Электронная библиотека » Дэйв Троубридж » » онлайн чтение - страница 17

Текст книги "Вера и власть"


  • Текст добавлен: 3 октября 2013, 19:06


Автор книги: Дэйв Троубридж


Жанр: Зарубежная фантастика, Фантастика


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 17 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Она исчезла, – сказал Тау Шривашти, – и я за нее беспокоюсь. Все, что ты вспомнишь, может пригодиться – возможно, даже спасти ее жизнь.

Они меня наркотиком пичкают!

Ивард внезапно ощутил острую щекотку чужеродной молекулы, проникшей в организм через альвеолы.

– Да я ничего такого не помню, – пробормотал он, стараясь нырнуть поглубже и разобраться, что это за молекула. Сознание Архона внезапно предстало перед ним, как жженые специи и бархат.

– Ты перегибаешь, Фелтон, – сказал Тау, и Фелтон позади отозвался немым протестом.

Ивард устремился на хищный блеск и схватил его. Сопутствующая голубизна обволокла затейливую, бугристую поверхность молекулы. Ивард схватил вторжение во всей его сложности и напустил на него катализатор, взятый из химического цеха печени. Блеск конвульсивно замигал, и в голове прояснилось.

– Устал я, – сказал Ивард. – У нас на ферме длинные смены.

Тау пристально посмотрел на него.

– Может быть, ты голоден? И будешь лучше соображать, если поешь?

– Извините. – Ивард снова ужаснулся. Не станет он тут есть за все сокровища Изумрудного Трона! – Мне что-то нехорошо.

Архон ответил нетерпеливым жестом, но Ивард продолжал:

– У нас один ламб заболел. Я помогал его лечить – у него кинелли, и смотритель сказал мне, что иногда это и на человека перекидывается. – Ивард почувствовал в Архоне перемену, которую пока не мог разгадать. – Вы извините, но Локри вообще не говорил о своей семье, пока не попал сюда, да и теперь почти не говорит. Мы не знали даже, с какой он планеты, пока чистюли его не арестовали.

Тау встал.

– Заплати ему что-нибудь за потерянное время, Фелтон, – сказал он и вышел. Но Ивард успокоился, только когда телохранитель посадил его в транстуб и капсула отошла. Сейчас ему, как никогда, требовалось поговорить с Тате Кагой.

17

Лохиэль осторожно вошла за своим кузеном Камероном в кабинет адмирала Найберга. Их закончили опрашивать больше недели назад, и команде предоставили пользоваться досугом, насколько это было возможно на «Шиавоне», откуда их не выпускали. Чтобы облегчить ситуацию, чистюли завалили их видеокассетами, чипами, играми и даже секстехникой, но на корабле все равно становилось тесновато.

Когда она сказала об этом Камерону, он мрачно изрек:

– Видела бы ты, что творится на Аресе.

Она наблюдала, как Камерон отдает честь Найбергу, контр-адмиралу Дамане Уилсонс – бодрой женщине лет восьмидесяти с лишним – и контр-адмиралу Фазо, очень красивому начальнику службы безопасности. Штоинк-Ниук2-Ву4 в другом углу стояли необычайно смирно, только головные отростки подергивались. Один разглядывал портрет Брендона хай-Аркада на стене, другой уставил все три пары глаз на адмирала Найберга, третий смотрел в огромный иллюминатор, показывающий Колпак снаружи, – там на ремонтируемых кораблях сверкали сварочные огни.

Найберг, к удивлению Лохиэль, учтиво поклонился ей, и она, хотя давно уже рассталась с миром Дулу, прочла в этом поклоне благодарность.

– Капитан Лохиэль, я сожалею, что ваши передвижения были ограничены, особенно в свете услуг, которые вы оказали Флоту и правительству его величества. – Он показал ей маленький чип. – Это последнее имеющееся на Аресе досье на «Шиавону» и ее команду. В ДатаНет уже запущен фаг, который уничтожит все записи о вас. – Он бросил чип в прорезь ликвидатора на столе. Последовала короткая вспышка. – Добро пожаловать в Панархию.

– Благодарю вас, но я не собиралась отказываться от рифтерства.

– Да, капитан Камерон говорил мне. Ну что ж, выбор за вами – и вы сможете начать с чистого листа. – Адмирал жестом предложил всем стулья у низких столиков.

Стюард подал легкий завтрак. Лохиэль бросила взгляд на своего кузена – тот слегка пожал плечами, заинтригованный, видимо, не менее, чем она. Дело принимало странный оборот.

Когда все наполнили свои тарелки, Найберг сказал Камерону:

– Капитан, вы на Аресе величина неизвестная. – На каменном лице адмирала прорезалась улыбка. – Однако вы умудрились стать здесь очень популярным.

Стало быть, он знает, что Камерон убил Нейвла-хана, но отсутствие записи в корабельном журнале позволяет ему не принимать официальных мер, подумала Лохиэль. Удивительно, как быстро разошелся этот слух – быстрее даже, чем на Рифтхавене.

– Капитан Маккензи, я думаю, что многие из нас захотят выразить свое доброе к вам отношение. Что до вас, капитан Лохиэль, то я согласен и с вашим кузеном, и со Старейшиной: вы можете оказать нам большую помощь в работе с поллойским элементом здесь, на Аресе.

Лохиэль так и подскочила.

– Вы хотите, чтобы я на вас шпионила? Я же сказала, что не собираюсь отказываться от рифтерства.

Высокий темнокожий шеф безопасности набрал что-то на пульте рядом с собой, и она услышала собственный голос:

– «...мы вели свою игру честно, и вы давали нам жить – а Должар не дает и не даст. Если Властелин-Мститель победит, Рифтерского Братства больше не будет, ибо он не признает пределов для своей власти».

Фазо выключил запись.

– Арес – последний центр сопротивления Властелину-Мстителю, но мы теряем контроль над ним, – сказал он, своим звучным голосом.

Лохиэль стиснула челюсти. Теперь она поняла, почему Камерон так необычайно молчалив сегодня. Правда, он сразу предупредил ее, что запишет их встречу. Уж эта мне лояльность. У нее было такое чувство, будто она стоит на крутом склоне и вот-вот свалится в хаос противоречивых лояльностей.

– Почему бы просто не объявить военное положение – не употребить власть?

– Первым актом Панарха, когда он вернулся, была отмена военного положения. Если восстановить его, это будет признанием его провала, и волнения даже усилятся, – сказала Уилсонс.

– И мы боимся, что на Флоте есть такие, которые к этому и стремятся, – сказал Фазо. – Часть волнений можно соотнести с прибытием определенных кораблей.

«Кестлер», – подумала Лохиэль, подавив дрожь. Его имя служило в Братстве синонимом беспощадности.

– И как вы видели на Рейде, мы уже не можем справиться с таким количеством беженских судов.

Лохиэль покривилась, вспомнив передачу из этого огромного скопления кораблей, когда десантники из подразделения Камерона вторглись туда по приказу Панарха. Худшие районы Рифтхавена – просто дулусский салон по сравнению с этим.

– Координаты Ареса неизбежно должны были стать общим достоянием, – угрюмо сказала Уилсонс, – но мы подозреваем, что Должар намеренно ввел их в ДатаНет, чтобы навредить нам – поскольку иным способом достать нас не может. Пока не может.

Лохиэль вспомнила жуткие слухи о Пожирателе Солнц и спросила, чтобы не думать об этом:

– А что сталось с коммандером Ликроссом? – В последний раз она видела коменданта Рейда на экране, когда его арестовывал мелиарх Зи-Туто.

– Он застрелился, – с удовлетворением ответил Найберг. – Похоже, это единственная услуга, которую он оказал Флоту за последние десять лет. – Лицо адмирала стало задумчивым. – Я бы на его месте сделал то же самое. В первый раз я видел, как Его Величество гневается, – хорошо бы и в последний. Мне думается, он унаследовал толику дедовской суровости.

Некоторое время все молчали.

– Десантники сделают все, что в их силах, чтобы избавиться от мелких мародеров и тому подобного отребья, – с усталым видом сказал наконец Фазо. – Но этого недостаточно – всех беженцев мы взять к себе не сможем. Арес заполнен почти до отказа, однако всякий, у кого есть хоть какие-то связи, норовит протащить сюда своих родственников и клиентов.

– Некоторые делают это из чувства долга, – заметил Камерон, – но остальные, полагаю, по расчету.

– Вот именно, – ответил Фазо. – Смутьянов мы, разумеется, депортируем обратно на Рейд, но это опасная политика. Какой-нибудь агитатор обязательно использует возмущение, которое она вызовет – вкупе с постоянными трениями между Дулу и поллои, нижнесторонними и высокожителями, – чтобы устроить крупную заваруху.

Лохиэль содрогнулась. Она ненавидела толпу, и еще больше тех, кто обладал таинственной способностью разжигать ее страсти.

– Люди справедливо опасаются стать носителями того самого зла, против которого выступают, – прощебетала вдруг Штоинк, забавно изогнув головной отросток. – Мы трое боимся, что это вытекает из вашей двойственной натуры.

Найберг кивнул с улыбкой.

– Панарх уже запретил депортацию – именно потому, что не хочет уподобляться должарианцам. А вы, Старейшина? Согласны ли вы исполнить нашу просьбу – расселить своих сопланетян по Аресу, чтобы они предотвращали назревающие волнения?

Лохиэль почувствовала печаль. Она всегда думала, что «Шиавоне» так хорошо живется – или жилось до должарской атаки – благодаря ей, как капитану, и ее сожителям. Теперь она поняла, что этим благополучием обязана в основном феромонам, которые сеяли Штоинк-Ниук2-Ву4, избравшие ее корабль как средство осуществления своего плана по спасению генома Старейшины.

Она ощутила на себе серьезные взгляды троицы.

– Мы так и не извинились перед тобой, Лохиэль, – сказала связующая, и Лохиэль поняла, что они разгадали ее мимику. – Мы можем только просить, чтобы «Шиавона» и впредь оставалась нашим гнездом, а твое имя уже занесено в анналы храма Пресвятой Троицы, как имя праведницы и защитницы Расы. – Тройка, танцуя, приблизилась. – Мы трое уже объявили, что келли временно отказываются от своего нейтралитета. Должар сделал этот выбор за нас. Поэтому можете располагать нами тремя и всеми нашими троицами, адмирал.

* * *

Камерон позже тоже извинился перед ней.

– Мне нелегко это далось, но ты же слышала, что происходит на Аресе. Впрочем, ты могла сказать «нет».

– Да ну? – И Лохиэль покраснела, увидев, как огорчился ее кузен. – Прости, Камзи, – сказала она, назвав его детским именем. – Конечно, я могла – и все-таки не смогла. Я уверена, что Найберг и даже Фазо играют честно. Мне просто противно быть там, где я есть, и делать то, что я делаю.

– Ты всегда терпеть не могла делать то, что тебе велят, – усмехнулся Камерон. – И, наверное, удивилась, когда рифтерство стало предъявлять тебе свои требования.

– Поначалу да. Но с этими требованиями я была согласна.

Он поднял бровь.

– Ну, скажем, в основном.

– Здесь то же самое. Надо только постараться найти побольше пунктов согласия.

* * *

Ивард нашел Тате Кагу в большой комнате с компьютерным пультом.

Старик, искренне обрадовавшись его приходу, вернулся к своему занятию. Тихая комната создавала гармонию для всех органов чувств. Приятно было парить среди неподвижных пузырьков, усеивающих все обширное сферическое пространство. Многоугольные видеоэкраны на стенах показывали виды пустыни: голые дюны и причудливой формы скалы под густо-синим небом с летящими облаками.

Ивард развернул свой синестетический дар и ощутил удовольствие с примесью почтения. В этой комнате не чувствовалось никакого дискомфорта. Все подходило идеально! Он посмотрел на старого нуллера, такого сморщенного и ветхого. Ивард знал, что Тате Кага – профет, но никогда не понимал, что это за штука такая. Брендон на «Телварне» как-то попытался объяснить ему это: «Они погружаются в коллективное бессознательное, в “нас”, и ищут там символы, необходимые людям для совместной жизни».

Ивард тогда подумал, хотя и не сказал вслух, что чистюли просто дурачат его. Теперь, глядя вокруг себя, он так не думал.

Он смотрел на сильные, жилистые руки нуллера, уверенно летающие над клавишами. Прямо как танец, отточенный за несколько столетий. Со своего места Ивард видел и экран Тате Каги, но там мелькали какие-то бессмысленные знаки – хуже тенноглифов, которые Маркхем заложил в орудийный пульт «Телварны», а Брендон нашел.

В центре экрана виднелась Мандала, древняя модель космоса – волнистый круг с крестом внутри. В четырех частях круга (впрочем, нет, теперь Ивард видел его трехмерным) вдоль шести осей Мандалы располагались рядами странные, архаические символы. Они складывались в постоянно меняющиеся узоры. Ивард благодаря своему синестетическому восприятию различал их, но не понимал, что они значат. Некоторые из них были просто безобразны.

Ивард отвернулся. Может, старый нуллер разработал какой-то свой язык. Времени у него было хоть отбавляй. Интересно, каково это, когда тебе несколько сотен лет?

Ивард взмыл наверх, к длинной широкой платформе, и растянулся на упругом ковре из живого мха с мелкими желтыми цветочками, вдыхая свежий запах и размышляя об огромном веке Тате Каги.

Старик на свой лад тоже выходит за пределы человеческого – возможно, этим и объясняется, что у него, одного из всех людей, такой дом.

– Хо, Яичко! – сказал нуллер. – Дулу привыкли видеть меня над собой, но в Четвертом Мире я внизу. Если смотреть на Дулу снизу, они все голые, – хохотнул он и выключил пульт. – Не самое лучшее зрелище.

Оттолкнувшись от воздушного шарика, он взлетел на платформу и лег лицом к Иварду, поджав под себя ноги.

– Сегодня моя мастерская предстала перед тобой в новом свете, правда?

– Ты тоже это видишь? – воскликнул Ивард. Нуллер подмигнул ему.

– Глаза у меня есть, но ты ведь не это имеешь в виду. – Он легонько потянул носом воздух. – Ты был у келли?

Ивард, захлебываясь словами, попытался объяснить, что с ним произошло. Когда он умолк, Тате Кага медленно произнес:

– Здесь ты намного превзошел меня. – Он обвел комнату тонкой, как палка, рукой. – В ней заключено около семисот лет жизни и мечты. Но то, что я получаю в Сновидении, ты имеешь среди бела дня. – Нуллер расплылся в широкой ухмылке, блестя глазами из массы морщин. – Итак, назови же мне третье значение моего имени, Яичко, из которого стараниями келли вылупилось нечто неожиданное!

Ивард уставился на него. Значит, он, юнец, добился большего, чем Тате Кага за свои шесть с лишним веков? Эта мысль ошеломляла.

– Создающий Ветер, – сказал Ивард машинально. Первое значение он угадал еще в их первую встречу в саду келлийского анклава. – Твой пузырь невесомости создает ветер, и еще ты любишь бобы.

– А еще?

Ивард полностью открылся своим ощущениям. Новое восприятие Тате Каги и его комнаты, воспоминания о разговорах, в которых он участвовал и которые слышал, – все это представало перед ним как сложное целое, и из этого целого возникли слова Верховной Фанессы, которые она сказала, сидя у его постели во время долгого перелета с Дезриена на Арес: «Ветер веет, где хочет, но никто не знает, откуда он приходит и куда уходит».

Ивард повторил эту мысль Тате Каге.

– Вашти! Это не из Шанунгпы, но все равно хорошо! – Нуллер сделал плавное сальто и повис вниз головой по отношению к Иварду. – Пора тебе подыскать себе собственное имя.

Ивард некоторое время нежился в лучах его одобрения, но воспоминание о Тау Шривашти и его телохранителе нарушило блаженство. Старик грозно нахмурился, когда Ивард рассказал ему об этом происшествии.

– Ба! – процедил нуллер. – Он хотел опутать тебя своей паутиной. Желтоглазый полагает себя пауком, но йинктомех знает, что это не так. – И он засмеялся скрипуче, но весело. – Хотел бы я быть мухой в его паутине, хотел бы видеть его лицо, когда ты вырвался на волю!

Ивард ощущал в Тате Каге глубокую неприязнь – куда сильнее, чем в Садах Аши, где он впервые увидел Архона и нуллера месте. Но старик переменил разговор, когда Ивард отважился спросить его об этом.

– Довольно о прабху Шривашти. Ветры развеют его дела вместе с ним самим. Ты ведь не только из-за него пришел сюда?

– Мне снятся сны. Я не могу от них избавиться. И мне страшно.

Ивард рассказал свой сон.

– Хо! Если ты стоишь лицом к ветру, пыль, которую он несет, со временем отполирует твои кости. Не борись со Сновидением, Яичко. – Старик оттолкнулся от платформы и полетел прочь из комнаты, хватаясь за шарики и маня гостя за собой. – Пошли – тебе надо пропотеть, чтобы очиститься как следует.

Церемония Йипи промыла и взбодрила Иварда физически, а его душа и ум немного успокоились. Он зевал, уходя от Тате Каги, и предвкушал, как завалится спать – теперь он уже не так боялся уснуть.

* * *

Жаим чуть изменил свою стойку – слегка переместил вес, чтобы дать отдых усталым мускулам. Было около четырех утра, а танцы начались в одиннадцать, сразу после ужина. Жаим поглядывал на прочий обслуживающий персонал – телохранители и слуги держались стойко, с каменными лицами, но изнеможение все равно сказывалось. Но Дулу не обращали на это внимания – для них Жаим и ему подобные были чем-то вроде мебели.

Легкий музыкальный смех привлек его внимание к центру зала, где Брендон с дюжиной других разучивал новый танец. Частые ошибки вызывали добродушное веселье зрителей.

– Как умно сделала Кароли, откопав это, – сказала пожилая, хорошо сохранившаяся Архонея Рашид экстравагантной Архонее Тодгифт – обе они сидели в нескольких метрах от Жаима.

– Она говорит, это был гвоздь сезона четыреста лет назад, когда в моду вошла старина. – Тодгифт осторожно поставила свой хрустальный бокал и добавила: – Видели бы вы собрание пыльных рукописных книг, которое мы унаследовали от старого чудака.

Жаим заметил приподнятую бровь и застывшую улыбку Рашид – ее род, очевидно, был не столь древним.

– С тех времен у нас сохранилось четыре гобелена с людьми в причудливых одеждах и письменами Утерянной Земли, – сказал томный молодой человек, бывший поблизости.

– А почему вы не танцуете, Филан?

Молодой человек, шевалье с Карелаива, пожал плечами.

– Слишком утомительно запоминать все эти па. Вот если мода на менуэт продержится еще с неделю – тогда делать нечего, придется учиться. – Он отвесил низкий грациозный поклон. – Даже наблюдать за ними и то утомительно. Мне нужно подкрепить свои силы. Не желают ли дамы чего-нибудь?

Дамы с благодарностью отказались, и он отошел.

– Хотите пари? – сказала Тодгифт. – На следующем балу он будет танцевать лучше всех.

– Я уже предупредила свою дочь, чтобы она освободила себе часы для утренних менуэтов, – тихо засмеялась Рашид.

Они стали перемывать косточки своим знакомым, а Жаим снова переключился на танцующих. Брендон и Ваннис грациозно и уверенно вели танец, тщательно проделывая жеманные па и смеясь, когда им случалось оступиться. Неподалеку сидел Тау Шривашти, окруженный своими приспешниками, и смотрел на них.

Магнитный полюс бала перемещался дважды за долгий вечер, и оба раза Брендон сам негласно этому способствовал, «Слушай внимательно, – сказал он Жаиму перед балом. – Они ведут себя свободнее, когда не стремятся привлечь мое внимание».

Жаим, будто бы подавляя зевок, включил челюстной усилитель звука, которым снабдил его Арторус Ванн, и стал двигаться от одной кучки беседующих к другой.

– ...ухитрился протащить четыре семьи своих клиентов, хотя я не знаю, где он думает их разместить...

– ...не подпускает своего наследника к оси вращения, а я обоим своим детям позволяю. Они знают, что от хулиганистых поллои надо держаться подальше...

– ...боюсь, что будет еще хуже. Это просто ужас...

– ...и семья Ригали тоже. Все потеряно. Абсолютно все. Я не виню Треллору, что она покончила с собой...

– ...любит игрушки юные, свежие и невинные. Кстати об игрушках – вы, конечно, знаете, что маленькая Кендриан, которую он опекал, исчезла?

Жаим, не меняя положения, сосредоточился на этой группе из четырех молодых людей – двух мужчин и двух женщин. Юдри нир-Чезаре-Масо сказала, обмахиваясь веером:

– Судя по тому, что я слышала о его постельных замашках, ее вряд ли можно упрекнуть.

– Но зачем так грубо? – возразила высокая голубоглазая Жюльена бан-Атиос. – В подобных делах необходима деликатность. Она может причинить непоправимый вред своей семье такими видеосериальными выходками.

– А может, здесь замешана политика? – вполголоса предположил Видал лит-Эстрази, облокотившийся на спинку ее стула.

Все четверо посмотрели на Тау Шривашти, но он если и заметил это, то не подал виду. Видал добавил тихо:

– Вы ведь все слышали в новостях об этом Дулу-рифтере – ее брате. Он из тех, кто был вместе с Панархом.

– Шривашти всюду говорит, что это какие-то поллои похитили ее ради выкупа.

– Вот почему он так старается попасть в Комитет Общественной Безопасности, – сказала Юдри, похлопывая веером по мускулистой руке Видала. – Я слышала об этом от Миши.

– А о старом поллои вы не слышали?

– Что за старый поллои?

– Кендриан работала в каком-то приюте – и один из ее сотрудников тоже исчез. Его труп нашли на малолюдной остановке транстуба – яд. – Видал откинулся назад, небрежно поправляя свои длинные светлые волосы.

– Шривашти не стал бы этого делать, – фыркнула Жюльена. – Рисковать своим положением? Кендриан, вероятно, просто бросила его – у нее нет никакого политического веса, и ради нее незачем убивать, даже и поллои.

– Особенно если учесть, – протянула Юдри, – что каждый поллои на этой станции попал сюда благодаря семейным связям или присяге – или же имея достаточно денег, чтобы кого-то подкупить.

– Все эти домыслы, простите великодушно, скучны в столь поздний час. Причина здесь самая простая: Тау не нравится, что его бросили, вот и все. Никто не любит ломать свои привычки, – сказал второй мужчина, Кален Й'Норико.

В это время скрипки доиграли менуэт, и танцоры разошлись под смех и вежливые аплодисменты. Брендон направился к месту, где оставил свой бокал, и окружавшие его Дулу расступились ровно настолько, чтобы Жаим мог встать позади него, хотя никто даже не взглянул на телохранителя.

Ваннис, как ни странно, предпочла выпить вина не рядом с Панархом, а в другой компании. Каштановые пряди ее сложной прически вспыхивали рыжеватыми искрами среди других локонов – желтых, черных, синих и радужных. Жаим со своего места за стулом Брендона мог лицезреть ее безупречный профиль – она сидела прямая, с ясным взором, улыбаясь чьим-то словам.

– Это было великолепно, – протянула кислолицая женщина справа от Брендона. Жаим узнал ее: Нор-Соту нир-Каддес, светский вампир. Дождавшись одобрительного ропота, она фальшиво вздохнула: – Леди Ваннис среди нас самая искусная танцовщица, вы согласны?

– Вот так вопрос, – откликнулся высокий рыжий Алиан Христо – он стоял за стулом нир-Каддес и обмахивал ее веером. – Извольте-ка ответить на него достойным образом.

Присутствующие отозвались смехом, и красивый, с легкой скукой на лице наследник семьи Ио заметил:

– Стоит только добавить «исключая присутствующих» – и можете смело ответить «да».

Христо прищурил глаза – и Жаим, хотя тот даже не шевельнулся, угадал под зеленым бархатом крепкие руки и могучую грудь.

– Простите мне мою непонятливость, Перейл, но следует ли понимать это так, что вы ответили бы «нет»?

Перейл лит-Ио послал в сторону Ваннис воздушный поцелуй.

– Совсем напротив. Она – само совершенство. Меня она отвергла, и это служит мерилом ее хорошего вкуса.

Смех унес призрак угрозы, и Жаим заметил, что несколько зрителей испытали при этом легкое разочарование.

– Какая жалость, что сама она не устраивает вечеров менуэта, – сказала Нор-Соту. – У нее он выглядел бы если не самым достоверным, то, уж конечно, самым очаровательным.

– Неужели она вознамерилась удалиться от света? – с деланным изумлением воскликнул Перейл. Это снова вызвало смех. Нор-Соту пожала тощими плечами:

– Возможно, и до этого дойдет. Она ведь совершенно разорена, хотя умело это скрывает.

Все выразили вежливое сожаление, но взоры над шепчущими губами выражали безразличие, снисходительную жалость, а у рыжего Христо даже презрение. Брендон промолчал.

– У Картано есть свое убежище, где комфорта, уж конечно, побольше, чем здесь, – не без намека на что-то сказал Перейл.

И все, сидя в просторной, роскошно убранной комнате, согласились с ним.

Только Брендон, попивая свое вино, снова ничего не сказал.

Нор-Соту, увидев хозяйку дома, спросила у нее:

– А еще танцы будут, дорогая?

Риста Литцу-Фразьен стиснула руки, и Жаим почувствовал, что она расстроена, но старается это скрыть.

– Увы, я нанимала музыкантов только до трех, и они ни за какие деньги не соглашаются больше играть.

Риста видела по слегка приподнятым плечам, томным жестам и обмену улыбками, что гости считают ее неспособной устроить по-настоящему запоминающийся вечер. Образцовая хозяйка без видимых усилий держит под контролем все, пока не уйдет последний гость, – хотя бы она приглашала гостей несколько дней назад и всего лишь к обеду.

– Прелестный вечер, Риста, – сказала подошедшая Ваннис с искренней добротой в глазах. – Однако пора и честь знать. Не люблю танцевать, когда уже рассвело, – все эти мятые платья так неприглядны. – Она обвела взглядом всех и, как бы случайно, остановилась на Жаиме,

Ее шпильку встретили вежливым смехом – дальнейшее Жаим пропустил, потому что Монтроз неожиданно сказал ему по босуэллу:

(Я только что сказала Брендону, что у моей протеже есть информация, – встречаемся в парке).

Жаим, шевельнув рукой, подтвердил прием. На Брендона он не смотрел и позы не изменил – в этой не сводящей с тебя глаз толпе даже Брендон не рискнул бы посылать секретку. Но как только Дулу пришли в движение, он отдал команде, размещенной за стенами виллы, краткий приказ быть наготове: планы меняются.

Брендон, умело лавируя в волнах шелка и парчи и обмениваясь с каждым парой слов, наконец спустился по низким широким ступеням. Ваннис шла под руку с ним.

Они остались одни, если не считать Жаима.

– Я чем-то обидел вас, Ваннис? – спросил Брендон.

– Ваше величество?

– Кажется, все, кроме меня, знают, что у вас сложное материальное положение. А ведь мне достаточно легко это поправить. Мои ресурсы неисчерпаемы – разве вы забыли?

– Ваши ресурсы – возможно, но к моей репутации это не относится, – улыбнулась она.

– То есть?

– Все осаждают вас просьбами, я же предлагаю только дружбу и преданность.

Брендон, склонившись, поцеловал ей руку. Ваннис ответила на его насмешливо-торжественный жест таким же реверансом – и улыбкой.

– Спокойной ночи, – сказала она и медленно удалилась в сторону своей виллы.

Не ждет ли ока, что он попросит ее вернуться? Жаим, проводив глазами ее легкую фигуру, заставил себя встряхнуться и связался со своими людьми – они, невидимые, двигались туда же, куда шел Брендон.

Панарх сворачивал с одной дорожки на другую. Жаим глубоко дышал, очищая голову от запахов вина и духов. На тихой глади черного озера брезжили проблески искусственного рассвета.

– Ну и что ты вынес из последнего разговора? – вдруг спросил Брендон.

Жаим прикусил губу. Он не мог понять, какие отношения существуют между Брендоном и Ваннис. Они часто бывают вместе и всегда, по-видимому, находят удовольствие в обществе друг друга. Но Брендон после того единственного дня ни разу не бывал у нее на вилле один и не приглашал ее одну в анклав. Что это, безразличие – или как раз наоборот?

– Я думаю, как бы ответить, чтобы тебя не рассердить, – сказал Жаим.

– С умом. – Брендон нагнулся погладить молодую кошечку, гуляющую в высокой траве. Она тихо, по-девичьи замурлыкала.

– По-моему, это все было подстроено: нир-Каддес, ясное дело, хотела унизить леди Ваннис, но леди Ваннис хотела, чтобы ты об этом узнал.

Ответ не удивил Брендона.

– А смысл?

– Ты. – Ну, вот он это и высказал.

В тишине их шаги по гравию и листьям казались очень громкими. Кошка шмыгнула за какой-то добычей. Разговор на эту тему расстроил Жаима.

– Она была бы превосходной Кириархеей, – сказал Брендон, искоса глядя на него. Глаза Панарха в предрассветных сумерках были совершенно непроницаемы, а в голосе слышался вопрос – и только.

Жаим думал, заставляя себя дышать ровно. Он один знал, где бывает Брендон в свои редкие свободные часы, и все чаще замечал, что уходит туда Панарх напряженным, а возвращается до некоторой степени умиротворенным, с еще смеющимися глазами и ртом.

Брендона и Вийю связывает не только секс, хотя они оба, возможно, еще этого не понимают. Иногда Жаим был с ними третьим, и они говорили всю ночь напролет, перескакивая с одной темы на другую. Он видел, как Брендон паясничает, точно зеленый юнец, чтобы добиться от Вийи улыбки. Двое самых главных людей в жизни Жаима нашли друг друга, и самый воздух их встреч утолял гнетущее его горе.

Неужели все это ничего не значит? И Дулу в самом деле чувствуют не так, как мы?

Жаим не мог на это ответить, да и времени уже не было.

– Вот и мы, – сказал Монтроз, вывалившись из-за деревьев. С ним была маленькая женщина – ее круглое лицо казалось совсем белым при слабом свете.

Не успел никто и слова сказать, как она упала на колени прямо на гравий, перед блестящими сапогами Брендона.

– Я предательница и клятвопреступница, Ваше Величество. Угодно ли вам будет выслушать меня?

Брендон поднял ее.

– Полно, коммандер. Никакой смертный приговор вам не грозит. Вы совершили ошибку, но искупили ее. Мы слишком нуждаемся в людях с вашим талантом и верностью тому, что вы считаете правильным.

Тетрис хрипло дышала, вся точно окаменев.

– Впоследствии вам придется уйти в отставку, – добавил Брендон.

– Я знаю, – с поклоном ответила она.

– Но работа для вас найдется всегда, и вы можете сами выбирать, где вам жить. А до того времени я прошу вас остаться на своем посту и поработать на меня.

– Я обещаю вам это, – ответила она, и эмоции наконец прорвались сквозь ее оборону.

– Тогда давайте сядем вот на этих камнях, и расскажите мне все с самого начала.

И Брендон, продолжая говорить ободряющие слова, отошел вместе с женщиной в сторону.

Жаим уже слышал от Монтроза историю Седри Тетрис, поэтому он опросил своих людей, рассыпанных в пределах слышимости. Они доложили, что в поле зрения никого нет, и Жаим спросил подошедшего к нему Монтроза:

– Что она такое нашла?

– Немногим больше против того, о чем я тебе рассказывал, – времени не хватило. Но и этого достаточно. Она молодец. Вот, слушай – она как раз переходит к делу.

– ...И я нашла остатки огромного пакета информации, – говорила Седри. – По-моему, это тот самый, который Мартин Керульд отправил на Артелион и на Арес, когда понял, что происходит на самом деле – и до того, как должарианцы убили его. Кто-то напустил на этот пакет фагов, но одно сообщение мне удалось восстановить. В нем Керульд уведомляет Барродаха, что разослал письма пяти членам вашего бывшего правительства. В том числе Тау Шривашти и Гештар аль-Гессинав.

– Про Энкаинацию, – проворчал Монтроз. Женщина повернула к нему голову – ее движения свидетельствовали об усталости и даже о боли.

– Да-да. Эта находка привела меня на хтонический уровень системы, глубоко под обороной Шривашти, и я обнаружила письмо Шривашти к аль-Гессинав. Право же, люди ничего не понимают в инфонетике. Информация не умирает, пока ее не сотрешь, а Шривашти этого не сделал. Можете убедиться. – Она протянула Брендону компьютерный чип. – Он полагает, что должарианцы и артелионский гарнизон перебьют друг друга, расчистив тем самым дорогу новому правительству.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации