Текст книги "Каменная обезьяна"

Он взглянул на часы. Почти полдень. Прошло уже почти шесть часов с тех пор, как Призрак начал беспощадную охоту на спасшихся иммигрантов. Быть может, как раз сейчас он расправляется с очередной жертвой.

– Итак, принимаемся за улики, – решительно произнес криминалист.

– Ну да, ну да, – рассеянно ответил Ли. – Но сначала мне нужен сигарета. Ну, лоабан, ты мне разрешить?

– Ладно, кури, – отрезал Райм. – Но только на улице. И ради бога, кто-нибудь проводите его.

Глава 14

У Цидзен вытер жене пот со лба.

Та металась в горячке на матраце, положенном на полу спальни крохотной квартиры.

Комнаты на первом этаже находились в здании, стоящем в переулке неподалеку от Канал-стрит, в самом сердце Чайна-тауна. Семью У поселил сюда агент, к которому иммигрантов направил Джимми Май, – не агент, а настоящий грабитель, сердито подумал У. Арендная плата оказалась непомерно высокой, как и комиссионные, затребованные юрким человечком. В квартире стояло зловоние, мебель практически отсутствовала, по полу смело разгуливали тараканы – даже сейчас, в рассеянном дневном свете, с трудом пробивающемся сквозь грязные окна.

У Цидзен беспокойно оглядел свою жену. Невыносимая головная боль, терзавшая Юн-Пин на борту «Дракона», сонливость, озноб – все то, что он списывал на морскую болезнь, осталось и после высадки на сушу. Несомненно, несчастная женщина страдала от чего-то другого.

Юн-Пин открыла остекленевшие от лихорадки глаза.

– Если я умру… – прошептала она.

– Ты не умрешь, – поспешно заверил ее муж.

Но У не смог бы сказать, верит ли сам в свои слова. Вспомнив доктора Суна, находившегося в трюме «Дракона», он пожалел о том, что не спросил его мнения относительно состояния жены. Врач лечил товарищей-иммигрантов от различных заболеваний, но У боялся, что он возьмет слишком дорого за осмотр Юн-Пин.

– Поспи, – строго приказал У. – Ты должна отдохнуть. Вот увидишь, тебе будет лучше. Почему бы тебе не поспать?

– Если я умру, ты должен будешь найти себе женщину. Чтобы она заботилась о наших детях.

– Ты будешь жить.

– Где мой сын? – спросила Юн-Пин.

– Лан в гостиной.

Выглянув в дверь, У увидел, что мальчик сидит на кушетке, а Цзинь-Мей развешивает белье на веревке, натянутой через комнату. Поселившись в квартире, вся семья по очереди вымылась в душе, а затем переоделась в чистую одежду, купленную У в магазине уцененных товаров на Канал-стрит. После завтрака – Юн-Пин даже не притронулась к еде – Цзинь-Мей усадила брата перед телевизором, а сама выстирала промокшую в соленой воде одежду в мойке на кухне. Именно эту одежду она сейчас и развешивала.

Больная огляделась вокруг, прищуриваясь, словно пытаясь вспомнить, где она находится. Наконец она обреченно уронила голову на подушку.

– Где… где мы?

– Мы в Чайна-тауне, в районе Манхэттен, в Нью-Йорке.

– Но… – Юн-Пин нахмурилась, осознавая смысл слов мужа. – Ты забыл о Призраке. Нам нельзя здесь оставаться. Это опасно. Сэм Чанг говорил, нам нельзя здесь оставаться.

– А, Призрак… – У снисходительно махнул рукой. – Он вернулся в Китай.

– Нет, – возразила Юн-Пин, – я так не думаю. Я боюсь за наших детей. Нам нужно уехать отсюда. Мы должны как можно быстрее перебраться в другое место.

– Ни один «змеиная голова» не станет рисковать ради того, чтобы отыскать нескольких сбежавших иммигрантов. Его ведь могут арестовать, а то и убить. Неужели ты настолько глупа, что способна подумать такое?

– Пожалуйста, муж, ведь Сэм Чанг говорил…

– Забудь о Чанге. Он трус. – Помолчав, У решительно добавил: – Мы остаемся.

Его гнев, вызванный непослушанием жены, несколько смягчился, когда он увидел несчастную больную женщину и представил себе, как ей сейчас должно быть плохо.

– Я пойду на улицу, – тихо произнес У. – Надо купить тебе лекарства.

Юн-Пин промолчала, и У, встав, вышел в гостиную.

Он посмотрел на детей, с опаской поглядывающих на дверь комнаты, в которой лежала их мать.

– Как мама? – спросила девушка.

– Она обязательно поправится, – сказал У. – Я вернусь через полчаса. Надо купить лекарства.

– Подожди, папа, – окликнула его дочь, смущенно опуская взгляд.

– В чем дело?

– Можно я схожу с тобой? – спросила Цзинь-Мей.

– Нет, ты должна остаться с матерью и братом.

– Но…

– Ну что?

– Мне кое-что нужно.

«Журнал мод? – презрительно подумал У. – Губная помада? Спрей для волос? Девчонка хочет, чтобы я потратил деньги, от которых зависит наше выживание, на ее смазливое личико?»

– Что?

– Пожалуйста, разреши мне пойти с тобой. Я сама куплю это, – сказала девушка, заливаясь краской.

– Что именно тебе нужно? – сурово спросил ее отец.

– Мне нужно кое-что для… – прошептала Цзинь-Мей, не поднимая взгляда.

– Для чего? – резко произнес он. – Отвечай.

Девушка сглотнула комок в горле.

– Подошел срок. Ты же знаешь. Прокладки.

У вздрогнул. До него наконец дошло. Отвернувшись от дочери, он недовольно махнул в сторону ванной.

– Подыщи что-нибудь там.

– Не могу. Они неудобные.

У пришел в бешенство. Такими делами должна заниматься жена! Ни один его знакомый мужчина никогда не покупал… эту гадость.

– Ну хорошо! – отрезал У. – Ну хорошо. Я куплю тебе то, что нужно.

Он не стал спрашивать у дочери, что именно ей нужно, решив взять первое попавшееся под руку в ближайшем магазине. Цзинь-Мей придется довольствоваться тем, что он купит. Выйдя из квартиры, У запер за собой дверь.

У Цидзен пошел по людным улицам Чайна-тауна, вслушиваясь в какофонию языков – минь, кантонский, пекинский диалекты китайского, вьетнамский и корейский. И английский, приправленный акцентами и диалектами, о существовании которых он даже не подозревал.

У смотрел на витрины магазинов и лавок, на груды товара, на устремленные ввысь небоскребы. Ему казалось, что Нью-Йорк в десять раз больше Гонконга и в сто – Фучжоу.

«Я боюсь за наших детей. Нам нужно уехать отсюда. Мы должны как можно быстрее перебраться в другое место…»

Но У Цидзен не собирался покидать Манхэттен. Этот сорокалетний мужчина впервые оказался настолько близок к осуществлению мечты всей своей жизни, и он не собирался допустить, чтобы ему помешали болезнь жены или пустые угрозы «змеиной головы». У Цидзен собирался разбогатеть, стать самым богатым человеком в своей семье.

Еще когда ему было двадцать лет, он работал коридорным, а затем младшим помощником управляющего отеля «Парадиз» на улице Хуньдон рядом с парком Горячих источников, в самом центре Фучжоу. Ему приходилось прислуживать богатым китайцам и европейцам, и уже тогда У решил стать удачливым предпринимателем. Он работал не покладая рук и, даже отдавая четверть жалованья родителям, смог отложить достаточно денег, чтобы купить на паях со своими двумя братьями сувенирную лавку на улице Гуцзянь неподалеку от знаменитой статуи Мао Цзэдуна. На заработанные в лавке деньги братья купили бакалейный магазин, затем еще два. Они собирались работать несколько лет и накопить деньги на покупку дома, чтобы можно было сделать бизнес на недвижимости.

Но У Цидзен совершил одну ошибку.

Экономическое лицо Китая менялось с поразительной быстротой. Процветали зоны экономической свободы, и даже ведущие политические лидеры благосклонно отзывались о частном предпринимательстве – сам китайский вождь Дэн Сяопин сказал: «Обогащайтесь!» Но У забыл основополагающее правило жизни в Китае: заправляет всем КПК, Коммунистическая партия Китая. У неосмотрительно громко говорил о необходимости более тесных экономических связей с Тайванем, о пересмотре системы «железной миски риса» – гарантированной занятости независимо от производительности труда – и критиковал партийных и государственных чиновников за взяточничество и неоправданные поборы предпринимателей. По иронии судьбы, на самом деле ему самому было наплевать на то, что он проповедовал; У думал лишь о том, чтобы привлечь внимание западных торговых партнеров, надеясь, что они захотят инвестировать деньги именно в него, так как его устами говорит экономика нового Китая.

Однако услышали У не американцы и европейцы, а партийные бюрократы. Внезапно на магазины братьев У обрушились проверки государственных служб, находившие десятки нарушений: пожарной безопасности, санитарных норм и других требований, как правило надуманных. Не в силах выплачивать умопомрачительные штрафы, братья вскоре разорились.

Но У Цидзен, несмотря на столь неожиданное падение, не расстался с мыслью стать богатым. И, соблазненный перспективами, открывающимися в Прекрасной стране, собрал свою семью и рискнул нелегально проникнуть в Соединенные Штаты. Он станет крупным домовладельцем в Чайна-тауне. Он будет ездить на работу на лимузине и – когда наконец сможет побывать на родине в Китае – остановится в отеле «Парадиз» в самом большом номере, на мансардном этаже, в том самом, куда в молодости перетаскал столько чужих сумок и чемоданов.

Нет, ему и так пришлось слишком долго ждать осуществления своей мечты. Призраку не удастся прогнать его из города денег.

У отыскал аптеку, торгующую средствами китайской народной медицины. Зайдя в нее, он переговорил с травником относительно состояния своей жены. Тот, выслушав его внимательно, поставил диагноз: упадок «цзи», жизненных сил, усугубленный пребыванием в сырости и холоде. Врач набрал для У целебных трав, и тот с неохотой выложил за них восемнадцать долларов, снова взбешенный тем, что его обманывают.

Покинув травника, У дошел до ближайшего продуктового магазина. Собравшись с духом, он взял корзину, побросал туда каких-то совершенно ненужных банок и пакетов, а затем, подойдя к отделу гигиенических средств, схватил первые попавшиеся женские прокладки. Вернувшись к кассе, У расплатился за покупки, не отрывая глаз от стеклянной банки с настойкой женьшеня. Седовласая женщина выдала ему сдачу, и хотя она даже не улыбнулась, У почувствовал, что она смеется над ним. Из магазина он выходил, опустив голову, с лицом красным, словно китайский флаг.

Покончив с делами, У повернул назад к дому, но через пять минут быстрой ходьбы свернул в переулок и сбавил шаг. Разумеется, он беспокоился за жену и переживал за детей, но, о боги, прошедший день был настоящим кошмаром. Он едва не погиб при крушении корабля, лишился всего своего имущества, столкнулся с обманщиком Джимми Маем, а затем с агентом по найму жилплощади. И, что самое страшное, пережил позор и унижение, покупая то, что сейчас лежало в его пакете. У Цидзен решил, что ему необходимо немного расслабиться в мужском обществе.

Ему потребовалось всего пять минут, чтобы найти то, что нужно: игорный зал, который содержали выходцы из Фуцзяня. Показав охраннику на входе свои деньги, У прошел внутрь.

Некоторое время он молча играл в «тринадцать очков», куря и потягивая байцзю – китайскую водку. У выиграл немного денег и несколько повеселел. Еще одна пиала крепкого, прозрачного напитка, и он наконец полностью расслабился, – предварительно убедившись, что пакет с покупками надежно спрятан под стулом.

У Цидзен завязал разговор со своими соседями и, взяв часть денег из своего выигрыша, тридцати долларов – для него огромной суммы, – угостил их байцзю. Подвыпивший, в хорошем настроении, он рассказал анекдот, и соседи громко расхохотались. Вскоре они заговорщическими голосами, какими разговаривают мужчины, оставшиеся одни, обменялись рассказами о непослушных женах и детях, относящихся к родителям без должного почитания, о том, где они устроились и какую работу нашли – или собираются найти.

У поднял пиалу.

– Выпьем за Цзи-Чженя, – пьяным голосом объявил он, имея в виду бога богатства, одного из самых почитаемых китайских божеств. Ему казалось, у него особые отношения с этим небожителем.

Мужчины опрокинули пиалы.

– Ты здесь новичок? – спросил У один старик. – Когда ты сюда прибыл?

Обрадованный тем, что к нему приковано всеобщее внимание, У похвалился заговорщическим шепотом:

– Лишь сегодня утром. На том корабле, который утонул.

– На «Драконе Фучжоу»? – удивленно поднял брови старик. – О нем передавали в новостях. Говорят, шторм был ужасный.

– Да, – подтвердил У, – волны были пятнадцать метров в высоту! «Змеиная голова» пытался нас убить, но мне удалось вызволить человек десять из трюма. А затем я нырял в холодную воду, чтобы отвязать спасательный плот. Я едва не утонул, но все же смог довести плот до берега.

– Правда?

У печально опустил взгляд:

– Спасти всех мне не удалось. Но я сделал все, что смог.

– С твоей семьей все в порядке? – спросил его другой мужчина.

– Да, – ответил У.

– Вы остановились здесь?

– На этой улице, чуть дальше.

– А какой из себя Призрак? – обратился к нему еще один мужчина.

– Пустое место. Он страшный трус. Не расстается с пистолетом. Если бы он сразился со мной как мужчина с мужчиной, на ножах, я бы без труда с ним справился.

Вдруг У Цидзен умолк. У него в голове прозвучали отголоски слов Сэма Чанга. Он понял, что сболтнул лишнее, и поспешил переменить тему.

– Я хочу посмотреть одну статую. Вы мне не поможете ее найти? Быть может, кто-нибудь из вас знает, где она стоит.

– Статую? – переспросил его сосед. – Какую? Тут повсюду статуи.

– Она очень известная. Статуя женщины, держащей свои счета.

– Счета?

– Да, – объяснил У. – Ее показывают во всех фильмах про Прекрасную страну. Она стоит на маленьком острове, сжимая в одной руке факел, а в другой бухгалтерскую книгу. Факел нужен ей для того, чтобы в любое время дня или ночи иметь возможность заглянуть в книгу и узнать, сколько денег у нее осталось. Кажется, она здесь, в Нью-Йорке?

– Да, она здесь, – подтвердил один из мужчин, закатываясь смехом. Остальные подхватили. У присоединился к ним, хотя не имел понятия, что тут такого смешного.

– Для того чтобы взглянуть на эту статую, надо отправиться в Бэттери-Парк и сесть там на катер.

– Спасибо.

Мужчина снова рассмеялся:

– За даму со счетами!

Осушив пиалы, мужчины вернулись к игре.

Глава 15

Амелия Сакс вернулась из квартиры в Чайна-тауне, выделенной для Джона Суна. Райм развеселился, увидев, с какой подозрительностью молодая женщина разглядывает Сонни Ли, заявившего с неподдельной гордостью, что он «следователь управления общественная безопасность Китайская Народная Республика».

– Подумать только, – холодно отозвалась Сакс.

Селитто объяснил ей присутствие китайского полицейского.

– Вы его проверили? – спросила она, пристально оглядывая малорослого Сонни, бывшего почти на голову ниже ее.

Ли опередил детектива:

– Меня проверить хорошо, Хонксе. Я есть чистый.

– «Хонксе»? Что это такое, черт побери? – рявкнула Сакс.

Маленький китаец примирительно поднял руки:

– Это значит «рыжая». И только. Ничего плохого. Ваш волосы. Я видеть вас на берегу, видеть ваш волосы.

Райму показалось, в ухмылке Сонни мелькнуло что-то похожее на заигрывание. Эдди Дэн подтвердил, что это слово означает только цвет и в нем нет ничего обидного.

– Он в полном порядке, Амелия, – заверил молодую женщину Деллрей.

– Хотя его следовало бы посадить в камеру предварительного задержания, – пробормотал Коу.

Пожав плечами, Сакс повернулась к китайцу-полицейскому:

– Что вы имели в виду, говоря про побережье? Вы за мной следили?

– Я тогда ничего не говорить. Бояться, вы меня отправить назад. Хотел возможность добраться до Призрак.

Сакс закатила глаза.

– Подождите, Хонксе. Вот.

Сонни протянул ей смятые купюры.

Она нахмурилась:

– Что это?

– На берегу, ваша сумочка. Я говорить, мне нужны деньги. Я их одолжить.

Раскрыв сумочку, Сакс заглянула внутрь и недовольно ее захлопнула.

– Господи. – Она взглянула на Селитто. – Лон, можно я надену на него наручники?

– Нет-нет, я возвращать назад. Я не есть вор. Вот. Смотрите, здесь всё. Даже десять долларов лишние.

– Лишние?

– Я говорить, проценты.

– Где ты их раздобыл? – цинично поинтересовалась Сакс. – Я хочу сказать, у кого ты их спер?

– Нет-нет, все в порядке.

– У тебя на все случаи одна отговорка: «Все в порядке».

Вздохнув, Сакс взяла деньги, вернув спорную десятку.

Затем она передала собравшимся рассказ Джона Суна. Услышав о том, что Сун подтвердил слова Сонни Ли, Райм несколько успокоился. Его решение оставить полицейского из Китая было верным. Однако, когда Сакс упомянула про то, как отзывался о Призраке капитан, криминалист встревожился.

– «Разбить котлы и затопить лодки», – сказала молодая женщина, объясняя смысл выражения.

– «По фу чжен жу», – мрачно кивнул Ли. – Это описывать Призрак хорошо. Никогда не успокоиться и отступить, пока не победит.

Закончив рассказ, Сакс стала помогать Мэлу Куперу составлять перечень улик, обнаруженных в микроавтобусе, тщательно заполняя сопроводительные карточки, которые можно будет предъявить на судебном процессе, доказывая, что улики собраны на месте преступления, а не сфальсифицированы. Она как раз собиралась достать из полиэтиленового пакета окровавленный коврик, обнаруженный на полу машины, как вдруг Купер, посмотрев на лист бумаги, лежавший на столе под пакетом, нахмурился. Натянув резиновые перчатки, эксперт сам достал коврик из пакета и внимательно осмотрел его в лупу.

– Здесь что-то странное, Линкольн, – заметил Купер.

– «Странное»? Что такое «странное»? Дай мне детали, дай мне отклонения, дай мне характеристики!

– Я пропустил эти фрагменты. Взгляни.

Держа коврик над большим листом газетной бумаги, Купер осторожно отряхнул его мягкой кисточкой.

Райм ничего не увидел.

– Какой-то пористый камень, – пояснил эксперт, склоняясь над газетным листом с лупой. – Как я мог его пропустить?

Похоже, он был очень расстроен. Откуда появились эти крошки? Каким образом они застряли в складках ткани? Что это за крошки?

– Проклятье! – пробормотала Сакс, глядя на свои руки.

– В чем дело? – спросил Райм.

Густо покраснев, молодая женщина растопырила пальцы.

– Это я виновата. Я взяла коврик без перчаток.

– Без перчаток? – переспросил Райм, и в его голосе прозвучало раздражение. Для эксперта, осматривающего место преступления, это была очень серьезная ошибка. И дело даже не в том, что на коврике имелась кровь, возможно зараженная ВИЧ или вирусом гепатита; Сакс испачкала улики. В свою бытность главой криминалистической службы полиции Нью-Йорка Райм за подобные оплошности выгонял сотрудников с работы.

– Извини, – сказала Сакс. – Я знаю, откуда эти крошки. Джон… Доктор Сун показал мне свой амулет. Амулет был отколот, и, наверное, я царапнула по нему ногтем.

– Ты в этом уверена? – недовольно спросил Райм.

Вмешался Ли.

– Я помнить… – закивал он. – Сун давать играть амулет дети, которые были на борту «Дракон». Стеатит из Цзинцзяня стоить много денег, я говорить. Приносить удачу. – Помолчав, Ли добавил: – Амулет быть обезьяна. В Китай ее очень любить.

Эдди Дэн кивнул:

– Ну конечно, Царь обезьян… Мифологический персонаж. Отец рассказывал мне про него.

Но Райма не интересовали мифы. Он думал только о том, как поймать преступника и спасти человеческие жизни.

И пытался понять, почему Сакс совершила такую вопиющую ошибку.

Ошибку, которую может совершить разве что зеленый новичок.

Или человек, чьи мысли заняты чем-то другим. Но чем именно были заняты мысли Сакс?

– Выбрось… – начал было Райм.

– Извини, – повторила Сакс.

– Выбрось верхний лист бумаги, – спокойно докончил он. – Будем двигаться дальше.

Купер оторвал газетный лист, и в это время компьютер запищал.

– Входящее сообщение. – Эксперт взглянул на экран. – Отлично, к нам вернулись образцы крови. Все они принадлежат одному человеку – предположительно, раненой женщине. Кровь второй группы, резус отрицательный, тест Барра подтверждает, что кровь принадлежит женщине.

– Том, все это на стену.

Помощник прилежно записал в таблицу всю информацию.

Не успел он закончить, как компьютер Мэла Купера снова ожил.

– А это ответ из базы данных отпечатков пальцев.

Полицейские с сожалением узнали, что на запрос об отпечатках, снятых Сакс, пришел отрицательный ответ. Но Райм, изучив снимки, оцифрованные и выведенные в увеличенном масштабе на экран его компьютера, заметил кое-что необычное в самых отчетливых отпечатках – с обрезка трубы, которым разбили стекло микроавтобуса. Эти отпечатки принадлежали Сэму Чангу, потому что они совпадали с теми, что удалось снять с подвесного мотора, а Ли подтвердил, что плотом управлял Чанг.

– Взгляните на эти линии, – сказал криминалист.

– Что ты там нашел, Линкольн? – спросил Деллрей.

Не ответив агенту ФБР, Райм подкатил кресло ближе к экрану и приказал:

– Командный режим, курсор вниз… стоп. Курсор влево… стоп.

Стрелка курсора остановилась на тоненькой черточке, пересекающей папиллярные узоры на подушке указательного пальца правой руки Чанга. Такие же черточки были на среднем и большом пальцах – как будто Чанг крепко держал тонкий шпагат.

– Что это? – вслух поинтересовался Райм.

– Мозоль? Шрам? – предположил Эдди Дэн.

– Ничего подобного я не видел, – заметил Мэл Купер.

– Быть может, это порез или ранка.

– А может быть, ожог от веревки, – вставила Сакс.

– Нет, тогда был бы волдырь. Это какая-то рана. – Райм повернулся к Ли.

– Вы не обращали внимания, у Чанга на руках были порезы?

– Нет, я ничего не видеть.

Мозоли, шрамы и порезы на пальцах и ладонях могут рассказать о роде занятий или увлечениях человека, оставившего эти отпечатки, – или человека, которого мы видим воочию, если речь идет о преступнике или жертве. В настоящее время пользы от таких улик становится все меньше, ибо во многих профессиях физические усилия сейчас требуются только на то, чтобы нажимать клавиши компьютера или черкать в блокноте. И все же у тех, чья профессия связана с физическим трудом или кто занимается определенными видами спорта, на руках нередко образуются характерные отметки.

Райм не имел понятия, что могут означать конкретно эти черточки, но, возможно, установить это поможет какая-то дополнительная информация. Криминалист распорядился, чтобы Том записал эти наблюдения на доске.

В этот момент позвонил специальный агент Тоби Геллер, молодой компьютерный и электронный гений Бюро, в настоящий момент прикрепленный к манхэттенскому управлению. Геллер завершил анализ сотового телефона Призрака, обнаруженного Сакс во втором плоту на берегу под Истоном. Райм переключил звонок на громкоговоритель, и возбужденный голос Геллера произнес:

– Знаете что, должен вам сказать, это чрезвычайно любопытный телефон.

Криминалист не был близко знаком с молодым экспертом, но он запомнил вьющиеся волосы, веселый характер и поглощающую страсть ко всему содержащемуся внутри микросхемы.

– То есть? – спросил Деллрей.

– Ну, первым делом поумерьте свои надежды. Проследить этот телефон практически невозможно. Мы называем такие аппараты «горячими телефонами». Микросхема памяти заблокирована, так что нет возможности проследить входящие и исходящие звонки – записная книжка отключена. И это спутниковый телефон – можно звонить из любого места земного шара, не связываясь с местными провайдерами. Сигналы передаются через правительственную сеть в Фучжоу. Призрак или человек, работающий на него, подключились к системе.

– Слушай, а нельзя просто связаться с этой народной, так ее растак, республикой и сказать, что правительственной связью пользуются нехорошие люди? – спросил Деллрей.

– Мы пробовали. Но позиция китайских властей следующая: «Незаконно подключиться к нашей сети нельзя, так что вы ошиблись».

– Их не волнует даже то, что это может помочь схватить за шиворот Призрака?

– Я упоминал имя Куана Ана, – сказал Геллер. – Китайцы никак на это не отреагировали. Возможно, им заплатили.

Гуанси…

Поблагодарив молодого агента, Райм закончил разговор. «Очко в пользу Призрака», – раздраженно подумал он.

С базой данных огнестрельного оружия повезло больше. Мэл Купер выяснил, что гильзы подходят к двум типам оружия, причем оба производились почти пятьдесят лет назад: одним из них был российский пистолет ТТ калибра 7,62 мм.

– Но, – продолжал Купер, – готов поспорить, Призрак использовал модель пятьдесят один, китайскую модификацию «токарева». По сути дела, это один и тот же пистолет.

– Да-да, – подхватил Сонни Ли. – Это есть пятьдесят один, я говорить. Я иметь «токарев», но потерять его в океан. В Китай у многих есть модель пятьдесят один.

– А патроны? – спросил Райм. – Призрак должен же будет где-то их доставать.

Он надеялся, что, если оружие редкое, можно будет установить те места, где Призрак будет пополнять боеприпасы.

Но Купер покачал головой:

– Патроны к ТТ можно купить в любом приличном оружейном магазине.

Проклятье.

Рассыльный принес конверт. Вскрыв его, Селитто достал несколько снимков. Подняв брови, толстый полицейский взглянул на Райма:

– Три трупа, выловленные береговой охраной из воды. Примерно в миле от берега. Двое убиты из огнестрельного оружия. Один утонул.

Криминалист взглянул на снимки. У одного из убитых на виске темнело пулевое отверстие. У двух других не было заметных ран. К фотографиям прилагались карточки с отпечатками пальцев.

– Эти двое, – сказал Ли, – они члены команда. А третий – один из иммигранты. Был в трюм вместе с нами. Имя не знаю.

– Приколите снимки к доске, – распорядился Райм, – а отпечатки пальцев пропустите через АСИО.

Селитто приклеил снимки к доске, и в гостиной на какое-то время воцарилась гнетущая тишина: члены следственной бригады смотрели на это страшное дополнение к списку улик. Райм решил, что Коу и Дэн еще не привыкли иметь дело с трупами. Увы, в такой работе к лику смерти привыкаешь быстро.

Сонни Ли молча разглядывал снимки, наконец пробормотал что-то по-китайски.

– Что вы сказали? – спросил Райм.

Маленький китаец повернулся к криминалисту:

– Я сказать «судии преисподней». Такое выражение. В Китай есть поверие – десять судий преисподней решать, куда записать имя человек в «Книга живых и мертвых». Они определять, когда человек родиться и когда умереть. В эта книга записаны каждый человек на земле.

Райм на мгновение задумался о предстоящей операции. У него мелькнула мысль, когда его имя будет внесено в «Книгу живых и мертвых»…

Тишину нарушил новый сигнал компьютера. Мэл Купер взглянул на экран.

– Пришли данные относительно модели машины на берегу. «БМВ Х5». Навороченный внедорожник. – Помолчав, он добавил: – Лично я езжу на десятилетнем «додже». С приличным пробегом.

– Занесите это в таблицу.

Том записал марку машины на доске.

– Чей это машина? – спросил Ли.

– Мы полагаем, Призрака на берегу ждал человек, – сказал Селитто. Он кивнул на доску. – Приехавший вот на этом.

– Что с ним случиться?

– Судя по всему, он перетрусил и смылся, – сказал Дэн. – Призрак в него стрелял, но ему удалось удрать.

– Он бросить Призрак? – нахмурился Ли.

– Точно, – подтвердил Деллрей.

– Пропустите данные через отдел регистрации транспортных средств, – распорядился Райм. – Запросите штаты Нью-Йорк и Нью-Джерси, и Коннектикут тоже. Можно будет ограничить поиски, скажем, кругом сто пятьдесят миль с центром в Манхэттене?

– Можно. – Подключившись к сети, Купер запросил закрытую базу данных РТС. – Помните, было время, когда на это уходили недели? – задумчиво произнес он.

Кресло-каталка Райма с тихим жужжанием подкатилось к компьютеру эксперта. Через мгновение на экране появились фамилии и адреса всех зарегистрированных владельцев «БМВ Х5».

– Проклятье! – выругался Деллрей, подходя к ним. – Сколько же их?

– Оказалось, это более распространенная модель, чем я думал, – печально произнес Купер. – Несколько сотен.

– А что насчет фамилий? – вмешался Селитто. – Среди них есть китайские?

Купер быстро просмотрел список.

– Есть две похожие. Лин и Чжао.

Он посмотрел на Дэна, и тот кивнул:

– Да, это китайские фамилии.

– Но ни один из них не живет на Манхэттене, – продолжал Купер. – Лин живет в Уайт-Плейнз, а Чжао в Парамусе, штат Нью-Джерси.

– Пусть к ним наведается полиция Нью-Йорка и Нью-Джерси, – распорядился Деллрей.

Эксперт продолжал изучать список.

– Вот еще одно предположение: около сорока «Х5» зарегистрированы на фирмы. И еще больше пятидесяти принадлежат агентствам проката.

– А у каких-нибудь фирм есть китайские названия? – спросил Райм, жалея о том, что не может сам быстро пробежаться пальцами по клавиатуре.

– Нет, – через некоторое время ответил Купер. – Но есть названия общие, из имен нарицательных. Знаете что, конечно, это работа очень нудная, но надо связаться со всеми этими фирмами. И с агентствами проката. И узнать, кто ездит на этих машинах.

– Слишком много возни, – возразил Райм. – Пустая трата сил. Это займет несколько дней. Пусть пара полицейских проверят ближайшие к Манхэттену, но…

– Нет-нет, лоабан, – внезапно вмешался Сонни Ли. – Надо найти эта машина. Задача номер один. Очень быстро.

Райм вопросительно поднял брови:

– Найти сейчас. «Бимер», да? Вы называть «БМВ» «бимер», да? Выделите много человек. Все полицейский, сколько у вас есть, я говорить. Все до одного.

– На это уйдет слишком много времени, – пробормотал Райм, недовольный тем, что его перебили. – У нас нет людей. Ведь надо будет найти на каждой фирме человека, отвечающего за автомобили, а в прокате переговорить со всеми агентами, но половина не пойдет на это без санкции суда. Я хочу сосредоточить все усилия на поисках семей Чанг и У.

– Нет, лоабан, – настаивал Ли. – Призрак, он будет убивать этот водитель. Вот что он делать сейчас – его искать.

– Нет, думаю, ты ошибаешься, – заметил Деллрей. – Его первоочередная задача состоит в том, чтобы найти «свидов» с корабля.

– Что такое есть «свид»?

– Свидетели, – объяснил Селитто.

– Я тоже думаю, – поддержала Деллрея Сакс, – что Призрак взъелся на водителя, бросившего его на берегу, и, возможно, он действительно разберется с ним, но позже, когда у него будет время. А не сейчас.

– Нет-нет, – выразительно затряс головой Ли. – Очень важно, я говорить. Найти человек в «бимер».

– Почему? – спросила Сакс.

– Очень понятно. Очень очевидно. Надо найти водитель. Он привести вас к «змеиная голова». Может быть, вы использовать его как наживка, чтобы ловить Призрак.

– А на чем именно, Сонни, – угрюмо буркнул недовольный Райм, – основывается ваше заключение? Какие данные его подкрепляют?

– Много данные, я говорить.

– Какие?

Маленький китаец пожал плечами.

– Когда я ехать на автобус в город сегодня утром, я видеть знак.

– Дорожный знак? – переспросил Райм. – Что вы имеете в виду?

– Нет-нет, как это сказать? Я не знать…

Он заговорил по-китайски с Эдди Дэном.

– Он имеет в виду знамение, – объяснил молодой детектив.

– Знамение? – презрительно сплюнул Райм, словно отведав протухшей рыбы.

Забывшись, Ли потянулся было за сигаретами, но испуганно остановился, поймав гневный взгляд Тома.

– Я ехать в город на автобус, я говорить, – продолжал он. – Я видеть на дороге ворона, клюющая пищу. Другой ворона хотел украсть пища, но первый ворона не просто отпугнуть второй – он погнаться за ним и пытаться выклевать ему глаза. Хотеть наказать вора.