Текст книги "Удар молнии"

Глава 10

Королев являлся для Луны чем-то вроде столицы. По крайней мере, размерами он превосходил остальные селения, именно рядом с ним находился один из космопортов, и в Королеве располагалась федеральная власть – верховный комиссар по вопросам лунных поселений.

Чтобы добраться сюда из Коперника, мне пришлось потратить почти сотню федей и тридцать восемь часов, проведенных в вагоне лунной железной дороги. Название было данью традиции, поезда курсировали между лунными селениями вовсе не по рельсам.

Но эти детали отступают на второй план, когда ты двое суток находишься в тесной коробке, а пейзаж за иллюминатором состоит из сменяющих друг друга кратеров.

Более скучного путешествия у меня в жизни не было.

Выбравшись из вагона, я ощущал себя человеком девятнадцатого века, совершившим плавание из Англии в Австралию. Эскалатор поднял меня с крошечного подземного вокзала непосредственно в город. Изнутри Королев выглядел точно так же, как Коперник, вот только рукотворное «небо» висело гораздо выше.

– Поедем, сэр! Поедем, куда скажете! – тут же атаковала меня толпа изможденных, но решительно настроенных субъектов.

Вот уж кого я не ожидал встретить на Луне, так это таксистов!

– Поедем, – кивнул я тому из них, который выглядел поприличнее.

Сияя редкозубой улыбкой, он отвел меня к странному экипажу, напоминающему поставленный на колеса ящик.

– Садитесь, сэр, – сказал «таксист», берясь за торчавшие из передней стенки ящика прутья.

– Что, мы поедем на этом? – Я удивленно пялился на этот реликт времен докосмической эры. Как он там назывался? «Рикша», что ли…

– Обязательно. Так куда вам?

– Средний уровень. Бар «Луиза». Знаешь такой?

Пешком идти не хотелось, и я взгромоздился в ящик, внутри которого обнаружилось удобное сиденье.

– Конечно, сэр, – кивнул лунный рикша, и мы двинулись.

Улицы были чуточку шире, чем в Копернике, но любые другие экипажи, кроме узких ящиков на колесах, тут не разъехались бы. А так мы с бодрым грохотом катили между домов, а прохожие шарахались в стороны.

Верхний ярус состоял из обычных улиц, Нижний составляли вырубленные в скалах проходы, Средний – сплетающиеся коридоры с металлическими стенками. Мы попали в него по широкому пандусу.

– Приехали, сэр, – рикша повернулся ко мне, лицо его блестело от пота, грудь тяжело вздымалась.

Синяя надпись «Луиза» горела над широкой прозрачной витриной. За ней виднелись столики, сидевшие за ними люди. Сновали официанты, в белых рубашках и черных жилетах похожие на пингвинов.

Я расплатился и выбрался из «такси». Оно укатило еще до того, как я подошел к двери. Его владелец спешил покинуть окрестности «Луизы» как можно скорее. Я вошел, висевший над дверью колокольчик негромко звякнул.

Гул разговоров стих, на меня обратились десятки взглядов, удивленных, сердитых, настороженных. Тут были только мужчины, не очень молодые, но и не старые. Они следили за тем, как я иду к стойке, молча и с таким вниманием, точно от этого зависела их жизнь.

Бармен взглянул на меня и вежливо улыбнулся:

– Слушаю вас.

– Вы очень меня обяжете, – я взгромоздился на высокий табурет, – если сделаете мне кофе и поможете найти Лео Виалли.

Улыбка словно примерзла к его губам. Краем уха я уловил за спиной неприятный шорох.

– Что-то не так? – спросил я, поворачиваясь к посетителям. Пистолет в моей руке смотрел в их сторону достаточно красноречиво.

Двое вставших было молодых людей поспешно сели.

Шорох повторился, и вновь за спиной. Я едва успел дернуться в сторону, когда на правое плечо обрушился удар. Если бы не мое движение, он угодил бы мне в затылок. К счастью, я оказался чуточку быстрее, чем рассчитывал бармен.

В плече что-то хрустнуло, боль стегнула до кисти, я с трудом удержал пистолет.

– Всем стоять! – Я прыгнул в сторону прежде, чем второй удар достиг цели.

Выстрел пришелся в стену, по ней пошли трещины.

Несколько угрюмых типов, начавших было двигаться ко мне, замерли на месте. Бармен застыл за стойкой с зажатой в руке бутылкой. Теперь стало понятно, чем мне досталось!

– Спокойнее, сэры, – поднял руку пожилой мужчина в дорогом сером костюме. – Похоже, наш гость не совсем понимает, где оказался. Чего вы хотите от Лео?

– У меня есть для него заказ, – сказал я, стараясь не морщиться от боли в плече.

– И кто вас прислал?

– Ушастый Пьер. – Я не видел причин, чтобы прикрывать карлика-телепата.

Напряжение чуть ослабло. Взгляды, буравившие меня, потеряли часть злобности, а несколько громил сели обратно. Бармен аккуратно поставил бутылку на стойку.

– Вы должны были сразу передать от него привет, – сказал пожилой, – тогда бы этого маленького недоразумения не случилось. Можете убрать пистолет, даю вам слово дона, вашей жизни ничто не угрожает… Лео, иди и поговори с нашим гостем.

Надо же, дона! Бежал от Триады, а угодил в логово мафии!

Я спрятал пистолет в кобуру, а из-за дальнего столика поднялся тощий юноша с черными усиками и взглядом голодной змеи.

– Дела мы обсуждаем вон там, – проговорил он, указывая на свободный столик в самом углу.

– Заказ на кофе не отменяется, – напомнил я бармену и направился вслед за Виалли.

– Я могу достать вам карту за пять дней, – сказал он, выслушав мои пожелания, – и это обойдется в пять тысяч.

– Я не могу ждать так долго. – Я отхлебнул из чашечки. Кофе оказался отличным. Должно быть, бармен таким образом извинялся за нанесенный удар. – Двадцать четыре часа.

Цена возросла вдвое.

– Да, – я вытащил идентификационную карточку на имя Александра Мак-Нила, – небольшая услуга дополнительно. Остатки денег с этой переведите на новую. Причем счет на старой может быть заблокирован. Сумеете или это вам не по зубам?

Лео Виалли пренебрежительно оскалился.

– Я – лучший, – сказал он без ложной скромности, – во всей Федерации нет никого, кто знал бы об этих штуках больше. Давайте ее сюда.

Покинул я «Луизу» с ушибленным плечом и отощавшим кошельком, но в довольно неплохом настроении. Пока все шло как надо. Только бы эти лунные мафиози не вздумали надуть меня!

* * *

– Ну что, Лео? – спросил я, подсаживаясь за столик к изготовителю фальшивых документов. Он ждал меня в той же «Луизе». Сегодня бар был почти пуст – у мафии, похоже, случился выходной.

– Все готово, – сказал Виалли и выложил на скатерть две идентификационные карточки. – Можете проверять, и не забудьте выплатить остаток.

Вчера я отдал ему только задаток, половину суммы.

– Так. – Я взял старую карточку, проверил состояние счета – там осталось что-то около десяти федей. – Неплохо.

Виалли самодовольно улыбнулся.

– Новая принадлежала Герхарду Майнингеру, – сказал он. – Погиб месяц назад в селении Браге. Я перенастроил ее сканер по образцу старой, так что ни одна проверка не признает ее «пробитой».

Мне осталось только покачать головой.

Считается, что идентификационную карточку невозможно подделать или взломать. Крошечный сканер на каждой из них знает только отпечаток пальца владельца, и чужак просто не сможет активировать ее.

На самом деле сканер можно «пробить», сделать так, чтобы он считывал любое изображение, а карточка активировалась от простого касания. Но при тщательном осмотре карточку с таким «усовершенствованием» можно отличить.

Виалли же сработал нечто принципиально лучшее.

– Если возникнет нужда сделать ее «пробитой», чтобы мог воспользоваться кто-то еще, нужно сделать вот так… – он показал несколько простых манипуляций. – Ясно?

– Нет вопросов. – Я вытащил из кармана остаток оговоренной суммы. – Спасибо, Лео. Удачи.

– И тебе тоже, – ответил Виалли, подгребая к себе деньги.

Я забрал карточки и вышел из «Луизы». Ждавший у входа рикша, судя по лицу, успел раз пять умереть от страха, а на меня он поглядел как на восставшего из мертвых.

– К станции метро, – велел я, и мы покатили.

На местном аналоге такси, приводимом в движение силой мышц, прямо до космопорта не доедешь. Взлетно-посадочное поле и терминалы построены в стороне от Королева, чтобы сотрясения почвы не повлияли на герметичность лунного поселения. От города туда проложен длинный тоннель, по которому ходят составы из нескольких вагончиков, называемые древним земным термином «метро».

От старой карточки я избавился на станции, бросив ее в мусорный аннигилятор. Внутри чуть слышно загудело, и я облегченно вздохнул. Александр Мак-Нил перестал существовать, ему на смену явился Герхард Майнингер.

Интересно, когда придет время Найджела Лесли? И придет ли вообще?

За карточкой последовало разрешение на оружие и сам пистолет. Жалко было до слез, но ничего не поделаешь. Трудно объяснить таможенникам, почему разрешение выписано на чужое имя.

Космопорт встретил немыслимым для земных транспортных узлов спокойствием. Тут не было суеты, никто не орал, а у огромного, во всю стену, расписания рейсов, стояли люди с серьезными до трагизма лицами.

На Луну не летают ради удовольствия. В обратном направлении – тоже.

Я всмотрелся в расписание. Тут было из чего выбирать. В ближайшие двенадцать часов планировались рейсы на Тайвань, в Шри-Ланку, на Занзибар, в Лагос и Гвиану…

На последнем я и остановился. Вряд ли мои недруги ждут, что я объявлюсь в Южной Америке, причем в буквальном смысле свалюсь с неба. Так что никто не будет там высматривать мою физиономию, и мне стоит опасаться только проверки документов.

А они у меня другие!

– Добрый день, – таможенный чиновник улыбнулся мне холодно и профессионально, – приготовьтесь к досмотру.

Я положил кейс на подставку сканера и сам встал неподвижно. Досмотр при выезде с Луны по жесткости превосходил даже тот, каким встречали на границе Федерации. Власти не без оснований страшились, что со спутника Земли может быть вывезено что-нибудь опасное и противозаконное.

У меня ничего подобного не имелось. Некоторые опасения вызывала земекисская находка. Ее запросто могли принять за оружие и отобрать, а то и засадить меня в кутузку для разбирательства.

Но расставаться с ней я не хотел и решил рискнуть.

– Покажите, – велел чиновник, указывая на кейс.

Я с обреченным видом щелкнул замком.

Странная штуковина вызвала у таможенника неприкрытое удивление.

– Это что? – спросил он подозрительно.

– Лечебный прибор, – вспомнил я байку, сочиненную еще на Химавате. – У меня некоторые проблемы с желудком, вот врач и предписал таскать эту штуку с собой.

– Да? – Веры в мои слова было мало. – А ну, покажите, как им пользоваться.

Я с содроганием взял прибор в руку, нажал включающий сенсор. Панические мысли стучались о стенки черепа словно осы о стекло – если я выстрелю в себя, то заново лишусь памяти!

Хотя постойте, почему в себя?

Я постарался скрыть торжествующую усмешку. Таможенник внимательно смотрел, как я вожусь с крошечным пультом. Ему и в голову не могло прийти, что кто-то обратит против него оружие.

И, по большому счету, он был прав – только самоубийца войдет сюда с парализатором или излучателем. Но с такой штуковиной, какую я держал в руках, служба безопасности космопорта не сталкивалась никогда.

На экране появилась моргающая надпись «Поиск цели!», тут же сменившаяся на «Цель захвачена!». Я коснулся спускового сенсора, прибор вздрогнул, по экрану побежали полосы ряби.

Таможенник остался сидеть, как сидел, тупо глядя перед собой.

– Так я могу идти? – Мой вопрос вывел его из состояния ступора, в глазах появилось осмысленное выражение. – Ведь у меня все в порядке, я прошел досмотр…

Я примерно представлял, что он сейчас ощущает. Судя по всему, сила «выстрела» артефакта падала по мере того, как он разряжался – у меня снесло всю память, посланцу Триады в Пекине отшибло последние воспоминания. То же должно было случиться с этим типом.

– Да, вы можете идти, – сказал он ровно, глядя на меня с мучительным изумлением. – У вас все в порядке…

Я заторопился на посадку.

* * *

Гвианский космопорт – один из старейших. Не так давно археологи раскопали неподалеку взлетную полосу для неуклюжих древних ракет. Судя по сохранившимся изображениям, размеры их были впечатляющими, зато мощи у этих здоровенных дур едва хватало, чтобы вылезти на орбиту.

Я вступал в зал космопорта с некоторым волнением, хотелось вытащить отсутствующий пистолет. Но никто не бросился ко мне с воплями: «Вот он, сволочь!» или «Держи его!». Похоже было, что гангстеры Триады и агенты неведомого Бюро сбились со следа.

Если честно, то меня это вовсе не расстроило.

Из расписания я узнал, что скоростной космолет на Новую Америку уходит через пять часов. Оставалось только купить билет.

Вставив карточку Герхарда Майнингера в автомат по продаже билетов, я покрылся холодным потом. Вдруг сейчас зловредный прибор моргнет и выдаст надпись: «Карточка недействительна» или «Ваш счет заблокирован»? Кто знает, чем грешил Майнингер при жизни?

Но все обошлось, и я получил в пользование билет на скоростной рейс Земля – Новая Америка. Скоростной рейс отличался от обычного минимумом удобств – пассажира совали в штуковину вроде гроба, называемую рекреационной камерой, где он благополучно дрых от взлета до посадки. Это менее приятно, чем каюта с широкой койкой, ужин с капитаном и эротика по стереовизору, зато обходится дешевле, да и в нужном месте ты оказываешься несколько быстрее.

Чтобы не попасться на глаза кому не надо, время до отлета я провел, тщательно маскируясь в барах. Маскировка прошла успешно, так что в зону посадки я проследовал «тепленьким».

– Герхард Майнингер? – вопросил таможенник, глядя на мою улыбающуюся физиономию.

– А то! – бодро ответил я, стараясь дышать как можно выразительнее.

Судя по сморщившемуся носу чиновника, запах до него дошел.

Парадокс, но находящийся под хмельком человек вызывает меньше подозрений. Тот, кто летит по чужим документам или пытается вывезти что-то в обход декларации, должен быть бдителен и собран.

А какая собранность у выпивохи?

Со мной возиться не стали. Даже не подвергли досмотру лежавший в кейсе артефакт, который таможенный сканер наверняка описал как механоэлектронное устройство неизвестного типа.

– Счастливого пути, – сказал таможенник, с кислой улыбкой вручая мне идентификационную карточку.

Лео Виалли я заплатил не зря.

Лайнер для скоростных рейсов выглядел куда менее изящно, чем его обыкновенные коллеги. На стартовой площадке торчало раздутое металлическое яйцо высотой в несколько сотен метров, на верхушку которого кто-то поставил конус.

Проходы в пассажирской части исполина были узкими, чтобы только разойтись двоим. Предупредительные стюарды отсутствовали, так что дорогу к рекреационной камере пришлось искать самостоятельно.

От основного коридора ответвлялись такой же ширины отнорки, стенки которых напоминали камеру хранения – сплошные дверцы. Портили впечатление небольшие окошечки и контрольные панели – пару раз за время полета кто-то из экипажа проверит, насколько сладкие сны снятся пассажирам.

Мне досталась камера под номером две тысячи триста шесть. Открыв дверцу, я заглянул в узкую прямоугольную нору, стенки которой отливали металлом, а пол украшало что-то похожее на матрас.

М-да, о комфорте проектировщики корабля заботились в последнюю очередь.

Я закинул в камеру кейс, а потом сам забрался внутрь. Когда тихо щелкнул замок, меня на мгновение охватил страх, что он никогда не откроется и я навеки останусь в этой коробке…

Но как следует испугаться я не успел, ушей достигло легкое шипение – и веки упали с такой скоростью, что я почти услышал их стук.

Чем хорош искусственный сон – он наступает мгновенно. Как, впрочем, и проходит. Я проснулся, как показалось, через несколько секунд, но все тело затекло от долгого лежания, а голова была тяжелой, будто свинцовый шар.

– Мы совершили посадку на Новой Америке, – раздался равномерный, явно синтезированный голос из-за автоматически открывшейся дверцы камеры. – Просим вас покинуть камеры и проследовать к…

Голос заглушали более близкие звуки – покашливание, хлопки, лязг и топот. Пассажиры лайнера пробуждались и выбирались в коридор. Нечего было отлеживать бока и мне.

Чувствуя себя червяком, покидающим нору после зимней спячки, я вылез в коридор и зашагал к выходу. Ноги меня слушались плохо – заплетались и идти не хотели.

Маленький побочный эффект пребывания в рекреационной камере.

Новая Америка встретила метелью и свирепым морозом. Для этой планеты подобная погода привычнее, чем для Земли – облака в небе. Счастье, что атмосфера этого негостеприимного мира годится для дыхания.

Отогревшись и утолив голод в «Ресторане для гуманоидов», я отправился изучать расписание. Рассмотрев его хорошенько, я понял, что удача отвернулась от меня, вместо улыбчивого лика предоставив нечто гораздо менее привлекательное.

Прямых рейсов до Линча не было вообще.

Это означало, что придется лететь с пересадкой. А учитывая, что транспортное сообщение со Смешанным сектором носит хаотический характер, любая пересадка грозила разрастись в довольно неприятную проблему.

Я купил в киоске «Путеводитель по мирам Смешанного сектора», вернулся в ресторан, заказал большую чашку кофе и принялся выбирать маршрут.

Если верить путеводителю, то планеты сектора делились на условно безопасные, опасные и очень опасные. Первых было удручающе мало, а превалировала третья группа, в которую попадал и сам Линч.

«Приятное местечко», – почесал я затылок, прочитав, что нужная мне планета заселена людьми, ктубху, осторитами и нри примерно в равной пропорции и что убивают там чаще, чем где-либо еще в Галактике.

Ага, а в качестве достопримечательностей показывают могилы неосторожных путешественников.

После ознакомления с особенностями тамошнего климата я вовсе пал духом. Если бы не настоятельная необходимость, то я бы ни за что не отправился в дыру, где жарко и сыро, словно в бане!

Добраться до Линча проще всего транзитом через Земекис, но такой вариант я отверг сразу. На этой планете меня ждут с распростертыми объятиями, чтобы под белы рученьки проводить до тюрьмы, а то и прямо до электрического стула.

Кто их знает, может, они меня заочно приговорили к смерти?

Оставались еще две планеты, Эммерих и Спилберг. Первая – малонаселенная пустыня, скучное и пыльное место, где вода – величайшее из благ, а единственное богатство – поделки аборигенов, покупаемые за гроши и продаваемые втридорога в той же Федерации или Империи Остор.

Спилберг – намного более веселая планета, хотя бы по той причине, что ее считают домом десятки пиратских кораблей, промышляющих в Смешанном секторе и его окрестностях.

Тем не менее на Спилберг регулярно летали космолеты с Новой Америки. И как ни странно, благополучно возвращались. Пираты хорошо понимали, что гадить рядом с тем местом, где живешь, не стоит. Тот же, кто не собирался следовать этому правилу, быстро сходил в могилу.

При помощи более умных коллег.

Выбор был небогат – либо торчать на Эммерихе, загибаясь от скуки, либо бороться за жизнь на Спилберге, ожидая, пока не подвернется попутный корабль до ада под названием Линч.

«Ну, ты и влип, приятель», – сказал я сам себе и решил подбросить монетку.

Она хлопнулась на стол изображением Земли вверх. Решено – Спилберг.

* * *

У автомата по продаже билетов я проторчал недолго, а когда повернулся, чтобы уходить, то столкнулся с русоволосой девушкой в серебристо-желтом комбинезоне.

– Простите, – буркнул я и замер, забыв закрыть рот. – Диана?

– Э, привет, – она тоже выглядела удивленной. – Ты? Откуда?

– Хотел то же самое спросить у тебя, – сказал я. – Ты как, не сердишься, что я удрал тогда?

К моему удивлению, она не сердилась. Хотя любая нормальная девушка просто кипела бы от гнева и ярости, исчезни ее приятель подобным образом. Но прошло немало времени, может, Диана успела остыть?

– Пойдем, посидим где-нибудь, – предложил я.

До отлета оставалось почти восемь часов, и все равно это время нужно было как-то убивать. Почему бы не в приятной компании?

– Пойдем, – согласилась она, и мы рука об руку, как добропорядочная пара, отправились в ближайший бар.

Я заказал Диане хитрый коктейль, а сам взял местного пива с чудным названием «Вохаз Оболон».

– Неужели ты только с Химавата? – спросил я, когда мы уселись за столик.

– Да, – кивнула Диана. Она явно была рада меня видеть, но за этой радостью крылось еще что-то, какое-то напряжение. Словно мое появление могло резко повлиять на ее планы. – Пока выясняли, кто я такая, пока выплатили компенсацию… А ты куда тогда пропал?

– Мне понадобилось уехать, – я неопределенно помахал рукой. Необходимость врать смущала меня, но говорить правду я не мог. – Пришлось помотаться по Федерации. Вот, через несколько часов опять улетаю…

– Куда?

– Далеко и, возможно, надолго, – я вздохнул, – но мне не хотелось бы терять контакт с тобой. Оставь адрес, по которому тебя можно будет найти на Чезарини.

– Э… – Диана замялась. – Дело в том, что я собралась переезжать. Старый адрес давать смысла нет, а нового я еще не знаю…

Выглядело это правдоподобно, но все же подозрительно. Дальше я расспрашивать не стал, а вот она вволю порезвилась, попробовав дознаться, куда я лечу. Разговор наш превратился в обмен недомолвками и уклончивыми фразами, и мне это быстро надоело.

– Сколько у тебя еще до вылета? – спросил я.

– Ну… долго, – ответила она.

– Тогда можно снять номер в гостинице космопорта и порезвиться на славу. – Предложение это не выглядело оригинальным, но оно в любом случае должно было прекратить дурацкую беседу.

– Можно, – согласилась она.

– Только сначала надо зайти в камеру хранения, – сказал я. – Кое-что забрать.

До камеры хранения мы дошли вместе, а внутрь я вошел один. В результате за бронированной дверцей, закрытой комбинированным замком, оказались документы, билет до Спилберга и земекисский артефакт.

Я до сих пор не был точно уверен, кто такая Диана и так ли уж случайны ее встречи со мной. Вдруг ей опять придет в голову осмотреть мои вещи? А в них много интересного, начиная с карточки на другое имя…

Выходя из камеры хранения, я уловил последние слова прозвучавшего под сводами пассажирского терминала объявления: «…влена посадка на рейс Новая Америка – Чезарини номер две тысячи четыреста одиннадцать».

Ничего себе! Диана ради встречи со мной отложила возвращение на родину?

Или она собиралась вовсе не на Чезарини?

Но на ближайшее время я выбросил подобные мысли из головы. Подозревать в чем-то женщину, с которой собираешься улечься в койку, не самый лучший подход к сексу.

Так что мы отправились в гостиницу, находившуюся прямо в здании пассажирского терминала. Сняли номер, после чего подвергли кровать исключительно серьезному испытанию.

Сосед справа колотил в стену и что-то кричал по поводу шума, но мы не обращали на это внимания.

– Ну что, ты по-прежнему не хочешь сообщить мне свой адрес? – сказал я, когда все закончилось. – Узнай я его, мы бы могли повторять это чаще…

– Я сама тебя найду, – ответила Диана с обольстительной улыбкой.

Надо сказать, весьма двусмысленное замечание.

Но я не стал напрягаться по этому поводу, а просто отправился в душ. Поливая себя водой и бурча что-то воинственное, я совершенно не переживал по поводу того, обыскивает в этот момент Диана мои шмотки или нет.

– Ну, мне пора, – сказал я, выйдя из душа. – Мы классно провели время, но космолет ждать не будет…

На самом деле я слегка торопил события, до отлета оставалось еще пять часов. Но лучше пусть моя подружка остается в неведении, каким именно рейсом я отбыл. Диана поглядела на меня с сожалением.

– Зря ты так торопишься, – мурлыкнула она. – Может быть, продолжим общаться? Я ведь показала еще не все, на что способна…

От того, как она глядела, сердце у меня заколотилось в два раза чаще, а взгляд сам сполз с ее лица на расположенные ниже прелестные округлости, и ниже… и ниже…

– Ну, нет, спасибо, – проговорил я хрипло, чувствуя себя монахом, искушаемым очень настойчивым и обольстительным демоном. – В следующий раз…

Диана смотрела, как я одеваюсь, потом чмокнула меня в щеку и сказала:

– Чао.

Я быстро вышел из комнаты, но вместо того, чтобы направиться к лифту, рванул в противоположную сторону и затаился за углом, в закутке около пожарной лестницы. Дверь номера хлопнула почти тут же. Прозвучали удаляющиеся шаги.

Так-так. Похоже, что Диана собралась проследить, куда именно я отправился. Но ничего, придется ей в этот раз остаться с носом. Я по лестнице спустился на первый этаж и из вестибюля гостиницы смотрел, как она шарит взглядом по кишевшей в терминале толпе.

Что, дорогуша, упустила? Я позволил себе злорадную ухмылку.

Дождавшись, пока она уйдет, я неторопливо направился к ближайшему кафе. Если я прав, то спешить в зону посадки или к камерам хранения смысла не было. Диана будет ждать меня там, и вовсе не для того, чтобы запечатлеть на щеке еще один прощальный поцелуй.

У этой дамочки есть ко мне интерес, но никак не личного свойства.

Я выждал три часа – за это время истощится терпение у самого стойкого шпиона – и только после этого отправился забирать свои вещи. Двигался осторожно, в толпе, постоянно смотрел по сторонам.

Слежки заметить не удалось. Хотя когда имеешь дело со столь шустрой особой, как Диана, ни в чем нельзя быть уверенным.

* * *

Спилберг выглядел грязно-бурым шаром, который чья-то шаловливая рука забросила в космос. Пассажирам космического корабля «Мицар-29» его показывали, наверное, для того, чтобы они передумали и остались на борту.

Вокруг планеты висел целый выводок небольших лун.

Какой-нибудь фанатичный планетолог нашел бы в этом зрелище красоту, мне же оно не показалось приятным. Я точно знал, что с момента выхода из подпространства мы находимся под прицелом, поэтому чувствовал себя несколько неуютно.

Оставалось надеяться, что с последнего рейса «Мицара» пираты не пропили остатки мозгов.

Корабль дернулся, и из коридора донесся резкий вой сирены – сигнал о том, что всем, кто желает сохранить целость позвоночника, пора принять горизонтальное положение.

Капитан «Мицара» не утруждал себя всякими нежностями, вроде объявлений и предупреждений. Как выяснилось чуть позже, он не утруждал себя и мягкими посадками. Мы грохнулись на планету, словно мешок с металлической посудой – с балкона. В недрах корабля что-то задребезжало, меня подбросило почти к потолку.

– О! – только и смог сказать я, приземляясь обратно на койку. – Вот веселье-то!

В дверь постучали:

– Эй, выходите, прилетели.

Последнее сообщение предназначалось, судя по всему, для особо тупых пассажиров. Я поднял слегка помятое тело на ноги и двинулся к трапу. Желающих лететь на Спилберг было немного, так что в коридорах не было толпы.

А у самого трапа меня поймал капитан. Он напоминал отрастившего конечности кита, а судя по багровости носа, на ночь любил выпить кружечку, но никак не теплого молока.

– Господин Майнингер, позвольте вас на пару слов, – сказал мне «кит», и мы отошли чуть в сторону, чтобы не загораживать проход. – Вы точно уверены, что хотите сойти?

– Ну, как бы да, – ответил я, не очень понимая, что происходит.

– Мой долг предупредить вас, как гражданина Федерации, – капитан без особого успеха попытался принять торжественный вид, – что пребывание на этой планете очень опасно.

– Я знаю.

– И вы рискуете высадиться здесь без оружия? – заплывшие жиром глазки отразили неимоверную тревогу. – Вас же прирежут в десяти метрах от корабля! И власти Федерации ничего не смогут поделать по поводу этого прискорбного инцидента!

– Ну и?.. – Понятно было, что толстый хитрец чего-то от меня добивается. Вот только чего? – Что вы, как представитель Федерации, можете мне предложить?

– Как официальное лицо, я могу вас только предупредить, – последовало игривое подмигивание, – но как лицо частное, могу предложить вам парализатор. Цена… э… договорная.

Да, ну и нравы в Космическом Флоте! Хотя на такой рейс ставить хорошего капитана – только зря тратить кадры, так что неудивительно, что «Мицаром» управляет мелкий жулик.

– Почем? – спросил я.

Несмотря на то что капитан зарабатывал на мне, предложение его выглядело разумным – оружие на Спилберге не помешало еще никому.

– Тысяча, – сказал он, алчно потирая ладони.

– Ну нет, – на столь откровенный грабеж я согласиться не мог и принялся торговаться. – Сто! И для начала покажите товар. Он наверняка не новый, со сбитой настройкой.

– Вот! Вот! – Капитан запыхтел, точно целое стадо китов, и вытащил из кармана парализатор.

Я осмотрел оружие. Оно выглядело не новым, но в деле, похоже, еще не бывало.

– Двести, – предложил я.

Вновь прозвучало сопение, на этот раз возмущенное. Спорили и ругались мы минут двадцать, а команда «Мицара», похоже, слушала нас через корабельные коммуникаторы и получала удовольствие.

Сошлись на четырех сотнях.

Из корабля я выбрался слегка вооруженным. Спилберг приветствовал меня резким ветром, по серому небу ползли бурые тучи, похожие на вылепленные из грязи пирожки.

Взлетно-посадочное поле, сколько хватало взгляда, заполняли корабли самых разных, порой очень причудливых конструкций. Подобное собрание разношерстного хлама могло существовать только здесь – переделанный рудовоз, который кто-то вооружил импульсными пушками, корвет с содранной навигационной башней, пассажирский лайнер, украшенный ракетными установками.

А посреди всего этого – изящный звездолет Империи Остор, похожий на перевитую золотистыми спиралями громадную снежинку, и быстроходная яхта, на каких путешествуют по космосу богачи Федерации.

Космопорт Спилберга принимал всех. Сюда прилетали зализывать раны, торговать краденым и пропивать денежки пираты всего Смешанного сектора. А еще появлялись те, кто делал на пиратском промысле бизнес – торговцы рабами, краденым и оружием, всякого рода мошенники.

Возникла эта пиратская столица двести лет назад, когда на Спилберге вымерли последние, самые упорные колонисты. Не смогли выжить на планете, где нет полезных ископаемых, а почва немногим плодороднее, чем на каком-нибудь астероиде.

Прочие удрали еще раньше, так что планета осталась бесхозной. Но пронырливые тати, уже тогда промышлявшие грабежом колоний и звездолетов, мигом взяли ее в оборот. Возникло поселение, сначала маленькое, а потом выросшее до размеров города. Несколько раз оно сгорало дотла, когда та или иная космическая держава, выйдя из терпения, посылала карательную экспедицию.

Но с упорством плесени в сыром углу появлялось вновь.

Я спустился по трапу и побрел к длинному унылому строению, заменявшему пассажирский терминал.

Пронзительный вой заставил меня вздрогнуть. Оглянувшись, я обнаружил, что издает его дряхлый, видавший виды космолет. Сирена стихла, корабль подпрыгнул, изверг из чрева струю пламени и медленно, словно нехотя, поднялся в небо.

Один из пиратов отправился на промысел.

Пройдя еще немного, я понял, зачем нужна была сирена перед взлетом. На взлетно-посадочном поле оказалось людно, как на рынке. Сновали бородатые типы в комбинезонах, обладатели острых подозрительных взглядов и хриплых голосов, с рычанием ползали ремонтные транспортеры.