Текст книги "Горячие дни"

Глава 48

«Джонс и Джонс» направило дополнительные силы из лос-анджелесского офиса Общества, чтобы разобраться с Ньюлином Гатри. Как только агенты прибыли, Лютер вкратце обрисовал им ситуацию, а потом усадил Грейс в машину.

– Ты уверен, что нам сегодня нужно возвращаться в Лос-Анджелес? – зевая, спросила она.

– Пока эта Сирена на свободе, нам нельзя оставаться в Акация-Бей.

Это прозвучало как приказ. Грейс была слишком измотана, чтобы спорить. Она откинула голову на спинку сиденья и устремила взгляд на темневшие в сумерках воды Тихого океана.

– Я так обрадовалась, когда узнала, что на платье Лючии была не настоящая кровь, – сказала она. – Что это просто реквизит из костюмерной.

– Фэллон Джонс считает, что твоя теория о ее сползании в сумасшествие верна. Она с самого начала была нестабильна. А убийство людей с помощью голоса по незначительным поводам или вообще без повода только усиливало ее безумие. А с безумием приходит утрата контроля на нормальном и паранормальном планах.

– Как ты меня нашел? – спросила Грейс.

– Я всегда смогу найти тебя, – ответил Лютер.

Она улыбнулась:

– Ты такой романтик!.. Я серьезно…

– Я тоже.

Она повернула голову и посмотрела на него.

– Ну ладно, расскажи, как ты понял, что Гатри привез меня в «Гатри-Холл»?

– Методом исключения. У нее был ограниченный выбор мест. Городок-то маленький. В доме Гатри шел прием, так что им она воспользоваться не могла. И гостиничным номером тоже – там слишком рискованно. Куда еще ей было идти? Ты сама мне говорила, что она обожает свет рампы. А у Ньюлина Гатри был доступ на лучшую сцену города.

– Блестяще!

– Ага, я когда-то был детективом.

Она положила руку на его раненую ногу.

– Тот, кто когда-то был детективом, останется детективом навсегда.

Глава 49

Сирена смотрела, как внизу бушует прибой. Сцену заливал холодный лунный свет – идеальное освещение для заключительного представления. Отвесный утес – это не башня замка Сант-Анджело, откуда бросилась Тоска, узнав, что солдаты застрелили ее возлюбленного, но и он подойдет.

Все кончено. Эта Ренквист оказалась не по силам ее Голосу. Она утратила свою власть и знает, что больше никогда не обретет ее. Сирена обречена. Надо уйти со сцены сегодня. Завтра критики снова сделают ее знаменитой, будут восхищаться ее Царицей ночи и одновременно скорбеть о потере столь удивительного таланта. Ее смерть станет сенсацией.

Она развела руки в стороны и, запев песнь своей смерти, полетела вниз с башни замка.

И в самом деле – она всегда была значительно лучше Каллас. Она была Сиреной.

Глава 50

На следующее утро в гостинице недалеко от аэропорта Лос-Анджелеса состоялся трехсторонний конференц-звонок с Фэллоном Джонсом.

– Тело Райан прибило к камням в местечке под названием Хеллфайр-Коув, – сообщил Фэллон. – Очевидно, это главная ландшафтная достопримечательность в Акация-Бей. Очень опасная линия прибоя, со множеством острых камней. Фотографам местечко нравится. Там категорически запрещено купаться и нырять.

– Тоска, бросающаяся вниз с башни, – сказала Грейс. – Подходящие декорации для финального выступления Сирены.

– Вы знали, что она собирается покончить с собой? – с нескрываемым любопытством спросил Фэллон.

Лютер, стоявший на другом конце комнаты, вопросительно посмотрел на нее.

– Я не знала, как она это сделает, – тихо ответила Грейс. – Но да, я была абсолютно уверена, что она совершит самоубийство. Это было в ее ауре, когда она шла к сцене.

– В общем, похоже, в данном случае нам не понадобятся услуги Суитуотера, – сказал Фэллон. – Это значительно упрощает дело.

– Что насчет Дамарис Кембл? – спросил Лютер.

– Пока мы тут разговариваем, ее допрашивают. Чуть позже сегодня ей сделают первую инъекцию антидота.

– Так скоро? – удивилась Грейс. – Мне казалось, у нее запас препарата на три недели.

– Это было ее решение, – пояснил Фэллон. – Она хочет, чтобы антидот начал действовать как можно быстрее. Очевидно, препарат «Найтсшейд» оказывал на нее какое-то неприятное побочное действие. Она отдала остатки в лабораторию на исследования. Там пытаются выяснить, как «Найтсшейд» удавалось подгонять его под генетическую формулу каждого человека. Информация будет очень полезна для совершенствования антидота.

– Как она восприняла новость о смерти сестры? – спросила Грейс.

– Один из психиатров Общества, тот, который занимается ею, сказал, что она расстроилась, но не удивилась.

– Бедная Дамарис, – прошептала Грейс. – Она всего год назад нашла отца и сестру и тут же потеряла их. Она снова одна.

– Она жива, – с нажимом произнес Фэллон.

– Благодаря Лютеру, – сказала Грейс.

Лютер нахмурился.

– Как, черт побери, Крейгмору удалось обойти все проверки, которые обязательно устраивают любому члену Совета?

– Хороший вопрос, – сказал Фэллон раздраженно. – Но не забывай, его назначили пятнадцать лет назад.

– Другими словами, до того, как ты стал руководить «Джонс и Джонс», – сухо заключил Лютер.

– В то время филиал на Западном побережье возглавлял мой дядя. Он был хорошим руководителем, но у него не было тех исследовательских мощностей, что у меня есть сейчас. Кроме того, Крейгмор вышел из глубин правительственного агентства, которое специализировалось на создании фальшивых биографий. У него было идеальное резюме, в буквальном смысле. И абсолютно чистое. Те, кто знал, что он работал агентом-невидимкой, считали его героем-патриотом. Кем он и был до того, как организовал «Найтсшейд». И последнее, но тоже немаловажное: он провернул старейший в мире фокус.

Лютер посмотрел на Грейс.

– Он прятался на открытой местности.

– Верно. Я недавно инициировал глубокую проверку всех членов Совета. Этот процесс наверняка выявил бы Крейгмора, или у нас хотя бы возникли определенные подозрения. По словам Дамарис, в последнее время он сильно нервничал и планировал исчезнуть.

Лютер прошел по комнате, остановился у письменного стола и повесил свою трость на спинку кресла.

– Как Ньюлин Гатри?

– В порядке. Хотя еще не оправился от сильной встряски. Похоже, Сирена вырубила его электрошокером. Наши люди из Лос-Анджелеса поговорили с ним. Он очень сожалеет о похищении. Сказал, что прекрасно осознавал, что делает, но ничего не мог с собой поделать.

– Это правда, – сказала Грейс. – Когда я увидела его в гостиничном номере, его аура была как бы заморожена, что абсолютно ненормально для того, кто собирается совершить акт насилия. Он находился под чарами Сирены.

– Он хотел сдаться полиции, но агенты «Джонс и Джонс» отговорили его. Они сказали ему, что с вами все в порядке и что никто не собирается подавать заявления. Тем более это стало бессмысленным после гибели Сирены.

– Как он попал в номер? – спросила Грейс.

– Через дверь, соединяющую ваш номер и соседний.

– Та дверь была заперта, – сказал Грейс. – Мы с Лютером проверяли.

– Эта проклятая гостиница принадлежит Гатри. Ему не составило труда раздобыть мастер-ключ.

– А он хитрый, – сказал Лютер. – Как агенты объяснили, что с ним произошло?

– Они сказали ему, что он стал жертвой гипнотизера с уникальными способностями. Это страшно расстроило его, потому что типам его склада очень неприятно осознавать, что их можно загипнотизировать. Однако он тут же воспрянул духом, когда ему сообщили, что «Джонс и Джонс» заинтересовано в покупке электрошокеров.

– Судя по тому, что мне удалось разглядеть в его ауре, у него дар шифровальщика высокого уровня, – сказала Грейс. – Вероятно, он не подозревал, что у него есть экстрасенсорные способности.

– Забавно, что вы об этом заговорили. Один из агентов, беседовавший с ним, предложил протестировать его в лос-анджелесской лаборатории. Кажется, Гатри с энтузиазмом воспринял эту идею.

– Что дальше? – спросил Лютер.

– Дело закрыто в той части, что касается тебя и Грейс, – ответил Фэллон. – Я отправил тебе чек. «Джонс и Джонс» оплатит ваши расходы на обратную дорогу. Свяжись с транспортным отделом Общества. На вас забронированы билеты.

– Лютер имел в виду, что будет с «Найтсшейд», – сказала Грейс.

– На этом фронте события развиваются стремительно. – Голос Фэллона звучал устало и решительно, но не радостно. – Так как Крейгмор осуществил операцию по ликвидации Юбэнкса тайком, совет директоров «Найтсшейд» не подозревает, что четверо из их верхушки у нас под наблюдением и что мы ждем, когда займет место пятый, чтобы узнать, кто это. Кажется, они даже не осознают, что основатель их организации мертв.

– За его место наверняка начнется ожесточенная борьба, – заметил Лютер.

– Особенно после того, как мы начнем разбирать на части те пять лабораторий.

– Каких лабораторий?

– Забыл тебе рассказать. О тех четверых из верхушки «Найтсшейд», которых вы выявили.

– И что насчет них?

– Похоже, каждый из них курирует лабораторию, которая либо изучает формулу основателя, либо производит эликсир. Работы ведутся в малых объемах. Очевидно, Крейгмор из соображений безопасности придерживался децентрализации.

– Разумно.

– Час назад Зак и Совет санкционировали операцию. Агенты «Джонс и Джонс» вломятся в эти лаборатории, захватят компьютеры и записи, а остальное сожгут. Стандартная процедура для уничтожения таких лабораторий.

– И никто из «Найтсшейд» не побежит жаловаться в полицию, потому что никто не захочет, чтобы проводилось расследование, в результате которого может вскрыться, что в лаборатории производился противозаконный препарат, – подытожил Лютер.

– Да, все именно так и работает, – подтвердил Фэллон.

– Это будет мощный удар по «Найтсшейд», – сказала Грейс.

– Проблема в том, что мы не знаем, сколько у них лабораторий. Хотя вы правы, потеря основателя и пяти лабораторий на какое-то время приведет их в замешательство. Сейчас главная цель – выявить как можно больше их членов. Мы все еще не знаем, кто входит в их чертов Совет.

– А Дамарис Кембл не может подсказать? – спросил Лютер.

– По ее словам, Крейгмор считал, что ей рано получать информацию. Те, кто проводил допрос, верят ей. Мои люди сейчас обыскивают дом Крейгмора, его офис, роются в его компьютере и в его прошлом. Мы собираем информацию, но до конца еще далеко. Он мастерски прятал секреты.

– Впереди у «Джонс и Джонс» масса работы, – сказал Лютер.

– Кому ты рассказываешь? – буркнул Фэллон. – Я сутками не вылезаю из офиса.

– Это плохо, мистер Джонс, – сказала Грейс. – Рано или поздно вы загоните себя. А это станет бедствием для Общества. Вы нужны нам здоровым и полным сил.

Фэллон хмыкнул.

– Непохоже, что у меня большой выбор.

– Напротив, выбор есть, – возразила Грейс. – Вам всего лишь нужно на пару минут сосредоточиться на проблеме так же, как вы сосредотачиваетесь на других вопросах. Начните с того, что возьмите себе помощника.

– Забудьте об этом. Я работаю один.

Грейс улыбнулась:

– Вот и Лютер повторял то же самое. Пока вы не поручили мне работать с ним. Вы должны признать, что из нас получилась отличная команда.

– Я не просто так работаю один, – мрачно произнес Фэллон. – Никто не выдерживает меня больше пяти минут.

– Это неправда. Я несколько месяцев проработала с вами в качестве помощника по генеалогии. У нас с вами не возникало проблем.

Лютер усмехнулся, но промолчал.

– Вы другая, – сказал Фэллон.

– И что? Найдите кого-нибудь, кто тоже другой. Вам нужен помощник, мистер Джонс. Сделайте его поиск приоритетной задачей. Воспринимайте это как задачу, требующую немедленного решения.

– Это должен был некто, кому я смог бы доверить секреты Общества, – продолжал упорствовать Фэллон.

– Естественно. Однако такая задача ставится перед руководителем «Джонс и Джонс» не впервые. Калеб Джонс, основатель, в конечном итоге нанял помощника, вернее, помощницу, и она впоследствии стала его женой. Вспомните, она была второй Джонс в названии «Джонс и Джонс».

– Вам нет надобности рассказывать мне семейную историю. Меня меньше всего интересуют поиски жены.

– У нас идет речь о помощнике, а не о жене, – сказала Грейс.

На том конце линии воцарилось долгое молчание.

– Я подумаю над этим. Да, кстати. Мне нужно, чтобы вы разработали новую личность для Дамарис Кембл. Она говорит, что Крейгмор никому в «Найтсшейд» не рассказывал о ее существовании, но я не хочу рисковать. Заройте ее поглубже в генеалогические архивы Общества, ладно? Сделайте это для меня.

– О, – удивленно произнесла Грейс. – А я думала, что для этого у «Джонс и Джонс» в штате есть специальные люди.

– Ну да, для рутинных ситуаций, например, когда агенту требуется временное прикрытие. Но я-то говорю о совершенно новой личности с собственной историей. Мне нужно, чтобы все это было надежно упрятано на глубину нескольких поколений. Насколько мне известно, вы в этом деле лучшая, во всяком случае, в том, что касается фальшивого прошлого с предками из членов Общества.

У Грейс пересохло во рту.

– Прошу прощения?

– Черт, да вы же сами состряпали себе такую биографию после того, как избавились от этого сукиного сына, Мартина Крокера. Получилось почти идеально. Если бы я в тот период не приглядывал за Крокером, – у меня были подозрения, что он занимается чем-то противозаконным, – я бы не стал внимательно изучать обстоятельства его смерти и, следовательно, не заинтересовался бы его дворецким. Счастливого пути.

На линии наступила тишина. Грейс закрыла свой телефон и посмотрела на Лютера.

– Вот такой он, Фэллон, – сказал он. – Мистер Выдающаяся личность.

– Он все знает, – прошептала Грейс. – Знал с самого начала. Он даже знал насчет клиники Бернсайда.

– Да, в этом весь Фэллон. Не знаю, как ты, а я готов немедленно отправляться в путь. – Он перевел взгляд на компьютер, стоявший на столе. – Давай зайдем в раздел бронирования и посмотрим, в какое время вылетает наш рейс.

Грейс тряхнула головой, возвращаясь к реальности. Размышления о прошлом оставили в ее душе неприятный холодок.

– Давай, – тихо проговорила она.

Она прошла к письменному столу, быстро набрала адрес транспортного отдела. Когда сайт открылся, она ввела код брони на имя Лютера.

– Ты вылетаешь в два пятнадцать, – сказала она.

– Отлично. – Он взял трость. – Успеем пообедать.

– Только не я. – Она медленно выпрямилась. – Мой рейс на Портленд вылетает в час.

Лютер посмотрел на нее, его лицо было бесстрастным.

– Портленд, – произнес он. – Забудь об этом.

Грейс кивнула, боясь произнести еще хоть слово, страшась промолчать.

Повисло тяжелое молчание.

– Я тут подумала… – осторожно начала она.

– Какое совпадение, – сказал Лютер. – Я тоже. Как ты отнесешься к тому, что мы вместе отправимся в Портленд?…

– Мне там нужно кое-что забрать…

– Можешь забирать все, что тебе принадлежит. А потом лететь вместе со мной домой на Гавайи.

Она улыбнулись, ее глаза затуманились слезами.

– Да, – проговорила она. – Да, я бы так и сделала.

Лютер обнял ее за талию и притянул к себе.

– Ты ведь понимаешь, на что я намекаю, да?

Она обвила руками его шею. Счастье переполняло ее, едва не выплескиваясь наружу.

– Наверное, да.

– Я люблю тебя, – сказал он. – Но ты, вероятно, уже знаешь об этом, ведь ты такой мастер читать ауры.

– Я тоже тебя люблю. – Она легонько прикоснулась к его губам и отстранилась. – К твоему сведению, никто не способен увидеть настоящую любовь в ауре, даже такой спец с высоким уровнем дара, как я. Вот поэтому тебе приходится говорить эти слова.

– С радостью, – пообещал Лютер. – Буду повторять их снова и снова.

– Снова и снова, – поклялась Грейс.

Глава 51

В дверь постучали как раз в тот момент, когда Грейс запихивала в чемодан сапоги, которые ей вряд ли доведется когда-либо носить на Гавайях.

– Я открою, – сказала она Лютеру.

Лютер, заклеивавший скотчем коробку с книгами, поднял голову и выглянул в окно.

– Там пожилая дама в камуфляже, темных очках и черном дождевике. И она вооружена.

– Это моя домовладелица, – пояснила Грейс. – И у нее не ружье, это специальная камера.

– Интересная домовладелица.

Грейс открыла дверь.

– Привет, Аризона. Заходи. Там льет как из ведра.

– Именно так. – Аризона прошла в крохотную переднюю и стряхнула воду с дождевика. – Я все утро проводила рекогносцировку. В такие дни надо быть особо бдительной. В дождливую погоду увеличивается количество нелегальных перевозок. Люди думают, что в дождь наблюдение не ведется.

– Я хотела бы познакомить тебя с Лютером Малоуном, – сказала Грейс. – Лютер, это моя домовладелица, Аризона Сноу.

Лютер вежливо кивнул и протянул руку.

– Рад знакомству, мэм.

Аризона сняла очки с зеркальными стеклами и быстро оглядела его с ног до головы.

– Значит, вы тот самый, да?

– Какой тот самый? – удивился Лютер.

Аризона хмыкнула, сняла перчатки из толстой кожи и энергично пожала ему руку.

– Не надо играть со мной в игры, молодой человек. Я всегда узнаю настоящего профессионала, стоит мне одним глазком взглянуть на него. Едва я увидела вас с Грейс, я поняла, что вы тот самый, кого она ждала, пока пряталась в Эклипс-Бей.

Лютер улыбнулся Грейс.

– А мне вот кажется, что это я ждал.

Аризона подмигнула.

– Все ясно. Работать под прикрытием – самая настоящая головная боль. Но раз уж вы здесь, миссия, как я понимаю, закончена, верно?

– Да, мэм, – ответил Лютер.

Грейс прошла на кухню.

– Аризона, тебе надо согреться. Выпей чашечку кофе, я только что его сварила.

– Спасибо. С удовольствием. – Она оглядела коробки и чемоданы. – Похоже, на этот раз вы отправляетесь в путь вместе.

– Мы собираемся пожениться, – сказала Грейс. – И переезжаем на Гавайи.

– Но работать на агентство продолжите, да?

Лютер изогнул бровь в молчаливом вопросе. Грейс улыбнулась.

– Определенно, – ответила она и протянула Аризоне полную кружку кофе. – А еще мы откроем маленький ресторанчик в Вайкики.

Аризона внимательно наблюдала за руками Грейс, когда брала у нее кружку. Грейс проследила за ее взглядом и неожиданно осознала, что ничего особенного не произошло, когда ее пальцы соприкоснулись с пальцами пожилой дамы.

– Похоже, моя маленькая фобия наконец-то исчезла, – сказала она.

Аризона удовлетворенно кивнула:

– Это хорошо, что вы собираетесь пожениться.

Лютер рассмеялся и тоже взял у Грейс кружку с кофе.

– Это очень хорошо.

– В Вайкики, говорите? – Аризона сделала глоток кофе, и на ее лице появилось задумчивое выражение, как будто она заглядывала в прошлое. – Знавала я двоих, они ушли в отставку и переехали в Вайкики.

– Вот как? – произнес Лютер.

– Помню, они поговаривали о том, чтобы купить ресторанчик или бар. Петра и Уэйн Гроувз. Никогда их не забуду. Более метких снайперов я не встречала. Я уволилась из агентства сразу после них. Они были на несколько лет младше меня. Наверное, сейчас им за шестьдесят. Мы все тогда были здорово выжаты.

Грейс застыла. Лютер так и не донес кружку до рта. Он смотрел на Аризону, как на привидение.

– Вы знали Петру и Уэйна? – ровным голосом спросил он.

– Черт, конечно! Они были чем-то похожи на вас. – Аризона похлопала себя по голове. – Обладали шестым чувством. Эта страна в долгу перед ними, хотя и не догадывается об этом. Такие люди не получают орденские ленточки и звезды, но они заслуживают награды больше, чем кто-либо еще.

Глава 52

Свадьба состоялась в райском уголке на берегу. Невеста была босиком и с уже заметно округлившимся животиком.

Они на весь день закрыли ресторан и пригласили постоянных клиентов, а также Милли Окаду, Джули Хэгстром и ее сына. Всего на церемонии, проходившей на фоне закатного солнца, присутствовало восемнадцать человек. Каждый получил по цветочной гирлянде. Источавшие божественный аромат цветы лежали на шее у Грейс такой плотной массой, что ей даже приходилось выплевывать лепестки, когда она произносила слова обета.

Солнце медленно спускалось к горизонту, а гости, стоя на теплом песке, внимательно слушали священника, который проводил церемонию. Потом Безумный Рей взял свою гитару и, подражая Элвису, запел «Гавайскую свадебную».

Уже вечером все отправились в ресторан Милли Окады есть лапшу-удон. По окончании торжественного ужина Милли устроила всем сюрприз, подав немалых размеров торт, украшенный словами «Грейс и Лютер, будьте счастливы». К торту вынесли бутылку шампанского и пиво в огромном количестве. Милли и Джули пили шампанское. Грейс из-за малыша пила только воду. Все остальные предпочли пиво.

Тосты следовали один за другим, но именно Уэйн произнес тот, который стал идеальным завершением дня.

– Давайте выпьем за Грейс и Лютера, – сказал он, поднимая бокал с пивом. – И за малыша, который родится через семь месяцев и восемь дней, хотя никто не считал. У него будет большущая семья. Мы все станем заботиться о нем. Научим его всему, что ему нужно знать.

– У меня на этот счет предчувствие, – сказала Петра.

Все посмотрели на нее.

Она весело фыркнула:

– Хорошее предчувствие.