Текст книги "Где оживают грёзы"

Акт III. Входят Любовники: Розы, что сплелись среди шипов

Хозяин наблюдал, как девушка спускается с потолка в огромной птичьей клетке из розового золота и хрусталя.

Представление обновилось, хотя его гости едва ли заметили разницу.

Проклятье, они не могли даже отличить волшебницу от иллюзии, созданной другим волшебником.

Позолоченная клетка опустилась на пол, девушка в маске выскользнула на свободу и начала танцевать. Короткие серебристо-белые волосы, улыбающиеся розовые губы, хрупкое телосложение. Утром она всякий раз исчезала, возвращаясь лишь тогда, когда снова была нужна.

Если бы вся магия действовала так же просто.

Хозяин с самого начала понимал, что дела в городе с каждым днем будут идти все хуже, но никто не слушал его предостережений. Шоу было не единственным, что могло пойти не так, пока они остаются в стенах Гло– риана.

Эти глупцы угодили в ловушку. Как дичь, попавшаяся на приманку. Чем дольше человек находился в таком городе, тем меньше было шансов выбраться. Голодные хищники не привыкли щадить добычу. Для начала они должны были наесться.

Еще немного, и они вонзят в нее свои когти.

Он чувствовал их даже на таком расстоянии. Они звали его, предлагая прислушаться и последовать за ними. Каждый раз, когда он приезжал туда, их зов становился громче. Не крик, нет. Шепот, который манил, говоря правильные слова.

Ему больше нельзя было их слушать. Она ушла к ним, бросив все, что у нее было.

Она сделала выбор, и ничто уже не могло ей помочь.

Даже он.

27

– Что значит «мы не можем покинуть город»?

Среди собравшихся в особняке Аласторов царила враждебность. Дэрон чуть не отказался прийти, получив срочное требование явиться в зал. После пробуждения в горле скребло, а в голове стучало после выпитого.

Но теперь в голове прояснилось.

– Нам это все надоело. С самого начала все шло наперекосяк, – заявил Робер, поднимаясь с кресла с чопорным кивком. – За такие деньги я не готов больше терпеть ни дня этого кошмара. Так что я собрал вещи. А Эдуар предложил составить мне компанию.

Эразмус презрительно фыркнул.

– Вы оба решили проявить трусость и сбежать с корабля?

– С тонущего корабля.

– Как вам угодно. – Распорядитель скрестил руки на груди. – Но, увы, в результате этого неудавшегося ночного побега обнаружилась некоторая… странность.

– «Странность»? – взревел судья Буке. – Ворота исчезли. Мы не можем уехать из этого проклятого города.

Дэрон сосредоточился на дыхании, стараясь держать себя в руках, пока все вокруг теряли голову. Он не пытался выехать из города, как другие. Впервые услышав об исчезновении ворот, все только посмеялись. Но все участники и судьи, которые попытались приблизиться к стене, ничего не нашли. Ни ворот, ни выхода. Если они забирались на стену, то видели вокруг только Дикую Чащу, готовую поглотить их. Рисковать никому не хотелось. Другие люди спокойно входили в город и выходили из него: по главной дороге по-прежнему ездили повозки. Однако участники шоу не видели ничего, кроме ровной стены. Их глаза были подернуты пеленой наваждения.

Напряжение, воцарившееся в зале, было почти осязаемым. Кто-то тихо волновался, кто-то нервно расхаживал взад-вперед. Огромный особняк Аласторов теперь казался клеткой, и запертые в ней птицы громко перекрикивались, стремясь ущипнуть соседа, словно сражались за последнее зернышко в кормушке.

Как ни странно, Каллия не сдвинулась с места, такая же сдержанная, какой она возникла на пороге своей комнаты этим утром. Неудивительно, что после получения срочного вызова они вышли из номеров почти одновременно. Она не взяла с собой Аароса – собрание было закрытым. Больше всего Дэрона поразили густые тени у нее под глазами, похожие на синяки, и опухшие от усталости веки.

– Во имя Зароза, что с вами?

Каллия ощетинилась, и Дэрон мгновенно пожалел о своих словах.

– Тяжелое выступление. А у вас какое оправдание?

Она сердито прошла мимо, и его собственные мешки под глазами, казалось, вмиг потяжелели. Ее походка была медленной и размеренной. Вчерашняя магия дорого ей обошлась, и сколько бы Эразмус ни выложил за целебные мази для своей звезды, ее спина не могла так быстро зажить.

«Могло быть и хуже, – весь вечер повторял распорядитель, пьяно похлопывая Дэрона по плечу. – Пейте, вы сегодня спасли шоу!»

Он тяжело сглотнул. Казалось, ком в горле вырос в три раза с вчерашнего вечера. Не задумываясь, Дэрон поспешил за ней, протягивая руку.

– Мне не нужна помощь, – отмахнулась Каллия, тряхнув волосами. – Я сама справлюсь.

Но болезненная гримаса ее выдавала. Когда стало ясно, что он не отстанет, она устало вздохнула и продолжила путь, старательно не обращая внимания на Дэрона, который шел с ней в ногу. Когда Каллия останавливалась, чтобы передохнуть, он делал тоже самое, держа руку в нескольких дюймах от ее спины. Они вместе преодолели коридор, спустились по лестнице и дошли до особняка Аласторов, не слушая, о чем шепчутся у них за спиной.

К счастью, всю дорогу они молчали, пока Каллия резко не свернула в другую сторону, когда они вошли в зал. Участники отдельно, судьи отдельно. Резкое напоминание об этом заставило его вздрогнуть.

Со своего места Дэрон заметил, как она задумчиво нахмурила брови. К счастью, Каллия так и не посмотрела на него, потому что он сумел отвести взгляд совсем не так быстро, как ему хотелось бы.

– Рейн, – аккуратно начал мэр Эйлин, который выглядел спокойнее всех присутствующих. Это даже пугало. – Что, во имя Зароза, вы натворили?

– Ничего! – уперся распорядитель. – Я люблю держать козыри в рукаве, но это не моих рук дело.

Дэрон склонялся к тому, что тот не врет. Если бы он и впрямь имел отношение к произошедшему, то вряд ли стал бы этого стыдиться. Его потрясение, хоть и приправленное нездоровым остроумием, было искренним.

– Если уж показывать пальцем, Эйлин, то на вас.

– На меня?

– Это ваш город нас запер. Могли бы и предупредить.

– Такого никогда не случалось, – возмущенно возразил мэр. – До вашего приезда. Нет, во всем виноват этот проклятый договор, как же иначе? Вы заставили нас подписать его, и посмотрите, к чему это привело. Что такое вы туда добавили?

– Единственная магия, включенная в договор, это маячки, – заверил его Эразмус. – Если кто-то решает сбежать от своих обязательств, я имею права его найти. Без особого труда.

В его последних словах было что-то жуткое.

– Тогда как вы объясните, куда пропали несколько волшебников? – возразил судья Силу. – И все странные происшествия?

– Как будто я стал бы вредить собственному шоу. Это просто нелепо! – возмутился распорядитель, оскорбленный таким предположением. – Но эти подлецы до сих пор где-то в Глориане. Мне показалось странным, что их местоположение не изменилось, но теперь мне становится понятно.

– А мне здесь ничего не понятно! – вскинул руки мэр Эйлин. – Как вы можете так спокойно об этом рассуждать?

– Вы предпочли бы, чтобы я ругался и причитал, как все остальные? Вот уж полезное занятие, ничего не скажешь! – Он пригладил уложенные волосы, окинув самодовольным взглядом притихших участников. – Я вас умоляю, мы ведь не умерли, нам ничего не грозит, мы просто… застряли. И очень кстати, ведь нам надо подготовить представление.

– Вы шутите. – Мэр застыл, разинув рот. – Мы сейчас же закроем шоу.

– Что ж, попробуйте. Но публика будет ужасно разочарована. То есть, в вашем случае, весь город.

– Весь город будет разочарован, – передразнил мэр. – Как же я это переживу?

– А если весь город придет в упадок, как вам это понравится?

Мэр Эйлин осекся.

– Он и так в упадке. А мы уже не справляемся с происходящим, Рейн. Тут нужна помощь Покровителей, вот до чего мы докатились.

Впервые при их упоминании никто не посмотрел на Дэрона. Но радоваться было рано. Губы Эразмуса сложились в хитрую улыбку.

– Так почему же вы им еще не написали? Вчера вечером, да хотя бы сегодня утром, как только услышали новости? Почему вы еще не нацарапали им послание с мольбой о помощи:

Лицо мэра становилось все бледнее.

– Потому что вы знаете, – протянул Эразмус, – что, если закончится шоу, городу тоже придет конец.

– И что вы предлагаете делать?

– То, что так хорошо умеют в этом городе: не высовываться. Не поднимать тревогу, подождать, пока пыль уляжется, – посоветовал распорядитель, сложив пальцы домиком. – Не сообщать ничего ни Покровителям, ни газетам. По крайней мере, пока сами во всем не разберемся. А потом, когда все образуется, от желающих сюда попасть отбоя не будет.

Дэрону оставалось лишь порадоваться, что этот человек не владеет магией, ведь волшебник из него получился бы опасный. Для того чтобы околдовывать присутствующих, ему достаточно было хладнокровия и изворотливости, и это пугало. Несколько секунд назад мэр готов был выпустить ему кишки, но теперь задумчиво наморщил лоб, окидывая взглядом пустую сцену.

– Просто… Просто ожидал, что все будет совсем по-другому.

– Это лучшее, что есть в нашей работе. Никогда не бывает, чтобы все шло по плану. Но, если все готовы будут внести свой вклад, мы спасем наш сбившийся с курса корабль. Согласны?

Он уставился на всех своими блестящими глазами, похожими на змеиные, и в конце концов мэр просто кивнул. Решено.

Дэрон почувствовал укол тревоги. Неправильно, все это было неправильно.

– Демарко?

Эразмус не позволил мэру нажать на курок, но револьвер был в руках не только у него. Если бы они только знали, что Дэрон боится появления Покровителей не меньше, чем остальные. Ему становилось дурно от одной мысли о том, что тетя Ката вломится в особняк Аласторов и будет задавать всевозможные вопросы, пока не докопается до истины.

Дэрон кивнул.

Все вздохнули с облегчением.

– Вот и славно. Я рад, что мы пришли к взаимопониманию. – Эразмус энергично хлопнул в ладоши и принялся расхаживать по сцене. – Продолжим работу. Однако, принимая во внимание новые ограничения и вчерашний неожиданный поворот… – Он бросил сочувственную улыбку Дэрону и Каллии. – Мы перейдем к раунду с наставниками.

По спине Дэрона пробежал холодок. Он рассчитывал, что уберется отсюда раньше этого этапа состязания.

Он боялся даже подумать о том, чтобы снова выйти на сцену.

Творить магию. Обучать магии.

Его раскроют еще до того, как он выйдет на сцену.

Эта картинка укоренилась в его сознании, терзая его. Дэрон осторожно осмотрелся, надеясь, что он не один встревожен новостью. Большинство судей исподтишка переглядывались с участниками, сидящими напротив.

Искали союзников.

Еще бы. Дэрон сжал руку в кулак. Мгновение – и он вновь перенесся в те годы, когда был неопытным волшебником, зеленым юнцом, которого бросили в клетку к волкам. Разумеется, с ним была Эва, но даже с ней он оставался новичком в опасном мире сценической магии. И теперь, как только он сел за судейский стол, его сразу сочли чужаком. Если бы они узнали правду, то сторонились бы его еще больше.

Глориан странно на него влиял. Исчезнувшая магия постепенно возвращалась. По крайней мере, так ему казалось. Она ощущалась совсем не так, как раньше. Это была энергия, которую он уже не мог контролировать после такого долгого перерыва.

Пожалуй, это было даже хуже, чем обходиться без магии.

Мэр Эйлин и Эразмус начали перечислять участников в паре с наставниками. Каждое новое имя усиливало его тревогу. Еще до того, как они начали, он уже догадывался, с кем его заставят объединиться.

– Извините, – встрял Дэрон, привставая с места, – боюсь, я не…

– Потерпите, вы следующий. – Эразмус окинул список взглядом и издал восторженный возглас. – Вы, разумеется, будете работать с Каллией.

Некоторые из судей почти сочувственно усмехнулись.

Наконец заговорила Каллия. В ее голосе слышалась горечь:

– «Разумеется»? На что вы намекаете?

– Разве вы не видите? – Эразмус театрально прижал руку к груди. – Герой и дама в беде объединяют силы – не то чтобы я считал вас дамой в беде, моя милая. Но зрители мгновенно проглотят наживку. А нам как раз нужно подогреть их аппетит.

– Вот именно, – усмехнулся мэр. – Не стесняйтесь, зачем вам прятаться от славы?

Прищуренные глаза Каллии сверкнули, будто кинжалы, извлеченные из ножен и готовые пронзить врага.

Под тяжестью отрешенности Дэрон опустился обратно в кресло. После вчерашнего вечера их имена неизбежно будут произносить вместе. Всевидящая публика обожала хорошие истории. Разумеется, Эразмус не мог упустить шанс извлечь из этого выгоду.

Дэрон закрыл лицо рукой, дождавшись окончания списка. Сквозь пальцы он увидел, как Каллия поднимается, чтобы покинуть зал вслед за остальными участниками, уже объединившимися с наставниками. Она отвернулась, не удостоив его даже взглядом, и у него внутри что-то сжа– лось.

Неудивительно, что Каллия не рада была оказаться в паре с ним. Он сам на ее месте был бы не рад. Наверное, она попросит разрешения обойтись без наставника, лишь бы не терпеть человека, который постоянно извиняется и критикует, когда его не спрашивают, который пытался вломиться к ней в номер просто потому…

– Так и думала, что вы попытаетесь спрятаться на самом видном месте.

Дэрон вздрогнул, опустил руки и увидел, что Каллия стоит прямо перед ним. На ней был длинный темно-зеленый жакет с пуговицами на талии и коричневые брюки, заправленные в сапоги. Полусобранные волосы удерживала свободно повязанная лента. Обычно Каллия ходила с распущенными.

Дэрон разозлился на себя за то, что помнит такие детали.

– Прошу прощения? – Он выпрямился, заставив свое лицо принять невозмутимое выражение.

Если Каллия и заметила, что он смущен, то весьма кстати об этом промолчала.

– Если вы хотели спрятаться от меня, могли бы по крайней мере выбежать за дверь или забиться в пыльный угол. Терпеть не могу пачкать одежду.

Неправда. Дэрон помнил, как совсем недавно она, вся в пыли, участвовала в ремонте зала. Она сама вызвалась помочь. И то, что он об этом знал, тоже раздражало.

– Буду иметь в виду.

– Хорошо. Ну что, пора. Поднимайтесь, – сказала Каллия, уже поворачиваясь к выходу. – Или вы предпочитаете весь день просидеть здесь?

Ни следа разочарования в голосе. По крайней мере, Дэрон не смог его уловить.

– Разве вы… разве вы не хотите поменять наставника?

– Судя по всему, выбора у меня не осталось. – Она озадаченно обвела руками пустой зал. – Даже удивительно, что никто не стоит в очереди, мечтая со мной поработать, правда?

В ней говорило не уязвленное самолюбие, а честность. Каллия была любимицей публики, в чью победу верили все. Кроме мэра Эйлина и остальных судей. Для них уже не имело значения, кто победит, лишь бы это была не Каллия, которая пугала их намного больше, чем невозможность покинуть город. Могущественная сила, не знающая преград и совершенно не похожая на них.

– Если уж на то пошло, я скорее предположила бы, что это вы хотите с кем-нибудь поменяться, – добавила она, разглядывая свои ногти. – Неужели вам настолько невыносимо находиться рядом со мной?

– Нет. – Да. Нет. Он не знал, что сказать. Как объяснить, что ставить их в пару было ошибкой.

Но она, похоже, видела его насквозь.

Ее губы покривились в печальной гримасе.

– Я знаю, что все это идет вразрез с вашими планами избегать меня, но…

– Послушайте, я не говорил…

– Помолчите, Демарко. – Каллия вскинула бровь и подождала, чтобы убедиться, что он ее внимательно слушает. В ее глазах сверкал огонь, в котором решимость смешалась с неуверенностью.

– Пусть даже вас многое во мне не устраивает, это ничто в сравнении с тем, что думают обо мне остальные. Они постоянно осуждают мои поступки, мою одежду, даже распорядок дня. – Она закатила глаза. – Считайте меня неудобной, своевольной – мне все равно. Честно говоря, я чувствую, что мы с вами можем сработаться.

– Почему?

– Из всех судей вы единственный, кого я готова потерпеть. Думаю, в глубине души вы тоже не считаете меня такой уж невыносимой. Вы это поймете, если перестанете бегать от меня, как от чумы.

Она думала, что он считает ее невыносимой. Когда-то Дэрон был уверен, что это она его терпеть не может, – в самом начале, когда они смотрели друг на друга исключительно с подозрением. Но каким-то образом все успело перевернуться с ног на голову. Он не знал, как теперь назвать их отношения, но каждый раз, оказываясь рядом с ней, чувствовал, как в груди становится горячо и тесно, и это означало, что им нельзя работать вместе.

– И я так и не успела вас поблагодарить.

Голос Каллии стал едва слышным, так что Дэрон даже не был уверен, что это сказала она. Тихие слова, сорвавшиеся с дерзких ярко-алых губ, – это сочетание совершенно сбивало его с толку.

– За что?

– За то, что вы сделали вчера вечером.

Она произнесла это, не глядя на него, но не от смущения, а так, будто никто никогда не делал для нее ничего подобного. Дэрону трудно было в это поверить.

– Каллия, – пробормотал он. – Вам не обязательно было меня благодарить.

– А вам – не обязательно мне помогать.

– Обязательно, – возразил он и тут же разозлился на себя. Можно было подумать, что он сделал это сознательно. Что у него был выбор. – В этом нет ничего особенного.

– Не нужно скромничать, для меня это много значило. И именно поэтому я должна хотя бы попытаться. – Каллия бросила печальный взгляд на сцену, и в ее голосе зазвенело нечто похожее на тоску. – Я могу принести вам победу. Но мне нужен наставник, иначе мне не дадут выступить. Таковы правила.

– Разве вы не привыкли их нарушать? – Дурацкий вопрос. Если он откажется работать с ней, ее заставят выйти из состязания. Неудивительно, что мэр так злорадствовал, объявив, что его поставили в пару к ней. Наверняка он надеялся на какой-нибудь неблагоприятный поворот. Ссора, размолвка – что угодно, что вывело бы ее из игры. – Я не давал согласия быть наставником, – признался Дэрон. – Этого не было в изначальных условиях.

– Вам даже не придется ничего делать, – пообещала она. – Выйдете со мной на сцену и позволите мне выступить, вот и все. Клянусь, я устрою великолепное шоу, а вы можете сказать, что приложили к нему руку, просто… – Каллия поджала дрожащие губы. – Я готова проиграть, но только не так. Не потому, что даже не попыталась.

Дэрон внимательно всмотрелся в нее.

– Это состязание так для вас важно?

Она бросила на него убийственный взгляд.

– После всего, что произошло, – после всех оскорблений и обвинений, – как может быть иначе?

– Вам не обязательно никому ничего доказывать, Каллия. Это… – Он помедлил, с трудом подбирая слова. – Это просто дурацкое соревнование в старом городе, который трудно даже на карте найти. Вот и все.

– Вам легко говорить. Вы несколько лет наслаждались известностью. Я сражаюсь за каждый день.

– Вы же понимаете, что ваши таланты достойны более широкой публики, – возразил он. – Не обязательно тратить силы на такое мелкое шоу.

– Каждый шаг к вершине важен. И, прошу вас, не надо разговаривать со мной свысока. – Каллия сжала зубы. – Уверяю вас, я прекрасно знаю, что не обязана ничего им доказывать. Для меня важно, что́ я докажу себе. Сдаться – значит пренебречь всем, на что я способна. И я уже столько всего преодолела.

В ее глазах засверкал новый свет. Огонь амбиций. Блеск брони, которую она надевала каждый день. Не то притворство, за которым Каллия пряталась, делая вид, что ей все равно, а настоящие чувства, настоящее желание добиться цели, какого он еще никогда ни у кого не видел.

– Перестаньте так на меня смотреть.

Дэрон покраснел и отвел взгляд.

– Так – это как?

Каллия скрестила руки на груди.

– Да бросьте. Вы намного проницательнее, хоть и не подаете виду. Даже я это заметила.

То, как она это сказала, встревожило Дэрона. Будто старый друг, и это было очень странно. Он успел потерять так много друзей. Избавиться от болванов, с которыми Дэрон веселился на вечеринках много лет, оказалось проще, чем от девушки, которую он знал совсем недолго. Она выделялась из толпы, отказывалась сдаваться и настолько хотела победы, что готова была терпеть его.

Судя по взгляду, ей действительно это было нужно.

Дэрон устало вздохнул.

– Мне же не придется танцевать, правда?

Ее сурово сжатые губы дрогнули.

– В первый раз я танцевала, чтобы привлечь внимание. Если я снова сделаю то же самое, будет уже перебор.

– Разве вы не любите танцевать?

– Обожаю. Особенно когда это может принести мне пользу.

– Следует отдать вам должное, у вас все продумано.

– Сочту это за комплимент, – расцвела Каллия, пропуская его к выходу. – Вам даже не придется напрягаться.

Именно этого она хотела: взять управление в свои руки, чтобы никто ей не мешал. Для Дэрона это тоже было бы идеально, но почему-то он возразил:

– Так не пойдет.

«Замолчи».

«Что ты творишь?»

– Серьезно? – Плечи Каллии поникли. – Вы столько отпирались, а теперь вдруг хотите помочь?

– А вы хотите устроить еще одно опасное происшествие? Боюсь, это не добавит вам очков. – Почему он не мог просто помолчать? Чем дольше он боролся сам с собой, тем больше успевал сказать предательский внутренний голос, вырвавшийся наружу. – Вы, наверное, задумали какое-то масштабное, яркое зрелище с рискованными трюками, но я не стану стоять в стороне, как реквизит, изображая наставника, который все это одобрил.

– И что мы будем делать, судья Демарко? – фыркнула Каллия. – Впервые вижу, как человек, который не хотел быть наставником, вдруг начинает так охотно раздавать советы.

– Я, может, и не хотел быть наставником, но все же могу вас многому научить.

– Каким-то новым приемам? – Она заинтересованно склонила голову набок. – Вроде вчерашнего? Научите меня этому, и я, возможно…

– Нет. – Дэрон сглотнул. Его сердце забилось быстрее. – Не приемам. Не магии. Этому я вас учить не стану.

– Тогда чему?

Несмотря на всю его нерешительность, ему хотелось поделиться с ней чем-то ценным. Он мог научить ее умеренности, умению мудро распределять силы, а не тратить их все без остатка. Впечатлить публику можно было по-разному, и далеко не все способы требовали расхода сил. Эффект неожиданности тоже мог произвести впечатление.

– Узнаете, когда начнем, – сказал Дэрон.

Каллия уставилась на него оценивающим взглядом, сверкнув глазами.

– Похоже, вы будете не просто реквизитом.