Текст книги "Настоящий джентльмен"

Глава 17

Послание от мадам Дюбуа было коротким, но вежливым. В нем она просила Сэм навестить ее в восемь часов вечера того же дня. Далее поясняла, что была бы рада видеть «дочь» раньше, но после спектакля должна отдохнуть и выспаться. Подпись – мадам Дюбуа. Сэм прижала послание к груди. Она всей душой надеялась, что им с матерью есть что сказать друг другу.

Поскольку Присс и Нэн пришли к выводу, что их присутствие будет излишним на первом свидании дочери с матерью, было решено, что к мадам Дюбуа Сэм поедет в сопровождении Джулиана, а тетушки встретятся с ними позже на элегантном музыкальном вечере у Макадамсов.

Для удобства и безопасности женщин Джулиан отправил их к Макадамсам, проживавшим на Кавендиш-сквер, в своей карете с фамильным гербом, а сам воспользовался наемным экипажем, который и доставил их с Сэм в менее фешенебельный район на Аппер-Уимпол-стрит. После встречи матери с дочерью лорд Серлинг намеревался отвезти Сэм на музыкальный вечер к Макадамсам. Встреча впопыхах с родным человеком претила Сэм и вызывала в душе бурю протеста. Но инициатива принадлежала самой мадам Дюбуа, настоявшей, чтобы первая встреча была короткой. Актриса считала, что нужно действовать осторожно, не привлекая внимания.

Сэм с неприязнью подумала, что Джулиан прав, мадам Дюбуа намерена сохранить родственные отношения с Сэм в секрете, заботясь главным образом о репутации дочери. Но Сэм не была с этим согласна. Зная, что теряет Джулиана, она не желала потерять еще и мать, едва успев ее обрести, только из-за того, что сплетники из высшего света станут перемывать им кости.

Собственная репутация Саманту нисколько не заботила, но она решила не действовать вопреки желанию матери, чтобы не огорчить ее. Ведь может статься, мадам Дюбуа никогда не простит себе, что из-за нее Саманту перестали принимать в обществе.

На встречу с матерью Сэм одевалась с большим старанием. И хотя потом ей предстояло ехать на музыкальный вечер, девушка пеклась в первую очередь о том, чтобы произвести благоприятное впечатление на мать. Она надела простое платье из белого крепа. Доркас, новая камеристка, уложила ей волосы в классическом греческом стиле с аккуратными кудряшками, обрамлявшими лицо. Шею девушки украшало жемчужное колье из трех нитей, уши – жемчужные серьги. Ансамбль завершали длинные белые перчатки и туфли из белого атласа.

По дороге к дому мадам Дюбуа Сэм очень волновалась, но ни на минуту не забывала о Джулиане. Иначе и быть не могло после пылкой интерлюдии, разыгравшейся между ними несколькими часами раньше. На ее попытку добиться объяснения по поводу сцены в библиотеке он ответил отказом, ограничившись двумя фразами: «сейчас не время» и «тебе лучше думать о матери». Поэтому Сэм всю дорогу сидела тихо и вопросов не задавала. Джулиан тоже хранил молчание.

Но Сэм догадывалась, почему Джулиан отказывается от объяснений. Он ведь уже сказал ей сразу после ухода Хедли, что у него в тот момент помутился разум. Вероятно, он искренне сожалел о случившемся. Маркиз наконец разглядел в Сэм женщину, но жениться на ней не собирался. И был очень благодарен Хедли за то, что тот помешал им, прежде чем Джулиан успел ее скомпрометировать.

Как это жестоко и несправедливо любить такого человека, думала Сэм, время от времени искоса поглядывая на маркиза. В экипаже, тускло освещенном керосиновой лампой, было сумрачно. В светло-серых брюках, темно-серой куртке и бордовом жилете Джулиан выглядел восхитительно.

Как ему удается быть таким элегантным, светским… и в то же время источать мужественность и силу? Мысли о матери то и дело сменялись эротическими фантазиями, стоило Сэм вспомнить то, что произошло в библиотеке. Сэм не забыла уроки любви Изабеллы Дескартес, но ей пока не удалось применить их на практике.

Находиться в замкнутом пространстве рядом с желанным мужчиной и не сметь к нему прикоснуться было для Сэм настоящей мукой. Кроме того, не давала покоя мысль о том, что он обручен с Шарлоттой. Но ведь она тоже не свободна. С этой мыслью Сэм никак не могла свыкнуться, но считала, что помолвка состоялась. Так, во всяком случае, она поняла со слов Джулиана. Было, однако, странно, что после разговора с опекуном Жан-Люк ее не навестил. Но Саманта знала, что француз обязательно приедет к Макадамсам на музыкальный вечер, так что поговорить они еще успеют.

Наконец коляска остановилась перед респектабельным городским домом из красного кирпича. Сэм выглянула в окно, пригладила волосы, расправила складки на платье.

Джулиан вышел из экипажа первым и протянул руку воспитаннице. Она подала ему ладонь и, подобрав юбки, собиралась ступить на землю, когда Джулиан порывисто наклонился к ней и прошептал:

– Не нервничай. Выглядишь прекрасно. Она полюбит тебя с первого взгляда.

Услышав это, девушка едва сдержала слезы, тронутая его заботой.

– Спасибо, Джулиан, – ответила она тоже шепотом с искренней благодарностью в голосе и улыбнулась. Он улыбнулся в ответ и, помогая сойти с подножки, сжал ее ладонь.

Сэм и Джулиана проводили в гостиную и предложили сесть. Устроившись на диване, они стали ждать появления хозяйки. Джулиан не сводил с Сэм внимательного взгляда. Он знал, что девушка волнуется, хотя выглядела она совершенно спокойной. Маркиза всегда восхищало умение Сэм сохранять самообладание. Джулиан молил Бога, чтобы долгожданная встреча не разочаровала девушку, впрочем, причин для опасений не было.

После встречи с мадам Дюбуа у него осталось о ней весьма благоприятное впечатление, и маркиз надеялся, что Сэм, страстно мечтавшая об этой встрече, будет очарована матерью.

В белом наряде девушка походила на ангела. Он представил, как прелестно она будет выглядеть в день своей свадьбы.

В день ее свадьбы. Да, этот день рано или поздно наступит. Но за кого выйдет Сэм? На вопрос, кого она любит, Сэм ответила, что Жан-Люка. Однако, судя по ее реакции на ласки Джулиана, когда они были в библиотеке, это не соответствовало действительности. Но зачем она солгала? Неужели решила, что ее так называемая «любовь» к нему была не чем иным, как девичьим увлечением… мимолетной фантазией, и приняла предложение француза?

Но могла ли девушка ласкать его столь страстно, любя другого? Это предстояло выяснить. Бессмысленно предпринимать дальнейшие шаги, не узнав, какие они питают друг к другу чувства, не прислушавшись к собственному сердцу. С другой стороны, лорд Серлинг сознавал, что сейчас, когда все мысли Сэм связаны с матерью, вряд ли она в состоянии решить, кого из двух мужчин любит по-настоящему. Хотя ожидание было для него пыткой, маркиз решил отложить признание Сэм в любви до завтра.

Дверь в комнату открылась, прервав размышления Джулиана. На пороге появилась Женевьев Дюбуа и застыла, как прекрасная статуя. На ней было бледно-сиреневое платье и множество украшений на изящной шее и руках. Но наряд и драгоценности меркли перед блеском ее глаз и красоты лица.

Сэм встала. Ее слегка покачивало. Охваченные волнением, женщины на какие-то доли секунды утратили дар речи. На лицах обеих была написана радость.

Наконец Женевьев, раскрыв объятия, направилась к Саманте. Девушка бросилась к ней, и они обнялись. Все обошлось без драматических восклицаний, рыданий или обмороков, хотя атмосфера в гостиной была насыщена эмоциями. Чтобы не мешать этой трогательной встрече, Джулиан вышел.

Походив минут двадцать по холлу, он снова вернулся в гостиную. Сэм с матерью сидели на диване и ворковали, как две закадычные подруги, не видевшиеся целую вечность.

– Насколько я понимаю, воссоединение прошло успешно, – заметил он с улыбкой.

– Она уже называет меня матерью! Я попросила ее об этом, и Сэм согласилась. Как это мило! – восхитилась Женсвьев. – Лорд Серлинг, я так счастлива, что вы пренебрегли моими угрозами. Встреча с Самантой – самое значительное событие в моей жизни.

– Какими угрозами? – Сэм с изумлением посмотрела на Джулиана, потом на мать.

Женевьев пожалела о сказанном, но слово – не воробей, вылетит – не поймаешь. Сэм вопросительно посмотрела на Джулиана.

– Я не рассказывал Сэм о письмах, – признался маркиз. – Не хотел ее пугать.

– Моя дорогая, я отправила лорду Серлингу пару… как бы это сказать… записок с предупреждением, – торопливо пояснила актриса, беря Сэм за руки. – Не хотела, чтобы он меня нашел.

– Но почему? – встревожилась Сэм. – Я думала, ты хочешь со мной познакомиться.

– О да, я очень хотела! – Женевьев сжала ладони дочери. – Но было бы эгоистично думать только о себе. Саманта, дорогая, я опасалась, что если в городе станет известно, что твоя мать – актриса, это может тебе навредить. – Она оглянулась на Джулиана. – И лорд Серлинг изменит к тебе свое отношение. Но мои опасения оказались напрасными. Похоже, он с самого начала был твоим преданным другом.

– Да. – Сэм подняла на опекуна полные благодарности глаза и улыбнулась. – Джулиан – мой лучший друг.

Переводя взгляд с одного на другого, Женевьев вдруг лукаво произнесла:

– Да, в наши дни трудно найти человека широкого склада ума. Надеюсь, дорогая, ты достаточно благоразумна, чтобы не тянуть со свадьбой. Выходи за него замуж, не дожидаясь возвращения сестры. Стоит ли терять драгоценное время только ради того, чтобы собрать на брачную церемонию всю семью, когда к лету можно уже вовсю наслаждаться медовым месяцем.

Заявление матери Сэм ошеломило не только девушку, но и самого Джулиана. От крайнего изумления он на минуту онемел, а Сэм, метнув на него смущенный взгляд, зарделась как маков цвет.

– Матушка, с чего ты взяла, что мы с Джулианом собираемся пожениться? – спросила она.

– Он для тебя идеальный мужчина, моя дорогая, – констатировала Женевьев Дюбуа не без удивления. – Он знает о тебе все. Гораздо больше, чем твоя сестра. Осмелюсь заметить, он расположен и ко мне… своей будущей теще! Какие еще нужны рекомендации для будущего мужа?

– Но он не хочет на мне жениться, мама, – произнесла Сэм зардевшись. – Он меня не любит. И я тоже его не люблю.

Эти слова Сэм вонзились в сердце Джулиана подобно лезвию кинжала. Девушка ошибалась по крайней мере в одном. Он ее любил.

– Чепуха! – усмехнулась Женевьев, повернувшись к маркизу. – Бога ради, лорд Серлинг, вразумите эту девчонку. Она считает, что вы ее не любите!

Джулиан, скрестив на груди руки, смотрел на мать Сэм, нахмурив брови, пытаясь понять, что она задумала. Из их беседы накануне он понял, что Женевьев догадалась о его любви к Саманте еще до того, как он сам признал эту истину, и теперь собиралась взять на себя роль свахи.

Но Женевьев не подозревала, что Сэм уже дала слово другому мужчине.

– Мадам Дюбуа…

– Зовите меня Женевьев, – перебила актриса. – В конце концов, мы скоро породнимся!

– Мадам Дюбуа, – повторил Джулиан с нажимом, – боюсь, вы не все знаете. Дело в том, что Сэм собирается замуж за господина Жан-Люка Бувье.

Глаза Женевьев округлились, и она растерянно захлопала ресницами. Джулиан не мог понять, играет она или на самом деле изумлена.

– Жан-Люк Бувье? Почему? Как, Саманта, такое могло случиться? Ты ведь его не любишь. Осмелюсь заметить, что он красив, богат, интересен, но он не тот, кто тебе нужен. А как же Джулиан? Если ты не выйдешь за него замуж, то кто?

– У меня есть кое-какие перспективы, – сухо вставил маркиз.

– В самом деле, мама, – взволнованно произнесла Саманта. Лицо ее пылало. – Более того, у меня есть достоверные данные, что маркиз намерен… жениться на Шарлотте Бэтсфорд. Разве не так, Джулиан?

– Несомненно, такое мнение бытует, – ответил он уклончиво, задумавшись над внезапно осенившей его догадкой.

– Бытует? – повторила Женевьев. – Что это значит? Объясните все толком, лорд Серлинг. Вы обручены с мисс Бэтсфорд или нет?

– Мама! Ты едва знакома с Джулианом, а требуешь от него объяснений, да еще таким тоном, – горячо зашептала Сэм.

– Боюсь, это единственный способ узнать то, что меня интересует, – возразила Женевьев. – На самом деле, Саманта, если бы вы оба были честны и откровенны друг с другом, вам не пришлось бы расхлебывать кашу, которую вы заварили, и не потребовалось бы мое вмешательство.

– Но я говорила с Джулианом открыто, – возразила Сэм и застенчиво посмотрела на маркиза. – Хочу заверить тебя, мама, что и он был со мной предельно откровенен. Порой его откровенность граничила с жестокостью. Джулиан не намерен на мне жениться. В любом случае он не смог бы, даже если бы захотел. После того, что произошло вчера вечером.

– И что же произошло вчера вечером? – полюбопытствовала Женевьев.

– Да, сорванец, расскажи нам, – поддержал актрису маркиз, приподняв брови. Теперь поведение Сэм и ее речи представлялись ему менее загадочными, чем раньше. – Что же такое случилось вчера вечером?

– Джулиан, только не прикидывайся простачком! – выкрикнула Саманта, бросив на опекуна укоризненный взгляд. Она в возбуждении вскочила на ноги и стала нервно прохаживаться по комнате, теребя кольца. – Ты очень хорошо знаешь, что случилось вчера вечером. Ты сделал Шарлотте предложение. Я сама была тому свидетельницей! Хотя не понимаю, почему ты не объявил об этом во всеуслышание и не поставил в известность меня и тетушек. Вероятно, у тебя есть на то основания. У тебя есть объяснение всему, что ты делаешь, Джулиан, не так ли? Ты такой практичный и логичный. – Девушка остановилась у камина и хмуро уставилась на огонь.

Джулиан подошел к ней.

– Это как раз то, чего тебе не хватает – практичности и логики. Ты чересчур импульсивна, – язвительно заметил он.

Сэм повернула к нему сердитое лицо со сверкающими, как сапфиры, глазами. В гневе его воспитанница выглядела еще прелестнее, и он невольно залюбовался ею.

– Вот как? – огрызнулась она. – Во всяком случае, я не зануда, как некоторые!

– Лучше быть занудой, чем делать скоропалительные выводы и оказываться в нелепом положении. Ложные представления, как известно, могут привести к глупым, необдуманным поступкам и непоправимым ошибкам.

– Что это значит? – Сэм выглядела озадаченной. – Мама права, выражайся яснее, Джулиан!

Маркиз смерил ее благодушным взглядом. На сердце него потеплело. Он чувствовал, что если правильно разыграет эту партию, то его проблемы в скором времени разрешатся. Кажется, теперь он догадался, что случилось прошлым вечером и что вынудило Сэм внезапно согласиться на помолвку с Жан-Люком Бувье. Джулиан не сомневался, что Сэм видела его с Шарлоттой в столовой на балу у Уилмотов и решила, что он сделал Шарлотте предложение. Невероятно, но факт.

Теперь наконец все встало на свои места. Джулиан был на седьмом небе от счастья. В нем с новой силой вспыхнула надежда, что Сэм все еще любит его.

Сейчас настал самый подходящий момент разрешить недоразумение. Нужно только усадить Сэм на стул, объяснить, что произошла путаница, а потом они признаются друг другу в любви – сначала она, потом он.

Джулиан поднес руку ко рту, едва сдерживая улыбку, и тихо кашлянул. Да, это будет логично и разумно. Но с другой стороны, предсказуемо и скучно. Нужно придумать иной, более интересный способ сообщить Сэм о своей любви. Но что делать с мадам Дюбуа?

– Я бы очень хотел все объяснить тебе, Сэм, – начал Джулиан, – но предпочел бы это сделать в другой раз и в другом месте.

– Естественно! – промолвила Сэм с сарказмом.

– К тому же осмелюсь напомнить тебе о матери. Она вряд ли… – Внезапно маркиз осекся, ибо, повернувшись, обнаружил, что Женевьев таинственным образом исчезла. Кроме них, в комнате никого не было. – Куда, интересно, подевалась твоя мать? – пробормотал он озадаченно.

Сэм тоже повернулась и устремила недоуменный взор на то место на диване, где совсем недавно сидела актриса.

– О Господи! Ее нет!

– Она, вероятно, тихонько удалилась, – предположил Джулиан без тени разочарования.

– Мы так кричали, что не услышали бы ее, даже если бы она топала как слон и хлопнула дверью! – посетовала Саманта.

– Не обобщай, сорванец. Я никогда не кричу, – высокомерно вставил Джулиан.

– Наверное, мы обидели ее, Джулиан. Мы вели себя как дети.

– Дети?

Сэм метнула на него сердитый взгляд и подбоченилась.

– Не хочешь ли ты сказать, что в этой комнате есть только один ребенок – я? Если так, то я не знаю, что я с тобой сделаю. Я… я…

– Что ты, сорванец? – Джулиан позволил себе улыбнуться.

Они зашли в тупик. Сэм кипела от негодования, а Джулиан веселился.

Однако он испытывал не только радость, но и возбуждение. Еще никогда девушка не казалась ему такой прелестной. Ее голубые глаза сверкали, кожа порозовела, подбородок был гордо вскинут, а яркие надутые губки напрашивались на поцелуй.

Забыв об условностях и предосторожности, он едва не заключил спесивую девчонку в объятия, когда в дверь осторожно постучали. Джулиан и Сэм вздрогнули, как два испуганных ребенка, и уставились на дверь, ожидая увидеть мадам Дюбуа. Но вместо нее на пороге появился дворецкий Смид.

В отличие от рослого Хедли Смид был мал ростом и тщедушен, а лысая макушка поблескивала, как бильярдный шар. Его тонкие губы и ввалившиеся щеки хранили выражение вечного неодобрения. Он стоял в дверном проеме, держа на растопыренных пальцах ладони серебряный поднос с красовавшейся на нем бутылкой вина, и смотрел куда-то правее левого уха Джулиана.

– Лорд Серлинг, мисс Дарлингтон, – объявил он официально. – У меня для вас письмо от моей госпожи.

– Письмо? – встревоженно воскликнула Сэм. – А где она сама?

– Госпожа уехала в театр, мисс. Она…

– Не попрощавшись? – перебила его Сэм.

– Если вы позволите мне продолжить, мисс… – произнес дворецкий с тоской в голосе.

– Пожалуйста, Смид, продолжайте, – попросил заинтригованный Джулиан. Похоже, мадам Дюбуа была такой же непредсказуемой, как и ее дочь.

Смид откашлялся и слегка распрямил плечи, словно готовился произнести длинную речь.

– Мадам Дюбуа велела мне сообщить вам, что уехала в театр.

– Это мы уже слышали! – нетерпеливо воскликнула Сэм.

Смид бросил на нее укоризненный взгляд и продолжил:

– Как я уже сказал, мадам Дюбуа уехала в театр, но просила вас воспользоваться ее гостеприимством и находиться здесь столько, сколько захотите.

– Что? – воскликнула Сэм.

– Более того, – дворецкий слегка поморщился, – мадам Дюбуа велела мне передать вам, что в доме никого, кроме вас, не будет, поскольку меня и остальную прислугу она отпустила на ночь по домам.

– Вам повезло, Смид! – обрадованно произнес Джулиан.

Смид фыркнул.

– Ни одному из нас не позволено… вернее, никто из нас, я имею в виду слуг, не вернется… э-э… до возвращения мадам Дюбуа из театра. То есть до семи утра.

– Как ты полагаешь, Джулиан, что она задумала? – Сэм застенчиво взглянула на Джулиана. – Наверное, здесь какое-то недоразумение.

Джулиан пожал плечами, стараясь казаться не менее озадаченным, чем девушка. Но он уже обо всем догадался. Задуманное матерью Сэм целиком и полностью совпадало с его планами.

– Мадам Дюбуа также сказала, что вы, очевидно, удивитесь и будете ломать голову над тем, что заставило ее так поступить, – устало продолжал Смид. – Поэтому велела передать, что пошла на это потому, что, цитирую: «Вы оба чрезмерно горды и упрямы. Продолжительный разговор с глазу на глаз в условиях полного уединения поможет вам прояснить ситуацию и понять собственные чувства. Если же и после этого ничего не изменится и вы не станете счастливее, я, как любящая мать, уже ничего не смогут для вас сделать».

Джулиан, не в силах сдерживаться, расхохотался. Смид воспроизвел пылкие слова Женевьев невыразительным голосом, при этом лицо его оставалось абсолютно бесстрастным.

Сэм выглядела растерянной и удрученной и смотрела на смеющегося Джулиана, словно на умалишенного.

– Что-нибудь еще, Смид? – спросил маркиз, насмеявшись вволю. Он пришел в доброе расположение духа, и ему не терпелось поскорее избавиться от дворецкого с постной физиономией и всецело переключить внимание на Сэм. Девушке нужно расслабиться.

– Это шампанское для вас и мисс Дарлингтон, милорд, – добавил Смид и, опустив поднос, поставил бутылку на столик розового дерева, стоявший у двери.

Джулиан подошел к столику и взял бутылку.

– Отличный сорт и подходящий год, – одобрил он выбор хозяйки, изучив наклейку.

– Самос лучшее из запасов мадам Дюбуа, – сообщил Смид, слегка выпятив грудь. – Госпожа также просит вас не стесняться и угощаться всем, что найдете на кухне. Особенно она рекомендует свежую клубнику. Ягоды вымыты и лежат в корзинке на кухонном столе. Там же стоит миска со взбитыми сливками. Отлично взбитыми, позвольте заметить.

– Ваша хозяйка продумала все до мелочей, – сухо обронил Джулиан.

Смид чопорно кивнул и взялся за дверную ручку, но, прежде чем выйти, повернулся и добавил:

– О, чуть не забыл, милорд.

– Да, Смид?

– Мадам Дюбуа разрешает воспользоваться для… э-э… разговора любой из имеющихся в доме комнат.

– Спасибо, Смид, – поблагодарил Джулиан степенно, после чего дворецкий с поклоном удалился.

Сэм всем своим видом выражала полное недоумение. Неужели мать не понимает, что, оставшись с Джулианом наедине, дочь попадет в двусмысленное положение? В светском обществе подобная ситуация дала бы пищу для досужих домыслов, если бы даже ничего предосудительного не случилось. Зная щепетильность Джулиана в вопросах чести, Сэм не сомневалась, что он не может скомпрометировать ее, а потом не моргнув глазом сделать вид, будто ничего не произошло, и жениться на Шарлотте Бэтсфорд.

Сэм вздохнула. Нет, он ее не скомпрометирует… какая жалость. Маркиз наверняка сделает все, чтобы «безумие», охватившее его днем в библиотеке, не повторилось. Этот мужчина обладает железной силой воли. Конечно, если бы он любил ее, вряд ли смог противостоять ее неотразимым чарам. Но, сделав предложение Шарлотте, он дал Сэм ясно понять, что никаких чувств к ней не питает.

Но тут у Сэм возникла другая мысль. А что, если ее мать отлично сознавала, чем может закончиться свидание в пустом доме двух людей противоположного пола? Иначе с какой стати оставила бы им шампанское, клубнику и взбитые сливки? Миссис Дескартес восторженно расхваливала возбуждающий эффект пенящихся вин, сочных фруктов и жирного крема.

И тут Сэм осенило: что, если мать умышленно пытается заманить Джулиана в ловушку, чтобы заставить жениться на Сэм? Эта мысль вспыхнула в мозгу ослепительной молнией и взбудоражила ее душу. Подобная затея претила девушке, оскорбляла ее чувство собственного достоинства. К тому же ей не хотелось бы стать женой человека, связавшего с ней свою жизнь из чувства долга. Это противоречило ее представлению о браке. Сэм не могла пойти на это ни при каких обстоятельствах. Она была бы счастлива выйти замуж за Джулиана, но только при условии, что он будет любить ее больше жизни.

– Сэм?

Голос Джулиана вернул девушку к реальности, и она подняла на него глаза. Ее наставник стоял у двери с бутылкой шампанского под мышкой.

– Не понимаю, как Смид мог забыть, но он не принес бокалы для шампанского, – сказал маркиз. – Может, решил, что мы сами о себе позаботимся и возьмем их на кухне, когда отправимся на поиски аппетитной клубники. Пошли?

Сэм окинула Джулиана изучающим взглядом. Выражение его лица было ласковым, слова безобидными, и держался он раскованно. Однако что-то неуловимое в облике ментора заставило девушку внутренне сжаться. Несмотря на внешнее спокойствие и некоторую вялость движений, он источал скрытую силу, как тигр, приготовившийся к прыжку. Из-под полуопущенных ресниц его глаза горели ярко-синим огнем.

– Зачем… зачем нам идти на кухню? – пробормотала Сэм, не сдвинувшись с места.

– По-моему, я объяснил это, Сэм, – мягко произнес Джулиан. – Нам нужны бокалы, конечно, если мы не хотим уподобиться богеме и пить шампанское прямо из бутылки.

– А пить шампанское обязательно?

– А тебе разве не хочется? – Джулиан удивленно вскинул брови. – Шампанское отлично сочетается с клубникой и взбитыми сливками. Никогда не пробовала?

– Нет, не пробовала, – как-то уныло ответила девушка.

– Ощущение ни с чем не сравнимое, чувственное и волнующее, – заверил ее Джулиан. Уголки его губ тронула улыбка, лишившая Сэм желания сопротивляться. Его взгляд на минуту застыл на ее губах. У девушки перехватило дыхание. – Как наставник, я считаю своим долгом познакомить тебя с «новым ощущением». – Он медленно поднял на нее глаза и протянул руку. – Идем на кухню, дорогая. Не сомневаюсь, ты получишь массу удовольствия.

Предложение было вполне невинным, но ей почему-то казалось, что Джулиан предлагает не клубнику, а нечто совсем иное. Если бы всего несколько дней назад он предложил ей отведать фруктов, Сэм сочла бы это за счастье и не преминула ухватиться за такую возможность. Но теперь, когда они оба помолвлены…

Сэм с сомнением смотрела на протянутую ладонь Джулиана. Его руки… с длинными изящными пальцами, красивые и сильные, завораживали ее. Всего несколько часов назад эти руки ее ласкали.

– Джулиан, – решительно заявила она, – по-моему, нам пора на вечер к Макадамсам. Жан-Люк уже заждался меня, а Шарлотта тебя.

Джулиан лишь пожал плечами.

– Еще нет и девяти. Так что мы еще успеем побеседовать за бокалом шампанского, исполнить желание твоей матери.

– Но, устроив для нас эту интимную встречу, она думала, что мы… что мы…

– Поймем наконец, что созданы друг для друга?

– Да, именно это.

– Но, моя дорогая, ни я, ни ты не нарушим данного слова, не расторгнем помолвку.

– Конечно, нет, – согласилась Сэм с несчастным видом.

– Тогда не о чем беспокоиться. Только не говори, что боишься есть со мной клубнику.

У Сэм засосало под ложечкой, и она взглянула на Джулиана. На его лице играла ленивая и немного насмешливая улыбка, в глазах плясали озорные огоньки. Он явно бросал ей вызов.

И Сэм не устояла…