Текст книги "Небесные Властелины"

Глава 13

На следующий день ей пришлось собрать всю свою силу воли, чтобы снова выйти на корпус и довериться тонкому канату, хотя Мило и уверял ее, что новый надсмотрщик едва ли повторит ошибку Бенни. Лихорадочно орудуя шваброй, Джен не помнила себя от страха. Ей хотелось закрыть глаза и вцепиться в корпус, разразившись истерическим плачем, но она заставляла себя работать дальше. Джен должна была оставаться среди стеклоходов – ради выполнения замысла. Ей нужно было как следует ознакомиться с верхним корпусом и особенно с пространством между двумя оболочками.

На следующий день, когда Джен уже вполне освоилась с новой работой, Бенни появился снова. Он был тихий, с опухшим лицом, и двигался с трудом. Видимо наказание, которому подверг его Баннион, пошло ему на пользу.

На четвертый день после случившегося Джен входила вместе с другими в стеклянную клетку, чувствуя уверенность и возбуждение. План действий был разработан окончательно. Если все будет в порядке, то уже сегодня вечером…

Клетка, в которой они поднимались на этот раз проходила не внутри газовой секции, как первая, а в свободном пространстве между двумя секциями.

– Мы поднимаемся через одну из поперечных рам, – объяснил ей Мило, указывая на шестиугольные узоры металлической паутины. – Они образуют скелет Небесного Властелина. Между каждыми двумя газовыми секциями имеется поперечная рама. Лифт поместили сюда, потому что ячейки с обеих сторон заполнены водородом. Техники опасались, что механизм лифта может произвести случайную искру.

То, что они оказались со всех сторон окружены взрывоопасным водородом, одновременно пугало и радовало Джен. Все идет по плану, говорила она себе. Джен старалась не думать о том, куда будет подкладывать бомбу и каким образом приводить ее в действие. Где-то в глубине сознаний брезжила смутная мысль о том, что она выберется на корпус и успеет отбежать как можно дальше от места взрыва, но после этого ее ждала неизвестность. Впрочем, Джен понимала, что едва ли ей удастся уцелеть.

За эти несколько дней она многое узнала о Небесном Властелине. Особенно пригодилась информация о том, что почти две трети огромных газовых ячеек были заполнены горючим водородом.

Элен была права. Мило подтвердил, что когда в результате естественной утечки пропадал гелий, восполнить его запасы было невозможно, в то время как водород добывали из воды. Мило также поведал ей о происхождении Небесных Властелинов; его рассказ лишь отдаленно напоминал минервианские легенды об этих давних событиях. Джен с неохотой начала признавать, что в минервианской версии событий насчитывалось немало пробелов, в то время как версия Мило казалась исчерпывающей. Джен не хотелось верить ему, но рассказ Мило все больше захватывал ее.

По словам Мило, Небесные Властелины первоначально именовались Небесными Ангелами. Они были построены Организацией Объединенных Наций для двух целей. Во-первых, как дешевый и экологически безопасный транспорт для перевозки грузов между странами, в основном странами более бедного «третьего мира»; во-вторых, для оказания помощи в периоды стихийных бедствий: они могли доставлять большое количество необходимых грузов в страны, пораженные голодом, или же, в случаях землетрясений или наводнений, служить убежищем для жертв, предоставляя им ночлег и пищу в своих огромных помещениях.

Поэтому в хаосе, наступившем после Генных войн, вполне естественно, выжившие постарались избежать эпидемических вирусов и прочих напастей, укрывшись в этих небесных ковчегах. Беда в том, что одна и та же мысль пришла в голову многим, и некоторое время вокруг каждого Небесного Ангела и внутри него бушевали ожесточенные схватки. Два корабля были уничтожены. Наконец определились победители, и жизнь на Небесных Ангелах вошла в привычную колею.

Когда же запасы, имевшиеся на каждом корабле, начали иссякать, люди снова обратили внимание на землю. Им нужны были пища и сырье, а поставлять их могли лишь те, кто продолжал жить на земле. Началось правление Небесных Властелинов.

Поначалу у них не было никакой организации. Небесные Властелины соперничали за одни и те же районы, поставлявшие им пищу, и часто сражались между собой в воздухе. После того как было уничтожено еще два корабля, остальные заключили мир. За этим последовало совещание глав Небесных Властелинов, и мир был поделен на сферы влияния оставшихся воздушных кораблей. После этого правило, что каждый Небесный Властелин не выходит за пределы своей территории, неукоснительно соблюдалось. Но, по мнению Мило, вряд ли оно долго будет соблюдаться впредь…

– Опустошение царит почти на всей земле, – объяснял он. – Слишком много наземных поселений вымирает. Когда «Панглот» обнаружит, что на его территории уже не осталось поселений, производящих пищу для его нужд, он начнет разбойничать на чужой территории. Ходят слухи, что столкновения между Небесными Властелинами уже имели место. Кончится это самой настоящей войной. – Казалось, эта перспектива радовала его.

– Но это глупо, – заметила Джен. – Мужчины будут драться между собой, пока Мать-Земля не погибнет окончательно. Почему бы Небесным Властелинам и наземным жителям не объединиться, чтобы остановить опустошение, пока не поздно?

– Старые привычки трудно искоренить, – ответил Мило. – Небесные люди по традиции не признают наземных жителей людьми. Пока для них не может быть и речи о том, чтобы начать сотрудничать с «землеройками» на равных. К тому же я не представляю, чем могут помочь Небесные Властелины землянам в борьбе с опустошением.

– А эти лучи? Лучи, которые уничтожили наши ракеты, – разве они не могут очистить опустошенные земли?

– Ну, вообще-то могут, – медленно проговорил Мило. – Но я же объяснял тебе, что небесные люди не умеют управлять лазерным оружием. Оно срабатывает автоматически и уничтожает только неодушевленные предметы, грозящие Небесному Властелину. – Мило покровительственно улыбнулся ей: – Какая минервианка не любит поломать голову над назначением аппаратов Науки Мужчин, а?

Джен холодно ответила:

– Если такие приборы поставить на службу очищения мира, я уверена, что Богиня-Мать отнеслась бы к мужчинам благосклоннее.

Когда Джен, преодолев крутизну ската, выбралась наверх, ее ждал неприятный сюрприз. Люк окружало несколько Небесных воинов. Все они были вооружены длинноствольными ружьями и пристально осматривали небо. Джен спросила Мило, зачем они здесь.

– Хаццини, – ответил он. – Мы пролетаем над территорией Хаццини. Будем лететь над ней примерно сутки. Посмотри, вон их «гнезда».

Джен огляделась и увидела множество высоких построек, которые высились на низких холмах, изъеденных опустошением. Они напоминали огромные кривые стволы деревьев с высохшей корой. Джен с ужасом поняла, что каждая постройка имеет несколько сот футов в высоту.

– А что такое Хаццини? – спросила она, пристегивая петлю своего каната к скобе.

Сегодня они работали на носу Небесного Властелина, и вид, открывавшийся с их места работы, был впечатляющим.

– А у вас на Минерве никогда не случалось налетов со стороны Хаццини? – спросил Мило.

– Я о таких не слыхала, – прокричала она в ответ.

– Ну, если бы были, ты бы слыхала. Наверное, Минерва была вне их досягаемости. Считай, что вам повезло. Хаццини – это выведенные с помощью генной инженерии машины-убийцы с примитивным рассудком и ясным логическим мышлением. Одна из крупных корпораций построила их когда-то для нужд частной армии. Основной генетический материал – из мира насекомых. У них есть крылья. Большинство из них не способно летать на такой высоте, но если какой-нибудь Хаццини поднимется повыше – нам несдобровать.

Джен невольно ахнула. Теперь они подлетели ближе к «гнездам», и она увидела, насколько огромны эти сооружения. По бокам располагались уступы, на которых, как показалось Джен, маячили черные точки. Они с Мило, как и другие рабы со швабрами, ждали, пока те, кто разбрызгивал раствор, продвинутся вперед. «Властелин Панглот», как всегда, слегка замедлил ход, чтобы дать бригадам выйти на корпус, но воздушные потоки были такими мощными, что Джен с трудом удерживалась на ногах.

– Так значит, Небесные воины охраняют нас? – спросила она Мило.

Он засмеялся.

– Нас? Кто станет охранять горстку рабов? Нет, воины охраняют люки и другие возможные входы на корабль. И, как ты могла заметить, наш приятель Бенни сегодня бросил нас на произвол судьбы.

Она обернулась через плечо. Надсмотрщик остался у люка вместе с группой воинов.

– Думаешь, нам грозит опасность со стороны тварей? – спросила Джен, снова всматриваясь вниз.

Черные точки теперь поднялись в воздух; некоторые из них казались достаточно большими и уже издалека вызывали отвращение.

– Я много раз работал над территорией Хаццини, – сказал Мило, – и ни разу не видел, чтобы они приближались к нам. Но, если верить слухам, в прошлом были случаи, когда Хаццини хватали стеклоходов с корпуса.

– А они разумные?

– В смысле, понимают ли, что делают? Думаю, нет. Но конечно, они соображают. Они запрограммированы на две задачи – убивать и размножаться, – и создатели Хаццини наделили их достаточной гибкостью, чтобы как можно лучше выполнять и то, и другое. А поскольку Хаццини к тому же сделаны так, что могут питаться чем угодно, они могут есть даже самые ядовитые грибы. Поэтому они выживают на опустошенных землях. Насколько я представляю себе, скоро на земле останется только опустошение и Хаццини…

Джен чувствовала себя очень неуютно на корпусе: то и дело она оглядывалась, проверяя, не удалось ли какому-нибудь Хаццини подняться на высоту «Властелина Панглота»; но, хотя воздушный корабль, пролетая над гнездами, вызвал там большое оживление, рой черных точек оставался далеко внизу.

Присутствие Хаццини чуть было не заставило Джен пересмотреть свой план взрыва корабля этой ночью. Но вскоре она убедила себя, что это только предлог, за которым прячется ее трусость? Ее цель – уничтожить «Властелин Панглот» и всех на борту, какая ей разница, от чего они погибнут?

Огонь, падение на землю, Хаццини – смерть одинакова. Она не могла также допустить мысли, что из-за Хаццини ее собственная, и без того весьма слабая надежда уцелеть в предстоящей передряге рушится окончательно. Нет, выбора у нее не оставалось: сегодня ночью или никогда.

Из-за тяжелых условий работы к концу долгой смены у Джен болели все мышцы. Во время краткого перерыва в середине дня она посетовала Мило, что у небесных людей не хватило ума приспособить для чистки корпуса шимпанзе.

– Они были бы прекрасными стеклоходами, – говорила Джен, сидя рядом с Мило. – И делали бы это гораздо быстрее.

– Что верно, то верно, – согласился он. – Но небесные люди не используют никаких «перепрограммированных» животных. Это противоречит их убеждениям. Они считают таких животных нечистыми – запятнанными. Вот тебе еще одно проявление культурного распада эпохи после Генных войн. Не только у вас, минервианцев, оказались странные представления о Старой Науке.

Джен не обратила внимания на издевку. Она слишком устала, чтобы злиться.

– Да, мы не пользовались Старой Наукой, но против животных не было закона. Они же не виноваты, что их изменили. Когда-то, очень давно, в Минерве были разные животные, но, когда я родилась, остались только шимпанзе. Остальные стали ненадежными. Даже самцам-шимпанзе нельзя было доверять. Их приходилось сажать в клетку после достижения определенного возраста.

– Интересно, – пробормотал Мило. – Впрочем, этого следовало ожидать. Генные инженеры не сумели обеспечить стабильности выведенных ими новых хромосом. Невозможно предотвратить мутации, и, следовательно, в их программах неизбежны сбои. Все больше и больше сбоев. Вроде тебя.

– Вроде меня? – с удивлением спросила она.

– Ну конечно. Для минервианки ты необычно мала ростом. Ты явный шаг назад к эволюции мутагенеза. О, я уверен, что во всех других отношениях, кроме роста, ты генетически здоровая минервианка – об этом говорит твое сложение и черты лица: андрогинного типа, с длинными ногами, маленькой грудью, мускулистым телом, смуглой кожей и весьма привлекательным лицом – настоящая минервианка. Очевидно, пострадал только генетический материал, влияющий на твой рост, но интересно было бы посмотреть на твоих детей от союза с неминервианцем.

Такая сугубо медицинская оценка ее тела раздосадовала Джен, хотя при упоминании о «весьма привлекательном лице» она почувствовала себя слегка польщенной. Но больше всего ей не понравилось предположение Мило, что у нее могут быть дети. «Ничего подобного», – мрачно подумала она. Вообще ничего – после сегодняшней ночи.

Между люком и стеклянной клеткой, ожидавшей их, чтобы отвезти вниз, оставалось довольно большое расстояние, и это вполне устраивало Джен. Она отстала от растянувшейся группы рабов, которые шли сквозь переплетение конструкций между двумя корпусами. Мило рассказал ей, что весь этот хаос и путаница внутри «Властелина Панглота» были делом рук нескольких поколений небесных людей.

– Год за годом они проводили все более нелепые доработки, ремонты, – сказал он, – и другие изменения вроде реконструкции грузового отсека в жилой. Я сомневаюсь, что те, кто проектировал Небесных Ангелов, могли бы теперь узнать их в Небесных Властелинах.

Джен ухватилась за свой шанс. Она спряталась за наклонной балкой и быстро отбежала в тень. Двигаясь как можно неслышнее, она спешила оказаться как можно дальше от остальных, пока ее отсутствие не обнаружилось. Больше всего ее беспокоил Мило. Он-то первым заметит исчезновение Джен и, конечно, будет больше всех заинтересован в ее поиске.

Чем дальше она бежала, тем темнее становилось вокруг. Освещены были только переходы. Джен остановилась и присела на корточки, прислушиваясь. Она слышала, как голоса рабов тают в отдалении. Потом наступила тишина, нарушаемая только скрипом корпусов. Она продолжала идти. Поскольку она двигалась к борту, наклон пола вдруг начал набирать крутизну так, что ей пришлось снова остановиться, чтобы не поскользнуться в темноте. Задыхаясь, Джен вцепилась в переборку. Вдруг она услышала вдали крик. Свое имя. Ее ищут.

Джен не представляла, сколько времени ждала там в почти кромешной тьме. Вдруг ей показалось, что кто-то из ищущих ее подошел очень близко. По крайней мере, его голос, звавший Джен по имени, слышался совсем рядом. Она была уверена, что это Мило. Если кто-то и сможет найти ее, то именно он. Верно, этот колдун может видеть и в темноте…

Но Мило не нашел ее, и, когда все стихло, она поняла, что первая часть ее плана выполнена. Джен снова двинулась вперед, ощупью отыскивая дорогу. Она слегка сменила направление, избегая крутизны, пытаясь в то же время двигаться к носу корабля.

Теперь она потеряла ориентир. Придется искать передний люк, чтобы выяснить, где она. Она надеялась, что до сих пор двигалась в правильном направлении. Увидев наконец впереди огни, Джен почувствовала облегчение. Потом, к своему ужасу, услышала голоса. Быстро присев на корточки, она осторожно двинулась вперед. Вскоре Джен увидела, что действительно нашла путь к люку, но вокруг лестницы сидело несколько Небесных воинов, скинув шлемы.

На миг Джен решила, что воины ищут ее, но тут же сообразила, что скорее всего они остаются на посту из-за Хаццини.

Определив свое местонахождение, Джен снова нырнула в темноту, двигаясь параллельно проходу между люком и тем местом, где из шахты появлялась стеклянная клетка. Она искала один из входов в сеть туннелей под нижним корпусом, предназначенных для осмотра мембраны газовых секций. Когда пару дней назад Мило рассказал ей о них и даже показал один, она поняла, что нашла идеальное место для бомбы.

Она собиралась нырнуть в первый же вход, но, вовремя вспомнив о присутствии воинов, решила добраться до следующего.

Когда Джен сочла, что находится на безопасном расстоянии от воинов, она подняла тонкую, как перепонка, округлую крышку входного отверстия, которое она выбрала. Оттуда свисала короткая лестница. Она стала спускаться вниз. По крайней мере, туннели были хорошо освещены «холодными» лампами, которые, как объяснил ей Мило, состояли из живой клетчатки. Закрыв крышку, Джен стала продвигаться по туннелю, пригнув голову, чтобы не удариться о потолок. Стены туннеля, по сути, являлись оболочкой огромной газовой секции, в которой она ползла, словно какое-нибудь крошечное насекомое. Джен становилось не по себе от мысли, что под тонким металлическим полом настила и мембраной, прижатой к нему, находится провал в тысячу футов.

Она остановилась. Вот подходящее место. Джен сняла комбинезон, присела на корточки и извлекла из себя бомбу. Ей снова пришлось припрятать ее там, в укромном месте, когда Мило предупредил ее об обысках, которые регулярно устраивали воины, чтобы не допустить проникновения огнеопасных предметов в запретную зону. Они, конечно, могли не сообразить, что это такое, но Джен не могла рисковать. В прошедшие четыре дня никаких проверок не было, а сейчас… сейчас все равно.

Джен развернула устройство и стала его рассматривать. Она вспомнила слова матери: «Поверни наконечник в направлении стрелки». Очень просто. Потом она воткнет ее между перекрытием пола и поверхностью мембраны. Через несколько секунд бомба взорвется, разбрызгивая горючую жидкость. Мембрана ячеек, как она узнала от Мило, необычайно прочна – как и все прочие части Небесного Властелина, сработанные на космической фабрике, в существование которой Джен никак не могла поверить, – но она была уверена, что содержимое бомбы прожжет и мембрану. А за ней – целое море взрывоопасного водорода…

Она сделала глубокий вдох, крепко сжала цилиндр в руке, собираясь скрутить наконечник.

Но не смогла.

Джен попыталась. Она пыталась снова и снова. Слезы, смешиваясь с потом, стекали по ее лицу, но она не могла заставить себя отвернуть наконечник смертоносного цилиндра. Не могла принять на себя гибель всех обитателей «Властелина Панглота», хотя и ненавидела их. Нет, Джен не испытывала угрызений совести, стреляя ракетами по Небесному Властелину с крыши таверны, но тогда было другое дело: война, борьба за выживание. И она была не одна.

К тому же она думала о Мило. Он не нравился Джен и наверняка был колдуном, но она обязана ему жизнью. Она поступила несправедливо, не предупредив его о том, на что идет. Ей не раз приходило это в голову – но ведь тогда он бы наверняка остановил ее.

А еще Джен думала о себе. Она не хотела умирать.

Джен опустила голову и расплакалась. Она предала мать, Эльзу, Минерву…

Наконец она встала, оделась и положила бомбу в карман. Теперь надо от нее как-то избавиться. Может быть, спустить в уборную. По пути к выходу Джен пыталась придумать объяснение своему исчезновению. Может быть, сказать, что забыла инструмент, вернулась и заблудилась…

Она выкарабкалась наверх. «Ну что ж, – тоскливо размышляла она. – Пойти и сдаться воинам возле люка?» Нет, она еще не готова. Ей хотелось побыть одной. Лучше подождать у лифта до утра, пока бригада не выйдет на работу. Джен не представляла, сколько часов ей придется ждать, но ей было безразлично. Ею овладела апатия.

Вспышка красного света в темноте отвлекла ее от переживаний. Джен нахмурилась, не понимая, что это может быть. Техники? Но в таком случае почему они работают без освещения? Она подошла поближе, не прячась. Теперь ей было все равно.

Чем ближе она подходила к источнику мерцающего красного света, тем больше удивлялась. Похоже, это уровень пола. К тому же стало прохладно. Откуда-то со стороны сквозило. Открытый люк? Но в этой части корпуса нет люков.

Красный огонек зашипел. Потом Джен увидела искры, брызнувшие по сторонам. Внезапно до нее дошло, что это значит. Огонь в запретной зоне. И если где-то есть утечка водорода…

Свет вспыхнул ярче, и в красном сиянии она увидела фигуру, присевшую у огня. Это был не человек.

Теперь Джен была меньше чем в двадцати футах от мерцающего света. Она начала пятиться, стараясь двигаться бесшумно.

Ба-бах!

Она наткнулась на переборку. Красный свет внезапно погас. Джен бросилась бежать. И почти тут же наткнулась на новое препятствие, споткнулась и упала. Она лежала, прислушиваясь, не приближаются ли шаги. Но вместо шагов она слышала только шелест, который становился все громче. И шел он с потолка.

Джен поднялась и снова побежала, выставив руку перед собой. Теперь она понимала, кто за ней гонится. Хаццини. И, может быть, даже не один. Краткого взгляда, брошенного на эту тварь, хватило, чтобы убедиться, что ничего хорошего ждать от Хаццини не приходится.

Над головой забрезжил свет. Джен снова приближалась к узкому освещенному промежутку. Она приняла решение. Добежав до прохода, она повернет налево, к люку, где дежурят воины.

Что-то упало с потолка прямо перед ней. Джен замерла. Это было существо девяти футов в длину. Его тело состояло из одних суставов. Прозрачные крылья были сложены. Шесть ног, две из которых служили опорой. В одной из передних находилось что-то увесистое, испускавшее слабый свет. Две свободные ноги тварь протянула вперед. Одной ухватила ее за руку выше локтя, другой – за лодыжку. Джен закричала, когда в ее тело вонзились острые, как бритва, когти. Потеряв равновесие от толчка, она упала на спину. Существо нависло над ней, крепко вцепившись в тело. Джен почувствовала, как по ее коже заструилась кровь. Она закричала вновь, когда Хаццини нагнул к ней голову и она смогла рассмотреть его мерзкий облик. Голова лошади, насаженная на тело комара. Вместо ушей позади глаз произрастали волосатые антенны, а в глазах светилось слишком много ума для насекомого. Тело Хаццини было черного цвета в серую полоску; местами на нем топорщились пучки жесткой черной шерсти.

Джен старалась вырваться, но Хаццини держал ее крепко. Голова нагнулась еще ближе, и ее чуть не стошнило от запаха, исходившего от твари. Затем сквозь слезы Джен увидела, как пасть твари разделилась на три части, и оттуда высунулась трубка, на конце которой находились не то крючки, не то зубья. Хищный патрубок Хаццини медленно и плотоядно вращался.

«Конец, – подумала Джен, все еще пытаясь вырваться. – Это наказание Богини-Матери за то, что я не отомстила за Минерву…»

Вращающаяся трубка продолжала выдвигаться из пасти. Зубья влажно поблескивали. Джен решила, что это яд или желудочный сок. Однако что бы эта тварь не замышляла, результат будет одним и тем же.

Тут Джен вспомнила про бомбу.

Свободной рукой она выхватила ее из кармана, закусила наконечник и резко повернула. Раздался ответный щелчок. Затем что было сил Джен воткнула цилиндр в отверстие выдвинутой трубки. Голова Хаццини дернулась назад, потом стала раскачиваться из стороны в сторону, пытаясь избавиться от инородного тела. «Тридцать секунд!» – раздался бессловесный вопль в голове Джен.

Тварь засуетилась, лихорадочно пытаясь избавиться от бомбы. Свободной конечностью она ухватилась за трубку, уронив увесистый аппарат. Потом Хаццини выпустил плечо Джен, так что три из передних конечностей оказались заняты. Но четвертая продолжала крепко сжимать ее лодыжку.

Джен перевернулась на живот, схватилась за переборку и попыталась освободиться, но Хаццини сдавил так, что хрустнула кость. Джен закричала и чуть не потеряла сознание от боли.

Сколько секунд осталось?

Существо вновь опрокинуло ее на спину, подтягивая поближе, и в то же время продолжало трясти головой, пытаясь избавиться от бомбы. Впрочем, самой бомбы Джен уже не видела: должно быть, Хаццини всосал ее своим мерзким хоботом. Послышался громкий, но приглушенный хлопок. Все тело Хаццини судорожно вздрогнуло. Дым повалил из пасти, потом из прочих, до сих пор невидимых отверстий. Ужасный визг огласил низкие своды – умирающий, а быть может, уже мертвый, Хаццини проскрипел на такой высокой ноте, что ее едва схватывало человеческое ухо.

Нога Джен была свободна. Она начала отползать подальше от существа. Но не успела. Конечность, секунду назад сжимавшая ее лодыжку, хлестнула по ней, раздирая тело от шеи до живота. Потом дымящийся Хаццини с громким треском рухнул.

Джен почувствовала себя так, будто ее бросили в ледяную воду. Она попыталась сесть, но, когда разглядела ужасную рану, снова упала, сжимая себя руками и надеясь, что ее тело не развалится надвое.

Когда наконец подступило черное беспамятство, Джен была рада ему.