Текст книги "Злоба"

Глава 33. Верадис

Верадис присвистнул сквозь стиснутые зубы. Он стоял в главной конюшне в Джеролине, над ним возвышались огромные столбы из черного камня, окруженные бревнами, что в ширину превосходили двух человек, если бы те стояли спиной к спине. Между балок, то появляясь, то вновь исчезая, гоняясь друг за другом, порхали птицы.

Вместе с Натаиром они восхищенно смотрели на огромного белого жеребца, который встал на дыбы и заржал, прижав уши к голове. Когда его копыта ударились о землю, пол содрогнулся.

– Он хорош, надо отдать должное, – сказал Валин, управляющий конюшен.

– Хорош, – рассмеялся Натаир. – Ты еще скажи, что это не лучший из скакунов, которого ты видел на своем веку!

– Немногие могли бы с ним сравниться, – признал управляющий конюшен. – Но тот, кто может, сейчас находится здесь, в этой конюшне. Бьюсь об заклад, его кость не столь широка, но он чуть выше и быстрее.

– Что? – поразился Натаир.

– Да. Это конь друга твоего отца. Того самого Мейкала. – Он кивнул в сторону конюшни. Верадис увидел проблеск серебристой гривы, но не более того.

– Но даже он не лучше этого жеребца, – сказал Валин, видя, как мрачнеет лицо Натаира. – И, по правде говоря, кроме скакуна Мейкала, я вряд ли когда-либо видел коня, который был бы ровней вашему. – Он шагнул вперед и протянул руку, чтобы жеребец ее понюхал, пока мальчик-подручный с взволнованным видом держал его за узду.

– Натаир, расскажи, откуда он у тебя? – спросил Верадис. – Он явно не из здешних мест.

– Это подарок. От Джаэла из Изилтира.

Верадис на мгновение задумался, затем всплыло лицо красивого черноволосого юноши.

– А, племянник короля Ромара! Помню. – Он вспомнил, как Кастелл ударил того юношу прямо в пах на глазах у лучших воинов Земель Изгнанников. Улыбнулся, но решил не делиться воспоминанием. – Ты, должно быть, произвел на него впечатление, – сказал Верадис вслух.

Натаир улыбнулся.

– Кажется, да.

– Полегче, дружок, – проговорил Валин, положив одну руку на грудь жеребцу и поглаживая другой его переднюю ногу в попытке заставить коня поднять копыто.

Тот так и сделал, но, когда Валин наклонился, чтобы взглянуть поближе, голова жеребца метнулась к нему, и управляющий едва успел отпрыгнуть от пытавшегося укусить его коня.

Он засмеялся и встал рядом с Натаиром и Верадисом.

– Ну, норова ему не занимать.

– Ты же не оставишь такое поведение без наказания? – спросил Верадис. Он гордился тем, что хорошо знает лошадей, а его всегда учили, что от привычки кусаться, буде она возникнет, нужно сразу же отучать.

– Думаю простить его на этот раз, – ответил Валин. – Все же он после долгой дороги, здесь все вокруг новое – даже лучшие из нас иногда показывают себя с дурной стороны. Даже больше – может быть, подобное поведение вам как раз и нужно, – сказал он Натаиру. – Думаю, вы нашли себе боевого коня. Лучшие из них зачастую не самые смирные. Время покажет.

Валин посмотрел в сторону, и Верадис с Натаиром, проследив за его взглядом, увидели Мейкала. Он стоял у входа в конюшню, солнечный свет четко очерчивал его черную долговязую фигуру. Советник короля кивнул Валину и направился к своей лошади.

– Могу ли я вам чем-нибудь помочь? – крикнул Валин. Мейкал покачал головой, и тут его взгляд уперся в Натаира.

– Ваш отец послал за вами. Он хочет видеть вас в своих покоях. Немедленно.

Натаир прошел через конюшню вслед за Мейкалом.

– Верадис, убедись, что рядом никого нет. Я бы хотел переговорить с Мейкалом с глазу на глаз.

Натаир открыл ворота стойла; внутри Мейкал поправлял накидку на спине высокой серой в яблоках лошади. Его темные глаза не отрываясь смотрели на принца. Валин был прав: животное действительно производило впечатление – царственная осанка, более изящное сложение, чем у белого жеребца из Изилтира. Верадис встал у открытых ворот, откуда был хороший обзор на конюшню, а также на Натаира и Мейкала. Что-то в советнике Аквилуса ему не нравилось.

Когда принц зашел в стойло, Мейкал остановился. Его глаза метнулись на Верадиса, затем снова посмотрели на Натаира. Не в первый раз Верадис поразился росту советника.

«Он, наверно, повыше Крелиса будет, – подумал он, – хотя и не такой плотный» (а надо сказать, что крупнее Крелиса Верадис еще никого и никогда не видал во всем Тенебрале).

Он вспомнил, что его отец и брат интересовались Мейкалом еще в Рипе, и о том, как Эктор спрашивал о цвете его глаз. Юноше стало любопытно, он попытался присмотреться к советнику, но освещалась конюшня неважно. Его глаза были темны – в этом Верадис был уверен, но не мог сказать ничего более.

– Как дела с книгой великана? – спросил Натаир.

Мейкал уставился на Натаира. Его чисто выбритое лицо покрывали боевые шрамы, но, помимо них, оно не имело изъянов. Что-то в его облике говорило о возрасте. Длинные черные волосы были убраны с лица и перевязаны серебряной проволокой высоко на затылке.

– Медленно, – ответил Мейкал.

– Ты знаешь, кто такой этот Черное Солнце? Откуда он нанесет удар?

Мейкал уставился на него:

– Пока не могу сказать.

– Не можешь или не хочешь? Я принц Тенебрала, твой союзник. Со мной об этом можно говорить открыто.

– Да, вы принц, но не король. Ваши вопросы лучше всего задать вашему отцу.

– Кто ты такой? – прошептал Натаир. – Почему мой отец так тебе доверяет?

Мейкал снова занялся лошадью, поднимая седло на спину животного. Это был явный знак, что разговор окончен.

По телу Натаира пробежала дрожь, но он развернулся и ушел. Взгляд Верадиса задержался на Мейкале, который посмотрел на него в ответ. Верадис сдался первым. Он опустил глаза и быстро последовал за своим принцем из конюшни.

Он догнал Натаира, когда тот входил в замок. Верадис чувствовал, что близко знает Натаира и что иногда может задавать ему вопросы. Но, взглянув на его лицо, понял, что сейчас это неблагоразумно. Они поднялись по лестнице и прошли по короткому коридору с тяжелыми гобеленами.

Натаир постучал костяшками пальцев по деревянной двери и толкнул ее, не дожидаясь ответа.

Король Аквилус сидел внутри на резном дубовом стуле. Перед ним стоял Перитус, его полководец. Здесь же была и Фиделе – наполовину скрытая в тени, она смотрела в узкое окно.

– Отец, ты посылал за мной, – молвил принц. – Здравствуй, мама, – добавил Натаир, бросив взгляд на королеву.

Фиделе улыбнулась.

– Перитус вернулся, – сообщил король.

– Я бы хотел поговорить с вами обоими. О том, что нас ждет впереди. – Он улыбнулся, посмотрев на Верадиса. – Ты настолько стал тенью моего сына, что я почти и забыл, что ты здесь, Верадис бен Ламар. – Верадис ответил улыбкой – ему нравились слова короля. – Уверен, мне не нужно напоминать, что то, о чем мы говорим, должно остаться между нами.

Верадис кивнул.

– Хорошо. Перитус, расскажи нам о своем путешествии.

Перитус был небольшим мужчиной с темными волосами, редеющими на макушке, и потемневшей от солнца кожей. Несмотря на его габариты, Верадис знал, что перед ним стоит человек, стяжавший славу свирепого воина. Подол его плаща и сапоги были темными от грязи, а одежда – покрыта дорожной пылью.

– Я объехал приграничные земли на севере, дольше всего пробыл в Бэране, – сообщил Перитус. – Марцеллин, как всегда, оказал радушный прием. Он велит передать вам, что будет держать свою клятву до самой смерти и что ваша воля – его воля.

– Отлично, – сказал Аквилус.

– Остальная часть моего путешествия почти ничем не отличалась. Все бароны, с которыми я говорил, клялись быть преданными вам и вашему делу.

Аквилус задумчиво кивнул, затем перевел взгляд на Натаира.

– И ты, сын мой, расскажи нам о своем путешествии.

– Мой рассказ мало чем отличается от того, что сказал Перитус. Ламар из Рипы согласился начать подготовку к войне и повторил свою клятву. Баронов, с которыми я встречался, больше заботят посевы, погода, расширение своих земель и разбойники, но их клятва остается в силе. Они придут по вашему зову. Тенебрал един – и он тебя поддержит.

– Так и должно быть. Но мы не должны сидеть сложа руки и просто ждать Дня середины зимы. Уверен, тогда к нам присоединятся многие. Но не все. – Аквилус встал и начал ходить по комнате.

Глаза короля запали и потемнели, а кроме того, Верадис заметил, что в его подстриженных волосах и бороде ощутимо прибавилось седых волос.

«Видно, у него на плечах лежит тяжкое бремя».

– Для нас остается загадкой поборник Азрота, – продолжил Аквилус. – Кто он? Откуда? Этого мы не знаем, поэтому мы должны сделать все возможное за время, что нам предоставлено. Натаир, как поживает твоя дружина?

– Они усиленно упражняются каждый день. Их с каждым днем все больше и больше. – Натаир посмотрел на Верадиса. – Сколько у нас сейчас воинов?

– Немногим менее тысячи.

У Аквилуса округлились глаза. Он засмеялся и хлопнул Натаира по плечу.

– Молодец, сын мой! Ты подошел к делу со всей ответственностью.

– Да.

– Неудивительно, что наши закрома быстро пустеют. Впрочем, не важно. Но мы должны найти им применение, чтобы они оправдывали свое содержание и приобрели хоть какой-то боевой опыт.

– В Тенебрале как никогда тихо и спокойно, – сказал Перитус.

– Да, согласен. Тем более Вин-Талун держит свое слово и уважает наши границы. – Аквилус бросил быстрый взгляд на Натаира. – Поэтому нам нужно найти что-то еще, чтобы твои ратники могли показать себя в бою.

– Что ты имеешь в виду, отец?

– Союз, что был создан на совете. На нашей стороне не так уж много людей, но ко мне уже поступили просьбы о помощи от Брастера Гельветского, Ромара Изилтирского и Рахима Тарбешского. Бренин Арданский говорил мне о неприятностях у границ его королевства. Думаю, он будет рад помощи, – произнес король. – Королевства Брастера и Ромара соседствуют друг с другом, и на их границе расположен Форнский лес. Они согласились объединить усилия и сокрушить гуненов – клан великанов, что там обитает. Они попросили меня принять участие в атаке и послать людей, чтобы им помочь. Я собираюсь так и сделать.

– Когда это произойдет? – спросил Натаир.

– Не в этом году. Следующей весной, скорее всего. И земли Бренина не сильно дальше Изилтира, поэтому мы могли бы послать одну когорту, которая затем разделится на несколько отрядов. Один будет сражаться с великанами в Форнском лесу, а другой поможет Бренину расправиться с лиходеями, что вторгаются на его земли.

– Есть еще немало темных уголков, где таится беда, – проворчал Перитус.

– Похоже на то, – согласился Аквилус.

– А что насчет Рахима, короля Тарбеша? – спросил Натаир.

– Ему тоже досаждают остатки какого-то другого клана великанов. Через его королевство простирается полоса земли, которая стала слишком опасной для проезда. Однако лесов там нет. – Он улыбнулся Перитусу.

– Когда ты думаешь отправить помощь Рахиму? – настаивал Натаир.

– Возможно, в этом году, – ответил Аквилус, слегка подергивая себя за короткую бороду. – И, возможно, скоро. Их земля находится на юго-востоке, бо́льшую часть занимает пустыня, поэтому тамошняя зима не станет помехой нашим воинам. В отличие от северных земель.

– Я был бы рад отвести своих людей в Тарбеш в качестве твоего представителя, чтобы содействовать союзу и нашему делу, – нетерпеливо подхватил Натаир.

– Я слышал, что это диковинная земля, – сказал Аквилус. – Днем – пылающий зной, ночами же – ледяная стужа. Я думал отправить в Тарбеш более опытный отряд, с людьми, которые уже участвовали в походах. Тебя же, Натаир, думал я по весне отправить на север, в Изилтир.

– Ты сомневаешься во мне? – спросил Натаир. – Сомневаешься в моих людях? Эта задача нам вполне по силам.

Аквилус смерил его внимательным взглядом, затем посмотрел на Перитуса.

– Может быть. Я познакомлюсь с твоими людьми, понаблюдаю за вашими учениями, о которых я много слышал. – Он поднял бровь. – Тогда и приму решение.

– Как пожелаешь, – склонил голову Натаир.

– Перитус, – сказал Аквилус, – ты только вернулся после долгого пути. Пожалуйста, отдохни сегодня. Присоединяйся к нам завтра. Вместе посмотрим на отряд моего сына.

– Как пожелаете, – ответил полководец и, кивнув Натаиру, вышел из комнаты.

– Натаир, есть еще один вопрос, который я бы хотел с тобой обсудить. – Король сдвинул брови. – Сегодня утром со стороны границы с Карнатаном прибыл вестник. У него были любопытные новости. На их земли напал Вин-Талун.

Натаир промолчал.

– За последнюю луну Вин-Талун принес больше смертей и разрушений, чем когда-либо прежде.

– И что, отец? – Натаир пожал плечами. – Они сдержали слово, что дали нам. На наши земли никто не нападал.

– Да, это правда. – Король глубоко вздохнул и медленно выдохнул. – Но Вин-Талун начал совершать набеги далеко на запад, в Карнатан. Прежде такого не случалось никогда. – Пальцы короля постучали по подлокотнику кресла – в полной тишине покоев этот стук прозвучал оглушительным грохотом. – Если присмотреться, то все это почти без зазоров сложится в единую картину, – продолжил Аквилус. – Земли, на которые совершались набеги за последнюю луну: только Карнатан – королевство, что не поддержало меня на совете, и его король Мандрос вел себя наглее всех. А что насчет Тарбеша? Королевство, которое поддержало меня на совете и на которое в прошлом частенько совершал набеги Вин-Талун, – и ничего! – Аквилус резко встал. – Скажи мне правду, сын. Ты имеешь к этому отношение?

Отец и сын сверлили друг друга взглядом.

– Нет, – в конце концов сказал Натаир, не сводя глаз с Аквилуса. Король вздохнул, отвел взгляд – напряжение в комнате спало.

– Хорошо. Это хорошо. Но если об этом думаю я, то начнут и другие. Мандрос – наверняка; он никому не доверяет даже в лучшие времена, а ни для кого не секрет, что ты поддерживал Вин-Талун и наше соглашение с ним. Они могут пытаться посеять раздор между нами, чтобы разрушить новорожденный союз?

– Конечно, нет, отец.

– В прошлом я бы с тобой согласился, если бы не их новый вожак, этот Ликос… Я слышал о нем тревожные вещи. Объединение островов само по себе стало настоящим подвигом, не так ли? Панос, Нерин и Пельсет всегда были костью в горле для материковых королевств, но не более того. Теперь, когда острова работают сообща, они способны на гораздо большее.

Верадису становилось все больше и больше не по себе. Он знал, что кое о чем Аквилусу не сообщается, – но вот чтобы лгали прямо в глаза – такого на его памяти еще не бывало. Он сглотнул.

«Это для общего блага», – напомнил он себе. Его взгляд остановился на Фиделе. Она пристально смотрела на Натаира, словно изучала его.

– Отец, тебя так беспокоит мнение кого-то вроде Мандроса? Они ниже тебя. Нам не нужен ни он, ни какая-либо другая фигура того же пошиба. Мы несем правосудие Элиона. Мы пойдем войной на Азрота. Мандрос и ему подобные не будут иметь никакого значения.

Аквилус покачал головой.

– Натаир, ты молод и твои убеждения тверды, но в делах государственных тебе еще многому нужно научиться. Ты наивен, как и все молодые люди твоего возраста. А еще горделив. – Он вздохнул. – Защитник Азрота, это Черное Солнце, не будет спустившимся с гор разбойником, которого можно победить в бою за день. Мы должны собрать все имеющиеся у нас силы, прежде чем он покажет себя. Нам нужны такие, как Мандрос. Каждое королевство, что нас не поддерживает, скорее всего, выступит против нас.

Натаир фыркнул.

– Я с тобой не согласен, отец. Мандрос и ему подобные доставляют больше хлопот, чем пользы. У меня нехорошее предчувствие насчет этого Мандроса: с ним что-то нечисто. Ты не думал, что он может быть в союзе с этим Черным Солнцем? А что, если он сам и есть Черное Солнце? Сказания говорят нам, что Азрот хитер, он вряд ли позволит тебе просто взять и создать этот союз.

– Ты меня совсем не слушаешь! – Аквилус с силой ударил по своему стулу. Затем продолжил более спокойным голосом: – Меня не очень интересует, согласен ли ты со мной, и все эти твои умствования. Но меня беспокоит твоя верность. Я не позволю, чтобы ты противодействовал мне на каждом шагу. Я король, Натаир, и мое слово – закон. Запомни это. – Теперь он выглядел уставшим. Аквилус склонил голову, подошел к открытому окну и встал рядом с женой. – И мое слово в этом вопросе заключается в следующем: ты оставишь любое общение с Вин-Талуном. Я не хочу, чтобы ты был каким-либо образом с ними связан. Тебе это ясно?

У Натаира напряглись плечи.

– Да, отец. Твоя воля мне ясна.

Аквилус хмыкнул:

– Это всё на сегодня. Увидимся завтра.

Глава 34. Корбан

Корбан охнул – учебный меч Гара ударил по костяшкам пальцев, и его оружие упало в грязь.

– Что с тобой? – спросил Гар, когда Корбан наклонился, чтобы подобрать меч.

– Ничего, – пробормотал Корбан, пошевелил рукой и скривился. Костяшки пальцев уже покраснели и опухли. Он поморщился. На самом деле с ним произошло много всякого. Мальчик плохо спал, думая всю ночь о том, правильно ли он поступил, позволив разбойникам просто уйти. Кивэн высказалась по этому поводу еще до того, как Брейт и его спутники исчезли из поля зрения, – назвала его дураком. Но что еще он мог сделать? Умереть смертью воина, да, но Кивэн и Мэррок при этом тоже погибли бы, а итог остался бы неизменным: разбойники скрылись в ночной тьме. Они обсуждали, стоит ли идти прямо к королю Бренину или к маме с папой, но в конце концов решили ничего этого не делать. Рассказав о случившемся любому взрослому, они, скорее всего, вызвали бы переполох и смерть Мэррока. Корбан ни секунды не сомневался, что Брейт его убьет. По крайней мере, пока они молчат, есть вероятность, что Мэррок выживет.

Он вздохнул, взял свой учебный меч и снова повернулся к Гару. Пытаясь очистить свой разум, сделал глубокий вдох, задержал дыхание, чувствуя, как нарастает давление в груди, а затем медленно выдохнул, как учил Гар.

Управляющий конюшен одобрительно кивнул, наблюдая за ним.

«Он все видит», – подумал Корбан.

Когда все лишние мысли были изгнаны из разума, он твердо решил уберечь пальцы от дальнейших повреждений.

– У тебя в голове засела какая-то мысль, – нарушил молчание Гар, когда они отдыхали после занятия.

Корбан посмотрел на него, но ничего не сказал.

Гар пожал плечами.

– Это твое дело, конечно. Но ты должен прилагать больше усердия, чтобы сосредоточиться. Это повлияло на наш сегодняшний урок.

Корбан окунул ковш в бочку с водой и сделал большой глоток.

– Тебе легко говорить, – буркнул он себе под нос.

– Да, так и есть, – кивнул Гар.

Корбан моргнул, чувствуя, как его наполняет стыд.

– Стоящие вещи в жизни не даются без труда, – продолжил Гар, – а ценно все, что поможет тебе выжить на поле боя. Но ты смог побороть то, что тебя отвлекало. Это хорошо. Просто в следующий раз сделай это быстрее. Избавь пальцы от боли.

– Ага, – кисло согласился Корбан.

– Как дела на Рябиновом поле? – спросил управляющий конюшен.

«Сам знаешь», – подумал Корбан. Он часто замечал, как Гар наблюдает за его тренировками на поле, стоя в тени.

Галион его многому научил, и теперь он начал чувствовать себя более уверенно, обращаясь с щитом и копьем, впрочем, с чем Корбан справлялся действительно на ура, так это с мечом – он чувствовал, что оружие становится частью его тела, продолжением руки, а не просто тяжелой палкой. Естественно, никто ему ничего не говорил, но он знал, что у него все в порядке уже по тому, как Галион поднимал бровь во время поединка, да и оглядываясь по сторонам во время перерыва в упражнениях, мальчик видел реакцию наблюдающих за ним старших воинов. Корбан знал, что бо́льшая часть роста его способностей – заслуга Гара.

– Мои занятия с оружием идут хорошо, – сказал он. – Галион говорит мало, но побольше тебя. Думаю, он мной доволен.

Гар хмыкнул, но ничего не ответил.

– Почему ты не упражняешься на Рябиновом поле? – задал наконец Корбан вопрос, который давно уже вертелся у него в голове.

– Я не могу сражаться в отряде. У меня нога, у меня ранение… – Гар отвернулся, зачерпнул горсть воды из бочки и жадно отпил. – Нет смысла упражняться с воинами, когда не можешь сражаться с ними бок о бок.

Корбан посмотрел на него с недоверием.

– Мне кажется, твое ранение не столь ужасно, как ты думаешь. По крайней мере, оно не мешает тебе убивать меня по десять раз на дню, когда мы сражаемся.

– Ты мальчик четырнадцати лет, а не взрослый воин.

– Но я наблюдаю за всеми остальными на Поле. Галион может победить большинство из них, а возможно, и всех, и, как мне кажется, ваши силы равны. Если бы люди знали, то уважали бы тебя гораздо больше. Тогда бы к тебе уже не относились как к простому управляющему конюшен.

– Простому управляющему конюшен, – повторил Гар, нахмурившись. – Мне не нужно чужое уважение. И мне хватает быть управляющим конюшни.

– Но…

– Довольно! – Терпение Гара подошло к концу. – Я сделал свой выбор уже давно. И не собираюсь менять его сейчас.

В тишине они размотали свои учебные мечи – Гар начал беспокоиться, что во время занятий они сильно шумят, и поэтому настоял на том, чтобы обернуть деревянные клинки плотно обвязанной овечьей шкурой.

– Как твоя волчениха? – спросил мужчина.

Корбан невольно улыбнулся.

– С ней все хорошо. Когда я уходил, они с Буддаем спали перед очагом, – сказал он. Обычно Гроза просыпалась вместе с ним, но не сегодня. Во всяком случае, мальчик всегда оставлял ее дома, когда шел на занятия с Гаром, поскольку сразу после этого часто отправлялся прямо на Рябиновое поле. Галион любил начинать рано, и это означало, что и заканчивали они раньше, оставляя Корбану больше времени для других дел. Впрочем, сегодня на Поле не ожидалось уроков. Галион ушел еще до рассвета вместе с отрядом, что занимался поиском Мэррока и сбежавшего разбойника.

У Корбана заурчало в желудке.

– Пойду-ка ее разбужу, – сказал он и попрощался с Гаром.

* * *

Корбан тихо вошел в кухню. Таннон сидел на стуле у огня, упираясь подбородком в грудь, и громко храпел. Пряди его черной бороды поднимались и опускались вокруг рта в такт размеренному дыханию. Буддай поднял глаза лежа у ног хозяина и при виде Корбана застучал хвостом по каменному полу. Из-за собаки появилась Гроза – и понеслась вприпрыжку ему навстречу, словно пучок белого меха с темными полосами по бокам. Он присел, и она потерлась о него мордочкой, покусывая за пальцы острыми зубами.

– Т-с-с-с! – шепнул Корбан, не желая будить отца. Ласково и спокойно погладил Грозу. Ее белый щенячий мех был мягким и пушистым, но уже начал потихоньку сменяться более грубой шерстью.

Таннон проснулся от стука тарелок по кухонному столу. Из сада вышла Кивэн с дюжиной яиц в подоле рубахи.

Во время завтрака никто не разговаривал. Все устали, за ночь толком не сомкнув глаз. Воины, пришедшие сменить своих товарищей, что охраняли разбойника, подняли тревогу, обнаружив, что в его темнице пусто. Вскоре после этого разошлись вести о мертвом страже возле колодца и о том, что Мэррок и Кэмлин пропали. Корбан вложил все свои силы в уничтожение сыра, яиц и теплого хлеба, что стояли перед ним.

– Есть новости? – спросила Кивэн. Корбан уставился в тарелку, пытаясь не встретиться глазами с сестрой. Он ощущал на себе ее взгляд.

– Пока нет, – ответила Гвенит, стоя у печи спиной к ней.

– Еще рано, – сказал Таннон. – Теперь, когда солнце взошло, искать след будет легче.

«На рассвете, – подумал Корбан. – Мэррока должны были освободить на рассвете».

Подняв глаза, он поймал взгляд Кивэн и понял, что она думает о том же.

Брейт дал слово. По-темнолесски. Он содрогнулся, вспомнив взгляд лесовика, его хватку и обещание возмездия, если Корбан нарушит слово. Несмотря на все, что он слышал о главаре темнолесских беззаконников, он ему поверил.

«Дурак. Какой же я дурак», – твердил он себе.

– Я пойду к Брине, – сообщил Корбан, порывисто вставая с места, отчего стул заскрипел по каменному полу. – Разберусь с делами.

– Я пройдусь с тобой, – сказал Таннон. Гвенит на выходе сунула ему еду, завернутую в вощеную бумагу, Буддай и Гроза выбежали следом за ними.

– Куда ты идешь, пап? – спросил Корбан.

– Схожу посмотрю, как там Верный. Он в загоне, возле твоего жеребенка, – ответил кузнец. Но, к удивлению Корбана, пошел он не туда, а последовал за сыном к Каменным вратам; мальчик вопросительно поднял бровь и посмотрел на отца.

– Ладно, если по правде, то меня не очень радует, что ты сейчас ходишь полями в одиночку. Особенно если вспомнить о сбежавших разбойниках из Темнолесья.

– Они уже давно ушли, – возразил Корбан.

– Откуда ты это знаешь, парень? – спросил у него отец. Сердце сжалось у Корбана в груди, но Таннон тем временем продолжил: – Возможно, они где-то неподалеку. Дожидаются, пока суета не утихнет, чтобы вернуться в Темнолесье, когда их не будут искать. Это старый трюк, я бы на месте разбойника им воспользовался. Но хочется знать, где Мэррок, – говорил он, не ожидая ответа от Корбана. – Скорее всего, мертв. Лежит где-нибудь за стеной или в бухте с перерезанным горлом.

Корбану стало дурно.

Некоторое время они шли молча – мимо арочного свода Каменных врат, через древний каменный мост. Когда спускались, видели коз, что бродили по холму в поисках травы и прочей растительности на выветренной земле, и кусты утесника, усыпанные желтыми, как летнее солнце, цветами.

– Ты уже придумал имя своему жеребенку, Бан? – полюбопытствовал Таннон.

– Пока нет. – Так получилось не из-за того, что он над этим не задумывался. Корбан проводил много времени со своим жеребенком как с Гаром и Кивэн, так и один. Много ночей он засыпал, думая об именах: Быстроног, Охотник, Остроглаз, Легкохвост, даже Ветроход – в честь коня, что когда-то принадлежал Сокару, их древнему предку и первому королю Земель Изгнанников. Но ни одно из них не подходило.

– Гар говорит: как коня назовешь, таким он и вырастет, такая ему и судьба достанется, поэтому не стоит с этим спешить, – объяснил он. – Но уже прошла куча времени, и я устал называть его Мальчиком.

– Что ж, немногие знают лошадей лучше Гара. Я бы последовал его совету.

– Согласен.

Они продолжили спускаться по холму, быстро миновав деревню и направляясь к великаньему тракту. Дети, что играли на улице, останавливались посмотреть на следующих за ними Буддая и Грозу. Волчениха прыгала вокруг пса и, резвясь, сновала туда-сюда между его лапами. Таннон усмехнулся.

– Привык ко вниманию? – спросил он, глядя на детей, что смотрели на них широко раскрытыми глазами.

– Нет, – ответил Корбан. – Надеюсь, люди с ней скоро сживутся.

– Это может занять время, – сказал Таннон. – В мире не так много мест, где волчни свободно разгуливают среди людей при свете дня. А она будет становиться все больше.

Корбан не слишком-то задумывался о будущем Грозы, но отец был прав.

– Мне все равно, – произнес он. – Она сейчас здесь и здесь же останется. Людям придется к ней привыкнуть.

– Да, парень, в этом нет сомнений.

Ему приходилось напоминать себе, что перед ним не щенок обычной собаки, а более дикое и опасное животное. Впрочем, на памяти Корбана эта дикость проявилась всего однажды. Он шел из деревни с копченой рыбой, за которой его отправила мама, и за ним увязалось несколько собак из Гавана. Он бросил Грозе кусочек рыбы, но одна из собак бросилась вперед и попыталась отобрать у нее еду. Волчененок уронил лакомство и, щелкая клыками, набросился на собаку, которая была почти в два раза крупнее. Собака заскулила и убежала, поджав хвост.

Впереди показались загоны, Гаван остался позади. Корбан заметил своего жеребенка – тот тихо стоял в тени куста боярышника.

– Я пойду поздороваюсь с Верным. С тобой все будет хорошо, Бан?

– Со мной с самого начала все было хорошо, – ответил Корбан.

Хижина Брины была немного дальше вниз по дороге. Мальчик видел, что из-за деревьев, за которыми скрывался ее дом, поднимается тонкая струйка дыма.

Позади них раздался звук катящихся по камню колес. Мальчик с отцом обернулись и увидели двух лошадей, тянущих большую телегу. Она приближалась к ним, покидая Гаван. Таннон на мгновение уставился на нее, затем перевел взгляд на Корбана.

– Может, мне следует пойти с тобой в дом целительницы, – сказал он.

– Все будет хорошо, пап. Я не ребенок, и, кроме того, у меня есть Гроза. Она меня защитит.

Таннон усмехнулся:

– Она попытается, без сомнений, но для этого ей нужно немного подрасти. Возьми Буддая, успокой своего старика. Тогда я перестану переживать за тебя, как мама.

– Ладно, – кивнул Корбан. Отец улыбнулся и свернул с дороги, легким движением руки приказав Буддаю остаться с Корбаном. Пес некоторое время провожал взглядом хозяина, затем понесся прыжками следом за Корбаном и Грозой.

Меж деревьев уже обозначилась тропинка, что вела к дому Брины, – ее протоптал нескончаемый поток приходящих и уходящих стражников, которых Эвнис приставил к Вонну. Корбан увидел охранника: тот сидел в тени спиной к дереву, а его лошадь жевала траву. Рядом стояла другая лошадь, ее поводья свободно обвивались вокруг ветви ивы у ручья.

Корбан постучал в дверь Брины, внутри услышал разговор на повышенных тонах. Дверь распахнулась, и в проеме появилось морщинистое лицо целительницы.

– Что еще? А, это ты, – прищурилась она, увидев Корбана. – Ну же, заходи, не стой на пороге. Почему бы и нет, ведь все так делают. Можно подумать, у меня тут Весенняя ярмарка.

Корбан вошел, не зная, уместно ли будет улыбнуться шутке целительницы. Буддай осторожно прошел следом за ним, нюхая воздух; Гроза спряталась между лап большого пса.

Посреди комнаты стоял худой седой старик. Корбан моргнул – он узнал Геба, хранителя знаний. Его глаза скользнули по мальчику, и старик удивленно поднял бровь, глядя на Брину.

– Мой ученик, – ответила она на молчаливый вопрос, махнув рукой.

Геб поднял другую бровь.

– Ученик, значит! Восхитительно. Как я уже говорил, здесь небезопасно, Брина. Никто не знает, как разбойник сбежал, кто ему помог и где он находится. – Хранитель знаний сел на деревянный стул, переплетя пальцы под подбородком. – Я о тебе беспокоюсь. Ты живешь одна, вдали от всякой защиты.

Лицо Брины изменило цвет – оно побагровело, словно у нее камень встал поперек горла и теперь она задыхалась.

– Небезопасно!.. – выдавила целительница. – Я и сама вот уже десятки лет неплохо себя защищаю, а он, поди ж ты, вдруг забеспокоился! – Она выплюнула это слово словно яд. – Достаточно того, что мне приходится мириться с болванами с острыми палками, что круглыми сутками торчат на пороге моего дома. Зачем мне жить в крепости, полной болванов? – Она улыбнулась без тени веселья в голосе. – А ты что, скучаешь по моей компании?

– По твоей компании? Ну ты и сказанула, женщина, просто воронам на смех! Да у меня от каждой минуты рядом с тобой по новому седому волосу появляется! – проворчал хранитель знаний, вышагивая по комнате.

У них над головами каркнул Краф. Геб посмотрел вверх – оттуда, с перекрытия, поблескивая черными бусинками глаз, за происходящим наблюдал потрепанный ворон.