Текст книги "Прощальный дар черно-белого бога"

Шибков замолчал, давая Никите переварить услышанное.

– Действительно любопытно… – признался Замеров. – Я тебе говорил, что сам пробовал обращаться к разного рода медиумам и должен признать, что этот Жолман – первый, кто попал в точку про самоистязание.

– Ты, кстати, так и не рассказал, чем закончилось твоё турне по бабкам-гадалкам.

– Исходя из того, что мы сейчас едем к твоему Евгению Викторовичу, ничем хорошим.

– Ты убил на них целую неделю. Неужели совсем ничего?

– Я убедился, что все они – шарлатаны, – презрительно бросил Никита. – Так что кое-какой урок я получил.

– Всегда было интересно, как работает эта шобла на практике… – Вася с вопросом посмотрел на друга: – Расскажи, что там.

– Вот именно что шобла, – отмахнулся Никита и, увидев, что Шибков ждёт, нехотя рассказал: – Я успел объехать троих, прежде чем понял, что ловить абсолютно нечего. У них есть кое-что общее: эффектные внешние данные, не всегда в положительном ключе, напускная таинственность и специфический лексикон. А по сути – яркий фантик с какашкой внутри.

Вася засмеялся:

– Примерно так я и представлял.

– Первой я посетил Марьяну – известную гадалку из северного Саутса. От запоев лечит, мужей в семью возвращает, отворот-приворот… Ну, ты понял.

– Видел её сайт, – кивнул Шибков. – Цыганка…

– На вид да. Только не уличная вшивая побирушка, а ухоженная и, признáюсь, довольно красивая. Посёлок, где она живёт, этот Саутс, небольшой – три крыльца да два мальца, как говорят. Быстро её нашёл – её все знают. Пользуется почётом и уважением.

– Она на картах гадает?

– Да, только не Таро, а каких-то там особенных. Прежде чем их разложить, она особо въедливо интересовалась моей личной жизнью: спрашивала про жену, девушку или любовницу. Про сны даже слушать не стала. Хотя я пытался объяснить, что это корень всех проблем. Свернула к своей теме, разложила карты и сообщила, что меня не отпускает умерший родственник, связанный со мной эмоционально.

– Это который родственник? – удивился Вася. – Бабушки-дедушки, которых ты и в глаза не видел? Или мамка твоя?

– Да какая разница! – засмеялся Никита. – Она не говорила, кто конкретно. Мрачным тоном сказала: «Умерший», – и приправила всё пространными эзотерическими пояснениями про мир духов и кабалистической терминологией. Забалтывать она умеет, вот чего не отнять. Прямо-таки гипнотизирует. В какой-то момент я даже заслушался: так складно она вещала. А потом включил мозг и понял, что сказать про умершего – это беспроигрышный вариант. Не надо быть Предсказамусом, чтобы догадаться: у всех есть умершие родственники. Но факт: когда напоминают о покойниках, кого-нибудь да вспомнишь. И чаще всего приходит на ум тот, кого ты лучше знал и любил. Самый близкий. Уже понимая методы цыганки, я уточнил, кого она имеет в виду. Отвечает: «Тот, который любил тебя больше всех». Я ей: «Неужели тётушка Клавдия? Моя обожаемая родственница!»

– Что ещё за тётушка Клавдия? – Вася наморщил лоб.

– Нет никакой тётушки Клавы! Я придумал её на ходу. Цыганка тут же подтвердила, что именно она и есть мой астральный якорь.

– Астральный якорь… Забавно! – захохотал Шибков. – А много она берёт за свою «помощь»? Рубли или доллары?

– Совсем денег не берёт, – Никита почесал кончик носа и кивнул на удивлённый взгляд друга. – Я серьёзно. Поначалу меня это и смутило. Когда договорились о встрече, я, естественно, поинтересовался прайсом, а она ответила, что деньги – это помёт дьявола, и впредь ей лучше их не предлагать, если я не хочу испортить себе карму. Так и сказала.

– Деньги – помёт дьявола? Пусть гадит мне в карманы, я не против. Так в чём подвох? – поперхнулся Вася. – Вот уж не поверю, что она занимается благотворительностью.

– После нашей беседы и вынесения приговора в лице умершего родича она заявила, что проклятье приковано к драгоценному металлу. Она не может посмотреть, к какому именно, потому что моя аура затянута «дымкой мертвеца». Не ржи. Это её слова. И что я должен как можно скорее принести абсолютно все драгоценности, которые есть в доме, ей для очистки. Золото, серебро, камни…

– Теперь понятно. Ты согласился?

– Конечно, – ответил Никита, и Шибков кашлянул от удивления. – Я принёс ей всё, что нашёл.

Вася с недоверием смотрел на друга, но Замеров, похоже, не шутил. Ещё на пару секунд сохранив серьёзное выражение, Никита расхохотался, хватаясь за живот.

– Честное слово: я принёс ей все! Обшарил буквально каждый угол, но нашёл только одно серебряное колечко. В вазе валялось бог знает сколько времени. Я уже и не вспомню, откуда оно взялось.

– Представляю её глаза, – захихикал Вася, заразившись внезапным весельем друга. – И чем всё кончилось?

– Она поняла, что прогадала и я действительно не держу деньги в драгметаллах и камнях. Надо отдать должное, держалась она на удивление профессионально. Ничем не выказала разочарования, дала пару пустых советов и с видимым сожалением призналась, что не в силах мне помочь. Слишком сильное проклятье, говорит. Но… – Замеров вскинул указательный палец к потолку: – у неё есть знакомая знахарка-ворожея, которая как раз специализируется по части духов. И вот она точно сможет помочь. Правда, работает она исключительно за наличные деньги, по предоплате и без гарантии результата. Как ты понимаешь, я не поехал. Стало понятно, что работают в связке.

Машина пересекла мост через реку Таймор и встала в пробку перед шлагбаумом платной дороги. Никита задумчиво смотрел на тёмные воды реки, завороженный чёрными волнами. По окну стекали капли дождя. Величественный Таймор, равнодушный к этому миру, манил глубиной, тишиной, покоем…

– Замер! – Вася хлопнул друга по плечу, и тот вздрогнул. – Не спи! Рассказывай дальше. Ты говорил, что ходил к трём ведунам. Кто был вторым?

Никита широко, от души зевнул, закурил и слегка опустил стекло.

– Один дедок… – Он выдохнул дым через нос и скривился. – Шаман в пятом поколении, связь с миром духов и всё такое. По телефону сообщил мне, что я заблудился в астрале и он может вывести меня оттуда.

– Прямо по телефону сказал? Уникум, однако! – усмехнулся Вася. – Дистанционный диагноз – я такого ещё не встречал. Хоть по видеосвязи? Нет? Зрит сквозь пространство, короче. И какие методы использует? В бубен бьёт, песни гортанным голосом поёт и дождь вызывает? А вместо дома у него, наверное, чум из оленьих шкур?

– Живёт в районе Несских трущоб. Знаешь это место?

– Там раньше свалка была, – кивнул Шибков. – В прошлом году взялись облагородить сектор. Начали вывозить мусор, занялись очищением реки. Частные дома, хозяйство – лакомый кусочек для застройки. Сколько новостроек вместится! Мы им рекламные баннеры делали. Не помнишь разве?

– Не мой контракт, – сказал Никита и выбросил сигарету в окно. – Я даже не подозревал, что в Холмтау, в самом центре города, существует дикий уголок, куда ещё не добралась цивилизация. Там даже газа и воды нет! Топят дровяные печи, а воду берут из колодца.

– А ещё там кладбище, – добавил Вася. – Скоро снесут дома и застроят всё небоскрёбами. А на погост пригонят трактор с плугом и, как говорил Карлин, перепашут всех этих гнилых уёбков.

Замеров посмеялся, а потом охнул, приложив руку к нестерпимо ноющему животу.

– Часа два я плутал в лабиринте улиц. Навигатор тупил, а указателей там попросту нет. Наконец, нашёл нужный дом. А когда вышел из машины, чуть не задохнулся от смрада.

– Свалка, – пожал плечами Шибков. – Там явно не должно пахнуть «Шанелью».

– Кучи гниющих отбросов на улице! Плюс у этого шамана целый загон со свиньями. Запах стоит ядрёный, аж глаза режет. После визита к нему я ещё долго чувствовал амбре по всему дому, хотелось сжечь одежду.

Вася наклонился к другу и демонстративно принюхался.

– Братан, скажи своей девушке, чтобы мылась почаще! От тебя свинками несёт, – и захихикал.

– Хорошо, передам твоей мамке, чтобы душ приняла, – парировал Никита. – Я с этим дедом даже говорить не стал. Он вышел в драном тулупе и валенках. В общем, я сел в машину и уехал… – Замеров на мгновение замолчал, невидяще глядя вперёд, и добавил: – Думал, что уехал…

Шибков, нахмурившись, повернулся к Замерову.

– Уснул, – пояснил он, выходя из транса. – Сел за руль, захлопнул дверцу, начал отъезжать и увидел деда в зеркале заднего вида. Он бежал за машиной, но вместо рук и ног у него были деревянные негнущиеся палки. Как ножки от стола! Он быстро бежал и стучал ими…

Никита внезапно закрыл глаза и начал клевать носом.

– Эй! – вскинулся Вася и толкнул друга. – Я не очень люблю слушать про твои страшилки, братан. Своего говна хватает. Но, похоже, без словесной диареи ты сейчас улетишь к Морфею. Давай, рассказывай дальше, что там.

– Морфей, точно. «Добрый сын Гипноса», – сонно промямлил Никита и встрепенулся. – О чём я?

Он потёр глаза, приводя себя в адекватное состояние, печально хмыкнул и, провожая взглядом паром на реке, растерянно спросил:

– Это ты убил мою мать? Или опять глюк?

– А как ты думаешь? Давай трави свои байки из склепа, иначе сейчас отрубишься. – Шибков указал на дорогу: впереди сквозь метель виднелась арка пропускного пункта в район Самура. – Скоро будем на месте. К кому ещё ты обращался за помощью?

– Это не особо интересно, – забормотал Никита, снова зевая. – Якут один… или китаец…

– Не-не-не, – запротестовал Шибков, расталкивая Замерова. – Говори давай. И поподробнее. Чувствую, скоро мне самому потребуется помощь этих экстрасенсов… С таким-то стрессом!

Машина подкатила к шлагбауму. Василий сунул парню в будке купюру. Они проехали, и только потом Никита продолжил:

– По виду какой-то азиат. Кореец, китаец или бурят – не знаю. И поначалу этот луноликий внушил мне доверие.

– Чем это?

– Он внимательно выслушал мою историю. И не просто кивал, а задавал уточняющие вопросы. Казалось, он пытается ухватить суть проблемы. Диагноз звучал так: сонная порча. После осмотра он начал искать по ящичкам травки, порошки, корешки… У него большой шкаф с пронумерованными полками. Баночки, скляночки, мешочки с бирками – всё расфасовано, подписано. В общем, порядок. Насыпал всякой дряни в плошку, растолок, смешал, спрессовал миниатюрным прессом в таблетки и наказал пить раз в день. Обещал, что через день состояние улучшится.

– Таблетки? – переспросил Вася с озорной улыбкой. – Из трав? Конопля, мухоморчики? А что! Говорят, при помощи психоделиков лечат различные психические отклонения. Дорого стоят?

– Денег взял немного, кстати, – Никита достал с кармана пузырёк с эфирным маслом, отвинтил крышку и глубоко вдохнул. – Но я не почувствовал особого эффекта, так что даже не обидно. – Вдохнул второй ноздрёй. – Потом, естественно, всё произошедшее спроецировалось в сон. Но только китайцев мне там и не хватало! Я выкинул пилюли.

– Расскажи поподробнее, – хохотнул Шибков. – Это был азиатский хоррор с налётом ненормальности? Может, мне пора писать рассказы, основываясь на твоих кошмарах?

– Да ничего особенного. – Никита помрачнел, вспоминая. – Мне снился маленький узкоглазый мальчик с лицом старика и дырой в пупке. Из неё вылезал красный червь.

– А девочка была? Маленькая, грязная, лохматая, с чёрными волосами, спадающими на лицо, в белой ночной рубашке? Любимый японский фетиш, потом американцы переняли. Помнишь Самару из фильма «Звонок»?

Вася замолчал: Никита не поддержал шутку.

– Мелкий говнюк кошмарил меня целую ночь, – с ненавистью произнёс он. – Был такой фильм – «Проклятье», там фигурировал мальчик с серой кожей и чёрными кругами вместо глаз. Кровавый червь из его пупка схватил меня и шипел в ухо, умоляя больше не принимать таблетки, которые дал азиат. Сказал, что он выскребает из черепа его матери мозговые ткани и ест их, а потом делает лекарства из собственных фекалий.

Шибкова передёрнуло, и он чуть не проскочил нужный поворот.

– Под утро, когда я уже проснулся, – точнее, думал, что проснулся, – обнаружил рядом с собой женщину с пустым черепом и длинными кривыми зубами, росшими прямо из лица.

Сквозь изящную арку они въехали в Самур – элитный район Холмтау. Только очень обеспеченные люди могли позволить себе здесь жить. По обеим сторонам чистой улицы виднелись каменные коттеджи, трёхэтажные особняки с бассейнами и фонтанами во дворах, будки охраны перед коваными воротами. Припаркованные перед домами автомобили кричали о невероятном достатке. Шибков провожал взглядом «Майбахи», «Ламборгини» и «Порше» с долей зависти и скрытого раздражения. Снег с дождём усилился, и видимость стала ещё хуже. Декабрь в этом году был крайне тёплым и сырым.

– Ещё я ходил в церковь, – внезапно признался Никита с видом мальчика, уличённого в мастурбации.

За окном как раз проплывал высокий, нарядный храм с золочёными куполами. Вася попытался не подать виду, но скрыть кривую ухмылку не смог.

– Поговорил с попом. Еле убедил его, что я не наркоман и что мне нужна помощь.

– Судя по твоему кислому виду, ничем хорошим это не закончилось… – Шибков бросил взгляд на друга. – Он предложил что-нибудь дельное? Сходить в крестный ход? Кадилом по башке дать, чтобы мозги на место встали? Или в купели утопить, чтобы не мучился?

– Не смешно. Спросил, почему я некрещёный. Я, как мог, объяснил, что дедушек-бабушек не было, чтобы затащить меня по малолетней незнанке в лоно церкви, а родители были далеки от религии. Он сказал: «Никогда не поздно прийти к Богу!»

– Так ты что, покрестился? – поперхнулся Вася.

– Нет. Церковь эта, в которую я обратился, немного со специфическим уклоном. Я даже не знал, что в православии есть внутренние дробления. Как-то они по-своему Библию трактуют, но не суть. Сначала надо было пройти ритуал катехизации…

– Не ритуал, а таинство, наверное. А что это – катехизация? Обрезание, что ли? Хотя подожди… Катехизис – наставление какое-то?

– Вроде того. Тебе объясняют суть христианства, правила поведения в храмах… Ну, и тому подобное. Уже через полчаса я понял, что священнослужители мне не помогут. Они полностью игнорировали мои вопросы про то, чем я могу быть болен. Всё время переводили на разговор о пожертвованиях и советовали молиться.

– Я от них большего и не ожидал.

– Вась, мои рассказы, даже подтверждённые фактом сомнамбулизма и травмами, они пропускали мимо ушей, потому что это не укладывалось в их голове. Наверняка просто подумали: «Очередной дурик». Я отстоял службу. Молитв не знаю, поэтому просто поаминькал и ушёл.

Машина свернула на подъездную дорожку двухэтажного коттеджа, который почти полностью утопал в ветвях вечнозелёных араукарий, густо посаженных вокруг дома. На деревьях красиво лежал снег.

– Приехали, – выдохнул Вася и подобрался.

– Надеюсь, не зря, – устало проговорил Никита, и они вышли из машины.

3

При виде Евгения Викторовича Жолмана у обоих мужчин синхронно возникла примерно одна и та же мысль: «Что за клоун?»

Жолман открыл сразу, после первого же звонка, словно ждал за дверью. Бегло посмотрев на пришедших, он слегка кивнул в знак приветствия. Это был плотный коротко стриженный мужчина невысокого роста, с залысинами, несколько бульдожьим лицом и маленькими быстрыми глазками небесно-голубого цвета. Он выбривался до синевы, был одет в коричневый костюм-тройку советского покроя, рубашку с воротничком-стойкой и лакированные ботинки. Облик дополнял несуразный цветок ромашки в петлице ярко-жёлтого цвета.

Никите показалось, что Жолман специально придавал своему внешнему виду налёт карикатурности. Вопрос – зачем? Первое впечатление специалист по делам сверхъестественных конфессий производил нехорошее. Или это своего рода проверка?

– Проходите, господа. За мной, – пригласил он. – Вы немного опоздали.

Вася с Никитой проследовали за Жолманом через прихожую, которая утопала в полумраке, и оказались в столовой.

– Не торопитесь составлять обо мне мнение, – через плечо бросил коротышка, задержавшись около стола, сервированного на четыре персоны, чтобы поправить вилку. – Оно будет в корне неверным.

Не дождавшись ответа, он зашагал дальше, в просторную залу. Дом впечатлял простором и лаконичностью в скандинавском стиле. В декоре преобладали белые, серые и бежевые тона. Всё выглядело очень дорого.

– Я выбрал деловой стиль одежды не умышленно. Просто я старомоден и мне удобно.

И Вася, и Никита поражённо уставились в затылок впередиидущего Жолмана. Тот буквально прочёл их мысли. Шибков с порога решил, что Жолман – шарлатан и мистификатор высшей категории, а образ смешного толстячка выбрал для придания некого специфического эффекта. Замеров же, окончательно упав духом, всерьёз задумался о болезненной процедуре электросудорожной терапии. Пусть из него лучше сделают овощ, чем дальше терпеть эти кошмары!

– И это не проверка на доверие, – завершил Жолман. – Если вы пришли за помощью, внешний вид специалиста никоим образом не должен влиять на качество работы.

– Вы читаете мысли? – с нервной усмешкой спросил Никита. Авторитет коротышки моментально вырос в его глазах, и это сильно испугало Замерова.

– Нет. Просто я знаю, какое впечатление произвожу при первой встрече. Поэтому любезно прошу: прежде чем вы выскажете свой скепсис, давайте познакомимся. Прошу сюда.

Он указал на дверь, которая вела на застеклённую террасу с панорамной крышей. У правой стены располагался камин из грубого камня. Жаркое пламя освещало стоящий перед ним круглый столик и три так называемых «мятых» кресла. Напольный светильник, стоявший сбоку, уютно освещал это небольшое пространство, оставляя остальную комнату в полутьме. Тяжёлые кляксы снега шлёпали по стеклянной крыше.

Усаживались в напряжённой тишине. Евгений Викторович поставил на стол дымящийся кофейник, три чашки и бутылку бренди. Никита, внимательнее присмотревшись к коротышке, сначала подумал, что он похож на Евгения Леонова. Потом, когда тот закончил накрывать на стол и сел напротив, пришёл к мнению, что у Жолмана нет той сдержанной печали, которая была у известного актёра. Черты лица специалиста по необычным делам были острее и не в пример суровее.

– Никита, вам кофе, – кивнул Жолман. – Думаю, лишним не будет. От алкоголя рекомендую воздержаться: он вызывает сонливость. Вам, Василий, могу предложить бренди.

– Нет, спасибо, – отмахнулся Шибков и кашлянул. – Начнём?

– Начнём, – сухо отозвался Жолман, наливая кофе. – Никита, я уловил основу вашей проблемы из разговора с Васей. Провёл небольшое расследование и сделал кое-какие выводы.

Он капнул бренди в свою чашку, пригубил, откинулся на спинку кресла и, сложив руки на животе, весело посмотрел на мужчин:

– Наверняка у вас имеются ко мне вопросы.

Никита сонно сморгнул.

– Хотелось бы немного узнать о вас, – начал Шибков, поскольку Замеров впал в оцепенение, которое, исходя из предыдущего опыта, предшествовало предсказуемому провалу. – Получить хотя бы поверхностное понимание, кто вы и чем занимаетесь.

– Вам нужны письменные рекомендации?

– Желательно, но не обязательно, – Вася положил свою руку поверх руки Замерова.

Это выглядело несколько интимно, но только так он мог быстро отреагировать на ожидаемый обморок друга. Жолман уважительно и понимающе кивнул.

– Моя профессия – липциг. Это… как терапевт в мире экстрасенсорики.

– Доктор?

– Нет. Доктора лечат физические недуги: например, хирурги режут, стоматологии удаляют зубы, а психиатры лечат нервные расстройства. Моя специальность заключается в том, чтобы ставить диагнозы людям, попавшим в нестандартную ситуацию.

– Тому, кто столкнулся с чем-то сверхъестественным?

– Всё верно, Василий. Щекотливые, нестандартные ситуации неизвестного происхождения, когда не может помочь ни полиция, ни какая-то другая организация.

– То есть я всё-таки болен? – недовольно спросил Никита. Он схватил чашку со стола и принялся жадно глотать крепкий кофе, часто смаргивая. Это значило, что его настигает сон.

– Пожалуй, можно назвать и так, – согласился Жолман, заложив ногу за ногу. – Если в транспорте или на улице вы случайно вдыхаете вирус гриппа, то идёте к врачу. Он диагностирует заболевание и выписывает лекарства. Я тоже выписываю лекарства, только в другом ключе.

– Эта… «болезнь» Никиты, – с опаской спросил Вася, – она заразна? Как ОРВИ?

Жолман засмеялся и отрицательно покачал головой.

– Источник, откуда дуют сквозняки диковинных заболеваний, так просто не обнаружить. Чужие вирусы, которые не из нашего мира, к счастью, не очень распространены.

– Но они есть, – зло пробурчал Никита, и Евгений Викторович виновато развёл руками.

– Чтобы не углубляться в тему, могу разъяснить на пальцах. Среди людей существуют артхамы – те, кто невольно привлекает к себе болезни из других измерений. Их нельзя в этом винить. Они просто случайно оказались там, где ткань между мирами истончилась. Это как люди со слабым иммунитетом, которые цепляют насморк даже от лёгкого сквозняка… – Коротышка отпил кофе и сердито дёрнул бровью. – Есть вокамы – эти будут пострашнее: дьяволопоклонники, сатанисты, каббалисты, вудуисты…

– Те, кто умышленно призывают болезни в наш мир, – понял Вася. – Звучит бредово, но, по крайней мере, суть я улавливаю. И что, у них получается?

– К сожалению, да, – вздохнул Жолман. – Правда, не так, как они планируют. И зачастую – с печальными последствиями. Большую часть моей клиентуры как раз и составляют такие криворукие призыватели и контактёры.

– Зачем им это? – не понял Никита. – Умышленно болеть…

Евгений Викторович посмотрел в пламя камина.

– Любопытство, – он пожал плечами. – Желание приобрести иммунитет, познать тайное, сумасшествие… Я не знаю.

– Вы – Человек пути? – в лоб спросил Замеров, пристально наблюдая за реакцией коротышки.

Тот на мгновение задумался, а потом улыбнулся:

– Вы коряво перевели мою фамилию с персидского и английского. Да, меня называют и так. Но это неофициальное имя. Скорее прозвище, данное мне людьми вопреки моему желанию.

– Во сне мне советовали обратиться именно к вам, – сурово произнёс Никита. – У вас такая рекламная кампания? Залезать в головы пострадавшим?

Евгений Викторович нахмурился и примиряюще выставил ладони перед собой:

– Уверяю вас, я к этому непричастен.

– Тогда откуда такая осведомлённость о болезни Никиты? – подхватил Вася. – Не успел я отправить письмо, как вы уже звонили мне с узконаправленными вопросами.

Жолман как-то сжался, посмотрел в стену и насупился.

– Скажем так… – нехотя ответил он. – Некоторое время назад до меня стали доходить слухи о том, что некто – человек, если быть точнее, – каким-то образом умудряется обходить границы своего домена и путешествовать во внешнем пространстве Фогосста. Подождите пока с вопросами, – пресёк он открывшего рот Васю. – Позже растолкую. Я попытался разузнать об этих уникальных случаях и привлёк свои источники. Начал собирать информацию. А потом мне неожиданно пришло ваше письмо с просьбой о помощи. Совпадение? Возможно. Но я клянусь, что непричастен к вашим снам. Это просто не в моих силах.

– Почему Человек пути? – задумчиво пробормотал Вася, словно спрашивая самого себя, и посмотрел на Жолмана. – Вы вышли на тропу войны с сущностями или болезнями из других измерений? Путь самурая и всё такое?

Коротышка только отмахнулся.

– Всё прозаичнее и банальнее… Но это долгая история, и сейчас не время её рассказывать. Давайте вернёмся к нашему делу.

– И много у вас клиентов? – Никита прикуривал трясущейся рукой, не спросив разрешения, и Жолман молча поставил пепельницу на стол. – И как долго вы практикуете?

– Достаточно долго, – уклончиво ответил то, сцепил пальцы и посмотрел на мужчин напротив. – Успел набраться опыта.

– Туманно… – промолвил Никита. – Дайте нам хоть какое-то представление о роде ваших занятий.

Евгений Викторович обречённо закатил глаза. Задумался, хрустнул пальцами, выдохнул и спросил:

– Вы можете ответить мне как взрослые, здравомыслящие люди? Что делать респектабельному человеку, общественному деятелю, уважаемому члену палаты министров, если в один прекрасный день его десятилетний сын вдруг заговорит на языке мёртвых?

– На латыни?

– Нет, Василий. На языке, на котором общаются заблудшие в лимбе души. Мальчик шипит, скрежещет зубами, не узнаёт родных… И при этом лицо ребёнка искажается до неузнаваемости, зрачки пылают цветом перезрелого помидора, а сам он ползает по потолку.

Вопрос походил на риторический. Жолман смотрел на мужчин в ожидании ответа, и те немного замялись.

– Может, пацан просто придуривается? – неуверенно предположил Вася. – В таком возрасте это не редкость. Пытается привлечь к себе внимание.

– Его шипящая речь – это не просто набор звуков, – покачал головой Жолман. – Это тайный язык, которым владеет от силы сотня людей на планете. В книжном магазине самоучитель по нему не купишь.

– Я тоже думаю, что это розыгрыш, – поддержал друга Никита. – Слишком киношные симптомы…

– Ладно, – нетерпеливо сказал коротышка. – Допустим, он вставил себе красные контактные линзы. И у него достаточно развита мимика, чтобы корчить гримасы. И он выучил линморт – тот самый язык… Но никто не отменял закон всемирного тяготения. И вряд ли пацан нашёл способ левитировать, чтобы просто разыграть маму с папой.

– Что, правда бегал по потолку? – с недоверием хмыкнул Шибков.

– Я ничуть не преувеличиваю. Что бы вы сделали? Позвонили в скорую? Полицию? Службу по отлову красноглазых бегунов по потолкам?

– Я бы головой поехал, увидев такое, – признался Вася. – Вряд ли мой мозг переварил бы увиденное…

– Помрачение рассудка – частое явление, – кивнул Жолман и, после одобрительного кивка Шибкова, налил ему бренди. – К счастью, временное. Рано или поздно родительские чувства берут вверх над потусторонним страхом, и люди оперативно принимают меры.

– И кому звонят? – стало любопытно Никите. – Мне на ум не приходит ни одна из существующих служб… Психиатричка только.

– По-вашему, шизофреники способны ползать по потолку?

– Нет, но…

– Никому не звонят, – оборвал его Жолман. – Сначала пытаются решить проблему своими силами. Скручивают, связывают и думают, что делать дальше. Практика показывает, что семьи, в которых происходило подобное, в девяти случаев из десяти изо всех сил старались скрыть факт паранормального явления. Они ищут выход самостоятельно.

– Почему? – криво усмехнулся Вася. – Боятся крестьян с вилами и факелами?

– Современный эквивалент средневекового крестьянина – это толпа любопытных бездельников, жадных до зрелищ, – с нескрываемым презрением выплюнул Жолман. – Если раньше ведьм жгли исключительно из чувства страха или богобоязненности, то сейчас её просто заклюют чрезмерным вниманием. Её личная жизнь станет достоянием общественности, у двери будут сутками дежурить папарацци, фанаты колдовского дара задушат своей любовью, а хейтеры смешают с грязью. А если родители человека с отклонениями занимают высокие государственные посты, будет скандал. И прощай, карьера! Сейчас ведьму не сожгут на костре – её разорвёт на части общество. Как говорил Ювенал, народ хочет хлеба и зрелищ. Хлеба в наш век почти у всех вдоволь, началась охота за зрелищами. Улавливаете, к чему я веду?

– Вполне, – ответил Никита. – Вы так говорите, как будто появление летающего ребёнка в семье – это частое явление.

– Не то чтобы очень частое, но периодически встречается, – кивнул Жолман. – И родителям – а, как правило, речь идёт о богатой семье с хорошим положением в обществе, – совсем ни к чему выносить сор из избы. Они обращаются за помощью ко мне.

– Вы – сотрудник одной из этих таинственных организаций? – хитро посмотрел Вася на коротышку. – «Люди в чёрном» или «Секретные материалы»?

– Я работаю исключительно на себя. И вы уже в общих чертах поняли, чем я занимаюсь. Что, если по дому начинают летать вещи?

– Значит, ваша жена в бешенстве от того, что вы пришли под утро, – захохотал Вася.

– А если полупрозрачный умерший родственник навещает вас по ночам? – раздражённо спросил Жолман.

– Надо завязывать с наркотой, – от души забавлялся Шибков.

– А если вы всё время слышите шаги невидимого человека за спиной?

– Пора в дурку.

– А если каждую ночь у вас в ногах сидит чёрт?

– Белая горячка. Бухать надо поменьше. Ну, или тёща в гости приехала…

– Достаточно, Василий, – разозлился Евгений Викторович. – Все вышеперечисленные диагнозы – мой профиль. Люди, которые отчаялись найти помощь в правоохранительных органах, больницах или у псевдоэкстрасенсов, идут ко мне. И замечу, что просто так я никого не принимаю. Я – как Шерлок Холмс от мира сверхъестественного: сам выбираю себе клиентов. Мнительных людей, дураков и шизофреников сейчас гораздо больше, чем тех, кто реально нуждается в помощи; поэтому приходится быть очень избирательным. И ещё скажу, я профессионал – метать бисер не намерен. Переубеждать скептиков вроде вас, Василий, приходится, так как у клиента должно быть понимание работы и, самое главное, доверие. Но есть границы терпения, и я всегда волен отказать вам в помощи. Скажу даже так: вам повезло, что именно сейчас я заинтересован этой ситуацией, иначе ваше письмо отправилось бы в корзину. Или в долгое ожидание.

– Спасибо, что приняли нас, – кивнул Вася и с ноткой скептицизма спросил: – Что вы делаете с этими потусторонними созданиями-болезнями? Уничтожаете? Изгоняете обратно в ад, или где там они живут?

– Нет, – коротко ответил Жолман. – Моя функция иная. Как уже говорилось, я липциг – ставлю диагноз и направляю к нужному специалисту, как врач-терапевт. Если чьим-то сыном овладел демон, я приглашу знающего священника – экзорциста. Представьте себе, такие ещё остались. И это истинные служители религии, а не те педики-католики, которые… А, ладно. Если проявляется неупокоенный дух – привидение, то я зову охотников.

– Охотников за привидениями? – засмеялся Вася и тут же сник под строгим взглядом Жолмана.

– Да, молодой человек. Я обращаюсь к охотникам за привидениями. И это не четверо комичных индюков в дурацких комбинезонах и с ранцами за спиной. Это очень древняя и почётная профессия, и она востребована, поэтому их услуги немало стоят. Мне продолжать? Или вы уже уловили суть моей профессии?

– Более чем, – кивнул Никита и сам подлил себе кофе.

Его лицо отливало зелёным в отсветах огня, а рука с чашкой тряслась.

– Вам совсем плохо? – участливо осведомился Жолман. – Могу предложить сильный стимулятор. Разработка военных…

– Нет-нет, – Замеров сделал глубокий вдох и на пару секунд замер с остекленевшим взглядом.

Коротышка жадно всматривался в его лицо. К Никите скоро вернулось осмысленное выражение.

– Что вам сейчас привиделось? – с любопытством спросил Евгений Викторович. – Точнее, что приснилось?

– Неважно, – устало прошептал Никита и отмахнулся. – Как всегда, ничего хорошего…

Все замолчали, а потом Замеров спросил: