Текст книги "Где оживают грёзы"

– Тень, дитя мое? – уточнил Эразмус, вытягивая шею, чтобы заглянуть в зеркало. – Чью тень?

– Не понимаю, – продолжила Мег. – Но она приближается.

Кровь застыла у Каллии в жилах. Она не создавала никакую тень и не меняла магией ничего, кроме отражения кинжала.

Это не ее рук дело.

– Продолжай, девочка! – выкрикнул кто-то из зрителей. – Расскажи, что там приближается. Это цирк?

По залу прокатился хохот, но Мег лишь отшатнулась от зеркала.

– Это тень человека.

Сердце Каллии бешено застучало. Она подумала о том, как из зеркала доносились голоса, как Джек появился по ту сторону. По коже пробежал мороз, спускаясь по позвоночнику и проникая под ребра.

– Он приближается.

Сомнений не осталось.

– И тянет руку, чтобы…

Нет!

Каллия взмахнула рукой и направила кинжал прямо в зеркало.

Она рассчитывала, что стекло просто треснет. Вместо этого кончик клинка пронзил гладкую поверхность, и зеркало взорвалось. В зале раздались крики, а Каллия, не думая, заслонила Мег своим телом, чтобы защитить от осколков и острых черных дротиков, которые вырвались из пустой качающейся рамы, словно из клетки.

Нет, не дротиков. Птиц.

У Каллии перехватило дыхание. Она оттолкнула девочку в сторону, в руки Аароса, чтобы куски стекла и птицы не задели ее. Несколько осколков и птичьи когти оцарапали спину Каллии, но она почти не почувствовала боли. Крылатые создания продолжали вылетать из рамы, взмывая к потолку, а затем обрушились на зал.

Раздались панические вопли. У Каллии подкосились ноги, и она упала на колени – прямо на осколки, которые пронзили ее платье и кожу. Не обращая внимания на боль, она собрала остатки сил, все, что осталось внутри…

И выпустила наружу, соединив руки в замок.

Воздух содрогнулся от выброса магии. Дрожь прокатилась через раму и по всему залу, и злые хищные птицы исчезли так же быстро, как появились, осыпавшись черными лепестками, мягкими, словно снег. Или дождь, судя по шелесту аплодисментов, которые эхом отозвались у нее в голове.

Волна магии оттолкнула ее назад. У Каллии не было сил даже поклониться.

Мысли путались.

Она уперлась ладонями в пол и увидела, что по руке стекает кровь. Боль обожгла ее изнутри. Каллия поморщилась, когда стеклянное крошево впилось в ладонь и посыпалось дождем на ее голову. Зеркало заскрипело, пошатываясь. Оставшиеся в раме осколки, похожие на острые сосульки, опасно закачались.

Первый сорвался и разбился возле ее пальцев.

Она закрыла глаза от усталости, уже не слыша поднявшихся вокруг криков. Веки стали тяжелыми.

Сил больше не было.

А потом – свет.

Удивительно теплый свет окружил ее облаком, словно купол, наполненный дымкой. Стекло, летевшее прямо на Каллию, упало рядом, не задев ее.

Она не могла сделать это сама. Невозможно.

Уже на грани обморока Каллия всмотрелась вдаль сквозь окружившую ее дымку. Кто-то стоял в зале, вытянув руку к ней. Из его ладони лился свет.

Демарко.

Это было последнее, что она запомнила. Его дрожащий силуэт и паника в его глазах.

А потом все погрузилось в темноту.

24

На вечеринке после шоу, которую устроили в фойе отеля, люди не переставая аплодировали и похлопывали Дэрона по спине, когда тот проходил мимо. Он морщился от каждого прикосновения.

Неправильно. Все это было неправильно.

Как только зловещее зеркало появилось на сцене, Дэрону захотелось сбежать, и он с трудом заставил себя остаться на месте. Представление продолжалось, но всего одно мгновение, и вот он уже вскочил на ноги. Когда кинжал вонзился в зеркало и посыпались осколки, у него в голове разнесся рев: «Нет!»

Только не снова.

Только не она.

Внутри него проснулось что-то новое, чего он никогда не испытывал. Магия повиновалась ему мгновенно.

– Для человека, который несколько лет сидел сложа руки, вы очень быстро отреагировали, Демарко, – заметил судья Силу, сжимая зубами дымящуюся сигару. – Покровители вами гордились бы. А то все могло бы закончиться весьма кроваво.

Дэрон скривился. Слушать похвалы ему не хотелось, как и представлять в красках, что могло произойти. Когда созданный им щит растаял, Аарос забрал Каллию и кинулся с ней за кулисы. Зрители тем временем аплодировали, почти одурев от восторга, впечатленные тем, что сделал Дэрон.

Он не был героем и не привык, что к нему так относятся.

Когда зеркало разбилось, Каллия могла бы выбрать любой способ защиты, но предпочла использовать собственное тело в качестве щита. Девочка ушла со сцены немного напуганной, но без единой царапины. Каллия выдержала все удары, не вскрикнув, даже когда на нее накинулись птицы, вырвавшиеся из рамы. И даже тогда она продолжала творить магию, чтобы защитить остальных. Ни один могущественный волшебник не понял бы, зачем терпеть такую боль. Но Каллия действовала интуитивно.

Дэрон сделал длинный глоток из бокала и подождал обжигающего послевкусия, надеясь, что выпивка поможет ему успокоиться.

– Действительно, шокирующий вечер. – Голос Эразмуса разнесся над толпой. Цокнув языком, он повел своих спутников к бару. – Кажется, что шоу до сих пор продолжается, хотя занавес уже опустился.

Дэрону стало противно от того, как в его голосе серьезность сочеталась с неприкрытым удовольствием. Сегодняшнее шоу закончилось после происшествия – поскольку несколько участников просто не явились, не было необходимости решать, кого исключить. Но распорядитель, увидев новые возможности в хаосе, которым завершилось выступление Каллии, стремился вызвать сочувствие у каждого, кто попадался на его пути.

– Но какой финал! Эта девушка! И поступок судьи! – воскликнула одна из его спутниц. – Так драматично. Так и было запланировано?

– Конечно.

Мэр Эйлин приблизился к Эразмусу, сопровождаемый презрительными судьями в цилиндрах. К счастью, Дэрона, стоявшего возле бара с бокалом в руках, пока никто не заметил. Но даже так он почувствовал, как волоски на шее встают дыбом.

– Да неужели? – возразил Эразмус. – Откуда вам знать?

– О ней теперь все говорят, разве нет? Она, как никто другой, стремится к тому, чтобы весь мир вращался вокруг нее.

– Неужели вы думаете, что она специально подстроила то, из-за чего сама же и пострадала?

– То есть вы признаете, что ваша сияющая звезда наконец померкла? – рассмеялся мэр, а следом расхохотались его спутники. – Отлично. Сегодняшний день показал, к чему приводит наглость. Может, новые шрамы научат ее не носить такие непристойные наряды.

Послышались одобрительные смешки, и пальцы Дэрона невольно стиснули бокал. Хотелось выругаться, чтобы они все заткнулись.

– Странно, что такие почтенные судьи постоянно пялятся на то, во что она одета, – раздался насмешливый голос Аароса.

Дэрон бросил быстрый взгляд через плечо. Как он и предполагал, у него за спиной развернулось целое противостояние: мэр Эйлин с судьями с одной стороны, Эразмус со своими гостями – с другой. Враги, сошедшиеся на поле битвы. И прямо между ними встрял Аарос, закатывая глаза, будто стал свидетелем самой скучной в его жизни потасовки.

– Ты хоть знаешь, о чем говоришь, мальчишка? – фыркнул мэр. – Ты просто ассистент.

– Ассистент лучшей артистки в этом проклятом шоу, – холодно возразил Аарос.

– О, вы ведь тот самый обворожительный юноша! – воскликнула женщина из числа спутников Эразмуса. Лицо мэра тут же окаменело. – Расскажите нам, все эти пугающие происшествия на самом деле были фокусами или нет?

– Волшебники не любят раскрывать свои секреты, госпожа. – Аарос очаровательно подмигнул ей, обернувшись через плечо, и все снова принялись спорить и возмущаться.

– Я этого не потерплю, – взревел мэр Эйлин. – Сегодня же подготовлю письмо к Покровителям.

– Ни в коем случае! Сейчас ведь началось самое интересное!

Дэрон втянул голову в плечи, мечтая исчезнуть. При мысли о том, что сюда явится тетя Ката, к горлу подкатила тошнота.

Один взгляд на него – и она поймет.

Все сразу всё поймут.

– Прятаться у всех на виду не лучшая идея.

Дэрон вздрогнул, когда Аарос возник рядом и устроился на соседнем стуле. Стоило ему сделать заказ, и усмешка на его лице сменилась мрачным выражением.

– Почему наш герой не наслаждается заслуженной славой?

– Прошу вас, не надо. – Дэрон проглотил остатки напитка и постучал по краю пустого бокала, требуя повторить. – Я не вынесу еще одного…

– Да не волнуйтесь вы. Я шучу. Я знаю, вы прячетесь от внимания публики, как летучая мышь от света. Но здесь все только о вас и говорят.

– Скорее бы они перестали.

– Что ж, вам повезло. Возможно, у них скоро появятся другие темы для обсуждения. – Аарос, театрально взмахнув рукой, бросил на стойку пухлый кожаный бумажник, складной веер, украшенный драгоценностями, и набитый монетами бархатный кошель. – Та-дам.

Если бы Дэрон был полностью трезв, возможно, это встревожило бы его намного больше.

– Вы их обокрали?

– Неужели вы думаете, что я протискивался через эту толпу сплетников просто ради развлечения? – Аарос цокнул языком, любуясь своей добычей.

Дэрону всегда было интересно, откуда взялся Аарос и как попал на службу к Каллии. Мужчины-ассистенты были почти неслыханной редкостью в сценической магии. Но он, казалось, гордился своей необычностью точно так же, как Каллия – своей. Общая любовь к проделкам превращала их в прекрасную команду. В них не было ни капли порядочности, но это только придавало им очаро– вания.

– И, пока вы снова не начали горестно вздыхать, я и впрямь должен вас поблагодарить. – Аарос поставил полупустой бокал на стойку и покосился на Дэрона с искренней улыбкой. – Что бы там ни произошло на сцене, ваш фокус помог избежать худших последствий. Моя начальница очень ценит вашу помощь.

У Дэрона в голове прояснилось.

– Она так и сказала?

– Нет, но уверен, что подумала.

А что она подумала бы, если бы узнала правду? Правду о том, зачем он на самом деле прибыл в Глориан?

Дэрон уставился на свой бокал.

– Скорее она подумала о том, как хитро я вмешался в ее выступление.

– И это тоже, – кивнул ассистент. – Но в некоторых случаях вмешательство необходимо.

На другом конце фойе раздался взрыв хохота, зазвенели бокалы. Вечеринка была в самом разгаре. На этот раз она вышла более шумной, чем после первого показа: всех взбудоражили волнующие события этого вечера. Никто не обращал внимания на тихий уголок возле бара, но Дэрон все же осмотрелся по сторонам и понизил голос:

– Значит… То, что случилось на сцене, не было запланировано?

Аарос покрутил бокал в руке, перекатывая кубики льда в янтарной жидкости.

– Честно? Я не знаю. Каллия может упасть с высоты трех лестничных пролетов и заявить, что это изящный трюк. Такой уж у нее характер. Она будет отстаивать все, что делает.

– Но разве она стала бы намеренно вредить себе? Тем более на сцене был ребенок. Что-то могло пойти не так.

– Все указывает на то, что не стала бы, верно? – Аарос решительно поставил бокал на стойку, как бы показывая, что тема закрыта.

– Как она там?

Вопрос вырвался у Дэрона так быстро, что он не успел себя остановить. Ассистент фыркнул.

– Кровью уже не истекает, если вы об этом, – ответил он. – А что, вы добиваетесь от меня разрешения навестить ее?

– Нет, я просто спросил. – Дэрон торопливо поднес бокал к губам, но тот был уже пуст. – Но почему вы не с ней после такого тяжелого выступления?

– Она потребовала, чтобы ее никто не тревожил. Я не думал, что это касается меня, пока не оказался за дверью. – Ассистент вздохнул, разминая пальцы. – У меня был выбор: расхаживать под дверью взад-вперед, пока ноги не устанут, или спуститься сюда и пропустить стаканчик-другой. Я решил, что последнее быстрее поможет мне успокоиться.

Значит, Каллия закрывалась даже от собственного ассистента. Вообще от всех. Дэрон тоже так поступал в тяжелые моменты. Никто не сочтет тебя слабым, если не увидит.

– Когда вы в последний раз ее проверяли?

Аарос озадаченно уставился на него.

– Клянусь, вы двое ведете себя как самая настоящая парочка бывших любовников. Вы уверены, что раньше не…

Дэрон бросил на него гневный взгляд.

– Придержите язык, ассистент.

– Я просто говорю, как все выглядит с моей точки зрения, судья. – Аарос хлопнул его по плечу. – Не волнуйтесь, это взаимно. Она постоянно смотрит в вашу сторону, стоит вам отвернуться. Каждый раз, неизменно, как часы.

Эти новости совершенно не успокоили Дэрона. Он поправил воротничок, чувствуя, как кровь приливает к шее.

Аарос снова подозвал бармена, пересчитывая добычу в украденном бумажнике.

– Если мэр и впрямь пошлет за Покровителями, как быстро они примчатся сюда?

Хотя многие представляли Дэрона чуть ли не шпионом Покровителей, он не мог ответить на этот вопрос. В его почтовом ящичке уже много дней не было новых писем от тети Каты, а значит, она со своей командой по колено увязла в работе. Или, может, окончательно махнула на него рукой.

– Не думаю, что он это сделает, – признался Дэрон, отгоняя мрачные мысли. – Если «Феерия» закроется, Глориану конец. А Эразмус дьявольски убедителен. Он этого не допустит.

– А вы сами что думаете? – Аарос медленно провел пальцами по стакану. – Вам не кажется, что пора вызвать Покровителей?

– Вы хотите спросить, не побегу ли я к ним кляузничать? – Он уставился на пустое донце бокала, словно желая наполнить его силой мысли. – Что бы там все ни думали, я не Покровитель. Я и моя тетка не одно и то же.

– Да, это верно. Будь вы Покровителем, Каллию выставили бы отсюда после первого же выхода на сцену.

– Я и так готов был это сделать. – Даже теперь, когда спиртное притупило ощущения, правда больно колола его изнутри. Совсем недавно он с радостью выгнал бы Каллию со сцены, лишь бы сохранить лицо. И не лишиться рас– судка.

Теперь же при мысли о том, что она покинет шоу, у него внутри что-то сжималось. Если бы он сделал все так, как планировал, то сейчас бы не прятался от всех, уткнувшись в бокал. И она бы не пострадала. И сегодня ничего не произошло бы.

– Но не сделали… – задумчиво произнес Аарос, внимательно вглядевшись в него, а затем опасливо посмотрел по сторонам. – Не вздумайте всем рассказывать, судья, но я просто свихнусь, если с кем-нибудь не поговорю об этом. Почему бы и не с вами.

Таким вступлением он мгновенно добился безраздельного внимания Дэрона.

– Перед тем как я спустился сюда, Каллия сказала, что просто ошиблась. На секунду потеряла контроль, и кинжал полетел в зеркало.

– Значит, это и впрямь была случайность?

– Сначала я так и подумал. Ну, знаете, досадная неудача, не хотелось терять лицо. – Аарос нервно постучал пальцами оп столу. – Но потом я вспомнил, что перед выступлением зеркало в ее гримерке тоже разби– лось.

По спине Дэрона пробежал холодок.

– Как это вышло?

– Не знаю, но сомневаюсь, что случайно. – Аарос поднял бокал, но так и не сделал глоток. – С самого начала нашего знакомства она странно ведет себя, когда рядом есть зеркала. А почему – понятия не имею.

Дэрон встревожился, услышав, что их страхи странным образом совпадают.

– Зеркала служат не только для самолюбования, знаете ли.

– В том-то и дело, что я многого не знаю, – признался ассистент. – Но я видел, на что способна Каллия. Вы готовы поверить, что она не удержала бы какой-то несчастный кинжал?

– Я… Не знаю, возможно. Во время создания такой иллюзии – возможно. Это трудоемкая магия, – возразил Дэрон, но тут же почувствовал себя лицемером. – Но я не готов поверить, что она хотела навредить девочке, которую сама же закрыла собой.

– Я и не говорю, что она хотела ей навредить. – Аарос моргнул, и его тон стал более осторожным. – Помните, вы рассказывали мне, как зашли к Каллии и заподозрили неладное? Что у нее было испуганное лицо?

Дэрон настороженно кивнул.

– А еще я помню, как вы со смехом отмахнулись от меня и сказали, что она ничего не боится.

– Я так думал раньше, – прошептал ассистент. – До сегодняшнего вечера.

Каллия закинула сумку за плечо. Дыхание вырывалось из ее губ рваными белыми облачками. На улице было слишком холодно для прогулок, но выбора больше не было.

Она тысячу раз прокрутила в голове свое провальное выступление, всякий раз на том моменте, когда появлялась тень, Каллия замирала. Оттуда, где она стояла, нельзя было увидеть то, что видели сидевшие в зале люди, но в их глазах и даже в воздухе что-то изменилось, когда оно начало приближаться. Нет, не оно, а он.

Но последней каплей стала роза.

После шоу, когда Аарос дотащил Каллию до номера, ей хотелось упасть в кровать и никогда не просыпаться. Она еще никогда не испытывала такой усталости. Спина болела, мышцы дрожали. Аарос усадил ее на стул возле туалетного столика, чтобы она не заснула, дожидаясь, пока ее раны обработает врач. На рукавах и спине остались липкие пятнышки крови. Каллия зашипела от боли, когда свежий воздух коснулся порезов. Она пошарила пальцами по столику, на котором всегда оставляла свой расшитый лоскуток, и замерла.

Каллия поморгала, надеясь, что зрение вот-вот прояснится и перестанет ее обманывать.

Но, сколько она ни смотрела, ничего не менялось: вышитая роза увядала. Несколько лепестков опали, окрасив в красное растрепанные края лоскута, как будто роза постепенно рассыпалась в пыль.

Это было похоже на послание.

Неправильное, сломанное, как и все остальное в ее жизни.

Каллия прерывисто втянула воздух и нырнула в лабиринт улиц. От каждого резкого движения спина начинала ныть, по-прежнему воспаленная и израненная, хоть и спрятанная под пальто. Когда врач ушел, оставив ей мазь для ран, Аарос не желал оставлять ее в покое, пока она не выполнила все указания. Каллия сбросила изорванное платье и надела простую ночную рубашку, которая теперь липла к спине, точно вторая кожа, из-за мази и крови.

«Все было бы намного хуже, – заметил врач, – если бы не Демарко».

Демарко. Стоило ей услышать это имя, и в памяти всплыли чудовища и звон разбивающегося стекла, а потом ее окружил светящийся шар, стирая боль.

Он наложил на нее какие-то чары. Она никогда ничего подобного не испытывало, и, пожалуй, это напугало ее чуть ли не больше, чем тень в зеркале.

Он защитил ее.

И это не должно было повториться – ни с его стороны, ни с ее. Чем скорее их пути разойдутся, тем проще.

Нужно уходить.

Сейчас же.

Пока неведомый ужас окончательно не вырвался из зеркала.

– И куда это ты собралась?

Надо было броситься бежать, но раздавшийся голос заставил ее обернуться. Она тут же зашипела от боли и пошатнулась, оступившись.

– Тише, тише. – Джуно осторожно придержала ее за локоть и, оглянувшись через плечо, бросила встревоженный взгляд на Канари.

– Я в порядке, – попыталась отмахнуться Каллия. – Просто пошла прогуляться.

– Серьезно? – Канари скептически скрестила руки на груди. – А багаж тебе зачем?

Только теперь Каллия вспомнила про сумку, свисавшую с плеча. Внутри почти ничего не было: только ее мятый лоскуток, сменная одежда и сережки. Все остальное она оставила Ааросу, торопясь выбраться из номера.

– Мне нужно отнести кое-что Айре, – соврала Каллия. – Вот и все.

– Так поздно? – Джуно окинула ее испуганным взглядом. – Клянусь Зарозом, Каллия, ты вся дрожишь. И одета так, будто выскочила прямо из кровати.

– А значит, именно там ей и следует быть, – отрезала Канари, протягивая руку, чтобы взять ее под локоть с другой стороны. – Давай-ка мы отведем тебя в отель, примадонна.

Каллия отшатнулась и поправила сумку на плече.

– Нет.

Ее сердце бешено стучало: «Беги, беги, беги».

Пожирательница огня уставилась на нее с привычным каменным выражением лица.

– Перед публикой можешь выделываться сколько угодно, но с нами нет нужды в притворстве. – Ее голос звучал понимающе, прямо как в их первую встречу. – Ты не одна. У всех бывают неудачные выступления, такова природа зверя, с которым мы имеем дело.

Слова утешения вонзились в сердце Каллии, словно нож. Зверь, с которым имела дело она, вышел на охоту, чтобы уничтожить любого, кто встанет на его пути.

– Не обязательно возвращаться в «Приму», – бодро предложила Джуно. – Пойдем с нами в шатры. Мы тебя как следует подлатаем, переночуешь у нас, и никто ни о чем не узнает.

Больше всего на свете ей хотелось пойти с ними – спрятаться в шатрах Триумфаторов, смеяться и пить, пока боль не превратится в далекое воспоминание. Пока прошлое не потеряет всякий смысл. Каллия ясно представляла себе эту картину: она вместе с остальными.

Впервые в жизни ей захотелось растянуть время.

Остаться.

– Отличная идея. – Каллия постаралась скрыть дрожь в голосе и влажный блеск глаз. Чем дольше она здесь стоит, тем сложнее притворяться. – Я схожу к Айре и вернусь к вам.

Успокоенная ее обещанием, Джуно кивнула, а Канари просто промолчала. Под тяжестью ее серьезного взгляда Каллия отвернулась и зашагала вглубь теней, туда, где никто уже не сможет ее увидеть и остановить.

Ночной воздух холодил кожу, но все же был теплее, чем обычно. Где-то на соседней улице слышались смех и болтовня горожан, которые все еще гуляли после шоу.

Каллия бросилась бежать.

Она бежала изо всех сил, пока ноги не заныли от усталости, а легкие не начали гореть огнем. Пока слезы не остыли, а чувства не умолкли. Осталось только движение вперед, отчаяние и необходимость бежать, чтобы никто ее не догнал.

Центр города представлял собой клубок извилистых мощеных улочек, но их пересекала главная дорога, ведущая к воротам. Темная полоса из гравия и цемента среди камней теплых оттенков, уводивших путников вглубь Глориана. Каллия поспешила вперед по главной улице, по той же самой, по которой она впервые вошла в город.

Это был единственный выход.

Когда вечерняя суета города осталась позади, Каллия замедлила шаг. Дрожащий свет фонарей, которыми был усыпан Глориан, едва достигал ворот, встроенных в мрачную городскую стену.

Каллия остановилась в конце дороги, в пяти шагах от стены. Ее сердце замерло, а дыхание участилось.

Ворот не было.

Она посмотрела себе под ноги, потом на вершину стены, снова и снова, пока перед глазами не поплыло. Слева небольшой кучкой росли деревья и кустарники, но ворота исчезли. Справа тянулась все та же суровая кладка, частично затененная растительностью. Ворот не было. Вообще ничего не было. Как будто кто-то, желая подшутить над всеми, на славу постарался, спилил железную решетку и заложил выход камнями и цементом.

«Нет». Каллия протянула руку к стене. Камень был прохладным и плотно уложенным. Если бы кто-то здесь что-то изменил, она бы почувствовала. И все же Каллия продолжала искать, пока не начала колотить по стене кулаками и пинать ее, пока ноги и костяшки пальцев не за– ныли.

Ворота исчезли.

Как будто Глориан проглотил их, как только она повернулась к ним спиной.

Как будто их и вовсе никогда не было.

Когда Каллия наконец сдалась, ее щеки пылали, а по лбу стекал пот. Руки дрожали от усталости, а боль, отступившая под натиском паники, теперь нахлынула с новой силой. Холод снова начал покусывать кожу. Тяжело дыша, Каллия уставилась на стену немигающим взглядом.

Это иллюзия.

Иначе быть не может.

Вдалеке раздался стук копыт. Кто-то приближался. Ее сердце бешено застучало. Каллия нырнула в тень, вытирая пот с лица и потирая разбитые костяшки. Нельзя было, чтобы ее увидели такой – похожей на перепуганную птичку. Во власти наваждения.

В конце улицы показались двое всадников. Они замерли в нескольких шагах от стены, нахмурившись. В слабых отсветах фонарей Каллия с трудом разглядела лица двух волшебников. Робер и Эдуар.

– Какого… – Робер покружил на месте и спешился. – Ведь это та самая дорога, разве нет?

– Я думал, что да… – Эдуар последовал за ним к подножию стены и постучал по камням в том самом месте, где совсем недавно стояла Каллия. – Ворот нет.

– Невозможно, – прорычал его спутник, а потом резко развернулся, вглядываясь в темноту. – По-вашему, это смешно?! Что за дьявол тут прячется?

Каллия вжалась в ствол ближайшего дерева, стараясь сделаться невидимой, хотя сил почти не было. Впрочем, в этом и не было необходимости. Волшебники были слишком заняты собственным гневом. Каллия легко ускользнула, когда они продолжили колотить по камням, ругаться и бросаться магией в стену, пытаясь открыть проход.