Текст книги "Злоба"

Глава 38. Кивэн

Кивэн стиснула зубы – глаза застилал пот, и их нещадно щипало, отчего девушка начала моргать. Она тряхнула головой в отчаянной попытке избавиться от образовавшегося перед ней тумана и тут же почувствовала, как оружие Корбана ткнулось в углубление между шеей и плечом. Не то чтобы это было настоящее оружие – так, ветка, которой они попытались придать форму, напоминающую учебный меч.

Она нахмурилась, бросила свою палку на землю и подняла руку.

– Минутку, – пробормотала она, пытаясь отдышаться.

Корбан кивнул и сделал шаг назад. Губы его дернулись в улыбке.

Они находились в саду позади дома. Небо было пронзительно-синего цвета и без единого облачка. Солнце стояло высоко и безжалостно жарило, хотя день середины лета уже давно прошел. Кивэн вытерла пот с лица и шумно села в траву. Гроза была рядом и не обращала на нее ни малейшего внимания – сжавшись словно меховая пружина, она подкрадывалась к кустам золотарника. Вдруг ее уши навострились, и, прижавшись к земле, она бросилась вперед. Из зарослей свечой выскочила жаба – и, юркнув между неуклюжими лапами Грозы, исчезла в траве.

Корбан хлопнул по руке Кивэн мехом с водой. Она снова смерила его сердитым взглядом, но взяла мех и сделала несколько жадных глотков.

– Ты должна быть благодарна, – сказал он, нависая над сестрой.

– За что? За новый синяк? – Она потерла плечо.

– Нет. За то, что я учу тебя пути воина. – Он произнес это так, словно разговаривал с несмышленым ребенком.

– Воина, – фыркнула она, подняв бровь.

Корбан в ответ скорчил гримасу.

– Я благодарна, – усмехнулась она, протягивая руку, чтобы он помог ей подняться. – Просто это раздражает. То, как легко ты меня победил.

– Для меня это что-то новенькое, – улыбнулся брат. – Мне ты тоже порядочно синяков понаставила.

Кивэн было досадно – она чувствовала, что чему-то учится, движется вперед, становится лучше, и все же ей никак не удавалось прикоснуться к Корбану хотя бы самым кончиком своего самодельного оружия. По правде говоря, разрыв между ними делался все больше и больше.

«Должно быть, он действительно чему-то учится», – подумала она, оглядывая его с ног до головы.

«Он меняется». – Эта мысль внезапно осенила ее, пока она стояла на месте. Не только его фигура, хотя это было самым очевидным: руки стали толще, плечи – шире, лицо – более угловатым. Но и по-другому, изнутри. Взять хотя бы сегодня. Корбан вернулся с Рябинового поля тихим и задумчивым, но менее обеспокоенным, чем выглядел в последнее время. Его улыбка казалась другой, более глубокой.

– Ну, продолжим, – сказал он, встав в стойку и подняв палку.

Она взяла свою палку и вскинула голову. Сделав пару шагов назад и влево, прижалась спиной к живой изгороди из шиповника, стоя в тени приземистой башни, нависшей над садом, так что солнце находилось у нее за спиной.

Корбан усмехнулся – она пыталась его ослепить, вынудив смотреть против солнца, точь-в-точь как он и учил, – но все равно напал.

На этот раз сестра показала себя лучше, вспомнив, что Корбан велел переступать с ноги на ногу, чтобы сохранять равновесие при выпаде и избежать чрезмерного растяжения. Она все еще не могла дотронуться до него своим оружием, даже близко к нему не могла подойти, но оставалась на ногах дольше, чем в прошлый раз.

Это должно было что-то значить.

В конце концов раздражение перевесило. Кивэн бросилась на брата, уверенная, что победа у нее в руках… но лишь упала ничком в траву, перепахав носом землю. Позади раздался смех.

Она повернула голову, собираясь выругаться, но Гроза ее опередила – подпрыгнула к ней, ткнулась в ухо своим мокрым носом и ударила лапой по лицу.

– Ты идешь на поводу у своих душевных порывов, – наставительно заявил Корбан.

– Дурак, – буркнула Кивэн.

Он отвернулся и посмотрел на солнце, прикрыв глаза.

– На сегодня хватит. Продолжай упражняться, Кив. Ты хорошо справляешься.

– Бан… – начала она, двинувшись вслед за ним, но брат оставил ее без внимания и быстрым шагом направился к дому.

Отец был на кухне: накладывал себе в тарелку мясо и наполнял чарку медовухой.

– Пап, я хотел тебя кое о чем спросить, – заговорил Корбан.

– Спрашивай.

– Почему ты не остановил меня, когда я сегодня утром решил взять Грозу с собой на Поле? Ты же так долго запрещал мне это делать.

Таннон перевел взгляд на Корбана и некоторое время молчал. Затем пожал плечами.

– Я подумал, что ты готов, – просто ответил он. – Понял: раз уж ты этого по-настоящему хочешь, то тебя уже ничем не переубедить. – Он улыбнулся. – Сегодня утром я видел в твоих глазах тот самый решительный взгляд.

Корбан набычился и сощурил глаза.

– Так вот зачем ты пришел? Да еще и с Гаром.

– Заметил нас?

– Да. Стояли в тени, подглядывали.

– Бан, все было не так. – Таннон протянул огромную руку, чтобы взъерошить Корбану волосы, но остановился на полпути. – Ты должен был сделать это сам. И я тобой горжусь, парень. Но бывает, что такие вещи довольно быстро выходят боком. Если бы мы пошли с тобой на Поле, как бы ты себя при этом чувствовал?

Корбан задумался:

– Как ребенок.

Таннон кивнул:

– Кое-что человек должен делать сам. Но я хотел быть там, наблюдать за тобой. И если бы все вышло боком…

Корбан улыбнулся:

– Неужели опять сила слов? Только не это!

Таннон усмехнулся:

– Что-то в этом роде.

Кивэн посмотрела на лица отца и брата и нахмурилась.

– В чем дело? О чем вы говорите? Что произошло сегодня на Поле?

Корбан только улыбнулся.

– Увидимся позже, – сказал он, и Таннон дал ему пройти.

– Куда идешь? – крикнула ему вслед Кивэн.

– Думаю, схожу к Дату. Все-таки сегодня он впервые ступил на Поле.

Кивэн провела большим пальцем по кончику ножа и закинула руку назад, прицелившись в деревянный столб. Мгновение спустя лезвие ножа засело глубоко в древесине по самую рукоять, которая аж подрагивала от силы ее удара. Она улыбнулась, довольная своей меткостью, из-за пояса вытащила еще один нож и метнула его. А затем – еще один.

Позади нее кто-то захлопал в ладоши. Кивэн обернулась, вытаскивая новый нож.

Это была принцесса Эдана, а за ее плечом стоял Ронан.

– Что ты здесь делаешь? – окрысилась Кивэн, сама того не желая, и вложила нож в ножны. Было неприятно от самой мысли, что кто-то может вот так запросто подкрасться к ней сзади.

– Я постучала, но ответа не было, – ответила Эдана. – Ты, должно быть, была на чем-то крайне сосредоточена.

– Была, – согласилась Кивэн, направляясь к столбу и вытаскивая свои ножи.

– Будь осторожна, порежешься еще, – ухмыляясь заметил Ронан, охранник Эданы.

Кивэн снова обернулась; в мгновение ока прицелилась и бросила нож, что был у нее в руке. С мягким стуком он вонзился в дерево, на которое опирался Ронан, в расстоянии примерно половины ладони над его головой.

– Осторожнее, – пробормотал он, пригнувшись. С его лица исчезла улыбка.

– Мой нож режет только то, во что я целюсь, – сказала Кивэн, изо всех сил стараясь сама сдержать улыбку.

– Можно посмотреть? – спросила Эдана, глядя на торчащий из столба нож.

– Конечно.

Ронан вытащил лезвие, провел по нему пальцем и присвистнул.

– Странная развесовка, – протянул он.

– Потому что это нож для метания. Их делает мой папа. – Внутренне ее передернуло. Метать ножи ее научила мама, но папа сказал, чтобы она держала это в тайне, – ведь другие не одобрят того, что она так мастерски владеет оружием. Скажут, что это не женственно.

– Твой брат сегодня утром вызвал настоящий переполох – привел волчня на Рябиновое поле, – проговорила Эдана, изучая нож Кивэн.

– Что? – удивилась Кивэн.

– Ты разве не слышала?

– Мне никто ничего не говорит, – ответила Кивэн с кислой миной. – Что произошло?

Эдана рассказала.

«Так вот о чем они говорили с папой», – Кивэн почувствовала, как ее лицо расплывается в улыбке.

– Твоя мама сейчас в замке, – сообщила Эдана.

– Что?

– Гвенит. Твоя мама. Я видела ее в замке. Она разговаривала с моими родителями.

– Это что-то новенькое. О чем?

– Не знаю, – пожала плечами Эдана. – Думала, ты подскажешь.

Кивэн покачала головой. Мама попросила приема у Бренина и Алоны. Зачем бы это ей? Впрочем, кажется, ясно – ведь в последнее время у мамы на душе явно было неспокойно.

– Ты самая полезная подруга, – улыбнулась Кивэн принцессе. – Моя лазутчица в замке.

Эдана улыбнулась:

– А где твой брат?

– Пошел к пристани повидаться с Датом.

– Может, он знает, зачем твоя мама ходила в замок. Пойдем и спросим.

Ронан взял у Эданы нож и отдал его Кивэн.

– А ты умело им владеешь, – отметил он.

Кивэн на мгновение уставилась на него. Она заметила, что летнее солнце усеяло его лицо веснушками. «Он выглядит таким молодым», – подумала она.

– Увидела что-то приятное? – спросил Ронан, снова улыбаясь.

Кивэн отвела взгляд, нахмурившись и чувствуя, как у нее полыхают щеки.

– Поехали на взморье, – предложила Эдана.

Они выехали из крепости и пошли по тропе, ведущей к заливу. Первой мальчиков заметила принцесса.

– Да вот же они!

Недалеко от одной из лодок возвышались две фигуры. Одна из них сидела на гладкой, похожей на стол каменной плите, а возле ее ног вертелась маленькая тень. Гроза. Другая бросала камни в воду. Обе фигуры повернулись, услышав приближающихся лошадей.

Кивэн, улыбнувшись, подняла руку и увидела, как брат машет в ответ.

Они спешились, Ронан остался присматривать за лошадьми, а Кивэн с Эданой присоединились к Корбану с Датом.

– Привет, Кив. Здравствуйте, миледи, – приветствовал девушек Корбан. Дат же просто разинул рот и уставился на Эдану, что почему-то очень покоробило Кивэн.

– Давай без этого, – поджала губы Эдана. – Ну какая из меня миледи? Меня зовут Эдана. Мы вас искали.

– Что ж, вы нас нашли, – ответил Корбан с едва заметной улыбкой.

– Эдана видела нашу маму, – сказала Кивэн. – В замке, с королем и королевой. Не знаешь, что она там делала?

Корбан покачал головой.

– Нет, не знаю. – Он нахмурился. – Но зачем? Раньше мама никогда этого не делала.

– Вот и я так сказала.

– Спросим ее об этом сегодня вечером.

– Нет, Корбан, – возразила Эдана. – Ваша мама старалась укрыться от посторонних глаз – она была в плаще с накинутым на голову капюшоном, и в замок ее вела моя мама. Ни Эвнис, ни Геб, ни кто-то из стражи. Если вы спросите ее, то ее ответ, возможно, приведет обратно ко мне. Тогда ваша лазутчица засыплется, а этого ж никому не хочется, правда?

Из-за валуна вынырнула Гроза, подошла к Корбану и остановилась у его ног. Эдана наклонилась. Гроза осталась на месте, рассматривая принцессу своими медно-красными глазами.

– Друг, – тихонько сказал Корбан, и волчененок вышел вперед, обнюхивая протянутую руку Эданы.

– Она прекрасна, – просияла Эдана.

– Да, согласен. Жаль, что не все готовы оценить ее по достоинству.

– Я слышала о том, что произошло утром. На Поле.

– Ах да…

– Видели бы вы его! – воскликнул Дат. – Бан в одиночку дал отпор куче народу – по меньшей мере паре десятков, да еще ведь и настоящим воинам!

Корбан закашлялся, внезапно покраснел и опустил взгляд.

– И поставил Рэйфа на место – сбил его с ног, – смеясь, продолжал Дат.

– Перестань, Дат. Все было не так.

– Да, все так и было, – раздался голос позади них. Ронан подошел ближе. – И я не единственный, кто это видел. У тебя точно стальные яйца.

Корбан только хмыкнул.

– Как прошел твой первый день на Поле, Дат? – спросила Кивэн.

– Хорошо, – ответил Дат, пустив камень лягушкой по воде.

– Папа, должно быть, тобой гордился.

– Ну, по крайней мере тоже пришел поглядеть.

– Кто твой оружейный наставник, парень? – спросил Ронан.

– Тарбен, – сказал Дат, повернувшись к нему. – Он знает, как обращаться с оружием. – В его голосе звучало благоговение.

– Это точно. А если его клинок не окажется смертоносным для врага, то у Тарбена есть секретное оружие, – сообщил Ронан, ухмыляясь.

– Это какое? – спросил Дат.

– Его язык. Когда он начинает стонать, это из кого угодно высосет радость жизни. Противник чуть ли не сам складывает оружие и позволяет себя зарезать. Я слышал, это какое-то древнее колдовство, что передается из поколения в поколение еще со времен великанов-стихийников. – Все засмеялись, кроме Дата, который, кажется, немного обиделся.

Ронан подмигнул Кивэн, и та почувствовала, как снова заливается краской. Девушка отвернулась, пытаясь найти другую тему для разговора.

– Хорошо, что твой отец вернулся из Тенебрала, – сказала она Эдане.

– Да. Мама снова улыбается. Но он изменился.

– Изменился? – переспросила Кивэн.

– Никогда не видела его столь разозленным, как в тот раз, когда схватили Мэррока.

– Да и милорд Пендатран, – добавил Ронан, – думал, что потерял сына своего брата. От рук тех же убийц.

– Но Мэррок вернулся. К тому же отец планирует разобраться с Брейтом. Раз и навсегда.

– Что ты имеешь в виду? – поинтересовался Дат.

– Я слышала, как он разговаривал об этом с Пендатраном. Отец говорит об освобождении Темнолесья от заразы. Раз и навсегда.

– Но как? – спросил Ронан и покачал головой. – Он этого не сможет, ведь Темнолесье находится не только на землях Ардана, но и отделяет нас от Нарвона. Оуайн, – тут он презрительно сплюнул, – нам не поможет. Брейт просто спрячет своих людей в нарвонской части Темнолесья. Бренин не может просто взять и вторгнуться туда с войском.

– Пока что нет. Но отец думает, что положение изменится. Это как-то связано с его путешествием в Тенебрал. Я так и не поняла, о чем именно он говорил. Но он просит о встрече в день зимнего солнцестояния – с Рин, Оуайном и Эремоном.

– Где? Здесь? – спросил Ронан. – Они никогда не заедут так далеко в Ардан. Оуайн судит о других по себе. Он будет бояться предательства.

– Не здесь, – ответила Эдана. – У каменного круга великанов.

Огромный круг из камней, заповедное святилище и древнее место встреч клана великанов Беноти, овевало множество преданий.

– Может быть, – пробормотал Ронан. – Он хоть и находится в Ардане, но в пределах видимости от границы Нарвона. И рядом с Темнолесьем, что мне нравится еще меньше.

Эдана пожала плечами.

– Отец рассылает всадников с приглашением для всех: для Оуайна, для Рин, даже для Эремона из Доуэна.

– Зачем? – Корбан нахмурился. – На что он надеется?

– Не знаю. Я не должна была все это слышать, понимаете? Я просто…

– Подслушивала, – с улыбкой закончил за нее Корбан. Эдана пожала плечами и улыбнулась в ответ.

– А зачем приедет Эремон из Доуэна? – поинтересовался Ронан. – Брейт и Темнолесье находятся далеко от его рубежей.

– Речь пойдет не только о темнолесских разбойниках, – ответила Эдана. – Думаю, это связано с пророчеством или с какими-то еще вестями из Тенебрала. – Она глубоко вздохнула и сдвинула брови. С бухты дул холодный ветерок. – Отец сказал о знамении в день зимнего солнцестояния и о… Черном Солнце.

Глава 39. Верадис

– Мы близко, – бросил Калидус через плечо, гоня лошадь вперед. Рядом с вин-талунцем, как обычно, шел Альцион.

– Насколько близко? – выкрикнул Верадис; Натаир молча ехал рядом с ним.

– Трудно сказать наверняка, – ответил Калидус. – Если бы дело было только в горах, за столько-то веков Телассар уж кто-нибудь да обнаружил бы…

Верадис огляделся. Они прокладывали путь по узкой тропинке рядом с журчащим ручьем, вокруг них возвышались горные пики.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Верадис, прижимая руку ко рту, чтобы его было слышно.

– Это место сокрыто от посторонних глаз чарами. Чтобы укрыть крепость джехаров, используется сила земли. Вот откуда я знаю, что мы рядом. Я чувствую чары.

– Если так, то как мы сможем его найти? – прокричал Верадис.

Калидус натянул поводья и повернулся в седле. Его белые зубы блестели в улыбке.

– Нужно ли вам напоминать, что мы с Альционом также разбираемся в силе земли?

– Я помню. И не буду снова в этом сомневаться. – Верадис взглянул на Натаира. Лицо принца было мрачным. С тех пор как они покинули крепость Рахима, королевского сына каждый вечер охватывало угрюмое настроение.

Калидус снова пришпорил свою лошадь, и они продолжили движение по узкой тропе.

«По крайней мере, здесь прохладнее», – подумал Верадис. Жара этих земель его потихоньку утомляла, но с того времени, как две ночи назад они начали подниматься в горы, он ощущал прилив сил, ведь чем выше они взбирались, тем меньше прогревался воздух.

Он посмотрел через плечо и, увидев, как ручей исчезает в узком овраге, нахмурился. Верадису не нравилось, что Натаир путешествует под охраной настолько небольшой дружины. Горы кишели разбойниками, а узкие тропы, по которым они шли, были как нельзя лучше приспособлены для засады. Калидус и Альцион хоть и сильны, но даже они не смогут остановить метко пущенную стрелу.

После битвы с великанами Натаир привел отряд обратно в крепость Рахима, где их встретили со смесью потрясения и восторга и тут же начали праздновать победу. Прошло три ночи пиршества, Рахим осыпа́л Натаира и его воинов благодарностями и щедрыми дарами. После они отправились на запад. Натаир сказал, что хочет вернуться в Тенебрал с хорошими новостями о победе. Тем не менее в дне езды от стен крепости Натаир назначил Рауку командиром когорты, поручив ему провести своих подопечных в целости и сохранности обратно к побережью, где их ждал Ликос со своим флотом. Раука аж покраснел от гордости.

– Ну а мы с тобой отправимся в Телассар, – объявил Натаир Верадису.

Верадис пытался настоять на том, чтобы они взяли с собой людей, но принц отказывался брать кого-либо, кроме Калидуса и Альциона.

– Не хочу появляться у их стен с отрядом за спиной. Хочу, чтобы они воспринимали меня как друга, а не как врага, – отрезал Натаир.

И вот они здесь – одному Элиону известно где, посреди незнакомой страны, глубоко в неизведанных горах, на которые, судя по всему, было наложено какое-то заклятие, – следуют за великаном и пиратом-шпионом.

Верадис посмотрел на Альциона, что сидел с другой стороны костра. На его угловатом лице плясали тени от оранжевого пламени, сливаясь со спиральными татуировками на его руках в единый причудливый рисунок.

«Я перед ним в долгу», – подумал Верадис, не совсем довольный этой мыслью. Тем не менее лучше быть живым и в долгу перед великаном, чем мертвым. Он сделал большой глоток из меха с вином. Перед его мысленным взором все еще представал образ нависшего над ним великана, Верадис помнил то тошнотворное ощущение в животе – ожидание, когда топор великана со свистом рухнет на него, – и облегчение, когда он увидел, как в пыли перед ним покатилась голова противника.

– Я тебя не поблагодарил, – сказал Верадис Альциону.

Великан поднял взгляд – в мерцающем свете костра его глаза казались маленькими бусинками.

– За что? – прогрохотал Альцион.

– За то, что спас мне жизнь. Там, на хребте.

Альцион хмыкнул.

– Это быть битва. Мы делаем то, что должны.

– И все же я тебе благодарен.

Альцион пожал плечами и снова хмыкнул.

Калидус усмехнулся – это был высокий тонкий звук, похожий на всасывание воздуха через полую тростинку.

– Мой великан не привык к похвале.

– Мой великан? – переспросил Натаир. Он сидел в стороне, сложив руки на коленях и плотно прижав их к груди.

– Альцион, скажем так, передо мной в долгу, – пояснил вин-талунец.

– Ты когда-нибудь ездил верхом на драйге? – спросил Натаир у великана.

– Нет, – ответил Альцион. – Я из Карган. Мы этим не заниматься.

– Они впечатляют, не правда ли?

– Да, – пророкотал великан. – Но вы убить их, какими бы впечатляющими они ни казаться.

Натаир рассмеялся – на памяти Верадиса, впервые с тех пор, как они покинули крепость Рахима.

– Но нас была тысяча вместе с воинами Рахима против всего лишь четырех из них.

– Правда, – согласился Альцион.

– И потребовалась всего парочка, чтобы убить пять десятков моих людей, – добавил Верадис, вспоминая то опустошение, что принесли драйги, начав штурмовать его стену щитов, круша и сжигая все и всех на своем пути.

– Я бы хотел заиметь себе драйга, – протянул Натаир.

– Что? – вырвалось у Верадиса. Альцион и Калидус промолчали, но оба внезапно оживились и пристально впились в принца заблестевшими глазами.

– Как думаете, по силам мне будет оседлать такое чудище?

Наступило долгое молчание, нарушаемое лишь треском сухих веток в огне.

– Да, – наконец сказал Калидус. – Великаны, конечно же, крупнее вас, но можно сделать седло под наездника меньших размеров. Кроме того, те, с кем мы боролись, были уже взрослыми. Сначала драйги растут как на дрожжах: подростками они становятся чуть более чем за год. Такой зверь будет достаточно велик, чтобы на нем можно было ездить верхом. И хотя он продолжит расти, дальше взросление идет намного медленнее. Те, кого вы видели, были достаточно крупными, чтобы удержать великана. Им было лет десять, а может, и больше.

Натаир задумчиво кивнул:

– Как бы мне заполучить себе драйга? Полагаю, их трудно поймать. Как их обучают?

Края губ Калидуса дернулись в улыбке.

– Если они передвигаются самостоятельно, то уже слишком поздно, – объяснил он. – Драйг должен попасть к вам еще будучи в яйце. Вы должны быть с ним, когда он вылупится, дать ему почувствовать ваш запах, когда он получит свой первый кусок мяса. Драйги – невероятно преданные создания. Только один человек удостоится чести сидеть у них на спине, и это тот, кто кормит их и воспитывает.

– Хорошо. Где мне найти яйцо драйга?

– Болота, что вы видеть на границе Тарбеш, – прорычал Альцион.

Верадис поморщился, вспомнив болото за Реттой.

– В Землях Изгнанников есть и другие места: Форнский лес, отдельные уголки Бенота, горы Кавала, – сказал Калидус.

Альцион встал, подошел к Натаиру и пал перед ним на колени.

– Даю тебе клятва, принц Тенебрал. Я найти один для тебя.

Натаир громко рассмеялся.

– Моя благодарность будет безграничной, Альцион. Можешь представить, каково будет въехать в Джеролин на драйге? – воскликнул он, хлопнув Верадиса по ноге.

– Если он протиснется через ворота, – проворчал Верадис.

– Альцион, – продолжил Натаир, – ты действительно оказал бы мне честь, если бы сослужил мне такую службу.

Великан кивнул, бросив взгляд на Калидуса. Затем вернулся на свое место у костра.

На некоторое время собравшиеся замолчали. Пока они допивали вино, огонь почти погас.

– Уверен, завтра мы увидим Телассар, – провозгласил Калидус.

Верадис вздрогнул от неожиданности.

– Точно? – спросил Натаир.

– Чары поменялись. Они исчезают.

– Вот оно что, – протянул Натаир, помрачнев. – Калидус, что ты знаешь об этой крепости Телассар, о джехарах? Теперь, когда я здесь, я ощущаю беспокойство, словно на моей душе лежит тяжкое бремя. – Натаир избегал глаз вин-талунца, вместо этого не сводя взгляд с тлеющих углей.

– Да, я знаю кое-что о Телассаре и его людях. В основном это домыслы и слухи, но я заметил, что и в байках такого рода таится большая доля правды. Джехары – люди старой крови. Они жили здесь еще до Бичевания и прошли сквозь огонь и воду, перетерпели многие мучения, когда кланы великанов и род людской были изведены почти под корень. Я говорю «перетерпели», но, возможно, Бичевание обошло их стороной – не знаю. – Он пожал плечами. – Точно известно только то, что джехары ревностно преданы вере. Они живут, чтобы служить Элиону, и их считают воинами, которым нет равных, которых начинают учить сражаться, едва они сделают первый шаг. – Он улыбнулся, зубы и глаза его заблестели красным в свете умирающего огня. – Не знаю, сколько правды в этих сказках. Но какая-то толика точно есть.

– Откуда ты так много знаешь? – спросил Верадис.

Калидус пожал плечами.

– Я глаза и уши Ликоса. У Вин-Талуна имеется широкая сеть сборщиков сведений…

– То есть шпионов, – перебил его Верадис.

– Да, шпионов. Она повсюду. Помните, что вин-талунцы – моряки; им открыто все побережье Земель Изгнанников. К тому же, прежде, чем поступить на службу к Ликосу, я много путешествовал. На свете немного вещей, о которых я не знаю или не смогу узнать, если захочу.

– А что ты делал до того, как начал служить Ликосу?

– Что ж, человек принца, об этом как-нибудь в другой раз.

– Если ты так много знаешь, – съязвил Натаир, – то, может, расскажешь мне, кем будет посланник Азрота? Черное Солнце?

Калидус поморщился.

– Хотел бы я, да нечего. Прежде всего, Азрот коварен и хитер – вот о чем говорят древние сказания. Я давно думал над этим вопросом. – Он пожал плечами. – Мы должны обращать внимание на всех, кто противостоит вам, противостоит союзу вашего отца. Это было бы очевидной отправной точкой. Хотя я думаю, что сейчас Черное Солнце себя не проявит, если только не сможет нанести решающий удар. Но, возможно, его слуги…

– Мандрос, – прошептал Натаир. – Он перечил моему отцу, даже насмехался над ним. Думаешь, это он?

– Возможно, – ответил Калидус. – По крайней мере, он служит делу Азрота – сеет раздор между теми, до кого мог бы достучаться ваш отец, принижает важность нашего дела.

Натаир сломал пополам какую-то ветку и бросил ее в огонь.

– Когда вы предстанете завтра перед джехарами, – сказал Калидус, – помните о том, что я сейчас вам скажу. В трудах великана Галвора упоминаются признаки, по которым до́лжно будет узнать поборников – Отмстителя, БратоубийцуО, Друга Великанов, Драйгонаездника. Вы уже дружите с великаном. – Он указал на Альциона. – И только что говорили о езде верхом на драйге. – Старик усмехнулся. – Вы – знамение во плоти, Натаир.

– Вы знаете о пророчестве великана? – спросил Верадис.

– Конечно, – подмигнул ему Калидус. – Скверный был бы из меня лазутчик, если бы я ничего об этом не знал, верно?

Верадис фыркнул.

– А джехары? Они тоже его слышали?

– Да. Помните, что их предки пережили Бичевание, поэтому они знают о трудах Галвора. Если верить моим источникам, они, как я понимаю, не согласны с толкованием пророчества. Местами оно расплывчато.

– Больше похоже на загадки, – проворчал Верадис.

– А они полезны для мозга, – постучал Калидус пальцем по виску. – У джехаров есть собственное имя для Яркой Звезды Элиона. Они называют его Серен Дисглайр. И запомните еще одну вещь. Вы должны сказать: «Бен-Элимы, ангелы-воители Элиона, пойдут вслед за Яркой Звездой».

– Значит, джехары знают о грядущей войне? – тихо спросил Натаир.

– Да, если верить рассказам. Ради этого-то они и живут, к этому-то их и готовили. Они этого жаждут.

Верадис оглядел лица сидящих вокруг костра. Альцион смотрел в землю, лицо его было скрыто в тени. Калидус и Натаир смотрели друг на друга: принц – с широко раскрытыми глазами, а Калидус – спокойно, но многозначительно.

– Я знаю, кто вы и кем вы станете, – прошептал вин-талунец. – Вот почему я вам служу. – Его голос слегка дрожал.

Натаир кивнул.

– Тогда идем. Нам стоит отдохнуть. Посмотрим, что принесет завтрашний день.

* * *

– Мы на месте, – молвил Калидус. Вин-талунец сидел на коне во главе их маленькой колонны. Верадис прищурился и наклонился в седле, чтобы рассмотреть то, что находится перед Калидусом, но не увидел ничего, кроме долины, по которой они ехали с рассвета, и гор вокруг.

Когда они двинулись дальше, Калидус внезапно исчез. Юный военачальник моргнул – и вдруг Альцион тоже исчез. Он пристально посмотрел перед собой и разглядел две темные фигуры. Перед ним и Натаиром мерцал воздух: смутные очертания Калидуса и Альциона то появлялись, то исчезали, словно видимые сквозь пелену воды.

Натаир взглянул на него, пожал плечами, а затем направил коня вперед. Верадис поспешно последовал за ним. Когда он проезжал сквозь мерцающую преграду, кожу кольнуло – и вот он на другой стороне.

Горы исчезли – их заменила утопающая в густой зелени долина. По долине извивалась река, берущая свое начало высоко в горах, – и впадала в водоем, который заполнял собой весь горизонт и сверкал на солнце, словно покрытый серебром.

Долину заполняли пахотные поля, доходящие до белокаменных стен крепости.

– Вот он, Телассар, – объявил Калидус, рукой указывая на местность перед ними.

– Где мы? – пробормотал Верадис.

– Это Внутреннее море, – ткнул старец пальцем в сторону водной глади, заполняющей собой горизонт. – Мы находимся на самом севере Тарбеша, в Тайной долине – древней и заповедной обители джехаров. – На лице вин-талунца мелькнула удовлетворенная улыбка, но на этом он замолчал.

Верадис обернулся и не увидел и следа тропы, по которой они сюда приехали, – позади них были только отвесные скалы, и их вершины скрывались высоко за облаками.

– Тогда вперед, – скомандовал Натаир, пришпорив своего белого коня. И вся дружина поспешила за принцем, направляясь к белым стенам Телассара.

Маленький отряд был все еще далеко от крепости, как вдруг раздался звук рога и они заметили группу людей, что быстро ехали им навстречу.

По мере того как всадники приближались, Верадис внимательно их рассматривал. Их лошади были высокими, длинноногими, более породистыми, чем те, на которых ехал он со спутниками. В них имелось какое-то природное изящество, от вида которого его собственный скакун казался неуклюжим битюгом. Все всадники были чисто выбриты, длинные темные волосы их были зачесаны назад и собраны в узел на затылке, а из-за спин возвышались рукояти мечей. Верадис не поверил своим глазам, с удивлением понимая, что среди них есть женщины. Когда их разделяла всего дюжина шагов, они остановились, подняв в воздух дорожную пыль.

Один из всадников заговорил. Языка его, резкого и гортанного, Верадису никогда раньше слышать не приходилось, но Калидус ответил ему на том же языке. Воин нахмурился, затем снова заговорил, на этот раз на всеобщем наречии.

– Кто вы и что здесь делаете? – медленно спросил он, тщательно подбирая слова.

– Я Серен Дисглайр, – ответил Натаир, широко разводя руки. – Я бы хотел переговорить с вашим владыкой.

Всадник откинулся в седле. За его спиной раздались голоса ошеломленных воинов, однако они быстро смолкли, уступив место полнейшей тишине. Верадис видел в их лицах потрясение, страх, неверие и трепет.

– Серен Дисглайр? – переспросил первый всадник, наклонившись вперед в седле.

– Я проделал долгий путь, чтобы вас найти. Я должен поговорить с вашим владыкой.

Всадник повернулся к спутникам и заговорил с ними на своем гортанном языке, затем отдал им приказ, и один из воинов поскакал обратно к крепости.

– Меня зовут Акар, – представился воин, приветствовавший их. – Пожалуйста, езжайте за мной. Я отведу вас к Сумуру, владыке Телассара.

Приближаясь к твердыне, Верадис видел, как на полях трудятся мужчины, женщины и дети. Все останавливались, чтобы посмотреть на них. Вскоре кавалькада прошла сквозь широкие ворота и оказалась на огромной открытой площади. С одной стороны ее в несколько рядов стояли мужчины и женщины – и все они двигались слаженно, словно в танце. Они держали длинные учебные мечи из дерева – слегка изогнутые, похожие на тот, что находился за спиной у Акара.

С другой стороны площади люди сражались друг с другом. Знакомый звон мечей звучал неожиданно обнадеживающе в этом незнакомом Верадису месте.