Текст книги "Горячие дни"

Глава 18

К одиннадцати вечера они уже выявили целых десять аур с блуждающими волнами, и пятеро из их обладателей выглядели как руководители высокого ранга. Остальные пять были телохранителями с недоразвитыми профилями охотника.

Грейс и Лютер сидели в тенистом уголке открытого бара при гостинице, пили газированную минералку, слушали гавайскую гитару и наблюдали за своими объектами.

Пятеро главных сидели вместе, выпивали и совещались. За долгие годы Грейс повидала немало совещаний подобного рода. Телохранители расположились за соседним столиком. Они выглядели напряженными, и было ясно, что они чувствуют себя очень неуютно в безмятежной атмосфере острова.

– Знаешь, если игнорировать действие препарата на их ауры, тот факт, что у всех сильный дар и что все путешествуют с телохранителями, то их профили полностью соответствуют людям, занимающим высокий руководящий пост, – сказала Грейс. – Думаю, мистер Джонс прав. Мы наткнулись на деловую встречу каких-то «шишек» из «Найтсшейд».

– У нас все еще нет доказательств, что они из «Найтсшейд», – напомнил Лютер. – Но я согласен, что все они, кто бы они ни были, выглядят как «шишки». Интересно, какое место в их иерархии занимает Юбэнкс?

Грейс снова внимательно взглянула на ауры.

– Я бы сказала, что они воспринимают друг друга как ровню, и это означает, что они, вероятно, занимают одинаковое положение в организации. Судя по наклейкам на багаже, они все с Западного побережья, а один из Аризоны.

– Фэллон утверждает, что «Найтсшейд» сконцентрировалась на Западном побережье и в Аризоне, – задумчиво произнес Лютер. – Вполне возможно, что эти ребята – региональные управляющие.

– Все они внешне дружелюбны и общительны, – сказала Грейс, – но внутри очень много агрессии.

– Ну, уж это я вижу, – усмехнулся Лютер. – Могу поспорить, что любой из этих пятерых с радостью перережет глотку остальным четверым, если решит, что от этого будет польза. «Найтсшейд» построена на жестких принципах дарвинизма. Только сильные и безжалостные добираются до самого верха.

Грейс поежилась.

– Окружающий их уровень потенциального насилия очень высок, но больше всего беспокоит то, что у некоторых из них, кажется, развился дополнительный дар.

– А я думал, что это невозможно с точки зрения генетики.

– Не совсем так. На основе своих генеалогических исследований я могу точно сказать, что множественный дар – это чрезвычайно редкое явление. За много веков таких исключений наберется с десяток. Однако все обладатели такого множественного дара сходили с ума и умирали молодыми. Это как-то связано с избыточной стимуляцией мозга.

– А вот конкретно эти множественные дары искусственно порождены препаратом.

– Да, – кивнула Грейс. – Я видела такую ауру у мистера Крокера, хотя тогда я не знала, что это означает.

– Нам нужно больше информации по Юбэнксу. Я хочу понять, как он связан с «Найтсшейд».

– Что ты предлагаешь?

Лютер поставил стакан с минералкой на стол.

– Хочу заглянуть к нему в номер, пока он занят здесь.

Грейс похолодела.

– Мне совсем не нравится эта идея.

– А в чем проблема? Мы знаем, что он здесь. Ты последишь за ним, пока я буду обыскивать его номер.

– Как я предупрежу тебя, если он уйдет из бара?

– Позвонишь мне на мобильный. Ему понадобится пять – восемь минут, чтобы отсюда дойти до вестибюля, подняться на лифте и пройти по коридору до шестьсот четвертого номера. Куча времени, чтобы успеть убраться до его прихода.

– Лютер, я знаю, что покажусь тебе занудой, но у меня плохое предчувствие.

– Ты права: ты кажешься мне занудой. – Он неторопливо встал. – Позвони мне, если он решит вернуться в номер.

Грейс лишь сглотнула и не стала выдвигать следующий аргумент, который был так же неубедителен, как и первый. Она проследила за объектами, но никто из них, в том числе и их телохранители, не обратил внимания на уход Лютера.

Она крепко сжала в руке мобильный.

Глава 19

Лютер отпер дверь с помощью очень полезного приспособления, которым Фэллон снабдил всех своих агентов. Он автоматически усилил восприятие и шагнул внутрь.

Единственным сигналом того, что в номере он не один, была яркая вспышка полностью раскрытой ауры. Охотник.

Лютер резко повернулся, чтобы лицом к лицу встретить угрозу. Но нижний конец трости за что-то зацепился, и Лютер почувствовал, что теряет опору. Он повалился на ковер. Это и спасло его.

Стремительный бросок охотника закончился на кровати. Он быстро, как молния, – такая быстрота была отличительной чертой его дара – сориентировался, спрыгнул с кровати и снова оказался на ногах.

Лютер даже не попытался встать. Ни один человек с таким, как у него, даром не мог надеяться победить охотника в рукопашном бою. Вместо этого он мгновенно сосредоточился и со всей возможной силой обрушился на ауру нападавшего, топя огненную энергию в мощной волне тоски.

Охотник, сбитый с толку, сделал неуверенный шаг и зашатался. А потом, словно в изнеможении, опустился на кровать.

– Черт, – пробормотал он. – Как у тебя это получается?

– Ты кто? – Поднимаясь, Лютер продолжал излучать подавляющую энергию. – Что ты здесь делаешь?

В номере царил почти полный мрак, но охотнику это не мешало. Он обладал ночным зрением. Лютер же не видел ничего, кроме ауры незнакомца. Этого для него было достаточно.

– Голову даю на отсечение, мы здесь по одной и той же причине, – сказал охотник. – Добыть какую-нибудь информацию по Юбэнксу.

– А ты точно здесь не для того, чтобы устранить его?

– Планы поменялись.

Охотник начал вставать с кровати. Он не издал ни звука, но его аура замерцала по-другому за секунду до того, как он сделал первое движение.

– Не двигайся, – велел Лютер. И подкрепил свое предостережение новым залпом энергии.

Охотник сел на место. У него в прямом смысле не было сил подняться.

– Ловко это у тебя получается, – сказал он. – И надолго тебя хватит? Наверное, расход энергии огромный.

Это было правдой: на то, чтобы обездвижить охотника, уходило много энергии. Однако Лютер не считал нужным признаваться в этом. То, с какой небрежностью этот человек произнес термин «расход энергии», его заинтересовало. Мало кто из тех, кто не принадлежит к Обществу, и даже те, кто обладает даром невысокого уровня, выразил бы свою мысль именно в такой форме.

– Ты из Тайного дома? – спросил он.

– Да это же видно невооруженным глазом. А ты?

– Из «Джонс и Джонс».

– Ну конечно же! Неудивительно, что эта работа вызывала у нее беспокойство.

– У кого?

– У моей планировщицы. Вчера вечером она сообщила мне, что у нее возникли сомнения в отношении заказчика и вообще всей ситуации. Сегодня утром она аннулировала контракт и велела мне ехать домой. Но я решил перед отъездом заглянуть в номер Юбэнкса. Эх, за столько лет уже можно было бы понять, что нужно всегда доверять ее интуиции.

– А кто заказчик?

– Назвался Уинтрапом. Это кодовое имя для нашего клиента Номер Два. Ее история подтвердилась.

– Она идентифицировала себя как женщина?

– Нет. Настоящий Уинтрап – мужчина. Как я сказал, у моей планировщицы сильная интуиция. У нее возникло подозрение, что тот, кто нас подрядил, фальшивый заказчик.

– Зачем этому Уинтрапу понадобилось убирать Юбэнкса? Есть идеи?

– Нас проинформировали, что он убил двух жен и одну молодую женщину. Но с нами заключили контракт не поэтому. Его главное преступление, как пояснил Уинтрап, в том, что он отмывает деньги для группы, которая финансирует террористов.

– Ты работаешь на правительство?

– Частный подрядчик. У нас очень короткий список клиентов. В том числе и некое правительственное агентство. Именно там и работает настоящий Уинтрап.

В кармане у Лютера тревожно завибрировал мобильный. Он достал его и посмотрел на номер. Грейс.

– Юбэнкс идет сюда, – сказал он. – С ним телохранитель-охотник.

– Охотник почувствует, что в номере кто-то был.

– Сомневаюсь. Мой коллега уверяет меня, что телохранитель – не полноценный охотник. Похоже, ему недостает некоторых навыков, в том числе и способности чуять споры насилия.

– Тогда он не охотник. Ладно, для меня эта работа закончена. Что ж, неплохо. С минуты на минуту у меня родится первый внук. Семья будет в полном составе праздновать знаменательное событие. Как ты смотришь на то, чтобы отпустить меня?

– Еще кое-что, – сказал Лютер. – Ты получил доказательства своей версии событий?

– А что, если я произнесу волшебные слова?

– Какие?

– Передай Фэллону Джонсу привет от Суитуотера.

– Ты знаешь Фэллона?

– У нас только два клиента. Номер Один – «Джонс и Джонс».

Глава 20

– Ты нарвался на Гарри Суитуотера в номере Юбэнкса? – Судя по голосу, Фэллон был искренне изумлен – редкое явление. – Вот негодник! Какова вероятность?

– Опять ты за свое. – Лютер подошел к двери на балкон, развернулся и зашагал обратно. Трость глухо постукивала по застланному ковром полу. – В том-то и вопрос, Фэллон. Это ты должен знать, какова вероятность. Ты забыл, что это твоя работа? Прикидывать шансы? Учитывать все мелочи? Подсчитывать вероятность? Это большой промах. Да что, черт побери, происходит? Ты забыл предупредить, что пустил по следу Юбэнкса профессионала?

Он остро ощущал присутствие Грейс. Она сидела на диване, и вид у нее был встревоженный. Последствия такого мощного расхода энергии, которая потребовалась, чтобы не давать Суитуотеру подняться с кровати, оказались тяжелыми, и она, вероятно, понимала это. Адреналин и другие биохимические компоненты уже вымылись из крови, и сейчас он ощущал только нервное опустошение и холод. Он ненавидел этот этап, ему было противно представать в таком виде перед Грейс. А еще эта чертова трость!

– Я не пускал Суитуотера за Юбэнксом, – сказал Фэллон.

– Тогда кому, кроме «Джонс и Джонс», понадобилось убрать Юбэнкса?

Грейс подняла руку.

– Кому-то, кто хочет занять его место?

– Я слышу, – сказал Фэллон. – А мне нравится эта идея. Вполне разумная, если учесть все то, что нам известно о «Найтсшейд». Это крутая компания.

Лютер остановился и устремил взгляд на Грейс.

– Как сказал Суитуотер, его планировщица думает, что человек, назвавшийся Уинтрапом, – женщина. Очевидно, настоящий Уинтрап – мужчина.

– Планировщица Суитуотера – это его жена, – сказал Фэллон. – Вероятно, она права. Дар интуиции высокого уровня.

– Ушам не верю. Его жена планирует убийства?

– Это семейный бизнес Суитуотеров, – пояснил Фэллон. – Он был основан вскоре после того, как образовалось «Джонс и Джонс». С тех пор фирмы постоянно взаимодействуют. Скоро на сцену выйдет новое поколение Суитуотеров. Старший сын Гарри недавно женился.

– Он что-то говорил насчет того, что нужно успеть домой к рождению внука.

– Это очень дружная семья.

– Вместе убивают, вместе отдыхают?

Грейс, сидевшая на диване, подняла брови.

– Думаю, это только укрепляет семейные узы, – заметил Фэллон.

– Так, из любопытства: как часто «Джонс и Джонс» пользуется услугами клана Суитуотеров?

– Как можно реже и только когда нет иного выбора. Мы всегда стараемся не нарушать закон и действовать при поддержке властей, ты сам это знаешь. Но иногда случается, что с пути сбивается экстрасенс высокого уровня, либо чертовски хитрый, либо просто очень сильный. Например, Сесил Фергюсон.

– Кто такой Фергюсон?

– Гипнотизер десятого уровня, он тоже был серийным убийцей. Прикончил двенадцать человек, прежде чем мы занялись им. Мы довольно долго не догадывались, что он один из нас, экстрасенс. Гипнотизеры высокого уровня настолько редки, что я до сих пор задаюсь вопросом, а не были ли его способности усилены эликсиром основателя?

– «Найтсшейд»?

– Очень может быть. Но нам так и не удалось доказать это. Дело было давно, когда мы только-только занялись «Найтсшейд». Как раз тогда мы начали понимать, что имеем дело с полноценной криминальной организацией, а не с группкой ученых-ренегатов, которые решили поиграть в алхимиков. В общем, я знал, что мы не сможем сдать Фергюсона копам, даже если бы у нас имелись все доказательства. Любой, кто приблизился бы к нему на несколько футов, был бы введен в транс. А сам он просто ушел бы прочь.

– И поэтому ты послал Суитуотера.

– Который взял его на безопасном расстоянии. К твоему сведению, я использовал Суитуотера только как последнее средство и при единогласном одобрении Совета и магистра. И уж мы точно не направляли его на Мауи.

– Тот, кто направил его – кто бы это ни был, – знал, как выдать себя за клиента Номер Два. Суитуотер сказал, что она использовала правильные коды.

– Интересно, – мрачно произнес Фэллон.

– Ладно, вернемся к нашей маленькой проблеме. Когда ты собираешься прислать сюда людей для долгосрочного наблюдения? Эти ребята могут уехать в любой момент.

Грейс снова подняла руку.

– Я могла бы проследить за одним из агентов «Найтсшейд».

Лютер устремил на нее грозный взгляд. Она сделала вид, будто ничего не заметила.

– Я и это слышу, – сказал Фэллон. – К сожалению, у Грейс нет навыка такой работы.

Лютер улыбнулся ей.

– Он говорит, что у тебя нет навыков такой работы.

Она поморщилась и откинулась на подушки.

– Я работаю над этим вопросом, – сказал Фэллон. – В течение двадцати четырех часов на Мауи прибудут пять моих агентов. А пока следить за объектами придется вам с Грейс.

– Грейс нам больше не нужна. Я хочу, чтобы она поскорее уехала отсюда.

– Но могут приехать еще люди из «Найтсшейд», – сказал Фэллон.

– Я сам смогу выявить их.

– Да, но профиль-то ты составить не сможешь. Кстати, вспомнил: передай Грейс, что я получил профили, составленные сегодня. Очень глубокая проработка.

В следующее мгновение в телефоне воцарилась тишина.

Лютер посмотрел на Грейс.

– Ему понравились твои профили.

Она просияла.

– Я рада. Как я понимаю, мы все еще напарники?

– Ага.

– Твой безграничный энтузиазм греет душу. – Грейс встала, взяла его за руку и потянула в спальню. – Пойдем. Тебе нужно отдохнуть. Ты уже на последнем издыхании.

– Слишком много энергии ушло на Суитуотера. Я немного посплю. Будь бдительна. Держи все двери на замках. Не выходи из номера и никого не впускай, даже того типа, который пополняет мини-бар. Ясно?

– Я все поняла.

Лютер сел на кровать и задумчиво оглядел свои кроссовки. И зачем человеку, который ходит с тростью, спортивная обувь, подумал он. Прежде чем он успел ответить себе на вопрос, хватит ли у него сил снять их, Грейс встала перед ним на колени и принялась развязывать шнурки. Ее темные волосы блестели в неярком свете лампы.

– Тебя не беспокоит, – спросил Лютер, глядя на ее макушку, – что за все путешествие мы увидели только один пример идеальной семьи, да и та оказалась кланом наемных убийц?

– Семья есть семья.

Глава 21

Он проснулся с ощущением, что она в комнате. Ему не понадобилось открывать глаза, чтобы увидеть ее. Он знал – хотя не мог объяснить, откуда такая уверенность, – что всегда почувствует ее присутствие, когда она окажется рядом. То ощущение узнавания, которое охватило его, когда она шла по аэропорту, усилилось в сотни раз, когда она испытала первый оргазм в его объятиях; и в тысячу раз сегодня утром, когда ему показалось, что их ауры каким-то образом слились на одно бесконечное мгновение и между ними образовалась неразрывная связь.

Черт, может, она и права? Может, он действительно романтик?

– Ты проснулся, – сказала Грейс. – Как себя чувствуешь?

Вот теперь он открыл глаза и приподнялся на локтях. Она стояла у сдвижной двери на балкон. Шторы были раздвинуты на пару футов, и за окном было видно яркое утро.

Лютер обратил внимание, что Грейс одета в ту же одежду, что и вчера вечером. В ней ощущалась неестественная настороженность. Он сразу понял, что с ней. Он и сам не раз впадал в такое состояние после бессонной ночи.

– Я-то в порядке. – Он внимательно оглядел ее. – Но ты, похоже, даже не ложилась.

– Ты спал как убитый. Я и решила, что при сложившихся обстоятельствах будет лучше, если один из нас будет бодрствовать.

Лютер спустил ноги с кровати.

– Другими словами, ты боялась, что я не смогу выполнить свою работу, то есть защитить нас, если кто-то ворвется в номер.

– Ты забыл, что мы команда?

Он потер затылок. Пусть между ними и существует некая неразрывная связь, но это не значит, что он не может злиться на нее.

– К твоему сведению, – ровным голосом произнес он, – я в состоянии справиться с побочными действиями от своей работы.

– Я в этом не сомневаюсь. Я просто думала, что будет нелишним принять меры предосторожности.

– Я бы проснулся, если бы кто-то попытался проникнуть в номер. Поверь мне.

– Ты всегда просыпаешься в плохом настроении? – спросила Грейс скорее с любопытством, чем с осуждением.

– Нет, только тогда, когда я обнаруживаю, что клиент, которого я должен защищать, думает, что сам должен защитить меня.

– Я не твой клиент. Я твой партнер.

– Я здесь, чтобы выполнить работу.

– Вчера вечером ты ее выполнил. Господи, до чего же дурацкий спор. Может, примешь душ?

Лютер задумался над этим. Идея, наверное, неплохая.

– А ты? – спросил он. – Тебе надо поспать.

– Я подремала в кресле.

– Зря ты всю ночь стерегла меня.

– Мне не впервой бодрствовать ночь напролет. Со мной все в порядке. А теперь иди в душ.

Лютер схватил трость и встал. Оглядев себя, он сообразил, что все еще одет в брюки и рубашку. Он поднял голову и поймал свое отражение в зеркале. Одежда была помята, под ввалившимися глазами образовались темные круги, щетина отросла. Плохо. Нелицеприятное зрелище.

Ко всему прочему он был голоден, но ему хотелось не есть. Он посмотрел на Грейс, пытаясь оценить степень ее усталости.

– Знаешь… – сказал он, проводя рукой по подбородку, чтобы понять, насколько жестка отросшая щетина. – Чуткий мужчина, вероятно, не стал бы спрашивать у женщины, проведшей бессонную ночь, не заинтересует ли ее идея вместе принять душ?

Брови Грейс сошлись на переносице, ее взгляд стал суровым.

– Ты прав, чуткий мужчина точно не предложил бы вместе отправиться в душ в такой момент.

Лютер покорно кивнул:

– Да, ясно. Уж больно потрепанный у меня вид.

– Господи, да при чем тут твой вид! – всплеснула руками Грейс.

– А что тогда? – спросил Лютер, озадаченный.

– Мы только что поссорились, – ответила она. – Ты рычал на меня всего минуту назад. А теперь как ни в чем не бывало предлагаешь заняться сексом.

– Ты называешь это ссорой?

– А ты как назвал бы?

Лютер задумался.

– Дискуссией. Она закончилась, и я собираюсь принять душ. Вот и поинтересовался, не присоединишься ли ты ко мне, и все.

– Это была ссора, – возразила Грейс.

– Ты преувеличиваешь. Наверное, потому, что ты напряжена из-за недосыпания.

– Это была ссора, и я не напряжена.

– Знаешь, совместный душ – отличный способ снять напряжение.

Грейс несколько раз открыла и закрыла рот. Однако, прежде чем Лютер успел что-то добавить, она схватила одну из декоративных подушек и запустила ему в голову.

Он отбил подушку и пошел к ней.

– Бой подушками – вот это я понимаю, – сказал он.

Лютер быстро приближался к Грейс. Комната внезапно заполнилась сияющей энергией.

Грейс попятилась к стене.

– Если ты думаешь, что после нашей так называемой дискуссии у меня подходящее настроение для секса, то ты жестоко ошибаешься.

– Видишь, как секс действует на мужчин? – Отбросив трость, Лютер оперся руками о стену по обе стороны от ее головы. – Он мешает им думать.

– Это многое объясняет.

– Всегда рад помочь.

Он поцеловал ее долгим и сладким поцелуем; так мужчина целует женщину по утрам, когда знает, что ночью доставил ей удовольствие, когда дает понять, что хочет снова доставить ей удовольствие. И получить удовольствие самому. Это был поцелуй-заявление.

Но Грейс ответила ему не так, как женщина, на которую заявляют права. Нет, она целовала его с такой жадностью и страстью, что стало ясно: права на него заявляет она.

– Хорошо, – произнес Лютер. – Вот так и должно быть.

Она слегка отстранилась.

– Что должно быть?

– Забудь. Потом объясню.

Ее губы стали податливыми, аура замерцала и вошла в резонанс с его аурой. Он наслаждался сознанием того, что она связана с ним, знает она об этом или нет.

Двое суток – столько времени они провели вместе. Почему же он так уверен, что будет думать о ней, тосковать по ней, желать ее всю оставшуюся жизнь, если они больше никогда не увидятся? Как, черт побери, такое получается?

Однако Лютер не стал размышлять над этим вопросом. Грейс уже расстегивала его брюки. Когда он ощутил ее пальцы на своей плоти, огонь, горевший в нем, превратился в полыхающий пожар.

Он расстегнул ее блузку и обнаружил, что, видимо, еще ночью она сняла бюстгальтер. То, что вчера он на ней был, это точно. Он накрыл руками ее грудь и ощутил под ладонями набухшие соски. Его охватил небывалый восторг.

Сняв с нее блузку, он быстро расстегнул ее брюки и спустил их до щиколоток. Грейс вся трепетала от вожделения и, шепча его имя, гладила его тело. Ее руки скользили то по его бедрам, то по груди, то по плечам. Грейс прикасалась к нему так, будто он был редким и очень ценным произведением искусства.

– Здорово, – произнесла она, целуя его в плечо. – Здорово, что можно спокойно прикасаться к тебе.

– Мне нравится, что тебе нравится прикасаться ко мне. – Лютер взял ее лицо в ладони и заглянул ей в глаза. – Но мысль, что ты можешь вот так же прикасаться к кому-то еще, сводит меня с ума.

– Единственный мужчина, к которому я хочу сейчас прикасаться, – это ты.

– Не совсем то, что я хотел бы услышать, но мы обсудим эту тему позже.

– Не поняла…

– Не важно. Не сейчас.

Опершись на трость, Лютер взял Грейс за руку и повел в выложенную отполированным мрамором ванную. Там они оба избавились от остатков одежды и встали под душ, а потом Лютер опустился на сиденье и усадил Грейс на себя. Они ласкали друг друга под искусственным водопадом до тех пор, пока обоих не унес с собой безумный вихрь оргазма.

* * *

Какое-то время спустя Грейс стояла перед запотевшим зеркалом. Одним полотенцем она обернула тело, а из другого сделала тюрбан на голове. Она чувствовала себя полной сил. Бодрой. Кто тут называл ее невыспавшейся?

Лютер, с полотенцем на бедрах, стоял рядом и брился. Грейс встретилась с ним взглядом в отражении.

– Это была ссора, – сказала она.

Лютер усмехнулся:

– Значит, надо чаще ссориться.