Текст книги "Надежда ''Дерзкого''"

– Не вмешивайтесь, когда вас не спрашивают, матрос! – прикрикнул я на него. У Уолтера челюсть отвисла.

– Офицера нельзя перебивать! – сорвался я на крик.

Вряд ли с Уолтером Дакко когда-нибудь обращались так грубо, но у него хватило мужества ответить как положено:

– Есть, сэр!

Изнуренный бесконечными заботами, голодом, а теперь еще и бунтом, я все же взял себя в руки и, послушав совета новоиспеченного матроса, скомандовал:

– В столовую!

Стюард Бри прямо-таки обалдел от страха, когда в распахнувшуюся дверь ураганом влетели вооруженные люди во главе с командиром.

– Чего испугались, мистер Бри?! – заорал я. Бедняга побелел и не мог вымолвить ни слова.

– Они были тут? – грозно спросил я. Бри кивнул. – Что взяли?

– Пожалуйста, командир, – взмолился он, выставив вперед ладонь, словно желая отмахнуться от случившегося, – не втягивайте меня в это дело, сэр. Ради Бога!

Я направил на него пистолет.

– Немедленно доложите, что взяли бунтовщики, мистер Бри! – вмешался Филип.

– Консервы, – пролепетал чуть живой от страха стюард, – и овощи. Оставили только муку и еще кое-что для выпечки хлеба.

В полном изнеможении я опустился в кресло у совершенно пустого стола.

– Прикажите взять продукты в трюме, сэр, – обратился ко мне Филип, но я молчал, не в силах оторвать взгляда от пустого стола.

– Была бы тушенка, я приготовил бы ужин, сэр, – заискивающим тоном добавил Бри.

– Заткнись, ты, – равнодушно бросил я. Даже ярости не осталось. Полная безнадега. Все усилия напрасны. На корабле настоящий бардак. Дерьмовый вышел из меня командир. Филип и тот был бы лучше. Нет! Нельзя бросать корабль на произвол судьбы! Пассажиры не заслужили такой участи. Надежды на то, что мы выживем, нет. Это ясно. Но умирать надо достойно. По крайней мере, до конца остаться верным присяге.

Пока я молчал, размышляя, никто не осмеливался заговорить. Наконец я поднялся:

– Мистер Таер, сходите с помощником мистера Бри в трюм и принесите консервы с мясом и овощами. В трюм никого не пускайте и не забудьте запереть дверь. Будьте внимательны, чтобы по пути у вас не отобрали оружие и продукты.

– Есть, сэр. – Филип, с пистолетом наготове, взяв с собой помощника стюарда, покинул столовую.

– Мистер Дакко, охраняйте эту дверь. С оружием никого не пускайте, только мистера Таера.

Дакко кивнул и встал у двери. Я взял микрофон и набрат на клавиатуре комбинацию, включившую трансляцию по всему кораблю.

– Внимание, внимание! Говорит командир. Экипажу и всем пассажирам немедленно явиться в столовую. Друкеру. Цы и Коваксу оставаться на своих постах. – Я выдвинул кресло в центр прохода и сел напротив двери, положив на колени винтовку.

Стали собираться пассажиры. Я каждому приказывал жестом садиться. Дакко, держа наготове винтовку, тщательно осматривал каждого, кто входил. Появилась Анни, следом за ней еще несколько беспризорников, затем матрос Джабур, старательно скрывавший свое волнение.

Пришли Грегор Аттани и Крис Дакко. Увидев Уолтера с винтовкой наперевес, юноши были потрясены, но он не обратил на них никакого внимания, продолжая напряженно смотреть на дверь.

Потрясенный происходящим, инженер Касавополус, постояв на пороге, робко вошел и занял место у стола. При виде винтовок задержался в дверях и Эдди Босс, но тоже подчинился моему молчаливому приказу и сел. Беспризорники явились все до одного.

Приплелись пожилые пассажиры: миссис Оваух с палкой, миссис Ривс, сестра судьи Чесли, поддерживаемая мужем. Следом шли мистер Федес, чета Пирсов и Эммет Бранстэд.

– Что стряслось, командир? – спросил Бранстэд.

– Все в свое время. Садитесь.

– Но все-таки объясните…

Я наставил на него пистолет. Он сразу заткнулся и сел.

Заглянул в дверь помощник стюарда, осмотрелся с опаской и лишь после этого вошел, нагруженный тяжелым ящиком с консервами. Следом появился Филип Таер, держа пистолет наготове.

Так. Теперь, кажется, все. Но где-то в потаенных местах корабля скрываются Клингер, Андрос, Сайкес, Бизер, Симмонс и Акрит, мятежники. В просторном зале столовой повисла гнетущая тишина. Даже неугомонные беспризорники молчали, почуяв смертельную опасность.

– Как вы уже знаете, необходимо пополнить личный состав экипажа новобранцами из пассажиров, – обратился я к собравшимся. – Медлить больше нельзя. От этого зависит безопасность корабля. Добровольцы есть?

Все молчали.

– Я готова помогать вам, командир, но как штатское лицо, – первой нарушила тягостное молчание Елена Бартель.

– И я, сэр, – подала голос немощная миссис Ривс.

– Благодарю вас обеих, – сказал я, – но мне нужны не штатские, а военные, солдаты Военно-Космических Сил.

– Почему? – спросил Эммет Бранстэд.

– Потому что «Дерзкий» – военный корабль, где предусмотрена военная дисциплина, а значит, и экипаж должен состоять из военных.

– Но от вашего военного экипажа почти ничего не осталось.

– Пополним его!

– Но почему вам нужны непременно военные? Гражданские тоже могут работать.

– Да, могут. Поддерживать, например, системы регенерации и гидропоники; но на корабле необходимы люди, умеющие обращаться с лазерным оружием. Ведь в любой момент на нас могут напасть. Необходимы круглосуточные дежурства у пульта управления лазерами и в инженерном отделении. Мы полетим обратно, к Солнечной системе.

– С какой скоростью? Досветовой? До Солнечной системы девятнадцать световых лет! – кипятился Бранстэд. – С обычными двигателями лететь бессмысленно! Неужели вы не понимаете такой простой вещи?!

– Да! – Я встал. – Девятнадцать световых лет. Я все рассчитал. Если выбросить лишний груз и задействовать все топливо, через месяц корабль достигнет одной четвертой скорости света. Если…

– Но это же семьдесят шесть лет! – перебила Елена Бартель.

– Да, но…

По залу пронесся ропот.

– Но, – заговорил я громче, – наши радиосигналы достигнут Солнечной системы через девятнадцать лет. Мы передадим наши координаты и курс. К тому времени, когда с Земли навстречу нам вылетит спасательный корабль, мы приблизимся к ней примерно на пять световых лет.

– Мы будем добираться всю жизнь! – вскрикнула Елена Бартель. Она была близка к истерике.

– Но многие из нас доживут, – возразил я.

– О Господи, вы просто не понимаете, что говорите! Спасательный корабль будет лететь к нам пятнадцать лет! – неистовствовала Бартель.

– С помощью сверхсветовых двигателей нас найдут через несколько месяцев.

– Но все топливо использовать нельзя! Нам будет нечем тормозить!

– Тормозить необязательно! Спасательный корабль легко может приблизиться к «Дерзкому» с такой же скоростью и взять нас к себе на борт во время полета. Он доставит нас до места всего за несколько месяцев, а когда «Дерзкий» долетит до Солнечной системы, промчится сквозь нее и отправится в вечный полет, мы будем у себя дома, в тепле и уюте, вспоминать о прошлых приключениях.

В зале стало тише, люди призадумались.

– Впрочем, – добавил я, – можно избрать другой путь. Переругаться и перебить друг друга из-за куска хлеба. Итак, для несения вахт на посту связи, в отделениях регенерации, гидропоники и в инженерном отделении необходимы военные. Штатским эту работу доверить нельзя.

Я подошел к телефонному аппарату у стены, соединился с мостиком:

– Керрен, ответьте, пожалуйста.

– Компьютер К20546 слушает, сэр, – ответил Керрен.

– У вас есть датчики в пассажирской столовой?

– Да, сэр, они предусмотрены только на случай чрезвычайных обстоятельств, а в обычное время отключены.

– Включи их и записывай. Я, командир Николас Сифорт, объявляю набор добровольцев. Есть желающие?

– Я.

Все взоры устремились на бледную женщину с обезображенным лицом.

– Вы, мисс Бартель? – переспросил я.

– Да. Но только на несколько месяцев.

– Нет, минимальный срок – пять лет.

– Не знаю, проживем ли мы столько, командир, – печально улыбнулась она. – Но я согласна остаток жизни провести на военной службе.

– Спасибо. Повторяйте за мной присягу. Клянусь своей бессмертной душой…

– Я, – торжественно подняла она правую руку, – клянусь своей бессмертной душой…

– Выполнять и защищать Устав Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций; сохранять верность и преданность в течение всего срока службы в Военно-Космических Силах Организации Объединенных Наций, подчиняться всем законным приказам и приказаниям; да поможет мне в этом наш Всемогущий Господь.

Ее слова эхом разносились по залу среди притихших людей, не смевших нарушить тишину в этот торжественный момент.

– Кто следующий?

– Я, сэр! – подал голос крепкий мужчина средних лет. – Честер Олвин, инженер.

– Спасибо! Кто еще? – Больше желающих не нашлось. – Еще добровольцы есть? – повторил я. Пассажиры избегали моего взгляда, ерзали на своих местах. – Я жду. Керрен, вы записываете?

– Так точно, сэр.

Я стал расхаживать по залу.

– В соответствии со статьей 12 Военно-Космического устава, утвержденного в 2087 году, – заговорил я, посматривая на притихших пассажиров, – объявляю чрезвычайное положение и, соответственно, принудительную вербовку. Вы, – я ткнул пальцем в сторону Грегора Аттани, – встать!

Юноша медленно поднялся.

– Принимаю вас на службу в Военно-Космические Силы и требую принести присягу на верность. Повторяйте за мной. Клянусь…

Я ожидал протеста, но Грегор лишь спросил:

– Почему я?

– Вы молоды и достаточно образованны, – заявил я тоном, не терпящим возражений.

Некоторое время Грегор стоял с мрачным видом, уставившись в пол, потом глянул на Криса, выпрямился и произнес текст присяги:

– Клянусь своей бессмертной душой выполнять и защищать…

Когда он закончил, я ткнул пальцем в его друга.

– Вы! Крис Дакко!

– Нет! – Крис вскочил, сжав кулаки.

– Принимаю тебя на службу в Военно-Космические Силы и требую принять присягу.

– Хрен вам!

Его отец на своем посту у двери дернулся и замер. Я наставил на Криса винтовку.

– Повторяйте за мной, – приказал я. – Клянусь своей бессмертной душой…

– Что, Сифорт? Пристрелите только меня или всех сразу? – Он презрительно рассмеялся. – Но тогда некому будет обслуживать ваш кровавый корабль! Хотите сделать меня своим рабом? Но чем тогда вы лучше ваших мятежников!

Я собрался ответить ему, как он того заслуживал, но кто-то в этот момент положил мне на плечо руку; я резко обернулся, готовый выстрелить, но увидел Эдди Босса.

– Убирайся! – заорал я.

– Возьмите меня, командир.

– Убира… Что? Тебя?!

– Возьмите меня на службу! – решительно заявил Эдди.

Как быть? Я закрыл глаза, лихорадочно соображая.

– Нет, Эдди, не могу. У тебя нет образования. Кроме того, ты не способен подчиняться приказам.

– Способен! – закричал он. – Не верите?!

– Способен, Эдди? Подчиняться моим приказам беспрекословно? – спросил я уже спокойнее, чуть отойдя от Эдди.

– Что значит «беспрекословно»? – не понял Эдди. Крис Дакко злорадно фыркнул.

– Это значит, что ты будешь выполнять приказы всегда, даже когда очень зол, вот как сейчас, – объяснил я. Эдди задумался и долго молчал.

– Ладно – сказал он наконец, – я согласен. Берите меня на службу, командир!

– На пять лет, Эдди. Ты не забыл?

– Знаю. Берите!

Я отбросил всякие сомнения.

– Повторяй за мной: клянусь…

Эдди, чудовищно коверкая слова и запинаясь, повторил все слово в слово.

– Итак, мистер Босс, вы приняты в ряды Военно-Космических Сил ООН, – торжественно объявил я.

Эдди ликующе улыбнулся и своей здоровенной ручищей припечатал Крису такую оплеуху, что тот рухнул на пол.

– Будешь делать, что тебе прикажет мой командир! – заорал Эдди.

Крис выпучил глаза, не решаясь встать, из разбитых губ и носа текла кровь. Наблюдавший за этой сценой Уолтер Дакко и не подумал вступиться за сына, оставаясь на своем посту у дверей.

В военном деле, пожалуй, без грубости не обойтись. Надо ведь как-то учить сопляков.

– Отлично, мистер Босс, – похвалил я Эдди, – назначаю вас главным старшиной. Ваше первое задание – помочь мне сформировать экипаж. Отдаю в ваше подчинение и этого новобранца. Хватит ему валяться на полу. – Я указал на Криса. Эдди схватил Криса за воротник и поставил на ноги.

– Вы тоже примите присягу, мистер Дакко, а то хуже будет.

Крис беспомощно огляделся в поисках поддержки, но наткнулся на глухую стену молчания и промямлил:

– Присягаю. Клянусь.

– Хорошо. Садитесь, вытрите кровь салфеткой и…

– Что с ним делать, командир? – горячился Эдди Босс.

– Мистер Босс, – строго сказал я ретивому старшине, – НИКОГДА! Слышите? Никогда не перебивайте командира.

У Эдди ходуном заходил кадык, он невольно сжал кулаки, но тут же справился с собой и сказал:

– Есть, командир!

Какое-то время я смотрел, как Крис вытирает кровь, потом снова повернулся к Эдди:

– Кто еще из ваших товарищей годится для военной службы?

Эдди показал на Деке. Тот вытаращил глаза и не двинулся с места.

– Деке, – позвал его Эдди, – иди скажи командиру присягу.

– Я не…

– Быстро! – Эдди свирепо взглянул на товарища. Тот немедленно капитулировал.

– Я даю клятву, командир, – сказал Деке. – Клянусь.

– Хорошо. Кто еще?

Эдди повел меня к беспризорникам, тыча пальцем в одних и обходя других, вполне годных, по моему мнению, для военной службы. Однако я промолчал. Эдди виднее. У меня появилось еще пятнадцать рекрутов: одиннадцать парней и четыре девушки. Остальные пассажиры в большинстве своем были слишком стары.

– Итак… – начал я, но меня перебил Эммет Бранстэд.

– Одну минуточку, командир Сифорт. – Он встал.

– Мистер Бранстэд, вы прямо-таки достали меня своей болтовней! Я больше этого не потерплю.

– Это не болтовня!

– А что, по-вашему?!

– Я тоже хочу служить.

Я язык проглотил от изумления и так долго молчал, что Филип решил меня выручить.

– Сейчас не время для шуток, мистер Бранстэд, – заметил он.

– Слишком важное дело, чтобы шутить, – рассердился Бранстэд. – Еще раз заявляю, что хочу служить в Военно-Космических Силах!

Я наконец обрел дар речи:

– После всего, что вы здесь наговорили?

Бранстэд пропустил мои слова мимо ушей и продолжал гнуть свое:

– Я могу работать в отделении гидропоники, у меня соответствующее образование и навыки. Я агроном. Мой брат владеет на Надежде самой крупной плантацией, да будет вам это известно. Впрочем, вряд ли вы даже слышали об этом!

– Не только слышал, но и имел удовольствие беседовать с вашим братом. – Бранстэд удивленно вскинул бровь. – Да-да. Мы сидели за одним столом у него дома, в гостиной, – добавил я для большей убедительности. – Встречался я и с его сыном, вашим племянником Джеренсом, его единственным наследником.

Теперь Бранстэд опешил от изумления. Я торжествовал.

– А теперь к делу. Значит, вы желаете служить?

– Да. И вот еще… Рабочих рук у вас достаточно, – он жестом показал на беспризорников, – а специалистов не хватает. Вы сами говорили, что вам нужны люди образованные.

– Все так, мистер Бранстэд, не знаю только, выдержите ли вы тяготы военной службы.

– Выдержу, командир. Не сомневайтесь. Сами в этом скоро убедитесь. Я своему слову хозяин.

Я долго смотрел на него, но он не отвел глаз. Мне вспомнилась решимость Дерека Кэрра.

– Ладно.

Я принял у него присягу. Новобранцы молча ждали моих приказов. Всего их было двадцать. Негусто, но на первое время хватит. Из этих бы сделать настоящих военных.

Первым делом я приказал новобранцам сесть за столы, выделенные для экипажа. Можно было приступать к ужину.

* * *

После ужина я почувствовал себя бодрее. Консервированное мясо и свежий хлеб показались на редкость вкусными. И вернулся на мостик в приподнятом настроении. Может, первым делом организовать охоту на бунтовщиков? Впрочем, ничего хорошего из этого не получится. Это опытные матросы. Они вооружены и знают на корабле каждый закуток. Им ничего не стоит справиться с новоиспеченными военными. В результате я потеряю часть набранных с таким трудом людей и оружие. Филипа я отправил в кубрик понаблюдать, как устраиваются там новобранцы, и теперь с нетерпением ждал его, прохаживаясь по мостику и обдумывая дальнейшие действия. Наконец Филип вернулся, и, облегченно вздохнув, я буквально упал в кресло.

– Все в порядке, сэр, – доложил он. – На складе нашлись постельные принадлежности. И униформа. Я позволил себе некоторую вольность… – Он замялся, покраснел.

– Какую вольность?

– Выйдя из кубрика, я с минуту постоял у двери, послушал, о чем говорят новобранцы. Некоторые ворчат, но в общем настроение у них нормальное. Знаю, я поступил против правил.

– Разумеется. Скажи спасибо, что тебя не обнаружили. Ведь ты мог лишиться доверия. Да и остальные офицеры тоже.

– Простите, сэр.

– Ничего, я, возможно, тоже бы не удержался.

Заметив мою улыбку, Филип успокоился и сел в кресле поудобнее. Я снова зашагал по мостику, думая лишь об одном: как подавить бунт? Тянуть с этим нельзя, но и спешка может привести к тяжелым последствиям. Прежде всего необходимо обучить новобранцев и уж тогда принимать какие-то меры.

Итак, чем я располагаю? На сегодняшний день можно доверять только Филипу и Уолтеру Дакко. Может, зря я пооткровенничал с матросами Цы и Коваксом? Кто знает, не присоединятся ли они к своим товарищам?

Тут мой взгляд остановился на двух прислоненных к стене винтовках – моей и Уолтера Дакко. Может быть, поставить Филипа и Уолтера Дакко охранять лестницы, соединяющие третий и второй уровни, а самому искать мятежников на третьем уровне? Нет, не годится. Во-. первых, мятежники могут пристрелить Филипа или Уолтера, а то и обоих моих самых надежных людей. Во-вторых, бродить по всему уровню одному слишком опасно, это должен делать небольшой отряд.

Я прикидывал и так, и эдак, но ничего не получалось. В сердцах хватил кулаком по подлокотнику. Черт возьми! Как управлять кораблем, где бродят шесть вооруженных бунтовщиков?! Так будет продолжаться до бесконечности. А что если перекрыть им все доступы к пище? Вдруг страшная мысль поразила меня – они могут взломать оружейный склад! И завладеть всем оружием. Ведь там нет охраны!

Боже! Какой кошмар!

– Филип!

Задремавший было Филип вскочил, на лице его отразилась тревога, смешанная со смущением.

– Слушаю, сэр! – ответил он наконец.

– Сходи в кубрик за мистером Аттани. И не забудь потом запереть дверь с наружной стороны. Объясни, что иначе их могут перестрелять бунтовщики.

– Есть, сэр! Но Клингер может взломать дверь так же, как сделал это в карцере.

– Он вряд ли решится, потому что не знает, вооружены ли мои матросы. Прежде чем запереть дверь, научи их пользоваться внутренней связью и прикажи связаться со мной при первых же признаках опасности.

– Есть, сэр.

Через пятнадцать минут раздался стук в дверь. Я посмотрел на экран, поводил внешней камерой – за дверью стояли Филип и Грегор Аттани. Я впустил их, и Филип, отдав честь, вытянулся в струнку. Грегор неплохо скопировал его в той же последовательности.

– Вольно, – скомандовал я и улыбнулся Грегору, дав понять, что доволен им. – Рад, мистер Аттани, что в такой непростой ситуации вы ведете себя достойно.

– Спасибо.

– «Сэр»! – прикрикнул на него Филип. – Всегда добавляйте «сэр», когда разговариваете с командиром!

– Спасибо, сэр, – поправился Грегор. Мне не следовало делать замечания Филипу при рядовом, но я решил нарушить традицию и очень мягко сказал:

– У вас еще будет время, мистер Таер, научить новобранцев уставным требованиям. Мистер Аттани проявляет усердие, а это сейчас важнее этикета. – Не дав Филипу рта раскрыть, я обратился к Грегору: – Вы стали служить против собственной воли. Но помните, сейчас от вас зависит судьба корабля. Могу я вам доверять?

Грегор в волнении сунул руки в карманы – неслыханная дерзость в присутствии командира, но тут же выдернул их, заметив выражение лица Филипа.

– Доверять? Что вы имеете в виду? Подчиняться вам или не обманывать вас?

– И то, и другое, мистер Аттани. Мне необходимо на какое-то время покинуть мостик. Оставляю его на вас и вручаю оружие.

Филип покачал головой, всем своим видом показывая, что я совершаю непоправимую ошибку, но я не собирался менять своего решения.

– После того как мы с гардемарином выйдем отсюда и запрем дверь, – продолжил я, – у вас может возникнуть желание нажать вон ту красную кнопку на панели управления. И тогда мы никак не сможем сюда попасть.

Филип был вне себя от ужаса.

– Что же, весьма соблазнительно. Но с какой стати я стану это делать? – недоумевал Грегор. – Чтобы власть на корабле захватили мятежники? Что бы ни болтал о вас Крис, вы все же много лучше бунтовщиков. Кроме того, я дал присягу. Наконец, вот вам мое честное слово: я не предам вас, да поможет мне в этом Господь Бог.

Растроганный до глубины души, я выпалил:

– Грегор, присваиваю вам звание младшего гардемарина! Не возражаете?

– Не надо, сэр. – Он с сомнением взглянул на меня. – Я ведь не доброволец, хотя и давал присягу. Я не хочу командовать людьми, заставлять их действовать против собственной воли. Это было бы нечестно с моей стороны. Чтобы стать настоящим офицером, я должен поверить в успех вашего дела. Вы хотели наградить меня, сэр, понимаю, но такая награда мне не нужна. Вот если я изменю свое отношение к происходящему, тогда…

– Ладно. – Его отказ задел меня за живое, но я не мог не признать, что такая честность достойна уважения. Этому юноше можно верить. – Итак, мистер Аттани, не вставайте с кресла, не прикасайтесь к панели управления дверью. И вообще ничего не трогайте, кроме микрофона. – Я вывел на экран изображение, снимаемое с телекамер, установленных в коридоре, и объяснил: – Постоянно наблюдайте за происходящим перед дверью на мостик. Заметите посторонних, услышите, что кто-то пытается взломать дверь, или раздастся сигнал тревоги – немедленно нажмите кнопку на микрофоне, вот эту, и все сообщите мне. Других кнопок на микрофоне не нажимайте. Они установлены так, что сообщение передается по всему кораблю. Понятно?

– Да, сэр, – ответил Грегор впервые за все время с нескрываемым уважением. – Сколько времени приблизительно я должен дежурить?

– Возможно, несколько минут. Возможно, больше. – Я взял винтовку. – Филип, сними с предохранителя пистолет. Постоянно оглядывайся назад, я пойду впереди.

Мы вышли, и я запер дверь. Теперь открыть ее можно было либо шифром снаружи, либо нажатием кнопки изнутри на пульте управления. Если Грегор нажмет красную кнопку, открыть дверь на мостик будет невозможно даже с помощью шифра.

Мы с Филипом шли, держа наготове оружие. Слава Богу, в коридоре никого не было, у склада с оружием – тоже. Но радость моя оказалась преждевременной. Подойдя к двери, мы увидели, что клавиатура кодового замка разбита. Кнопки исковерканы. Без всякой надежды я набрал код. Замок не открылся.

Проклятие! Я ругал себя последними словами – надо было мне столько времени выпендриваться в столовой перед пассажирами! А мятежники не мешкали! Удалось ли им проникнуть в склад? Я внимательно осмотрел замок и место вокруг него – похоже, взломать бронированную дверь они не смогли. Слава тебе, Господи!

Филип терпеливо ждал моих указаний. Велико было искушение убраться в свою надежную крепость – на капитанский мостик, но я подавил малодушный порыв. Жестокий урок пошел мне на пользу – я допер наконец, что время работает против нас. Мятежникам только и нужно, чтобы я отсиживался в своей норе. Мне явно не хватало надежных и образованных людей, чтобы охранять одновременно и мостик, и оружейный склад, и еще сходить за автогеном.

– Мистер Таер, не отходите от склада, пока я не вернусь.

– Есть, сэр.

Я помчался к центру управления и, когда дверь открылась, увидел, что Грегор Аттани сидит, как ему и было приказано, в кресле.

– Пока все нормально, Грегор, – сказал я, схватил вторую винтовку, вышел, запер за собой дверь и помчался к оружейному складу.

– Филип, возьми винтовку, а пистолет спрячь в кобуру. Пойдем на третий уровень искать мятежников, – выпалил я, добежав до оружейного склада. – Открой кубрик, вызови Уолтера Дакке, отдай ему винтовку; не забудь снова запереть дверь. Потом оба бегите сюда!

Когда его шаги стихли, я прислонился к стене и, держа наготове винтовку, то и дело озирался по сторонам: не появятся ли бунтовщики?

Казалось, прошла целая вечность. Наконец я услышал шаги с западной стороны коридора, тяжелое дыхание; но из-за дугообразной стены вместо Филипа… Улыбка сбежала с моего лица – передо мной возник рядовой Клингер с автогеном и сварочными инструментами, висевшими за спиной, за ним еще два мятежника. Все трое остолбенели, изумленные не меньше меня. Я медленно наставил на них винтовку. Клингер попятился, выхватил пистолет и выстрелил.

Огненный луч коснулся моей щеки, вызвав нестерпимую боль, волосы зашипели. Застонав, я выстрелил, но промахнулся – Клингер успел броситься на пол и покатился прочь; на месте, где он лежал, задымилось покрытие пола.

– Симмонс, – услышал я свистящий шепот Клингера, – обеги вокруг и зайди ему в тыл! Мы с Акритом отвлечем его здесь!

Итак, сообразил я, один мятежник обежит вокруг корабля, чтобы напасть на меня с востока, если прежде меня не прикончат двое других. Я бросился за ними, стреляя на ходу, но Клингер со своим напарником бежали так быстро, что то и дело скрывались из виду за стеной дугообразного коридора.

Преследовать их – значило бросить арсенал на произвол судьбы, и я остановился, прислонившись к стене, раненое ухо болело, из глаз текли слезы. Буду стрелять в первого попавшегося, решил я.

С востока донесся слабый шорох. Я направил туда винтовку и стал ждать.

Какой же я идиот! Подпустил к себе мятежников! Настоящий осел! Попробуй теперь выпутайся! Я метнулся к противоположной стенке, трижды выстрелил короткими импульсными пучками в сторону, откуда крался Симмонс, развернулся и выстрелил в противоположном направлении в вынырнувшего Клингера, но тот успел пригнуться и скрылся за стеной.

Моя винтовка пискнула – это был предупредительный сигнал, означавший, что заряд кончается. Клингер издал торжествующий клич – значит, тоже услышал этот роковой звук.

– Еще немного, ребята! – крикнул он хрипло. – У него кончается заряд!

В отчаянии я метнулся назад, нарочно грохоча по полу ботинками, потом затопал обратно. Сработало. Мятежники стали удаляться – с обеих сторон слышался стук их каблуков. Но я понимал, что долго блефовать не удастся.

На стене рядом со мной задымилось пятно, я отпрянул.

– Сдавайся, командир! – крикнул Клингер. – Если сдашься, мы…

Его крик заглушил душераздирающий вопль, резанувший барабанные перепонки, вопль перешел в стоны; кто-то бежал ко мне, грохоча ботинками, и я приготовился встретить врага последним выстрелом, держа палец на спусковом крючке. Но из-за стены выбежали Филип Таер и Уолтер Дакко.

– Слава Богу! Симмонс? – спросил я.

– Да, я застрелил его, сэр, – ответил Филип. Он весь позеленел, глаза словно остекленели.

– Стой. – Я схватил его за руку. – Оба бегите обратно, зайдите в тыл к тем ублюдкам. – Я махнул в сторону затаившихся Клингера и его дружка.

Таер и Дакко умчались; я посмотрел на индикатор винтовки – заряда оставалось самое большее на два выстрела. Надо продержаться, пока Филип и Дакко по кругу не добегут до мятежников.

Время тянулось мучительно медленно. Стоны смертельно раненного Симмонса мешали улавливать остальные звуки.

– Таер? – окликнул я.

– Я здесь, сэр, – донесся голос из-за стены. – Метрах в двадцати пяти от арсенала.

– Продвинься еще на метр, я подойду. – Осторожно, сантиметр за сантиметром, я пополз вперед, готовый в любую секунду выстрелить. – Вперед! – крикнул я, вскочил на ноги и бросился в атаку.

Навстречу мне кто-то выскочил; я чуть было не выстрелил, но вовремя узнал Уолтера Дакко. Дрожа от нервного напряжения, я опустил винтовку. И все-таки мы подозрительно вглядывались друг в друга, пока не сблизились. За Дакко вышел Филип.

– Где они, сэр? – спросил он.

– Очевидно, удрали по западной лестнице, испугавшись, что мы возьмем их в клещи, – ответил я. – Они находились ближе к лестнице, чем вы.

Филип Таер выругался так длинно и так изощренно, словно всю жизнь только этим и занимался. У меня глаза полезли на лоб. Ей-богу, нечасто услышишь нечто подобное!

– Извините, сэр, – остановился он наконец.

– Ну что ж, выругался ты классно, за нас троих, – прокомментировал я и поспешил к стонущему Симмонсу. Раны его оказались смертельными, ему уже никто не мог помочь. Что бы там ни говорили, а лазерный пистолет – оружие грозное. – Отвернись, Филип, – попросил я.

– А что… – Тут он понял, что я собираюсь сделать, с ужасом посмотрел мне в глаза и отвернулся.

Я пристрелил Симмонса, положив конец его мукам. Наступила гнетущая тишина. Ни Филип, ни Уолтер Дакко не решались ее нарушить.

– Надо войти в арсенал, у меня кончился заряд, – первым заговорил я. – Я сбегаю в инженерное отделение и принесу автоген, чтобы разрезать дверь, а вы охраняйте коридор по обе стороны от двери. Впрочем, нет, лучше стойте у лестниц, мятежники могут проникнуть сюда со второго уровня. Как только они покажутся – сразу стреляйте!

– Возьмите другую винтовку, сэр, – предложил Филип, имея в виду винтовку Уолтера Дакко. – Она полностью заряжена.

– Нет, она понадобится вам, а я в крайнем случае убегу. Первый уровень надо защитить любой ценой.

– Но вы будете безоружны…

– Не возражать командиру, гардемарин! – оборвал его я и в тот же миг почувствовал нестерпимую боль в обожженной щеке.

– Есть, сэр. Простите, сэр. Пожалуйста, берегите себя.

Я слегка раздвинул губы в улыбке, но и это причинило мне боль.

– Ладно, постараюсь. – Я старался не делать лицом лишних движений и кивком показал Филипу в сторону западной лестницы.

Он пошел в одну сторону, мы с Дакко – в другую, к восточной лестнице.

– Не застрелите меня, когда буду возвращаться, – предупредил я Уолтера.

– Не беспокойтесь, командир, – невесело улыбнулся он. – Только подайте какой-нибудь условный сигнал, прежде чем появиться.

– Отличная идея, – согласился я. – Пароль «Дерзкий». Кстати… На всякий случай. Если попаду в плен и буду идти под конвоем, пароль: Сифорт. Запомнили?

– Так точно.

Дакко забыл добавить «сэр», но сейчас было не время учить немолодого и без того подавленного человека армейской вежливости. На том мы и расстались. Дакко остался на первом уровне охранять лестницу, а я стал спускаться; остановился на втором уровне, огляделся, убедился, что в коридоре никого нет, и начал спускаться на третий. Когда дошел до середины лестницы, закружилась голова, задрожали колени. Рана напоминала о себе. Как бы не покатиться вниз. Схватился за перила и осел на ступеньку, несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь унять головокружение.

Наконец немного полегчало, и я двинулся дальше. Не доходя до третьего уровня, осмотрел коридор. Где-то дальше, я знал, затаился Клингер с сообщниками. Вспомнил запах паленого мяса, исходивший от Симмонса. Рука потянулась к пылавшей щеке, ноги не слушались. Меня сковал страх. Боец из меня сейчас никакой. Но не сидеть же без конца на ступеньках, Филип и Дакко в опасности. Промедление только на руку мятежникам, они получат возможность оправиться, собраться с силами.