Текст книги "Злоба"

Глава 32. Кэмлин

Кэмлин смотрел на стену, наблюдая за тем, как испарина медленно собирается в каплю. Вот капля покатилась вниз по поверхности, при всяком столкновении с неровностями на камне меняла русло, пока в конце концов не достигла края. Здесь она зависла на некоторое время, цепляясь за обод, пока в нее не врезалась другая капля. Под собственным весом они оторвались от поверхности и полетели вниз, чтобы вдребезги разбиться о каменный пол.

Кэмлин вздохнул. Он ненавидел это место – одна скала да камень. Ни деревьев, ни ветра, ни неба.

Кряхтя, он встал с койки и вытянул руки над головой. Кожа вокруг раны болезненно натянулась, мужчина скривился и осторожно до нее дотронулся, убеждаясь, что она не открылась снова. Хоть целительница и была остра на язык, он не мог не признать, что женщина знает свое дело. Кэмлин видел, как люди испускали дух и от гораздо менее тяжких ран, особенно когда их начинало лихорадить. Если и помирать, то уж точно не такой мучительной смертью.

Он поморщился.

– Скорее всего, просто подлатали меня, чтобы укокошить потом по всем правилам, – тихо бормотал он, вышагивая по большой каменной комнате, в которой его заперли. – Но все же живой – это уже здорово. – Он цокнул языком.

«Дожил! Уже разговариваешь сам с собой, старикан. Вот и первый шаг к безумию».

Он помрачнел, внезапно вспомнив лицо Горана, что уставилось на него безжизненными глазами, обрамленное полевыми цветами и луговой травой. Это произошло много позже, когда мужчина перебирал в памяти образы людей из прошлого: маму и старшего брата Кола – оба давно уже канули в небытие, – многие другие безымянные лица людей, которых он убил в бою или в засаде, и в особенности лица той семьи земледельцев из-под Баглуна. Он помотал головой, стараясь избавиться от наваждения.

Вытянувшись на полу, он начал отжиматься, пока его льняная рубашка не пропиталась насквозь потом. В конце концов, когда руки задрожали и отказались повиноваться, Кэмлин перевернулся на спину и уставился на крышу. Поначалу было трудно заставить себя упражняться, пытаясь восстановить былую силу. Он был слаб как ребенок, но упорный труд и решимость уже начали приносить плоды. Рана и лихорадка лишили его того небольшого количества жира, что присутствовало на его теле, но также захватили с собой и бо́льшую часть мышц. Когда мужчина в первый раз проходил мимо колодца, наибольшим потрясением для него стало собственное отражение: оттуда на него глядела словно бы восковая кукла, которую слишком долго продержали на солнце. Тем не менее усилия уже приносили плоды: теперь он определенно был сильнее, несмотря на то, что все еще не набрал прежний вес. Со временем он вернется. Особенно если его продолжат кормить так же обильно.

Когда дыхание восстановилось, он услышал голоса, проникающие сквозь окно у него над головой. Люди что-то кричали, слышался топот ног. Сжав руку в кулак, он ударил в деревянную дверь.

– Что происходит? – крикнул он.

Никто не ответил.

Он продолжил колотиться в дверь, потом остановился и повторил свои слова.

– Замолкни! – прокричал приглушенный голос с другой стороны двери. Звучал он не слишком дружелюбно. Кэмлин улыбнулся про себя и продолжил ломиться в дверь, время от времени спрашивая, что происходит.

Больше ответов не последовало, поэтому он снова сел на койку и стал наблюдать за крошечными струйками воды, что собирались в капли на камне.

– Раз, – выдохнул он, когда первая капля упала на пол. Нужно было чем-то заниматься в этом проклятом каменном мешке, чтобы убить время.

Не успело еще окончательно стемнеть, как дверь в его комнату, заскрипев, отворилась. Внутри царил полумрак, поэтому свет факелов резал глаза. Кэмлин подавил желание вскочить на ноги и усилием воли остался в лежачем положении. Разве что позволил себе скрестить руки за головой.

В дверном проеме виднелась огромная фигура. Он сразу узнал этого человека.

Пендатран. Он его уже навещал – сразу после того, как спала лихорадка. Кэмлин не ответил ни на один из вопросов здоровяка, и вскоре тот ушел, ругаясь и разбив кулаком дверной косяк.

Следующим в дверь вошел Коналл – человек, который убил в Баглуне двух его людей. Тем не менее Кэмлин уважал его, и тот часто сопровождал Кэмлина на прогулках по крепости.

– Ему нужны воздух и свет, – сказала целительница во время его лечения. – И он должен двигаться, иначе умрет до того, как у вас появится возможность его осудить.

В дверной проем ступил еще один человек. Он был высок и широкоплеч, хотя и не столь огромен, как Пендатран. Светлые волосы его были по-воински заплетены в одну косу. Помимо широкого золотого торка на шее, на нем были простая льняная рубашка и штаны.

Этот человек был за главного. Кэмлин понял это сразу – по тому, как Пендатран и Коналл вошли следом за ним, по тому, как мужчина стоял и смотрел на него своими голубыми глазами, ясными и пронзительными. В нем было что-то от Брейта, хотя внешне они совершенно не походили друг на друга.

«Должно быть, это и есть Бренин».

– Встань перед своим королем, – прорычал Пендатран. Кэмлин повернул голову, чтобы посмотреть на человека-медведя, и сел, пытаясь скрыть, что это действие потребовало от него немалых усилий. Он уставился на свой ноготь, выковыривая из-под него воображаемую грязь.

– Он мне не король, – процедил Кэмлин.

Пендатран шагнул вперед и замахнулся кулаком. Кэмлин напрягся, ожидая удара, но его не последовало. Подняв глаза, он увидел, что Бренин удержал человека-медведя от рукоприкладства.

– Это правда, – сказал Бренин. – Но здешние земли находятся в моем подчинении, как и все, кто решит на них ступить. И сейчас твоя судьба всецело у меня в руках. Ты в моей темнице и тебя стерегут мои щитоносцы.

Кэмлин откинулся на койку и ничего не ответил.

– Не буду тебя обманывать. Завтра ты предстанешь перед судом моего народа. Скорее всего, тебя казнят. – Бренин пристально посмотрел на Кэмлина, и казалось, что на всем белом свете остались только они вдвоем. – Я бы хотел получить от тебя ответы. Тебе выбирать, кем ты предстанешь перед Создателем, когда перейдешь по Мосту мечей, – честным человеком или же лжецом. И пусть это будет для тебя дополнительным побуждением, чтобы сказать правду. Тебя еще не пытали с целью получить ответы, потому что моя целительница сочла тебя слишком слабым, чтобы устраивать такой допрос. Но теперь положение изменилось. Если я не буду уверен, что ты говоришь мне правду, то сегодня вечером отправишься на допрос. Завтра ты все равно умрешь, но тебе решать, как провести свою последнюю ночь.

Итак, казнь. А до этого – пытки. Он был к этому готов, знал, что каждый новый день, каждый новый вдох дарован ему небесами, но все же, когда эти слова были сказаны вслух, внутри него все похолодело.

– Чего вам от меня нужно? – спросил он, радуясь, что голос его не задрожал и не выдал страх, сковавший ему внутренности.

– Кто твой господин – Брейт?

Кэмлин глубоко вздохнул, с его языка готово было сорваться «нет». Но слова Бренина задели его за живое. Он не хотел представать перед Элионом, запятнав себя обманом. Кэмлин не был хорошим человеком – да, он творил ужасные вещи, но ведь праведность поступков часто зависит от того, на чьей ты стороне. Его начальник отдавал приказы, он их выполнял, и всё. В этом не было стыда. Он был обязан Брейту жизнью.

– Да, Брейт мой господин. Но знайте, – объявил он, поднимая руку, – я не скажу вам ничего, что могло бы причинить ему вред.

Вот уже более десяти лет гулял Брейт в Темнолесье – и сумел сколотить из своей шайки нечто большее, нежели просто кучку неприкаянных бродяг, что грабят путников на большой дороге. Он ясно помнил день, когда Брейт появился среди них, приведенный разведчиками. В то время их атаманом был Казалу.

Брейт с самого начала обрел поддержку в рядах лесовиков. С ним люди чувствовали себя особенными, словно на них рассчитывали. Прошло совсем немного времени, а потом становище начало раскалываться и количество сторонников Брейта неуклонно росло. Казалу пронюхал об этом и начал отправлять Брейта на самые опасные задания, но тот всякий раз возвращался целым и невредимым.

В конце концов Брейт бросил Казалу вызов. Они решили спор по-темнолесски – в драке на ножах, связавшись друг с другом запястьями. Брейт в бою изменился до неузнаваемости: стал бесчувственным, диким. Он чуть было не отрезал Казалу голову. С тех пор никто не оспаривал его главенство.

– Благодарю тебя за честность, – молвил Бренин, склонив голову. – Твой господин пытался меня убить.

Кэмлин удивленно поднял бровь.

– На холмах, что разделяют Карнатан с Арданом. Вчера вечером.

Кэмлин пожал плечами.

– Все может статься, – сказал он. – Брейт меня в свои планы не посвящает. Вы в этом уверены?

– Это были лесовики, вроде тебя. Они устроили засаду и обстреляли нас из луков.

– Трусы, – буркнул Пендатран.

– Но, как видишь, они потерпели неудачу.

– Откуда вы знаете, что это дело рук Брейта? – повторил Кэмлин.

– Мы схватили одного из них. Тулл – а ты наверняка слышал о моем первом мече – очень хорошо умеет убеждать, когда хочет. Пленник признался.

– Ну и что из этого? Вы пытались убить Брейта в течение многих лет. По мне, так это справедливо, что он отвечает взаимностью.

– Это правда, но не смей нас сравнивать, – сказал Бренин, и в голосе его зазвучала сталь. – Я охочусь на него только потому, что он совершает набеги на мои земли, грабит моих людей, сжигает их дома, убивает мужчин, женщин, детей. Можешь обвинить меня в том же? Не можешь? – Бренин словно впивался в него взглядом. Кэмлин попытался посмотреть на него в ответ, но понял, что не может, и отвел взгляд.

– Ты говоришь, что Брейт – хороший человек. Что ж, наверное, для тех, кто разделяет его взгляды, так оно и есть. Но в его поступках нет чести.

Кэмлин хотел ответить, перед мысленным взором всплыл образ мертвой матери, убитого брата, но он не смог ничего возразить, поэтому просто зыркнул на короля гневным взглядом.

– Зачем вы пришли в Баглунский лес?

– В Темнолесье становится тесно. Нам с ребятами захотелось сменить обстановку.

Бренин прищурился.

– Отвечай честно, будь любезен, или не отвечай никак.

Странно, но Кэмлин почувствовал прилив стыда.

– Ответ очевиден, – пробормотал он, глядя в пол. – Прийти сюда приказал нам Брейт.

– Зачем?

– В том, что я сказал, есть доля правды. В Темнолесье уже не продохнуть. Шайка Брейта в последнее время разрослась. Нужно кормить слишком много ртов. Вот он и решил: пришло, мол, время искать новые угодья. Мы ведь лесовики, а Баглун – ближайший к Темнолесью лес. – Он пожал плечами. Дело было не совсем в этом – даже совсем не в этом, но будь он проклят, если подставит Брейта. Ни сегодня, ни когда бы то ни было.

– Ты о чем-то умалчиваешь, лесовик, – сказал Бренин.

– Говорю же, Брейт меня в свои планы не посвящает. Если за этим и стоит что-то большее, он мне об этом не говорил. – На этот раз Кэмлин поднял подбородок, встретился глазами с Бренином и не отвел взгляд.

Наконец Бренин вздохнул и кивнул.

– И последнее. В крепости или в деревне есть кто-то, кто вам помогает. Кто это?

Кэмлин лихорадочно соображал. Бренин не мог знать наверняка, но он не хотел ему врать. Полуправда – это хорошо, но не откровенная ложь. Особенно после того, как этот человек вселил в его старые кости страх перед Элионом.

– Ну да, был тут один какой-то. Но вот кто именно – почем мне знать?

– Можешь ли ты рассказать мне что-либо об этом человеке? Это пойдет тебе на пользу. Твои вряд ли рады тому, что ты все еще дышишь, потому что ты можешь их сдать.

Кэмлин подумал о людях, что подъехали к нему на лугу, о мужчине со сломанным носом. Подумал о Горане, которому они нанесли удар в спину. Он не должен был умереть вот так. Но это были знакомые Брейта – ему и расхлебывать их предательство.

– Да, – согласился Кэмлин. – Это-то я знаю. Но вы собираетесь сделать их работу за них. Если наутро я потеряю голову, вы их, скорее всего, только обрадуете.

– Значит, по-твоему, я должен оставить тебя в живых только для того, чтобы им не спалось ночами? – Губы короля дернулись, словно он пытался сдержать улыбку.

– Раз уж на то пошло – приходилось мне слыхать предложения и похуже, – ответил Кэмлин.

Лицо Бренина изменилось, стало строгим.

– Ты причастен к убийству людей, находящихся под моей защитой. Мужчин, женщин и детей, что были слишком молоды, чтобы высидеть Долгую ночь. – Он глубоко вздохнул. – Дыши глубже – думаю, завтра у тебя такой возможности уже не будет.

Слова Бренина задели его за живое. Кэмлин понимал, что́ совершил, и сделал он это далеко не в первый раз. Но это было лишь частью общего дела. Вынужденное зло. Много подобного совершалось на войне для общего блага. Но то, что сказал ему Бренин, прямо и без обиняков, лишало его действия смысла. Он не приказывал убивать баб и малолеток. Это был несчастный случай. Но говорить об этом было не лучшей идеей. Да и зачем – все равно ведь не поверят! Свой личный выбор, будь он правильным или неправильным, он сделал давным-давно – в день смерти Кола и мамы. Он примет его последствия, какими бы они ни были. Кэмлин кивнул.

Бренин отер лицо. Он выглядел уставшим.

– Спасибо за помощь. – Король Ардана оглядел камеру. – С тобой хорошо обращались?

– Да, – проворчал Кэмлин. – Терпимо. По приказу вашей целительницы я даже гуляю раз в день. Из меня получился бы неплохой пес.

Эти слова вызвали улыбку только у Коналла.

– Сегодня прогулка была? – спросил Бренин.

– Нет.

Бренин посмотрел на Коналла.

– Скоро за ним должны прийти – мой дозор почти закончился, – сказал воин.

Бренин оглянулся на Кэмлина.

– Приятной прогулки, – проговорил он, но в этой фразе явно слышалось: «Ведь она, скорее всего, для тебя последняя».

Кэмлин фыркнул, и Бренин вышел из комнаты. Пендатран последовал за ним, напоследок бросив на заключенного грозный взгляд. Коналл, выходя, подмигнул ему, и вот уже дверь закрыта и слышен только скрежет поворачивающегося в замке ключа.

Кэмлин вздохнул и откинулся на койку. Так вот он какой, этот Бренин. Лесовик много о нем слышал, когда рос в деревне в Нарвоне близ Темнолесья, а затем – когда примкнул к банде Брейта, в которой тогда была всего пара человек. И мало что из того, что он слышал, красило арданского короля. Однако нельзя было сказать, что при личной встрече Бренин показался ему дурным человеком, хоть они и обменялись всего парой слов. Тем не менее Кэмлин всегда гордился тем, что неплохо умеет читать людей, и в короле Ардана он не видел лжи. Эта мысль ему не понравилась, и лесовик решил ее не развивать, а вместо этого поднялся и продолжил разминать мышцы.

«Работай телом, отдыхай разумом», – твердил он себе.

Вскоре он услышал в коридоре звук шагов и приглушенные голоса.

– Готов к нашей прогулке? – обратился он к мужчине, что стоял перед ним. Кэмлин знал только, что это Мэррок, племянник Пендатрана. Лесовик уже выучил порядок действий. Он двигался следом за Мэрроком, слыша позади себя шаги другого воина, которого он никогда раньше не видел.

Опустились сумерки. Вскоре они вышли из замка и двинулись по дороге, с которой Кэмлин уже был очень хорошо знаком. Он глубоко вздохнул и ощутил во рту солоноватый привкус. Дорога перед ним поворачивала и извивалась, звуки жизни в крепости стихали. Наконец перед ним открылся каменный двор с огромной нишей, заполненной водой. Во дворе, как всегда, было тихо.

– Значит, ваш король вернулся из Баглуна? – сказал он Мэрроку, когда они шли по двору. Лесовику не нравилось молчание.

– Да, – проворчал Мэррок. – Хотя тебя тут благодарить не за что.

– Да уж, это не моя заслуга. В это время я наслаждался вашим гостеприимством.

– Я живу, чтобы истреблять таких, как ты, – бросил Мэррок, мрачно глядя на Кэмлина.

Кэмлин уже был рядом с нишей. Присев у края, он зачерпнул ледяной воды и умылся. Моргнув, увидел за зданием движущуюся тень. Нахмурившись, двинулся в ее сторону.

– Стой, лесовик! – резко воскликнул Мэррок. – А не то отведаешь моего меча, не дожидаясь завтра. И я обещаю, это будет гораздо больнее, чем голова с плеч.

Кэмлин застыл. Внезапно послышался свист – и вот тело безымянного стража проткнули две стрелы: одна торчала из горла, другая – из груди. Кровь хлынула фонтаном прямо Кэмлину в лицо. Воин слабо дернул за древко стрелы и упал навзничь.

Мэррок быстро развернулся, но тут из тени полетели новые стрелы. Одна из них попала ему в левое плечо. От силы удара он повернулся на месте и рухнул на камни. Из тени появились две фигуры: обе в темных плащах, лица закрыты капюшонами. У обоих в руках – клинки.

Мэррок с усилием поднялся на одно колено и, неловко потянувшись, ухватился за стрелу, что торчала из плеча. С хрипом боли вырвал ее и, швырнув древко на каменный пол, схватился за рукоять меча.

«Что это? – подумал Кэмлин. – Они пришли меня спасти? Или прикончить?

Завтрашняя казнь вдруг показалась ему гораздо более привлекательной, чем смерть здесь и сейчас.

Один из людей в капюшонах подошел к Мэрроку и со всей силы пнул его в руку, в которой был меч. Тот упал на спину, приложившись о камни, и оружие вылетело из его кулака. Воин в капюшоне встал над ним, занес меч для удара и поставил Мэрроку на грудь ногу, чтобы тот не шевелился.

– Стойте! – выкрикнул кто-то позади Кэмлина. Он развернулся на месте и увидел двух парней и щенка, что стояли на противоположной стороне ниши с водой. Нет – парнишку и девчонку. Лесовик моргнул и покачал головой. И с ними был не щенок, а маленький волчень. Эта ночь с каждой минутой становилась все более и более странной. Если бы не смерть, что дышала ему в спину, он бы рассмеялся.

Мужчины в капюшонах посмотрели друг на друга, не зная, что делать. Девчонка потянулась к поясу и достала нож.

Один из мужчин, что скрывали свои лица, шагнул вперед и откинул капюшон.

– Да ты отощал, как заяц-беляк, Кэм, – подивился он.

Кэмлин открыл рот, но не смог ничего вымолвить. Человек, что говорил с ним, был высок и светловолос, а его лицо от брови до подбородка рассекал аккуратный шрам.

– Брейт, – выдохнул Кэмлин. – Зачем ты пришел?

– Чтобы спасти твою никчемную шкуру, понятное дело. Зачем же еще? Слыхал, у тебя тут неприятности. – Они оба улыбнулись.

Парнишка, девчонка и щенок продолжали стоять на том же месте, и другой воин в капюшоне направил на них стрелу.

– Нельзя оставлять свидетелей, – напомнил Брейт.

В глазах мальчишки явно читался страх, но он все же встал перед девчонкой.

– Стой! – выкрикнул Кэмлин, вклиниваясь между Брейтом и малолетками.

– Что такое? Нельзя же нам просто взять и уйти. Мы, между прочим, находимся в самом сердце Дун-Каррега. И нам еще предстоит нехило потрудиться, прежде чем мы сможем отсюда вырваться. Это единственный выход.

Перед глазами Кэмлина проплыли лица матери и Кола, а вместе с ними – и тот земледелец со своей семьей.

– Никакой невинной крови, – твердо сказал он.

– Не время сейчас угрызаться совестью, Кэм! – проворчал Брейт; тем временем рука его спутника, что держала натянутой тетиву лука, уже начинала подрагивать. – Просто отвернись.

– Нет, Брейт, – выдохнул он. – Я благодарен за то, что ты за мной пришел, больше, чем я смогу когда-либо выразить, но я лучше вернусь в темницу, чтобы меня завтра казнили, чем увижу, как прольется их кровь.

– Брейт? – окликнул воин с луком; его стрела все еще была направленна на парня.

– Опусти лук, – прорычал Брейт, опуская и свое оружие. – Итак, что, по-твоему, мы должны сделать? – натянуто поинтересовался он.

– Хороший вопрос, – хмыкнул Кэмлин. – Эй вы, двое! – он обратился к детям. – Кажись, у нас тут неувязочка вышла, – сказал он тихо, чтобы его слышали только они. Оба смотрели на него широко раскрытыми глазами. – Мне и моим друзьям нужно по-быстрому отсюда свалить, понимаете? И они не верят, что вы просто уйдете отсюда и никому не скажете о нашей встрече.

– Ты не должен покидать крепость, – сказал парнишка, все еще заслоняя собой девчонку, хотя ему пришлось протянуть руку, чтобы удержать ее за спиной. – Ты Дилана убил. Тебя будут судить.

– Тише, парень, – поднял руку Кэмлин. – Продолжай в том же духе, и вас точно прихлопнут.

Во дворе раздался протяжный стон. Мэррок очнулся. Он медленно полз к своему мечу, лицо его побледнело, из раны на плече все еще сочилась кровь. Тут же Брейт и второй лесовик направили стрелы на раненого воина.

– Нет! – на этот раз выкрикнул парень – и спотыкаясь рванул вперед, размахивая руками.

– Это Мэррок, – шепнул Кэмлин Брейту. – Мэррок, сын Рагора.

Брейт немного ослабил тетиву. Кэмлин почувствовал, что в его голове складывается план.

– Давай-ка прихватим его с собой.

Брейт молча посмотрел на него, ожидая, что он скажет дальше.

– Мэррок будет нашим заложником. Его здесь уважают и ценят. Это сын Рагора, племянник Алоны и Пендатрана.

Брейт неторопливо кивнул – затея пришлась ему по душе.

– Да. Это может быть нам на руку, особенно если мы окажемся в трудном положении. Иногда, Кэм, ты меня просто удивляешь. – Он опустил лук и быстро подошел к Мэрроку. – Свяжи его и заткни ему рот, – приказал он своему спутнику. – И сделай что-нибудь с его раной, а то он зальет нас своей кровищей. Живо.

– Будет сделано, начальник. – Кэмлин тоже решил помочь и встал на шухере, а Брейт тем временем подошел к парню и девчонке.

– Послушай, малец, – обратился к парню Брейт, – ты знаешь этого человека?

– Конечно, – кивнул темноволосый парнишка.

– Ты никому не скажешь о нашей встрече, или его смерть будет на твоих руках, – указал Брейт на Мэррока. – Я хочу, чтобы ты дал слово. Если будете молчать, я его отпущу.

– Живым?

– Да. Живым.

– Когда? – спросил мальчик, готовясь услышать ответ мужчины.

Брейт прищурился.

– Ты, малец, не в том положении, чтобы торговаться. Если бы моего друга ни с того ни с сего совесть не заела, я бы тебя уже кокнул.

– Когда? – повторил мальчик, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

Брейт закатил глаза.

– Как только мы уберемся достаточно далеко от этого проклятого места. К восходу солнца.

Парень оглядел собравшихся. Маленький волчень все еще стоял у его ног, свирепо обжигая Брейта медно-красными огоньками глаз. В конце концов парень вздохнул, понимая, что у него нет выбора.

– Даю слово.

– Вот и славно. – Брейт плюнул на ладонь и уставился на парня, который мгновение озадаченно смотрел на него, затем тоже плюнул в ладонь и пожал протянутую руку лесовика.

Брейт улыбнулся.

– Вот и договорились, – сказал он. – По-темнолесски. Нарушишь свое слово – вмиг познаешь гнев Азрота и его легионов ужасных Кадошимов.

Мальчик побледнел, и на лице у Брейта снова появилась не предвещающая ничего хорошего ухмылочка.

– До скорой встречи, – бросил он. – А теперь ходу!

Когда Брейт, Кэмлин и другой лесовик вывели Мэррока в переулок, было совсем темно.

– Ты уверен, что вернулся только за мной? – спросил Кэмлин Брейта. Тот покосился на него в ответ, подняв бровь. Внезапно, рванувшись молниеносно, как гадюка, Брейт припер Кэмлина к стене и приставил к его шее перо.

– Что ты им сказал, Кэм? Рассказал им обо мне, о Темнолесье?

– Ничего, Брейт! Ничего, клянусь! Во всяком случае, ничего такого, чего они и сами не знают.

– Небось слил им моего связного в крепости? – Взгляд Брейта стал холодным и словно мертвым – взглядом убийцы.

– Нет. – Кэмлин попытался качнуть головой и почувствовал, как нож врезался в плоть, а по шее потекла кровь.

– Гляди, узнаю, что ты мне свистишь, тебе несдобровать. Лучше, если ты мне расскажешь правду прямо сейчас.

– Клянусь, Брейт.

– Тебя допрашивали?

– Нет. Думаю, допрос они собирались устроить вечером. Бренин только вернулся.

– Знаю. – Брейт сделал шаг назад, распорол Кэмлину рубаху и проверил его туловище. Поднял Кэмлину руки, сосчитал пальцы, посмотрел, нет ли свежих шрамов или следов от ожогов. Затем неожиданно улыбнулся.

– Я так, для порядка полюбопытствовал, Кэм, сам понимаешь, – пояснил он. – Идем, нечего прохлаждаться.

– Как же мы спустимся с этой скалы? – прошептал Кэмлин с облегчением; страх отступил.

– Веселье только начинается, – улыбнулся Брейт. Он часто располагал к себе людей этой улыбкой. Она словно говорила: «Ты именно тот, кто нужен» и, казалось, таила в себе очарование и силу клятвы на крови. Кэмлин поймал себя на том, что улыбается в ответ. – К счастью для вас, у меня есть друзья в самых неожиданных местах. Нам предстоит долгая прогулка в темноте. – Брейт схватил Кэмлина за плечо. – Знаешь, друг мой, – прошептал он, – иногда от тебя одни только неприятности.