Текст книги "Сыны Зари"

«Ощущал ли Мартин что-то подобное? Было ли все для него таким же, когда он убивал тех людей?» Росс сел на парапет в том единственно возможном месте, которое позволяло сделать надежный выстрел по автостоянке. Ему пришлось вытянуть ноги перед собой, и прицел мог удобно двигаться только вправо. В своем воображении Росс населил пустое пространство людьми, нагрузив их пакетами, покупками, верхней одеждой, детскими колясками... Ночной ветер охлаждал жар на его щеках и, казалось, придавал ему душевной энергии. Он закрыл глаза и полетел прочь с башни, темным призраком в ночном небе, возвращаясь в созвездие огней, взволнованный шумом своих крыльев, спускавших его вниз.

Он пытался понять, спал ли он: сон был таким отчетливым. «Мартин, – подумал он, – ты приближаешься ко мне. Ты знал, что так будет». Он свесил ноги вниз и посмотрел назад, в сторону рощицы. Внезапно он почувствовал себя здесь, на этих зубчатых стенах, совершенно беззащитным – ясно видимая человеческая фигурка на фоне строгой геометрии камня. Он резко присел и собрал винтовку, прежде чем открыть люк. Потом он зажег целую горсть спичек, подержав их так мгновение, чтобы склеилась сера, и швырнул эту маленькую ракету вниз, в колодец башни. Ничего. Он двинулся вниз так же, как это делал Джексон, подпирая спиной стену. У двери он приостановился, чтобы прислушаться. И снова ничего.

Он появился из дверей, низко согнувшись, и сразу же откатился влево прочь от склона и в прикрытие, которое создавала сама башня. Там он полежал спокойно. Сумка с винтовкой мешала ему. Он сел на корточки и вытащил свой ремень из двух петелек, пропустил его через ручку сумки, а потом снова застегнул пряжку. Когда он приподнялся, сумка неуклюже раскачивалась у его бедра, но зато руки были свободны. Он поднялся по склону неспешной пробежкой, постоянно оглядывая все вокруг и срезая большой угол поперек травы. Он направлялся к той стороне рощицы, которая лежала дальше всего от прямого пути к башне.

«Я ведь прав, Мартин, не так ли?» По деревьям пронесся порыв ветра и замер в листьях, словно в какой-то комнате вдруг разом наступило молчание. Внезапная тишина напомнила Россу о баре поблизости от Берлинской стены в Западном Берлине, где все вдруг замолчали, когда Мартин Джексон выступил вперед. Это случилось на полпути их поездки с заданием по Рейну. Он понимал, что девушка была шлюшкой, и она, должно быть, рассчитывала на то, чтобы не упустить своих шансов, как и остальные. Ее подцепили три французских солдата, но теперь она им уже надоела. Возможно, слишком напились, а может, они уже сворачивали куда-то по пути в этот бар. В какой-то момент они расхохотались, а в следующий она пронзительно завизжала. Они то ли не заплатили ей, то ли заплатили недостаточно. Солдаты все еще хохотали. Один из них замахнулся на нее рукой, скорее не в раздражении, а просто прогоняя прочь. Она приняла это за удар и тут же ударила в ответ, скользнув ребром ладони по его брови.

Хохот прекратился. Малый, которого она ударила, развернул ее за плечи и ударом сапога послал к двери, заехав каблуком ей прямо в поясницу. Она рухнула на какой-то стол, сбив с него все стаканы. По идее она должна была бы тут же уйти из бара. Должна была бы, но она этого не сделала. Вопреки логике, поступая глупо, она повернулась и, размахивая руками, бросилась на ближайшего к ней солдата. Тот быстро увернулся, сгреб ее за руку и что есть силы влепил ей пощечину, а потом отшвырнул следующему, который, повторив то же самое, передал ее дальше. Вот тогда-то они и начали хохотать снова.

Девушка крутилась и крутилась по этому кружку из трех мужчин, не прекращая движения и получая все новые затрещины. И тут же ее передавали дальше. Ее голова моталась из стороны в сторону при каждом ударе, глаза закрывались. Движения ее тела были неуклюжи от скорости и ужаса, охватившего ее, брызги крови, взлетая, падали на ее блузку, руки и волосы. Бар грохотал от голосов: протестующих, встревоженных, взволнованных, поощрительных... Крик Джексона взлетел над всем этим, и в помещении стало вдруг тихо, когда он выступил вперед. Солдаты приостановились, наблюдая за его приближением, ближайший из них держал девушку одной рукой, как ребенок держит тряпичную куклу. Джексон стоял перед ними, молчаливый, с кривой, почти извиняющейся улыбкой на лице.

Казалось, это было еще вчера или в жизни какого-то другого человека. На самом краю рощицы Росс присел на корточки, чтобы подождать.

Джексон видел Росса на башне и сделал широкий круг, который должен был привести его к месту, как раз чуть ниже двери. Он не сводил глаз с очертаний, верхушки башни не на секунду, во всяком случае, так ему казалось. На миг он увидел там фигуру, но она мгновенно исчезла. Он остановился, озадаченный и обеспокоенный. Он был уверен, что его невозможно было ни увидеть, ни услышать, однако эта фигура скрылась. Он всматривался в почти полную темноту, он прислушивался, наклонив голову. Потом продолжил спускаться по склону, направляясь к точно выверенной точке в двери, где в тот самый момент Росс пристегивал сумку с винтовкой к своему ремню.

Когда Росс добрался до укрытия из деревьев рощицы, Джексон припал к земле так же, как недавно Росс, и его ноги оказались на том же самом месте, словно ничего не изменилось. Он выпрямился и сделал пару шагов вдоль башни. Он внимательно смотрел на дверь. А в рощице над ним Росс не сводил глаз с зубчатых стен. «Стоять лицом к лицу, никаких прощаний на расстоянии». Джексон осторожно протиснулся внутрь, сквозь маленькое пространство, на которое дверь была оттянута назад, а потом немедленно сдвинулся влево, чтобы избежать естественного для правши бокового удара правой рукой. При закрытом люке темнота была особенно беспросветной. Джексон двигался, низко пригнувшись. Он крепко держал свою «беретту» обеими руками, вытянув их вперед и поигрывая дулом, поводя им вокруг невидимых стен, подобно человеку, поливающему из шланга.

Он постоял в молчании две-три минуты, вслушиваясь так напряженно, что в ушах у него раздался шум моря. Потом он вытащил легкий на вес фонарь из кармана своей маскировочной куртки и поставил его на пол справа от себя так далеко, насколько мог дотянуться. Фонарик был маленьким, но давал луч с широким углом. Джексон щелчком включил его и откатился влево на один полный оборот тела. Потом он поднялся, держа пистолет на взводе. Он посмотрел на пустые стены. Потом он посмотрел на люк.

Ветер слегка сместился и дул со стороны торфяника. Можно было ощутить какой-то йодистый, запах. Это был запах дрока и текущих по граниту ручейков. Джексон прошелся разок по зубчатым стенам, подобно часовому, потом присел в том месте, откуда был виден город. Он был удивлен и немного расстроен. «Эрик... Еще одна ночь. Возможно, завтра. Но я уверен, что ты придешь. Мы встретимся. У нас с тобой будет время для прощания».

Он встал, и тут чья-то рука хлопнула его по плечу этаким приятельским жестом. И какое-то слово приветствия неясно прогудело в ночи. Джексон оцарапал колени и костяшки пальцев, ударившись о шершавую штукатурку основания зубцов. Он двинул плечом, но ничего не почувствовал. Когда он потрогал его рукой, он обнаружил, что ткань на куртке разорвана. Он дотянулся еще дальше и нащупал дыру с рваными краями. Его пальцы испачкались кровью.

Он перекатился к люку, стремительным броском спустился с лестницы, потом, не теряя инерции движения, бросился прямо через дверь. Продолжительный треск выстрела из винтовки и эхо слились в один звук. Пуля прошла через прогнившее дерево двери, издав такой звук, будто швырнули гальку в убегающую волну. Джексон посмотрел на стену, идущую вдоль дороги. Выстрелы были безошибочными. Довольно скоро эта дорога станет яркой от огней фар. Он представил себе Росса, укрывшегося где-то под выступом холма и делящего это пространство на четыре части своим ночным прицелом.

Сохраняя угол, который расширял линию огня Росса, Джексон побежал назад от башни к стене. Это был не самый лучший путь отхода. Но дорога к торфянику уже была захвачена Россом, блокирована Россом. Он перемахнул через стену, подобно жокею, припавшему к своей лошади. Потом он двинулся прочь из города, переходя на бег. Зловещий вой сирен подстегнул его.

* * *

Склон холма был белым как мел от огней прожекторов. Казалось, вот-вот на него выбегут гуськом команды под пронзительные крики и пение болельщиков. Кэлли стоял на самой верхушке длинной тени, отбрасываемой башней, одинокая фигура наверху крепостных укреплений. Крис Буллен устало шел к нему, поднимаясь по полю.

– Два выстрела, мы полагаем. Получено пять заключений, все они одинаковы. Они там ищут пулю, которая прошла через дверь.

Поток неистовых огней освещал дверной проем и внутреннюю часть башни. Внутри двигались люди, почти невидимые в этом белом зареве, словно литейщики у раскаленного добела горна.

– Какой вывод вы делаете? – спросил Кэлли.

Буллен подвинулся к нему, чтобы стоять рядом. Они оба смотрели с вершины холма вниз, лица их были в темноте.

– Кто-то развлекается с дальнобойной винтовкой. Кто-то с дальнобойной винтовкой тоже хочет испробовать это развлечение. Кто-то с дальнобойной винтовкой намеревается подражать, теряет самообладание и вместо этого стреляет в башню. – Буллен помолчал. – Или это один и тот же человек?

– Почему?

– А хрен его знает, – помотал головой Буллен.

"Или два человека. Один человек стреляет в другого. «Мы на торфянике».

Кэлли долго трезвонил в ночной звонок. Портье впустил его и вручил ему ключ. Кэлли взглянул на свою ячейку, проверяя, на; месте ли запасной. В ячейке лежал какой-то конверт, которого там раньше не было.

Эта карта была частью складного листа, вырванного из старого путеводителя, типа тех, которые стопками лежат мертвым грузом в какой-нибудь местной библиотеке. На обрывке был участок торфяника, кто-то толстым карандашом особо отметил нужное место, начертив контуры концентрических колец, которые сходились в закрашенном кружке возле слов «Бетел-Тор». Кэлли мельком взглянул на карту, а потом небрежно отбросил ее на тумбочку у кровати и сходил за виски, как будто эта карта его вовсе не интересовала. Он разыграл равнодушие, хотя и был в одиночестве – этакое представление без публики.

Он сел на кровати, держа виски в одной руке, а обрывок карты – в другой. «Кемп знал обо мне, – подумал он. – Кто-то знал, что я приеду сюда, знал даже, какая гостиница, какой номер... Портер знал о Майке Доусоне. А что же я знаю? Да ничего. Я знаю, что они на торфянике. А с этой картой я даже знаю, где на торфянике они, вероятно, должны быть. Но я не знаю, кто они такие».

Он допил свое виски и поставил будильник на половину пятого, а потом лег на спину, оставив свет включенным. Обрывок карты был прислонен к часам, как официальное приглашение.

Глава 48

Их называли трупными огоньками, эти бледноватые вспышки, пробегавшие ночью по болоту. Кэлли вступил на торфяник в предрассветный час. Со всех сторон от него появлялись и гасли маленькие язычки пламени, вот только что были там и исчезли, вроде крошечных маяков в тумане. Его неполная карта дала ему представление о ведущей туда дороге и о приблизительном направлении. До рассвета он успел пройти примерно милю и теперь высматривал ориентиры. В первых лучах рассвета торфяник выглядел устрашающе. Какая-то бесконечная оголенность. Гранитные обнажения пород, промытые ливнями до такой степени, что они почти истерлись до холодной, бездушной и уже не поддающейся изменениям сердцевины. Ручьи струились бурой водой, вливаясь в подвижную почву трясины. Холмы были похожи на сжатые кулаки. Штормовые ветры и ливни, лед и засуха отобрали у этого ландшафта все, что можно было отобрать.

Ветер примчался с северо-запада, он, казалось, решил ринуться вниз на укрепления и обрушиться на передовые высоты по засеянному торфу. Овцы повернулись к нему спинами, их шерсть уплотнилась после летней стрижки. Это был обычный прохладный день позднего лета, но торфяник создавал свою собственную погоду. На Кэлли были джинсы, кроссовки, свитер и легкое непромокаемое полупальто. Он не знал этого торфяника, но он знал, что еще не пришло время умирать оттого, что негде укрыться. Эта смерть достаточно скоро придет. Глупые люди и животные, которым некуда деться.

Он преодолел подъем, который позволил ему увидеть каменистую окружность скалы. Карта показывала эту вершину, высившуюся в полумиле к востоку отсюда, пониже гребня следующего холма. Когда он начал спускаться вниз, из торфа под его ногой взлетел жаворонок, взвившись строго по вертикали, словно поднятый отголоском собственной песни. Вот взлетел и другой, его клиновидная грудка рассекала воздух, как нос корабля – волны. Друг за дружкой они кружили по воздуху, неутомимые и взбалмошные. А потом они так же, друг за дружкой, опустились обратно на землю, молчаливые, серьезные, вымотавшиеся.

Кэлли пересек плато, все ближе подходя к высокому каменистому холму. Ранняя туча редела, и становилось светлее. Настолько светлее, что можно было разглядеть сарыча, совершавшего медленные круги над вершиной видневшегося впереди холма. Кто-то бегом, низко пригнувшись, спускался вниз с его гребня. Фигура человека на шпиле Бетел-Тора.

* * *

Эрик Росс видел это место, поливаемое дождем, видел самого себя, стоящего под гонимым ветром ливнем, прислушивающегося к топоту сапог и к хриплым воплям сержанта, бежавшего на фланге. Мартин был там, тихо стоя по соседству с ним. Отделение новобранцев пробегало мимо Бетел-Тора. Росс выступил из-за укрытия и выстрелил. Он помнил, как Хэллидей пытался приподняться на локтях, тяжело волоча омертвелые ноги, и как новобранцы обступили его кружком и, не отрываясь, смотрели.

Он вспомнил обо всем этом, следя, как Джексон под большим углом спускается по склону холма, укрываясь то в расселинах, то среди обломков гранита, разбросанных по лоскуту земли под скалистой вершиной холма. Он понимал, что Джексон, должно быть, видел его, так же как был виден и он сам, открытый всем взорам, когда сидел, скрестив ноги, на каменистой вершине холма. Между ними оставалось расстояние примерно в пять-шесть минут. Росс свесил ноги и осторожно скользнул к выступу скалы на закрытой для взора стороне. Скала представляла куда более надежные точки опоры, чем какая-нибудь лестница. Когда его ноги достигли россыпей осыпавшегося щебня у основания скалы, он расслабил мышцы и проскользил остальную часть пути. Винтовка была прислонена там поблизости: он чувствовал, что так надежнее. Он подобрал ее на ходу, не прекращая своего скольжения вниз, и направился к группе земляных холмиков метрах в двухстах в стороне, образовавшихся в результате каких-то земляных работ.

«Эрик. – Джексон улыбался на бегу. – Вон он там, наверху, словно флаг на шесте. Словно жестяной петушок-флюгер, показывающий мне, в какую сторону дует ветер. Так-то будет лучше, не правда ли? О да, лучше, что ты теперь перестал сторониться меня». Его улыбку искажала щербина в левой стороне рта, ближе к середине, где каблук Кэлли выбил ему клык. Ранка непрерывно болезненно пульсировала, но Джексон не обращал на это внимания, как будто был ранен на поле боя.

Он взглянул вверх и увидел, что Росс исчез. Ничего удивительного, если не считать того, что мог бы подождать и немного подольше. Он свернул с линии, которая вела его к основанию скалы, и стремительно помчался к открытому пространству. Скалистая вершина холма все еще укрывала его, но он должен был появиться из-за этого укрытия где-то метрах в двадцати позади него и прямо напротив земляных насыпей.

Кэлли понимал, что единственное место, где он не должен был оказаться, находилось между этими двумя мужчинами. Не было никакой возможности подобраться к холму по открытому пространству, не оказавшись при этом на виду. Он побежал назад, ища укрытия за тем подъемом, который вначале позволил ему увидеть скалистую вершину холма, а потом двинулся по кругу в сторону позиции Росса. Интересно, думал он, какой из них двоих пытался убить его. Бежать вверх по склону было трудно. Кэлли старался избегать самых неровных участков, одновременно придерживаясь избранного направления и пытаясь остаться невидимым. Возникшая в груди боль напомнила ему, что в последнее время он мало тренировался. Пока это было просто неудобством, но в конечном счете это должно было остановить его. Пробежав метров шестьдесят, он обнаружил длинную расселину, ровную и с гладкими скатами, как у могильного холма. Он подбежал к точке, где эта расселина начинала сходить на нет, ее глубина там не превышала человеческого роста, и посмотрел через ее край на долину.

Скалистый холм высился на нижней части противоположного склона, примерно в полутораста метрах справа от Кэлли. Земляные насыпи лежали слева. Кэлли посмотрел назад, в направлении скалистого холма, и обшарил взглядом его поверхность, пытаясь обнаружить Джексона, но ничто не двигалось, все застыло на своих местах. Тогда он посмотрел в сторону земляных насыпей. Он где-то там. В любом месте, в любой точке, но там...

Он спустился обратно по склону, выбираясь из поля зрения, и продолжил свой бег к Эрику Россу.

* * *

Для такого рода вещей существовали правила. Росс и Джексон отлично их знали. И они отлично знали друг друга. Одним из правил было подобраться с фланга. Один человек не в состоянии подойти сразу с двух сторон, обхватить как пинцетом, следовательно, атаку можно провести только с одной стороны. Но с какой именно? Взгляните на местность, и вы увидите, где кроются преимущества. А потом, когда вы обнаружите их, подумайте, не выбрал ли ваш противник менее очевидную сторону, менее выгодную. Потом прикиньте, не придет ли и ему в голову то, о чем вы думаете, и по этой причине перейдите на другую сторону.

Не покидать укрытия – вот другое правило. Если вы держитесь вне поля зрения, ваш противник не будет знать, остались ли вы там или же все-таки покинули укрытие незаметно. Поэтому ему придется высматривать вас более, чем в одном месте, а это рассредоточит его внимание. Но возможно, он также знает это правило и предположит, что вы не будете двигаться с места. Поэтому вам, возможно, стоит сдвинуться. И все же не давайте себя выманить. Предоставьте другому совершать движения и ошибки. Если только движение, которое он сделает, не приведет его к вам в тыл. В таком случае это станет вашей ошибкой.

Продолжайте движение, сохраняйте преимущество. Но только до тех пор, пока ваше передвижение не окажется непосредственно в поле его зрения.

Росс обдумал все эти варианты. Он поставил себя на место Джексона, спускающегося с холма, видевшего Росса на вершине в течение одной минуты, а в следующую обнаружившего, что он исчез. Ему придется метаться, спускаться обратно со скалы, чтобы иметь обзор местности за ней. Это рискованная игра, поскольку Росс мог ведь остаться и с невидимой стороны вершины холма. Но Джексон должен найти для себя какое-то укрытие в том случае, если Росс решил бы стрелять оттуда. Он тогда лег бы на живот позади какого-нибудь валуна и мог бы наблюдать, как Росс исчезает среди скопления земляных холмиков, слишком далеко от него и слишком быстро, чтобы успеть сделать выстрел.

А теперь он, должно быть, решает, что ему делать. Выбирает позицию получше – Росс был в этом уверен. Джексон должен захотеть сократить дистанцию. Это было в его характере – проявлять инициативу. Он должен продвинуться вперед, отыскать укрытие, где удастся, причем, чем ближе он подойдет, тем больше ему захочется спрятаться, и наконец он подберется так близко, что ты сможешь достать его, оставаясь невидимым. Он будет словно по другую сторону двери, или за окном, или прямо за углом – словом, достаточно близко, чтобы слышать твое дыхание, достаточно близко, чтобы прикоснуться к тебе.

А что же должен сам Джексон ожидать от него, от Росса? Что он пустится в двойной блеф относительно правила, гласящего: не двигайся. Почему? Да потому, что у Росса всегда была непреодолимая склонность поступать так. Ему пришлось увести свое сознание за ту точку, где двойной блеф был успешным, туда, где все было рискованным. Не двигайся при обычных условиях, а двигайся, только когда ты блефуешь. Блефуй в движении – и снова не двигайся. Теперь еще немного вперед. Двигайся!

Росс, пригибаясь, подошел к краю земляных насыпей. Он должен воспользоваться возможностью подобраться к склону холма, а потом двинуться вверх, к длинной расщелине, видневшейся метрах в пятидесяти позади. И Джексон, таким образом, должен будет пройти под прямым углом через линию огня Росса, и он должен при этом смотреть прямо вперед.

За насыпями было метров пятнадцать открытого пространства, а потом начинался склон. Росс понимал, что нечего сомневаться, будет ли его там видно или нет. Это было одним мгновением рискованной игры. Он собрался, приподнял свою винтовку, а потом, низко пригнувшись, стремительно перебежал через это торфяное поле.

Джексон уже начал двигаться вперед. Он лег на живот за группой валунов метрах в шестидесяти позади земляных насыпей. Он навел винтовку примерно в центр этого участка и положил себе пять минут на то, чтобы присмотреться и прислушаться, прежде чем снова сменить позицию. Он не видел, как Росс покинул укрытие. Сухие травы трепетали, как знамена. Ветер жужжал не переставая, казалось, он ищет щель в скале, чтобы использовать ее как мундштук флейты и выдувать одну тоскливую дрожащую ноту, почти неслышную.

А потом внезапно донесся шум, откуда-то слева от Джексона, как будто кто-то криком и хлопком поднял в воздух птицу. Он резко повернулся, одновременно полусгибаясь, и увидел голову и плечи Росса, возвышавшиеся над небольшим уступом на склоне холма.

Кэлли видел приближение Росса. Но это мало что ему давало, поскольку Росс нес винтовку. Пока Джексон, не отрываясь, смотрел на земляные холмики, Кэлли держался сбоку от невысокой гряды, время от времени приостанавливаясь, чтобы оценить обстановку. Эта гряда была изогнута, подобно отрезку амфитеатра, причем, по мере того, как высота сходила на нет, изгиб становился все резче. Кэлли понимал, что вскоре ему придется идти согнувшись, для того чтобы оставаться невидимым. Он сделал короткую передышку, а потом двинулся дальше, вдоль линии укрытия. С каждым шагом он приближался к земляным насыпям. Потом он увидел, как Росс опустился ниже гряды, быстро и бесшумно, и начал ползком, на локтях и коленях, продвигаться вперед.

Кэлли мгновенно отпрянул назад. Там было одно место, на боковой стороне гряды, где вверх поднималось ребро, острое, вертикальное, – результат выветривания, – с небольшим углублением позади него. Кэлли, извиваясь, втиснулся в эту нишу, похожую на вертикальную могилу для какого-нибудь нищего бродяги. Он не знал, что ему делать, и только прислушивался, стараясь услышать что-то, кроме шума ветра.

Приближение Росса звучало как начало дождя: частое постукивание вместе с шуршащим шумком – возможно, это его плечо касалось гряды. Когда он добрался до ниши, Кэлли выступил из укрытия и ударил ногой, стараясь попасть в винтовку. Но это удалось только наполовину, и оружие качнулось в руке Росса. Тот испугался внезапного появления Кэлли и одновременно инстинктивно вцепился в винтовку, словно она могла улететь из его рук. Делая это, он выпрямился. И Джексон увидел его.

Джексону было ясно, что там происходило что-то такое, чего он не мог видеть. Росс двигался скованно, его пристальный взгляд был направлен на какую-то точку ниже уровня гряды. Потом в поле зрения показался и Кэлли, накренившийся на одну сторону, подчиняясь инерции своего удара. Интуиция заставила Джексона мгновенно прицелиться и выстрелить. Рука Росса поднялась, когда он дернулся за своей винтовкой. Пуля попала ему чуть ниже подмышки, отбросив его назад и вниз. Второй выстрел прошел через поясницу.

Кэлли делал выпады в стороны. Казалось, что он пытается приподнять Росса и затащить его в укрытие. Вместо этого он мгновенно подобрал винтовку и осмотрел гряду в поисках мишени. Росс извивался и вытягивался, подобно червю, дюйм за дюймом продвигаясь к углублению, в котором прятался Кэлли. Поскольку глаза Джексона были на уровне земли, ему казалось, что все пришло в движение: травы раскачивались, кусты на утесах слегка тряслись, гладкие валуны тоже шевелились... Кэлли выстрелил, отщепив кусочки гранита, и Джексон замер. Росс теперь был скрыт, лежа у основания гряды, откинув голову назад. Он вытянул руку и стучал ею по ноге Кэлли, словно хотел привлечь его внимание к себе. Краска сбежала с его лица, и даже губы побелели. Кэлли мог только догадываться, сколько же крови должно быть под его водонепроницаемой курткой с капюшоном. Он посмотрел назад, в направлении валунов, но не увидел там никакого движения.

Они продвинулись совсем немного. Кэлли сидел позади Росса, продев ноги под его руками. Это означало, что его лодыжка задевала рану, но не было никакого другого способа, раз уж им пришлось пока оставаться ниже уровня гряды. Они передвигались сидя. Кэлли, отталкиваясь руками, двигался задом, с натугой буксируя Росса, который, в свою очередь, отталкивался ногами. Движения их были неритмичны, сцепленные тела слишком растянуты в пространстве. Поскольку у Кэлли были заняты обе руки, Росс бережно держал винтовку. Вряд ли это было рискованно: Кэлли удивлялся, что этот человек вообще до сих пор не потерял сознание.

Мало-помалу они преодолевали расстояние до земляных холмиков, их колени поднимались в унисон, а потом сгибались, и они снова отталкивались каблуками. Руки Кэлли отступали назад, за пределы отвоеванного пространства. Они напоминали гребцов в двухместной лодке. Кэлли ожидал, что в любой момент над ними может появиться чье-то еще лицо. Когда они добрались до открытого места между склоном и земляными холмами, Кэлли повернулся лицом к Россу, присев на корточки. Он накинул его руки на себя, наподобие шали, а потом выпрямился, взваливая этот груз себе на плечи. Они полностью оказались на виду. Кэлли помчался во весь опор через это открытое пространство. Винтовка в сжатых руках Росса била Кэлли по животу.

Джексон, должно быть, высматривал их в каком-то другом месте, поскольку его выстрел прозвучал с опозданием и был сделан наугад. Кэлли резко присел, едва услышав звук, а потом споткнулся, свалив Росса возле первой из земляных насыпей, и сразу же опустился следом за ним быстрым и бесконтрольным движением человека, только что на ходу соскочившего с автобуса. Он упал рядом с Россом и потянулся к винтовке. Росс был в полубессознательном состоянии, но инстинктивно все еще сжимал свое оружие. Кэлли пришлось сильно дернуть, чтобы освободить винтовку. Он перекатился в сторону от этого земляного холмика, чтобы осмотреться, и тут же мимо просвистела пуля. Он выстрелил в ответ, целясь в валуны и не зная, есть ли у него вероятность найти там какую-либо мишень или уже нет. Потом он снова взвалил Росса на плечи и начал потихоньку продвигаться назад через земляные насыпи, сжимая в руке винтовку. Они должны были на короткое время дать ему укрытие, и, по крайней мере, он не был бы на прежнем месте, если бы тот человек появился там. Ему требовалось время, чтобы найти новое укрытие.

Джексон продвигался вперед короткими извилистыми пробежками. Он был рассержен главным образом на самого себя. Его выстрелы были совершенно инстинктивными. Правда, он знал, что Эрик еще не умер. Кэлли нес его. Важно было подобраться поближе, поговорить с Эриком, прежде чем он умрет. Увидеть, как он умрет.

Он подошел к земляным насыпям с той же самой стороны, с которой подходили туда Кэлли с Россом, и стал бегать среди холмиков, как горностай среди кроличьих норок.

* * *

Какая-то невидимая колючая проволока обручем стягивала грудь Кэлли. Он чувствовал, как на его ключицах собираются бусинки пота, словно влажный хомут, а потом струятся по груди и животу. Он направлялся к откосу, который был виден метрах в восьмидесяти позади земляных холмов. Ему показалось, что Росс умер. Когда Кэлли покинул укрытие, он ускорил шаг, тряся Росса, и тот издавал легкие возгласы возмущения и боли при каждом шаге. Но теперь он молчал.

Кэлли необходимо было это открытое пространство, которое он сейчас пересекал. Одно из правил гласило: заставь своего противника двигаться к тебе через местность, где нет никакого укрытия. Оно также гласило: никогда не пересекай такую местность сам. Он знал, что ему следовало петлять на бегу, но его груз был слишком тяжелым, а дополнительные усилия – слишком обременительными, так что малейшее отклонение в сторону сулило лишь возможность оступиться и упасть. В любой момент он ожидал удара пули. Он чувствовал себя так, словно к его спине была пришпилена мишень.

Он не заметил этого откоса, пока не добрался до него. Казалось, он вступил в зону разреженного воздуха и с трудом передвигал ногами, дыхание тяжело вырывалось из его легких. Он сел, выпрямившись, спиной к насыпи, и стал жадно глотать воздух, разевая рот, как рыба. Росс лежал там, где упал, поперек коленей Кэлли. Все еще не придя в себя окончательно, Кэлли откатил его в сторону и вытянулся во всю длину на животе, чтобы посмотреть назад, на холмики земли. Никого.

Кэлли позволил себе несколько секунд поглядеть на Росса. Его дыхание было чередой коротких, сотрясающих тело удушливых вздохов, глаза были полуоткрыты, виднелись только серпики белков. Поскольку Кэлли нес его головой вниз, кровь ручейками бежала с воротника его куртки, оставляя темные клейкие дорожки, которые извивались от его горла через лицо и уходили в волосы, подобно красной паутине. Когда Кэлли взглянул на самого себя, он понял, что принял за бусинки пота капли крови Росса. Его полупальто все было в ее пятнах, а когда Кэлли распахнул его, то увидел, что кровь просочилась и на свитер.

Он повернулся обратно к насыпи как раз вовремя, чтобы увидеть Джексона, двинувшегося от земляных холмиков. Кэлли наблюдал, как человек сделал две небольшие зигзагообразные пробежки, каждый раз покрывая метров десять – пятнадцать. А между пробежками он пропадал из виду. Исчезал совершенно. Кэлли выругался про себя. Этот малый хорошо знает свое дело. Он следил за той точкой, где видел Джексона в последний раз. Прежде чем Кэлли успел отреагировать и прицелиться, какая-то фигура поднялась метрах в десяти от той точки, сделала еще одну пробежку и пропала. Он был уже на полдороге от позиции Кэлли.

«Я ведь только что бежал через это место, – подумал Кэлли. – Там, черт подери, нет ни единого укрытия. Так где же ты?» Он повел винтовкой чуть влево от той точки на поверхности земли, где исчез Джексон, прицелился и стал ждать. Он подумал и о правой стороне, но новое появление Джексона было столь внезапным, а его пробежка – столь быстрой и запутанной, что выстрел Кэлли не дал ничего, кроме оповещения о его присутствии. Джексон, казалось, опустился на землю в то самое мгновение, когда раздался выстрел. Он, правда, не попал на тот пятачок земли, куда направлялся, и Кэлли увидел какую-то неровность, которая не была ни скальной породой, ни торфом. Он выстрелил, но снова не попал. А Джексон сделал единственно возможную вещь: он встал, открыв себя полному обзору, и побежал к тому месту, которого первоначально собирался достичь. Это было то, чего Кэлли меньше всего ожидал. Ему даже не хватило времени сделать выстрел.