Текст книги "На краю света"

– Интересно, что ей от меня нужно? – держа в руке трубку, спросила Леонора. – Она вам хоть намекнула?

Эмма в этот момент выходила из гостиной.

– В конце месяца, сеньора, лейтенанту Николасу дают отпуск, – развернувшись в дверях, ответила она. – Он поедет домой и намерен взять с собой Пилар. Но до отъезда они хотели бы пожениться.

Леонора от удивления часто заморгала, потом злобно прищурилась:

– Но это же невозможно! Они же прекрасно знают, что я… – Она вдруг замолчала. Постепенно гнев ее утих. – Хотя не знаю, – задумчиво пробормотала Леонора. – Возможно… Это мы должны обдумать. Конечно, после того, как мы с Рамоном поженимся, я не могу держать ее при себе. А он откладывать нашу свадьбу не намерен. Для него даже завтра – уже поздно! Да, а что, если нам сыграть сразу две свадьбы? По-моему, прекрасная идея!

Не проронив ни слова, Эмма вышла из гостиной и закрыла за собой дверь. «Да, пока интересы Леоноры совпадают с интересами ее золовки, я за Пилар могу быть спокойна», – подумала девушка с некоторой долей иронии.

Глава 9

На следующий день Эмма получила письмо от миссис Маргон – та сообщала, что они с мужем только что вернулись из Англии и теперь ждут, когда она их навестит.

Эмма тут же послала супругам ответное письмо, в котором с благодарностью принимала их приглашение, однако точной даты своего приезда в Гибралтар не называла. Поскольку день, когда она должна была покинуть виллу, приближался, ей надо было решить, что делать. Вернуться в пансион или остановиться в отеле и пожить там несколько дней Эмма не хотела. Так что приглашение Маргонов погостить у них до возвращения в Англию пришло как нельзя кстати.

Свадьба Пилар и Джона должна была состояться в конце месяца. Эмма, несмотря на ранее принятое решение немедленно покинуть виллу, о своем уходе пока не извещала.

Истинную причину, по которой девушка так поспешно хотела покинуть Танжер, объяснить Пилар она не могла. Эмма прекрасно понимала, что, оставаясь в Танжере, а тем более на вилле, встреч с Трайтоном ей не избежать. Кроме того, в отличие от сеньоры де Кория, она не верила в то, что измену Леоноры Трайтон воспримет спокойно, и быть свидетелем скандала не желала: он для девушки мог закончиться нервным срывом.

Из Гибралтара Пилар вернулась радостная. Увидев ее сияющее от счастья лицо, Эмма окончательно поняла, что до свадьбы не уволится. Ради Пилар она была готова вытерпеть все.

Как всякий мужчина, Джон Николас хотел, чтобы свадьба была как можно скромнее. Поскольку жених и невеста были одного вероисповедания, то церемония бракосочетания должна была состояться в кафедральном соборе Танжера и, по мнению Леоноры, обещала стать событием года. Но вторым после ее собственной свадьбы.

От своей идеи сыграть две свадьбы сразу сеньора де Кория отказалась. Ей подумалось, что рядом с молоденькой золовкой она будет выглядеть старухой. Это известие Пилар разочаровало, но, решив, что Леонора хочет, чтобы это был только ее праздник, она успокоилась.

Последние дни прошли в предсвадебных хлопотах. Несмотря на все опасения Эммы, которая уже настроилась на скорый отъезд из Танжера, время для нее текло незаметно – возможно, это было благодаря светившейся от счастья Пилар, возможно, оттого, что сеньора к ней уже не приставала. Как бы то ни было, но на вилле «Мирадор» воцарились мир и спокойствие. Марк, к радости Эммы, в эти дни даже не показывался. Если они и встречались с Леонорой, то только не у нее в доме.

Эмма даже не знала, боится ли она его или все же хочет увидеться с ним в последний раз.

– Я обязательно приглашу на свадьбу сеньора Марка, – сказала ей Пилар. – Он никогда не читал мне нравоучений и хорошо ко мне относился.

Эти слова повергли Эмму в смятение. «Нет, в такой торжественный для Пилар день мне нельзя с ним встречаться, – подумала она. – И в то же время уехать, не увидев его, я не могу».

По окончании отпуска Джону Николасу надлежало продолжить службу в Портсмуте, и Пилар в Англии предстояло вкусить жизнь офицерской жены. Свою работу в английском и испанском госпиталях девушки уже закончили.

Во время последнего посещения клуба Эмма в дамской комнате невольно подслушала чужой разговор. Она мыла руки, а в это время за зеркальной перегородкой три женщины заговорили о Марке и Леоноре.

– По-моему, сеньора де Кория ведет себя с Трайтоном совсем неразумно. Она же его упускает.

– Дорогая моя, ты, я вижу, совсем не в курсе событий. Она упускает его только потому, что предпочла особняк в Коста-дель-Соль его шикарной вилле в Маунтин!

И тут раздался голос третьей женщины:

– Но это Трайтона нисколько не печалит. Я слышала, что в последнее время он зачастил в Ксоен. Красивое местечко в горах вдали от любопытных глаз…

– Хотите сказать, что у него там женщина? – спросила первая.

Третья женщина рассмеялась:

– Дорогая, ты подумала то же, что и я. Впрочем, это совсем не удивительно.

Дальше слушать их сплетни Эмма уже не могла и поспешно вышла из комнаты.

Теперь ее последней обязанностью было отвезти Аишу к родителям. Не дожидаясь выходного дня, служанка попросила сеньору отпустить ее, но та просьбу девушки отвергла.

Эмме пришлось просить за нее.

– Ей надо было заранее меня предупредить, – возмутилась Леонора. – Я бы тогда что-нибудь придумала.

– Сеньора, у нее внезапно заболела мать, – сказала Эмма. – Если на целый день нельзя, то отпустите ее хотя бы на несколько часов. Аиша вам и за это будет благодарна.

– Она что, хочет ехать в горы в такую погоду? – указав на окно, по которому хлестал сильный дождь, раздраженно спросила Леонора. – Кто знает, когда она вернется назад.

– Сеньора, это я беру на себя. Так она может поехать, скажем, завтра?

– Но, естественно, не утром. Перед отъездом Пилар Аише необходимо выгладить все ее вещи. Если она успеет, то может быть свободна. Но вернуться она должна вечером.

– Сеньора, но это так мало. У Аиши почти не будет времени побыть дома.

– Если ей этого мало, то пусть и не едет, – бросила в ответ Леонора.

Но Аиша была рада и этому времени, отпущенному ей хозяйкой, и поблагодарила Эмму за помощь.

На следующее утро по-прежнему лил дождь. Судя по прогнозам, закончиться он должен был лишь через две недели. После обеда Эмма и Аиша собрались в путь. Дождь, к которому Эмма привыкла в Англии, ее не пугал. Но она не знала, какими после дождя становятся горные дороги.

– Эмма, я не советую вам ехать, – сказала ей встревоженная Пилар. – Два года назад дождь так размыл дорогу в горах, что она в нескольких местах просто обрушилась.

– Но если дорога на Тетуан повреждена, то об этом сразу бы сообщили, – возразила Эмма. – По радио или в газете «Испания».

– Возможно, что такое предупреждение и было. Но разве тебя это остановило бы? Эмма, обещай мне, что, доставив Аишу, ты сразу же, пока еще светло, поедешь назад.

– Нет, этого я сделать никак не могу. Сегодня из Тетуана идет только экспресс. А я обещала сеньоре де Корня, что привезу Аишу назад.

– И тем не менее я прошу, чтобы ты вернулась, пока еще светло, – настаивала Пилар. – А Аиша проголосует на дороге, и автобус остановится. Правда, Аиша? В экстренных случаях экспресс делает остановку?

Служанка на смеси арабского и испанского подтвердила ее слова, и Эмме ничего не оставалось, как пообещать до наступления темноты вернуться назад. Пилар пожелала девушкам удачи и отпустила их.

За пределами города дорога была свободной. Казалось, что большинство людей ввиду плохой погоды предпочли остаться дома. Маленький автомобиль, за рулем которого сидела Эмма, плавно катил по пустынной дороге. Боковины его поднятого парусинового верха трепетали на ветру, и под них внутрь салона залетали капли дождя.

А дождь лил как из ведра. За несколько дней он так сумел промочить землю, что вода бежала по ней бурными потоками. Аиша показала Эмме те участки дороги, о которых говорила Пилар. После того как их размыл прошедший два года назад ливень, они были отремонтированы. Тем не менее Эмма, подъезжая к ним, сбрасывала скорость. Каждый раз, минуя их, она облегченно вздыхала. Но самое страшное ждало ее впереди. Как только они свернули с шоссе и поехали по дороге, ведущей в деревню Аиши, Эмма сразу поняла, что назад ей надо возвращаться, пока еще светло.

Но выехать рано ей не удалось. Эмму, как всегда, гостеприимно приняли в доме Аиши, и она, чтобы не обижать хозяев, с отъездом немного задержалась, отправившись в обратный путь только к вечеру.

Машину девушка вела уверенно, поскольку уже знала, где находятся опасные участки дороги. Она определяла их по ориентирам: одинокому обелиску генерала Испанского иностранного легиона, спокойной летом, а сейчас превратившейся в бурный поток реке и вершине горы, на которой жили обезьяны. По рассказу Аиши, эти животные регулярно совершали набеги на близлежащие сады и лакомились в них фруктами. «Здесь по пути в Ксоен должен был проезжать Марк, – подумала Эмма. – Неужели и вправду у него там есть подруга?» Вспомнив, что впереди должен быть опасный поворот, она, забыв на время о Марке, все внимание сконцентрировала на дороге. За этим поворотом начинался длинный крутой склон, и ей надо было сосредоточиться. Из-за воющего ветра характерного шелеста щебенки, который должен был раздаться под колесами машины, она не услышала. Не снижая скорости, Эмма выскочила на опасный участок дороги и, увидев, что уже достигла поворота, резко нажала на тормоза. Машина вышла из повиновения, пошла юзом и, зависнув одним колесом над пропастью, закачалась. Девушку охватил ужас. «Если мне суждено погибнуть, то пусть это произойдет как можно скорее», – обреченно подумала она.

Покачавшись, машина наконец, замерла. Придя в себя, Эмма обнаружила, что при малейшем ее движении автомобиль начинает крениться. Выбраться наружу из ближней к ней дверцы она не могла: прямо под ней была пропасть. Девушка посмотрела в сторону Танжера, но ни одной идущей из города машины не увидела. Дорога же на Тетуан не просматривалась – Эмме ее загораживал огромный камень. Ничего, кроме воя ветра, она не слышала. Она неожиданно поняла, что если вдруг в сторону Танжера поедет автомобиль или автобус, то он непременно столкнет ее машину в пропасть. При этой мысли девушку охватила паника. Ей стало ясно, что дольше оставаться в машине ей нельзя. Передвинувшись к противоположной дверце, Эмма отстегнула пуговицы на брезентовом верхе автомашины, вылезла в образовавшуюся щель на капот и спрыгнула на землю. Машина вновь закачалась, но вскоре замерла. Отдышавшись, девушка включила все фары. Теперь ей надо было решать, что делать: оставаться на месте или идти в сторону Тетуана. Хотя брести в темноте по пустынной дороге Эмме совсем не хотелось, она все же выбрала второе.

Отсутствие какого-либо движения на серпантине не только удивляло, но и пугало ее. Эмма могла часами ждать помощи, но так ее и не дождаться. Вероятность провести ночь в горах и вдали от города страшила девушку.

Она дошла до того места, откуда могла наблюдать за дорогой в обоих направлениях. Через несколько минут в густых сумерках Эмма увидела шедшую в направлении Танжера машину. Сердце ее от радости учащенно забилось. Она вышла на середину дороги и подняла руку. Когда машина подъехала ближе, Эмма по марке, цвету, а затем и номеру мгновенно узнала ее. Чуть позже она сумела разглядеть сидевшего в ней Трайтона.

Увидев девушку, Трайтон поначалу замер, а затем, резко затормозив, выскочил из автомобиля и подбежал к ней. Он молча посмотрел на зависшую над обрывом машину и в ужасе прошептал:

– Эмма! Ты… Это…

Эмма кивнула и приготовилась выслушать его упреки.

Но Трайтон, вместо того чтобы накричать на девушку, крепко обнял ее. Эмма, уже нисколько не стыдясь, прильнула к его груди. Ее начало трясти.

Трайтон еще крепче прижал к себе Эмму и поцеловал ее в мокрую от дождя косынку.

– Эмма, малышка моя, – нежно произнес он. – Любимая! Я тебя чуть было не потерял. Ведь ты же могла погибнуть и никогда не узнать, что я люблю тебя! Я полюбил, как только тебя увидел! Возможно, тебе это неприятно слышать, но это так!

Марк так быстро говорил, словно боялся, что Эмма его остановит. Но девушка и не собиралась его перебивать. Она слушала, и сердце ее сладостно замирало.

«Неужели это правда? – вдруг подумала Эмма. – Но он никогда и виду не подавал! Единственный раз, когда я могла хоть что-то заподозрить, так это на балу – после выходки Леоноры…»

– Я вас не понимаю, – робко произнесла она.

– Хорошо. Если вам это неприятно, то лучше молчите. Но вы хотя бы запомните, что я вам сказал?

– Я… я ваших слов никогда не забуду. Вы меня хотели ими обидеть? А ведь раньше вы были так добры ко мне.

– Обидеть вас? Да все это время я ревновал как безумный! Я же видел, что вам нужен другой. Сначала Тренч, затем Галатас. Даже поняв, что им обоим вы абсолютно безразличны, вы продолжали меня не замечать. И это несмотря на все мои знаки внимания!

В это свершившееся наконец чудо Эмма боялась поверить!

– Впервые услышав ваш голос, я немного растерялась, – не поднимая головы, сказала девушка. – Мне показалось, что в моих отношениях с Гаем что-то не так. А что касается Рамона, то он мне абсолютно не нужен. Его наигранные ухаживания мне были просто противны. А вот вы каждым своим словом или взглядом приводили меня в трепет. Я желала вам счастья в браке с Леонорой де Корня только потому, что вы этого хотели. Когда она выбрала Рамона, я вас пожалела. Даже несмотря на вашу любовь к ней, я продолжала вас любить…

Трайтон нежно взял девушку за подбородок и, приподняв ей голову, с обожанием посмотрел в ее глаза.

– Скажи это еще раз, – попросил он. – Скажи: «Я люблю тебя», и после этого я объясню, почему никогда не любил Леонору!

– Я люблю тебя, – послушно повторила Эмма. – Но если ты любил меня, то почему собирался жениться на сеньоре?

– Нет! – вскинув голову, воскликнул Трайтон. – Я прекрасно знал, что любви между мной и Леонорой нет и быть не может. А в тот момент, когда я тебя впервые увидел, сразу понял, что на ней я никогда не женюсь. Леонора хотела выйти за меня только по расчету, а меня это вполне устраивало…

Он замолчал и, улыбаясь, посмотрел на Эмму.

– Самое главное мы друг другу уже сказали, и давай не будем говорить о пустяках, – продолжил Марк. – Смотри, дорогая, ты же насквозь промокла. С волос твоих капает вода. Итак, еще один поцелуй. После этого я заталкиваю тебя в свою машину и отвожу на ночь в Ксоен.

– В Ксоен? – переспросила Эмма и, вспомнив, где слышала это название, вздрогнула.

– А почему бы нет? – чмокнув ее в лоб, произнес Трайтон. – В Танжер после твоей аварии мы вряд ли проедем. А в Ксоене я поселю тебя в отеле. Ну что, едем?

– А ты? Ты тоже остановишься в отеле?

– Не волнуйся. Мне есть у кого остановиться. Усадив Эмму в свою машину, Трайтон подошел к ее маленькому автомобилю и вытолкал его на обочину дороги. Когда он сел за руль своей машины, заметил вдруг, что Эмма напряжена. Он понял ее состояние и, вместо того чтобы продолжить разговор о своей любви, стал расспрашивать ее о том, куда она ездила и как произошла эта авария. Эмма рассказала ему, что отвозила Аишу к родителям в Гехлу и что из-за сумерек поздно заметила опасный поворот.

– Да, после дождя дорога стала очень опасной, – подтвердил Марк. – Местами ее так размыло, что можно сорваться в пропасть. Но дорога на Ксоен в прекрасном состоянии. За последние две недели я ездил по ней четыре раза!

– Четыре раза? – тихим эхом отозвалась Эмма.

– Да. В Ксоене живет мой приятель Габриэло Сильвес. Он художник, и я решил на свадьбу подарить Пилар парочку его акварелей. В какой бы части света она ни жила, ей будет приятно на них смотреть и вспоминать Танжер. Я уже сделал ему заказ, но совсем забыл, что «завтра» для него самое любимое слово!

Лицо у Эммы мгновенно просветлело.

– Так ты из-за картин так часто, ездил в Ксоен? – спросила она.

– Да. Чтобы поторопить Габриэло. Сегодня мне наконец-то удалось забрать у него картины. Поэтому, когда он снова меня увидит, будет сильно удивлен. Но у него, на мое счастье, всегда есть где переночевать. Кстати, у сеньоры Сильвес для тебя найдется халат и все остальное… – Марк с улыбкой посмотрел на Эмму. – Ты счастлива, любовь моя? – спросил он. – После того как ты едва не погибла, тебя не страшит перспектива переночевать в горной берлоге?

«Когда-нибудь я расскажу, как ты, сам того не подозревая, заставлял меня страдать», – подумала девушка.

– Нет, не страшит, – ответила она. – Ну а каким будет твое следующее предложение?

– Следующее? Не убегать от меня. Если ты станешь моей женой, я тебе этого сделать не позволю.

– Если я стану твоей женой? Марк… – Эмма впервые назвала его по имени, – почему ты так долго молчал? Почему ты даже не намекнул мне о своих чувствах?

– Это было нелегко. При первой нашей встрече я ощутил потребность оберегать тебя от всех невзгод. Как только для этого появлялась возможность, я, как ты сама знаешь, не упускал ее.

– Да, верно, – согласилась она.

– Но я был уверен, что ты по-прежнему любишь Тренча, поэтому о своих чувствах тебе не говорил. Когда же мне показалось, что ты о нем забыла, я хотел открыться тебе. Помнишь наш обед в ресторане «Эль-Минзах» и твое пренебрежительное отношение ко мне? И я не смог тебе признаться. Мне показалось, что ты была увлечена Галатасом.

Эмма с досады легонько прикусила губу.

– Ты ничего тогда не понял. Да, ты предложил подвезти нас, – сказала она. – Но Пилар боялась, что Леонора увидит меня в твоей машине. Ты даже не представляешь, каким деспотом она была для несчастного ребенка!

– Нет, я это знал, поэтому так часто приезжал к ним на виллу. После того как ты появилась в их доме, я понял, что теперь Пилар в надежных руках. И все же продолжал постоянно бывать там. Только для того, чтобы увидеть тебя!

– Но Леонора сказала мне, что вы помолвлены!

– Нет, мы не были помолвлены. Но были близки к тому. И причем совсем друг друга не любя. Леонора – красивая женщина и очень расчетливая. Мне, никогда сильно не любившему, брак с ней казался идеальным.

– Марк, ты в самом деле никогда по-настоящему не влюблялся?

– Как-то, в один июльский день, я понял, что чувства, которые я когда-либо испытывал, любовью назвать нельзя. А что касается моего отношения к Леоноре, я вскоре понял, что, будь Галатас богатым, она бы ушла к нему.

– Так ты знал, что любовь у них взаимная?

– Тогда я об этом только подозревал. Но вскоре у меня появились тому подтверждения. Однажды я приехал на виллу раньше времени и увидел их обоих на балконе спальни Леоноры…

– Это было тем вечером, когда дул восточный ветер? Так, значит, ты их видел. И ты слышал их разговор?

– Да. Он только подтвердил то, о чем я догадывался. Неужели ты думаешь, что после этого я женился бы на ней? Но… – Трайтон вдруг замолчал и, удивленно вскинув брови, продолжил: – Откуда ты знаешь, когда это было? Да, в тот вечер дул восточный ветер…

– Я тоже слышала их разговор, – призналась Эмма. – Когда я увидела тебя в саду, то страшно испугалась. Я боялась, что ты их подслушал. А на следующий день они где-то встречались.

– Мне и это было известно. Именно поэтому я тогда и приехал. Я знал, что в тот вечер Леонора на свидании с Галатасом, а Пилар лежит в постели, и поэтому мы с тобой можем поговорить наедине.

– Так ты тогда приехал именно ко мне?

– Ну конечно! Разве я не предупредил Касима, чтобы он ждал нас на ужин?

– О! Теперь понятно, почему он смог угостить нас пастеллой. Ведь на приготовление ее уходит несколько часов. Марк, но почему в тот вечер ты мне не признался?

– Я хотел это сделать. Даже поцеловал тебя, но ты на мой поцелуй не ответила.

– Я боялась показать, что люблю тебя.

– А я решил, что в тот момент ты сравнивала меня с Галатасом.

– Но если ты уже знал, что он влюблен в Леонору… На этот раз Трайтон повернулся к девушке всем корпусом.

– Дорогая, ты, как никто другой, должна знать, что любовь бывает и без взаимности, сказал он. – Я видел, как Галатас за тобой ухаживал, и понимал, что это несерьезно. Но я думал, что его внимание тебе приятно. А вот на балу я своих чувств сдержать не сумел. Помнишь, как я буквально отнял у тебя букет?

Эмма засмеялась:

– А мы с Пилар подумали, что ты сделал это в отместку Леоноре!

Марк невольно провел рукой по своей щеке.

– По испанским обычаям, удар Леоноры означал, что она порывает со мной, – проворчал он. – Но больший удар по самолюбию я получил, когда решил, что тебе нужны и Тренч, и Галатас. Жутко глупо, но, увидев тебя в объятиях испанца, я стал себя презирать. Да, презирать. За то, что люблю тебя. Но потом я понял, что любимого человека надо воспринимать таким, какой он есть!

Эмма помотала головой.

– Нет, я бы не хотела, чтобы ты меня любил и одновременно презирал, – сказала она, и тут на ее губах заиграла улыбка. – Не знаю, поверишь ли ты мне, но Рамон всего лишь отблагодарил меня за то, что я ему дала денег на такси. Он очень спешил сообщить Леоноре о полученном им наследстве.

– Так Галатас расплатился с таксистом твоими деньгами! – воскликнул Трайтон. – Вот это новоявленный миллионер! И сколько же ты ему дала?

– Сто песет. Рамон до того, как приехать, судя по всему, обошел несколько баров, там хорошенько выпил, затем взял такси. Пока он был на вилле, машина его ждала у ворот. А деньги он мне вернул на следующий день. Но и тогда Рамон был сильно… навеселе и ограничился тем, что поцеловал мне руку.

Марк просиял.

– Боже, какой я все-таки дурак! – смеясь, воскликнул он. – Это же была только шутка, а я на нее клюнул! Эмма, радость моя, нам надо вместе над ней посмеяться!

Эмма с нежностью посмотрела на Трайтона и тоже засмеялась.

Когда они достигли древней крепости Ксоена, примостившейся у подножия горы Бени-Хассан, было совсем темно. Первые европейцы обосновались в этом городке всего сорок лет назад.

Приехав в отель, Марк первым делом позвонил своему другу, художнику. Эмма слышала, как в разговоре он назвал ее невестой.

А дождь к тому времени уже прекратился, и на темном небе вновь засверкали звезды.

После ужина Трайтон и Эмма сидели на крытой террасе современного отеля и слушали, как шумит протекавшая неподалеку река. Водой из нее орошались сады Ксоена. Внизу в темноте мерцали огни небольшого городка.

Еще до ужина Трайтон позвонил на виллу «Мирадор» и сообщил, где они находятся. Однако о том, что между ними произошло, он умолчал. В ресторане они обсуждали свои планы.

Естественно, Эмма должна была вернуться на виллу и несколько дней до свадьбы побыть с Пилар. Но потом – и эту идею поддержал Марк – Эмма отбудет в Гибралтар и некоторое время поживет у супругов Маргон.

– Так, может быть, мы там и поженимся? – спросил Марк.

– Поженимся? О нет. Я так долго в Гибралтаре не пробуду!

– Но, насколько мне известно, брачная церемония длится не более получаса.

Эмма покраснела.

– Но я не это имела в виду! – смеясь, ответила она.

– А на заключение брачного контракта уходит не более трех дней.

– И об этом я не подумала. Просто я не хочу выходить замуж в такой спешке. К тому, что я стану твоей женой, мне нужно еще привыкнуть.

– В таком случае я использую все свое влияние и попрошу твоих знакомых никуда тебя не отпускать до тех пор, пока ты к этому не привыкнешь. А сбежать тебе из Гибралтара я не дам. Это уж точно. Я буду летать к тебе каждый день.

– Как? Из Танжера?

– А ты как думаешь? Быть владельцем авиакомпании и отказывать себе в удовольствии каждый день видеть самую чудесную девушку на свете?

Эмма рассмеялась.

– О, Марк, я совсем забыла, что есть такая авиакомпания, как «Маритайм-Эр», – сказала она. – Хорошо, я полечу в Гибралтар и попрошу Mapгонов приютить меня.

Правда, они писали, что жить у них я смогу столько, сколько пожелаю. Но выйти замуж мне все же хотелось бы в Танжере. Этот город мне особенно дорог. Ведь именно там, на краю света, ко мне пришла большая любовь… Девушка немного помолчала, а потом продолжила:

– Марк, я должна тебя кое о чем спросить. Это для меня очень важно. Ты наверняка знал, что после свадьбы Пилар я должна вернуться в Англию. Скажи, если бы мы сегодня случайно не встретились, ты позволил бы мне уехать?

Трайтон взял Эмму за плечи и вместе с ней поднялся. Притянув девушку к себе, он заглянул ей в глаза и произнес:

– Нет, этого я бы не сделал. Самолюбие и страх мешали мне, но я твердо решил, что на свадьбе Пилар я во всем тебе признаюсь. Тогда я думал, что ты отвергнешь меня. И все равно мне очень хотелось, чтобы ты знала, что я тебя очень люблю.

Марк обнял Эмму и крепко прижал к своей груди. Она чувствовала, как сильно бьется его сердце. Затем он зарылся лицом в ее волосы и сбивчиво зашептал о том, как велика его любовь, о том, как он благодарен судьбе за их встречу, и о том, как он страдал, ревнуя ее к другим.

Обнявшись, они стояли молча. Каждый думал о своем. Эмма вспоминала о долгом и трудном пути, в конце которого она обрела настоящую любовь.

После дождя воздух был напоен ароматами цветов. Черное небо Африки, раньше казавшееся девушке зловещим и чужим, теперь стало ей родным. Как и этот не отмеченный ни на одной карте маленький городок Ксоен.

Прижавшись к Марку, Эмма подняла голову и посмотрела ему в глаза.

– Что случилось? – с тревогой спросил он.

– Ничего, – улыбнулась девушка. – Просто хотела убедиться, что это не сон. Что ты рядом…

– Я всегда буду рядом с тобой, – шепнул Марк.