Текст книги "Попробуй догони"

Глава 8

Прыть, проявленная американцем во время этого маневра, повергла Мойру в легкое изумление. Но еще больше она была удивлена тем, что он умудрился переместить свое крупное тело в заднюю половину малолитражки, не получив при этом никаких повреждений. Однако замешательство ее длилось всего несколько мгновений. Как только он усадил ее к себе на колени, она позабыла обо всем на свете, даже о свитерах, выпавших у нее из рук, и вытаращила глаза на его широкие плечи и мускулистую грудь. Единственная дилемма, волновавшая ее в этот момент, заключалась в том, чтобы решить: проявить ли инициативу самой либо уступить ее партнеру.

Жаль, что все прочие дилеммы, с которыми она сталкивалась в жизни, не были столь же трудно разрешимы.

– Какое восхитительно гладкое у вас тело, какая бархатистая кожа! – сжав пальцами ее талию, воскликнул американец, невольно избавив ее тем самым от необходимости сделать выбор.

– Мне приятно это слышать, – выдохнула она и тихонько застонала, когда он погладил ее по груди. – Но в этом нет моей заслуги, такой уж я родилась, – добавила она, млея от тепла его больших ладоней и чудес, которые вытворяли с ней его длинные сильные пальцы.

Ее соски набухли и отвердели, требуя немедленного внимания к себе. Не менее настоятельными были и требования той части его мужского естества, на которой она сидела, подобно всаднику в седле, готовая содрогнуться в оргазме от малейшей стимуляции. Решив не торопить развязку, Мойра выпятила грудь и уперлась руками ему в колени, как бы приглашая тем самым его сделать с ней нечто более ощутимое.

При этом ее продолжали терзать противоречивые желания: низ ее живота жаждал мощного натиска, в то время как разум хотел оттянуть неминуемую капитуляцию.

Тем временем американец обнял ее одной рукой за талию, а другой принялся ласкать ее грудь и легонько подергивать за тугой торчащий сосок. Это было восхитительно.

Стоны Мойры становились все бесстыднее и громче. Уступая мольбам нижней половины тела, она стала тереться промежностью о его бедро. Ободренный таким поощрением, он припал ртом к другому соску и стал его жадно сосать. В ответ Мойра с удовлетворением воскликнула:

– Я готова умереть от одних лишь ваших ласк!

– Не раньше, чем я вам это позволю, – возразил он, оторвавшись от соска. – Иначе кто же утешит меня в моем горе?

Она рассмеялась, как расшалившаяся вакханка, и выдохнула в ответ:

– Тогда пользуйтесь моей добротой, пока я еще не вознеслась к небесам. Будьте смелее!

– Дельный совет... – промурлыкал он и стал дразнить ее соски кончиком языка. – Я не премину им воспользоваться. – Он стал целовать ей шею и плечи, сжимая руками бюст.

– Еще, еще! – жарко шептала она.

Он запустил пальцы ей в волосы и привлек ее к себе. Она ощутила сосками кожу его груди и задохнулась от проникшего ей в рот языка. Но и этого ей было мало, ведь пока без его внимания оставались ее другие губы, набухшие от нетерпения и сочащиеся нектаром.

Мойра положила руки на спинку сиденья и легонько поцарапала обивку ноготками, словно бы затачивая их для решающего броска на свою жертву. Вожделение совершенно помутило ее рассудок, она готова была повыдергивать в порыве животной страсти все волосы на голове американца, как поступила бы на ее месте смуглокожая дикарка. Локоны его оказались поразительно приятными на ощупь, и она принялась с упоением их ощупывать и мять, пока он глухо рычал, словно свирепый лев, ублажающий свою самку.

Почувствовав себя львицей, Мойра вошла в раж и дала волю своим эротическим фантазиям. Ей всегда хотелось ощутить себя равной мужчине в дуэли на кровати, и теперь, когда ей представился случай испытать свои силы, пусть и на заднем сиденье малолитражки, она не собиралась его упускать.

Он крепче сжал руками ее талию. Она пустила в ход язык, давая понять партнеру, что тоже кое-что умеет. При этом она плотнее прижалась промежностью к его бедру, напоминая ему тем самым, что основная схватка у них еще впереди. Судя по твердости его мужской плоти, которую она ощутила, антрополог был не робкого десятка.

Мойра оторвалась от его губ и стала целовать ему лицо и шею, покусывая мочки ушей. В ответ последовал толчок пениса в ее наиболее уязвимое местечко. Мойре это пришлось по вкусу, и она укусила американца чуточку сильнее.

– Вы проголодались? – хрипло спросил он и просунул пальцы под резинку ее трусиков.

Мойра захныкала и нетерпеливо заерзала на его причинном месте, захлестываемая желаниями. Одного только прикосновения пальцев этого мужчины, вдруг ставшего таким желанным и близким, было достаточно, чтобы довести ее до умопомрачения. Его жаркое дыхание стало тяжелым, он бесцеремонно сжал пальцами ее ягодицы, а затем проник в ее тайную расселину.

Надрывно застонав, она дрожащими руками расстегнула молнию на брюках и зажмурилась. Он стал ее ласкать именно так, как ей и хотелось. По ее телу пробежала дрожь, она вздохнула и подставила грудь под его влажные губы.

Он припал ими к соску и коснулся ее заветной точки. В душе Мойры зазвучала волшебная симфония. А когда он надавил на ее трепетный бутон, она завыла, словно необузданная дикарка, низким грудным голосом и закатила глаза, впадая в экстаз.

– Вам хорошо со мной? – задушевно поинтересовался он, продолжая вытворять с ней чудеса.

– Да! Очень! – выдохнула она. – Умоляю вас, продолжайте!

Мойра чувствовала, что нужно подобрать какие-то другие, нежные и значительные, слова, но в голове у нее все помутилось, и она снова застонала, изнемогая от вожделения.

Он понял все интуитивно и, подхватив ее под мышками, слегка приподнял, а сам начал сползать с сиденья. Мойра пошире раздвинула ноги, желая хоть как-то помочь ему в его непростой миссии, и он принялся покрывать горячими поцелуями сначала ее живот, а потом и заветный бугорок, скрытый лепестками ароматной розы. Мойру охватил неистовый восторг.

– О Боже! – воскликнула она, не веря своему счастью.

Язык находчивого незнакомца проник еще глубже в лоно и стал слизывать нектар с завидной проворностью. Мойра вцепилась пальцами в его плечи и приготовилась взорваться миллионами осколков, залив соками все сиденье.

Он сполз еще ниже с сиденья и стал жадно вгрызаться в сочную сердцевину ее греховного плода.

Она уперлась бюстом в обшивку сиденья и стала тереться об нее сосками, дополняя свои красочные ощущения.

Он вдруг сжал одной рукой ее ягодицу и ввел два пальца другой во влагалище, продолжая лизать вибрирующий клитор.

Громко охнув, она взмыла к райским высотам, дрожа при этом так, что любой другой мужчина отпрянул бы от нее в испуге. Но американец был крепким орешком! Он не только не выпустил изо рта лакомый кусочек, но и продолжил свою трапезу с еще большим аппетитом, словно бы и в самом деле вознамерился съесть Мойру живьем. Как, оказывается, была она наивна, считая себя многоопытной блудницей. Первый же незнакомец, которому она отдалась, убедительно доказал, что в интимных вопросах она всего лишь самонадеянная провинциальная любительница, которой еще далеко до столичных профессионалок амурного искусства.

Заезжий маг, волшебным образом дважды отправивший ее в космический полет, внимательно смотрел на нее снизу вверх, застыв в неудобной позе у нее между ног. Все еще не веря, что все это с ней происходит не во сне, а наяву, Мойра погладила фокусника по взлохмаченной голове и сказала:

– Эти ваши дикари, с которыми вы так долго общались, они все такие гурманы?

– Они всего лишь наивные дети природы, у которой нам всем есть чему поучиться, – многозначительно ответил американец. – Я пристрастился к экзотической кухне и не смог удержаться и не отведать столь аппетитного блюда...

Он уселся рядом с Мойрой на сиденье, посадил ее к себе на колени и стал развязывать шнурки на ее ботинках. Она затаила дыхание, не осмеливаясь даже представить себе, какой еще он готовит ей сюрприз. Он деловито стащил с нее ботинки, брюки и трусики, вытянул ноги и стал стягивать джинсы...

Внезапно свет автомобильных фар разрезал мглу и полоснул по заиндевевшим окнам малолитражки.

– Проклятие! – разом воскликнули оба ее пассажира, переглянувшись. Судя по рокоту мотора, это был мощный грузовик.

Луч света замер, грузовик остановился. Стряхнув оцепенение, Таггарт и Мойра стали быстро одеваться, пихаясь и чертыхаясь. Первым опомнился Тагтарт.

– Предлагаю поступить рационально, – сказал он, натянув на себя через голову свитер. – Я надену куртку и схожу посмотрю, кого там черти принесли. А вы тем временем спокойно оденьтесь и ждите моего возращения. Но только не высовывайтесь без моего сигнала. Договорились?

– Вы очень любезны, – пробурчала Мойра, пытаясь нащупать упавшие на пол мятые брюки. Трусы, насквозь пропитавшиеся соками лона, застряли у нее на голени где-то под коленом. – Вы слышали? Это захлопнулась дверь кабины. Кажется, сюда идет водитель! Что же нам делать? Я не могу найти в темноте бюстгальтер и блузку! А вдруг он заглянет в машину? Боже, какой стыд, какой позор! Прикройте же меня скорее чем-нибудь.

– Разве только собой, – предложил американец со свойственной всем его землякам непосредственностью. – Не суетитесь, положитесь на меня, все обойдется, поверьте! Мне случалось выпутываться и не из таких ситуаций...

– Эй, в малолитражке! Помощь не требуется? – раздался снаружи мужской голос. – Надеюсь, вы там еще не замерзли?

Не удостоив его ответом, Таггарт спокойно шепнул Мойре:

– Прижмитесь вон к той дверце и прикройтесь паркой. Мне придется впустить сюда чуточку холода. Я бы, конечно, попытался выйти через переднюю дверь, но боюсь, что мне вряд ли это удастся в моем нынешнем состоянии.

– Замучил радикулит? – участливо спросила Мойра, едва сдерживая смех. – Может, мне лучше повременить с одеванием, чтобы легче было вас массировать?

Он пожал плечами и молча выбрался из машины, впустив в нее порыв ледяного ветра и немного снега.

– Надеюсь, мы не перегородили вам путь? – раздался тотчас же снаружи его звучный голос. – Спасибо за помощь! Мы уже приготовились здесь заночевать. Ведь пурга, похоже, не затихнет до утра.

Мойра натянула свитер и снова прыснула со смеху, обнаружив, что он чужой. Водитель грузовика будет озадачен, если случайно заметит игривый цветочный орнамент на свитере своего собеседника, подумала она, торопливо надела парку и поспешила на выручку к своему незадачливому товарищу по несчастью.

Грузовик оказался просто громадным, его колеса лишь немного уступали своими размерами автомобилю, в салоне которого она славно провела последний час. Водитель тоже оказался крупным мужчиной, правда, пожилого возраста, судя по его седым бровям и усам. Одет он был в плотную длиннополую меховую куртку и зимнюю шапку.

– Жаль, что я не прихватил с собой в дорогу крюк, приятель, – сказал он хриплым голосом. – Так что взять на буксир твою малышку не смогу. Но готов подбросить вас обоих до ближайшего поселка. – Он кивнул в знак приветствия подошедшей к ним Мойре. – Там вы, во всяком случае, в комфорте проведете остаток ночи. Хелен Стьюарт, хозяйка тамошней гостиницы, не откажет вам в приюте, хотя и поворчит немного из-за того, что вы ее разбудили.

Таггарт взял Мойру под руку, прижал ее к себе и сказал:

– Это было бы чудесно, старина. Ты согласна, дорогая?

– Разумеется! – сказала Мойра, улыбнувшись. – Спасибо вам за помощь!

– Так вы шотландка! – радостно воскликнул водитель, услышав знакомый акцент. – Значит, вы оба местные?

Они переглянулись, и Мойра решила, что у них нет особой причины врать этому добродушному шоферу. Она усмехнулась и сказала будничным тоном:

– Мы совершали автопрогулку по окрестностям, я показывала ему местные достопримечательности.

– Ага! – сказал толстяк, явно не горя желанием разузнать подробности их поздней экскурсионной поездки. К счастью, машину Мойры так занесло снегом, что издалека он ее даже не заметил.

Мойру такой ответ почему-то разочаровал, ей бы хотелось развить разговор и наврать незнакомцу с три короба смеха ради. Но все-таки она была рада тому, что они выберутся из метели и не подвергнутся опасности отравиться выхлопными газами. Правда, ей представлялось маловероятным, что ее товарищ по злоключениям захочет продолжить их возмутительный разврат, когда они приедут в Калит. Лично ей бы не хотелось останавливаться на полпути, так и не достигнув кульминации. И не только потому, что у нее вдруг разыгрался сексуальный аппетит, имелась и другая причина.

Этот лихой незнакомец, имени которого она так и не узнала до сих пор, начинал ей нравиться. Конечно, оба они понимали, что это всего лишь банальная мимолетная интрижка, однако пока ничто не мешало им ее продлить. Конечно, ей надо было возвращаться в Баллантре, где ее ожидали малоприятные проблемы, которые нужно было решать. Не говоря уже об отвратительных воспоминаниях о Джори, кувыркавшемся в ее кровати с ее лучшей подругой у нее на глазах.

Вспомнив эту мерзкую сценку в мельчайших деталях, Мойра прониклась решимостью во что бы то ни стало удержать американца хотя бы до утра и склонить его к продолжению их столь чудесно начавшегося знакомства, если, конечно, можно считать таковым оральный секс в салоне малолитражки. Затягивать же маленькое безумство до полудня, однако, было рискованно.

В кабине грузовика, где Мойра уселась на сиденье между двумя мужчинами, пахло кофе и крепким трубочным табаком. Этот запах напомнил ей о той далекой счастливой поре, когда она, совсем еще маленькая девочка, спускалась по утрам из детской в гостиную, где дядюшка Найл Синклер, попыхивая трубкой, рассуждал вслух о дебатах в парламенте о реформе сельского хозяйства. По молодости лет она не вникала в суть проблемы, но восхищалась глубокомысленным видом и пылом, с которыми дядюшка говорил. Ей казалось, что он упустил свое призвание. Ему, владельцу наследственного имения Синклеров, надлежало заседать в палате лордов, а не в кругу своих домочадцев, одетым в шлепанцы и домашний халат, пропитанный запахом табака. Ах, какие это были славные времена!

Убаюканная приятными воспоминаниями и негромкой дружеской беседой своих спутников, Мойра задремала и проснулась, лишь когда американец, на груди которого она спала, тронул ее за плечо и сказал:

– Мы приехали!

Она вздрогнула, встряхнула головой и воскликнула:

– Да, действительно, слава Богу!

Водитель, уже успевший выйти из кабины и обойти вокруг нее, услужливо распахнул дверь, протянул к ней руки и помог выбраться наружу.

– Я думаю, что Хелен вас примет, – сказал он. – Ступайте в дом.

– Огромное вам спасибо, сэр! Вы так добры, – поблагодарила его Мойра.

– Пустяки, – смущенно сказал он. – Всегда рад помочь землякам. А вам, сэр, – добавил он, обращаясь к Таггарту, – советую в другой раз приехать к нам весной, когда вокруг все цветет. Не пожалеете! Надеюсь, мы еще увидимся.

– Непременно, Ангус! Рад был познакомиться. Может быть, заночуете здесь? Я с удовольствием угостил бы вас завтраком.

– Благодарю вас, сэр, но мне отсюда рукой подать до моего дома, где меня заждалась жена. Ступайте лучше в дом, пока вас не замело снегом. Спокойной вам ночи! – Он отсалютовал Таггарту, поклонился Мойре и забрался в кабину.

Они помахали удаляющемуся грузовику вслед, укрывшись от вьюги под узким навесом, и, постучав в дверь, вошли в крохотный холл. Бывать в этой гостинице Мойре еще не доводилось, хотя она частенько проезжала через этот поселок, состоявший всего из нескольких домиков, вытянувшихся вдоль дороги. Холл освещался двумя светильниками.

– Проходите, – послышался откуда-то из глубины дома низкий хрипловатый голос, не похожий на женский.

Поздние гости вздрогнули и замерли, уставившись в темноту за винтовой лестницей. Переступив с ноги на ногу, Мойра тихо спросила у своего спутника:

– Разве нас должна была встретить не Хелен?

– Возможно, это ее супруг, – сказал Таггарт.

В следующий миг их сомнения развеялись: из полумрака соткалась как по волшебству маленькая сутулая женщина и шаркающей походкой приблизилась к посетителям. Худая, как жердь, и с пучком седых волос на макушке, она запрокинула голову и промолвила, сверля Мойру крысиными глазками-бусинками:

– Ангус сказал, что вам нужна комната.

Было странно слышать столь грубый голос от этой хрупкой пожилой женщины, которая была ниже Мойры ростом на добрый фут. Сколько же сигарет нужно выкурить, чтобы так охрипнуть? Мысленно содрогнувшись от этой мысли, Мойра сказала:

– Да, мадам, мы были бы вам очень благодарны.

Одетая в байковый домашний халат, украшенный розовым узором, и в огромных шлепанцах на ногах, она пристально посмотрела сквозь круглые стеклышки маленьких очков, съехавших на кончик ее костистого носа, на Таггарта, удовлетворенно пожевала губами и невозмутимо объявила:

– Свободным остался только один номер, без удобств. Разгар лыжного сезона, сами понимаете. Туалет общий, в конце коридора.

– Нас это устраивает, – сказал Таггарт. – Спасибо, вы чрезвычайно любезны. – Он полез было в карман за бумажником, однако хозяйка подала ему рукой знак не суетиться.

– Рассчитаетесь утром. Вот ваш ключ. Комната на втором этаже, справа от лестницы. Багаж вам придется нести самим, хозяин уже спит, как обычно, с половины одиннадцатого. А вы думали, что он один здесь со всем управляется? Черта с два!

Мойра невольно улыбнулась. Ее спутник забрал у старухи ключ и еще раз горячо поблагодарил ее за гостеприимство. Хелен едва заметно кивнула и зашаркала назад в свою каморку под лестницей, говоря на ходу бесцветным голосом:

– Утром в гостиной вы можете выпить чаю с ячменными лепешками. Если вам этого мало, можете позавтракать в кафе, расположенном на другой стороне улицы.

Хелен открыла наконец скрипучую дверь своей опочивальни и исчезла за ней.

– Спокойной ночи, – прошептала Мойра и добавила, взглянув на Таггарта: – Настоящая ведьма из сказки, не правда ли?

– А вот я люблю таких старых перечниц, они бывают очень забавными, – сказал он с задумчивым выражением лица.

– Что ж, о вкусах не спорят, – промолвила Мойра. – Но мне трудно вас в данном случае понять.

Он пристально посмотрел на нее, подкупающе улыбнулся и сказал, помахав ключом от номера:

– Почему бы нам не продолжить этот разговор в более уютных условиях?

Полумрак скрывал от Мойры его глаза, но она чувствовала испускаемое ими тепло. Несомненно, он был склонен продолжить их общение в предложенном ею же самой игривом ключе. До рассвета оставалось не так уж и много времени, и было бы глупо скомкать впечатление от этой необыкновенной ночи. Ведь уже утром все ее чудесные приключения закончатся, а дома ее не ждет ничего хорошего. Так почему бы ей и не скрасить серые будни красочными воспоминаниями? Она взяла у него ключ и с лукавой улыбкой воскликнула:

– А действительно, почему мы здесь еще стоим?

Глава 9

Подмигнув американцу, она стала подниматься по винтовой лестнице, уверенная, что ее спутник следует за ней, хотя потертая ковровая дорожка и скрадывала звук его шагов.

Последнее обстоятельство немного омрачало радостные предвкушения Таггарта, вселяло в него тревогу и сомнения относительно непредсказуемой Хелен. Менее всего хотелось бы ему, чтобы старуха бесшумно подкралась в самый неподходящий момент к двери их комнаты и, потрясая в воздухе клюкой, с хриплыми негодующими воплями ворвалась в нее.

Он догнал шотландку на площадке второго этажа, схватил ее за рукав и потянул на себя так, что она развернулась и упала в его объятия. Они вместе отлетели в угол, не устояв на ногах, и повалились на пол, что весьма обрадовало Таггарта и обескуражило Мойру – ей такое нетерпение показалось немного странным, ведь прошло всего лишь несколько часов с тех пор, как они лежали, обнявшись, на сиденье.

Вследствие легкого шока, который она испытала, очутившись вновь в пикантной позе, Мойра смогла лишь глупо улыбнуться. Ямочки, образовавшиеся при этом на ее щеках, привели Таггарта в дикий восторг. Душа его наполнилась радостью, за которой немедленно последовала могучая эрекция.

Мгновенно почувствовав ее, Мойра пришла в себя и деловито спросила:

– Зачем нам кататься по полу в одежде, когда мы в двух шагах от нашей комнаты? Или вам нравится экстремальный секс?

Вместо ответа он страстно поцеловал ее в губы, сжав ей голову ладонями так, что у нее возник звон в ушах. Ошеломленная столь темпераментным продолжением оральных ласк, она моментально сомлела, даже не попытавшись образумить сумасброда, который вел себя как бесцеремонный орангутанг, отбивший молодую самку у старого вожака стаи диких обезьян, обитающих в тропических лесах.

Конечно, занятия любовью в тесном салоне взятой напрокат малолитражки, застрявшей ночью в сугробе на обочине горной дороги, тоже сродни акробатике. Но в тех обстоятельствах его цирковые номера были вполне объяснимы суровыми условиями, как, впрочем, и спонтанность их грехопадения. Однако суета и полноценное половое сношение, как известно, понятия несовместимые.

Вот почему теперь, когда ими было принято осмысленное решение предаться неторопливому, прочувственному совокуплению в гостиничном номере, Таггарт счел логичным предварить его легкой прелюдией в пустынном коридоре, тем самым как бы начав все сначала. Впервые украдкой поцеловав незнакомку на морозе, он в полной мере не ощутил всей прелести пухлых губ, запаха волос и шелковистости кожи. Но главное, ему хотелось почувствовать, как она воспримет его новый мужской натиск.

Реакция шотландки на его бурные предварительные ласки поначалу показалась ему сдержанной: она словно бы оцепенела и не выказывала желания ни распалить его, ни перехватить у него инициативу. Но первое впечатление оказалось обманчивым, постепенно Таггарт понял, что это своеобразное проявление ее необычайной чувственности и раскованности. Она полностью отдавалась собственным ощущениям и наслаждалась всеми их оттенками, не мешая при этом излиянию эмоций своего партнера.

Такое поведение возбудило Таггарта самым невероятным образом. Он вошел во вкус и с трудом сдерживал желание пустить в ход свое мужское обаяние. С жадностью впиваясь ртом в губы шотландки, он вдруг осознал, что никогда прежде не испытывал от поцелуя подобного райского блаженства. И тотчас же задался вопросом, как такое могло с ним произойти, коль скоро плотские радости ему давно уже не в диковинку. Вопрос этот требовал немедленного ответа.

Отчасти это могло объясняться тем, что он слишком много времени отдал изучению древних цивилизаций, уклоняясь при этом от контактов с окружающим его современным обществом. Разумеется, монахом он не был, однако и не испытывал столь мощного прилива сексуальных чувств. Этой же Снежной королеве волшебным образом удалось без видимых усилий лишить его самоконтроля и заставить вытворять такое, чего он себе никогда не позволял, будучи в здравом уме.

Может быть, на него так повлияло продолжительное воздушное путешествие? Или сказались бессонница и нервное перевозбуждение?

Шотландка прервала нить его рассуждений, просунув руку ему под свитер и промурлыкав:

– Какие милые на нем вышиты цветочки!

– Цветочки? – переспросил он, пытаясь освободиться от дурмана вожделения, затуманившего ему мозг. – Какие еще цветочки?

– А те, что вышиты на этом свитере! Наверняка такой игривый узор навел Хелен на определенные подозрения относительно наклонностей своего ночного гостя!

Она слегка отодвинулась от него, и он, взглянув на свой свитер, увидел на нем рисунок в виде голубеньких и желтеньких цветочков. Он посмотрел в глаза смеющейся шотландки – они, как он и предполагал, тоже оказались небесно-голубыми, искрящимися задором и юмором, и пробормотал:

– Кажется, произошло маленькое недоразумение.

Она стиснула руками его бедра и прошептала, плотнее прижимаясь к его внушительному мужскому естеству:

– А это тоже недоразумение? Или еще одно свидетельство вашей приверженности к извращенному сексу?

Таггарт удивленно вытаращил глаза. Она хихикнула и запустила руку ему под резинку трусов. Более не в силах отмалчиваться, он порывисто сжал ее щеки ладонями и сказал:

– По-моему, все происходящее с нами не укладывается в рамки общепринятых норм морали. Назовем это импровизацией, капризом, фантазией, но только не извращением.

– Пожалуй, на извращенца вы действительно не похожи. Но один вопрос все-таки не дает мне покоя: каких еще фокусов можно ожидать от человека, не дрогнувшего даже перед семейкой людоедов?

– Дочери вождя того племени каннибалов кое в чем проявили поразительную смекалку... – промурлыкал он. – Некоторым цивилизованным дамам следовало бы у них кое-чему поучиться...

– Неужели? – Она задумчиво наморщила лоб. – Это ставит меня перед сложной дилеммой...

– Какой же? – поинтересовался Таггарт, чувствуя, что его мужское достоинство готово взорваться.

– Либо вынудить вас признаться, что именно с вами вытворяли те смуглокожие дикарки, пустив в ход свои умелые руки, либо самым варварским образом разорвать оба наши свитера и предоставить полную свободу действий вашим ловким пальцам.

Туман вожделения в голове Таггарта снова сгустился. Законченным трудоголиком, не признающим юмора, он себя не считал, хотя фактически посвятил всю свою жизнь любимой работе. Но не мог припомнить, когда в последний раз получал удовольствие от легкого подтрунивания и обмена шутками.

– Неужели всего лишь один забавный эпизод из множества случившихся со мной поставил вас в недоумение? – сказал он, состроив серьезную физиономию. – Ведь я мог бы рассказать вам тысячу подобных историй. К сожалению, мы с вами ограничены во времени...

– Я знаю! Только говорите, пожалуйста, чуточку потише! – прошептала Мойра, с опаской оглядываясь по сторонам.

Таггарт кивнул в знак своего полного согласия с ней и сжал губами ее пальцы, чтобы чем-то занять свой рот. Мойра попыталась отползти от него, но оказалась в буквальном смысле загнанной угол. Таггарт стал облизывать ее дрожащие пальцы, глядя в ее расширившиеся зрачки. Она прочистила горло и тихо сказала:

– По-моему, у вас проявляется склонность к каннибализму. Это меня пугает.

– А мне казалось, что вы поняли это, еще когда мы были в моей машине, – сказал он, оставив наконец в покое ее пальцы. – Но тогда вас это почему-то не смутило...

– В этом вы правы, проказник! С вами трудно спорить, вы из тех, кому лучше не класть палец в рот. Однако мне нравятся плохие парни. – Она хохотнула.

– Забавно слышать, что я похож на плохого парня, – сказал Таггарт. – Я всегда думал, что меня все принимают за пай-мальчика.

Дверь ближайшего номера со скрипом отворилась, и раздраженный мужской голос произнес:

– Послушай, пай-мальчик! Увел бы ты лучше свою подружку в номер и уложил ее в постель. Я здесь один, и ваши шуры-муры мешают мне заснуть.

Дверь захлопнулась. И Мойра воскликнула:

– А в самом деле почему бы нам не последовать его совету? Здесь дует, я боюсь сквозняков.

– Это серьезный довод, – промолвил он, наморщив лоб, и, взяв за руку, рывком поднял ее с холодного пола и увлек за собой по коридору.

Миновав дверь сексуально озабоченного постояльца, они отперли длинным старинным ключом дверь своей комнаты и ввалились в нее. В номере было темно, однако Таггарт даже не попытался нащупать на стене выключатель, включать свет он пока не собирался. Ему не терпелось заключить свою спутницу в объятия. И он это сделал, прижав ее спиной к стене. Она порывисто обняла его и жадно поцеловала в губы.

Такое совпадение желаний не могло его не обрадовать. Они стали срывать друг с друга одежду и швырять ее на пол, дрожа от страсти.

– Минуточку! – воскликнул Таггарт и, подняв с пола куртку, стал шарить по карманам. – Слава Богу, он здесь! – обнаружив заветный пакетик, с облегчением промолвил он. – Теперь можно продолжать со спокойной душой.

Мойра не заставила себя ждать. Она разделась догола, прижала своего обнаженного партнера спиной к холодной стенке и встала перед ним на колени. Таггарт замер в трепетном ожидании. Не прошло и секунды, как все его мужское достоинство оказалось у нее во рту. Он вцепился пальцами в ее волосы и сладострастно застонал, зажмурившись. Она заурчала, словно кошка, и принялась энергично работать ртом. Подавив дикое желание вогнать свой пест ей по самую рукоять в горло, Таггарт извлек его у нее изо рта, зубами надорвал упаковку и натянул презерватив на свой любовный инструмент. Затем он поднял Мойру с колен, прижал ее спиной к стене и, подхватив руками под аппетитные бедра, с диким рычанием овладел ею. Она запрокинула голову, впилась коготками ему в плечи и выдохнула:

– Наконец-то!

Вогнав свое раскаленное амурное орудие в нее до упора, Таггарт стал энергично работать торсом. Она же прыгала на нем, как отчаянная дикарка на мустанге, сотрясая воздух стонами и призывами любить ее еще и еще. Совершенно обезумев, Таггарт обращался с ней так, словно бы никогда не имел женщины. Впервые в жизни он вел себя не как джентльмен, а как каннибал, вознамерившийся проткнуть жертву своим копьем насквозь. Их лобковые кости трещали, соприкасаясь. Дамский нектар разлетался брызгами по всему номеру, казалось, еще немного, и из ушей прелюбодеев повалит пар. Но они никак не унимались.

Напротив, Мойра только-только вошла в раж и принялась отвечать на удары своего партнера с не меньшей силой, как бы бросая ему вызов, стремясь доказать ему, что это не он овладевает ею, а она имеет его. Стиснув его напрягшееся тело ногами, руками и стенками лона, дочь шотландских гор целиком завладела в этой схватке инициативой и полностью подчинила своим желаниям иноземного вояжера.

И тогда он применил хитрый маневр – впился своим горячим ртом в ее нежные пухлые губы и глубоко просунул язык. Задыхаясь, она изогнулась в дугу, упершись острыми торчащими сосками ему в грудь, и расцарапала ноготками его кожу на спине до крови. Это пробудило в нем зверя. Он сжал пальцами ее мясистые ягодицы и принялся с невероятной силой нанизывать ее на свой шампур. Она замотала головой и, содрогнувшись, вскричала:

– Да! Да! Да!

Мошонку Таггарта свело спазмом сладострастия, и он с удовлетворенным ржанием исторг в лоно Мойры струю семени. Она обмякла, обхватила руками его шею и разрыдалась от неземного счастья. Он поставил ее на пол, с неохотой вытянув свой жезл из лона, и сам припал к стене спиной, чтобы немного остудить свой пыл и отдышаться. Ноги обоих любовников одновременно подкосились, и они сползли по стенке на пол.

Перед глазами у Таггарта все вертелось и кружилось, он закрыл их и прислонился к стене затылком. Мойра склонила голову ему на плечо. Он обнял ее рукой за плечи и подумал, что вот в таком положении и хотел бы умереть, счастливым и удовлетворенным.

– Пожалуй, мы славно распорядились этим единственным презервативом, – спустя некоторое время хрипло произнесла шотландка, и Таггарт не мог не согласиться с ней.