Текст книги "Развивающийся разум. Как отношения и мозг создают нас такими, какие мы есть"

Мы используем понятия модулей, форм и систем, чтобы описать один из способов концептуализации системы разума. В чем смысл? Дело в том, что деятельность разума, частично возникающая из деятельности мозга, организуется в виде паттернов, как и уровни, обрабатывающие все более сложную информацию. Мы переживаем эти паттерны деятельности как состояния разума. Сами паттерны состоят из эпизодов нейронного возбуждения, в которых есть электрохимический поток энергии и информации. Другими словами, «состояние разума» возникает из профиля нейронной сети активности мозга и в конечном итоге переживается как аспект субъективной психической жизни. Мы могли бы назвать это «состояниями возбуждения мозга» и избежать выбора «разум или мозг». Но реальность такова, что мы часто используем фразу «состояние разума» с ее субъективным ощущением «настроения» или «эмоциональной валентности», – это часть нашей субъективной ментальной жизни. Психическое состояние формируется в том числе паттернами общения, которые сложились в наших отношениях в данный момент. Таким образом, разум одновременно воплощен телесно и связан с отношениями. Можете ли вы ощутить, осознать и понять полезность такого взгляда на разум? В этой книге мы уже не раз видели, как определение телесной и одновременно социальной природы разума – разум «шире, чем мозг, и больше, чем только тело» – помогает нам исследовать реальность нашей ментальной жизни.

Помимо формирования того, как мы чувствуем себя, состояние разума выполняет две фундаментальные функции: оно координирует деятельность в данный момент и создает модель активации мозга, которая может стать вероятной в будущем. Вспомним высказывание: «Куда направляется внимание, там активизируются нервные импульсы и растут нейронные связи». Внимание может вносить свой вклад в наше состояние разума, а повторяющееся состояние «включает» возбуждение нейронов, – это приводит к изменениям в нейронных связях. То есть состояние разума может стать запоминаемой конфигурацией активности мозга или профилем нейронной сети. Повторяющаяся активация определенных состояний – например, стыда или отчаяния – повышает вероятность их возникновения в будущем благодаря структурным и функциональным связям, установленным в мозге. Таким образом, состояния разума могут превратиться в черты личности, влияющие как на внутренние, так и на межличностные процессы.¹⁶

Состояние разума способно объединять в кластеры активность определенных систем обработки информации. Степень эффективности и полезности такого объединения зависит от связности, целостности самого состояния. Как координируется этот процесс? Мы можем предположить, что многое зависит от эмоций. Регуляция эмоций направляет поток энергии через меняющиеся состояния мозга. В мозге существуют зоны конвергенции и дивергенции, такие как префронтальная кора. Считается, что она отвечает за координацию деятельности широко распределенных систем: телесного состояния, центров возбуждения и оценки, внимания, которое проходит через несколько областей префронтальной коры, восприятия – информация поступает от сенсорной коры, абстрактного представления – его передает ассоциативная область коры, процессов памяти из височной доли и, наконец, двигательных реакций – эти данные поступают через базальные ганглии.¹⁷ Запуск этих цепочек определяет их вклад в общее состояние мозга в конкретный момент времени. При активации эти цепочки создают и обрабатывают представления (информацию). Переживание и регуляция эмоций частично опосредованы тем, что обычно называют лимбическими и префронтальными частями мозга, при этом вся кора, а также подкорковые зоны передают сигналы в анатомически более высокие области. Структурные взаимосвязи и функциональные возможности этих областей – в частности, способность координировать широкий спектр мозговой активности – обеспечивают интеграцию мозговых сетей в общее эмоциональное состояние.¹⁸ Будущие исследования гармоники коннектома могут дать еще более детальное понимание того, как активность взаимосвязанных сетей в мозге и теле, которая, возможно, связана и с нашей социальной природой, формирует эмоциональное состояние в конкретный момент времени. Субъективные ощущения, сопровождающие эти в высшей степени интегративные состояния, можно назвать «чувствами», внешнее выражение этих состояний – «аффектами», а сами состояния в целом – «эмоциями».¹⁹

Что на самом деле означает «координировать мозговую деятельность»? Это означает, что различные системы, составляющие мозг, – от «низших» или «более простых» (таких как контроль телесных состояний вегетативной нервной системой) до «высших», более сложных (концептуальные представления – убеждения, идеи и мысли в корковой области) – могут быть связаны функционально и друг с другом в определенном состоянии сознания. В этом контексте «связаны» означает, что эти системы активируются одновременно и оказывают функциональное влияние друг на друга, а также на наши взаимодействия с другими людьми.²⁰ Это и есть состояние разума.

Можно предположить, что состояние разума представляет собой паттерн активации задействованных в мозге систем, ответственных за (1) искажение восприятия, (2) эмоциональный тон и регуляцию, (3) процессы памяти, (4) ментальные модели и (5) паттерны поведенческих реакций. Состояние разума может представлять устойчивые кластеры активации для каждого из этих основных элементов. Это процессы, которые мы символизируем; они встроены в сознание как фильтры в пределах заданного плато на диаграмме «трех П». Можно обнаружить признаки душевного состояния человека, сосредоточив внимание на элементах его восприятия, чувствах, мыслях, воспоминаниях, отношениях, убеждениях и желаниях, а также на том, как эти элементы влияют на его поведение и взаимодействие с другими. Таким образом, конкретные актуализации в виде пиков энергии в области мысли, эмоций, памяти или поведении ограничены конкретными плато, из которых они возникают. Состояния разума являются динамическими процессами, и попытка понять их требует, чтобы мы смотрели на изменения в психике человека тоже в динамике. Плато подвижны и меняются по мере того, как человек растет и развивается на протяжении всей жизни.

Каждый момент жизни «включает» комбинацию активных нейронов, создающих уникальное состояние разума. Однако повторяющиеся паттерны активации могут со временем укорениться, то есть они с большой вероятностью будут повторяться в будущем. Определенные состояния разума могут развивать согласованность благодаря многократной активации, а также благодаря функциональным преимуществам внутренних связей. Другими словами, гибкий и постоянно возникающий набор плато может формировать то, что мы переживаем в данный момент, однако некоторые плато могут закрепиться в разуме вместе с фиксированными критериями фильтрации. С одной стороны, эти критерии обеспечивают связность, целостность и чувство безопасности в конкретный момент. Но, с другой стороны, если эти критерии недостаточно гибки, они могут мешать – блокировать свободный, более адаптивный способ переработки энергии в информацию и нарушать способность человека реагировать на меняющиеся потребности. Это мы можем назвать «запирающим плато». Большинство плато не ограничивают нас, поскольку их критерии включения достаточно гибки, чтобы реагировать на меняющиеся внутренние и внешние требования. Однако некоторые плато могут быть весьма негибкими – либо вообще, либо при определенных условиях. Укоренившиеся состояния разума, имеющие собственную историю развития, свое особое настроение, намерения и установки, создают для нас рамки. Мы можем «потеряться в знакомой местности», поскольку наши собственные внутренние фильтры превращаются в рамки восприятия. Другими словами, мы можем прийти к восприятию только того, во что верим. Иногда это называют «предвзятостью подтверждения», – человек избирательно обращает внимание только на факторы, подтверждающие то, что он уже считает истинным.²¹

Иногда разум не может эффективно действовать в ответ на переживания. Иногда они травмируют, поскольку подавляют способность разума к адаптации – речь о переживаниях, которые связаны с изменениями в фундаментальных взаимосвязях внутри мозга.²² Как мы обсудим далее в главе 4, в случае ненадежной привязанности отдельные переживания приводят к тому, что разум становится неспособен формировать целостный и адаптивный набор состояний. Разум входит в хаотический, дезорганизующий режим, задействуются паттерны активаций, которым не хватает связности. Такое состояние может превратиться в черту личности, и это отражается на состоянии развивающегося мозга.²³ Дезорганизация или дезориентация превращаются в повторяющийся паттерн. Этим можно объяснить диссоциацию как адаптацию к стрессу – такие проявления мы наблюдаем у людей с ненадежной привязанностью в анамнезе.

Если в детстве человеком пренебрегали, у него могло активироваться и закрепиться состояние отчаяния. В этом состоянии восприятие мира отмечено чувством отторжения; основные эмоции – это стыд и безысходность; воспоминания могут вызвать предыдущий опыт отвержения; себя человек может воспринимать как непривлекательного, а других – как недоступных. Может присутствовать поведенческая тенденция к отвержению. Поскольку состояние отчаяния закрепилось в психике, оно с большей вероятностью будет активироваться в ответ даже на незначительные признаки невнимания со стороны других – например, если друг или терапевт не перезвонит вовремя. Реакция на такие контексты частично зависит от личной истории. Однако сложившийся стереотип может стать доминирующим способом обработки информации. В этом случае у человека будет сильное чувство отвержения и отчаяния, серьезно превосходящее первоначальный стимул и не имеющее какой-либо ясной, доступной для сознания связи с прошлым опытом.

Наша субъективная жизнь рождается из ментальных состояний, чрезвычайно чувствительных к социальным взаимодействиям. Человек – открытая динамическая система, он состоит из подкомпонентов более низких уровней, но сам при этом тоже является подкомпонентом более крупных систем – социальных связей. В нашем мозге есть цепочки, специально предназначенные для приема и отправки социальных сигналов. Таким образом, наш разум способен обрабатывать и использовать эту информацию – так мы становимся активными участниками социального взаимодействия. В предыдущем примере, где речь шла о человеке с опытом ненадежной привязанности в детстве, ранний опыт помог закрепиться тенденции быть чрезмерно чувствительным и реагировать на социальные сигналы, содержащие информацию об отсутствии интереса у другого человека. Проще говоря, такой человек может легко почувствовать себя отвергнутым. Когда он находится в другом состоянии разума, он может прекрасно функционировать. Это можно визуализировать на нашей диаграмме «трех П» как особое плато, представляющее состояние отчаяния и стыда, сконструированное травмирующим опытом. В этом состоянии возникают только определенные пики; в частности, чувствительность к отвержению и чувству безнадежности. Плато – это наш способ визуализации того, как можно быстро активировать состояние разума и сформировать полноценное ощущение реальности и самоощущение в конкретный момент времени. Плато отфильтровывает, какие типы пиков будут возникать: это будет специфический для состояния набор эмоций, мыслей, убеждений, особенностей восприятия, воспоминаний и поведения. Однако данное состояние регулируется таким образом, что человек может быстро погрузиться в парализующее отчаяние, и оно будет усиливаться. Человек воспринимает, чувствует, помнит, понимает, думает и ведет себя таким образом, что все больше углубляет и закрепляет это состояние. Мы наблюдаем у состояний разума способность к организации и самоусилению.

Давайте теперь рассмотрим пример того, как состояние разума может меняться в ответ на сигналы окружающей среды.

Если мужчина гуляет со своей девушкой по пляжу, наслаждаясь бризом и шумом волн, он будет находиться в определенном состоянии разума. Скорее всего, его внимание будет сосредоточено на воде и небе, а также на руке возлюбленной; этот человек будет переживать глубокое чувство спокойствия и связанности. Ему будет легко вспомнить другие романтические моменты – ментальная модель жизни будет простой и полезной, у него будет наготове набор нежных и простых реплик. Восприятие самого себя, вероятно, будет таким: «я привлекательный человек, заслуживающий такого спокойного и приятного опыта».

Однако если кто-то вдруг схватит этого человека за плечо и грубо скажет: «Эй, отдай мне свои деньги!», душевное состояние может внезапно измениться. Такая встреча создает новый контекст. Состояние психики чрезвычайно чувствительно к внешним условиям, изменения в окружающей среде вызывают изменения в мозге. Важно все: звук и тон голоса злоумышленника, содержание его сообщения и телесный контакт. Все сенсорные системы обработки, включая слуховые, визуальные и соматосенсорные (телесные ощущения), принимают эти сигналы. На раннем, «нижнем» уровне – до сложной обработки и задолго до сознательного сознания – система сигнализации/защиты, в том числе миндалевидное тело, запускает внутренний режим «Опасность!». Подкорковая обработка быстро меняет состояние сознания. Возникает условие, чтобы воспринимать и интерпретировать внешние стимулы как угрожающие. Реактивное поведенческое состояние «бей, беги, замри» активируется, меняется частота сердечных сокращений и мышечный тонус. Эти ощущения могут возвращаться к центрам обработки эмоций, распределяться по оценочным цепочкам мозга и сообщать разуму, что он напуган и/или зол. Внимание может быть сосредоточено в основном на действиях злоумышленника. Также наш герой может осознавать реакцию своего тела и измененное психическое состояние в рамках своего сознательного опыта. Воспоминания, эксплицитные и имплицитные, о других моментах опасности и страха могут «выйти на поверхность». Это полезно для доступа к знаниям о том, что человек делал раньше в таких ситуациях, к навыкам, которые он использовал. Ментальная модель «мир – опасное место» может активизироваться. Модель «я» может включать в себя что угодно – от «Я могу защитить себя» до «Я знал, что это произойдет со мной; Я такой ранимый и беспомощный человек». Каждый из этих компонентов состояния можно визуализировать как плато, которое формирует пики, возникающие в конкретном контексте.

Часто переход между состояниями разума не так драматичен, как в этом примере. Контекстные изменения могут быть весьма тонкими; они могут быть вызваны, например, изменением тона голоса или выражения лица собеседника. Наш разум постоянно реагирует на внешние сигналы, особенно из социальной среды, поскольку определенные плато создаются или оказываются активны в данный момент.

Более распространенная ситуация, вызывающая перемену состояний, возникает, например, когда взрослая девушка едет домой, чтобы навестить родителей на каникулы. Возвращение к окружению, которое было в юности, может активировать старые состояния разума. Девушка может обнаружить, что вдруг снова чувствует себя «ребенком». Ощущение зависимости, неадекватности или гнева могут доминировать в ее эмоциональном опыте. Она может начать вести себя так, как будто снова стала подростком и бунтует против родителей. Когда девушка наблюдает за собой в процессе, то может заметить, что ее родители тоже ведут себя так, как будто она снова стала подростком. Что было раньше: их отношение к ней или ее отношение к ним? Как запускается этот процесс? Когда у человека есть инструменты для того, чтобы «упасть на плоскость возможностей», он может найти сознательное отражение, паузу между импульсом и действием. Появится выбор, как думать, чувствовать и вести себя – можно отдохнуть в этом «море потенциала». Видеть реальность можно более ясно, если позволить пикам восприятия возникать непосредственно из плоскости – из открытого осознания, а не из конкретного сковывающего плато с его ограничениями. Другими словами, опыт осознанности возникает из плоскости возможности; новые пики могут свободно возникать на этой плоскости; могут также быть созданы новые, более гибкие плато, которые позволят возникнуть новым наборам пиков. Осознанность по-новому раскрывает внутренний и межличностный опыт. Вот как сознание может катализировать выбор и перемены.

Чтобы лучше понять состояния разума и влияние опыта на них, как прошлого, так и нового, нужно обратиться к изучению сложных систем.

Сложные системы

Мозг функционирует как сложная система, которую можно понять, изучив «теорию нелинейной динамики сложных систем» или, более кратко, «теорию сложности».²⁴ Данная точка зрения применялась к целому ряду неодушевленных и одушевленных существ, функционирующих системно, в попытке понять их часто непредсказуемую самоорганизующуюся природу. Человеческий мозг рассматривался рядом теоретиков как одна из таких нелинейных «динамичных систем». Хотя тема выходит за рамки данной главы, опишем некоторые из основных идей этого подхода. Описанное ниже также опирается на множество связанных теорий о системах, сложности и «параллельно распределяемом процессировании», или «коннекционизме».²⁵ Более того, эти принципы могут применяться не только к отдельному мозгу или разуму, но и к множеству разумов, действующих как часть единой системы. Эти утверждения позволяют нам углубить предыдущие выводы о состояниях разума и их фундаментальной важности для внутреннего опыта и формирования межличностных отношений. Давайте начнем сначала – с рассмотрения мозга как части тела.

Мозг – сложная система, процессы которой организуют его функционирование. То есть эта сложная система обладает «эмерджентным свойством», которое возникает в результате взаимодействия ее основных составляющих. Это свойство называется «самоорганизацией».²⁶ С самого начала я предположил, что разум возникает в результате социального взаимодействия и деятельности телесно воплощенного мозга. Будет справедливо сказать, что разум имеет комплексную природу и обладает способностью к самоорганизации.²⁷ Несмотря на огромное количество нейронов, которые могут быть задействованы, и почти бесконечное разнообразие состояний, такой концептуальный подход поможет нам понять саморегулирующиеся процессы разума. Приходя к осознанию, что понятие «я» более сложное, чем мы считали ранее, мы также понимаем, что это понятие содержит множество лингвистических смыслов: самоощущение как разворачивающийся процесс, а не как фиксированный объект. Кроме того, то, что может потянуть за собой такое динамичное «я», как мы уже видели, выходит за границы мозга и тела вообще. Таким образом, «я» может быть местоимением многозначным. «Я» и разум, из которого оно рождается, могут быть аспектами комплексной системы, как мы и предполагали.

Давайте вспомним, что мы используем термин «я» для обозначения чувства идентичности, которое создается разумом и которое имеет множество аспектов. Как минимум та часть нашего переживания разума, которую мы называем «я», может обладать качествами субъективности, перспективы и свободы воли. «Саморегуляция» – это общий научный термин, обозначающий множество способов, которыми «сами собой» формируются внимание, эмоции, настроения и аффекты, а также память, мысли и поведение. Каждый из этих аспектов можно рассматривать как свойство потока энергии, подмножества энергий, называемого «информацией», поскольку он символизирует нечто отличное от себя. В этом смысле «саморегуляция» – это способ организации энергии и информации в жизни человека. Разум человека является одновременно физически воплощенным и социальным, и «я» имеет свои истоки одновременно внутри и снаружи. «Я» вовсе не подразумевает какую-то изолированную сущность, обитающую только в теле или мозге. Можно было бы выбрать какой-то новый термин, однако в рамках этого подхода мы все-таки используем понятие «я», но в широком смысле – понятие, включающее внутреннюю и внешнюю природу и телесный и социальный аспект регуляции. В этом состоит суть «саморегуляции»: формирование потока энергии и информации внутри тела, между человеком и другими людьми и окружающим миром, с которым мы глубоко связаны. Ощущение состояния разума влияет на нашу субъективность, перспективу и свободу воли.

Теория сложности – это математический набор принципов, управляющих поведением физико-химических систем, таких как группы молекул или структуры облаков.²⁸ Применение этой теории к биологическим системам, включая разум, имеет ряд интересных последствий. Как мы можем отождествлять облака с человеческой психикой? Разве неодушевленные предметы и формы жизни не отличаются друг от друга фундаментально? Надо помнить, что и биологические системы состоят из атомов, которые не являются живыми. Теория сложности применялась к пониманию разных систем – от молекул до обществ с чрезвычайно полезными и интересными результатами.²⁹ Что делает живые системы уникальными, так это то, что они эволюционировали в результате естественного отбора. Жизнь на земле состоит из адаптивно сложных форм.

Эволюция привела к созданию сложных конструкций; функция сложных форм позволила им быть открытыми для внешней среды и приспосабливаться к ней – из поколения и поколение.³⁰ Таким образом, живые системы – это открытые системы, способные реагировать на окружающую среду и адаптироваться к ней.

Для чего эти сложные живые системы прошли эволюцию? В ходе эволюции они развивались таким образом, который позволил им выживать и размножаться. Это основной принцип естественного отбора. То, насколько хорошо признак работает в конкретной среде, определяет, сохранит ли биологический вид этот признак в последующих поколениях. Таким образом, живая система организуется для достижения определенных целей: поддерживать себя и передавать гены будущим поколениям. Нервная система человека, особенно мозг, эволюционировала, чтобы «научиться» решать проблемы. Например, «как не утонуть», или «как найти еду», или «как выбрать партнера». Адаптивное устройство мозга позволяет ему обрабатывать определенные формы информации, чтобы достигать фундаментальных целей естественного отбора: выживания и размножения. Разум как продукт деятельности мозга во многом отражает этот эволюционный процесс.³¹

Но у человеческого мозга есть собственная физическая структура, уникальная для его эволюционной истории. Некоторые области, такие как обоняние и зрение, у современного человека стали меньше, чем были у наших предков. Другие области, такие как кора, увеличилась. Сам мозг состоит из сложной взаимосвязанной совокупности нейронов, выстроенных подобно паутине.³² Эта структура допускает одновременную или параллельную обработку разных видов информации.³³ Теория естественного отбора никоим образом не противоречит коннекционистскому взгляду на мозг. И ни одна из этих двух точек зрения не противоречит нашему пониманию мозга как «процессора». В первых компьютерах информация обрабатывалась последовательно, один бит за другим. Появление компьютеров с параллельными процессорами (то есть с одновременной обработкой данных) привело к тому, что способности машины к обучению стали гораздо ближе к способностям человеческого мозга. Врожденная структура набора взаимосвязанных процессоров – нейронов – обеспечивает способность запоминать, сравнивать и обобщать. Эта концепция помогает нам понять, как мозг выполняет фундаментальные функции, позволяющие обрабатывать информацию.

«Локалистский» взгляд на обработку информации предполагает, что представления могут быть встроены в более частные нейронные ансамбли, простейшим из которых является один нейрон. Два этих подхода могут работать вместе: некоторые процессы могут быть построены локально, тогда как другие процессы могут быть распределены более широко.³⁴

Один из способов функционирования коннекционистской модели состоит в том, чтобы присвоить «вес» или «степени силы» связям между базовыми элементами, – если речь о мозге, это будут нейроны. Когда относительная сила синаптических связей меняется, информация, содержащаяся в паттернах возбуждения, также может измениться.³⁵ Тонкое и быстрое изменение силы синапсов – это продукт обучения; общая же способность достигать прочности связок является врожденной и может зависеть от генетики, а также от нервных процессов в самом мозге.³⁶ Некоторые из этих связей могут быть предопределены наследственностью. Мозг может быть запрограммирован на создание систем, «склонных» обрабатывать определенные формы данных, например лица близких (объектов привязанности). Эти врожденные ценности приносят эволюционную пользу и остаются в нашем генетическом наследии.³⁷ Системы оценки могут включать в себя унаследованные ценности, которые придают эмоциональный смысл повседневной жизни. Но сила синапсов также может определяться опытом – процесс нейропластичности делает возможным обучение. Эмоциональный опыт может усиливать этот процесс. Таким образом, опыт влияет на мозг, меняя силу синаптических связей.³⁸

Также считается, что сложные системы обладают свойством, которое создает ощущение порядка, сплоченности и стабильности. Как указывалось ранее, это эмерджентное свойство называется «самоорганизацией».³⁹ Естественный отбор, коннекционизм и взгляды на обработку информации совместимы с закономерностями сложных систем или динамическим взглядом на самоорганизацию. Эволюционная теория помогает нам понять, как системы развились до адаптивно сложных форм, предназначенных для выполнения определенных действий при решении проблем. Коннекционистская теория помогает нам понять, как эти навыки обработки информации могут быть реализованы в трехмерной реальности взаимосвязанной нервной ткани. Наши уникальные модели обработки информации отражают фундаментальные компоненты разума, сформированные эволюцией и физической реальностью структуры мозга. Теперь мы добавим к этому теорию сложности, чтобы понять, как разум организует свою работу.

Теория нелинейной динамики сложных систем, или теория сложности, предлагает несколько принципов, которые помогут лучше понять многие аспекты разума, от эмоций до человеческих отношений. Как заявили Болдрини и его коллеги, «спонтанность, непредсказуемость и самоорганизующиеся свойства нелинейных динамических систем хорошо подходят для объяснения спонтанной, непредсказуемой и творческой природы человека».⁴⁰ Динамические системы отличаются своей открытостью внешним силам, обладают нелинейностью, означающей, что маленькие входные сигналы могут привести к большим и труднопредсказуемым результатам, и имеют способность к хаотичному поведению. Динамические системы имеют несколько основных особенностей: (1) они образуют эмерджентные паттерны с рекурсивными характеристиками, в которых взаимодействие элементов порождает явления, синергетически «возникающие» из этих взаимодействий; (2) они нелинейны, их поведение трудно предсказать; (3) они обладают свойствами самоорганизации.⁴¹ Рассмотрим подробнее каждую из этих функций.