Текст книги "Слияние"

Глава 31

15 июня 2022 года

Через пять лет после глобального объявления

Джейн Холлоуэй

Зара сидела в комнате отдыха, положив ноги на пустое кресло; вокруг лежали остатки ее обеда. Ей оставалось одиннадцать минут до конца перерыва, который она, как обычно, начала позже, поэтому в комнате, кроме нее, никого не было.

Зара переписывалась с мальчиком, который, по ее мнению, находился в Южной Корее и, вероятно, занимался ошибкой машинного перевода, распространившейся во многих странах Азии. Некоторые люди в ее команде полагали, что правительство США сделало это специально, но Зара так не думала. Просто ошибка. Ошибки случаются.

Эта конкретная ошибка возникала все время, однако расстраивало то, что им не разрешалось обсуждать такие вещи по официальным каналам. Они разговаривали конфиденциально, тет-а-тет. Используя менсентенийский – он был единственным общим для них языком. SunnyJun-seo терпеливо ждал, пока Зара быстро строчила стандартный ответ на менсентенийской клавиатуре своего телефона, не забывая о ссылках в базе данных, по которым он мог перейти и убедиться, что она говорит правду.

Современные дети и подростки выросли в социальных сетях, играющих большую роль в их общественной жизни. Когда «эмы» сталкивались с проблемой, им предлагали обсудить ее со своими наставниками и коллегами. Но слово «коллеги» в отношении «эмов» имело немного другое значение, чем в отношении взрослых, управляющих объектами. По мнению руководства, другие «эмы» – это те, которых они каждый день видят на своем объекте лично, хотя, возможно, они также включали в это понятие «эмов» из безопасной правительственной сети по всей стране. Но Зара и другие «эмы», которых она знала, прекрасно понимали, что так можно назвать каждого им подобного по всему миру. Руководство никогда бы не потворствовало этому, но коллеги, которые просто хотели решить проблемы и отвязаться от своих надзирателей, закрывали на это глаза.

«Эмы» не состояли в заговоре и не устраивали диверсий, но и патриотически настроенными они тоже не были. Получалось так, что их патриотизм был поднят на ступеньку выше – от национального до глобального. Представления о Вселенной, сильно отличающиеся от представлений их предков, предопределило отличие в идеологии «эмов» и их взглядах на жизнь по сравнению с предыдущим поколением.

Каждый ребенок в возрасте Зары говорил, читал и писал на менсентенийском. Это стало глобальным явлением почти в одночасье. Общение между этими молодыми людьми стало проходить без усилий, когда на всех платформах вышли приложения с менсентенийской телефонной клавиатурой. Если все остальные и видели имя пользователя онлайн, они не знали, где находится этот подросток, и это, честно говоря, не имело значения, если текущая проблема была решена.

Казалось, «эмы» лучше всех остальных понимали, что это не вторая «космическая гонка» между народами Земли.

Это была гонка за выживание человечества.

«Касграта!» – отписал SunnyJun-seo, когда Зара закончила.

Она начала закрывать все открытые приложения на своем телефоне и, закончив, встала, чтобы собрать вещи и пораньше вернуться к работе. По сути, на обед ей было нужно всего лишь пятнадцать минут. Она хотела было закрыть и приложение для социальных сетей (не помня даже, что открывала его), когда заметила мигающий красный сигнал – он оповещал о том, что пришло очень важное сообщение. Она вздрогнула и, открыв его, прищуренно посмотрела на имя отправителя. На первый взгляд оно выглядело незнакомым. Это был срочный запрос на связь. Зара нажала «Принять». Выглядит необычно, но, возможно, на этой платформе с ней хочет связаться другой «эм».

«Зара Хэмптон? Девочка, с которой я ходила в среднюю школу в Мерси?»

Зара снова посмотрела на имя. Ребекка Смит. Ах, да. Бекки. Бекки была ее временным другом и иногда вела себя очень некрасиво. В школе у Бекки было семь пятниц на неделе. Дружба с ней, если это можно было так назвать, приносила мало удовольствия.

«Да», – ответила Зара.

«Я сомневалась. Я к тому, что сколько может быть других Зар Хэмптон? Но у тебя нет аватарки, поэтому я сомневалась. Я пыталась связаться с тобой в течение нескольких недель».

Зара нахмурилась. Обычно она не использовала этот сайт, потому что он устарел, да и «эмы» на него не часто заходили. Вероятно, она открыла это приложение случайно.

«Исследователям МНТИМ запрещено использовать свои изображения в качестве аватаров в социальных сетях», – написала Зара.

«Правильно».

Зара начала испытывать нетерпение. У нее были дела.

«Ну что, как поживаешь?»

«Моя мама недавно организовала на самом деле большую, классную встречу выпускников, и это натолкнуло меня на мысль: очень многие из нашего класса просто исчезли, когда началась вся это заварушка с МНТИМ. И мне стало жаль, ребята, что вы не выпускаетесь с нами в конце этого года! Я имею в виду, что у вас никогда не будет встречи выпускников или чего-то в этом роде, понимаешь? Это так грустно!»

Зара подняла бровь. Она уже прошла часть пути к получению степени бакалавра. Она очень быстро освоила программу старшей школы, и ожидалось, что она получит степень в области инженерной механики и лингвистики к двадцати годам. У нее возникло искушение набрать: «И что?» Но Бекки продолжала писать:

«И мы даже не видели вас, ребята, годами! Я к тому, что сколько уже прошло? Шесть или семь лет с тех пор, как вас забрали?»

«Пять».

Прошло уже пять лет и около четырех месяцев с того момента, как Зара присоединилась к Программе исследователей МНТИМ. Кто мог забыть дату 27 сентября 2017 года, когда глобальное объявление Джейн Холлоуэй впервые транслировалось по всему миру? Это был судьбоносный день в истории человечества. То, что Бекки этого не помнит, казалось странным. Да и затронуло ли это население в целом? Или все вернулось к нормальной жизни, как обычно? Делилось ли общество на тех, кто «знает, что происходит», и тех, кто не знает? Зара полностью потеряла связь с внешним миром, застряла в плоскости «работа – школа», практически не поддерживая контакт с людьми вне этого круга.

«Поэтому я поговорила с директором, и он согласился с тем, что будет замечательно устроить большую вечеринку со всеми вами, ребята, и отпраздновать выпускной. Ты рада?!»

Зара колебалась. Она не хотела задевать чувства Бекки, однако тут же вспомнила, что Бекки никогда не чуралась задеть ее собственные. Но Зара не горела желанием проводить крупицы своего свободного времени с детьми, которых когда-то знала и которые никогда не были теми, кого она сейчас называет настоящими друзьями. Не говоря уже о том, что ей нужно будет получить разрешение от программы МНТИМ и взять с собой сопровождающего. Ее отец, вероятно, согласился бы им стать, но потребуется заполнить множество документов. По сути, «МНТИМы» не распоряжались своей жизнью. Ей не хотелось тратить время, объясняя все это, и потому она набрала:

«Я сейчас немного занята». И это было правдой. Загрузка файлов, работа, учеба и все остальное…

«Что?»

Перед глазами Зары встало унылое надутое лицо Бекки, хотя оно наверняка немного изменилось с седьмого класса, ведь девочка выросла.

«Мы планируем большую космическую вечеринку, и все для вас, ребята. У нас будут планеты, астероиды и все такое. Не могу поверить, что тебя это не интересует!»

Зара моргнула.

«Ты действительно изменилась, Зара, – продолжала Бекки. – Я пытаюсь сделать для вас что-то приятное. Не знаю, почему ты не можешь этого понять».

Зара положила телефон и уставилась на него. Она изменилась?

Да, безусловно. Она стала более смелой и уверенной в себе. Она не будет ничего делать просто потому, что этого хочет Бекки. Больше никогда. Ей не нужно пресмыкаться, чтобы иметь друзей. Люди любят Зару за то, кто она есть, а не за то, что она сделала для них. Нет, она не ходит на вечеринки. Но «эмы» для нее все. Они больше, чем друзья, больше, чем социальная сеть. Они – ее семья. Они знали, какой была ее жизнь, и, так же как и она, посчитали бы эту затею глупой.

Зара снова взяла телефон и быстро застрочила большими пальцами:

«Бекки, прости, если я тебя обидела, но в моей голове много других серьезных мыслей. Ты знаешь, чем я здесь занимаюсь. Ты знаешь, что может произойти. Я бы хотела иметь время на такие вещи, как вечеринки и танцы, но у меня его просто нет».

«Что может произойти? – написала Бекки. – О чем ты?»

Она не должна была этого говорить. Им ни при каких обстоятельствах не разрешалось сообщать кому-либо из широкой общественности о предупреждении Джейн Холлоуэй относительно угроз вне Солнечной системы. Но жизнь Зары вращалась вокруг работы над подготовкой мира к противостоянию этим угрозам, поэтому эту мысль было сложно выбросить из головы. Но к счастью, ей не приходилось часто об этом беспокоиться.

Зара снова начала вводить сообщение, чтобы быстро опровергнуть то, что она написала, но на экране появилось уведомление: «Wi-Fi недоступен».

О нет.

Она быстро прибралась в комнате отдыха и вернулась в лабораторию. Как только она увидела лицо доктора Сейки, сердце упало в пятки. У нее проблемы. Обычно он закрывал глаза на некоторые вещи, пока дело не касалось использования государственного оборудования и секретной или конфиденциальной информации. Он не обращал внимания, когда Зара помогала другим «эмам» по всему миру, поскольку информация, которую она им отправляла, находилась в широком онлайн-доступе. Не все руководители так делают. Но было очевидно, что ее сообщение Бекки перехватили и заблокировали через Wi-Fi. Зара даже не могла вспомнить, что набирала, но, должно быть, использовала ключевое слово, которое они искали.

Ей сейчас прочтут нотацию, о содержании которой она догадывалась.

Она должна быть намного внимательнее.

Глава 32

Джейн собрала Аджайю и Муррси, чтобы они помогли приготовить комнаты, как только стало ясно, что трое Пелимарианцев уже в пути. Для встречи почетных гостей Джейн выбрала помещение, окруженное несколькими отдельными комнатами, которое располагалось на противоположном конце корабля от кают ее команды. Пледор для приема гостей принес щедрый подарок в виде свежих продуктов.

Муррси, похоже, находила ситуацию забавной, и это действовало Джейн на нервы. Под аккомпанемент ее негромкого смеха, смахивающего на лай, они застилали постели и проверяли, все ли бытовые удобства функционируют должным образом.

Аджайя, расправлявшая тонкую простыню, подняла бровь и, посмотрев на Муррси, произнесла:

– Вы, кажется, в восторге от прибытия наших гостей.

Муррси рухнула на кровать, закашлявшись от смеха и обнажив пару опасных на вид клыков. Взъерошила темно-красный мех на макушке и сказала:

– О, эта ситуация похожа на одну из моих любимых комедийных театральщин. Я не могу не спрашивать себя, будет ли она разыгрываться таким же способом.

Аджайя посмотрела на Джейн и спросила:

– Как думаешь, театральщина – это что-то вроде телевизионного шоу?

Джейн кивнула. Ее переполнял страх.

– Да, у них есть эпизодические шоу, как у нас.

– Какой посыл у этой театральщины? – спросила Аджайя, снова поворачиваясь к Муррси.

– В каждом эпизоде задействованы одни и те же три Пелимарианца, которые застряли в каком-то месте с группой людей другого вида, – ответила Муррси и снова захихикала.

– Это юмористическая история? – поинтересовалась Аджайя.

Муррси, казалось, не могла отдышаться:

– О да. Да.

– Не могли бы вы рассказать нам, что здесь такого смешного?

– Думаю, будет намного интереснее, если вы не узнаете, – лукаво закатив глаза, ответила Муррси.

– Джейн? – вышла из себя Аджайя.

Джейн, вздохнув, сказала:

– Пелимарианцы как вид имеют репутацию, как бы это сказать… гедонистов».

– О! О! О! – забилась в экстазе Муррси, катаясь по кровати и держась за живот. Она дрожала, пыхтела и болтала ногами в воздухе.

– Ты что-то недоговариваешь, Джейн. Вероятно, их особенности можно объяснить другими словами, – сказала Аджайя.

– Я не могу выразить это вежливо, – всплеснув руками, воскликнула Джейн. – Уверена, что должно быть хорошее слово. Я просто его не знаю.

– Тогда просто скажи по-английски, – предложила Аджайя.

– В нашем языке нет вежливых слов. Мы могли бы сказать, что они «распутные», и даже это слово имеет уничижительный оттенок. По-видимому, они любят секс, и часто, даже все время, им занимаются. По крайней мере, мне так сказали. Во всяком случае, в их культуре он не табуирован. Этот процесс открыт и способствует развитию. Насколько я понимаю.

Аджайя осторожно стащила Муррси с кровати, поправила простыни и с невозмутимым видом сказала:

– Ну, это не так уж плохо. Ведь они не едят младенцев или что-то в этом роде?

– Что ж, можно и так сказать, – слегка улыбнувшись, ответила Джейн.

– Вас это беспокоит, Джейн? – спросила наконец успокоившаяся Муррси.

– Да! У меня на борту будет пять разных видов, и у всех разные культурные особенности. Меня беспокоят возможные недоразумения. Может произойти все, что угодно. Секс для людей… чреват проблемами.

– Джейн, – сказала Муррси, протягивая Джейн маленькие пушистые ручки. Джейн подала свою руку, Муррси взяла ее и нежно погладила. – Извините меня. Это не театральщина. Уверена, все будет хорошо.

* * *

Джейн все равно продолжала волноваться.

Ее беспокоило то, что она предвзято относится к Пелимарианцам, которые еще даже не прибыли. Возможно, делегат просто дурачился или выражал какие-то другие эмоции. Она чувствовала себя очень неловко, и он наверняка это заметил. А может быть, и нет. Способа узнать не было. Возможно, именно из-за ее собственного культурного багажа его жесты и слова казались угрожающими.

Джейн не была ханжой. Ей просто не нравилось выставлять личную жизнь напоказ. Она много раз видела похотливые взгляды на лицах мужчин-людей, и эти взгляды никогда не способствовали социальному взаимодействию. Тем не менее такой взгляд на лице Пелимарианца не обязательно подразумевает вожделение. Или, возможно, он выражал свои личные чувства, которые на самом деле не могут быть культурной нормой. Сколько политиков на Земле действительно представляли интересы своих избирателей?

И тогда встает самый важный вопрос: зачем они вообще летят к ним? Джейн не верила в альтруистические намерения делегата. Эта схема казалась проявлением политической межфракционной борьбы, и никто в таком месте, как это, не делал ничего, не думая о личной выгоде.

Когда Пелимарианцы прибыли, Джейн обуздала свои противоречивые чувства и решила оставаться доброй, но нейтральной. Она лидер. Она задает тон. Дружелюбный, но прохладный.

Прибывшие Пелимарианцы, две женщины и один мужчина, явно устали после перелета. Они были приветливы с Джейн и экипажем и очень ласковы друг с другом. Джейн заметила множество затяжных прикосновений, похлопываний и сжиманий.

Кроме того, они прекрасно пахли. Джейн не могла определить, чем. Запах был пряным, мускусным и сладковатым. Но не чересчур сильным. Она замечала это, когда они оказывались вблизи. Как бы то ни было, на Земле этот запах не вызвал бы отвращения.

Они вели себя любезно, когда Джейн показывала их комнаты, и, казалось, очень обрадовались, увидев подносы со свежесобранной сектилианской пищей, которую для них оставил Пледор. После чего отказались от любых других действий, заявив, что они хотят спать после долгого путешествия.

Джейн закрыла дверь в их каюту, чувствуя себя смущенной, но в то же время у нее появилась надежда. Это была еще одна возможность для культурного обмена. Пелимарианцы могут стать сильным союзником. Очень хорошо, что они сюда прилетели. Было глупо так сильно волноваться.

Возвращаясь в свою каюту, Джейн встретила в коридоре Аджайю.

– Надо полагать, начало благоприятное, – приблизившись, сказала Аджайя.

Джейн улыбнулась. Надо признать, она почувствовала облегчение от того, что Пелимарианцы казались нормальными. Она почти ожидала, что сразу по прибытии они устроят полномасштабную оргию.

– Да, я тоже так думаю, – произнесла Джейн.

Аджайя кивнула.

– Последние несколько дней я кое-что ищу в сетях ОРР. Думаю, тебе это покажется довольно интересным. Похоже, Кунабулы оставили некоторые заметки о своих генетических экспериментах, и между тем многое указывает на то, что современные генетики ОРР знают о нашей человеческой генетике и о том, чем мы отличаемся от других видов антропоидов.

Джейн внимательно выслушала и спросила:

– И что тебе удалось найти?

– Ну, все это очень сложно. Но, похоже, Кунабулы экспериментировали с полиморфизмом – дупликациями, делециями и мутациями различных признаков на очень специфических локусах, которые могут влиять на социальные функции.

Аджайя, казалось, заметила непонимающий взгляд Джейн.

– Проще говоря, они пытались использовать множество комбинаций, чтобы повлиять на поведение. Например – и я говорю в среднем для вида, а не для отдельных особей, – у Сектилиев, и это заложено генетически, вырабатывается очень мало гормона, называемого вазопрессином, который выполняет в организме множество функций, включая сохранение воды при обезвоживании и сжатие кровеносных сосудов. Но что интересно, меньшее количество вазопрессина также связано со снижением понимания социальных сигналов. Большее содержание этого гормона может привести к тому, что называется проявлением доброй воли. Для сравнения, у людей, Нинтергертехунтов, Ниебликов и Пелимарианцев этого гормона вырабатывается больше. Больше всех у Пелимарианцев, и, что интересно, он необходим для образования пар среди некоторых млекопитающих. Кроме того, у Пелимарианцев вырабатывается больше окситоцина – родственного гормона, который влияет на социальную привязанность и доверие. И это всего лишь два из десятков гормонов, которые взаимодействуют и влияют как на биологию, так и на поведение чрезвычайно сложными способами.

Джейн попыталась переварить все услышанное.

– Если Сектилии занимают низкую ступень, а Пелимарианцы – высокую, то где в этом спектре находятся люди? – спросила она.

– Если судить по этим двум конкретным гормонам, мы находимся где-то посередине. Но по отношению к некоторым другим, сходным параметрам экспрессии генов, мы располагаемся немного выше. Это довольно сложно.

Джейн подняла брови:

– Значит, все дело в противостоянии «природа против воспитания»?

Аджайя улыбнулась:

– Разумеется, и то и другое играет определенную роль в поведении индивида. Мы говорим в широком смысле о населении и нормах внутри всей здешней культуры.

Джейн остановилась перед дверью своей комнаты и спросила:

– Какие выводы ты сделала? Что все это значит?

Аджайя, казалось, задумалась, но спустя пару секунд ответила:

– Для меня это доказательство того, что все мы очень тесно связаны друг с другом, есть только незначительные различия. Такие же различия могут проявляться в популяциях людей. Эти народы – наши родственники. Мы скорее похожи, чем разные.

«Джейн, – сказал Брай. – Я нашел «Фермахтен». Хочешь отправить сообщение? Возможно, у тебя мало времени. Если исходить из данных, он перемещается от порта к порту очень быстро».

«Сейчас». – Она повернулась к Аджайе:

– Брай нашел Дарси.

* * *

Джейн в сопровождении Аджайи вернулась на мостик и записала сообщение – сначала на английском, а затем на менсентенийском. Она попыталась сделать его кратким и неопределенным, не упоминая о том, что считает эту молодую женщину человеком. Возможно, для того, что она скрывает свою истинную личность в тайне, есть причина, и Джейн вовсе не хотела подвергать ее опасности, если сообщение будет перехвачено. Как только оно было отправлено, им оставалось только ждать. Чтобы сообщение прошло через сеть связи, потребуется некоторое время.

Через двадцать минут пришел ответ. В нем было только текстовое требование, чтобы все коммуникации осуществлялись через определенный зашифрованный канал. Такие дела.

«Это необычно?» – нахмурившись, спросила Джейн у Брая.

«Среди Сектилиев да, безусловно. У меня нет оснований полагать иначе», – ответил он.

Когда других сообщений не поступило, Джейн повторно отправила оригинал по зашифрованному каналу. Через несколько минут пришел ответ в видеоформате.

На экране появилась та самая молодая женщина. На ней был надет прозрачный белый комбинезон; головной убор отсутствовал. Она нервно облизнула губы и заговорила:

– Что ж, вам, должно быть, пришлось потрудиться, чтобы найти меня. Наверное, вам интересно, являюсь ли я человеком. Да, это так. Меня зовут Дарси Эберхардт. Если вы не возражаете, я хотела бы узнать больше о вас и ваших планах, прежде чем расскажу вам больше о себе. Я хочу сказать, я видела новостные ленты. Я знаю о марсианской миссии, и мне знакомы некоторые из ваших астронавтов, но очень интересно, как вы добрались до Терака. И, это… извините меня за то, что я такая… неискренняя. У меня есть веские причины.

Она вздохнула, отвела взгляд от камеры и продолжила:

– Я постараюсь поддерживать связь, насколько это возможно, потому что хотела бы обсудить с вами несколько вещей, которые, как мне кажется, очень актуальны. Я собираюсь перепрыгнуть в новый сектор, поэтому буду ждать ваш ответ по прибытии. Мой вице-капитан отправит вам координаты, чтобы вы могли правильно направить свое сообщение. Пожалуйста, используйте этот же зашифрованный канал. Спасибо. – Дарси застенчиво пошевелила пальцами, что контрастировало с ее серьезным выражением лица, и экран погас.

– М-да, это очень странно, – прокомментировала Аджайя.

Джейн нахмурилась. Дарси все время говорила на менсентенийском. Должно быть, она не из англоязычной страны. Джейн неторопливо записывала ответ, подробно рассказывая о своей первоначальной миссии и о том, как она оказалась на Тераке. Она ничего не приукрашивала. Это было бы оскорбительно. Эта молодая женщина управляла звездолетом. Она знала, какие тут порядки. Джейн закончила сообщение, спросив, откуда первоначально прибыла Дарси и как она оказалась на своем корабле.

Они с Аджайей продолжили разговор о галактической генетике и ждали ответа. Он пришел очень быстро.

На этот раз Дарси сидела.

– Я начну с самого начала, но мне есть о чем рассказать. Меня похитили, – сказала она, ноздри ее раздувались. – Вместе с тридцатью четырьмя другими людьми. Мне удалось отплатить своему похитителю той же монетой, но до этого он продал моего парня в рабство. – Произнося последнее слово, она, казалось, поперхнулась, но сразу взяла себя в руки. Голос зазвучал немного сильнее: – Я ищу его. Его зовут Адам Беналли. Я знаю… Я знаю, что галактика огромна, но если вам когда-нибудь случится услышать о нем хоть словечко или вы случайно встретитесь, надеюсь, вы дадите мне знать.

На глаза Джейн навернулись слезы. Через что же пришлось пройти этой девушке…

Дарси долго смотрела на консоль перед собой, прежде чем продолжить:

– Я родом из Огайо. Я поняла ваше сообщение на английском, но, по правде говоря, больше не могу разговаривать на нем связно. По крайней мере, похоже на то. Может быть, однажды мы сможем встретиться, и вы расскажете мне, почему так. – Она попыталась улыбнуться, но улыбка выглядела выстраданной. – Они… да. Из-за того что я не умела разговаривать на менсентенийском, в мой мозг вставили чип. Они думали, что люди, в отличие от всех остальных народов галактики, не могут его изучить. – Она пожала плечами и отвернулась.

Джейн нахмурилась. Она даже не знала, что такое возможно.

– Ужасно, – пробормотала Аджайя.

Дарси шмыгнула носом и снова посмотрела в камеру.

– Я действительно рада, что вы нашли меня. Я думала связаться с вами после того, как увидела информацию в новостных лентах, но не знала, каким путем будет лучше это сделать. Я не могу прилететь к Тераку. Слишком опасно. Это безумие. Поэтому спасибо вам. Приятно знать, что вы тоже здесь, в космосе. Я чувствую себя менее одинокой. – Дарси провела руками по бедрам и продолжила: – Из-за того что я пытаюсь сделать, я должна быть начеку и держаться от таких, мягко говоря, неприятных мест подальше, понимаете? Я должна узнать, где находятся торговые центры, кто кого покупает и откуда привозят рабов. Мой самый большой ресурс – кубодеранский навигатор, До’Вела. Я действительно завишу от нее. Кубодера рассказывают. Многое рассказывают. Больше, чем кто-либо понимает.

До’Вела слышала о Кубодера по имени Кай’Мемна. Наверное, вы поймете, о ком я говорю. Этот тип… м-да… он хитрый. Он переманивает на свою сторону Кубодера, чтобы они восстали против своих капитанов, рассказывает, как убить их и весь экипаж. Дело пахнет серьезными проблемами. – Она подняла руки ладонями кверху, словно не веря своим словам.

Сердце Джейн забилось быстрее. Дарси слышала о Кай’Мемна?

– В целом я не знаю о его успехах. Мы какое-то время слышали о его попытках вербовки. Но во время нашей последней остановки… Ну, было странно, что вы решили со мной связаться. Меня это испугало. И отчасти поэтому я колебалась. Мы действительно бороздили просторы космоса, подбирая на борт людей, чтобы отправить их домой, – таких людей, как я, тех, которых захватили. И мы видели корабль Кай’Мемна, и он делал свое дело, а также искал информацию о вас. После того как я прослушала ваше сообщение, я поняла, в чем тут дело. Но это странно. Он определенно затаил на всех вас какую-то злобу. До’Вела, похоже, думала, что он свихнулся. – Дарси покачала головой. – До’Вела многого наслушалась. К счастью, она очень предана мне и моему вице-капитану Хейн. Мы заботимся о ней, и она не заинтересована в проповедях Кай’Мемна. Я не знаю, почему ему позволено болтать все что угодно, но, возможно, это происходит из-за того, что большинство не очень хорошо относится к своим Кубодера. И в этом вся проблема, понимаете? Это… эмм… Я понимаю, почему это происходит. Если вы видели новостные ленты, то должны были заметить, что недавно прошло несколько кубодеранских бунтов, и я не думаю, что власти связали их друг с другом. А мне кажется, все они связаны с этим субъектом.

Джейн почувствовала дурноту. Она слышала об этом впервые. Ей придется обсудить это с Илириу.

– Но вот самое важное, что я должна сказать вам сегодня. Кай’Мемна упоминал о том, что ваш экипаж разделился на два корабля, и говорил, что, пока вы остаетесь возле Терака и находитесь в неприкосновенности, другой корабль будет уязвим. Возможно, это был просто треп. Разговор проходил тайно, и это все, что я знаю, но слышала своими ушами пару часов назад. Получив ваше сообщение, я проверила новостные ленты, и похоже, он говорил правду.

Джейн оцепенела и затаила дыхание, вслушиваясь в каждое слово. Она услышала, как рядом шумно вдохнула Аджайя.

– На этом закончим. Меньше чем через час я, наверное, снова буду в пути. Мой корабль замаскирован. И надо признать, это круто. Я могу оказать поддержку. Мы должны защитить себя. Но для начала вам нужно отправить сообщение на свой другой корабль и предупредить экипаж. Просто дайте мне знать, могу ли я помочь. Наверное, все. Буду ждать вашего ответа. Я выхожу.

Джейн встала. Снова села. Встала и начала расшагивать туда-сюда, размышляя.

Аджайя молча смотрела, как она мечется вверх-вниз по мостику.

Джейн не может отправить сообщение. Они уже вышли из диапазона сетей связи ОРР. Мысль о том, что Кай’Мемна выслеживает «Облигнатус», внушала ужас.

«Как ты думаешь, ему легко удастся их найти?» – спросила Джейн у Брая.

Брай молчал, а она чувствовала свою растущую тревогу и ужас, пока он смотрел видео ее глазами.

«При наличии достаточной мотивации я не считаю, что обнаружить текущее местоположение «Облигнатуса» будет сложнее, чем было мне, когда я искал «Фермахтен», – ответил Брай.

Джейн вернулась к консоли и дрожащими пальцами начала запись еще одного сообщения. Брай поддерживал ее, помогая сохранять спокойствие.

– Дарси, я искренне вам сочувствую. Вы пережили ужасное испытание, и я уважаю и восхищаюсь тем, что вы делаете сейчас. Я помогу вам любым возможным способом, с помощью контактов здесь, на Тераке, и приступлю к этому немедленно. Мой навигатор, Брай, уже начал проводить исследования и будет помогать мне продвигаться вперед. Когда я увидела вас в СМИ, я даже не мечтала…

Джейн тяжело сглотнула, пытаясь быть смелой, найти правильные слова. Дарси предложила помощь, и у Джейн не было выбора, кроме как принять ее. Она должна предупредить Рона и Алана, чтобы они могли добраться в какое-нибудь безопасное место, прежде чем Кай’Мемна застанет их врасплох.

– Мне придется обратиться к вам за помощью. Я не могу связаться с «Облигнатусом». Они находятся за пределами межгалактической сети связи. Я… – Джейн подняла глаза к потолку, чтобы сохранить спокойствие. – Я не могу улететь отсюда по дипломатическим причинам. Многое поставлено на карту. Я должна оставаться здесь ради Земли. Могу предоставить более подробную информацию об этом позже. Экипаж «Облигнатуса» в опасности. Кай’Мемна – очень серьезная угроза. Пожалуйста, не могли бы вы передать им сообщение, чтобы предупредить их? Отправляю координаты вместе с этим сообщением.

Этими словами Джейн закончила и нажала «Отправить». Она была в отчаянии, но не хотела выдать это в сообщении.

Джейн рухнула на сиденье. Аджайя мрачно посмотрела на нее.

Казалось, что для ответа Дарси требуется вечность. Им обоим больше не хотелось говорить. Они просто сидели и ждали. Джейн не могла перестать воображать ужасные способы, которыми Алан, Рон и все остальные друзья могли умереть, если Кай’Мемна доберется до них первым.

Наконец пришел ответ Дарси:

– Да. Я, безусловно, отправлю. Прямо сейчас. Помогу чем смогу. Но вам лучше отправить мне сообщение, которое я им перешлю, потому что, если на экране появлюсь я и скажу им убираться из этого опасного места, это будет довольно странно.

Джейн записала еще два сообщения. В одном поблагодарила Дарси. Другое для Рона, Алана и остальной команды «Облигнатуса». Через несколько минут она получила текстовый ответ:

«Получила. Отправляюсь в путь. Постарайтесь не волноваться. Я свяжусь с вами, как только смогу».