Текст книги "Где оживают грёзы"

Слишком любопытно.

Но в это мгновение она споткнулась о ступеньку, так и не успев удовлетворить свое любопытство. Демарко тут же придержал ее рукой, не дав потерять равновесие. Он действовал быстро, интуитивно – в отличие от Каллии, чье тело уже отказывалось слушаться.

– Вы совсем устали. – Демарко повел ее вперед. Его встревоженный тон напомнил ей Аароса. Она готова была терпеть проявления заботы, но не от судьи. Не от Демарко.

Когда они дошли до вершины лестницы, скрывшись от взглядов гостей, Каллия отстранилась от руки Демарко. След его прикосновения продолжал гореть, и ей это не нравилось.

– Разве я не имею права устать? Я устроила грандиозное зрелище.

– И поплатились за это. Я знаю, как дорого обходятся такие фокусы. – Сглотнув, он осторожно продолжил: – Когда вы показываете их подряд и не бережете силы… Магия тянет из вас соки.

– У меня в рукаве припасено намного больше, чем вы думаете. – Каллия резко развернулась и зашагала прочь по пустому коридору, освещенному свечами. Демарко поспешил следом, но на этот раз ее это не обрадовало. – Я не слабая и прекрасно понимаю, как работает моя магия, так что, если вы думаете, что знаете меня лучше меня самой, закончим этот разговор.

Больше всего на свете Каллию бесило, когда ее недооценивали. Особенно сегодня, когда она впервые показала свое собственное представление. По-настоящему свое. И без маски на лице.

Но зверье не унималось.

– Я не это имел в виду. – Демарко догнал ее. От торопливых шагов у него сбилось дыхание. – Просто не стоит сразу выкладывать все, на что вы способны.

– А вы думаете, это все, на что я способна? – Возле своей двери Каллия обернулась, с вызовом приподняв брови. – Я знаю, что делаю. У меня своя тактика, и я не жду, что все с ней согласятся. Если она перестанет работать – тогда, возможно, я приду и попрошу вас поделиться со мной мудростью.

– Я просто пытаюсь дать совет. – Он скрестил руки на груди и нахмурился в ответ. – Множество волшебников лишились шанса стать известными артистами из-за одной-единственной ошибки – одного огреха, оплошности, непродуманного шага…

– Я ошибок не совершала, – пылко возразила она. – Вы поэтому поставили мне всего четыре? По вашим меркам я выступила неидеально?

Каллия мгновенно пожалела о своих словах, когда ее голос дрогнул. Демарко тоже заметил это, судя по тому, как он опустил взгляд.

– Вам не следует задавать мне такие вопросы.

Да, не следует. Его мнение должно было волновать ее не больше, чем мнение остальных его коллег, но она никак не могла выбросить из головы эту оценку. Эту четверку. Почему ее так заботило, что он думает?

– Ну же, просветите меня, раз вы так охотно раздаете конструктивную критику, – выплюнула Каллия. – За что вы сняли с меня один балл?

Воцарилось долгое молчание, и Каллия уже подумала, что сейчас он уйдет в свою комнату, так и не ответив.

– Вы чуть не упали, – сказал наконец Демарко с непроницаемым выражением лица. Он весь превратился в одну большую загадку. – Вы могли бы серьезно пострадать, если бы рядом не оказался ваш ассистент. Или это тоже была часть вашей… тактики?

В последнем слове явственно слышалось сомнение. Разумеется, он заметил. Пока все наслаждались игрой оркестра, Демарко следил за ней. Хотя падение было не худшим, что случилось во время ее выступления. Один вид этих проклятых птиц напугал ее намного больше, чем опасность переломать кости.

– Конечно, – выдавила улыбку Каллия. – Все любят посмотреть на даму в беде.

– Но надо быть дураком, чтобы поверить, что вы выбрали себе такую роль, поэтому я поставил вам четыре. – Он выпрямился и шагнул к своему номеру, но, помедлив, протянул ей розу. – Вот, держите. Вы явно не нуждались в спасении. Прошу прощения, что ошибся.

Его тон задел ее. Едкая смесь сарказма и недоверия наполнила ее необъяснимым чувством стыда. Демарко вздохнул и попытался убрать руку, но в это мгновение Каллия обхватила стебель розы, и их пальцы соприкоснулись. Его ладонь была теплой и шершавой.

Оба замерли.

Каллия почувствовала, как внизу живота становится горячо, и тут же отстранилась. Демарко так же резко отдернул руку, не издав ни звука, и резко отвернулся. Тихий звук закрывающейся двери отчего-то показался ей громче любого грохота.

18

Невыносимо.

Каллия захлопнула за собой дверь и чуть не швырнула розу в окно. Но потрепанный, упрямый цветок столько всего пережил. Он был ни в чем не виноват.

Хмыкнув, она провела пальцем по стеблю, а потом подняла взгляд и едва не закричала, увидев темный силуэт на другом конце комнаты.

Прижав руку к груди, она поморгала и прерывисто выдохнула. Это было ее собственное отражение. Тяжелая ткань, которую Каллия набросила на зеркало, сползла на туалетный столик.

Сердце заполошно стучало в груди. Нужно было накрыть это проклятое зеркало или хотя бы отвести взгляд, но собственный вид вновь поразил ее, как перед выступлением. Это платье так отличалось от блестящих корсетов, которые она натягивала во время представлений в клубе, а ее лицо теперь мог видеть весь мир.

В ушах снова зашумели аплодисменты, так же громко, как в зале. Такой сладкий, теплый звук. Единожды попробовав это чувство на вкус, она хотела испытывать его снова и снова.

Каллия подошла ближе.

Ее имя, словно молитва, зазвенело в стенах комнаты. Публика выкрикивала его в унисон, пока все голоса не слились в один.

«Каллия».

«Каллия».

«Калли…»

Она замерла, уловив дуновение прохладного ветерка. Он коснулся ее лба, потом ключиц. Словно холодное лезвие ножа.

Внезапно по ковру скользнула тень, и Каллия в панике отшатнулась. Ничего, только темные, пустые углы комнаты. Новый порыв ветра. Дрожа, она повернулась к распахнутому окну. Полупрозрачные занавески шелестели и трепетали, точно ленты, в лучах лунного света.

Каллия сглотнула и отступила на шаг, вслушиваясь в тишину.

Тень вернулась и остановилась у ее ног. У Каллии внутри все сжалось, когда она увидела, что теперь это уже не тень, а черный сгусток, растекающийся по ковру, словно чернила, оттесняя ее назад. Каллия попятилась и ударилась ногой о ножку стула.

– К-кто это? – Она постаралась справиться со страхом. Наверняка над ней просто хотят подшутить. Каллия повела рукой вокруг себя, зажигая все свечи в но– мере.

Они погасли почти мгновенно.

Она вскрикнула, когда сильный порыв ветра растрепал ей волосы. Комната погрузилась в непроглядную темноту. Легкие Каллии заполнил страх, но она заставила себя сдвинуться с места и торопливо нащупать дверь. Однако ручка не поддавалась. Заперто.

Каллия прижалась спиной к двери. В груди стало тесно.

– Достойный соперник не станет прятаться в тени, – прорычала она. – Покажись!

Она рискнула бросить взгляд на зеркало и застыла, услышав в ответ смешок. Раздались хлопки чьих-то рук – медленные, уверенные.

– Я не из тех, кто прячется, Каллия. Ты это знаешь.

Пульс Каллии сбился, когда ее уха коснулось чужое дыхание. Чужие пальцы скользнули от плеч к бедру, невесомые, но обжигающие. Она вздрогнула и оберну– лась…

Никого.

Совсем никого.

– Тебя нет, – яростно прошептала она, зажмурившись. Все ее тело дрожало от желания сбежать, но она не могла. Это было хуже кошмара, в котором Каллия уползала от чудовища.

Потому что на этот раз чудовище явилось, чтобы забрать ее навсегда.

Как только Каллия подумала об этом, прикосновение исчезло. Все вокруг стихло. Она приоткрыла один глаз и тут же удивленно заморгала.

Комнату заполнял теплый свет. Свечи горели, будто и не гасли, уютно трещал огонь в очаге, а луна освещала предметы мебели, словно яркий прожектор. Даже зеркало по-прежнему было завешено нетронутой тканью.

Все выглядело так же, как раньше, если не считать внушительного силуэта, возникшего у закрытого окна. С того места, где стояла Каллия, он казался просто высокой фигурой, высеченной из тени и одетой в знакомый темный костюм. Когда ночной гость вышел из пятна холодного лунного света, теплое сияние свеч коснулось его кожи. Блики заиграли на звеньях черного кастета, закрывавшего такие знакомые руки. А это лицо она знала еще лучше.

В первую секунду Каллия готова была закричать. Сбежать. Спрятаться. Но она не желала показывать Джеку свой страх.

– Долго же ты меня искал.

– Это было не так уж и трудно, огневичка. Ты оставляешь весьма заметный след.

В его голосе не было ни гнева, ни страха, ни облегчения. Все тот же знакомый холодный тон. Будь она наивнее – решила бы, что он забыл о том, как некрасиво она покинула Дом Адского Пламени.

Но его глаза, глубокие и выразительные, обожгли ее долгим внимательным взглядом. Будто он хотел сказать больше, сделать больше.

Кровь зашумела у нее в ушах. Каллия солгала бы, если бы сказала, что ничего не испытывает. Она смотрела на него, на знакомые черты лица, на линию плеч в черном сюртуке, и ее переполняли чувства. Слабые тени залегли у него под глазами, и, заметив это, Каллия почти поверила, что он настоящий. Что он здесь.

А потом опустила взгляд и увидела, что его ноги скрыты в дыму, которые расползается по полу.

– На самом деле тебя здесь нет, – ровно произнесла она, хотя все еще не оправилась от потрясения. – А раз так – зачем ты вообще явился?

– Ради тебя, – ответил Джек. – Потому что тебе нужно бежать, пока это еще возможно. Здесь небезопасно.

– «Небезопасно»? – Она почти выдавила смешок, но в горле что-то скребло. Маска безразличия упала с ее лица и разбилась, сменившись гневом. – Вот так новость. А с чего ты взял, что я хоть когда-нибудь вернусь, после всего, что произошло?

Ее вновь накрыло волной памяти. Санья. Госпожа Веронн. Мари. И еще бесчисленное множество других, которых она не могла вспомнить. Каллия не сомневалась, что они до сих пор спрятаны где-то в дальних уголках ее памяти. Коллекция призраков, которые пронеслись через ее жизнь по его вине. Потерянные воспоминания, которые отнял он.

– Сколько… сколько наваждений ты мне навязал?

Не нужно было задавать этот вопрос. Что бы он ни сказал, это будет очередная ложь, и все же она продолжала искать в его словах крупицу правды. Что угодно, лишь бы унять ужас, царапавший ее изнутри, проникая в кровь и вплетаясь в кости.

Каллия постаралась не выдать своей обиды, но Джек заметил. От него невозможно было что-то скрыть.

– Все наваждения я создавал по образу и подобию настоящих людей. Это были проекции тех, кого я знал лично. – Он прислонился к окну и тихо вздохнул. – Не все было иллюзией, Каллия.

– Это не ответ. – Призраки плясали у нее в голове, смеясь над ней. – Сколько раз я пыталась сбежать, а ты не отпускал?

– Все было не так…

– Сколько раз ты лгал мне и искажал мою память? – Глаза защипало. – Сколько раз ты ездил в Глориан, запрещая мне делать то же самое?

Джек замер. Впервые в жизни он сам оказался на месте загнанной добычи, и Каллия почувствовала прилив удовлетворения от того, что поменялась с ним местами.

– Ты не понимаешь всего, что здесь происходит, – возразил он. Его ноздри раздулись. – Хотя, если я тебе объясню, ты мне явно не поверишь.

– И кто в этом виноват? Ты сам предпочел лгать. Обманывать меня раз за разом. – Каллия закусила губу до крови, чтобы скрыть дрожь. – Ты отнял у меня все, чтобы я не видела ничего, кроме того, что нужно тебе.

Клетка. Вот что она теперь представляла, когда вспоминала Дом. Никакой это был не дом. Золоченая клетка, ненастоящие друзья и украденное время. Если у нее и осталась некоторая привязанность к этому месту, она казалась искусственной. Приторный привкус, от которого хотелось избавиться, ведь все это было не по-настоящему. Просто спектакль.

И что самое страшное, Джек не раскаивался в содеянном. Или если и раскаивался, то очень хорошо это скрывал.

– Я сделал для тебя все, что мог, – произнес Джек после долгой, леденящей кровь паузы. – Чтобы уберечь тебя. Оградить тебя от этого места.

– Оградить меня от всего на свете, – прорычала она. – Не притворяйся, что это касалось только Глориана, Джек. Ты готов был на все, чтобы удержать меня в Доме. Как и твой отец.

Его глаза сверкнули. От привычного хладнокровия не осталось и следа.

– Я давал тебе большую свободу, чем он. Ты сама решила остаться.

Остаться, чтобы научиться новому. Таков был уговор. Без оков, без принуждения. Впрочем, она ведь согласилась добровольно. Кто знает, что он сделал бы, если бы Каллия сказала нет.

– Ты нарушил условия сделки, когда влез в мое сознание, чтобы использовать его против меня. – Эти слова сорвались с ее губ, словно проклятие. – Впрочем, и слава Зарозу, хоть это и мерзко. Если бы ты этого не сделал, меня бы сейчас здесь не было.

– Ах да. Все дело в «Феерии», – сказал он, поджав губы. – Стоило тебе услышать, что в городе устраивают состязание, и ты тут же решила, что это твоя судьба. И ради чего все это? Ради славы? Известности, внимания?

– Что плохого в том, чтобы хотеть большего? Сегодня я впервые попробовала известность на вкус, и это только первое выступление.

– И кого ты должна за это благодарить? – приподнял брови он. – Ты не сама выучилась всем этим фокусам. И теперь впустую тратишь свои таланты на разрушенный город, дурацкий цирк и людей, которые скорее вцепятся тебе в горло, чем начнут бросать розы тебе под ноги.

Неправда.

Она получила столько восторженных отзывов, ей подарили такую гору цветов, что в отеле словно началась весна. Но это сегодня. В памяти пронеслись презрительные взгляды, которые жители Глориана бросали на нее много дней. Судьи, участники, незнакомые люди, которые сразу начинали смотреть на нее с неприязнью. Каллия не забыла этого. Она не надеялась, что будет легко, но и не ожидала, что столько людей будут желать ей поражения.

Каллия покачала головой, прогоняя эти мысли.

Неправда.

Неправда.

– Это лучше, чем висеть на люстре в клубе каждый второй вечер, – пробормотала она. – Ты правда думал, что я буду довольствоваться этим до конца жизни?

– Если ты хочешь большего, я дам тебе больше. Намного больше, чем ты получишь здесь. – Он оттолкнулся от окна, уверенно глядя ей в глаза. – Возвращайся домой. Я покажу тебе.

Его голос обволакивал ее, а обещание, словно протянутая рука, манило обратно в тень. В ночную тьму, подвластную лишь ему. Если Каллия вернется, он ее больше не отпустит.

Она не желала снова кануть во тьму.

– Уходи. – Каллия вскинула руку, останавливая его. В ее пальцах вспыхнула сила, превращая слова в заклинание. – Сейчас же.

Джек мгновенно исчез.

В комнате стало холодно и тихо. Каллия осмотрелась. Ее сердце бешено застучало, когда она взглянула на собственную руку. На кончиках пальцах и на ладони пылал огонь.

Внезапный порыв ветра коснулся ее плеч. Что-то приблизилось к ней со спины. Казалось, сам воздух уплотнился, превращаясь в мускулы, а потом чужие пальцы коснулись ее подбородка.

– У тебя так колотится сердце, – прошептал Джек. Его голос был повсюду: в комнате, в голове, прямо над ухом. Его ладонь коснулась ее шеи. – Неразумно тратить последние силы, пытаясь изгнать меня.

Он хотел напугать ее. Отвлечь.

– Ты явился сюда в виде жалкого призрака, – огрызнулась она, не обращая внимания на тяжесть и тепло его прикосновения. У ее ног по-прежнему клубились прохладные тени. – Стало быть, ты слабее меня.

Джек растворился и вновь возник у окна. От этих резких перемещений у нее закружилась голова. Его улыбка стала пугающей.

– Хочешь проверить, так ли это?

Джек начал медленно приближаться к ней. Он мог бы просто переместиться, но шаги выглядели более угрожающе. Ровные и размеренные, медленные и уверенные. Так хищник приближается к своему ужину.

Гордо вздернув подбородок, Каллия попятилась. Она бы обрушила на него потолок, будь у нее силы. Сердце колотилось. Каллия взмахнула рукой, и ближайшие предметы полетели в него, словно пули.

Ваза.

Два подсвечника.

Кочерга, которая пролетела сквозь него, словно копье, и с грохотом упала на пол.

– Ну же, огневичка, – протянул Джек, продолжая наступать. – Я знаю, ты способна на большее.

Ее ноги обдало жаром. Камин. В голове у Каллии мелькнула пугающая мысль: сейчас он загонит ее в огонь, а ей не хватит сил защитить себя. Она сжала кулаки и зашипела, почувствовав, как шипы впились в ладонь. Роза по-прежнему была у нее в руке. Джек перевел взгляд на цветок и нахмурился.

– От кого это?

Внезапно в комнату постучали.

– Каллия?

Обе повернулись к двери, из-за которой доносился приглушенный голос. Взгляд Джека потемнел, а глаза Каллии широко раскрылись.

«Демарко?»

Снова стук в дверь – и снова без от ответа.

Паника. Острая, как осколок стекла, и нарастающая, словно тошнота. Но Каллия не могла пошевелиться. Она застыла, стоило Джеку повернуться к двери.

– Ты же не хочешь, чтобы тебя сочли невежливой, огневичка. Открывай. – Мгновение – и он снова оказался у нее за спиной. Провел пальцами вниз по ее рукам и обхватил запястья, подталкивая ее вперед. – Кто это?

От настойчивого стука у Каллии зазвенело в ушах.

– Не знаю.

– Врешь. – Джек сжал ее правый кулак, и стебель розы надломился. – Это он тебе подарил?

Слова застряли у нее в горле, а Демарко все стучал, стучал, стучал в дверь.

– Каллия, что происходит? Я слышал грохот, – донесся из коридора его хриплый голос. – Пожалуйста, от– кройте.

– Ну же, пусть увидит, какие секреты хранит восходящая звезда Глориана. – Смех Джека раздался прямо у нее над ухом, заставляя сердце забиться еще быстрее. – Покажи ему нас – или прогони.

«Уходите!» – беззвучно заклинала она, глядя на дверь. Пусть сам уйдет.

Подальше от нее и от Джека.

– Отпусти меня. – Каллия высвободила руки из его хватки. Он вел себя словно зритель, ждущий зрелища, и это ее пугало. Сердце замирало и трепетало. Ей хотелось поскорее покончить с этим представлением. Она подошла к двери, не чувствуя ничего, кроме холода.

– Господин Демарко, в чем дело? Не нужно ломать мою дверь, все в порядке.

Стук прекратился.

– Правда? – В его голосе послышалось странное облегчение, смешанное с ноткой сомнения и недоверия. – Я слышал крик.

Сглотнув, Каллия оглянулась через плечо и обнаружила, что Джек устроился на диване, закинув руки за голову. Он ухмыльнулся, ожидая продолжения.

– Вам почудилось, – нахмурившись, ответила она. – Я спала.

– Ни за что не поверю, что вы бы проспали такой шум. – Снова раздался нетерпеливый, встревоженный стук. – Ваш ассистент с вами?

– Нет. – До нее донесся смешок Джека. – Он еще не вернулся с вечеринки.

Стоило ей произнести эти слова, и она тут же о них пожалела. Неужели нельзя было соврать и сказать, что Аарос отсыпается в своей комнате после выпитого? Разговор был бы окончен, Демарко ушел бы, и ей осталось бы только разобраться с Джеком.

– Так вы одна? – На секунду-другую воцарилась тишина. – Тогда можно мне войти?

Вопреки здравому смыслу Каллия покраснела.

– Что, простите?

– Нет, не для… Не в этом смысле, – торопливо добавил он. – Хотя бы приоткройте дверь. Я просто хочу убедиться, что вы в порядке.

– Зачем? Ничего не случилось. И вы прекрасно слышите мой голос.

– Да, слышу. И, по-моему, что-то не так.

У Каллии вырвался усталый стон. Следовало отдать ему должное: чутье у него было острым, как у ястреба. И это бесило. Она оперлась о дверь, прижав к ней руку, и каким-то образом почувствовала упрямое присутствие Демарко. Как будто вместо дерева нащупала его теплую, шершавую ладонь.

Он не уйдет. Не успокоится, пока она не откроет эту проклятую дверь.

Выругавшись себе под нос, Каллия быстро оглянулась на диван, но обнаружила, что теперь ее зритель прислонился к стене возле дверных петель и ждет, скрестив руки на груди. Джек кивнул, когда ее пальцы замерли над ручкой.

Тяжело сглотнув, она медленно потянула дверь на себя и приоткрыла. Сквозь получившуюся щелку можно было разглядеть только узкую полоску.

– Вот видите, все в полном порядке. – Ее натянутая улыбка застыла под его долгим взглядом. – В чем дело?

Разумеется, теперь Демарко притих, как будто не сам поднял лишний шум. Он обвел взглядом все, что мог разглядеть, словно пытаясь собрать воедино кусочки головоломки.

– Извините, просто… Я готов был поклясться, что слышал крик.

– Значит, вам почудилось. – Каллия жестом указала на себя. – Как видите, я в полном порядке.

Тот коротко кивнул, задумчиво поджав губы.

– Вы сказали, что спали, хотя по-прежнему одеты в платье, в котором выступали.

Проклятье.

– По-вашему, усталая волшебница не может случайно задремать в платье и туфлях? – вспыхнув, возразила она. – Это что, ночной допрос?

– Я не хотел производить такое впечатление. – Он поднял руки в примирительном жесте. – Честное слово.

– Что ж, ладно. Я выполнила вашу просьбу. – Каллия сжала край двери. – Доброй ночи, господин…

– Дэрон. – Он положил руку на дверь в нескольких дюймах над ее пальцами. – Зовите меня Дэрон.

Под кожей прокатилась горячая волна. Укол страха. Краем глаза она заметила, как Джек склонил голову набок. Его усмешка исчезла.

Каллия вздрогнула, опасаясь смотреть Демарко в глаза.

– Почему?

– Потому что я уже столько раз умудрился вас оскорбить. Справедливо будет назвать вам мое полное имя, чтобы вы в свободное время могли осыпать его проклятиями. – Его тон смягчился, стал серьезнее. – Мне было не по себе от того, что мы разошлись на такой ноте. Я пришел извиниться.

– Опять? – простонала Каллия. Она не привыкла к тому, что кто-то так настойчиво добивается ее прощения, и не знала, как на такое отвечать. С ее пульсом снова происходило что-то странное. Нужно было прогнать непрошеного гостя, пока Джек ничего не заметил. – Я все понимаю, Демарко. Извинения приняты.

Он мягко надавил на дверь, не позволяя закрыть ее.

– Не мне раздавать советы о том, что делать во время выступлений. Я знаю. – Демарко и так был всего в нескольких дюймах от нее, а теперь подался вперед, удерживая дверь открытой. – Простите, что сомневался в вас. И вообще делал все неправильно.

Короткая прядка темных волос упала ему на лоб, и Каллии ужасно захотелось поправить ее.

– У вас хватает других забот.

– Поверьте, я знаю.

У нее внутри все сжалось. Словно пружина, которая вот-вот лопнет. Каллия бросила взгляд на Джека, который скрывался в тени, сосредоточенный и серьезный, и вслушивался в каждое слово. Каждую интонацию, каждый звук.

Она напряглась, соображая на ходу, и превратила свое лицо в маску злобы.

– Господин Демарко, – выпалила Каллия, раздувая ноздри. – Сколько раз мне придется выслушать ваши извинения, прежде чем они станут искренними?

Он осекся.

– Я… Они искренние.

– Неужели? – Она издала короткий смешок, разочарованно качая головой. – Знаете, я встречала немало таких людей, как вы. Они говорят одно, а делают другое, сочиняют сказки, чтобы добиться желаемого. Не говорите мне, что вы не такой. Вы из кожи вон лезете, пытаясь пробиться ко мне в номер в поздний час.

Демарко мгновенно переменился в лице, будто захлопнулись ставни.

Каллия почувствовала укол жгучего стыда. Может, это уже слишком? Подобные сценарии были ей знакомы, но каким-то образом она точно знала, что он совсем не из такого теста. Отвращение, отразившееся у него на лице, это подтверждало.

– Спокойной ночи, Каллия, – коротко произнес он и отвернулся, направляясь не в свой номер, как в прошлый раз, а в конец коридора, к огням и звукам вечеринки, которая все еще продолжалась внизу.

Ну и славно. Она провела рукой по лицу. Пусть думает о ней что угодно. И наконец оставит ее в покое.

– Кто он?

На этот раз голос Джека раздался не сзади и не над ухом. Медленно прикрыв дверь, Каллия обнаружила его у камина. Темный силуэт, очерченный мерцанием умирающего пламени, пугал даже больше, чем его присутствие за спиной.

– Это судья, – фыркнула она с таким презрением, что даже сама себе поверила. – Такой же, как остальные болваны в цилиндрах. Я стараюсь его избегать.

– Он сказал, что давал тебе советы насчет выступлений. – Джек издал резкий смешок. – Это он-то?

Каллию всегда пугала его способность догадываться обо всем без слов и мгновенно превращать всякое знание в оружие.

– Он просто судья, Джек. Оставь его в покое. – Злость, промелькнувшая в ее голосе, тут же выдала Каллию. Джек получил ответ на свой вопрос.

– Интересно, как бы ты его встретила, если бы меня здесь не было. – Его силуэт вздрогнул. Глаза вспыхнули огнем. – Ты бы пригласила его войти?

– Ну давай, продолжай лепить иллюзии на пустом месте, – прорычала она, с облегчением заметив, что его фигура начала таять. Словно смертоносный ураган, который наконец подходит к концу. – Я прибыла сюда с одной целью и не планирую отвлекаться на таких, как он. Для меня он пустое место.

– А как же я? – Голос Джека стал слабым, непроницаемым. – Я тоже пустое место?

Все его рассуждения ходили по кругу. Он проник к ней номер, коварный, точно змей, но хватило одного мгновения, одного заблуждения, чтобы лишить его яда. Зависть никогда не шла Джеку на пользу.

– Я дал тебе силу, – тихо произнес он. – Жизнь. Сцену.

– Ты дал мне клетку, – рвано выдохнула она. – А теперь хочешь снова меня туда бросить.

Резкие линии его лица пришли в движение, складываясь в горькую улыбку.

– Вот тут ты ошибаешься, огневичка. Я не бросал тебя в клетку. – Он поднес руку к ее щеке, но не коснулся. – Ты сама в нее вошла и закрыла замок. И теперь, если не будешь осторожна, рискуешь навсегда остаться в ней.

Из-за двери донесся шорох. Каллия отскочила от Джека, но тот уже переместился на другой конец комнаты, к туалетному столику, и неторопливо поправил ткань, снова упавшую с зеркала.

– Для начала – продолжай завешивать зеркала. Кто знает, что они здесь показывают.

Замок щелкнул, в номер просочилась полоска света, и Каллия резко обернулась. У нее внутри все сжалось от скрипа открывающейся двери. Аарос, пьяный и сонный, просунул голову внутрь и тут же переменился в лице, заметив ее.

– Босс? Я думал, ты уже спишь.

Нахмурившись, Каллия оглянулась. У нее за спиной никого не было.

Только открытое окно, сквозь которое в комнату проникала ночная прохлада.