Текст книги "Настоящий джентльмен"

Глава 12

Джулиан пристально вглядывался в лицо Саманты. Значит, это правда, думал он оцепенело. Шарлотта была права, когда говорила, что Сэм в него влюблена. Это показалось ему забавным и немного трогательным. Лорд Серлинг считал, что чувство, которое Сэм испытывала к нему, на самом деле было слепым детским увлечением… благодарностью, которую девушка приняла за нечто другое.

Позже Джулиан решил, что она нашла другой объект для обожания, без памяти влюбившись в Натана Форда, с которым проводила почти все свободное время, и без конца задавала вопросы об Америке.

Но как выяснилось, Джулиан на сей счет сильно заблуждался. Все делалось для Клары и ради Клары. В том числе и прогулки втроем в Гайд-парке в компании вертлявого щенка Мэдисона.

Но даже осознав это, Джулиан все же склонялся к мысли, что чувства к нему Сэм не относятся к разряду тех, из которых произрастает настоящая, зрелая привязанность между женщиной и мужчиной. Ее безрассудная влюбленность скорее всего имела другие корни и основывалась на девичьих мечтах и фантазиях.

– Проклятие! Как мог я оказаться настолько слепым и тупым? Я всегда гордился своим умом и сообразительностью, а тут оказалось, что мозги у меня куриные.

– Чепуха, Джулиан, – мягко возразила Сэм, приблизившись еще на шаг. Теперь Джулиан при желании мог дотянуться до нее рукой. – В Лондоне тебя все считают умнейшим человеком.

Мужчина нахмурился:

– Тогда почему я не понял, какие чувства ты ко мне испытываешь? Почему не видел, что творится у меня под носом?

Сэм пожала плечами, заставив Джулиана отвести взгляд. Это легкое, чувственное движение ее округлых плеч его разволновало.

– Вероятно, все дело в том, что тогда, как, впрочем, и теперь, ты просто не хотел этого замечать, – застенчиво произнесла девушка.

Джулиан снова посмотрел на Сэм, не осмеливаясь опускать глаза ниже линии ее шеи. Нужно взять себя в руки. Не то она поймет, что он испытывает к ней физическое влечение. А этого нельзя допустить.

– Маловероятно, – протянул он, удивленно вскинув брови. – Почему?

– Наверное, потому, что, осознав, что я люблю тебя, ты бы сам был вынужден признать, что… – Смутившись, девушка замолчала и покраснела.

– Признать что, сорванец? – спросил он с деланным безразличием.

– Что ты тоже меня любишь, – выдохнула Сэм.

Услышав это, Джулиан вскочил как ужаленный, едва не сбив Сэм с ног, но успел поддержать ее. Девушка прильнула к нему, испуганно глядя на него своими большими глазами.

– Вот что я тебе скажу, Сэм, давай разберемся с этим раз и навсегда, – произнес Джулиан, чувствуя прикосновение ее крепкой круглой груди, едва уловимый запах волос. – Я не люблю тебя, детка. Но если бы даже испытывал нечто похожее, не стал бы предаваться бредовым фантазиям. Ведь я почти обручен с Шарлоттой Бэтсфорд.

– Почти, но не обручен! – Глаза девушки вспыхнули. – Интересно, почему? Ты уже сто раз мог сделать ей предложение.

Она была права. Но Джулиан не хотел задумываться над причиной промедления.

– Я тебе в отцы гожусь, – привел он убедительный, как ему показалось, довод.

– То же самое можно сказать и о других мужчинах, которые добиваются моего расположения, Джулиан, – парировала Сэм. – Однако ты ни разу не обратил на это моего внимания. Кроме того, в отношениях между мужчиной и женщиной возраст не играет никакой роли. Главное, чтобы у них было много общего.

– Ты считаешь, что у нас много общего? – Джулиан не сдержал смешка. – Не будь глупой, Сэм. Вот с Шарлоттой мы действительно похожи. Спокойные, холодные, собранные.

– Скучные, нудные и чрезмерно сдержанные. – Сэм наморщила носик.

– И такого сухаря ты все же находишь привлекательным.

Он крепко держал девушку за локти, и она начала нежно поглаживать лацканы его сюртука.

– Ты не сухарь. Вовсе нет, – сказала Сэм весело. – За твоей железной выдержкой скрывается половодье чувств. В тебе кипят самые настоящие страсти, Джулиан.

Говоря это, Сэм скользнула рукой Джулиану за пазуху. По неизвестной причине он не стал возражать, когда ее ладонь прижалась к его груди. Сквозь тонкую ткань рубашки он ощущал приятное тепло.

– Под этой тщательно выстиранной муслиновой рубашкой бьется нежное сердце, – прошептала девушка, не отрываясь глядя ему в глаза. – Если ты женишься на Шарлотте, многое так и останется сокрытым… загнанным глубоко внутрь.

– Так и должно быть, – пробормотал он.

– …и ты никогда не ощутишь свободы, не познаешь радости полного раскрепощения. Никогда не позволишь себе полностью предаться чувствам.

– Я чувствую ровно столько, сколько нужно. Сентиментальность мне несвойственна.

– Ты боишься, Джулиан.

– Боюсь чего? – Джулиан снова рассмеялся, но на этот раз как-то неуверенно.

– Боишься потерять над собой контроль. Боишься потерять от любви голову. Ты знаешь, что не сможешь любить меня не в полную меру. Шарлотта не станет требовать от тебя многого, а мне ты нужен весь, без остатка.

– Весь, без остатка? – сухо переспросил он, стараясь скрыть за насмешливым тоном бурю эмоций. – Ты всегда была жадной, Сэм.

– Ты насмехаешься надо мной только потому, что я до смерти тебя напугала, Джулиан Фитцуильям Монтгомери, – добавила девушка.

– Меня не так-то легко напугать. Тем более такой девчонке, как ты, которая не умеет отличить отцовскую привязанность к своему чаду от настоящей любви мужчины к женщине.

– В таком случае поцелуй меня, Джулиан, – попросила Саманта и приблизила к нему свои губы. – Ты однажды меня целовал и не станешь утверждать, что ничего не почувствовал. Поцелуй еще раз и докажи, что безразличен ко мне, тогда я поверю, что никаких чувств, кроме привязанности опекуна к своей подопечной, у тебя нет.

Джулиан не считал себя абсолютным болваном и знал, что искушение часто толкает разумных мужчин на опрометчивые поступки. Шарлотта предупреждала его о скрытой угрозе, таящейся в невинных уловках Сэм, а также о последствиях.

И все же маркиз решил, что не принять вызов Сэм было бы ошибкой. Она не успокоится до тех пор, пока не поймет, что ее мечта неосуществима.

Задача представлялась ему достаточно простой. Он поцелует Сэм и проконтролирует свою реакцию. Он не утратит своей знаменитой стальной выдержки и легко преодолеет естественное желание, возникающее у любого мужчины, сжимающего в объятиях красивую женщину. Предыдущий поцелуй не нанес ему никакого ущерба. Значит, можно повторить.

Исполненный уверенности, что собьет со своей подопечной спесь, маркиз поцеловал ее.

Ощущение оказалось сильнее, чем он ожидал. И ему захотелось продлить поцелуй.

«Осторожно, старина», – предостерег внутренний голос. Но Джулиан почему-то не прислушался к нему. Тем более что в этот момент Сэм раскрыла губы.

Джулиан едва слышно простонал, взглянул на пылающее лицо Сэм и снова закрыл глаза. Обхватив ладонями ее тонкую талию, Джулиан привлек ее к себе, с наслаждением ощущая мягкие формы ее тела, идеально вписывавшиеся в его объятия. Их мысли по этому поводу, вероятно, совпадали, потому что она обвила его шею руками и еще крепче прижалась к нему.

Поцелуй стал глубже. Куда девалась выдержка Джулиана! Он принялся обследовать языком шелковые недра рта своей подопечной, и она, как и во время первого поцелуя, старательно повторяла движения его языка.

Сэм все схватывала на лету и быстро усваивала любые уроки. Но Джулиану в голову не приходило, что когда-нибудь придется делиться со своей подопечной подобным опытом и что он получит такое наслаждение. Они целовались так, будто давным-давно занимались этим и знали, как доставить друг другу удовольствие, делая все новые и новые открытия.

Сэм была на седьмом небе от счастья. Все эти дни она мечтала, чтобы Джулиан снова поцеловал ее. Первый раз они спешили, но сейчас им никто не мог помешать. Каждую ночь ей снилось, что его сильные руки снова сжимают ее в объятиях. Но чем прекраснее мечта, тем сильнее разочарование. Но Сэм не разочаровалась. Она полностью растворилась в поцелуе, забыв обо всем на свете. Поцелуй был необычайно страстным, а ощущение его крепкого горячего тела – волшебным. Ее собственное тело откликалось на каждую его ласку.

Напрасно силился Джулиан сохранять ясность мысли. Страсть затуманила разум.

Ни одну женщину маркиз не желал так сильно, как Сэм.

Он приподнял ее и прижал к своей возбужденной плоти.

Затем снова впился в ее губы.

Он попытался расшнуровать корсет, чтобы добраться до ее груди, обхватить ее ладонью, а потом губами и тут услышал жаркий шепот Сэм:

– Джулиан… я не могу снять его. Пожалуйста, помоги.

Слова Саманты вернули его к реальности. Он осознал, что стоит посреди гостиничного номера готовый с минуты на минуту броситься в постель и предаться утехам любви со своей юной подопечной. Членом их семьи. Как мог он так низко пасть, после того как много месяцев опекал ее, обучал наукам и тонкостям светского общения, искал ей достойную пару и даже бросился спасать от посягательств другого мужчины, а сейчас сам едва не принес в жертву своей похоти ее невинность?

Господи! Брошенный ему вызов оказался опаснее, чем он предполагал. Маленькая плутовка заставила его потерять голову! Такого с ним еще не бывало.

Но, к счастью, было еще не поздно остановиться и избежать того, что представлялось маркизу страшнее смерти. Он соберет волю в кулак и обуздает разыгравшиеся страсти.

– Я не стану помогать тебе, Сэм, – буркнул Джулиан и отстранил ее от себя. – Надевай мантилью, и мы уедем отсюда… немедленно!

– Но… но… Джулиан! – пробормотала Сэм, захлопав ресницами. – Ты целовал меня. Мы почти…

– Никаких почти! – Джулиан провел дрожащей рукой по волосам. – Между нами ничего не может быть. Ты моя воспитанница!

– До чего же ты несносный! – в отчаянии простонала Сэм, откинув со лба выбившуюся прядь волос. – Признайся, ведь ты хотел меня, и сейчас хочешь! А говоришь, между нами ничего не может быть!

– Ради всего святого, Сэм, неужели ты не понимаешь? Я несу за тебя ответственность! Ты находишься под моей опекой!

– Я бы предпочла находиться под тобой! – воскликнула она.

– Ты рассуждаешь как настоящая шлюха! – рявкнул Джулиан, чувствуя, как лицо заливает краска. – Я не этому тебя учил! – Он схватил мантилью и протянул девушке. – Сейчас же прекрати этот нелепый спектакль и оденься.

– Я с места не сдвинусь, пока ты не признаешься, что хотел меня. – Сэм топнула ногой. Глаза ее полыхали гневом.

Их взгляды встретились.

– Хорошо. – Джулиан скрипнул зубами. – Признаю.

Лицо Сэм смягчилось. Она слегка приоткрыла губы.

– Но в такой ситуации я захотел бы любую девушку. Такую же привлекательную и доступную, как ты, – произнес он с нарочитой холодностью. – Никаких чувств с моей стороны не было, Сэм. Я не люблю тебя.

Глаза Сэм наполнились слезами, и у Джулиана сжалось сердце, но он должен был проявить жестокость. Чтобы Сэм забыла о своей глупой влюбленности… ради них обоих.

Сэм вдруг повернулась и направилась к двери.

– Ты куда?

– Домой, – ответила она с негодованием.

– Без мантильи? В наемном кебе прохладно.

Девушка взялась за ручку двери и, помедлив, бросила на Джулиана гневный взгляд.

– Я не поеду с тобой, – высокомерно заявила она. – Монтгомери-хаус недалеко. Пешком дойду. – С этими словами Сэм вышла в коридор.

– Под таким дождем? – проворчал маркиз, взял мантилью и последовал за ней. – К тому же уже темно. Ты себя ведешь как обиженный ребенок, Сэм!

– А ты и относишься ко мне как к ребенку, – бросила она через плечо и стала спускаться с лестницы.

Трактирщик, извозчик и два посетителя, жевавшие голубиный пирог и запивавшие его темным элем, с любопытством смотрели на них.

Не желая давать пищу для сплетен, которые могли распространиться и достичь ушей кого-нибудь из представителей высшего общества, Джулиан задержался, размышляя, как выйти из этого затруднительного положения. Сэм тем временем открыла входную дверь и, смерив его на прощание испепеляющим взглядом, выскочила наружу.

Маркизу уже было все равно, что станут говорить о них люди. Он заварил кашу, ему и расхлебывать. Он сбежал по ступенькам, швырнул на стул мантилью и выбежал на улицу.

Оглядевшись, увидел девичью фигурку, направлявшуюся в противоположную от Монтгомери-хауса сторону. И, разразившись проклятиями, кинулся за ней.

Дождь лил как из ведра. Низвергавшаяся с небес вода грозила посрамить потоп, пережитый Ноем. Джулиан бежал, не разбирая дороги, в темноте, дождь заливал глаза. Под ноги то и дело попадались лужи и колдобины с жидкой грязью. Джулиан их не видел, только чувствовал, как ледяная вода обжигает ноги.

Маркиз настиг Сэм всего в десяти ярдах от постоялого двора, оба успели помокнуть до нитки.

– Отпусти меня, ты… ты… ублюдок! – кричала Сэм, пытаясь вырваться из его цепких рук.

– Взрослые себя так не ведут, не говоря уже о благовоспитанных дамах, Сэм, – процедил Джулиан сквозь зубы, сражаясь со строптивой воспитанницей. – Мне казалось, я отучил тебя ругаться.

– Я с тобой не пойду! – орала Сэм, брыкаясь и работая локтями, пока маркиз волок ее к «Герольду». – Ненавижу тебя! – визжала она. – Мерзкий гад, вот ты кто!

– А я думал, мы друзья, – пытался Джулиан успокоить девушку.

Маркиз тащил ее в сторону оставленного под навесом экипажа. Земля была мокрой и скользкой. Когда до коляски оставалось рукой подать, оба поскользнулись. Больно ударившись, Джулиан приземлился посреди огромной лужи, а Сэм упала на него.

Сэм сразу притихла и ошеломленно огляделась. Выскочив из гостиницы разъяренная как тигрица, она не замечала ни темноты, ни дождя, ни бездорожья. Джулиан отказался признаться ей в своих чувствах, и она не желала оставаться с ним под одной крышей ни на минуту. Ей нужно было проветриться, остудить гнев и собраться с мыслями.

Но ситуация, в которую они попали, была более чем нелепой.

Элегантный маркиз Серлинг, сидящий в луже и пышущий гневом, – Сэм не могла не рассмеяться.

– Я просто счастлив, что доставил тебе радость, сорванец, – проворчал лорд, поднимаясь на ноги. Намокшие брюки прилипли к мускулистым ногам, с сюртука скатывались струйки грязной воды. – Думаю, нам пора отправляться домой. Не то схватим простуду.

– О, Джулиан! – воскликнула Сэм сквозь смех. – Ты сейчас на себя не похож.

– Осмелюсь заметить, ты тоже, жаль, зеркала нет, – парировал он, поднимая девушку. До коляски оставалось не больше двух-трех ярдов. – Надеюсь, ты уже повеселилась и не хочешь, чтобы мы искупались еще в одной луже.

Сэм кивнула. От злости не осталось и следа, правда, смеяться тоже расхотелось. В мокрой одежде было холодно и мерзко.

– Ты продрогла до мозга костей, – заметил маркиз, усаживая Сэм в коляску.

Сэм снова кивнула, она даже говорить не могла, зуб на зуб не попадал.

– Я схожу за извозчиком и тотчас вернусь, – сказал маркиз хмуро.

Его не было всего две-три минуты, но они показались девушке вечностью. Наконец дверца открылась, и маркиз залез внутрь с каким-то свертком в руках. Кеб тронулся.

Сэм била дрожь. Она сидела, обняв руками подтянутые к подбородку колени.

– Раздевайся, – услышала она голос Джулиана.

– Ч-что? – Сэм ушам своим не поверила.

– Раздевайся, – повторил он. – Я принес одеяла, но чтобы завернуться в них, надо снять мокрую одежду, иначе не согреешься.

Если бы кровь в жилах девушки не застыла, непременно прилила бы к щекам.

– В чем дело? – протянул Джулиан. – С чего это мы вдруг стали такими скромными? Что сидишь как засватанная, не ты ли только что собиралась передо мной раздеться?

– Эт-то б-было совсем д-другое, – пояснила Сэм.

– Верно, это было бы глупостью. А теперь будет глупостью не раздеться. Сэм, перестань артачиться. Здесь темно, ничего не видно.

Сэм посмотрела на стопку одеял на сиденье. Ей отчаянно хотелось согреться, но как она разденется перед ним в первый раз в столь убогой обстановке, столь далекой от романтической.

Однако Сэм не могла не признать, что совет маркиза весьма разумный. Прерывисто дыша, она закинула руки за спину и попыталась развязать шнуровку, но онемевшие пальцы не слушались.

– Давай я тебе помогу, сорванец. Повернись, – прозвучал голос маркиза.

Сэм повернулась, Джулиан ловко расшнуровал платье и помог ей вытащить из рукавов руки. Она чувствовала прикосновение его теплых пальцев к своему холодному телу. Сэм украдкой взглянула на него. В свете уличных фонарей, проникавшем в коляску с улицы, его точеное лицо казалось высеченным из камня. Раздевая Сэм, Джулиан испытывал волнение, однако не хотел себе в этом признаться.

Маркиз действовал торопливо. Надо было как можно скорее вызволить девушку из ледяного плена, чтобы она не простудилась.

Он старался не смотреть на Сэм и, снимая с нее одежду, тут же накрывал одеялом. Но даже в полутьме экипажа он не мог не заметить соблазнительной красоты ее белой, почти сверкающей кожи.

Сам процесс раздевания был необыкновенно эротичным, особенно когда дело дошло до чулок. Он никогда не видел ее ног. Длинных и стройных, с узкими щиколотками и изящным подъемом. Ему нравился высокий подъем женских…

Перед мысленным взором открылась соблазнительная картина, как он целует эту прелестную ножку, как растягивает удовольствие, поднимаясь все выше и выше, пока не…

Джулиан с трудом стряхнул наваждение и наконец… наконец, завернул ее в одеяло, накинув сверху второе.

– А ты, Джулиан, не замерз? – спросила Сэм, выглядывая из своего кокона, концы которого крепко держала под подбородком.

Джулиан на минуту задумался. Видимо, разгоряченный эротическими мечтами, он не чувствовал холода.

– Нет, не замерз, – произнес он наконец. – Не беспокойся.

– Как же мне не беспокоиться, – не унималась Сэм и приподняла край одного одеяла. – Иди погрейся.

– Нет, благодарю, – торопливо сказал он, заметив мелькнувшее под покрывалом стройное белое бедро. – Закутайся получше, чтобы не дуло, – добавил маркиз и уставился в окно, от которого до конца поездки так и не оторвался. На все попытки Сэм завести разговор он отвечал односложно и нехотя, слушал рассеянно. Больше всего ему хотелось добраться до дома и уложить Сэм в постель… одну… а самому залезть в горячую ванну и потом с бутылкой бренди устроиться у потрескивающего огня. Почему-то ему отчаянно хотелось напиться.

Старания Джулиана заставить Сэм умолкнуть увенчались успехом. Когда они подъехали к дому, девушка погрузилась в молчание.

Джулиан щедро расплатился с возницей за его услуги и терпение, затем добавил еще шиллинг, строго-настрого наказав забыть обо всем, что видел, взял Сэм на руки и поднялся на крыльцо. Хедли слышал, как они приехали, и тотчас открыл двери.

У дворецкого глаза полезли на лоб. С мокрой одежды маркиза стекали струйки грязной воды.

– Господи! – ахнул он, забыв о хваленой выдержке. – Что случилось? – Хедли выглянул наружу, но поскольку из наемного экипажа больше никто не появился, задал следующий вопрос: – Где Клара?

– Я все тебе объясню, как только отнесу мисс Дарлингтон наверх, – ответил Джулиан. – Не волнуйся, с Кларой все в порядке. Пожалуйста, вели кому-нибудь забрать из экипажа мокрую одежду мисс Дарлингтон.

Хедли ничего другого не оставалось, как удовольствоваться скупым объяснением. Озадаченный, он продолжал некоторое время стоять в холле и наблюдать за тем, как хозяин, оставляя за собой на полу грязные лужицы, несет девушку вверх по лестнице. Наконец, выйдя из ступора, дворецкий послал лакея за одеждой молодой леди.

Сидя у Джулиана на руках, Сэм решила предпринять еще одну, последнюю, попытку заставить маркиза увидеть в ней желанную женщину.

Слуги бросились врассыпную, прячась по углам и за шторами, откуда безмолвно взирали на своего хозяина, который с угрюмым выражением лица нес Сэм в ее спальню. Маркиз взялся за ручку двери, толкнул ее ногой и вошел. Опустив воспитанницу на голубую дельфтскую плитку перед камином, без промедления направился к выходу.

– Позвони прислуге, Сэм, пусть приготовят ванну, – бросил он через плечо. – Выбери любую из служанок, которая временно заменит тебе Клару, и ложись в постель. Настоятельно рекомендую.

– Подожди, Джулиан! – крикнула девушка, едва он взялся за дверную ручку. – Я кое-что хочу… То есть…

Сэм видела, как напряглись его широкие плечи. Вероятно, терпение его было на исходе, но он все же медленно обернулся.

– Что еще, Сэм? – спросил он со скрытой угрозой в голосе.

Некоторое время девушка не сводила с него глаз. Несмотря на далеко не элегантный вид, грязную одежду, он был неотразим.

Мокрые волосы прилипли к высокому мраморному лбу и курчавились на шее. От напряжения на щеках играл румянец и блестели капельки дождя. Меньше всего он походил сейчас на рафинированного английского лорда. Но такой он еще больше нравился Сэм. Лицо его хмурилось, губы были плотно сжаты. О, как ей хотелось прильнуть к нему в поцелуе и увидеть, как расцветет его лицо…

– В чем дело, Сэм? – В голосе маркиза звучало нетерпение. – Я не собираюсь торчать здесь целую вечность. Мне нужно сказать Хедли, что его дочь сбежала, а потом принять ванну.

Сэм с глубоким вздохом опустила руки, и одеяла упали к ее ногам.

Ошеломленный, Джулиан буквально пожирал девушку глазами. Стройная, с нежной, удивительно белой кожей, она была прекрасна, как богиня. Но его поразила не столько ее красота, сколько взгляд. В нем были томление, незащищенность и любовь.

– Разве нельзя сообщить Хедли новость позже? – прошептала она. – Может, ты и я… мы могли бы принять ванну вместе. Слугам необязательно знать.

Джулиан ощутил, как прилила к чреслам кровь, как заныло в паху. Он заставил себя заглянуть девушке в глаза, но это было ошибкой. Ее обезоруживающий взгляд умолял о любви, и Джулиан боролся с искушением овладеть ею.

Разумом он понимал, что поступит дурно, если поддастся соблазну, поэтому нельзя задерживаться даже на минуту. Он сознавал, что Сэм видит его колебание. Ее лицо озарила радость вспыхнувшей надежды. Она протянула к нему руки и взмолилась:

– Пожалуйста. Подойди ко мне, Джулиан. Все будет хорошо. Потому что… потому что я люблю тебя.

Уставившись в пол, он круто повернулся и уже в дверях, стоя к ней спиной, буркнул:

– Спокойной ночи, сорванец.