общении с таким самодовольным тупицей, как Брайан Кеннеди.

– Хотите войти? – спросил Кеннеди, поболтав в воздухе связкой ключей. – Мне нужно забрать некоторые официальные бумаги и страховые полисы, которые затребовали в больнице. Я не думаю, что Пег возразила бы, если вы зайдете на минутку, тем более – вместе со мной.

Курц прислушался к последнему выражению. Он сказал о Пег в прошедшем времени. Значит ли это, что она умерла? Последнее, что он слышал, – это насчет аппаратуры искусственного поддержания жизни.

– Согласен, – ответил он и пошел внутрь вслед за Кеннеди.