Текст книги "Ловушка для вексари"

2

Они бежали через лес, подгоняемые нарастающим грохотом шагов и треском сучьев. Вершины содрогнулись от приглушённого раската грома, в просвете ветвей мелькнула молния. На миг чёрные листья вспыхнули зелёным, и Чащоба предстала перед ними во всей красе: чудовищные стволы, узловатые корни, выпирающие из земли, точно стариковские жилы, пульсирующее пятно янтарного мха. Потом снова стемнело, и вновь единственным источником света остались зелёные глаза, усеивающие фальшивое небо и глядящие на них с высоты, будто проклятые звёзды.

Мэри-Котелок с Таффом ехали на Тенепляске, Кара бежала следом. В темноте, по неровной тропинке, кобыла не могла шагать быстро, так что Кара поспевала за ней. Однако в боку уже закололо и ноги подкашивались от усталости. Если она в ближайшее время не передохнёт, то просто упадёт.

– Всё, уже почти пришли, – сказала Мэри, как будто прочтя мысли Кары. Хотя если вспомнить всё, что известно об этой старой ведьме, – возможно, она и на это способна.

Они миновали заросли невысокой, по колено, травы, усеянной голубыми шариками, которые свисали почти до земли и выпускали крохотные струйки пара, когда кто-то проходил мимо. В башмаках чавкало, ноги у Кары замёрзли. «Что же я творю? – думала она. – Мы следуем за злой ведьмой, которая собирается то ли спасти нас, то ли похитить наши души!» Кара начала отставать. Тенепляска превратилась в размытый силуэт среди деревьев. Боль в боку отрастила острые зубы. Но тут Мэри наклонилась и что-то шепнула на ухо Тенепляске. Кобыла остановилась как вкопанная.

– Ну вот, – сказала Мэри. Она съехала по боку лошади на землю и чуть не упала. Тафф наклонился, чтобы её поддержать.

– Спасибо, юный джентльмен, – поблагодарила Мэри.

Впереди обнаружился каменный мост, уходящий во тьму. Кара осторожно заглянула вперёд – но ничего не увидела: в этой части Чащобы свет, проникающий под кроны леса, сделался совсем чахлым.

– На мосту будет темно, – сказала Мэри, вручая Каре поводья Тенепляски. – Тебе придётся вести её в поводу.

Грянул гром, вершины снова озарились зелёной вспышкой, и они наконец увидели тех, кто их преследовал. На вид преследователи слегка смахивали на волков, но волков, вырытых из земли: лишённые плоти тела с костями из сучьев, пасти из багряной листвы и яркие цветы глаз. Во главе их шагал Сордус, лицо его было сокрыто под складками тыквенно-оранжевого плаща, который тянулся назад, насколько хватал глаз, и струился меж деревьев, подобно туману.

Кара попятилась на мост. Чудовища были всё ближе. И хотя глаз Сордуса по-прежнему видно не было, Кара чувствовала, что он следит за каждым её движением.

Повод туго натянулся у неё в руках.

– Тенепляска! – шёпотом сказала Кара застывшей на месте лошади и сильнее дёрнула за повод. – Тенепляска, идём!

Поначалу Кара думала, что кобыле не хочется входить на этот мост, рукотворное сооружение, уходящее куда – то в немыслимую даль. Но дело было не в этом. Тенепляска старалась, изо всех сил старалась войти на мост. Её жилистые мускулы бугрились от напряжения. Она старалась – но не могла.

Кара посмотрела под ноги и поняла, в чём дело. Четыре толстенных корня туго обвили ноги Тенепляски, приковав кобылу к месту.

– Постой, девочка, – сказала Кара, раскрывая перочинный ножик.

Но прежде чем она успела шагнуть вперёд и сделать первый надрез, сильная рука ухватила её за локоть.

– Не сходи с моста! – воскликнула Мэри. – Лесной Демон на веки вечные прикован к земле – на камень ступить он не может. Здесь ты в безопасности.

– Но я же должна ей помочь!

– Нет! Стоит тебе ступить на землю, он завладеет и тобой тоже.

Тенепляска доверчиво смотрела на Кару, ожидая, что она что-нибудь сделает. Спасёт её.

– Ей конец, – сказала Мэри. – Извини.

И тут перед ними очутился Сордус. Совсем рядом, только руку протяни. Он вытянул шею, и Кара мельком увидела его глаза: зелёные моховые колодцы, в которых таились бездонные глубины боли и жестокости.

Сордус провёл своей суковатой рукой по боку Тенепляски. Его пальцы, на удивление ловкие, были длинными, будто прутья метлы, и сгибались в десятках еле заметных суставов.

– Кара! – сказал он. – Вот ты и вернулась ко мне. Я знал, что так будет.

– У меня не было выбора.

– Ну да. Иначе бы они тебя убили, верно? Те самые бесхребетные бараны, которых ты спасла.

Кара промолчала.

– Иди сюда, – сказал Сордус и подался вперёд, так что его плащ заколыхался у самого края каменного моста. – Всего один шаг. Зажмурься, если тебе так легче. Знаешь, сколько всего есть, чему я могу тебя научить? Ты думаешь, ты разбираешься в магии? Ты думаешь, ты постигла пределы своих возможностей? Ты ещё ничего не знаешь!

– Отпустите Тенепляску.

Сордус запнулся, растерялся, потом проследил направление взгляда Кары и посмотрел на кобылу. В горле у него насмешливо заклокотало.

– Ты дала имя той твари, что носит тебя на спине? Как это по-человечески!

– Она мой друг.

– Да я уж вижу.

Сордус запустил руку в складки плаща и раздвинул у себя на груди кожу, подобную коре. Рука зарылась глубоко-глубоко – на землю водопадом посыпалась земля и чёрная труха, – а потом ещё глубже. Он что-то искал.

И наконец достал одно-единственное чёрное семя и протянул его Каре.

– Ты можешь её спасти, – сказал он. – Этого твоего «друга». Просто проглоти его, и я её отпущу.

Семя нетерпеливо вибрировало в ветвистых пальцах.

Тафф дёрнул Кару за руку.

– Не надо, – сказал он. – Не делай этого.

– Не могу же я допустить, чтобы он замучил Тенепляску!

– Послушайся брата, – сказала Мэри. – Я видела, как это бывает. Проглотишь – и всё, ты навеки принадлежишь Лесному Демону.

Кара сделала шаг вперёд, к самому краю каменного моста. У самых носков её ботинок в земле копошились десятки червеобразных корней: вздымались, щупали воздух, готовые наброситься в тот же миг, как нога Кары коснётся земли. Плащ Сордуса взметнулся в воздух, и Кару накрыло волной чуждых запахов: гнилой пень, разбухший от влаги, прелая растительность со дна болота…

– Иди сюда, вексари, – сказал Сордус. – Больше я звать не стану.

– Не мучайте её! – сказала Кара. – Пожалуйста!

Сордус затолкал семя в глотку Тенепляске. Кобыла давилась и дрожала всем телом, но из рукава Сордусова плаща высунулась плеть плюща и зажала Тенепляске рот.

– Нет! – вскричала Кара и попыталась было кинуться на помощь Тенепляске, но не смогла вырваться из рук Мэри и Таффа, которые оттащили её от края моста.

Кобыла застыла совершенно неподвижно. Кара посмотрела ей в глаза и увидела, что жизнь в них дрогнула и угасла, будто пламя свечи, забытой у распахнутого окна. Пара секунд – и подруга Кары исчезла навеки.

И возникла новая жизнь.

Прекрасные буро-гнедые бока Тенепляски рассыпались, обнажив не кости, но скелет, составленный из переплетённых ветвей. На месте глаз распустились чёрные орхидеи. Тварь, что некогда была Тенепляской, взглянула на Кару, не узнавая. Глаза-цветы смотрели угрюмо и злобно. Лошадь заржала – негромко и сдавленно, так, будто рот у неё был забит землёй. Ветвеволки откликнулись таким же сдавленным воем. То не был голодный вой или яростный вой – это было намного хуже: вопль бесконечного страдания. Кара зажала Таффу уши, и он сам зажал уши руками поверх её ладоней, тряся головой.

Сордус повёл рукой, и всё стихло.

– Ты могла её спасти, – сказал он, оглаживая отрастающую на глазах гриву из рыжего плюща. – Но предпочла спасти себя. Возможно, мы с тобой не так уж сильно различаемся.

Каре хотелось разгневаться. Хотелось сказать ему, что это неправда. Но слова и чувства ничего не значили для Лесного Демона, тёмной силы, столь же неумолимой, как солнце, оставляющее мир во власти ночи.

«Рано или поздно он победит. Даже если бы моя магия была при мне, мне не по силам с ним бороться. Всё, что я могу – это бежать».

– Прощай, Тенепляска, – сказала Кара, заставив себя посмотреть в лошадиные глаза-орхидеи.

Она взяла Таффа за руку и принялась отступать назад. Мэри-Котелок уже исчезла во мраке на мосту.

– Ничего, всё в порядке, – говорила она Таффу. – Ему через мост не перейти. Мы в безопасности.

Но тут Сордус простёр свою ветвистую руку и указал в их сторону.

– Принесите мне девчонку, – велел он ветвеволкам, что собрались вокруг него. – Настолько живой, насколько получится. А с прочими поступайте как хотите.

3

Пятеро ветвеволков, что просочились на мост, поначалу выглядели несколько неуверенно, будто дети, учащиеся кататься на коньках. Кара воспользовалась этим, чтобы уйти подальше от них. Ей очень хотелось броситься бежать со всех ног, однако мост был узкий, и никаких перил, что могли бы помешать сорваться и улететь в бездну, на нём не было. К тому же, хоть Тафф и был проворен для своих лет, если бы Кара побежала быстрее, он бы за ней не угнался, а бросать его на растерзание ветвеволкам она не собиралась.

А ветвеволки тем временем наконец освоились и мало-помалу начали их нагонять. Сквозь грохот своего колотящегося сердца Кара слышала, как их когти цокают по камню всё ближе.

– Бежим! – воскликнула Кара.

– Я и так бегу!

– Бежим быстрее!

Она тянула Таффа за руку – так сильно, как только осмеливалась. Ведь если он споткнётся или упадёт, ветвеволки их тотчас догонят… Камни были еле видны под ногами, со всех сторон надвигалась тьма.

Внезапно Кара ощутила острую боль. Один ветвеволк – самый мелкий, но, видимо, и самый резвый из стаи, – прыгнул и схватил её за предплечье. При этом он потерял равновесие. Но почти тотчас же поднялся на ноги и прыгнул снова, изящно изогнувшись в воздухе. В самый последний момент Кара пнула его что было сил. Он оказался лёгким, как мешок, набитый листьями, и, приглушённо вякнув, отлетел назад вдоль моста, сбив с ног другого волка. Оба они рухнули с моста, раздался придушенный вой, а потом, много времени спустя, негромкий треск, будто от сучка, хрустнувшего под ногой.

Оставшиеся трое волков попятились, отступили, и на мосту сделалось тихо: даже дождь сменился тихой моросью.

– Сильно он тебя покусал? – спросил Тафф.

Кара покачала головой. Она чувствовала, как по руке ползёт струйка крови, но боль была не такой уж сильной – не сильнее, чем от укуса пчелы. Сейчас об этом стоило беспокоиться в последнюю очередь.

Они пошли дальше сквозь тьму, но уже медленней и спокойней. Потрескавшийся от времени мост заметно сузился. Наверно, в какие-нибудь старые времена эти камни были достаточно гладкими даже для того, чтобы проехать тут на телеге, но сейчас, с этими неровными трещинами, тут и пройти-то было нелегко.

Тафф отпустил Карину руку и заглянул вниз с моста.

– Интересно, тут высоко? – спросил он и поднял валяющийся на мосту камень.

– Тафф!

– Ну я же только проверить!

Он бросил камень с края моста. На секунду камень как будто завис в воздухе, потом какая-то извивающаяся тень унесла его прочь. Кара мельком успела увидеть нечто вроде глаза огромного левиафана, плывущего сквозь тьму, слишком огромного, чтобы обращать внимание на такие мелочи, как камень у него на спине.

– Пошли дальше, – сказала Кара.

– Ага, пошли, – кивнул Тафф.

Вокруг стремительно темнело – видимо, солнце садилось. Кара представления не имела, далеко ли ещё конец моста – но если они не доберутся до него прежде, чем стемнеет, идти станет куда опаснее.

– А куда девалась Мэри-Котелок? – спросил Тафф.

– Она нас бросила, – ответила Кара. – Как и все остальные.

– Не знаю, не знаю, – сказал Тафф. – Может, она нас ждёт на том конце моста? Я думаю, она нарочно пошла вперёд, чтобы убедиться, что там всё в порядке.

– Тафф! Заруби себе на носу: помощи ждать не от кого. Надеяться нам не на кого, кроме как на себя самих.

– Неправда! Есть ведь и хорошие люди. Они нам помогут. Вот увидишь!

Кара вздохнула. «И как он может так думать после всего, через что мы прошли? После того, как все, кого он знал, обратились против него – даже папа?»

– Ну, может, оно и к лучшему, – сказала Кара. – Ты же знаешь, что про неё рассказывают, про эту Мэри-Котелок. Она ещё страшнее Сордуса!

– Нет… – ответил Тафф, и в голосе его звучала жуткая робость, которой Кара никогда раньше не слышала. – Страшнее Сордуса ничего быть не может.

Кара стиснула руку братишки. Сейчас она ненавидела Лесного Демона, как никогда в жизни.

До сих пор они почти бежали, сейчас перешли на ровный, размеренный шаг. Кара то и дело поглядывала под ноги, чтобы убедиться, что наступает на камень, а не в пустоту. И вот наконец Тафф воскликнул:

– Я вижу конец моста!

И тут они их догнали. С десяток ветвеволков, а может, и больше.

«Они не сбежали! Они вернулись за подкреплением!»

– Беги! – сказала Кара братишке. – Беги и не оглядывайся! Просто беги!

Тафф помчался вперёд и растворился во мраке. Кара надеялась, что он будет уже далеко к тому времени, как поймёт, что сестры рядом нет.

«Надо выиграть время. В конце концов, им нужна я! К тому же с двумя из этих волков я управилась без особого труда. Может, не такие уж они и страшные, как кажется».

Стая подбиралась всё ближе, пригнувшись к самой земле – будто ходячие скелеты, сложенные из веток вместо костей. В грудной клетке каждого чудовища бился комок чёрной глины.

«Может быть, раньше они были настоящими волками? Может быть, он их изуродовал, так же, как Тенепляску?»

И тут один из волков перемахнул через её голову, проехался по камням и ловко развернулся, отрезав ей путь. Этот волк был крупнее остальных, и две ветки, торчавшие на месте рёбер, у него были сломаны. Боевые шрамы…

Кара сделала шаг назад – и услышала у себя за спиной придушенный, как сквозь землю, рык. Ей не хотелось выпускать из виду вожака, но она всё же оглянулась через плечо – и увидела наступающих полукругом волков.

Ни вперёд, ни назад ей ходу не было. По обе стороны от неё зияла пустота.

Бежать было некуда.

Вожак, выгнув спину, выжидающе смотрел на неё. Вместо глаз у него были увядшие розы. Позади волка послышался шум борьбы, но кто с кем борется, в темноте видно не было.

– Отпусти меня, старая ведьма! – завопил Тафф. – Надо же ей помочь!

– Нет, – ответила Мэри-Котелок, обращаясь больше к Каре, чем к Таффу. – Она должна справиться сама.

После этого старуха умолкла, и хотя Таффу ещё было что сказать – включая некоторое количество слов, за которые дома, в Де-Норане, Кара непременно вымыла бы ему рот с мылом, – она перестала его слушать. Она сосредоточилась на вожаке стаи. «Пытаться вернуться туда, откуда мы пришли, нет смысла, – думала она, – на другом конце моста ждёт Сордус. Придётся каким-то образом миновать этого, здоровенного». Кара для виду дёрнулась вправо, а потом помчалась вперёд, рассчитывая, что сумеет проскользнуть мимо вожака. Волк стоял как вкопанный. Каре померещилось, будто листья в том месте, где была его пасть, раздвинулись в ухмылочке.

Потом волк прорычал что-то более зычное и гортанное, чем звуки, которые она слышала прежде. Поначалу Кара подумала было, будто он пытается что-то сказать ей, но потом она обернулась и увидела, что ещё один из волков крадётся за ней по пятам, постукивая по камням лапами-палками. Этот ветвеволк не был таким здоровенным, как вожак, но всё же и он выглядел свирепым, а на макушке у него торчал обломанный сучок, как будто рог.

«Они не собираются нападать на меня всей кучей, – подумала Кара. – Мост слишком узкий, они боятся свалиться».

Но едва она так подумала, как тут же поняла, что это неправда. Волки не боялись за свою жизнь, они боялись, как бы с ней что-нибудь не случилось: боялись того, что сделает их хозяин, если добыча испортится.

Сордус был для них страшнее смерти.

Кара огляделась в поисках хоть какого-нибудь оружия и нашла обломок камня с кирпич величиной, торчащий из щели моста.

Волки выжидающе притихли. Боец, которого избрал вожак стаи, опустил голову так низко, что коснулся земли сучком, торчащим у него на макушке, и ринулся вперёд.

Сперва Кара подумала было бросить в него камнем. Ветвеволк был полый и, скорее всего, весил меньше Таффа. Один хороший удар – и он разлетится в щепки. Но прежде чем она успела принять решение, боец уже взмыл в воздух, бросаясь на неё. Кара отступила в сторону, стараясь увернуться от «рога», но ветвеволк застал её врасплох: в последний момент он повернул голову и цапнул её за лодыжку.

Кара почувствовала, что подол платья сделался мокрым от крови. Она выдернула из ноги чёрный шип.

Боец не дал ей времени прийти в себя. На этот раз он с разбегу прокатился по каменному мосту и использовал инерцию, чтобы сбить Кару с ног. Волк встал над ней, лицо ей осыпало пригоршней чёрной земли. Не отводя глаз, Кара потянулась за оружием и нащупала что-то тяжёлое. Камень! Она с размаху огрела им чудовище по левой лапе. Ветвеволк взвыл от боли. По мосту разлетелись щепки. Боец упал, попытался было встать, снова упал. Кара вскочила на ноги, занесла камень – но у неё не хватило духу добить покалеченную тварь.

Тут послышалось негромкое позвякиванье: это мешок Мэри колыхался из стороны в сторону. Старуха появилась из тьмы. Следом за ней шёл Тафф, волоча за собой слишком тяжёлую для него палку. Вместо того чтобы броситься на них, как ожидала Кара, вожак стаи опасливо подался прочь, прошмыгнул мимо Кары и присоединился к прочим волкам.

– Ты почему против них магию не используешь? – осведомилась Мэри.

– С магией я покончила.

– Хм-м, – ответила Мэри. – Даже и не знаю… А она с тобой?

Вожак заворчал, и двое новых волков выступили вперёд, навстречу Каре, смыкая и размыкая лепестки глаз.

– Они тебя не убьют, – сказала Мэри. – Просто порвут тебе мышцы на ногах и отволокут к своему хозяину. Если ты не начнёшь, наконец, вести себя как настоящая ведьма и не остановишь их.

Кара подумала о Лесном Демоне, что ждёт её на том конце моста. Он окутает её своим немыслимо длинным плащом, затолкает ей в глотку чёрное семя и превратит во что-то иное, чем она…

Мысль о том, чтобы снова использовать магию, пугала Кару. Однако мысль о том, чтобы сделаться одной из спутников и прислужников Сордуса, пугала намного сильнее.

– У меня же нет гримуара, – возразила Кара.

– Ну и что? Ты же вексари.

– А что такое…

– Не до уроков сейчас! – перебила Мэри. – Бери и колдуй!

– Но я…

– Колдуй, говорю!

Кара зажмурилась, сосредоточилась на том волке, что был прямо перед ней и подумала: «Прекрати немедленно! Оставь нас в покое!» Однако когда она открыла глаза, ветвеволк оказался на несколько шагов ближе. Слабую попытку его заколдовать он грубо проигнорировал. Кара попыталась было вспомнить заклинание из гримуара – ну хоть какое-нибудь! – но от слов, которые прежде приходили на ум сами собой, теперь в голове осталась невнятная каша. Кара припоминала отдельные звуки, но в каком порядке они звучали, было никак не вспомнить.

А волк наступал!

Кара бессильно охнула. Без гримуара колдовать невозможно – это всё равно как читать без слов!

– Нет, не могу! – сказала она.

– Пока не можешь, – согласилась Мэри. – Но что-то я всё же почувствовала. Что-то слабенькое, жалкое и незаметное, как будто котёнок пытается опрокинуть гору.

Старуха вздохнула и сбросила мешок себе под ноги.

– Ну что ж, видать, на этот раз придётся взяться самой.

Что-то бормоча себе под нос, Мэри развязала мешок и принялась рыться в нём, словно позабыв, какая опасность им грозит. Кара думала, что ветвеволки воспользуются случаем, чтобы наброситься на них, но они, наоборот, попятились назад, опасливо поглядывая на старуху.

«Они боятся, – подумала Кара. – Боятся Мэри… или того, что у неё в мешке!»

И вот наконец Мэри достала лампу с треснутым стеклом на рассохшейся и облезлой деревянной подставке, выкрашенной красной и голубой краской. Она сдула с неё слой пыли и аккуратно поставила лампу на камни.

– Так вы с ними вот этим сражаться будете? – спросил Тафф.

– А ты чего ожидал?

– Ну, я не знаю… Меч какой-нибудь…

Мэри только рукой махнула.

– Вечно эти мальчишки со своими мечами!

Она достала из мешка бумажный абажур. На бумаге были вырезаны какие-то причудливые фигуры, хотя в сумерках Кара не могла разобрать, что это такое.

«Лукас рассказывал о таких фонарях, – подумала она. – Они вращаются и отбрасывают на стену силуэты, соответствующие узорам, вырезанным на абажуре. Безделушка из Мира, для Де-Норана слишком волшебная».

Мэри надела абажур на лампу.

– Не беспокойтесь, – сказала она и отступила на несколько шагов. – Эта штуковина с ними быстро управится. Глядите!

Ветвеволки постояли, подождали. Потом осмелели и снова принялись наступать. Тот, что был ближе всех к Каре, оскалился, демонстрируя полную пасть острых как бритва шипов и язык в пятнах чёрной плесени.

Тафф посмотрел на Мэри.

– А может, вы просто из ума выжили? Сумасшедшая бабка с полным мешком хлама…

Он сердито тряхнул головой.

– Тогда всё сходится.

Тафф обернулся к волкам и попытался вскинуть свою огромную дубину. Но куда там: он и от земли-то её оторвал с трудом. Выглядел он не страшнее ребёнка, жарящего маршмеллоу на палочке.

– Постойте-ка! – воскликнула Мэри и достала из складок плаща какой-то ключ. – Вот вечно я про него забываю!

Старуха с удивительным проворством вставила ключ в скважину на подставке лампы и трижды повернула.

Лампа принялась вращаться.

Кара услышала шум, подобный порыву ветра. Задрав голову, она увидела лучики вечернего солнца, проникающие сквозь щели в лесном пологе. Эти тоненькие ниточки света собирались во вращающиеся воронки и устремлялись вниз, прямо в крохотное отверстие наверху лампы. Лампа вращалась всё быстрее, крутилась волчком, вбирая в себя всё больше и больше света.

Внутри лампы, под абажуром, вспыхнул огонёк, и наконец сделалось видно, что же вырезано на бумаге. Кара ахнула. Лампа вращалась всё быстрее, превращаясь в размытое огненное пятно, и на фоне неба возник светящийся дракон, увеличенная копия того, что был вырезан на абажуре. То вспыхивая, то исчезая, он с ужасающим рёвом ринулся на ветвеволков. На мосту воцарилась какофония жалобных воплей и воя: твари обратились в бегство, и немало из них при этом свалились вниз.

Через несколько секунд дракон рассосался, оставив лишь облачко белого дыма. Лампа отряхнулась от лишнего солнечного света, как собака, выбравшаяся из речки, и со скрипом остановилась.

– Ну что, ты всё ещё хочешь себе меч? – спросила Мэри у Таффа.

Она сунула лампу обратно в мешок и завязала его туго-натуго.