Текст книги "Слияние"

Глава 24

Через несколько часов после старта с Плиги они оказались в пространстве Терака. Оба корабля проходили по одиночным гиперпространственным тунням, а оба губернавити с легкостью управляли кораблями. Каждый прыжок обходился без происшествий, был точным и безболезненным. Замена нанороботов Брая, похоже, решила все проблемы.

Они взяли курс на субсветовой скорости к основной планете системы, но далеко продвинуться не удалось.

«На векторе подхода замечено судно Терака, – объявил Брай. – Большее количество кораблей собирается на расстоянии 0,873 вастуумет».

Через несколько секунд зажглась лампочка коммуникатора. Этой консолью управлял Пледор. Он нажал выключатель, передав звук на акустическую систему мостика. Из динамиков грянул высокий скрипучий голос:

– Сектилианские судна, немедленно измените курс. Ваша система находится на карантине. Вы вернетесь в пространство Сектилиуса или столкнетесь с ужасными последствиями.

– Бла-бла-бла, ужасные последствия, – проворчал Алан.

Джейн, поднявшая брови, бросила на него быстрый взгляд, а затем посмотрела на Пледора и расправила плечи.

«Открытая связь, – начала раздавать указания она. – На экран. Брай, Пио, выключайте двигатели. Мы продолжим перемещение только по инерции. Нам не следует проявлять агрессию».

Руки Пледора заметались над консолью в поисках нужной кнопки. Вместо изображения звездного неба с далеким солнцем и одной крошечной планетой на экране появился лысый сероватый тип с покатым лбом и огромными черными сверкающими глазами.

Джейн открыла было рот, чтобы что-то сказать, но серый тип прервал ее тем же скрипучим голосом, что и раньше:

«Вы знаете, сколько уставов, подзаконных актов и постановлений нарушаете? Очень много. Очень много. Мы могли бы посадить вас в тюрьму на много стандартных лет. Но мы этого не сделаем. Мы вас хорошенько отшлепаем и вернем назад к звездам».

Это… понять его последнее высказывание было сложно.

Серый наклонился вперед и уставился на них.

– Думали, что можете замаскировать свой корабль и мы не узнаем, что он сектилианский? Вы забыли – или не знали – о маячках, которые передают идентификационные коды! Ха-ха-ха. Глупцы.

Серый экземпляр на экране помахал рукой, как бы отталкивая их, а затем сморщил почти несуществующий нос, весьма успешно сжав ноздри.

– Вы что, хирургически изменили себя, чтобы не выглядеть как Сектилии? Если вы не прекратите движение по курсу к Тераку, мы будем вынуждены превратить вас в космическую пыль.

– Вы закончили? Можно мне сказать? – как можно приветливее спросила Джейн, которая успела вставить несколько слов.

– Я?.. – Глаза серого типа смешно полезли на лоб. Белков в них не было. – Я закончил?

Похоже, не слишком удачная первая реплика, но Джейн воспользовалась потрясением Серого и продолжила:

– Я Джейн Августа Холлоуэй, терранка. Этот корабль и его спутник – сектилианские. Если вы проверите свои записи, то обнаружите, что это «Спероанкора», корабль, отправленный ОРР, чтобы найти Терру семьдесят три стандартных года назад. Наши губернавити пережили чуму Сектилиев. Мои люди недавно нашли этот корабль в нашей Солнечной системе. Сейчас им командую я. Оба корабля были полностью обеззаражены. Новая обшивка корпуса не является маскировкой, а ремонтные работы произведены на Плиге. У меня есть важная информация о Рое и преступнике по имени Кай’Мемна, которая должна быть немедленно распространена на Тераке для всех ОРР.

– О, немедленно. Немедленно, говорит она. – Серый замахал своими дряблыми, точно бескостными, придатками. – Плига… Плига… Кто-нибудь когда-нибудь слышал о Плиге?

– Беспокойные ручки? Серьезно? Они послали на разговор с нами Беспокойные Ручки, – едва слышно прошептал Алан по-английски.

– Это важная миссия. На карту может быть поставлено много жизней, – сказала Джейн.

– Вы знаете, сколько нелегалов я вышвыриваю из этой системы каждый день? Вы знаете, сколько из них рассказывают одни и те же истории? Они всегда то терране, то щенки Йосильуотов, потомки Кунабулы или старейшины Рекалинари, а то и последние живущие Друди во всей вселенной. И всегда на карту поставлены сотни жизней. Не самая лучшая идея с вашей стороны – приближаться ко мне. Разворачивайтесь и возвращайтесь на Сектилию, пока я не навел на вас свои пушки. Я. Сотру. Вас. В порошок.

– Он как будто смотрел у себя в космосе «Ровно в полдень», – нарочито растягивая слова, произнес Алан.

Джейн уставилась на Серого, поведя челюстью – она слишком долго сжимала ее, а затем произнесла:

– Я бы хотела поговорить с вашим руководителем.

Алан, казалось, не поверил своим ушам.

– Джейн, здесь тебе не «Бургер Кинг»…

Серый открыл свой безгубый рот, потом закрыл и неожиданно приветливо произнес:

– Конечно. Минутку. – И исчез с экрана.

Но через секунду появился с самодовольным выражением:

– Нет. Уходите, Рожденные Быть Пылью. Никто не хочет впускать в галактику нанороботов, которые сначала сведут нас с ума, а потом прикончат. Вы. Сейчас. На карантине.

Джейн медленно вдохнула. Ей придется как-то с этим справляться.

– Я знаю свои права. В соответствии с сектилианскими медицинскими стандартами я зарегистрированный гражданин ОРР. Я требую проверки своей ДНК-сигнатуры согласно договору Фриба, раздела 1687, статьи 923. – Джейн подняла небольшой планшет. – Могу вам ее прочитать.

Серый, казалось, был готов сделать очередное презрительное замечание, пока она не начала цитирование правил, но вдруг пошевелился, издал странный журчащий звук и снова исчез с экрана.

Прошло несколько минут.

Серый вернулся, вид у него был встревоженный.

– Мы не можем войти на ваше судно и проверить вашу ДНК-сигнатуру. Вы на карантине.

– Вы просканировали наши корабли?

– Нет. Зачем это мне?

– Потому что вы увидите, что на обоих кораблях очень мало активных нанороботов. Мы уничтожили их все одним электромагнитным импульсом и находимся в процессе репопуляции.

– И как я узнаю, где неисправный нанаробот, а где обычный?

Джейн закрыла глаза и снова открыла их.

– Я подготовила документы, которые являются юридически обязательными, начиная с судовых журналов. В них описана каждая процедура, которую мы провели, чтобы убедиться в том, что зараженные чумой нанороботы уничтожены. Вы знаете, что данные в журналах изменить нельзя. Могу ли я передать вам соответствующие документы?

Серый разглядывал ее целую минуту, затем шевельнулся, что-то бормотнул и снова исчез.

Джейн велела Пледору отправить файлы.

Серый вернулся примерно через час:

– Вы все еще на карантине. Поэтому я блокирую доступ к галактической коммуникационной сети и посоветовал бы вам оставаться на орбите именно там, где вы находитесь, если не хотите неприятностей. Тем не менее я отправляю стажера в полной медицинской защитной экипировке, чтобы взять образцы. Если с ней что-нибудь случится, вы станете космической пылью. Облаком космической пыли.

Джейн улыбнулась:

– Спасибо.

Серый выпучил глаза, и связь прервалась.

– Добро пожаловать на Терак, – объявил Алан.

Глава 25

Когда шлюз открылся, Джейн пришлось приложить усилие, чтобы не выказать своего удивления. Внутрь забрался некто маленький, низкорослый, в очень знакомой обсидиановой броне, державший в руках какое-то сканирующее устройство. Он или она был размером с семи– или восьмилетнего ребенка.

Не тратя время на приветствия, стажер сразу же приблизился к Джейн и остальным членам экипажа и начал сканирование. Спустя несколько мгновений Джейн сказала:

– Я Джейн Августа Холлоуэй.

Голова в шлеме повернулась в ее сторону.

– Да, я видела вас на экране. Я – Муррси, стажер Хэмлока. Я обнаружила нанороботы на каждом из вас, хотя, конечно, их очень мало. Я загружу код и отправлю его научной группе Хэмлока для анализа. – Голос Муррси был мягким и низким, но звук «р» выделялся так, что слова с ним слегка напоминали рычание.

– Это сектилианская боевая броня, – осуждающе сказал Пледор, когда Муррси проверяла его.

Муррси наклонила голову, словно хотела взглянуть на броню.

– Да, конечно. В Сектилиусе лучше всех производили броню, которая соответствует всем типам тела. Других вариантов для моего размера найти невозможно. Мне пришлось внести лишь небольшие изменения. Эта броня очень старая, но до сих пор в отличном состоянии – это доказательство того, насколько хорошо она была сделана. Тот факт, что она оснащена всеми видами научного оборудования, является дополнительным бонусом. Во многих кругах по сектилианскому производственному сектору очень сильно скучают.

Такой ответ успокоил Пледора, и больше он ничего не говорил.

Муррси на миг застыла и постучала по груди.

– Подтверждено, – сказала она, возвращаясь к сканированию. – Мне только что сказали, что код значительно отличается от документированного кода наноробота, зараженного чумой. Первая наша оценка – такие нанороботы обезврежены. Но, разумеется, мне нужно продолжить проверку. Вы понимаете. – Она продолжала сканировать комнату, пока не дошла до двери. – Я могу войти?

– Конечно, – ответила Джейн.

Все последовали за ней.

Алан проскочил впереди Муррси и, повернувшись к ней лицом, спросил:

– Если это правда, то почему нельзя немного надавить и отменить карантин?

Муррси резко повернулась к нему.

– Кому хочется умереть? После окончания проверки этого места у меня есть два варианта. Я могу вернуться в шаттл, меня подвергнут протоколам дезактивации, а затем изолируют и поместят в карантин на два стандартных года. Или остаться с вами, пока мы не докажем, что вы не представляете угрозы. Во всяком случае, для меня это не очень хорошие варианты. Моя карьера, вероятно, закончилась, – произнесла она тоном, похожим на смирение.

– Это еще не конец, – сказал Алан. – Мы тоже не хотим умирать. Я лично переписал код. И несколько раз обшарил весь корабль, уделяя особое внимание тем местам, которые, возможно, были защищены от ЭМИ и где могли бы скрываться любые оставшиеся злокачественные нанороботы. Я не нашел ни одного. И, между прочим, я изменил устройство, чтобы отличать код чумы от моего переписанного кода, и, если хотите, можете его использовать.

Муррси, казалось, кивнула.

– Я взгляну на него. – Она остановилась и повернулась, чтобы посмотреть на всю группу. – Вы, кучка ивити, используете сектилианский корабль, чтобы обойти закон. Десять стандартных лет назад вас бы взорвали еще до того, как вы добрались бы сюда, не задавая вопросов. Но сейчас к Сектилиям относятся мягче. Они скучают по их изделиям и другим материалам, по крайней мере те, кто их помнит. Отношение начинает меняться. Народы забывают о влиянии чумы.

– Ивити? – шепотом спросил Алан у Джейн. – Что… что это значит?

Джейн кашлянула и прошептала в ответ:

– Что-то вроде… «бесстрашные», но без родовой привязки. Это трудно объяснить. Попробую позже. – И уже нормальным голосом снова обратилась к Муррси: – На самом деле мы не знаем, каким было влияние чумы на других, только на Сектилиев. Не могли бы вы рассказать нам?

Муррси повернулась к Джейн, но Джейн не могла увидеть ее лицо через затемненное стекло шлема.

– Как вы этого не знаете?

– Мы терране, – только и смогла ответить Джейн.

Муррси отложила инструмент, который держала на консоли, и вытащила из набедренной части своего костюма еще один. Приблизившись к Джейн, она провела сканирование, начиная с ног и заканчивая тем местом, куда смогла достать. Затем повторила процедуру на Алане.

– Определенно не сектилианская анатомия. Однако эти штуки можно обмануть. Полагаю, именно поэтому здесь я, а не какой-нибудь дрон, – сказала Муррси и вздохнула.

Затем вернула второй инструмент на место и взяла первый. Размахивая им и продвигаясь дальше по кораблю, она продолжала свою речь:

– Все об этом знают. Либо вы притворяетесь, либо действительно ничего не знаете. В любом случае мне не больно говорить вам об этом. Сектилианской чумой нанороботов были поражены шесть тысяч семьсот восемьдесят два города и поселения. Там, где случалось проходить сектилианским кораблям, по всей галактике умирали миллиарды инопланетян.

Джейн судорожно вздохнула и произнесла:

– Так много. Мы понятия не имели.

– Некоторые из них по-прежнему находятся в карантине, потому что трудно доказать, что нанороботы исчезли. Несмотря на усилия по сдерживанию, в некоторых мирах изредка случаются вспышки, в то время как в других чума, похоже, закончилась сама по себе из-за неудачной репликации. Были поражены все виды антропоидного происхождения. Но не мой вид. Вот почему прислали меня. Чума меня не убьет, но я могу стать носителем.

Неудачная репликация. Это объясняет, почему чума не убила более нескольких десятков человек на Земле после аварии в Розуэлле. Разумеется, здешние люди в то время понятия не имели, что она вызвана нанороботами.

Когда Муррси замолчала, Джейн спросила:

– Знают ли ОРР, кто ее начал?

– В смысле, «кто»? Наверняка это сделали Сектилии. Это почти неоспоримо. Понятно, что они допустили ошибку, потому что чуть не покончили сами с собой.

Через анипраксическую сеть Джейн почувствовала, что все Сектилии потрясены этим заявлением. Это потрясение быстро сменялось возмущением. Джейн мысленно напомнила им, чтобы они держали язык за зубами, но ответ на заявление Муррси нашла быстро:

– Нет. Это не они. Но мы знаем, кто это сделал.

Глаза в шлеме, казалось, смотрели на нее вечность. Наконец Муррси сказала:

– Вы ведь знаете, что это звучит безумно? Всем известно, что это сделали Сектилии.

Джейн подняла руку, поскольку Пледор, похоже, был на грани взрыва. Тинор просто выглядела смущенной. Мысленно Джейн чувствовала, что все Сектилии серьезно оскорблены.

– Это не имеет никакого смысла, Муррси, особенно если учитывать их уникальную историю технологии нанороботов. Вы только что сказали, что Сектилии были известны тем, что выпускали превосходные продукты. Я думаю, они не были известны своими ошибками.

Муррси резко вернулась к сканированию.

– Ну, я не писала историю, – произнесла она. – И кто, по-вашему, это сделал?

– Это сделал Кубодера по имени Кай’Мемна. Он признался мне лично.

– У вас есть это признание в судовых журналах?

– Нет, он использовал анипраксию. Но каждый член экипажей обоих кораблей, кроме Хуны, это слышал.

Муррси сделала паузу.

– Что ж, если это правда, можно допускать и такой вариант. Учтите, я не эксперт в юридических вопросах. Я просто обучаюсь на офицера транспортного доступа. – Она положила инструмент в карман. – Мне только что сказали, что они анализируют исходные данные и хотят, чтобы я приступала к сбору образцов ДНК. Мы можем отправиться в медицинский отсек? И еще – те, кто утверждает, что они терране, присутствуют на обоих кораблях? Так или иначе, мне нужно будет просканировать и второй корабль, но пока мы должны сосредоточиться на ДНК. Людей можно вызвать сюда или мне придется идти туда?

* * *

Джейн стояла на диагностической платформе. Компьютер оглашал ее имя и антропометрические данные. Муррси сканировала все вокруг платформы.

– Похоже, никаких вмешательств нет, – сказала она. – Хорошо. Идем дальше. Компьютер, есть ли у женщины-терранки Джейн Августы Холлоуэй какие-нибудь химерные ДНК или лоскуты чужой ткани?

– Согласна ли Джейн Августа Холлоуэй предоставить эти данные присутствующим сторонам?

– Согласна, – ответила Джейн.

– Женщина-терранка Джейн Августа Холлоуэй не обладает химерными ДНК или лоскутами чужой ткани. Все ДНК соответствует профилям ДНК терран.

– Проведя проверку, – начала Муррси, – мы определили, что этот корабль был тем самым, что отправили к месту, которое называется Террой, поэтому кажется разумным, что эти профили были загружены из того, что осталось от базы данных Кунабулы. Это облегчает мою работу. Вы на один шаг ближе к проверке своего планетарного происхождения. Тем не менее мне все еще нужно взять образцы. Они хотят рассмотреть вашу ДНК до пар оснований, чтобы убедиться, что ничего странного не происходит. Вам отводится много внимания в новостном цикле. Уже привлечена Ассамблея Терака, и они решили отправить собранные мною данные в независимые лаборатории. Я знаю, что это невесело, но я должна делать каждый шаг правильно. Слишком многое поставлено на карту.

– Приступайте, – кивнула Джейн. – Но вам не кажется, что будет гораздо удобнее без костюма? Я сама носила их в течение длительных периодов времени. Они в своем роде такие же удобные, как этот, но это утомительно. Вы здесь в безопасности. Мы не собираемся причинять вам вред.

– Им бы этого не хотелось, но в карантин на два года они не попадут, – глухо прорычала она, а затем шлем внезапно раскрылся, и костюм соскользнул на грудь. Голову Муррси покрывала темно-малиновая шерсть. Уши ее были высокими и острыми, а рот – небольшим и напоминающим пасть.

Джейн бросила взгляд на Алана, немного обеспокоенная тем, что он может ляпнуть. Его брови были подняты, и он произнес только одно слово: «Лисонька». Услышав эту нелепость, ей пришлось сжать губы, чтобы сдержать улыбку.

– Можете пялиться сколько угодно. Я никогда не стану антропоидом, – сказала Муррси со вздохом, полностью освободившись от костюма. Когда она повернулась, Джейн увидела короткий виляющий хвост с длинным пушистым мехом, почти касавшимся пола.

Джейн покачала головой:

– Извините. Наверное, это трудно понять, но мы никогда…

– Не важно… – Муррси повернулась к броне, приглаживая рукой взъерошенную под шлемом шерсть, и потянулась за другим инструментом. – Они говорят мне, что это не повредит. Я должна взять у вас сорок образцов. Если же это повредит, то мне жаль, что они солгали мне. Но нам придется сделать это с каждым, кто заявляет, что он терранин.

Устройство было обманчиво маленьким, размером с жировой маркер. Муррси применила его к обнаженной коже Джейн в тридцати пяти местах на руках, ногах, шее и лице. Каждый раз Джейн чувствовала нечто похожее на быстрый щипок, и внезапно все заканчивалось. Остались только крошечные красные отметки размером меньше, чем укус насекомого.

Последние пять экстракций были несколько иными.

– Ваш живот, пожалуйста. Устройство выпустит нить для извлечения образца из одного из ваших внутренних органов, чтобы подтвердить, что ваш внутренний и внешний вид совпадают. Это не больно. Всего лишь несколько клеток.

– Ого! Смахивает на насилие, – воскликнул Алан.

Муррси бросила взгляд на него.

– У вас есть три варианта. Пройти проверку. Уйти сейчас и никогда не возвращаться. Или быть взорванными. Лично я и во сне не хотела бы увидеть третий вариант.

– Надо же, – пробормотал Алан. – Вы ожидаете, что мы будем безгранично доверять вам.

– Доверять? – резко сказала Муррси. – Доверие в том, чтобы не взорвать вас в космосе. Доверие в том, что я сама пришла сюда и сняла свою боевую броню. Не рассказывайте мне о доверии.

Джейн ослабила узлы на своей одежде и подняла один край. Муррси какой-то миг пощупала ее живот и применила устройство. Джейн задохнулась от знакомого ощущения глубоко проникающей нити. Она как будто снова оказалась в саналабриуме. Вторая вспышка резкой боли, какое-то странное ощущение, и все кончилось.

– Дайте угадаю, еще одна технология Сектилиев? – спросила она

– Адаптированная, – ответила Муррси, потянувшись к руке Джейн. – Теперь три кости. Ноги и руки в порядке. Следующий пункт – пищеварительный тракт.

Еще три неприятных щипка, затем Муррси подержала устройство во рту Джейн примерно двадцать секунд. Джейн ничего не почувствовала. Вот и все.

Муррси подняла устройство и заговорила:

– Джейн Августа Холлоуэй, взятие образцов закончено. – Устройство зажужжало, внешний корпус герметично закрыл внутренние отсеки. Она положила его на платформу. – Теперь их нельзя подделать.

Брай сообщил ей, что Рон и Аджайя только что прибыли на шаттле и направляются в медицинский отсек.

– Остальные мои люди уже в пути. Еще двое, – сказала Джейн.

Муррси достала еще три устройства. Алан подался было вперед, но предпочел закатить глаза и вздохнуть. Прибывшие Рон и Аджайя уже знали, что нужно делать, поскольку наблюдали за происходящим через анипраксическую связь, и все прошло быстро.

Муррси снова облачилась в свою бронированную экипировку и сказала:

– Я ненадолго вернусь на свой шаттл и прослежу за процессом обработки этих образцов, который начался здесь, в переносной лаборатории. Результаты будут переданы научным группам автоматически. Затем я вернусь, чтобы продолжить сканирование нанороботов. И я хотела бы увидеть то устройство, о котором вы, Алан Берген, упоминали.

Глава 26

6 октября 2020 года

Через три года после глобального объявления

Джейн Холлоуэй

Зара с силой отшвырнула будильник и громко застонала. В последнее время так начинался каждый день. Вставать в пять утра для шестнадцатилетней девочки непривычно и нелегко, но теперь в ее жизни не было ничего привычного или легкого.

Конгресс США предоставил НАСА финансирование в рамках пилотной программы для детей в возрасте одиннадцати-пятнадцати лет. Со временем она превратилась в полномасштабную программу, распространившуюся на объекты НАСА, национальные лаборатории, все виды вооруженных сил, научно ориентированные университеты по всей стране и даже некоторых частных подрядчиков в аэрокосмической сфере. «Детям, проявляющим сообразительность в изучение менсентенийского, а также преуспевающим в предметах НТИМ»[12]12
  Предметы, относящиеся к сфере науки, техники, инженерного дела и математики.


[Закрыть] предоставлялась возможность стажировки, подготовки, а в некоторых случаях их даже обучали на месте работы в НАСА.

Официально программу называли Программой исследователей МНТИМ, а учеников обычно «МНТИМы», «исследователи М» или просто «эмы». Но какое бы ни было ее название, эта программа все изменила. Соединенные Штаты были не первыми, кто внедрил такие официальные или неофициальные образовательные программы, а к 2020 году аналогичные меры были приняты в каждой промышленно развитой стране.

Правительство было вынуждено немного пересмотреть свои взгляды. Им пришлось признать некоторые вещи. Многое все еще было очень запутано, но, по мнению Зары, они уже сделали шаг в правильном направлении.

Зара делала значительные успехи в качестве исследователя МНТИМ. Она приходила на работу с отцом в семь утра. Там она училась в классе, в котором использовались ускоренные принципы преподавания, и посещала лекции по высшей математике и другим наукам. Ученики поочередно занимались менсентенийским языком, лингвистикой и примерами из файлов, многие из которых она изначально помогала расшифровывать. После занятий они до конца дня оставались на работе, сотрудничая с различными командами, занимающимися загрузкой файлов.

Зара нашарила возле себя халат и направилась в ванную. Сходив в туалет, она встала перед зеркалом и, моргая от света, пыталась определить состояние своих волос. Она решала, нужно ли их приглаживать, намочив водой, или достаточно быстро пройтись расческой и придать непокорным, упругим завиткам подобие формы. Она начала ощупывать и взъерошивать волосы, еще даже не смотря в зеркало.

Но вдруг в глаза бросился дикий цвет. Фиолетовый. Ее волосы приобрели шокирующе яркий фиолетовый оттенок.

– Что?.. – мгновенно проснувшись, вскрикнула Зара, даже не задумываясь, что родители еще, возможно, спят.

Она повертела головой, беспорядочно теребя волосы, чтобы разглядеть их внимательнее. Пряди окрасились до самых корней.

– О нет. О нет. Что случилось? Как? – лихорадочно шептала она.

Ее волосы были не просто фиолетовыми. Они блестели. Даже мерцали. Ничего подобного на человеческой голове девочка в жизни не видела.

Кто мог это сделать? Родители, разумеется, не поступили бы с ней так, пока она спала. Зара бросилась в душ и наклонила голову, подставив волосы под струю. Ничего не произошло. Вниз стекала бесцветная вода. Она налила на ладонь шампуня, ожидая, что пена в руках станет фиолетовой. Ничего подобного. Она нанесла шампунь три раза и ничего не изменилось. Поднесла прядь к глазам, чтобы разглядеть поближе. Даже мокрая, та осталась ярко-фиолетовой.

Зара прижалась головой к холодному кафелю. Она может пойти на крайние меры и попытаться вывести цвет, но это, вероятно, причинит большой вред ее хрупким натуральным волосам. Можно попробовать отбелить или перекрасить их, но она совсем не разбирается в таких вещах. Последствия могут быть ужасными. Она видела девушек с химическим поражением волос. Выглядело намного хуже, чем этот фиолетовый цвет. Это было слишком рискованно.

Другой вариант – просто оставить все как есть.

Казалось, кто-то над ней подшутил. Если так, возможно, это было сделано не со зла. Зара дрожала, пытаясь сдержать волну эмоций и думать рационально. Это, конечно, не уродство. И необязательно стыдиться. Это просто сюрприз.

Должно быть, это сделал один из учеников ее класса; возможно, с помощью каких-то технологий, которые они загружали из базы данных. Они всегда безобидно подшучивали друг над другом, выбирая обычно творческие и веселые шутки – ничего грубого. Преподаватели тщательно развивали в коллективе слегка конкурентную, но в целом приветливую атмосферу, в которой все были готовы к сотрудничеству, и дети обычно уживались без особых трений.

Раньше над ней уже издевались. И Зара тогда чувствовала себя никчемной. Но ведь здесь другое?

Впервые над ней подшутили ее новые однокашники-«эмы». Это что, обряд посвящения? Или какой-то другой ритуал инициации?

Если так, ее приняли.

Она почувствовала, как губы невольно растягиваются в улыбке.

Зара задернула душевую занавеску и посмотрела на отражение мокрой головы в зеркале. По правде говоря, это было красиво. Возможно, она даже сама решилась бы сделать что-то подобное, если бы жила более нормальной жизнью. Если бы была обычным подростком.

Она выдавила на руку немного кондиционера и тщательно распределила его пальцами по всему телу.

А знаете что? Пускай все остается как есть.

Зара ухмыльнулась. Она выяснит, кто это сделал, и ответит чем-то столь же умным и шокирующим. Ей придется накидать несколько вариантов. И не спешить. Придумать что-то творческое и столь же загадочное.

Когда она спустилась на завтрак, папа поднял взгляд, и его глаза широко раскрылись. Он закашлялся, поперхнулся; из носа, кажется, брызнула пара капель кофе.

– Ты в порядке, пап?

Он повернулся и схватил пульт от видеомагнитофона.

– Ты должна это увидеть, Кривляка, – сказал он, нажимая кнопку.

На экране началась перемотка новостей. Зара заметила смазанные пятна фиолетового цвета – того же оттенка, что она только что пыталась смыть с волос. Он нажал «Воспроизвести», и зазвучал голос ведущего новостей:

– Сегодня в Австралии ученики, изучающие менсентенийский, проснулись с сюрпризом на головах. За ночь их волосы стали ярко-фиолетовыми. – На экране появились кадры множества учеников, рассказывающих о своих волосах. Некоторые из них выглядели раздраженными, другие безразличными, но несколько человек улыбались и имели довольный вид. Фишка в том, что никто из них не знал, как это произошло. Ведущий продолжил: – Подобные сообщения об этом явлении поступили и из других стран мира, в том числе из России, Германии и Египта, и касаются они только подростков – участников программ по изучению менсентенийского.

Папа взглянул на нее.

– Эм… – только и смогла выдавить Зара. Мысли просто взрывали мозг.

– Ты не знала, что такое может произойти? – спросил он.

– Нет. Я только что потратила двадцать минут, пытаясь это смыть.

– Кто-то заявляет о себе, – сказал он, наливая еще одну чашку кофе.

– О чем тут можно заявлять? – спросила Зара, сводя брови вместе.

Папа подул на кофе и скептически посмотрел на нее, как будто она должна знать ответ.

– О единстве.