Текст книги "Лабиринт"

Лабиринт
Дмитрий Шиповсков

© Дмитрий Шиповсков, 2023

ISBN 978-5-0056-5967-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРОЛОГ

Это могло бы быть обычное апрельское утро, но для Джона Андерсона, оно было очень странным и весьма необычным. Он проснулся на полу неизвестного ему места, и ничего не помнил. Голова болела, словно побывала между молотом и наковальней, а рассеянный взгляд пытался найти хоть какие-то подсказки на вопрос, где он находится.

Мерцающая люминесцентная лампа в маленькой комнате, смотрящая с потолка, мешала сосредоточиться и усиливала страх неизвестности. Борясь со страхом, он поднялся с пола и направился к двери. Неуверенным движением он открыл ее. Свет слепящим потоком ударил в глаза, но привыкнув к освещению, зрение вновь начало возвращаться, рисуя очертания предметов и силуэтов.

В центре большой комнаты, находилось шесть человек. Их головы, были помещены в стеклянные ящики с металлическими каркасами, подвешенные на цепях к потолку. К отверстиям для дыхания подходили прозрачные трубки и, обвивая узором потолок, уходили куда-то вверх.

Люди располагались друг напротив друга, по три с каждой стороны. В одном ряду была женщина, подросток лет шестнадцати и старик, в другом мужчины средних лет. Все тут же обратили внимание на вошедшего.

– О, детектив Джон Андерсон! – откуда-то сверху раздался голос. – Как видишь, наша разлука была не долгой.

Не понимая, что происходит, он озирался по сторонам в поисках источника голоса. Найдя наконец взглядом несколько камер видеонаблюдения рядом с небольшими динамиками, расположенными в верхних углах комнаты, он уставился на них.

– Ты ничего не помнишь, – продолжал голос. – Это действие препаратов. Скоро память начнет к тебе возвращаться, но, чтобы ускорить этот процесс, я тебе помогу. Твоя жена и дочь у меня. Ты ведь хочешь их спасти?

Голова у Джона закружилась. Обрывки памяти врезались в его сознание. Свадьба, рождение ребенка, ее детский смех.

– Чего ты хочешь? – закричал он.

– А на что ты готов пойти, чтобы освободить их? – усмехнулся голос.

Повисла тишина. Ярость, перемешанная с отчаянием, подступила к горлу Джона.

– Сыграй со мной. Твоя ставка их жизни, моя ваша свобода. Выживешь и дойдешь до конца, я освобожу их. Если погибнешь, то обречешь и их. Перед тобою дверь, – голос тактично выдержал паузу.

Джон перевел взгляд на стену. Дверь, на которую указывал голос, была непростой. Ее каркас был из клепаной стали, который опоясывал прозрачную середину, заполненную синеватой жидкостью. Внутри плавал ключ, привязанный к воздушному поплавку.

– Как видишь, внутри находиться ключ от этой двери, – раздалось из динамиков, – когда кончится жидкость, сработает клапан и дверца снизу откроется. Ты сможешь достать ключ и пройти дальше. Ты ведь хочешь увидеть свою семью?

Тем временем прозрачные трубки, что подходили к стеклянным ящикам, в которые были помещены головы пленников, окрасились в синий цвет и начали заполнять их своим содержимым.

– Но, чтобы жидкость закончилась, ты должен позволить им умереть.

Взгляды всех шестерых упали на Джона, а жуткий смех голоса заполнил пространство.

ГЛАВА 1
Несколько месяцев назад

Стоял ясный солнечный день. Центральный парк Нью-Йорка, был полон отдыхающих. Люди играли с собаками, запускали воздушных змеев с детьми, а Джон, вместе со своей семьей проводил время на пикнике возле озера.

– Ну же, иди ко мне мое солнышко, – сказал Джон и протянул руки навстречу дочери, которая неуверенными шагами шла к нему поддерживаемая своей мамой. Она улыбалась и лопотала что-то на своем детском языке. Он подхватил ее на руки и закружился, подняв ее вверх, что превратило детскую улыбку в закатистый смех.

– И меня, и меня покружи, – хохотала Элизабет глядя как Джон играется с дочерью.

Рядом стоящий парень в бейсболке и с фотоаппаратом в руках, тоже расплылся в улыбке, решив запечатлеть этот момент на снимке.

Из воспоминаний Джона вырвал сигнал стоявшей сзади машины. Он оторвал взгляд от фотографии Элизабет и Эмили, стоявшей на панели его старого «Ford Crown Victoria» и, увидев, что светофор уже горел зеленым, тронулся дальше.

Утром в это время Манхэттен был оживленным. Все спешили кто куда, на работу, по делам, создавая не малый ажиотаж на дорогах, а небоскребы, как стеклянные гиганты, сопровождая каждого, игрались с солнечными зайчиками, передавая эстафету друг другу.

Джон остановился на очередном светофоре и бросил взгляд на свое отражение в зеркале – темные короткие волосы, голубые глаза и проступающая щетина. «Да, все-таки стоило побриться», – подумал он.

Миновав улицу Франклина, он выехал наконец на Бродвей и уже припарковав машину, направился к зданию полиции, запахнув темно-серый плащ посильнее, спасаясь от осеннего ветра.

– Привет Фил, – поздоровался он с мужчиной, на которого наткнулся при входе в здания. – Как Кристи?

– Спасибо, все хорошо, – ответил тот, поприветствовав Джона.

– Передавай привет.

– Хорошо, обязательно передам. Она обещала праздничный торт твоей малышке. Так что жди нас в субботу к семи.

– Хорошо, к семи, – с улыбкой поблагодарил его Джон, а затем, вошел в просторный холл, на полу которого располагался символ полиции Нью-Йорка – весы правосудия и звезды со щитом.

По бокам холла возвышались лестницы, полукругом убегая на следующие этажи. Он поднялся наверх и, миновав один из коридоров, направился на утреннее совещание.

Кабинет лейтенанта Бриджеса, был полон сотрудников, уже ожидавших своего шефа. Они расположились на офисных креслах за большим вытянутым столом, а за их спинами, на стенах красовались фотографии президента и комиссара полиции.

– Доброго утра парни, – поприветствовал по-свойски всех Джон, видя, что начальника еще не было. – Кэтрин, – добавил он, выделив единственную женщину в отделе, кивнув ей головой.

– Здравствуй Андерсон, – ответила она со свойственной ей сухостью и, поправив локон рыжих волос, тут же отвела в сторону свои большие серые глаза. Кэтрин Лоран – «рыжая бестия» как прозвали ее в отделе, испытывала чувства к Джону, но всячески пыталась это скрыть, прячась за сухостью и грубостью. К тому же строгость к себе, к которой ее приучил отец, бывший офицер морской пехоты, не позволяла ей переходить черту и поддаваться чувствам к женатому мужчине.

Джон подсел к остальным, но не успел он открыть рот, чтобы спросить, куда запропастился их шеф, как тот, влетев в кабинет, бросил какие-то бумаги на стол, оперся на него руками и окинул взглядом всех собравшихся.

– Уилсон, Харрис, – сразу же перешел к делу Фил Бриджес, заявив со всем суровым видом, что придавали ему глубокие морщины, тягучий бас и большие пышные усы, от моды на которые он так и не избавился с восьмидесятых, – продолжайте заниматься делом семьи Грейс. Не теряйте время, – те поспешно встали из-за стола и направились к двери.

Бриджес дождался, когда они выйдут из кабинета и продолжил:

– Около часа назад к нам поступил звонок. Звонивший признался в убийстве и сообщил нам адрес жертвы – это, Кью-Гарденс 93. Техническая группа отследила звонок, он звонил из телефонной будки недалеко отсюда. Спенсер, Лоран, займитесь проверкой камер видеонаблюдения, нужно попытаться выследить этого парня. Андерсон, Купер, отправляйтесь на место преступления и разузнайте что там к чему. Группа судмедэкспертов уже выехала на место. Остальных прошу остаться, – дополнил он, обращаясь к оставшимся без дела четырем полицейским.

– Едем на моей, – заявил Купер, как только они вышли из кабинета шефа, подбросив и поймав ключи от своего новенького «BMW».

– Как скажешь, – согласился Джон, зная, как он относится к его старенькому авто.

Джон уселся на пассажирское сиденье спереди, пристегнув себя ремнем безопасности, а Купер с радостным видом уже заводил машину.

– Как тебе звук? А? – с восторгом спросил владелец BMW, радуясь, как ребенок. – Немцы знают толк в машинах, – гордо подытожил он.

Джону ничего не оставалось, кроме как с одобрением закивать головой и удовлетворить внимание хвастуна.

Купер сдал на машине назад и начал выезжать с парковки.

– Слушай, – продолжил он, – в эти выходные играют Янкис. Хочу сыну показать настоящий бейсбол. Не хочешь с нами?

– Извини, у дочери день рождения. Мы с Элизабет готовим ей сюрприз, так что не смогу.

– О-о-о, поздравь от меня малышку.

– Хорошо, – согласился Джон.

– Сколько же ей будет?

– Уже пять.

– Совсем взрослой станет, – с улыбкой добавил Купер.

– Это точно, – залился смехом Джон. – Слышал Кейт скоро рожать, ты как, готов ко второму?

– Да, но как ты понимаешь она у меня и не спрашивала. Я уже направил Бриджесу запрос о переводе. Ей сейчас тяжело, нужно чтобы я был рядом, а не пропадал постоянно на работе, так что буду теперь перебирать на новом месте бумажки, но буду с семьей.

– Ты серьезно?

– Да, я все уже обдумал.

– Понимаю тебя. Семья – это самое главное.

Солнце уже подбиралось к зениту, когда они, перемахнув через Бруклинский мост, выехали на Кью-Гарденс, где ряд домов убегал куда-то вдаль, теряясь в границах густого леса, что красовался осенним желтым нарядом кленов и вечнозеленых елей.

– Вот, кажется наш, – сказал Джон, указывая на дом, возле которого стояли служебные машины полиции.

Купер припарковался рядом, и они вышли из машины. Хвойный запах, что принесло ветром со стороны леса, сразу же ударил в нос. Джон окинул взглядом строение. Это был небольшой домик, стоявший в середине лужайки из газона. Он был выкрашен в синий цвет, но от времени краска выгорела и лишь издали напоминала оттенки былого. Входная дверь была перетянута желтой сигнальной лентой с надписью: «Место преступления. Не заходить за ленту». Детективы переглянулись и отправились в дом.

Внутри обстановка ничем не отличалась от сотни других домов, что приходилось им видеть, та же вешалка в прихожей, немного мебели и картин в коридоре и более или менее обставленная гостиная. Но была одна деталь, что выделалась среди всего прочего, в центре самой гостиной, вместо журнального столика и дивана висело тело жертвы. Стропы, бегущие с потолка, крепились к рукам и ногам. Это выглядело как подвешенная марионетка в руках кукловода.

Одна из рук жертвы была согнута в локте и поднята вверх, будто приветствуя вошедших, другая же указывала пальцем на одно из шести зеркал, что были размером в человеческий рост и окружали тело.

– Твою мать, – не выдержал Джон. – Какого черта, здесь произошло? – ответом на вопрос, был лишь молчаливый безжизненный взгляд, направленный в их сторону.

Рядом с трупом суетились судмедэксперты, разложив неподалеку свое оборудование. Кто-то делал снимки возможных улик, обозначенных разными номерами, кто-то пытался снять отпечатки пальцев с зеркальных рам. В воздухе витал запах реагентов, а внутренние убранство дома рассказывало им свою историю.

Возглавлявший экспертную группу мужчина, заметив пришедших, поприветствовал их и поспешил им навстречу, протянув медицинские перчатки.

– Здравствуй Пол, – поздоровался в ответ Джон, натягивая на руки перчатки. – Есть что-нибудь для нас?

– Да, – начал свой экскурс эксперт, то и дело поправляя свои очки в роговой оправе. – Мы установили личность – это, Стивен Паркер. По поводу причины смерти пока мало что смогу сказать, подробности будут только после вскрытия, но предположительно смерть наступила около 12 часов назад, вследствие асфиксии. Еще есть несколько интересных деталей. На зеркальных рамах есть следы от перчаток, – он демонстративно наклонился, указывая агентам на обнаруженные находки. – Лак на рамах еще до конца не высох, когда их передвигали. Возможно, как раз, когда доставляли сюда. На каждом из них стоит вот это клеймо, – на этот раз он указал на круглое изображение, которое выделялось на раме другим цветом лака. – Мастерская братьев Капелло. Похоже, оттуда их и привезли.

– Да, я знаю это место. Это небольшая лавка на Бонд-стрит, – припомнил Джон.

– Есть еще кое-что, – продолжил судмедэксперт, – на теле жертвы множественные следы увечий, будто его пытали, а затем уже задушили. Но в прочем, сами взгляните, – договорив он протиснулся между зеркал, позвав их за собой. Агенты последовали за ним, оказавшись возле висевшего тела.

Это был мужчина лет сорока, одетый в строгий траурный костюм. Один из его висков уже покрылся сединой, а на шее виднелся след от удушья шнурком. На лице и руках были кровавые подтеки и порезы.

– Да, зрелище не для слабонервных, – Пол отошел в сторону, показывая на зеркала за спиной жертвы, – ну и собственно, вот полюбуйтесь, – пять из шести зеркал были исписаны именами и фамилиями красной губной помадой. На шестом же, на которое указывал палец убитого, было лишь одно имя, цифры под ним и небольшой рисунок части лабиринта.

– Брайан О’Нил, – прочитал вслух написанное имя Купер. – Пятьдесят четыре, ну и что вообще это значит?

– Не знаю, но возможно, что нам указывают на имя следующей жертвы.

ГЛАВА 2

Смех из динамиков звенел в стенах помещения, заставляя все тело Джона Андерсона, детектива повидавшего немало на этом свете, покрываться мелкой дрожью, которая словно проникая через кожу, доходила до самого его естества.

Сердце колотилось в груди в попытках вырваться наружу, разгоняя тем самым адреналин, который обжигал изнутри.

Его терзали сомнения, он не понимал, как оказался здесь. К тому же запертый с неизвестными ему людьми, при этом кто-то удерживает его семью и неизвестно, чего от него хочет. Что здесь происходит, это чья-то злая шутка, розыгрыш или все всерьез?

Все эти мысли гудели у Джона в голове, будто рой пчел, налетевший на расцветшее дерево. Сознание пыталось бороться, отчаянно вспомнить прожитые дни, которые вспыхивали яркими и затухающими всполохами, будто мигающая лампочка, которая никак не зажжется.

Крики людей, что были помещены головами в стеклянные ящики, нарастали все громче, пытаясь, докричатся до впавшего в ступор Джона. Несмотря на весь шум, безумный смех голоса из динамиков, звучал громче всех.

– Послушный мальчик, – хвалил его голос, продолжая смеяться. – Еще чуть-чуть и ты станешь на шаг ближе к встрече со своей семьей.

Этот голос был словно насмешкой судьбы, который говорил ему: – «Сейчас ты придашь все идеалы, которым служил все эти годы».

Тому, кто скрывался за этим голосом удалось поставить Джона перед не простым выбором и сейчас он с наслаждением наблюдает со стороны, как драгоценное время уходит словно песок сквозь пальцы, не в силах заставить его выбрать.

– Спаси нас, – закричала женщина срывающимся голосом. Жидкость уже подступала к ее подбородку, заставляя кричать и хватать жидкость ртом то и дело сплевывая ее.

Этот крик пробежал по телу Джона, словно электрический ток, приведя его в чувство и позволив осознать, что шестеро людей отчаянно боролись за жизнь, пытаясь спастись из стеклянной тюрьмы.

Они били руками ящики, наваливались всем телом на них, пытаясь сорвать их с креплений на потолке и если бы не толстая резиновая прослойка, окружавшая шею, они бы уже наверно умерли от кровопотери.

Чувства Джона были смешенными как никогда в его жизни. Прежде он не был в подобной ситуации и не выбирал между жизнями своей семьи и жизнями других людей, но внутренний голос говорил ему: – «Здесь что-то не так».

Он пытался найти то, за что он мог бы ухватиться. Ту спасительную соломинку, которая бы вытащила его из трясины сознания, в которой он застрял без надобности делать такой выбор.

«Забрать их жизни взамен на жизни жены и дочери, слишком просто для того, кто мог все это провернуть и наблюдать за происходящим. Он хочет чего-то другого. Вопрос, чего именно? Должен быть какой-то выход. Думай, думай. Как мне забрать ключ и спасти их жизни? Вырвать трубки, подведенные к стеклянным ящикам? Слишком высоко, я не дотянусь. Думай, думай».

Но на раздумья у него больше не было времени, он не мог больше ждать и позволить умереть здесь этим людям. Единственное, что пришло ему в голову, так это разбить стекло на двери.

Он бросился к ней, к двери, с которой перекачивалась жидкость в прозрачные ящики и с разбегу ударил ее ногой.

Раздался глухой гул, но стекло даже и не думало сдаваться. Он ударил еще и еще. Дверь держалась, а внутри размеренно плавал ключ, привязанный к воздушному поплавку.

– Все же решил их спасти? – раздался голос. – Как щедро с твоей стороны.

– Заткнись, – прорычал Джон и ударил от отчаяния дверь кулаком. Боль обжигала кисть. Он посмотрел на покрасневшие пальцы и обратил внимание на обручальное кольцо.

Он тут же снял его и, зажав между пальцев, с размаху ударил один из стеклянных ящиков. Стекло задней стенки пустило трещины, и рассыпалась как яичная скорлупа. Мужчина со шрамом на лице начал жадно хватать воздух ртом, а жидкость хлынула на пол.

Теперь он понял, что сможет спасти их жизни. Он наконец смог найти брешь в плане безумца, который их здесь запер, если конечно это не было его изначальным, холодным расчетом.

Джон стремительно продолжал разбивать ящики, пока, наконец, не добрался до женщины и увидел, что ее тело безжизненно повисло на шейной опоре.

– Нет, нет, нет, – обронил он и одним ударом разбил стенку ящика, затем подбил снизу опору, достал тело женщины и, взяв на руки, положил на сухое пространство, вдали от хрустевшего стекла под ногами.

– Ну же давай дыши.

Джон склонился над женщиной и принялся делать искусственное дыхание. Он с настойчивым упорством пытался вдохнуть в нее жизнь. Он даже не мог вспомнить, откуда он знает, что делать, но все происходило, само собой, словно на автомате. Годы службы не прошли зазря.

После нескольких минут, которые ему показались вечностью, женщина наконец сплюнула жидкость и, кашляя, свернулась клубком на полу. Джон облегченно выдохнул, а из динамиков донеслись аплодисменты.

– Браво, браво детектив, – вступил голос, продолжая хлопать в ладоши. – Ты решил стать их спасителем?

Джон молча поднялся с пола и принялся освобождать остальных.

– А что, если я скажу тебе, что теперь они станут твоими врагами? Ведь свободу получит лишь один из вас. Стоило ли их спасать? Что скажешь Джонни? Молчишь, – усмехнулся голос. – Опять всему виной твоя святая наивность. Что ж теперь твои шансы на встречу с семьей заметно ухудшились, ты ведь никогда не слушаешь, что тебе говорят. Но в этом есть свои плюсы, ты всегда предсказуем. Так что скоро…

– Ты что несешь, чертов ублюдок? – закричал светловолосый мужчина, освободившись из стеклянного ящика, перебив напрочь голос из динамиков. – Какого хрена ты нас здесь запер и что тебе нужно?

Голос лишь залился смехом в ответ.

– Мне нужно лишь хлеба и зрелищ.

– Зрелищ? – продолжал заводиться светловолосый, – выйди сюда, я покажу тебе зрелище.

– Всему свое время, – ответил голос.

Джон вызволил последним старика и направился к лежавшей до сих пор на полу женщине.

– Ты как? – спросил он.

Она продолжала кашлять, пока наконец не села на полу, обхватила свои руки вцепившись в мокрую джинсовую куртку и посмотрела на Джона, кивнув головой, давая тем самым понять, что все хорошо.

Коренастый темноволосый мужчина начал ходить из стороны в сторону все время бубня себе под нос:

– Бред, бред, это какой-то бред. Как я здесь оказался? – пытался вспомнить он, вцепившись в свои волосы, пока не заметил цифру «5» на левом запястье. – Что за черт? Номер? Ты что, еще и заклеймил нас тварь?

– Ну что же так грубо Алекс? – пытался расспросить его голос. – Просто так вас будет проще идентифицировать.

Все разом посмотрели на внутреннюю часть своего левого запястья, обнаружив там свой номер, на слегка припухшей выжженной плоти. Все, кроме Джона и женщины, которую он приводил в чувство.

– А откуда ты знаешь мое имя? – продолжал расспрашивать Алекс.

– О, я знаю все о каждом из вас.

– Послушайте, – вступил Джон, обращаясь ко всем, – я не знаю, что здесь происходит и как мы здесь оказались, но нужно поскорее отсюда выбраться. Этот парень – псих, нам лучше держатся вместе, ждать от него чего-то хорошего явно плохая идея.

– Кажется, я знаю куда мы угодили, – замялся подросток. – Друзья рассказывали мне, что в даркнете, есть шоу для богачей, где каждый из участников помеченный номером, пытается найти выход из лабиринта. Богачи ставят там на жизни людей миллионы и лишь первому кто выберется оттуда, даруют свободу, остальных же ждет смерть.

– Малыш, ты портишь всю интригу, – раздалось из динамиков.

Алекс, посмотрев снова на свой номер на запястье, забился в истерическом смехе пытаясь выговорить слова:

– Мы что для них лошади на ипподроме, которые несутся к финишу?

В этот момент, громкий звук работы какого-то механизма заставил всех замолчать и напрячься в ожидании. Звук нарастал, будто стрелки огромных часов, отмеряли время. Все застыли в ожидании. Раздался щелчок, и маленькое отверстие в низу клепаной двери открылось. Оттуда, засверкал металлический ключ.

– В таком случаи оставаться здесь я не собираюсь, – сказал мужчина со шрамом на лице и направился к двери.

– Послушай, – предостерег его Джон, – я же говорю, нам нужно держаться вместе, только так мы сможем все отсюда выбраться.

– Ну, ну, – с сарказмом заявил тот в ответ, затем достал из отверстия ключ, вставил его в замочную скважину и провернул. Замок поддался, он потянул за ручку пытаясь открыть дверь. Двадцати пятидюймовая в толщину махина медленно, но верно открывалась скрепя старыми и ржавыми петлями. К нему подошел старик в попытке помочь, но тут же был им отброшен в сторону.

– Оставайся здесь старик, свое ты уже пожил.

Он протиснулся в образовавшийся проем, посмотрев своим хищным взглядом в сторону остальных. Они лишь увидели как лицо с багряным шрамом на лице, от правого глаза до верхней губы, скрылось за дверью.

Джон помог подняться на ноги женщине.

– Нам нужно идти.

Она явно еще не пришла в себя и с трудом направилась в сторону дверного проема, хотя держалась она стойко, не подавая вида.

То, что произошло дальше, Джон вряд ли бы смог объяснить. В его глазах все зарябило, замерцало, он, словно оказался на месте телевизора, который только что поймал помехи. В ушах нарастал гул и на какое-то мгновение перед его взором возникла совершенно другая картина. Он оказался в каком-то коридоре. Мимо проходили люди, один из них остановился прямо перед ним. Он опустил на Джона свой взгляд и медленно, поглаживая пышные седые усы, попытался что-то спросить. В тот момент, когда он уже рассмотрел лицо подошедшего, наваждение исчезло. Это случилось так быстро, словно ничего и не было. Джон замер. Он пытался осознать, что с ним сейчас произошло. Что это было? Может какой-то эффект от тех препаратов, о которых говорил тот псих из динамиков? Так ничего и, не поняв, он направился к двери.

Джон с женщиной оказались последними, кто зашел в нее. Остальные, поняв, чем может закончиться дело, быстро решили, что им дальше не по пути и ринулись вперед первыми, позабыв о том, что их самих только что спасли.

Их ждало огромное помещение. Оно было настолько большим, что взора глаз не хватало оценить его истинные размеры. Стены, расположенные в нем разных размеров и форм, образовывали собой лабиринт.

Падающий свет освещения, был расположен на потолке в виде множества старых люминесцентных ламп, убегающих вдаль, а камеры в виде рыбьего глаза, были чуть ли не на каждой стене, давая тем самым понять, что каждый их шаг не останется без следа.

Тандем, который образовался по воле случая из Джона и спасенной им женщины, стоял пораженный увиденным, а за их спинами подчиняясь воле механизма захлопнулась дверь, подняв пыль под ногами.

– Спасибо, – прервала молчание женщина, – что вытащил меня с того света.

– Скажешь спасибо, когда мы наконец выберемся отсюда.

– Я Мелисса, Мелисса Грейс.

– Джон Андерсон, – пробубнил он, – хотя, кажется, ты уже знаешь, как меня зовут. Идем, мы и так от всех отстали.

Он огляделся по сторонам. Стены из бетона, уходившие вдаль, покрывала ощетинившаяся от старости краска.

– Боже сколько лет этим стенам? – Джон подошел к стене, проведя по ней рукой. Краска осыпалась на пол. Он сделал несколько шагов и тут же насторожился, прислушиваясь к чему-то.

– Что случилось? – спросила Мелисса.

– Это, это…

Джон резко дернулся и побежал.

– Это Эми, это моя девочка, – закричал он.

Джон бежал сломя голову в направление детского голоса. Натыкался на тупик, затем возвращался и снова бежал между изгибами стен. Мелисса пыталась не отставать.

– Я иду Эми, держись.

Джон бежал по лабиринту на ее зов. Ведь она звала его, она просила о помощи и по мере приближения голос становился все громче и четче.

«Папа помоги мне, папа!» – кричала она. Этот крик, вернул его в тот момент, когда однажды они угодили в аварию с женой и дочерью. Он держал ее на руках, вынося из разбитой машины. Те слова о помощи и слезы на ее лице, все это резало его сердце на куски. Воспоминания заставили пройти его через это снова и сейчас в этот миг, он бы поклялся всеми богами, что больше никогда не позволит его малышки страдать.

Он не заметил, как пронеся мимо коренастого мужчины и подростка свернув в один из рукавов лабиринта, пока, наконец, не добрался до источника голоса, где его ждало разочарование, перемешенное с яростью и отчаянием.

Вместо воссоединения с дочерью, его ждал постамент в виде колонны высотою до пояса, посередине импровизированной комнаты, образованной стенами. На нем лежали шесть патронов, выставленных полукругом и голос дочери, который звучал из рядом висевших динамиков. Над патронами стояли небольшие прозрачные рамки, в которых были помещены фотографии, с подписанными именами шести участников, которых спас Джон.

– Черт бы тебя побрал, – закричал Джон, глядя на камеры и его скулы сжались от гнева.

Голос дочери смолк, а вместо него раздался тот, что он уже слышал раньше:

– Ну, будет тебе, что ты так злишься? За то ты смог обнаружить мой дар. Ты довольно предсказуем, поэтому я решил дать тебе еще один шанс на спасение. Шесть патронов позволят тебе устранить препятствия, которые ты сам себе создал, в виде спасенных тобой людей. Это лишь один из моих даров, они облегчат твой путь, – голос выдержал театральную паузу, – но правда за все придется платить, ты же знаешь.

Джон пропустил эти слова мимо ушей и пристально посмотрел на фотографии. Первой стояла Мелисса Грейс – агент ФБР, гласила надпись. Сэм Коллинс – случайный свидетель, им был подросток с веснушками на лице. Томас Грин – судмедэксперт, которым оказался старик. Следующими стояли три фотографии лишь с именами, без каких-либо обозначений, ими были: Алекс – темноволосый коренастый мужчина, Джеймс – человек со шрамом, Ник – светловолосый. То, что о них отсутствовала информация лишь насторожило Джона, либо хозяин голоса мало что знает о них, либо он специально что-то утаивает.

Джон, застыл перед фото пытаясь осознать, где же раньше он мог их повстречать? Нет не в тот момент, когда застал их с головами погруженными в стеклянные ящики, а гораздо раньше. Чувство того, что он был с ними всеми знаком не покидало его. Это чувство тараном пыталось пробить брешь в воспоминаниях.

Он потянулся к одной из рамок, чтобы лучше разглядеть фото и в этот момент среагировал датчик движения, расположенный над колонной, заставив сработать механизм, действие которого с нарастающим шумом приближалось издали.

– Ой, кажется, ты активировал лабиринт, – раздался голос из колонок, уже не скрывая свой смех. – Теперь он будет меняться, закрывая и схлопывая области уменьшаясь в размерах. Помни времени мало, а свободу получит лишь один из вас.

Разносясь грохотом со всех сторон, лабиринт пришел в движение.