Текст книги "Проклятие Евы. Как рожали в древности: от родов в поле до младенцев в печи"

Ныне Повивальный институт, где трудился Амбодик, носит имя другого, не менее прославленного русского акушера Дмитрия Оскаровича Отта.

Дмитрий Оскарович Отт

(1855–1929)

Между Оттом и Максимовичем-Амбодиком пролегает целое столетие, но объединяют их общие цели и прогрессивные взгляды на практическую медицину. Отт совершил такое, о возможности чего его выдающийся предшественник и мечтать не мог в самых своих смелых фантазиях.

Отт родился 11 (24) февраля 1855 года в селе Плохино Жиздринского уезда Калужской губернии. Тамошнее имение приобрел его прадед – Ионафан Отто. Родом из Страсбурга, он, будучи военным, по делам службы исколесил всю Европу, не обойдя своим вниманием и Россию. Уйдя в отставку, Отто по приглашению императора Павла I обосновался в Санкт-Петербурге и взял имя Иван Иванович Отт, положив начало династии Оттов в России.

Дмитрий Оскарович был старшим из шестерых братьев и сестер. Братья и сестры Отт поддерживали близкие отношения на протяжении всей жизни. Особенно Дмитрий Оскарович был привязан к младшей сестре Надежде. Она по настоянию брата получила медицинское образование и работала в Императорском клиническом повивальном институте – иными словами, фактически стояла у истоков зарождения отечественной системы родовспоможения.

Однако более других членов династии в истории сохранилось имя Дмитрия Оскаровича Отта. Окончив Медико-хирургическую академию в Петербурге, он, уже будучи студентом, проявил интерес к акушерству. Помимо лекций, в свободное время Отт посещал Санкт-Петербургское родовспомогательное заведение (ныне роддом № 6 им. В. Ф. Снегирева[53]53
   Снегирев Владимир Федорович (1847–1916) – врач-гинеколог, доктор медицины, заслуженный профессор Московского университета, один из основоположников научной гинекологии в России.


[Закрыть]). Под руководством профессора К. Ф. Славянского[54]54
   Славянский Кронид Федорович (1847–1898) – русский акушер-гинеколог, заслуженный профессор Императорской военно-медицинской академии. Активно способствовал развитию в России научного акушерства и гинекологии.


[Закрыть] опубликовал научную работу «Дренаж после лапаротомии», которая удостоилась серебряной медали. Профессор В. В. Строганов[55]55
   Строганов Василий Васильевич (1857–1937) – российский и советский акушер-гинеколог. С 1896 по 1926 год являлся профессором Повивально-гинекологического института. Автор около 150 научных работ, посвященных различным вопросам акушерства. Наибольшее значение имели работы Строганова, касающиеся эклампсии. Предложенный и постоянно совершенствовавшийся им метод лечения эклампсии (метод, или система, Строганова) получил в начале XX века широкое признание как в нашей стране, так и за рубежом.


[Закрыть] вспоминал: «Отт поступил в МХА, интересуясь особенно гистологией и физиологией. Талантливый студент был замечен профессорами и уже на третьем курсе временно замещал ассистента профессора Заворыкина. На старших курсах Отт был увлечен новой эрой хирургической гинекологии, наблюдая лапаротомию проф. А. Я. Крассовского[56]56
   Крассовский Эдуард-Антон Яковлевич (1821–1898) – акушер-гинеколог, академик, последователь пироговской хирургической школы, один из инициаторов создания кафедры педиатрии. Крассовский поднял на качественно новый уровень оперативное акушерство и оперативную гинекологию в России. Особенную славу он приобрел как один из самых ранних и выдающихся овариотомистов. В 1862 году он впервые произвел овариотомию (рассечение яичников) с благополучным исходом (всего им проведено более 800 операций) и разработал оригинальный способ этой операции.


[Закрыть], и всецело отдался этой области» [2].

Дмитрий Оскарович Отт разработал ряд осветительных инструментов для гинекологических манипуляций, что открыло новую эру в полостной хирургии.

Отт назвал метод «вентроскопией» (от лат. ventro – «желудок», scopeo – «рассматривать»). У хирургов появилась возможность в мельчайших подробностях исследовать органы брюшной полости и малого таза при операции, предотвращать кровотечения и в целом качественнее проводить оперативное вмешательство. Ученый доложил о своем изобретении на заседании Санкт-Петербургского научного акушерско-гинекологического общества, которое сам незадолго до этого основал. Отт в своей хирургической практике всегда стремился строго соблюдать анатомичность[57]57
   Анатомичность операции – методически правильное разъединение и соединение тканей, основанное на знании топографической анатомии области операции, щадящее оперирование с максимальным сохранением здоровых тканей.


[Закрыть], сохранить органы пациентке, то есть провести консервативную операцию. Его авторству принадлежит операция методом «кускования», то есть постепенное клиновидное иссечение увеличенной матки, техника восстановления промежности при разрывах в родах, зашивание мочеполовых свищей (уретропластика).

Отт установил в Повивальном институте орга́н, без конца объясняя чиновникам, что музыкальный инструмент не предмет роскоши. Вместе с профессором И. Р. Тархановым[58]58
    Тарханов Иван Рамазович (1846–1908) – русско-грузинский физиолог, переводчик, педагог и популяризатор науки. С 1877 по 1895 год являлся профессором кафедры физиологии Петербургской медико-хирургической академии. С 1892 года – академиком. Научная деятельность Тарханова была посвящена главным образом вопросам физиологии центральной нервной системы.


[Закрыть] Отт изучал влияние тепла, света и музыки на человеческий организм и пришел к выводу, что органная музыка благотворно влияет на процесс выздоровления пациенток, служит утешением для гинекологических больных, вынужденных подолгу оставаться в постели.

Занимательно научное исследование половой физиологии крестьянок, проведенное Оттом в 1879 году. Он лично опросил 700 крестьянок Калужской губернии на предмет возраста наступления и продолжительности менструации, начала половой жизни и проч. На основании опроса выяснилось, что менархе у крестьянок наступает в среднем в 16 лет 11 месяцев 15 дней. Начало половой жизни (замужество) – 18 лет 11 месяцев 29 дней. Средний возраст прекращения менструаций – 44 года 5 месяцев 17 дней. Также Отт установил, что на одну крестьянку в среднем приходится 7,75 родов; первые роды обычно наступали спустя 2 года 7 месяцев 21 день после бракосочетания; последние роды регистрировались в возрасте 37 лет 6 месяцев 19 дней. Беременность двойней приходилась на 43,31 обычных родов. Бесплодных женщин – 2,68 % от общего числа [2].

Труд Отта «К учению о проявлениях половой жизни у женщин крестьянок Калужской губернии» объемом в 26 страниц не утратил своей значимости и по сей день. Ученый дополнил статистические данные наблюдениями по условиям жизни опрошенных женщин (климат, географическое положение местности, наличие лесов или промышленных предприятий поблизости, состав почвы). Это позволило проследить, как факторы окружающей среды и условия жизни влияют на половое развитие крестьянских женщин Калужской губернии. Масштаб и скрупулезность, с которой Отт подошел к исследованию, вполне соответствуют современным принципам доказательной медицины (ЕВМ).

В 1884 году Отт защитил докторскую диссертацию на тему «О влиянии на обескровленный организм вливания раствора поваренной соли (NaCl) и сравнение его действия с другими употребляемыми для трансфузии жидкостями». Можете представить реакцию врачей и академиков, когда Отт заявил, что обычная соль может использоваться при массивных послеродовых кровотечениях. По сути, каждая хозяйка смогла бы приготовить такой спасительный раствор. А главное – в неограниченных количествах! Стерильности можно было бы добиться обычным кипячением. Приготовить необходимое количество кровяной сыворотки, используемой в то время, а уж тем более найти цельную кровь было, безусловно, гораздо сложнее.

В декабре 1884 года Отт доложил о спасении роженицы после послеродового кровотечения путем вливания ей раствора поваренной соли. Отт указал, что у женщины с послеродовым массивным кровотечением на следующие сутки появились симптомы «малокровия». «Питье извергалось рвотой, а общее состояние ухудшалось». Тогда было принято решение провести венесекцию и через канюлю ввести в организм необходимое количество жидкости. Несмотря на развившийся септический эндометрит, больная поправилась.

Отт путем расчетов вывел нужную концентрацию солевого раствора – 0,6–0,7 %. Ныне 0,9 %-ный раствор NaCl называют физиологическим. То обстоятельство, что флакон физиологического раствора можно найти в сумке почти каждого фельдшера и врача скорой помощи, несомненно, является заслугой Отта.

Отт служил лейб-акушером при дворе императора, а с 1886 года консультировал и преподавал в Клиническом институте великой княгини Елены Павловны[59]59
   Ныне Санкт-Петербургская медицинская академия последипломного образования.


[Закрыть]. Он принимал роды у императрицы Александры Федоровны, за что получил крупные гонорары: за рождение Ольги он получил 5000 рублей, а за рождение Алексея – 10 000 рублей. Тем не менее жалования, какое выплачивалось лейб-акушерам, Отт не получал. Своеобразным денежным вознаграждением стало разрешение, полученное им в 1897 году, на постройку нового здания Императорского клинического повивального института на «благословенной земле» – стрелке Васильевского острова. Дмитрий Оскарович прослужил директором Повивального института 35 лет – с 1893 года и до самой смерти (17 июня 1929 года).

Институт акушерства, гинекологии и репродуктологии имени Д. О. Отта

Он стал первым, кто открыл прием в акушерской поликлинике, первым стал использовать электротерапию и гинекологический массаж, активно внедрял в практику асептику, сконструировал осветительные зеркала для влагалищных операций. Кроме того, огромный талант организатора помог Отту превратить Повивальный институт в центр медицины мирового значения. Именно в стенах этого института в 1910 году был проведен первый в России Международный конгресс акушеров-гинекологов. Отт стал одним из редакторов «Журнала акушерских и женских болезней». За верную службу его много раз отмечали при императорском дворе, императрица подарила Отту на Рождество и Пасху восемь золотых табакерок со своим личным вензелем [22]. Сейчас НИИ им. Д. О. Отта в Петербурге до сих пор сохраняет позиции самой передовой клиники.

История русского акушерства помнит много выдающихся имен. Вильгельм Михайлович Рихтер (1767–1822) преподавал акушерскую науку в Москве, возглавлял кафедру повивального искусства и женских болезней Московского университета. По проекту и настоянию Рихтера в Москве был также открыт Повивальный институт и родильный госпиталь на четыре кровати.

Александр Матвеевич Макеев (1829–1913) вел ожесточенную борьбу с родильной горячкой и сформировал принципы антисептики в акушерстве, благодаря чему значительно снизился уровень смертности и заболеваемости среди рожениц.

Первый учебник по гинекологии написал Александр Александрович Китер (1813–1879), одаренный хирург, ученик и товарищ самого Н. П. Пирогова. Антон Яковлевич Крассовский (1821–1898) выпустил первый атлас по женской гинекологии и в 1862 году выполнил первую в стране овариотомию (удаление кист яичника), стал сооснователем и редактором первого в России «Журнала акушерства и женских болезней», первый номер которого вышел в 1886 году.

«Оперативное акушерство» Николая Николаевича Феноменова (1855–1918) выдержало шесть изданий, лекции Мартына Исаевича Горвица (1837–1883) и Кронида Федоровича Славянского (1847–1898) отличались содержательностью и оригинальностью слога. Владимир Федорович Снегирев (1847–1916) окончательно отделил гинекологию от акушерства, выпустив монографию под названием «Маточные кровотечения», в которой писал: «Задачей гинекологов, помимо непосредственной врачебной помощи нашей русской женщине, колыбели нашего народа, должно быть стремление к облегчению всей тяжести в положении нашей матери, дабы тем предупредить телесное и духовное вырождение народа. Женщине – колыбели рода человеческого – должно принадлежать больше прав и меньше обязанностей». Снегирев к тому же первым принял на кафедру акушерства женщину-врача. Огромную роль сыграли казанская и харьковская акушерские школы, которые возглавляли Викторин Сергеевич Груздев (1866–1938) и Иван Павлович Лазаревич (1829–1902) соответственно. В медицинских архивах сохранились эскизы акушерских щипцов Лазаревича.

Все они – великие врачи и ученые, первопроходцы и реформаторы, гении научной мысли, отважные воины медицины, посвятившие жизнь развитию и укреплению российской науки, по следам которых и поныне следуют целые поколения врачей – акушеров-гинекологов.

Глава 5
Женское медицинское образование

В IX веке в южном итальянском городке Салерно открылась высшая медицинская школа, где впервые начали обучать женщин врачеванию. Преподавание основывалось на трудах Гиппократа, Галена, Сорана, Авиценны. Самой известной ученицей стала Трота – женщина-врач, практиковавшая в XI–XII веках. Трота оставила след в истории благодаря «Тротуле» – трехтомному медицинскому справочнику, пользовавшемуся необыкновенной популярностью в Средние века и переведенному на большинство западноевропейских языков[60]60
   Авторство «Тротулы» подвергается большим сомнениям среди ученых: многое указывает на то, что тексты «Женские болезни», «Лечение женщин» и «Женская косметика» были созданы разными авторами и позднее, в конце XII века, были объединены в общий сборник.


[Закрыть]. В «Тротуле» были собраны рецепты лекарственных препаратов, описаны симптомы самых распространенных женских болезней и приведены некоторые лечебные процедуры.

Методы, рекомендуемые Тротой, были сравнительно гуманнее, чем советы врачей-мужчин того же времени. Все же во многих суждениях она полагалась на более известные медицинские трактаты, а следовательно, некоторые положения принижали женскую физиологию, считая женщину «недочеловеком». Так, Элеонор Клегхорн в книге «Нездоровые женщины» отмечает: «Трота утверждала, что женщины менструируют, чтобы избавляться от лишней жидкости, которая накапливается, потому что тело недостаточно горячее» [33].

Первое упоминание о женщинах-врачах во Франции встречается в XIII–XIV веках. Так, Шеро (A. Chereau, 1873) сообщает, что в податных книгах Парижа за 1290–1292 годы упоминаются 8 женщин и 29 мужчин, плативших налог за ведение врачебной практики. Предполагается, что женщинам-врачам разрешалось даже иметь учеников. Например, в архиве обнаружено обязательство женщины-врача «кормить и обучать ученика медицине и физике в течение 7 месяцев, при условии, что он будет ей во всем повиноваться». Одной из выдающихся женских фигур в медицине была Доротея Букка. Доротея занимала кафедру медицины и философии в Болонском университете более 40 лет, начиная с 1390 года. Все же культурные предубеждения относительно женщин были чрезвычайно сильны. Христианский ученый Фома Аквинский писал о женщинах: «Она умственно неспособна занимать руководящую должность». Один из крупнейших французских хирургов Ги де Шолиак при поддержке ученых мужей с Парижского медицинского факультета активно выступал против женской врачебной практики, особенно хирургической. Король Иоанн Добрый запретил (почти оксюморон) женщинам заниматься медициной. Но запрет не особо соблюдался, вероятнее всего, из-за Столетней войны и острой нехватки медицинских кадров. Первое упоминание о женщинах-врачах в Германии датируется 1288 годом. В период с 1389 по 1497 год встречаются сведения о 15 женщинах-врачах. До XV века включительно встречаются упоминания о практикующих женщинах-врачах в Европе. Усиление мер инквизиции привело к сокращению их численности, история насчитывает лишь единицы тех, кому удалось пробить стеклянный потолок, прибегая к различным хитростям и мошенничеству, как, например, Маргарет Бакли (см. главу «Кесарево сечение»), либо довольствоваться профессией повитухи.

Элизабет Блэкуэлл

(1821–1910)

Первой дипломированной женщиной-врачом считается Элизабет Блэкуэлл, которая еще до основания женских колледжей безуспешно пыталась попасть в медицинскую школу в Филадельфии. Тогда Блэкуэлл подала прошение о зачислении в Женевский медицинский колледж (на тот момент считавшийся «маленькой деревенской школой» северных штатов), основанный в 1834 году в штате Нью-Йорк. Декан провел голосование среди 150 студентов с условием, что одного отрицательного ответа будет достаточно для отказа. В будущем так поступит Медицинский совет, существовавший при императоре Александре II, когда в 1861 году учительница Людмила Ожигина решит зачислиться в Харьковский медицинский университет.

В то время как в России в 1863 году утвердили Новый университетский устав, не признававший права женщин на получение высшего образования, в Женеве на учебу была зачислена Элизабет Блэкуэлл.

Местные ученые мужи посчитали письмо шуткой и единогласно проголосовали за. Даже решили поприветствовать новичка письмом, в котором клятвенно обещали «джентельменское обращение». Блэкуэлл вспоминала, как на лекциях по анатомии ее просили покинуть аудиторию, чтобы не травмировать тонкую душевную организацию: «Я понятия не имела, какой переполох поднимет в маленьком городке мое появление в качестве студентки. Жена местного доктора всячески избегала общения со мной за обедом, а по пути в колледж и обратно я чувствовала любопытствующие взгляды – женщины в открытую разглядывали меня, словно экзотическое животное. Как выяснилось впоследствии, я настолько пошатнула женевские представления о морали, что возникли две теории: согласно одной из них, я считалась чуть ли не падшей женщиной, чьи замыслы рано или поздно всплывут на поверхность, согласно второй – попросту сумасшедшей» [68].

Несмотря на все трудности, в 1849 году Элизабет Блэкуэлл получила степень доктора медицины. В апреле того же года она отправилась в Европу с целью продолжать обучение, а в ноябре, промывая младенцу глаза, Блэкуэлл заразилась офтальмией новорожденных[61]61
   Офтальмия новорожденных – воспалительное заболевание конъюнктивы, возникающее у младенцев после рождения и вызываемое гонококками.


[Закрыть] – левый глаз ослеп (его пришлось удалить и заменить стеклянным протезом). Путь в хирургию и анатомию для нее был закрыт.

Вернувшись в Америку в 1851 году, Блэкуэлл долгое время не могла найти работу. Позднее открыла собственную больницу для малоимущих женщин и детей Нью-Йорка. В 1874 году Блэкуэлл совместно с врачом и активисткой Софией Джекс-Блейк[62]62
   София Луиза Джекс-Блейк (1840–1912) – английский врач, педагог и феминистка. Возглавляла кампанию за право доступа женщин к университетскому образованию, когда вместе с шестью другими женщинами, известными как Эдинбургская семерка, начала изучать медицину в Эдинбургском университете в 1869 году. Была первой практикующей женщиной-врачом в Шотландии и одной из первых в Соединенном Королевстве Великобритании и Ирландии; вела активную агитацию за медицинское образование для женщин и участвовала в создании двух медицинских школ для женщин в Лондоне и Эдинбурге в то время, когда другие медицинские образовательные учреждения не допускали женщин к обучению.


[Закрыть], ранее учившейся в нью-йоркской больнице, создала медицинскую школу для женщин в Лондоне. Блэкуэлл была избрана лектором по акушерству. Она покинула эту должность в 1877 году, официально завершив медицинскую карьеру.

Энн Престон

(1813–1872)

В 1848 году в Бостоне был основан первый Женский медицинский колледж, учредителем которого был доктор Сэмюэл Грегори. В ту пору акушерство уже отделялось от хирургии, но все еще считалось слишком «простым» ремеслом для мужчин. Поэтому Грегори решил привлечь к труду женщин. Полноценным образованием то, что предлагало учебное заведение, было сложно назвать.

Первые 12 слушательниц выпустились из Бостонского женского медицинского колледжа в 1850 году. В 1856 году учреждение переименовали в Женский медицинский колледж Новой Англии и расширили образовательную программу: женщины смогли обучаться не только акушерству, но медицине в целом и даже получать ученые степени. Шесть профессоров вели теоретические и практические занятия по физиологии, терапии, анатомии, хирургии, акушерству, гинекологии, педиатрии и даже медицинской юриспруденции [69]. Примечателен ответ Сэмюэла Грегори на критику и недовольство бостонского истеблишмента: «Предположим, что когда-то врачи были столь же невежественны в вопросах медицины, как сейчас женщины; они легко впадали в панику и были неспособны оказать эффективную помощь в случае чрезвычайной ситуации… Факт принадлежности к сильному полу не делает человека компетентным» [72]. В течение нескольких лет колледж испытывал значительные трудности и в 1874 году объединился с медицинским отделением Бостонского университета[63]63
   Ныне Медицинская школа Бостонского университета.


[Закрыть].

Второй такой медицинский колледж открылся – не без активного содействия квакеров[64]64
   Квакеры – христианская секта, возникшая в Англии в середине XVII века.


[Закрыть] – в Пенсильвании в 1850 году: это было единственное место в мире, где на тот момент женщины могли получить докторскую степень в медицине. Спустя год его стены покинули первые восемь дипломированных женщин-врачей, на что общественность отреагировала весьма неоднозначно. Уважаемый профессор Гарвардского медицинского колледжа Эдвард Кларк, выступивший в 1874 году перед участницами Женского клуба Новой Англии в Бостоне, всерьез заявил, что женщины, получающие высшее образование, будут страдать от увеличения мозга, бесплодия, несварения желудка и прочих проблем. Но мчащийся на всех парах поезд женского образования было уже не остановить.

Одной из выпускниц Женского медицинского колледжа в Пенсильвании стала Энн Престон. После получения диплома она читала лекции в альма-матер, а в 1867 году стала первой в Америке женщиной – деканом медицинской школы. Энн Престон бесстрашно и упорно, несмотря на сопротивление и враждебность мужского врачебного сообщества, отстаивала права своих студенток посещать занятия в госпиталях Пенсильвании.

Пенсильванская медицинская ассоциация запретила своим членам всякое сотрудничество с Женским медицинским колледжем: студентки попросту не допускались на практические занятия в лечебных учреждениях. Только в 1875 году женщины, во многом благодаря усилиям Энн Престон, получили возможность проходить обучение в госпиталях Филадельфии. Иными словами, почти четверть века колледж, по сути, был лишен клинической базы, что не могло не сказаться на качестве подготовки его выпускниц.

Надежда Прокофьевна Суслова

(1843–1918)

Россия не отставала от общемировых тенденций. В 1862 году по протекции И. М. Сеченова[65]65
   Сеченов Иван Михайлович (1829–1905) – выдающийся русский ученый-естествоиспытатель, физиолог, педагог и просветитель. Член-корреспондент (1869), почетный член (1904) Санкт-Петербургской академии наук. Создатель первой российской физиологической научной школы и естественно-научного материалистического направления в психологии.


[Закрыть] и С. П. Боткина[66]66
   Боткин Сергей Петрович (1832–1889) – классик русской медицины, выдающийся терапевт, основоположник функционального направления в отечественной клинической медицине, талантливый педагог, организатор и общественный деятель, создатель крупной школы терапевтов. Профессор Императорской Медико-хирургической академии (с 1861 года).


[Закрыть] Надежда Прокофьевна Суслова и Мария Александровна Обручева были допущены к посещению лекций в Петербургской медико-хирургической академии. Правда, образование им пришлось заканчивать за рубежом, до экзаменов их не допустили: в 1863 году был выпущен Новый университетский устав, запрещающий женщинам получать высшее образование. Суслова отправилась в Цюрих, где в 1864 году была зачислена в Цюрихский университет. А тремя годами позже она стала первой русской женщиной, получившей степень доктора медицины и защитившей диссертацию на тему «Доклад о физиологии лимфы». Познакомившись за границей с молодым врачом-гигиенистом Фридрихом Эрисманом[67]67
   Эрисман Федор Федорович (1842–1915) – российско-швейцарский врач-гигиенист; создатель основополагающих принципов общественной гигиены и социально-гигиенического направления медицины, пионер гигиены в России.


[Закрыть], она вышла за него замуж и вернулась в Петербург в 1868 году.

На родине Сусловой пришлось заново сдавать экзамены и подтверждать свой диплом. В день, когда она выступала, аудитория была набита битком. Помимо комиссии, там присутствовали и обычные врачи. Всем не терпелось посмотреть на диковинку – женщину-врача. На следующий день после экзамена газеты пестрили броскими заголовками, все восхищались целеустремленной русской девушкой. История Надежды Сусловой стала для многих женщин примером и открыла им путь в науку. Так, например, Софья Васильевна Ковалевская[68]68
   Ковалевская Софья Васильевна (1850–1891) – российский математик, первая в мире женщина – профессор математики и первая женщина, избранная членом-корреспондентом Петербургской академии наук (1889). Автор повести «Нигилистка» (1884) и книги «Воспоминания детства» (1889, впервые на русском языке – 1890).


[Закрыть], вдохновившись биографией своей соотечественницы, задумалась о научной карьере. Об этом она не раз упоминала в своих письмах.

Занимательна история любви сестры Надежды Сусловой, Апполинарии, и писателя Федора Михайловича Достоевского. Апполинария так же, как и сестра, вероятно, получила образование в московском пансионе благородных девиц госпожи Пеничкау, изучала французский, немецкий, философию[69]69
   Как замечают исследователи биографии Апполинарии Сусловой, нет достоверных источников, по которым можно было бы точно судить о ее детстве. В одной из дневниковых записей женщины упоминается, что она до 15 лет прожила в деревне.


[Закрыть]. В отличие от старшей сестры, накопленные знания она использовала не для научного поприща, а стала роковой женщиной и музой русского классика[70]70
   Апполинария Суслова также с 1880 по 1887 год была супругой религиозного философа и писателя В. В. Розанова.


[Закрыть].

Однажды очутившись на публичной лекции писателя, Апполинария влюбилась в него без памяти и, если верить словам сестры Достоевского, написала ему признание. Достоевскому на тот момент было сорок лет, и он был женат на Марии Дмитриевне Констант. Супруга тяжело болела чахоткой, длительное время жила отдельно. Самый угрюмый писатель России не устоял перед обаянием бойкой Полины и ответил взаимностью. Их роман был страстным, динамичным, практически безумным. Пока старшая сестра, Надежда, занималась экспериментами по физиологии, стала членом революционного кружка «Земля и воля», собирала в своей квартирке всю прогрессивную молодежь, Апполинария упивалась своей запретной любовью. Под влиянием Федора Михайловича она стала пробовать себя в писательстве. В 1861 году в номере семейного журнала братьев Достоевских «Время» вышла повесть «Покуда», скромно подписанная «А.С-ва». Читатели недоумевали, как в серьезном периодическом издании появилось такое слабое, если не бездарное произведение. По северной столице поползли грязные слухи, что не могло не сказаться на репутации Апполинарии Сусловой.

Было ей ли до этого дело? Едва ли. Она была полностью поглощена отношениями с писателем, которые, к слову, стали принимать характер созависимых. Он гнал ее прочь, оскорблял, затем просил прощения, умолял вернуть, вставал на колени, плакал у нее на плече. Несколько лет спустя этот период найдет отражение в гениальном романе Достоевского «Идиот»: «Тут приедет вот этот… опозорит, разобидит, распалит, уедет, – так тысячу раз в пруд хотела кинуться, да подла была, души не хватало…»

Апполинария Суслова выступила прототипом главной героини Настасьи Филипповны. А кроме того, была Полина в «Игроке», Катерина в «Братьях Карамазовых», Лиза в «Бесах» … Во всех можно найти черты младшей Сусловой. В конце концов Апполинария сбежала в Париж. Достоевский женился во второй раз, на своей стенографистке Анне Григорьевне Сниткиной. «Брылкиной», как пренебрежительно называла ее Суслова.

В 1918 году Надежда Прокофьевна Суслова, первая женщина-врач, скончалась, в том же году умерла и Апполинария Суслова.

Мария Александровна Обручева

(1839–1929)

Не уступала в лихости сестрам Сусловым и Мария Александровна Обручева. Ради получения медицинского образования она даже вышла замуж… фиктивно. Отец семейства, генерал Обручев, не одобрял интересов своих детей. Владимир, старший сын, был сотрудником журнала «Современник» и членом народнической организации «Земля и воля», дружил с Н. Г. Чернышевским. По мнению литературных критиков, именно Владимир стал прототипом героя романа Чернышевского «Алферьев». Дочь, Мария, и вовсе расстраивала отца – поступила вольнослушательницей в Петербургскую медико-хирургическую академию. Чтобы попасть на курс, девушке требовалось письменное разрешение отца или мужа. Не дождавшись согласия родителя, Мария вышла замуж за врача Петра Ивановича Бокова. Брак был фиктивным, Боков то и дело изменял то с одной, то с другой своей пациенткой. Впрочем, Марию это не беспокоило. Вместе с Надеждой Сусловой она, помимо лекций, стала посещать научную лабораторию, в которой работал Сеченов.

Прославленный физиолог был очарован новой сотрудницей, стал наведываться в гости к Боковым, прикрываясь знакомством с Петром Ивановичем. Посещая их квартирку в Эртелевом переулке, Сеченов приметил нежность в отношениях супругов и пришел к выводу, что брак перестал быть фиктивным. Профессор решил ограничиться лишь совместными научными поисками. Работа Марии Александровны, которую курировал Сеченов, по цветовой слепоте (дальтонизму) получила одобрение в научных кругах.

Одновременно с успехом в дом Боковых пришла беда. Брата Владимира и мужа Марии Александровны арестовали по подозрению в революционной деятельности[71]71
   Боков был арестован осенью 1861-го вместе с другими членами революционно-демократической группы «Великорусс», но за отсутствием доказательств был оправдан, хотя и принимал участие в распространении прокламаций.


[Закрыть]. Петра Ивановича вскоре отпустят «на поруки», а Владимира Обручева приговорят к пяти годам каторги. Сеченов все время находился рядом, поддерживал и ненароком бросал на Бокову влюбленные взгляды. Мария Александровна была непреклонна.

Сеченов решил закончить порочные отношения и уехал за границу – вынашивать план своего грандиозного труда «Рефлексы головного мозга». Когда сдавать экзамены в России слушательницам запретили, Суслова засобиралась в Цюрих, а Бокова сомневалась. Узнав о ее положении, Сеченов бросил зарубежную практику и вернулся за ней. После долгих уговоров он вместе с Марией Боковой отправился в Цюрих. Весной 1871 года Мария Александровна оставила науку и отправилась на фронт Франко-прусской войны. Она стала на тот момент единственной женщиной-врачом, производившей ампутации, вычищавшей гнойные раны и оперировавшей осколочные ранения.

Получив развод в 1888 году, Мария обвенчалась с Иваном Михайловичем Сеченовым. За всю жизнь они написали друг другу более 200 писем. Их переписка никогда не была опубликована по завещанию Марии Александровны, но исследователи, работавшие с архивом, отмечают, что Сеченов называет супругу не иначе, как «ненаглядное дитятко», «родное золотце». Себя же – «старой няней», «арапкой». История их жизни – это история вечной любви и вдохновения, источником которых служила Мария Александровна.

Варвара Александровна Кашеварова-Руднева

(1841–1899)

Варвара Александровна Кашеварова-Руднева считается первой женщиной, получившей высшее медицинское образование и степень доктора медицины в России, а не за рубежом. Детство ее трудно назвать счастливым. Смерть матери, злобная мачеха, безучастный отец, бедность – все привело к тому, что в 12 лет девочка бежала в Санкт-Петербург в поисках лучшей доли. Добравшись со случайной попутчицей до Царского Села, она, голодная, несколько дней пряталась в сыром холодном подвале, пока не заболела брюшным тифом и, по счастью, не была отправлена в госпиталь.

Пробыв какое-то время на попечении приемных семей в Петербурге, Варвара Кашеварова нашла пристанище в семье зажиточного крестьянина Прохора, где работала за еду и крышу над головой. Именно Прохор научил девочку писать. Однако Варвара решает покинуть его дом: крестьянин стал проявлять к повзрослевшей девушке слишком живой интерес.

Единственным выходом казалось замужество. Пятнадцатилетняя девушка становится женой купца Николая Степановича Кашеварова, владельца двух мануфактурных лавок, бывшего намного старше Варвары. Вскоре супруг, несмотря на данное перед свадьбой обещание не запрещать жене учиться, начал насаждать патриархальные порядки. Кашеваровой было не впервой уходить в неизвестность. После очередного конфликта, чуть не закончившегося рукоприкладством, Варвара ушла от мужа и приняла судьбоносное решение поступить в Повивальный институт при родовспомогательном отделении Петербургского воспитательного дома. Поступление далось не без труда, но Кашеварова окончила институт экстерном – вместо положенных двух лет она прошла курс за восемь месяцев и сдала экзамен на отлично.

По счастливому знакомству Кашеваровой было предложено место в Оренбургском (Башкирском) казачьем полку: там нужны акушерки для оказания помощи женщинам-мусульманкам. Варвара Александровна отправилась в оренбургские степи. В 1862 году ее назначили повивальной бабкой Башкирского казачьего войска со стипендией в размере 28 рублей.

Однако Кашеварова не собиралась останавливаться на достигнутом – ее дальнейшей целью стало поступление в Медико-хирургическую академию. Визит к ученому секретарю академии, Н. Н. Зимину, не принес результата. Тогда Кашеварова решила поискать содействия у Оренбургского генерал-губернатора А. П. Безака. Заручившись его ходатайством и пройдя несколько месяцев бесконечных мытарств по комиссиям и министерствам, девушка все же добилась своего. В 1863 году Кашеварова-Руднева стала вольнослушательницей Петербургской медико-хирургической академии. В 1864 году, когда женщинам отказали в праве посещать лекции, для нее одной было сделано исключение. Она была одной среди сотен студентов, и ей нужно было соблюдать осторожность, потому что любая ошибка – даже самая мелкая – повлекла бы удаление из академии, но начальство не могло ничего найти предосудительного в том, как она себя вела.

В 1868 году Кашеварова получила «диплом лекаря с отличием» и диплом на золотую медаль. Зал рукоплескал первой женщине-врачу в России.

В академии она познакомилась со вторым своим мужем, ведущим на тот момент российским патологоанатомом, профессором Михаилом Матвеевичем Рудневым. Получив диплом врача, Варвара Александровна добилась развода с Кашеваровым и повторно вышла замуж.

В 1876 году Кашеварова-Руднева получила степень доктора медицины, защитив диссертацию на тему «Материалы для патологической анатомии маточного влагалища». Ряд других ее работ посвящен патологической анатомии и гистологии новообразований женской половой сферы. Несмотря на высшее образование и диплом, к преподаванию ее не допускали. Кашеварова-Руднева, так и не получив желанную ассистентскую должность на женских врачебных курсах, вместе с мужем отправилась в США на Международный медицинский конгресс.

На просьбу Кашеваровой отправить ее на фронт Русско-турецкой войны в качестве медика отреагировали отказом, в ответ на научные статьи и выступления выпускали карикатуры. На нее писали пасквили и доносы.

Но, несмотря ни на что, Варвара Александровна не озлобилась и не бросила медицину. В 1881 году она покинула Петербург, перебравшись в Воронежскую область, где прожила до 1889 года. Лечила крестьян, выпустила книгу «Гигиена женского организма во всех фазисах жизни». Вернувшись в Петербург, она в течение пары лет безуспешно пыталась обустроиться. В начале 1890-х Кашеварова-Руднева перебралась в Старую Руссу, где и провела остаток своей жизни, по мере сил занимаясь медицинской практикой.