Текст книги "Харшини"

Глава 34

После того как защитники вступили в схватку, битва за Гринхарбор стала крайне ожесточенной, но зато и продолжалась недолго. Армия Кируса обратилась в бегство сразу после захода солнца. Конин Фальконланц и Серрин Иглспайк погибли в бою, но Кирус остался жив и увел остатки своего потрепанного войска в тылы провинции Дреджиан, заняв там последнюю линию обороны.

Дамиан послал вдогонку за ним Нарвелла и Гаффена с фардоннскими войсками. Не потому даже, что Нарвеллу было не обойтись без такой мощной поддержки, – ему хотелось поскорее развести сводного брата Адрины и Теджи Лайнскло, которая скорее готова была погибнуть в бою, чем принять помощь от своих заклятых врагов – фардоннцев. Она не скрывала, что не доверяет новым союзникам, и Дамиан почел за благо держать Теджи и Гаффена по возможности подальше друг от друга, пока боевой пыл слегка не уляжется. Пробравшись незамеченными в крепость, как когда-то Дамиан, Адрина и Р'шейл, Нарвелл с Гаффеном взяли крепость Дреджиан почти без потерь со своей стороны.

Удачно получилось, что Кирус предпочел напороться на свой меч, лишь бы не видеть дел рук своих.

Дамиана это, кстати, вполне устраивало. После любой гражданской войны всегда особенно противно решать вопрос, что делать с зачинщиками. Если бы ему пришлось казнить Кируса, это оставило бы в сердцах граждан неприятный осадок, который мог бы в дальнейшем привести к плохим последствиям. А оставлять его в живых значило бы постоянно ожидать от него новых неприятностей. Так вышло лучше всего. Вдова Кируса и его трехлетний сын были взяты в плен и доставлены в Гринхарбор, но по отношению к ним Дамиан намеревался проявить великодушие. Едва ли они были повинны в том, что амбиции Кируса увлекли его слишком далеко, и в любом случае он вряд ли смог бы заставить себя отдать приказ о казни ребенка, независимо от того, насколько обоснованным было бы такое решение.

Сразу же встали и другие вопросы, требующие безотлагательного разрешения. Провинциям Дреджиан, Гринхарбор и Кракандар теперь требовались новые военлорды, и у всех, от Теджи Лайнскло до дворцового садовника, было свое мнение о том, кто должен занять эти должности. Кандидатов из знати хватало, но ведь нередко бывало, что военлорда назначали из низших классов. Талант все еще ценился в Хитрии больше, чем родословная, и Дамиан внимательно рассматривал всех возможных претендентов. Он был сыт по горло благородными придурками, одолеваемыми манией величия. Спокойнее спишь, когда на местах сидят молодые парни, занятые делами своих провинций, а не глядящие вожделенно на твой трон.

И еще оставалась проблема защитников. С ними не было Тарджи, что сильно встревожило Дамиана. Денджон рассказал ему о планах Тарджи, но то, что тот не вернулся назад, отправившись затопить паромы на Стеклянной реке, было дурным знаком. Дамиан чувствовал, что теперь он в неоплатном долгу перед защитниками. Узнав об исчезновении Тарджи, перед лицом надвигающегося кошмара административных перестановок, который ему предстоял, он испытывал сильный соблазн собрать свои войска и отправиться прямиком в Медалон, оставив Адрину саму разбираться со всеми этими дрязгами. Он усмехнулся, поймав себя на этой мысли. Доверять Адрине было для него еще внове. Не стоило искушать судьбу, предоставляя ей такую власть.

Прошло пять дней с окончания битвы, и обнаружилось, что его надежда на то, что все образуется, была чрезмерно оптимистичной. Несмотря на все принятые меры, эпидемия не утихала. В городе оказались тысячи бездомных и не меньше раненых, и к тому же приходилось кормить пять тысяч фардоннцев и медалонцев.

Кирус основательно опустошил съестные припасы в сельской местности вокруг города. В ожидании того, что провиант подвезут из удаленных районов, люди Дамиана обшаривали предместья в поисках зерна. Рыболовецкий флот снова вышел в море, и это немного отодвинуло кризис, но лично его уже тошнило от рыбы, каждый день появляющейся на столе, и он был уверен, что, когда все закончится, никогда больше не возьмет ее в рот.

Внезапно дверь в его кабинет с треском распахнулась и ударилась о стену. В комнату ворвалась Адрина. Огни свеч затрепетали под ее гневным взглядом. Ее просто трясло от ярости.

– Ты знаешь, что она сделала?

– Скажи мне сначала, кто эта она, и тогда мне будет легче ответить тебе, – ровно отозвался он. Вспышка гнева Адрины дала ему повод отвлечься от дел.

– Р'шейл!

– Послала твоего брата и три тысячи солдат вытащить нас из петли? – предположил он.

Адрина застучала ногами по полу. Он с трудом удерживался от улыбки.

– Нельзя быть такой тупицей, Дамиан! Она пообещала Габлету сына!

– Я в курсе. Мне сказал Гаффен.

– Ты знал? Почему ты не рассказал мне?

– У меня было слишком много других дел.

– Ну и что ты собираешься с этим делать?

– Да ничего.

– Ты не можешь ничего не делать! Она же взяла и лишила тебя трона Фардоннии!

– Поскольку я никогда особенно и не стремился им обладать, то стоит ли выходить из себя, когда я его потерял?

– Как можно не стремиться к нему? – спросила она, неподдельно изумившись такому отсутствию честолюбия.

– Не всем так же хочется носить корону, как тебе, Адрина, – ответил он. – И ты ведь злилась на меня за то, что я могу унаследовать этот трон. Теперь ты взбесилась из-за того, что он мне не достанется. Выбирай что-нибудь одно.

Помешкав, она упала на стул с другой стороны стола.

– Я не в настроении рассуждать, Дамиан. Ругайся со мной.

– Буду, – пообещал он, – когда случится подходящий момент. Но сегодня, право, дело того не стоит. Я по горло сыт властью над Хитрией, королевство твоего батюшки мне сейчас совсем ни к чему. И Фардонния потому и разделилась с Хитрией, что ими невозможно править как единой страной.

– Мы бы справились, – пробурчала она.

– Мы? Ах вот в чем дело. Если я не стану королем Фардоннии, ты не станешь королевой. Извини, но придется тебе удовлетвориться ролью Высочайшей Принцессы Хитрии.

Она улыбнулась, словно поняв, насколько по-ребячески вела себя.

– Ты даже представить себе не можешь, как здорово было бы вернуться в Фардоннию королевой. Мой отец продал меня кариенцам, как кусок мяса – в его глазах я им и была. Просто потому что я родилась девчонкой. И не важно, насколько я умна, образованна и ловка в политике.

– Лично мне кажется, что как раз твоя ловкость в политике во всем и виновата, – отозвался он. – Ты слишком умна для принцессы без видов на трон. Будь я на месте твоего батюшки, сплавил бы тебя в монастырь, едва тебе исполнилось бы пять лет.

– По-моему, у него были такие мысли, – кивнула она. – Но дело не только в том, что я теряю шанс отомстить своему отцу, Дамиан. Ты знаешь, что будет, когда этот ребенок родится?

Он пожал плечами.

– Ничего, кроме большого пира, в голову не приходит.

– Когда у моего отца появится наследник, он устранит всех, кто может помешать ему взойти на трон.

– Но ведь других претендентов на трон нет.

– У меня тринадцать побочных братьев, Дамиан. Габлет давно уже собирался узаконить одного из них, если так и не дождется законного наследника, для которого каждый из них является потенциальной угрозой.

Дамиан в ужасе уставился на нее.

– Ты же не хочешь сказать, что он убьет своих же детей?

– Убьет и не станет мучиться бессонницей. Может быть, тебе это непросто понять – Габлет любит всех своих бастардов, но они знают не хуже его самого, какая судьба их ждет, когда он обзаведется наследником.

– Ты права. Этого мне не понять.

– Такова традиция. Когда родился Габлет, его отец предал смерти семнадцать его побочных братьев и трех незамужних родных сестер Габлета. Когда мой отец взошел на трон, все беременные наложницы и курт'есы в гареме были казнены. Его сестра покончила жизнь самоубийством в знак любви к нему. Ее почитают, как святую.

– И ты меня называешь варваром?

Она пожала плечами.

– Так уж ведется в Фардоннии.

– Я рад, что мне не придется сидеть на троне, пропитанном кровью невинных жертв.

– Разве ты не видишь, как это смешно? Ты не допустил бы такой резни. Это-то меня и злит больше всего. Мы могли бы положить конец этому страшному обычаю. – Она поднялась на ноги и печально улыбнулась ему. – Извини, что отяготила тебя еще и этим. Я знаю, у тебя полно дел. Гаффен еще не вернулся?

Дамиан кивнул.

– Они с Нарвеллом возвратились еще утром.

– Тогда я пойду поищу его, а тебя оставлю в покое. Мне пришлось несколько раз осадить его, чтобы не вел себя как свинья по отношению ко мне, так что постараюсь загладить это в то время, что нам еще осталось.

Адрина направилась к двери. Дамиан ошеломленно смотрел ей вслед. Дело было даже не в жестокой судьбе, ожидающей ее братьев. Его поразила ее готовность принять эту долю.

– Адрина, постой!

Она обернулась и вопросительно взглянула на него.

– Если ты не можешь быть королевой, можешь ли ты стать регентом?

– Стать регентом Фардоннии? Каким образом?

– Сколько лет твоему отцу? Шестьдесят? Шестьдесят пять? – спрашивал он, восхищенный идеей, только что пришедшей ему в голову.

– Он проживет еще лет десять, если нам повезет, а то и меньше.

– Когда он умрет, его сын будет еще слишком мал, чтобы занять трон.

– Он никогда не назначит меня регентом.

– Назначит, если мы сделаем ему предложение, от которого нельзя отказаться.

– Например? – недоверчиво спросила она.

– Я, как Вулфблэйд, могу отречься от претензий на его трон. Мы можем навсегда избавить Фардоннию от угрозы хитрианского короля.

Она задумчиво кивнула.

– А в ответ потребовать назначить меня регентом? Это может и пройти. А как же твои планы объединения Фардоннии и Хитрии?

– Это уже будет твоим делом. Этот ребенок ведь будет твоим братом, совсем как Гаффен. Если ты наладишь с ним хоть наполовину такие же хорошие отношения, как с прочими своими сводными братьями, войны между вами быть не должно. В конце концов, он будет всего на несколько месяцев младше нашего ребенка. Если мы позаботимся об этом, они вырастут лучшими друзьями.

– А ты сделаешь это? Ты откажешься от трона ради меня? – Она ожидала, что он станет объяснять свои действия холодным расчетом, но он не поправил ее.

– Да. Я откажусь от трона ради тебя, Адрина.

Всхлипнув, она кинулась ему на шею и уткнулась в грудь. Он чувствовал легкое прикосновение ее живота.

– О боги, ты же не плачешь?

Адрина шмыгнула носом и подняла на него блестящие глаза.

– Нет.

Он аккуратно стер слезы с ее щек.

– Знал бы, что это доведет тебя до слез, никогда не стал бы предлагать.

– Никто никогда не любил меня настолько, чтобы отречься ради меня от трона, Дамиан.

– Может быть, дело было не в недостатке любви, а просто такой возможности не выпадало? – с улыбкой предположил он.

– Неужели ты не можешь быть серьезным? Даже теперь, когда я стараюсь быть нежной с тобой?

– Прости. Это не самая лучшая моя черта.

Она поцеловала его и со вздохом снова прильнула к нему.

– Не хотела я этого признавать, но, кажется, я действительно неравнодушна к тебе, Дамиан Вулфблэйд.

– Вовек бы не догадался, – с улыбкой заверил ее Дамиан.

Часть третья
ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

Глава 35

Весна раскрасила плоскогорья яркими красками. Р'шейл осадила коня и поглядела на лохматые облака, разбросанные по бледно-голубому небу. Склоны проросли полевыми цветами, и было так тепло, что пришлось снять плащ. Но по мере того как на горизонте вырастали высокие белые башни Цитадели, в ней начало подниматься странное чувство: ей не хотелось ехать туда.

– В чем дело?

Пожав плечами, она склонилась к шее своего мерина. Этих здоровых широкогрудых коней они приобрели в Ванахайме. После быстрых и выносливых хитрианских лошадей, к которым Р'шейл успела привыкнуть, он казался неуклюжим, но это был надежный скакун, только несколько флегматичный.

– Похоже, что я боюсь, – задумчиво произнесла она. – Этого я не ожидала.

– Ты только наполовину харшини, Р'шейл, – напомнил ей Брэк. – И твои человеческие чувства имеют дурную привычку проявляться, когда ты их вовсе не ждешь, и сбивать тебя с толку. А чего ты ожидала?

– Даже не знаю. Например, непреодолимого ощущения праведности.

Брэк горестно усмехнулся.

– Тебе еще многому предстоит научиться, дитя демона.

– Прекрати, пожалуйста, называть меня так. Ты же знаешь, что я этого терпеть не могу.

– А мне показалось, что тебе этот титул даже стал нравиться! В Фардоннии ты им швырялась направо и налево.

– В Фардоннии меня никто бы за него и не повесил.

Он молча кивнул. Оба они понимали, насколько рискованно открыто возвращаться в Медалон. Не плохие скакуны мешали им двигаться быстро, а необходимость пользоваться общепринятыми средствами передвижения. Если бы они рискнули использовать свою силу, то уже несколько недель назад могли бы быть в Цитадели, но на оккупированной территории ни Р'шейл, ни Брэк не решались испытывать долготерпение судьбы, открыто вызывая демонов.

Габлет дал им судно, на котором они доплыли до Заставы. Оттуда на речном судне они добрались до Ванахайма. Прослышав, что паром в Тестре разрушен, а капитаны речных судов по понятным причинам не слишком охотно приближаются к Цитадели, остаток пути было решено проделать на лошадях.

Заслышав приближение чужих коней, Р'шейл развернулась в седле. Проследив ее взгляд, Брэк тихонько выругался. Дорога, по которой они ехали из Броденвэйла, в это послеполуденное время была обычно пустынна. Поутру же на ней было не протолкнуться между беженцев из Цитадели и кариенских патрулей.

– Лучше нам убраться с дороги.

– Основательницы! Всюду они!

Брэк направил своего коня в высокую траву на обочине дороги. Видя, что патрули приближаются, Р'шейл последовала за ним. Она осматривала их, сжимая поводья так, что побелели костяшки пальцев. Отряд кариенцев проехал, не удостоив их даже взглядом, только хлопали флажки на кончиках пик. Тяжеловооруженные рыцари вольготно занимали всю дорогу с высокомерным превосходством победителей, которым не стоит опасаться поверженных теперь врагов. Это был третий кариенский отряд, который они встретили за последние несколько часов. На юге Медалона их было относительно немного, но чем ближе к Цитадели, тем больше становилось патрулей.

– С ними нет жрецов.

– Мы еще встретим их в Цитадели. Наверное, Мэтен не хочет, чтобы население решило, будто он собирается насильно вводить поклонение Всевышнему, – предположил Брэк.

– Но ведь именно это они и собираются делать?

– Несомненно. Но сквайр Мэтен слишком осторожен, чтобы действовать напролом в таком деликатном вопросе.

– Сквайр Мэтен?

– Разве ты не помнишь? Терболт поставил его командовать Цитаделью.

– Я почти ничего не запомнила с того раза, как была в Цитадели, – хмуро призналась она. – Кроме Локлона.

– Мэтен не аристократ, – рассказывал Брэк, глядя на кариенцев, неторопливо проезжающих по дороге. Следом за всадниками катилось несколько фургонов, груженных добром, награбленным в какой-нибудь из близлежащих деревень, ставшей сегодня жертвой очередного налета. – Это само по себе не в обычаях кариенцев. Но он показал себя очень ловким политиком.

– Пожалуй, я предпочла бы обычного идиота голубых кровей, – отозвалась она, глядя на груженные зерном фургоны, воздерживаясь от слов, которые могли бы привлечь к ним внимание рыцарей. За последние несколько месяцев она неплохо выучилась сдерживать себя.

– Боюсь, что придется иметь дело с тем, что есть. К тому же как раз о нем можно особенно не беспокоиться.

– Почему бы это?

– Как я уже сказал, Мэтен не аристократ. Терболт назначил его командующим, но я не могу представить, чтобы лорд Рейч и подобные ему люди долго терпели мещанина у власти, и если он не выступает в защиту массового обращения, то и жрецы не станут относиться к нему с симпатией. О чувствах медалонцев никто не заботится.

Мимо прогрохотали последние фургоны. Они подождали, пока кариенцы отъедут подальше, прежде чем рискнуть снова выбраться на дорогу, и двинулись дальше.

– Кстати, о жрецах, – добавил Брэк. – Помнишь, что я тебе говорил?

– Что они смогут почувствовать нас, если мы станем призывать силу? Да, Брэк, помню.

– Не забывай об этом, Р'шейл, – еще раз предостерег он. – Их не стоит недооценивать.

– Я имела дело с этими жрецами в лагере защитников.

– Их было всего трое, и ты застала их врасплох, – напомнил он. – Когда мы попадем в Цитадель, их там будет немерено, и теперь они готовы встретить дитя демона. Я не удивлюсь, если они поставили дозорный ковен, ожидая, что ты попытаешься проникнуть к ним.

– Что за дозорный ковен?

– Группа жрецов, где-то двенадцать – тринадцать человек, связанных своими посохами. Во власти ковена заставить нас попотеть.

– С чего бы им быть таким сильными? У них же нет доступа к силе харшини?

– Нет, но они связаны с богом, который не привык играть по правилам.

– Боги! – досадливо проворчала она. – Почему все постоянно упирается в них?

– В конце концов, с них все и началось.

Она печально усмехнулась.

– Не беспокойся, Брэк. Я буду следить за собой. Не один сквайр Мэтен умеет малой кровью добиваться, чего хочет.

– Правда? Так у тебя есть план? – Его голос звучал скептически, на что она решила не обращать внимания.

– Я собираюсь последовать твоему примеру, если честно. Обращусь к лучшему источнику информации в Медалоне.

– К Гарету Уорнеру? – изумленно спросил он. – Я-то думал, что, увидев его, ты сразу же возьмешься за меч.

– Нет. Я считаю, что Гарет помог мне, насколько это было в его силах. Я не собираюсь его убивать. Разве что если он откажется помогать нам.

Брэк не ответил, и она так и не узнала, одобряет ли он ее намерения.

Они добрались до Цитадели перед закатом и остановились на невысоком холме, с ужасом глядя на открывшийся перед ними вид: пространство вокруг Цитадели было заполнено скоплением людей: кариенская армия встала лагерем вокруг крепости недавно подчиненного народа. Р'шейл трудно было даже приблизительно сказать, сколько же их собралось тут, но, насколько хватало глаз, поля были покрыты шатрами и копошащимися рядом людьми в доспехах. Они стояли на обоих берегах маленькой реки Саран. Только арки мостов, возвышающихся над рекой, были свободны от вражеских толп. Все было затянуто дымом походных костров, и в красных лучах заходящего солнца им казалось, что глазам открылся вид на языческий ад.

– Основательницы! – тихонько простонала она. – Я и не думала, что их так много.

– Да ты, никак, сдрейфила?

Она посмотрела на него и улыбнулась.

– Нет. Но между нами говоря, их чуть-чуть больше, чем нас, Брэк.

Он улыбнулся ей в ответ.

– Так-то лучше.

Они двинулись вперед между кариенскими шатрами, ряды которых начинались прямо у обочины дороги. Солдаты почти не замечали их, слишком увлеченные своими делами, чтобы обращать внимание на двух безоружных путников, движущихся по магистрали в Цитадель. Она старалась не встречаться с ними взглядом, чтобы совсем не впасть в отчаяние.

Перейдя по мосту через Саран, Р'шейл подняла глаза на высокие белые стены. К ее горлу подкатил комок. Над воротами, надетая на пику, висела голова – или то, что от нее осталось. Видно, она была здесь уже давно. Вороны выклевали глаза, и пустые глазницы, окруженные свисающими лохмотьями иссушенной плоти, смотрели на путников. Остатки волос торчали неряшливыми пучками, но по их длине можно было догадаться, что злополучный череп принадлежал когда-то женщине. Содрогаясь от гадливого ужаса, Р'шейл думала, кто бы это мог быть, и боялась, что знает ответ. Если кариенцы не убили Джойхинию, в Медалоне существовала только одна женщина, которую они ненавидели от всей души, хотя уж она-то не заслуживала такой участи.

– Брэк, – тихонько позвала Р'шейл.

Он поглядел, куда она указала, и горестно покачал головой.

– О боги!

– Я думаю, это Мэгина.

Он вгляделся внимательней и пожал плечами.

– Так не разберешь, Р'шейл.

– Локлон будет умирать медленно, очень медленно, – пообещала она.

Р'шейл боялась, что защитники на воротах могут узнать ее, но оказалось, что беспокоилась напрасно. На страже Цитадели защитников не было. Вместо этого стоял большой отряд кариенцев, останавливающих каждого, пытающегося войти в город.

– Предоставь их мне, – сказал Брэк.

– Что ты собираешься делать? – подозрительно спросила она!

– Устроить переполох, – ответил он и направил коня вперед. – Эй, вы! Понимаете по-медалонски?

Услышав, как он разговаривает со стражниками, Р'шейл сжалась от страха. Она определенно не так представляла себе лучший способ незамеченными проскользнуть в Цитадель.

– Стой! – крикнул по-медалонски кариенский охранник – возможно, это было единственное слово, которое он знал.

– Стой сам! – огрызнулся Брэк. – А я хочу видеть твоего командира!

Стражник тупо уставился на него.

– Где твой старший, мальчик? Мне нужно его видеть!

– Стой! – повторил стражник.

– В чем дело? – спросил появившийся из сторожки защитник. Вместе с ним вышел еще один кариенец, в форме рыцаря. «Защитник совсем мальчишка, только недавно из кадетов», – решила Р'шейл. Она не знала его и надеялась, что и он ее не знает.

– Хоть кто-то меня понимает! – обрадованно объявил Брэк. – Молодой человек, я хочу, чтобы меня доставили к тому, кто командует этим… вторжением, или как это у вас называется, и немедленно!

Защитник переводил слова Брэка кариенцам – видно, он был переводчиком на заставе у ворот. Его кариенский был вполне беглым, но речь звучала мрачновато. Можно было представить, как его раздражает эта работа. Кариенский рыцарь сказал что-то защитнику, и тот повернулся к Брэку.

– Зачем тебе видеть лорда Рейча?

– Лорда Рейча? Так это он тут главный?

– Да.

– А что случилось с Верховной сестрой?

– Верховная сестра поддерживает лорда Рейча и сквайра Мэтена, – презрительно сообщил юный защитник.

– Очень хорошо, значит, я хочу видеть этого лорда Рейча, молодой человек, чтобы подать официальную жалобу на поведение этих… хулиганов, наводнивших нашу страну. Ты знаешь, что они сделали? Знаешь?

– Могу себе представить, – пробормотал защитник. – Что же они сделали?

– Что они сделали? Моя лавка разрушена! Моя жена и я остались без дома! Мои слуги все разбежались, перепуганные, а я на грани разорения! Я хочу увидеть этого кариенского господина и потребовать компенсации.

Видимо, эта идея показалась защитнику очень забавной.

– В добрый путь, старина, но не думаю, что у тебя что-нибудь получится.

– Это мы еще посмотрим! – негодующе воскликнул Брэк. – Пойдем, Гертерина! Давай найдем этого лорда Рейча и выясним у него, что к чему!

Брэк торжествующе прошествовал через ворота, чуть не силой таща Р'шейл за собой. Защитник и кариенский рыцарь отошли в сторону, чтобы дать им пройти. Когда молодой человек объяснил им, что собираются делать пришедшие в Цитадель, кариенцы разразились громовым хохотом, от которого затряслось все вокруг.

– Гертерина?

Он виновато пожал плечами.

– Ничего более изящного не пришло в голову.

– Так это и был твой план? Наделать столько шума при входе в город, что теперь они ни за что не забудут нас?

– Иногда проще замаскироваться, оставаясь на виду у всех, Р'шейл. Те, кто пытаются незамеченными проникнуть в Цитадель, не начинают скандалить у ворот, требуя свидания с главным начальником. В итоге нас едва допросили, а на тебя почти и не глядели.

Ей пришлось признать его правоту.

– Брэк, почему получается, что когда ты проворачиваешь подобные штуки, это называется житейской мудростью, а когда их делаю я – безрассудством?

– Потому что я старше тебя. Много старше.

– Хорошо, старый человек, но что мы будем делать сейчас?

Они не спеша ехали по мощеной главной улице, ведущей мимо главного зала к амфитеатру. Воздух едва не звенел от напряжения. Р'шейл поняла, что отвратительное видение над городскими воротами было не просто злорадным жестом варварского триумфа. Оно являлось предостережением, и жители Цитадели ему вняли. На улицах было пусто, как в Гринхарборе, когда они с Дамианом прибыли туда.

– Нужно отыскать трактир и поесть, а заодно найти компанию на вечер.

– Компанию?

– Нам надо разобраться, что здесь происходит. Лучший источник информации в любом городе, после убийц и воров, – это проститутки.

– Прекрасный план, – сердито отозвалась она.

– У каждого свои методы, Р'шейл.

– Забавно, что в твои методы всегда входит общение с какими-то преступниками.

Он улыбнулся, глядя на нее.

– Любопытно, что это говорит человек, находящийся сам в розыске и в Кариене и в Медалоне.

Она пропустила колкость мимо ушей.

– Мне кажется, что лучше было бы связаться с Гаретом.

– Согласен, но, когда мы с ним встретимся, я хочу, чтобы он рассказывал нам правду, а не то, что мы хотим, по его мнению, услышать.

– Похоже, ты не слишком-то доверяешь людям.

– Я не хочу, чтобы моя голова украшала городские ворота вместе с черепом бедной Мэгины. Если ты собираешься прожить хотя бы столько, чтобы выполнить свое предназначение, Р'шейл, то тебе стоит быть настороже.

Они молча ехали по погружающимся в ночь улицам. Окна домов загорались квадратами желтого света, но над городом висела тишина, и Р'шейл не чувствовала приветливого дыхания Цитадели, запомнившегося ей с прошлого визита сюда.

Казалось, что дух Цитадели иссох и умер – или, может быть, просто спрятался куда-то, столкнувшись с кариенской порчей, вьющейся над ним, как мухи над трупом.