Текст книги "Где оживают грёзы"

35

Это была катастрофа.

Дэрон ни за что не подумал бы, что настанет день, когда он согласится с мэром Глориана и разгневанной толпой волшебников, направившихся в особняк Аласторов. По пути все пытались выведать у него какие-нибудь подробности, но у него в голове царила пустота.

Лотти де ла Роза.

У него спрашивали, что их связывало, но Дэрон не мог найти слов, чтобы достаточно точно описать эту женщину, которая, едва появившись, перевернула все с ног на голову.

– Рейн! – взревел мэр Эйлин с пеной у рта, врываясь в зрительный зал. – Что за бедствие вы на нас навлекли?!

Выпучив глаза, он уставился на распорядителя, который вальяжно устроился во втором ряду, закинув ноги на спинку впереди стоящего кресла.

– Успокойтесь, Эйлин. Вы так возмущаетесь, будто я вызвал какого-то демона.

– Можно сказать, так и есть! Демарко, как только ее увидел, тут же впал в ступор, – проворчал мэр. – Она замаскировалась, притворилась доктором! Кто знает, что еще она натворила!

– Это часть ее работы, господин мэр. Не зря же ее прозвали Ядовитым Пером. Думаете, она заслужила это, чинно сидя за столом?

Эйлин еще сильнее скривился.

– Мы же договорились: никаких газетчиков ни при каких условиях.

– Нет, мы договорились, что их не будет, пока не наступит подходящий момент.

– Мы только что потеряли еще двоих конкурсантов. Не хватало еще раструбить об этом всему Сольтеру.

– Может, мы и не образец успеха, зато новости получатся сочные. Разве вы не видите? – И вновь глаза распорядителя засверкали нездоровым светом, когда он широким жестом обвел воображаемые горизонты. – Исчезновение волшебников прямо перед выступлениями, несчастные случаи между раундами, трое без сознания!

Восторг, с которым Эразмус перечислил все это, вызывал у Дэрона отвращение.

– А вы, я вижу, и рады.

– Мы можем обернуть это себе во благо! Только представьте, какие будут заголовки! – воскликнул Рейн. – Подумайте сами: какие события остаются в истории? Богатые корабли, которые спокойно добираются до гавани? Или те, что заплывают в опасные воды и чудом возвращаются домой?

– Наш корабль уже тонет, Рейн. – Ноздри мэра начали раздуваться. – Последнее, что нам нужно, – это всеобщее внимание.

– Поверьте мне, господин мэр, я видел кораблекрушения и пострашнее. Тем, кто на борту, может, и не весело, но те, кто наблюдает за катастрофой издалека, не смогут отвести взгляд. И, раз уж мы сами здесь застряли, я пригласил дорогую Лотти, чтобы она помогла нам наладить связь с окружающим миром.

Логика, которой он объяснял это безумие, пугала. Дэрону в свое время приходилось иметь дело с газетами разной степени желтизны и журналистами, которые откапывали редкие секреты. Они упивались скандальными подробностями. И, увы, «Феерия» действительно была золотой жилой для любого, кто держит в руках перо и читательский интерес.

То, что сюда явилась именно она, было дополнительным наказанием. Лотти явно наслаждалась смятением Дэрона, словно хищник, настигший жертву. Он так долго отказывал ей в интервью, встречах и переписке. Наверное, следовало с самого начала ожидать чего-то подобного.

Дэрон живо представил, как Эва посмеивается над ним.

– Никто не поедет сюда, если нас выставят в таком жалком свете, – возразил мэр Эйлин.

– Не стоит недооценивать ее умение играть словами. Впрочем, думаю, вы все понимаете, что в ее присутствии лучше не расслабляться. Лотти де ла Роза всегда была самой очаровательной гадюкой. – Эразмус мечтательно вздохнул. – Она не позволяла мне забыть об этом, даже когда была моей женой.

Мэр издал полузадушенный возглас.

– Вы были женаты?!

– Недолго. Наш брак вышел скандальным, как вы, наверное, догадались.

– Это безумие. – Мэр Эйлин явно готов был рвать на себе волосы. – Запомните мои слова, Рейн. Покровители пронюхают о случившемся, и все закончится раньше, чем вы успеете сказать «шоу начинается».

– Значит, нужно действовать быстро. – Тот усмехнулся, кивком указывая на Дэрона. – К тому же, судя по рассказам Демарко, сомневаюсь, что они сразу примчатся сюда из-за сплетен в желтой прессе.

Это не имело значения. Тетушка приедет сразу же, как только увидит его имя в списке судей. Он заранее чувствовал тяжесть нового письма в почтовом ящичке. Дотянуть до конца шоу, избегая Лотти, Дэрон, пожалуй, сумел бы. Но тетушку?

Ему повезет, если он выживет в этом столкновении стихий.

– Не примчатся. – Он невольно перевел взгляд на Каллию. Как бы та ни старалась это скрыть, после прикосновения к потерявшей сознание циркачке в ее глазах застыло потерянное выражение, и кто знает, что она видела. Остальные, похоже, уже забыли о случившемся, озабоченные этим проклятым, дурацким шоу.

– Ну вот, видите? Славный парень.

Рейн добродушно похлопал его плечу, и Дэрон тут же ощетинился.

– То, что они не примчатся сразу, не значит, что они вообще не явятся.

– Но к тому моменту закрывать нас будет уже поздно. Вы, как и я, прекрасно знаете, что в нашем деле такое не редкость. Будет жаль, если о происходящем узнают только в этом уголке острова, – сказал распорядитель. – Поначалу я полагал, что так лучше, но обстоятельства меняются. К счастью, Лотти прибыла как раз в тот момент, когда сюжет стал еще интереснее, и ей хватит связей и влияния, чтобы о нас услышали. Чем больше о нас говорят, тем лучше пойдут дела, разве вы не этого хотели?

– Не такой ценой. – Лицо мэра совсем побледнело. – Я не хотел, чтобы жизням людей что-то угрожало.

– Но именно опасность оживит наше шоу, – пообещал Эразмус. – Не волнуйтесь. Так мы убьем двух зайцев, потому что Лотти, взявшись за расследование, ничего не упускает. Очень скоро мы найдем виноватых. Если мы хотим разгадать темные секреты, нужно вынести их на свет. Лучи софитов обнажат все тайны.

Дэрон тяжело сглотнул, краем глаза глядя на Каллию, которая, кажется, тоже вздрогнула.

36

Обратный отсчет дней до финального раунда продолжался. Цирк каждый вечер развлекал город.

Каллия еще не успела изучить все это зрелище, змеившееся по улицам города. Она была рада небольшому перерыву – теперь у нее было время насладиться представлениями Цирка Триумфаторов, – но отсутсвие Джуно камнем легло на сердце. Великолепное шоу на деле было хрупким, как карточное королевство, готовое рухнуть от первого дуновения ветерка. Зрители вряд ли замечали это, ослепленные неизменно яркими впечатлениями каждого вечера, пока цирк совместными усилиями всех циркачек уверенно держался на плаву.

Близняшки Старлинг босиком ходили по канатам и перелетали с крыши на крышу.

Сестры Сигна изящно танцевали в огромных аквариумах с водой, не боясь утонуть.

И, конечно, здесь были дерзкие циркачки, развлекавшие толпу играми с огнем.

Каллия знала, что никогда не забудет, как впервые увидела выступление Канари. Теперь она понимала, что чувствуют зрители, замершие в ожидании с широко раскрытыми глазами. Проглотив огонь с факела, Канари подмигнула Каллии и тут же упала на колени, зажимая себе рот руками и выпучив глаза. Она начала задыхаться. Толпа вокруг ахнула, и даже у Каллии внутри все оборвалось. Но в следующую секунду Канари раскрыла ладони, высвобождая пламя в огненном воздушном поцелуе.

Несмотря на потерю одной циркачки, Триумфаторы держались как ни в чем не бывало. По возможности Каллия помогала им во время представлений, когда это было нужно, и сопровождала их, когда те отправлялись проведать Джуно. Все больничное крыло звенело от громкого смеха и болтовни. Близняшки Старлинг раскладывали на прикроватном столике сладости и безделушки. Сестры Сигна расчесывали волосы Джуно и каждый день заплетали их как-нибудь по-новому. Даже Рова попыталась войти в палату с Айей, но доктор решительно запретил пускать внутрь огромную черноглазую львицу.

Они шутили и смеялись, как у себя в шатрах, но ни Джуно, ни волшебники не просыпались. Не помогал ни шум, ни голод, ни присутствие близких.

Каллия заметила, что Канари с каждым визитом становится все молчаливее. С течением времени ее тревога росла, и сил притворяться уже не было. Но по вечерам она, ни на что не жалуясь, облачалась в костюм и выходила на сцену. Без остановок, без перерывов, без слез и возражений. И зрители ничего не замечали.

Каллия с Ааросом прошлись мимо прилавков и шатров, приветствуя друзей и знакомых из числа циркачек. Они остановились у шатра метательницы кинжалов, где разворачивалось волнующее представление, заставляющее зрителей с замиранием следить за опасными бросками клинков под ритмичную пульсацию музыки. Другие выступления зачаровывали и успокаивали – например, акробаты, которые раскачивались на качелях из атласной ткани, закрепленных под куполом высоких шатров. Каллии настолько нравились эти представления, что она подумывала попросить у циркачек пару уроков и, возможно, включить нечто подобное в собственное финальное выступление.

Демарко ни за что бы ей не разрешил.

Она отвернулась, как будто тот уже устремил на нее свой осуждающий взгляд. Рейн оказался прав: после прибытия Лотти с неизменным пером в руке посетители из других мест хлынули в город, вооружившись приглашениями и картами Чащи. Путешествие было опасным, но, видимо, «Феерия» того стоила. А с прибытием чужаков Демарко совсем скрылся из виду, стараясь не попадаться на глаза толпе. И Каллии.

Они уже много дней не репетировали и едва ли обменялись десятком слов. Каллия с ужасом думала о том, какими заголовками запестрят газеты, когда все поймут, что они с Демарко не будут выступать вместе.

– Эй. – Аарос взял ее под локоть. – Не пора ли нам на ночлег?

По крайней мере, у нее был Аарос. Даже он понимал, что ее преследуют какие-то страхи. Видел, что она не могла сосредоточиться, не могла заснуть. Не дожидаясь, пока его попросят, он перенес их спальные места в гостиную. Однажды Каллия просто вернулась и обнаружила, что Аарос разлегся на своем матрасе, а их кровати стоят на расстоянии фута друг от друга.

– Мне стало скучно, – пожал он плечами, и Каллия с трудом удержалась от искушения повалить его на постель и задушить в объятиях. С помощью таких жестов Аарос старался помочь, когда сама Каллия не находила слов, чтобы объяснить ему, что не так. Джек, Демарко, вообще все. Но ему необязательно было знать об этом, чтобы оставаться ее другом. Он просто был рядом, ничего не требуя взамен, и стал для нее самым верным соратником.

Вместе они прошлись по шатрам Цирка Триумфаторов, раскрывая его секреты и пробуя на вкус все его чудеса. Толпа создавала достаточное прикрытие, чтобы гулять, оставаясь незамеченными. Но после прибытия Лотти выходить надолго стало рискованно. Демарко в последнее время предпочитал вовсе не приближаться к цирку, не желая попасть в очередную статью Ядовитого Пера. По крайней мере, так он говорил в те редкие моменты, когда Каллии все же удавалось с ним пересечься.

При мысли об этом к ее щекам прилил румянец. Она не готова была признать, насколько сильно ее задевает его молчание. Со дня их последней тренировки он ни разу не подтвердил свой отказ от участия в состязании, но и не взял свои слова обратно. Каллия понятия не имела, чем заняты его мысли, и ей казалось, что между ними раскинулась огромная пропасть.

– Наслаждаетесь зрелищем?

Каллия стояла, уставившись невидящим взглядом на артистов, когда ее внимание привлекла Лотти де ла Роза, которая улыбалась так, будто только что выиграла приз.

– Даже в таком маленьком городке вас весьма непросто отыскать, Каллия… – Она сделала паузу, как будто хотела добавить фамилию, но отсутствие таковой показалось ей намного интереснее. – Можно вас на пару слов?

Аарос уже потянул ее за собой, но Лотти поспешила следом с удвоенной прытью.

– Да ладно вам, что плохого в том, чтобы немного поговорить?

– Мне не нравится, когда мои слова выворачивают наизнанку и используют против меня. – Остановившись, Каллия бросила взгляд на блокнот в руках у Лотти. Ногти журналистки были накрашены красным.

– Ах, неужели Демарко уже напугал вас своими предупреждениями?

– Мне и без предупреждений все ясно. – Его стремление избежать встречи с Лотти любой ценой было красноречивее любых слов. А для того, чтобы тебя назвали Ядовитым Пером, явно нужно отравить жизнь не одному человеку.

Лотти склонила голову набок, будто боролась с желанием нацарапать еще несколько слов, но потом неожиданно убрала блокнот в карман.

– Ладно, поговорим начистоту. – Ее глаза, подведенные плавными линиями, немного смягчились. – Мэр, судьи и остальные конкурсанты уже рассказали мне свою правду, в том числе о вас. И с их точки зрения, вы предстаете не в самом выгодном свете.

Каллии было плевать, что они о ней думают, хотя, наверное, зря. Дурная репутация приносила ей славу, интерес окружающих и внимание, но за пределами Глориана все может обернуться иначе. И, если уж быть совсем честной с собой, ничто не пугало ее больше, чем шаг в неизвестность, который нужно сделать вслепую.

Каллия прогнала эту мысль.

– Меня это не волнует.

– Это хорошо. Так и должно быть, – кивнула Лотти. – Но я приехала сюда не для того, чтобы принести известность сборищу самых неуверенных в себе мужчин Сольтера. И даже не для того, чтобы разгадать загадку, которая так волнует Рейна, по правде говоря.

Каллия наморщила лоб.

– Тогда зачем вы проделали такой путь?

– Чтобы увидеть вас, – ответила Лотти таким тоном, будто это было очевидно. – Блестящая, могущественная волшебница, затмившая всех в состязании? Такое не каждый день увидишь.

– Только поэтому?

– Если я вам все расскажу, вы, скорее всего, не поверите.

Она явно стремилась заинтриговать Каллию. За кривой усмешкой скрывалась какая-то тайна.

Из того немногого, что Демарко рассказывал о своей прежней жизни, Каллия знала, что репортеры преследовали его. Как они выцарапывали себе удобный момент, переиначивали слова и лезли в жизнь людей из азарта и ради громких заголовков. Все это было похоже на предупреж– дение.

И все же эта женщина вызывала у Каллии любопытство, хотя она ни за что в этом не призналась бы.

– Аарос, встретимся в номере, – сказала она ассистенту, бросив на него красноречивый взгляд. Тот неуверенно поморгал, но потом кивнул, зная, что Каллия сама может за себя постоять.

Как только он скрылся, она вновь перевела на Лотти острый, выжидающий взгляд.

– Знаете, я восхищаюсь вашей смелостью. Вы ни капли не стесняетесь и не боитесь, – произнесла та. Ее лицо помрачнело. – Думаю, поэтому вы и продержались дольше остальных.

– Остальных – это кого?

– Ваших коллег, других волшебниц. Вы, возможно, заметили, что их не так-то много. Почти нет, – пробормотала Лотти. – И многие предпочли бы, чтобы все так и оставалось.

Каллия еще сильнее нахмурилась. Она подумала о том, с каким презрением на нее смотрели мэр и судьи, как Джек всегда говорил, что волшебницы Сольтера ведут тихую жизнь, потому что иначе общество их не примет. Единственный раз, когда он сказал ей правду – грустную правду.

– И это касается не только магии. Мы живем в мире закрытых клубов, вход в которые для нас недоступен, – продолжила журналистка. – Нам говорят: радуйтесь, вам можно посидеть рядом, но только пока вы молчите. Стоит издать малейший звук – и поднимается такой шум, что можно подумать, будто мы потрясли основы бытия.

– Поверьте, я в курсе, – коротко ответила Каллия. – С тех пор, как я здесь, мне не дают об этом забыть.

– Потому что они боятся. Раз вы отказываетесь оставаться маленькой и незаметной и сидеть в коробочке, которую они соорудили, они заставят вас почувствовать себя незначительной, чтобы затолкать вас обратно.

– Этого не будет.

– Надеюсь. Если в этом городке хоть один волосок упадет с вашей головы, они пожалеют, что все это за– теяли.

Неподалеку раздались восторженные возгласы зрителей, наблюдающих за представлением, но даже они не смогли заглушить непримиримую ярость в голосе и глазах Лотти. Такой гнев, какой можно увидеть только в глазах друга, а не человека, которого ты впервые увидел несколько дней назад и с тех пор старательно избегал. У Каллии почти перехватило дыхание.

– Но… Вы ведь совсем меня не знаете.

Лотти помедлила, делая глубокий вдох.

– Вы слышали об Эните Сон?

Каллия помотала головой. Журналистка понимающе кивнула.

– Она исчезла через неделю после того, как выступила на открытии шоу в амфитеатре Новой Короны, заменив волшебника, который отказался участвовать. Это было почти десять лет назад, и о ней с тех пор не слышали, – объяснила Лотти. – А как насчет Аделины Анд– радас?

Каллия снова покачала головой – на этот раз медленнее.

– В Деке она прославилась своими карточными фокусами – отгадывала карты, заставляла их танцевать в воздухе. Она выступала на улицах просто так, для души, пока однажды какой-то господин не предложил ей крупную сумму за выступление на закрытом приеме. По словам очевидцев, туда она так и не явилась, и больше ее никто никогда не видел. – На секунду Лотти взволнованно умолкла. – И, наверное, вы уже слышали об Эве…

– Ладно, хватит. Я больше не желаю вас слушать.

– Он вам не рассказал?

– Кто? – Резко выдохнула Каллия. В висках стучало. Все эти имена, тихо канувшие в прошлое, – а она ведь даже не дослушала. Но этого было достаточно, чтобы понять, что их намного больше, что ей почти ничего не известно о волшебницах, подобных ей. И о том, почему никто из них так и не поднялся выше клубов и уличных бала– ганов.

Лотти встревоженно всматривалась в ее лицо.

– Вы… Вы правда ничего не знаете?

Судя по ее тону, она не стремилась ничего выведать, но Каллия решила подбирать слова с осторожностью.

– Я никогда раньше не имела доступа к новостям. А в этом городе почти не говорят о том, что происходит за его пределами.

– Да, это возмутительно, – проворчала Лотти. – Хотя на новости о волшебницах не обращают внимания не только в Глориане. Люди по всему Сольтеру предпочитают заткнуть уши и сделать вид, что все в порядке.

– Почему?

– Невежество. Или люди, чувствуя угрозу, просто притворяются невежественными, – фыркнула Лотти. – Я слышала теорию, что волшебницы некогда считались более могущественными и искусными. В давние времена, когда Покровители еще не взяли все под контроль и города Сольтера воевали между собой, именно женщины выходили на передовую. Прошло много лет, и теперь все считают это пустыми слухами, что весьма выгодно тем, кто вытеснил женщин со сцены.

Во время уроков истории Каллии о таком не рассказывали, хотя это не имело значения. Она знала свою силу, чувствовала собственное могущество, когда творила магию. И Джек никогда не относился к ней так, будто она принадлежала ко второму сорту. Но такому факту очень легко стать маленькой тайной, спрятанной в уголках времени. Он затеряется, и очень скоро все будут уверены, что это неправда. Жителям Глориана, презиравшим ее, было приятнее считать Каллию слабой, чем признать, что она сильнее их. Даже когда все доказательства были прямо у них перед носом.

– Вы намекаете, что история и общественное мнения стали жертвой манипуляции, – сказала Каллия с присущей ей прямотой. – Иронично, что об этом рассуждает человек, известный как Ядовитое Перо.

– Я не лгу ради собственной выгоды. – Лотти поправила волосы. – Я не стану выставлять факты, которые мне не нравятся, глупыми мифами на потеху читателям.

– Тогда пусть готовятся к сюрпризам. Потому что я точно не глупый миф и никуда не исчезну.

На лицо журналистки легла тень печали.

– Очень на это надеюсь. Когда я услышала о «Феерии», то подумала, что маленькому городу в глуши пойдет на пользу такое смелое шоу. Но потом Раз рассказал мне о вас и о странных происшествиях. Исчезновениях.

– Думаете, это все как-то связано? Ведь пропали мужчины.

– Шоу еще не закончилось, Каллия.

Холод разбежался по ее жилам под звуки аплодисментов. Обычно овации успокаивали ее, но сейчас каждый хлопок вонзался в кожу, словно игла. Как и все слова и намеки этой женщины.

– Госпожа де ла Роза, сколько бы недоброжелателей ни стремилось от меня не избавиться, я не планирую исчезать. Я вовсе не беззащитна.

– О, я наслышана о вашей силе. Но даже щит может превратиться в мишень.

В душе Каллии всколыхнулось раздражение.

– Что вы вообще понимаете в таких вещах? Вы не волшебница. – Ее тут же накрыло жаркой волной стыда, когда она вспомнила о спрятанном блокноте. – Вы просто ищете новую сенсацию.

– Как бессердечно с моей стороны делать свою работу! Но я охочусь на истории, в которых что-то не сходится, и за этой я гоняюсь уже много лет. – Лотти поджала губы. – И, возможно, я понимаю вас лучше, чем вы думаете. Вы не первая волшебница, которую я пыталась предупредить, а при таком поведении и развитии событий вы можете оказаться не последней.