Текст книги "Удар молнии"

По широкому пандусу мы поднялись в круглое, как шайба, помещение. Отсюда во все стороны уходили коридоры. Один из них привел нас к такому крошечному лифту, что я долго удивлялся, как в него поместился боцман, а в качестве бесплатного приложения еще и я.

Дверца закрылась, лифт издал протяжный гудок, но с места не сдвинулся.

– А, севрюжья кровь! Едрить пень через коромысло в дупель! – высказался боцман и шарахнул кулачищем по стенке.

Лифт вздрогнул и пополз вверх.

Подобный метод обращения с техникой вызвал у меня некоторое ошеломление. Я представил, как боцман в разгар боя подбегает к заевшей импульсной пушке и пинает ее с воплем: «Стреляй, тварь! Волглый стояк тебе в корень! А не то на металлолом пойдешь!»

Против такого напора не устояла бы и пушка.

Из лифта мы выбрались в обширное помещение с куполообразным потолком. Судя по коконообразным креслам и стойкам виртуальных пультов, мы оказались в рубке.

– Вилли! – проревел боцман. – Тут к тебе этот пришел, Герхард…

Капитан выдвинулся задом из какой-то щели в стене.

– А, привет, – сказал он, отряхивая руки. – Возимся вот с навигационной установкой…

В щели что-то звякало, иногда долетали возгласы, никоим образом не напоминавшие молитвы. Похоже, на «Бабочке» сквернословие возвели в ранг священного искусства.

– Так, Роджер, – сказал Вилли, – как я понял, Герхард решил присоединиться к нам. Правильно, Герхард?

– Правильно, – кивнул я, – иначе бы не пришел…

– Где у нас есть свободные места?

– В третьем взводе, – наморщив лоб, крошечный для такой глобальной фигуры, изрек боцман. – После того как Чжан Хван лопнул, мы так никого и не взяли…

– Что значит – лопнул? – удивился я.

– А то и значит, что с давлением не подружился, – пояснил Вилли. – Пошли, Герхард, покажу тебе твой кубрик.

– Не забудь об особом условии моего тут пребывания, – сказал я, когда мы погрузились в лифт. – По поводу Линча.

– Я помню, – кивнул Вилли. – Если мы окажемся в окрестностях этой драной Мировым Разумом планеты, то высадим тебя.

Кубрик, где мне предстояло жить, оказался железной коробкой пять на пять метров. Здесь стояли узкие койки, вдоль переборок расположились шкафы, а в одном из углов – стол, уставленный грязной посудой и бутылками.

Запах недвусмысленно намекал, что тут недавно морили тараканов.

Причем делали это с особым цинизмом.

– Вот эта свободна, – сказал Вилли, указывая на койку у стены. – Вон тот шкаф твой, который открыт. Хотя вещей, как я вижу, у тебя не густо…

С того времени, когда я мотался по Галактике, имея при себе лишь костюм-трансформер, я обзавелся кое-какими шмотками, но они умещались в небольшом рюкзаке, купленном перед отлетом с Новой Америки.

– Не густо, – согласился я, поставил его в шкаф и запер дверь.

– Вот и отлично. – Капитан «Бабочки» повернулся к боцману: – Приставь его к делу и не забудь поставить на довольствие…

Фраза про «приставь к делу» мне не очень понравилась, но я прекрасно понимал, что слово «демократия» осталось за стенками этого корабля.

– Пойдем, – мотнул головой Роджер, когда Вилли вышел. – И запомни – на этом корабле ты сначала будешь иметь дело со мной, а потом уже с капитаном.

И для осознания сего факта мне был предъявлен поросший рыжими волосами кулачище размером с футбольный мяч. Выглядел он куда страшнее ядерной бомбы и желания познакомиться поближе не вызывал.

– Запомню, – сказал я.

– Вот и отлично.

Мы долго петляли по узким коридорам, потом спустились по громыхавшей под башмаками лестнице. Она вывела нас в обширный трюм. Ворота его были распахнуты, и около полусотни пиратов занимались тем, что таскали бочки и ящики.

О такой штуке, как автоматические погрузчики, на Спилберге отродясь не знали.

– Эй, Олег! – гаркнул Роджер, и от вереницы пиратов отделился невысокий крепыш с черными мохнатыми усами.

– Этот парень, – боцман показал на меня, – с сегодняшнего дня поступает в твой взвод. Я его к вам уже заселил, так что бери в оборот.

– Хорошо, – кивнул усатый и посмотрел на меня. Глаза у него были совершенно безумные. – Как зовут?

– Герхард.

– Учти, на этом корабле ты сначала будешь иметь дело со мной, а только потом с Роджером.

«Еще один на мою голову», – подумал я обреченно.

Олег прочел мне краткую нотацию по поводу того, как надлежит себя вести на «Бабочке», а потом мы пошли таскать ящики. Самые обыкновенные, большие и тяжелые.

Спустя час я устал так, что едва мог шевелить руками.

Вот и верь после этого, что жизнь пирата – сплошь романтика.

Глава 12

– Лежать и не рыпаться! – Момент взлета наш взводный, судя по всему, определил чисто интуитивно, поскольку никакой сирены или объявления из коммуникационной системы не прозвучало.

Тем не менее он не ошибся. «Бабочка» вздрогнула, и меня вдавила в ложе мягкая, но очень тяжелая рука перегрузки. Койка мне досталась слегка продавленная, так что утром, в свободное время, я занимался тем, что приводил ее в порядок. Взлетать на неисправной – рисковать целостью спины. А мне спина была как-то дорога.

– Можете вставать, креветки облупленные, – сообщил Олег, когда тяжесть исчезла. – Вахта у нас завтра, так что посвящение проведем сегодня…

Я про себя застонал. Ритуалы посвящения новичков существуют везде, начиная от школьных классов и заканчивая домом престарелых. Различия состоят в основном в уровне жестокости.

Судя по тому, куда я попал, все вряд ли ограничится похлопыванием по плечу.

– Так, Герхард, отвернись к стене. – Олег командовал с серьезным видом, но время от времени под усами появлялась кровожадная ухмылка. – Ага… тащи… вот… Теперь можешь повернуться.

Мои коллеги по взводу – шестеро людей и трое хоррандцев – с дурацкими улыбками стояли вдоль стены. А на столе возвышалась банка с какой-то подозрительной жидкостью.

– И что это? – поинтересовался я.

– Когда-то еще на Земле, – проникновенно начал Олег, – новичков, попавших на пиратское судно, заставляли пить забортную воду…

– И вы решили предложить мне глоток вакуума?

– Нет. – Улыбка взводного стала напоминать крокодилью. – Как ты мог о нас так плохо подумать? Всего пол-литра конденсата из внешней оболочки двигателя.

Устройство двигателей космического корабля я представлял очень приблизительно, но сомневался, что в его внешней оболочке может плескаться что-то вкусное или полезное для здоровья.

Встав, я подошел к столу и понюхал. Воняло премерзко.

– А если я откажусь это пить?

– Ну… – Олег задумался. – Эта хреновина отшибает пьющему мозги… в любом случае их придется отшибить, только другим способом! Хотя бы моим кулаком…

Кулаки его выглядели не так внушительно, как у Роджера. Я оценил их и еще разок посмотрел на конденсат, напоминавший концентрированные сточные воды.

– Давай лучше кулаком.

– Ого! – вздохнул один из хоррандцев.

Представители этой расы носят совершенно непроизносимые имена, поэтому во взводе их звали просто Ящер, Тортилла и Годзилла. Я различать ящеров еще не научился.

– Ну, ты сам выбрал, – взводный кровожадно улыбнулся.

Ударил он так быстро, что я едва увидел смазанное движение. С трудом подавил рефлекс закрыться, и тут же в голове словно взорвалась вакуумная бомба. Перед глазами замелькали цветные вспышки.

Когда они исчезли, я обнаружил, что хоть и пошатываюсь, но стою, а соратники таращатся на меня с некоторым ошеломлением.

– Крепкая у тебя голова. – Олег потирал кулак. – Прямо-таки каменная.

Хоррандцы засвистели, выражая одобрение, люди заулюлюкали. Я просто кивнул. Каменная голова – не худший вариант, могли просто твердолобым обозвать.

– Теперь ты должен ставить всем выпивку, – сообщил взводный.

– Где ж я ее возьму? – удивился я. – Или на «Бабочке» магазин имеется?

– Механики двигатель как-то приспособили самогон гнать, – подобной смекалке можно было только позавидовать, – так что деньги бери и вперед. Годзилла, ты ему покажешь дорогу. А то заблудится, жди до послезавтра…

Мы вышли в коридор, но не успели пройти и десятка метров, как столкнулись с капитаном.

– А, Герхард, – сказал он. – Чего это у тебя под глазом?

– Да это мы так, с ребятами знакомились, – ответил я. – Контакты налаживали. А ты чего такой озабоченный?

– Что-то странное происходит, – ответил Вилли. – Сканеры засекли выходящий из подпространства зелаврианский крейсер. Чего ему у нас понадобилось?

– Да уж, непонятно. – Я пожал плечами, хотя сердце на мгновение дернулось. Я мог догадываться, по какой причине зелаврианцы явились сюда, как бы это ни выглядело невероятно…

– Собственно, какая разница? Мы все равно уходим от него в сторону. – Вилли улыбнулся и поправил шлем. – Ладно, гуляйте. Только чтобы завтра все были как штык.

– Есть, капитан!

И он пошел к центру управления огнем, а мы вниз, к смекалистым механикам.

* * *

– Седьмой пост, ответьте. – Голос Олега в коммуникаторе звучал без всякой бодрости. Но если учесть, что по бортовому времени шел пятый час утра, в этом не было ничего удивительного.

– Все в норме, – ответил я, радуясь, что пять минут назад не поддался искушению прислониться затылком к переборке.

Ох, страшно представить, что было бы, позволь я себе задремать.

Пиратский корабль, на первый взгляд показавшийся мне филиалом бедлама, работал как часы. Капитан знал, что механики гонят самогон, что команда развлекается азартными играми, тараканьими бегами и мордобоем, но смотрел на это сквозь пальцы. Ровно до тех пор, пока все исполняли свои обязанности.

– Не заскучай там, – сказал Олег и протяжно зевнул, – через полчаса выходим из подпространства…

– Ага, – ответил я, тщетно пытаясь сообразить, как можно не заскучать.

Смена вахт на несшейся в подпространстве «Бабочке» происходила дважды в сутки, после завтрака и после ужина. Каждый знал, где именно ему придется провести ближайшие двенадцать часов – в рубке, у двигателей или в центре управления огнем.

Мне, как зеленому новичку, доверили самую простую вахту – в десантном трюме, огромной рукотворной пещере, откуда абордажная команда отправляется с дружественными визитами.

В любое время, кроме боя, тут было скучнее, чем в морге. Вдоль стен располагались похожие на вскрытые рыцарские доспехи абордажные скафандры, центр помещения занимали десантные модули, напоминавшие исполинских железных крабов. В углах лежало оборудование, о назначении которого я мог только догадываться.

Тут было тихо, полутемно и невероятно тоскливо. Мой пост находился на входе в десантный трюм, на стуле около коммуникатора. Я мог сидеть, стоять или ходить. Больше делать было совершенно нечего.

Ну, разве что возиться с одним из скафандров.

Но эту сложную, напичканную смертоубийственными (вроде бы для других) и жизнесохраняющими (для того, кто внутри) устройствами штуковину я освоил в первую вахту, и сегодня мне только и оставалось, что сражаться со сном.

– Выходим, – донесся из коммуникатора голос взводного.

Я на всякий случай затаил дыхание. Двигатели «Бабочки» знавали лучшие времена, так что сейчас любой вход и выход в подпространство для нее был равносилен партии в русскую рулетку.

Но предупреждение Олега было лишним. В случае какого-то сбоя мы бы погибли быстро и без мучений, разложившись на атомы или какие-нибудь хреновины еще поменьше.

В недрах звездолета что-то загудело, потом нас тряхнуло, словно «Бабочка» налетела на кочку.

– О, селедкина задница… – Судя по всему, Олега, находившегося в рубке, рядом с вахтенным пилотом, что-то сильно удивило. – Тревога, общая тревога! Нас атакуют!

Корабль дернулся, уходя из-под обстрела, компенсаторные установки не справились, и меня швырнуло на пол. К счастью, я успел выставить руки и разбил только локти, а не лицо.

– Тревога! – Олег орал в полный голос.

«Бабочка» вздрагивала, когда ее защитные поля отражали очередной выстрел неведомого противника.

Подавив страх, я поднялся на ноги и ринулся исполнять долг вахтенного в десантном трюме. Один за другим ожили включенные скафандры, модули раскрыли пасти люков. Через пять минут лифт выплюнул первую партию сонных полуодетых бойцов абордажной команды.

– Быстро, быстро! Духовитый хряк вас через все отверстия! – орал Роджер. – Занимайте места! И ты тоже, чего встал?

Последняя фраза относилась ко мне. Я едва успел втиснуться в тесную скорлупу скафандра, как снизу донесся жуткий скрежещущий звук, а за ним – тонкий свист. Один выстрел пробил нашу защиту.

Свист стих – автоматические переборки закрыли зону, в которой произошло нарушение герметичности, но теперь «Бабочку» трясло беспрерывно. Ее била дрожь раненого зверя.

Я поспешно защелкнул скафандр, перед лицом опустилось забрало. Затылком ощутил прикосновение чего-то холодного, и тут в мозгу появилась яркая цветная картинка – с помощью бесконтактного сенсора меня, как и всех прочих, подключили к боевой информационной системе.

Не скажу, что это было приятно. До этого момента я лишь догадывался, что происходит, а теперь точно знал, что мы получили две пробоины и что противник – небольшой, но очень быстрый корабль, оцененный как модификация земного крейсера класса «С».

Мы пока только огрызались. Уж слишком внезапным было нападение.

Понятное дело, что мне никто не сообщал, куда именно мы направляемся. Но из слухов, ходивших среди команды, я узнал, что мы летим пощипать мягкое брюшко планеты Иствуд.

Похоже, ее обитатели приготовились к нашему визиту.

Стоя в скафандре, как и десятки моих товарищей, я мог лишь наблюдать, как развивается схватка. Абордажная команда вступит в бой только в том случае, если мы вознамеримся захватить остатки вражеского звездолета, а до этого дело может и не дойти.

Внутренности у меня подрагивали всякий раз, когда очередной выстрел импульсной пушки проходил рядом или ракета взрывалась неподалеку. За минуту корабли успевали несколько раз обменяться залпами, поэтому можно было честно сказать, что меня трясло беспрерывно.

– Не бояться, мокрицы недоношенные! – Боцман тоже облачился в скафандр и теперь воспитывал нас. – Если кто обгадится, то я отправлю его чистить гальюн, клянусь вам морговым хуром!

Но, несмотря на подобную психотерапию, я продолжал трусить. Здесь, в космосе, где со всех сторон разевает пасть ледяная пустота вакуума, я чувствовал себя зайцем на плоту.

Если уж воевать, то на поверхности планеты.

Но мое мнение по этому поводу никого особенно не интересовало, так что сражение продолжалось. На самом деле оно длилось не так долго, не более пятнадцати минут, но мне это время показалось вечностью.

А потом одна из сиреневых искорок, выпущенных с «Бабочки», угодила в яркое зеленое пятнышко, обозначавшее вражеский корабль, заставила его моргнуть, а затем исчезнуть.

– Ага! Ударенный дубом самец лягушки! – выругался Роджер так громко, что у меня зазвенело в ушах. – Клянусь всеми интимными частями тела шерстистой обезьяны, мы победили!

Ругательства эти звучали музыкой в моих ушах.

– Вылезайте из скафандров, вы, недотепы! – продолжал реветь боцман. – И все быстро по кубрикам!

– Что происходит? – спросил я, выбравшись из боевого костюма.

– Кажется мне, что нас изрядно потрепали, – ответил оказавшийся рядом длинноносый пират по кличке Овощ. – Будем садиться куда-нибудь. С дырой в боку далеко не улетишь…

А я наивно подумал, что неприятности закончились!

* * *

Посадкой это можно было назвать только номинально. На самом деле избитая «Бабочка» просто упала на поверхность ближайшей подходящей планеты. Счастье еще, что та оказалась так близко.

Шмякнулись с грохотом рухнувшего небоскреба. Удар швырнул меня вверх, и если бы не страховочные ремни, то мое лицо вошло бы в тесное соприкосновение с потолком.

– Все за дело! – не дал Олег переживать по поводу того, как мне плохо.

Повинуясь его команде, мы выбежали в коридор и понеслись туда, откуда несколько часов назад сбежали – в десантный трюм.

– Берите легкое оружие! – отдавал распоряжения боцман. – Опасность может грозить только от животных, разумных существ тут быть не должно… И не забудьте респираторы! Кто рискнет дышать без него, через час выхаркнет собственные легкие!

Зачем мы лезем наружу, я не знал, но смутно подозревал, что не для того, чтобы осматривать окрестности.

– Взяли! Подняли! – скомандовал Олег после того, как каждый боец взвода оказался вооружен парализатором и украшен респиратором. Команда относилась к длинной штуковине, похожей на фонарный столб. Один ее конец был заострен, словно у исполинского копья.

С грохотом и лязгом поехали в стороны шлюзовые перегородки. Внутрь хлынул яркий белый свет. Он резал глаза, и я невольно опустил веки.

– Бегом! Бегом! – Голос Роджера действовал похлеще кнута. – Иствудцы не будут ждать, пока вы тут щупаете собственные задницы!

Мы выскочили на широкий пандус, ведущий к похожей на рыжую шкуру почве. Во все стороны простиралась плоская, как стол, равнина, там и сям торчали растения, похожие на сиреневые зонтики.

Более подробно рассматривать пейзаж было некогда. Напоминая лесорубов, решивших побегать со стволом, мы понеслись вокруг «Бабочки». За спиной топали ботинками парни из другого взвода.

Дышать в респираторе было тяжело, и я чувствовал, что задыхаюсь. В ушах гулко отдавались удары сердца. Ноги предательски дрожали, лежавший на плече «столб», казалось, весил несколько тонн.

– Остановились! Втыкаем! – Голос Олега звучал глухо, чуть слышно.

Едва соображая, что делаю, я помог установить непонятную штуковину вертикально. Заостренная часть ее завибрировала, и «столб» уехал в почву почти на полметра.

– Готово! – вскинул руку Олег.

Отдышавшись, я смог оглядеться. Все взводы закончили свое дело, и теперь корабль окружали черные металлические колонны. Создалось впечатление, что мы попали в древний языческий храм.

Что-то засверкало на верхушке одного из столбов, потом на соседнем. Светящееся кольцо опоясало «Бабочку», а потом к небесам с гудением взметнулся купол, похожий на громадный мыльный пузырь. Он полностью скрыл под собой корабль.

– Это что, маскировка? – спросил я.

– Ага, – кивнул стоявший рядом Годзилла. – Теперь нас не обнаружить никакими сканерами…

– Вот дьявольские уды. – В голосе Олега звучало огорчение. – Как они нашу старушку-то изуродовали…

В бортах «Бабочки» виднелось несколько свежих пробоин. В одну из них легко въехал бы грузовик.

– Чудо, что мы уцелели, – пробурчал кто-то. – Говорил же я, что нечего на этот Иствуд в одиночку соваться, они пару кораблей приобрели…

– А ну заткнись! – послышался звук удара. Взводный наводил порядок привычными для него методами. – Мы залатаем пробоины и покажем этим вшивым колонистам, чего стоим! Ясно? А теперь все на корабль!

– Стойте! Что это? – поднял голову один из хоррандцев. – Слышите, рокот? Вон там!

Я повернулся туда, куда он показал. Хотя маскирующий купол слегка умерял яркость здешнего светила, оно все же слепило глаза, и видно было плохо. Лишь поднеся ладонь ко лбу, я разглядел поднимавшееся на горизонте облачко пыли. Оно медленно, но уверенно вырастало.

– Оружие готовьте! – велел Олег.

Я вскинул парализатор.

Облако приближалось, точно стремительный вихрь. В серой пыли двигались темные высокие силуэты.

– Животные, клянусь невинностью Мирового Разума! – пробормотал Олег. – Всего лишь животные! Но они затопчут все! Стреляйте!

Звери, похожие на черных поджарых слонов, отрастивших рога, мчались прямо на нас, земля вздрагивала, словно в испуге.

Я успел разглядеть остекленевшие глаза несущейся впереди твари, понял, что она нас не замечает, и нажал на сенсор. Ноги животного подогнулись, и оно упало, с хрустом треснул попавший под тело ствол. Вслед за первым начали падать остальные, воздух огласился трубным ревом, полным боли и страха.

Парализаторы не были рассчитаны на столь огромных существ и обездвиживали их не сразу.

– Вот и все, – проговорил Олег, когда стало тихо. – И чего они на нас перли? Могли ведь свернуть…

– Гон, должно быть, – предположил я.

– Ладно, не нашего это ума дело, – решил взводный. – Пойдем на корабль. Пора бы и отдохнуть…

Только в этот момент я ощутил, насколько сильно хочу спать.

* * *

Во второй раз абордажный скафандр показался мне не более уютным, чем в первый, зато влезать в него пришлось не в такой спешке. Я вновь ощутил холод в затылке, и боевая информационная система просунула щупальце в мой мозг.

Я узнал, что позади, совсем недалеко по космическим меркам, висит планета, обозначенная в атласах как М2КРТ176. Именно она была нашим убежищем те трое суток, что ремонтники заделывали дыры в бортах «Бабочки», а над нашими головами носились два корабля с Иствуда.

Они жаждали нашей крови, но у них оказалось слишком мало терпения. Или, что более вероятно, чересчур маленький ресурс двигателей. Когда мы взлетали с М2КРТ176, космос вокруг был чист.

А потом, буквально пятнадцать минут назад, из подпространства вывалился большой звездолет, по всем признакам – транспортник с одной из планет киолвунов. Добыча сама шла в руки.

На «Бабочке» сыграли тревогу, и мы, словно рыцари, запаковались в доспехи.

– По модулям! – голос боцмана не предназначался для того, чтобы звучать из коммуникатора внутри шлема. Даже на минимальном уровне громкости он создавал тряску в костях черепа.

Громыхая и лязгая, словно орда роботов, мы зашагали к десантным модулям. Мои соратники двигались легко и уверенно, для меня же абордажный скафандр был в новинку, и я разве что не падал.

Внутри модуль напоминал небольшой вагон с сиденьями вдоль стен. Усевшись, я ощутил, как захваты намертво прилепили меня к стенке. Теперь я никуда не денусь, даже если модуль врежется в планету.

Другой вопрос – что от меня при этом останется.

– Выброс! – Этот голос принадлежал не Роджеру, а нашему обожаемому капитану.

Я сжался, последовал рывок, во время которого я ощутил себя макарониной внутри узкой кастрюли.

– Оружие готовь! – проорал взводный.

Помимо парализаторов у нас имелись только ножи, хотя стоило учесть, что закованные в броню кулаки тоже были грозным оружием. Усиливающий экзоскелет позволял без особых трудов проломить стену или разбить череп.

Модуль дернуло еще раз. Я знал, что сейчас он, как клещ, вцепился в чужой корабль, а плазменные резаки вспарывают обшивку с легкостью консервных ножей, открывающих банку сардин.

– Пошли! – Олег первым ринулся к открывшемуся люку.

И в этот момент у меня отказала связь с боевой информационной системой. Судя по уверенным движениям соратников, у них все было в порядке, я же перестал воспринимать что-либо, кроме того, что видел собственными глазами. Я не знал, где находятся остальные взводы, не видел плана чужого корабля, и мог действовать только вслепую. Или следуя примеру тех, кто связь не потерял.

Я покинул модуль последним и оказался в изогнутом коридоре с высоким потолком и зеркальными стенами. Сейчас в них отражалась орава черно-серебристых монстров с круглыми головами без глаз, уродливыми горбами на спинах и парализаторами в мощных ручищах.

Не успел я оглядеться, как что-то рвануло неподалеку. Меня швырнуло на стену, поволокло по полу, я изо всех сил пытался удержать оружие. Мимо пролетела чья-то оторванная голова в шлеме, за ней волочился кровавый шлейф.

Я ощутил, что мне хочется поблевать. Только четкое осознание того, что делать это внутри скафандра не очень разумно, помогло мне справиться с рвотным рефлексом. Очнулся я через несколько минут. Парализатор все еще был у меня в руках, коридор затянуло серым дымом, а ноги мои прижимало к земле нечто тяжелое. Повернув голову, я обнаружил, что это один из наших, судя по форме скафандра – хоррандец.

Ну а если судить по дыре размером с кулак в спине – труп хоррандца.

Я спихнул его с себя и попытался встать. Дым потихоньку уползал куда-то в сторону, и я обнаружил, что остался один, за исключением тех, кому смертельно (в прямом смысле слова) не повезло.

Вот дьявол! Правильно было бы остаться у модуля, ведь, слепой и лишенный связи, я буду опасен для своих же. Но поступи я так, меня заподозрят в трусости, а отмыться от таких подозрений куда сложнее, чем от грязи…

Поудобнее ухватив парализатор, я решительно затопал в ту сторону, куда ушли остальные. Коридор тянулся, пустой и тихий, местами на стенках виднелась копоть.

Жуткая судорога скрутила корабль в тот момент, когда я проходил мимо круглого люка в переборке. Меня швырнуло прямо в него, и я неожиданно обнаружил, что головой вперед съезжаю по совершенно темной и скользкой трубе.

Тошнота вернулась, я попробовал затормозить, но все мои усилия дали примерно тот же эффект, что попытка выйти в космос на звездолете из фанеры. Впереди мелькнул свет, и я вылетел в просторное помещение.

Успел заметить несколько высоких фигур и врезался головой в одну из них.

Кто-то жалобно вскрикнул.

Меня шарахнули по затылку, потом еще раз, но благодаря скафандру мне эти удары были что киту – шприц. Я вскочил, двое киолвунов отлетели от меня как теннисные мячики от ракетки. Третий, в которого я врезался со всей дури – а вместе со скафандром во мне был почти центнер, – лежал неподвижно и негромко стонал.

– Получайте, гады! – Прежде чем они успели отлепиться от стен, я дважды нажал на сенсор.

Два тела шлепнулись на пол.

– Уф, – сказал я и попытался вытереть вспотевший лоб, но лишь стукнулся перчаткой о шлем.

Только после этого позволил себе оглядеться. Я оказался в небольшой круглой комнате. Центр ее занимала толстая колонна, вся усаженная сенсорами и небольшими экранами. Около нее как раз и возились киолвуны, когда из круглой дыры в стене к ним явился «сюрприз» в лице меня.

Дыр таких тут было несколько, а также имелась одна дверь нормального размера, но тоже круглая. Судя по всему, киолвуны питали отвращение к прямым углам.

«Так, и что делать?» – спросил я себя.

Где я находился, я даже не представлял, что происходило в других частях корабля – тоже. Оставалось надеяться, что сопротивление сломлено и бравые ребята с «Бабочки» обыскивают все закоулки в поисках добычи.

Круглая дверь распахнулась беззвучно, я вскинул парализатор и опустил его, когда разглядел за стеклом шлема удивленное лицо Олега. Он сказал что-то. Я пожал плечами и постучал себя по виску.

Вслед за взводным в комнату ввалилась целая толпа. К собственному удивлению, среди бойцов абордажной команды я увидел капитана. Вилли выглядел собранным и серьезным.

Киолвунов подняли и унесли, после этого Вилли подошел ко мне и знаками велел снять шлем.

Воздух внутри корабля чужаков оказался несколько суховатым, но вполне годным для дыхания. Я обтер вспотевшее лицо и почувствовал себя совсем хорошо.

– Ты хоть знаешь, что сделал? – спросил капитан, тоже избавившийся от «головы».

– Нет, – честно ответил я.

– Это пульт управления двигателем, – он кивнул на колонну, у которой возился один из наших механиков, – а те ребята, которым ты свалился на голову, пытались запустить режим самоуничтожения. Так что ты появился здесь очень вовремя…

– Да? – Неожиданно для себя самого я оказался чуть ли не героем. Чувство было приятное, хотя я полностью осознавал, что все произошло случайно.

– Ты точно уверен, что хочешь высадиться на Линче? – неожиданно спросил Вилли.

– Уверен.

– А то оставайся, – лицо капитана по-прежнему было серьезным. – Ребятам ты пришелся по душе, удача не обходит тебя стороной. Получишь право на долю в добыче, как и все прочие… А?

– Нет, – покачал я головой. – Извини, Вилли, но мне действительно надо на Линч… Очень надо.

Предложение делалось от всей души, это я чувствовал, но вовсе не горел желанием посвятить жизнь карьере космического грабителя, яркой, но, скорее всего, короткой. Чтобы принять решение остаться на «Бабочке», нужно хотя бы вспомнить, кем я был в прошлом.

– Ладно, – капитан выглядел разочарованным, – дело твое. Хотя с учетом того, что именно ты уберег этот транспорт от уничтожения, твоя доля могла бы быть очень большой…

– Я возьму свою долю временем, – ответил я, – которое вы потратите, чтобы доставить меня на Линч.

– Идет, – кивнул Вилли. – Сначала отведем добычу на Спилберг, а потом я все равно планировал рейд на Хичкок. Сделаем небольшой крюк.

* * *

– Ты все еще уверен, что хочешь туда? – спросил Вилли, кивая на зеленый шар Линча. – А то еще не поздно повернуть…

Приближение к планете планировалось через полчаса, а пока я имел возможность любоваться ее изображением на одном из секторов громадного экрана в рубке «Бабочки».

– Не хочу, – честно сказал я, – но надо…

– Смотри сам, – он передернул плечами, – я бы в этот жаркий ад не полез. Как люди там живут, не понимаю.

С момента захвата киолвунского транспортника прошло десять дней. Мы проводили его до Спилберга, благополучно посадили и в тот же день стартовали заново. Компаньоны Вилли на планете должны были озаботиться продажей добычи, а отвязных пиратов ждал космос.

А меня – Линч, место гадкое и опасное.

– Крупный город тут один, – вновь заговорил капитан, – нам там светиться ни к чему. Высадим тебя в полусотне километров, дальше сам доберешься. Продуктов на неделю и оружия ребята тебе собрали. Что еще? Сколько ты хочешь там пробыть?

– Мне нужно найти одного… человека, – сказал я. – Надеюсь уложиться в десять дней.

– Есть шанс, что мы как раз в это время пойдем назад. Если сумеешь добраться до места высадки, мы его пометим маяком, то можем тебя подобрать…

– Было бы здорово. – Предложение выглядело воистину царским. Не торчать на Линче в ожидании попутного транспорта, а улететь сразу после завершения дела – о таком я мог только мечтать.

– Хорошо, – кивнул Вилли, – ровно через десять дней. Если не явимся после четырнадцати, можешь не дожидаться… Но мы, если сам опоздаешь, тоже ждать не будем.

– Я понял.

– Вот и отлично.

Планета заметно приблизилась, стали видны материки, выделявшиеся благодаря более насыщенному зеленому цвету. Кое-где тянулись коричневые шрамы гор, ползли серые полотнища облачных полей.

– Иди, прощайся с ребятами и залезай в первый модуль. Выброс через пятнадцать минут…

В кубрике меня ждали торжественные лица и крепкие рукопожатия.

– Надери им там всем задницы, Герхард, – сказал Олег на прощание, – и я надеюсь, что мы еще встретимся.

– Обязательно надеру, – пообещал я и вышел.

Пока тащился до десантного трюма, с удивлением ощутил, что мне будет не хватать этих ребят, ругани боцмана, грубости взводного, старой, но надежной «Бабочки»…

Вот уж не думал, что привяжусь к столь гнусным типам так быстро!

В десантном модуле на месте пилота обнаружился Вилли.

– Пристегните ремни, пассажир, – велел он, когда я влез внутрь и втащил за собой здоровенный рюкзак.

Судя по весу, продуктов там было не на неделю, а на год. Из оружия мне выдали парализатор и импульсный пистолет. От излучателя я благоразумно отказался.

– Стартуем, – сказал Вилли.

Открылись ворота шлюза, и мы вывалились в прошитую звездами черноту.