Текст книги "Злоба"

Глава 70. Кивэн

Кивэн зажмурилась – глаза заливал пот – и запнулась о древесный корень. Ронан протянул руку и успокоил девушку.

– Не тормози, – сказал молодой воин, оглядываясь через плечо. Лес позади них был пуст, по крайней мере, казался пустым. Они бежали словно целую вечность, Кивэн потеряла счет времени, но была уверена, что лес стал темнее, тени – глубже, так что, должно быть, приближался закат.

«Когда стемнеет, будет ведь безопаснее? Им станет труднее идти по нашему следу, правда же?»

Она посмотрела на Ронана – его рыжие волосы промокли от пота и прилипли к голове, лицо будто бы осунулось от беспокойства. Она кивнула и приказала ногам шевелиться, а легкие у нее уже горели. Эдана мелькала среди густой листвы лишь в нескольких шагах впереди, поэтому Кивэн постаралась поднажать.

Весь мир будто сжался до размеров крохотного пятачка перед глазами – она продумывала каждый шаг, огибала каждый замшелый валун, все внимание направляла на то, чтобы не потерять спутников.

Случившееся не укладывалось в голове. О чем думал король Оуайн? Может, он пытается захватить Ардан? А что сейчас с теми, кто еще в Утандане – с королем Бренином, ее мамой и папой, Корбаном, Гаром…

Мысль о том, что они умерли и она их уже никогда не увидит, ударила по темени будто обухом. В животе замутило, девушка пошатнулась. Фигуры, за которыми она поспевала следом, замедлились, а потом и вовсе остановились. Они, как и Кивэн, слишком запыхались для разговоров.

Ронан и другой воин – Исед, вспомнила она, – о чем-то отрывисто зашептались; Исед указывал в лес.

– Думаете… они… пойдут за нами… следом? – задыхаясь, спросила Эдана.

Ронан промолчал.

– Конечно, – молвила королева Алона. – Оуайн пересек черту. Просто так он уже теперь не остановится. Темнота – наша единственная надежда. Если мы сможем опередить их, дойти до дороги…

Далеко в лесу, в той стороне, откуда они бежали, пронзительно закричали птицы.

– Лучше идти дальше, – сказал Ронан. – Исед лесовик, лучше всего, если нас поведет он. Со мной мы только заблудимся. – Он слабо улыбнулся. – Так что я лучше прикрою тылы.

Исед двинулся вперед, Алона и Эдана устремились за ним. Когда Кивэн отдышалась и собрала волю в кулак, Ронан сжал ей запястье.

– Если дело дойдет до сражения, держись поближе ко мне. Я присягнул на верность Эдане, но… – он опустил взгляд, – я не желаю, чтобы тебе причинили вред. Держись поближе ко мне.

Девушка улыбнулась – они были здесь, посреди Темнолесья, смерть дышала им в затылок, и все же она почувствовала необыкновенный прилив радости. Она наклонилась вперед и коснулась губами его веснушчатой щеки.

– Конечно, – прошептала она, а затем поспешила вслед за остальными.

Они всё продирались через лес, но вот она краем глаза заметила за деревьями какое-то движение, услышала топот.

– Беги! – прошипел Ронан, подталкивая ее вперед.

Кивэн охватило смятение, и она ринулась глубже в лес – их преследователи приближались. Они побежали быстрее, но вскоре звуки погони у них за спиной стали еще громче. Кивэн проверила рукояти последних двух ножей за поясом.

– Это ни к чему, – бросил Ронан, – еще миг – и они нас настигнут.

Исед услышал его слова и притормозил у толстоствольного вяза.

– Встанем здесь и будем отбиваться, – выдавил он, тяжело дыша.

– Сзади, – сказал Ронан. Вместе с Иседом они обнажили мечи и встали, обратившись лицами к лесному мраку.

Кивэн вытащила нож и взглянула на королеву Алону и Эдану.

Ее внимание привлекло движение: к ним стремительно приближалась человеческая фигура. Она прицелилась, метнула нож и услышала, как он глухо стукнулся о дерево. Она выругалась полушепотом и выхватила свой последний нож – а потом все смешалось. Из тьмы возникли воины – и навели оружие на Иседа и Ронана. Один из них вскрикнул и упал к ногам Ронана, его безжизненная голова шлепнулась неподалеку от Кивэн. Девушка какое-то время заторможенно глядела в его безжизненные глаза.

Исед охнул и упал на одно колено, затем ему в шею вонзился клинок, и он завалился на бок.

Эдана закричала.

На Ронана стал наступать воин, одетый в красный плащ, а там и другие вышли из мрака, все с мечами наготове. Десять, двенадцать, больше – считала Кивэн.

«Мы покойники».

– Стоять! – крикнул кто-то, и человек, шедший на Ронана, остановился, хотя и не опустил меч.

Двое вышли вперед – один помоложе, со шрамом под глазом. Кивэн ахнула, узнав их обоих. Это был телохранитель Рин, который бился с Туллом в канун дня середины зимы. Моркант.

«Что он здесь делает?»

А другим человеком был Брейт – она никогда не забудет его лицо после той ночи в Дун-Карреге.

– Этот нам еще пригодится, – сказал Брейт Морканту. – Лучше, если послание до Бренина донесет кто-то из его собственных людей, а не один из наших.

Моркант держал в руке меч, но небоевой хваткой. Он задумался.

«Послание. Молю тебя, Элион, пусть они пощадят Ронана, пусть отправят его к Бренину».

Моркант посмотрел в пространство между Ронаном и Брейтом; Ронан переступил с ноги на ногу, у него дрогнула десница.

Внезапно Моркант рванулся вперед – быстрее, чем могла уследить Кивэн. Железо заскрежетало о железо, Ронан развернулся и закричал, затем осел, начал захлебываться, из его горла хлынула кровь. Кивэн не сразу поняла, что́ произошло, затем она закричала и подхватила юношу. Рукой зажала ему шею, пытаясь остановить поток крови, но та лилась и сквозь пальцы.

«Нет-нет-нет-нет-нет!» – вопило все внутри, его вес тянул ее к земле, она положила его голову к себе на колени. Он посмотрел ей в глаза, моргнул один раз, а затем его взгляд застыл навсегда. Кивэн ощущала нечто среднее между гневом и горем. Затем бросилась на Морканта и нанесла удар ножом, который все еще сжимала в руке.

Нож наткнулся на кольчугу, Моркант отскочил назад и выругался. Двинул ее тыльной стороной ладони, и она упала на землю, почувствовав во рту железистый привкус крови.

– Связать их, – велел Моркант.

Глава 71. Кэмлин

– Разобьем лагерь здесь, – сказал Брейт, стоя перед прогалиной.

Они пробирались через лес до заката – Кэмлин шел прямиком за тремя женщинами. Пленницы не доставляли хлопот и молчали, а шли с опущенными головами – за исключением той, что ударил Шрам. Эта по большей части таращилась Шраму в спину и испускала почти осязаемые волны ярости.

Брейт приказал женщинам сесть у толстого каштана, и там их всех вместе привязали к стволу. Кэмлин оглянулся на людей, разбивающих становище, и не смог прогнать дурные мысли. Из двух десятков членов их старой шайки, которая ушла следом за Брейтом с холмов, уцелело только восемь человек, включая его. Новобранцы не особенно поправляли положение – у костра и ручья их возилось едва ли двенадцать. Восемь из их числа лежали мертвыми в траве на той поляне. Он сел в тени за пределами круга света от огня, прислонился спиной к дереву и принялся водить точильным камнем по лезвию меча. У него было какое-то нехорошее предчувствие – в утробе червем ползало ощущение опасности. Брейт сказал им, что это похищение ради выкупа. Кокните стражу, схватите девчонок, наденьте красные плащи Нарвона, чтобы запутать следы, – и все, можете требовать у короля Бренина большой горшок монет. Отлично звучит: куча монет, а в са́мой середке – хорошая такая щепотка возмездия. Только вот что-то тут было неладно.

Брейт так и не дал прямого ответа, кто такие эти новые ребята и откуда они вообще взялись, к тому же со временем все больше склонял голову перед Шрамом, словно тот был их подлинным атаманом. А теперь стало ясно как день, что Шрам знал здоровяка – он ведь назвал его Туллом. Более того, был с ним в некотором роде на ножах. Опять же, в разговоре промелькнуло имя королевы Рин. К ней у Кэмлина нареканий не имелось – его больше заботили Бренин и Оуайн – однако ему претило выполнять приказы какого угодно короля или королевы.

Он начинал чувствовать, что его используют, и ему это немного не нравилось.

А потом еще эта малолетка. Вот эта самая, с ножами, из Дун-Каррега. Та, что сидит привязанной к дереву и сверлит глазами Шрама.

Он не станет убивать ни баб, ни малолеток – и Брейт это знает.

Чуть позже Кэмлин увидел, что Брейт скользнул в чащу, и в тишине последовал за ним.

На этот раз Кэмлин изменил своей всегдашней манере и поднял руки. Как-то не хотелось, чтобы в грудь прилетела стрела.

Брейт кивнул в знак приветствия, но ничего не сказал, и какое-то время они стояли молча. В конце концов Кэмлин заговорил.

– Что происходит? – спросил он. – Я слышал, что сказал тот здоровяк тогда на поляне, Брейт. Он откуда-то знал Шрама, да и этот разговор про Рин… – Он провел рукой по волосам. – Кто такой этот Шрам? И почему ты обращаешься с ним так, будто он какая-то важная шишка? Я ведь знаю тебя столько лет – ты еще никогда ни перед кем не стелился!

Брейт посмотрел на него ничего не выражающим взглядом.

– Мы давно следуем за тобой, Брейт. Я следую за тобой долгое время. Думаю, уж мне-то ты должен открыть какую-то часть правды.

– Да, может быть, и так, – признал Брейт. – Шрам – это первый меч Рин. Его зовут Моркант.

Кэмлин сложил руки в ожидании остального.

– Ты спрашивал меня в деревне, что у меня за плечами, Кэм.

– Да. Было такое.

– Я человек Рин. Я служил ей всю жизнь. Ну, то есть сколько я себя помню. Король Оуайн перебил всю мою родню, моих маму и папу, из-за какого-то пограничного спора. Выходили и вырастили меня люди Рин – в той деревне, куда я вас отвел. Рин-то и послала меня сюда с задачей стать одним из вас.

На своем веку Кэмлину доводилось слышать множество удивительных вещей, но такого – еще ни разу.

– Но зачем? – пораженно спросил он.

– Разладить отношения между Бренином и Оуайном. Ей нужны их земли, Кэм, и она их получит. Скоро.

– Так, значит, за этим, – сказал Кэмлин, махнув рукой на лагерь, – за всем этим стоит нечто большее, чем просто деньги и месть?

– Да. Мы затеваем войну в этих землях. Вскоре Ардан и Нарвон вцепятся друг другу в глотки, и королева Рин вступит в дело, чтобы навести порядок.

Кэмлин понимал, что после всех лет грабежей, поджогов и убийств чего-то такого и следовало ожидать, по крайней мере, не следовало этому удивляться, но вместо этого ощущал себя так, словно его обдурили. И предали. Ведь он, так или иначе, доверял Брейту.

Где-то в лесу залаяла лиса – а показалось, будто заплакал ребенок.

– Тебе, Кэм, тоже будет что урвать со всей этой затеи. Ты можешь примкнуть ко мне. Я ведь скоро возвращаюсь. Обратно к Рин. Башка у тебя на плечах варит что надо, а в такое время всегда нужны те, кто может выполнять нашу работу.

Он смолк и стал ждать от Кэмлина ответа.

– А если я не… – начал Кэмлин.

– Тогда становись тут атаманом. Хотя бы на время. Какое-то время, покуда оба короля, Бренин и Оуайн, будут заняты взаимной резней, тут, должно быть, будет чем поживиться. Конечно, когда вмешается Рин, вам придется найти новое ремесло. Она не потерпит, чтобы в ее землях хозяйничали такие, как вы, чтобы брали все, что захочется и когда захочется. – Он издал что-то вроде смешка, но больше похожее на кашель. – Времена меняются, Кэм. Ты или двигаешься вместе с ними – или они движут тобой. Мы с тобой вместе прошли через многие заварухи. Я был бы горд, если бы ты пошел со мной. – Он протянул руку и сжал Кэмлину плечо.

– Угу, – хмыкнул Кэмлин; его сознание металось, борясь с желанием стряхнуть с плеча руку Брейта. Сказанное ему не понравилось. Жизнь в Темнолесье его полностью устраивала. Конечно, у него всегда был атаман, но это ведь не то же самое, что король или королева, которые управляют тобой, дергая за ниточки. Так что оставалось только остаться в Темнолесье, стать атаманом самому. Эта мысль его тоже не особенно привлекала, да и в любом случае это было ненадолго – если Брейт не соврал насчет Рин. – Так что же, Брейт, какой у тебя сейчас план? – спросил он, изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал бесстрастно.

– План состоит в том, чтобы переправить этих баб через реку в деревню на холмах. Оттуда доставить их к Рин. Получить оплату, – пожал он плечами. – После этого все зависит от тебя.

– Почему же ты их тогда попросту не кокнул? Женщин то есть. Наверняка ведь трупы жены и дочери Бренина привели бы к войне быстрее всего.

– Рин хочет получить рычаги влияния, парочку козырей в рукаве на случай, если что-то пойдет не так. Умрут они или нет, Бренин при любом раскладе подумает, что за этим стоит Оуайн, – красные плащи тому в помощь.

– Хорошо, – отрезал Кэмлин. – Я не буду участвовать в убийстве баб и малолеток, Брейт. Я тебе это еще в Дун-Карреге говорил.

– Да, говорил.

– И я не допущу, чтобы им причинили вред.

– Дай-ка, Кэм, я тебе кое-что проясню, – сказал Брейт с металлической ноткой в голосе. – Мы все здесь часть чего-то большего. Первый меч Рин – я без страха подниму клинок против кого угодно, но вот что касается его, то тут я бы не рискнул. Видал я, как он мочил ребят и покрепче меня. – Брейт прервался на мгновение, давая время на то, чтобы его слова дошли до слушателя. – Из того, что я знаю, ни для одной из этих баб нет никакой опасности – если только они не попытаются слинять или не примутся вдруг орать благим матом. Но я-то, Кэм, вот о чем толкую. Сейчас у тебя нет никаких полномочий раздавать приказы. Пока. Решишь стать атаманом – тогда валяй, без базара. Но сейчас что почем, решает Моркант, а после него – я. Не забывай об этом.

В темноте Брейт этого не видел, но Кэмлин сдвинул брови.

Больше они ни о чем не говорили, и вскоре Кэмлин вернулся в лагерь. По дороге он отстегнул застежку своего красного плаща и сбросил его на землю.

* * *

На рассвете Кэмлин заворочался от лучей серого света, смутно просочившихся меж ветвей. Над ручьем густыми клубами поднимался туман и безмолвно укутывал спящих своим покрывалом.

Он посмотрел за костер, на дерево, к которому привязали женщин, и увидел девчонку, что выбралась тогда из колодца, – та сидела и смотрела ему прямо в глаза. Он направился к пленницам.

– Я тебя знаю, – сообщила девчонка, когда Кэмлин подошел ближе. Он не ответил и только молча протянул свой мех с водой.

– У меня руки… – сказала она, поднимая бровь.

А, ну да. Руки пленниц были крепко связаны, а затем снова примотаны друг к другу и к стволу дерева. Он поднес воду к ее губам. Она мгновенно поджала их и только враждебно зыркала на него. Присмотревшись поближе, он увидел на ее чумазом, забрызганном кровью лице следы от слез.

– Пей, девка. Пей, не дури, так ты никому не навредишь – только себе.

Она еще раз зыркнула на него, затем открыла рот и жадно выпила.

– Я тебя знаю, – повторила она, когда закончила. – Ты не из людей Оуайна или Утана.

– Держи-ка лучше свои наблюдения при себе, – бросил он, переходя к следующей девушке, которая теперь тоже проснулась.

Он напоил всех, заканчивая старшей. Это была Алона, королева Ардана.

– Благодарю, – сказала она, пригубив воды.

Он хмыкнул и остался сидеть на корточках рядом с ней.

– Да будет вам известно, что вам это с рук не сойдет, – тихо сказала она. – Гнев моего мужа будет велик. Но он был бы милостив, великодушен к любому, кто помог мне… нам, – молвила она, скользя взглядом по девушкам по обе стороны от себя.

– Я ничего не могу поделать, кроме как предложить даме глоток воды, – сказал он.

– И за эту доброту я благодарю тебя, – печально улыбнулась она.

– Эй ты! – раздался голос из-за спины. – А ну отошел!

Кэмлин поднялся и увидел, как к нему шагает Моркант, а за ним – два его человека с копьями в руках. Следом шел Брейт.

– Что ты делаешь? – напустился на него Моркант, когда дошел до них.

– Даю им попить, – сказал Кэмлин, поднимая мех с водой.

– Зачем? – спросил Моркант, прищурив глаза.

– Да вот подумал: им, наверно, пить хочется, – пожал Кэмлин плечами. – Сегодня нам далеко идти.

Остальная часть шайки сейчас как раз вставала. Кэмлин увидел, как Крован подошел поближе, чтобы послушать, а Гохел направился вдаль по тропе, чтобы заступить на караул.

– Что ж, ты свое дело сделал. Вали давай отсюда.

Кэмлин посмотрел на Морканта и почувствовал укол гнева.

– Насколько я помню, – сказал он, – моим атаманом был Брейт. – Он потер подбородок. – Вот его-то приказов я и буду слушаться. – После откровений Брейта и незажившей раны от ощущения предательства было все труднее терпеть этого напыщенного молокососа, который вел себя будто невесть какая важная шишка.

Рука Морканта метнулась к рукояти меча.

– Будет тебе, Кэм, – бросил Брейт, подходя ближе. Они посмотрели друг на друга, затем Кэмлин кивнул и ушел.

Моркант присел на корточки перед женщинами и пристально взглянул на каждую по очереди.

– Нам предстоит долгий путь, – сказал он. – Не бузите, и у вас не будет причин бояться. Малейшее неповиновение…

«Ага, пошли в ход угрозы бабам и малолеткам», – подумал Кэмлин. Он развернулся и встал рядом с Брейтом, скрестив руки на груди. Он знал, что ведет себя неразумно: если Брейт относился к Морканту настороженно, то его примеру стоило последовать всем, но он ему просто не доверял. Перед глазами пронеслись непрошеные воспоминания о маме, о Коле – вот они безжизненно лежат рядом на их старом дворе… Он огляделся вокруг, пытаясь избавиться от наваждения, и помрачнел. Гохел к этому времени должен был уже вернуться.

– Рин это никогда не сойдет с рук, – молвила Алона.

– Ей уже сошло, – самодовольно осклабился Моркант. – Теперь ведите себя хорошо, моя королева, и сделайте милость, поменьше этих ваших высокопарных речей. Помните, что вы моя пленница, и тогда вы благополучно доберетесь до Кэмбрена. Вы и ваше отродье. – Он улыбнулся Эдане.

– А ты, как я погляжу, не робкого десятка, – сказала Кивэн. – Издеваться над женщинами. Связанными женщинами.

Моркант посмотрел на Кивэн.

– А ты еще кто такая?

– А вот развяжи меня, и тогда еще посмотрим, насколько ты смелый! – неистово выпалила Кивэн. По лагерю пробежали смешки.

– Я спрашиваю, кто ты такая? Чья кровь?

– Мой папа – дун-каррегский кузнец. Попадешься ему – ноги тебе выдернет.

– А, вот где собака зарыта, – снова улыбнулся Моркант. – Что-то я сомневаюсь, что вообще хоть когда-нибудь ему попадусь. А вообще-то, ты мне без надобности. На самом деле ты – обуза, лишний рот, еще один человек, которого нужно охранять. Ну а в довершение всего, ты меня раздражаешь. – Он посмотрел на одного из своих воинов. – Убей ее, – приказал он.

Мужчина занес копье, потом в воздухе что-то невнятно промелькнуло, а затем Кэмлин тоже внезапно задвигался, обнажая свой меч. Он перерубил древко копья и загородил девушку собой.

– Оставь ее, – услышал он свой собственный голос.

Моркант улыбнулся и тоже вытащил меч.

Глава 72. Корбан

Ветви стегали Корбана по лицу, обжигали и оставляли красные царапины на щеках. Он выругался себе под нос и отер глаза от пота.

Он отчаянно продирался через лес, Мэррок брел рядом, а Гроза бежала в десяти шагах впереди, опустив морду почти к самой земле.

Корбан не знал, как долго они шли – деревья закрывали солнце, – но мышцы в ногах уже гудели, спина взмокла от пота, а в горле совсем пересохло. Он послал молитву Элиону, чтобы они скоро настигли добычу, однако его все больше захлестывал страх. Что будет потом? Битва? Он стиснул зубы.

«Кивэн там. Я не поддамся страху».

Мэррок покосился на него и ободряюще улыбнулся.

– Неплохо у тебя получается, парень, – пробормотал он.

Корбан неопределенно хмыкнул.

– Как так вышло, что твоя волчениха оказалась здесь? – спросил Мэррок.

– Она шла за нами – ну, то есть за мной – от самого Дун-Каррега, – пропыхтел Корбан. – Как я узнал. – Он снова вытер лицо. – Нельзя же мне было оставлять ее здесь одну, в Темнолесье… – Он замолчал, не зная, как еще выразить это словами.

Мэррок кивнул.

– Я как-то так и предполагал, – заметил он. – Ты ее стая. Вполне понятно, что она будет тебя искать.

– Я просто хотел дать ей немного поесть, – сказал Корбан.

– Она и без твоей подкормки довольно долго протянула, – сказал Мэррок. – Сколько уже там прошло с тех пор, как ты оставил ее в Баглуне, – луны три?

– Да.

– Значит, она и сама научилась неплохо охотиться, а то ведь ее бы здесь с нами не было, если бы она ничем не питалась. Правда, – добавил он, взглянув на Корбана, – ей там немного помогли.

– Помогли? Что ты имеешь в виду?

– Я видел, как твои друзья носили ей мясо.

– Что? Кто?

– Одним из них был Фаррелл. Другого не знаю, из деревни, видимо. Щупленький такой парнишка.

«Дат!»

– Не знал, – пробормотал Корбан.

– Хорошие у тебя друзья, – похвалил Мэррок. – Верные.

Корбан оглянулся через плечо на Гара, который ковылял позади колонны.

– Знаю.

– Можно многое рассказать о человеке по его окружению, по его друзьям – и врагам, – сказал Мэррок.

Гроза внезапно замедлила ход и припала к земле: прижала уши к черепу, забила хвостом.

Мэррок поднял руку, и колонна стала.

– Отойди, парень, – прошептал он. – Если будет битва, найди Гара.

Корбан кивнул, но продолжал идти вперед, желая приблизиться к Грозе. Положил ладонь ей на спину – и почувствовал, как внутри нее нарастает утробное рычание.

По обе стороны от него прошли воины, все вдруг собравшиеся, напрягшиеся, затем до него дохромал и Гар – и успокаивающе положил руку мальчику на плечо.

Мэррок находился примерно в десятке шагов впереди – положил руку на рукоять меча и сосредоточенно осматривал лес. Застыл на мгновение, затем побежал вперед. Остальные сгрудились вокруг него, последними из всех – Корбан и Гар.

Земля здесь была утоптана, а среди подлеска лежало несколько тел: два в красных плащах, одно – в сером. Мэррок опустился на колени рядом с последним, одиноким телом в сером плаще и с глубоким порезом через все горло.

Корбан пригляделся – и внутри у него что-то оборвалось.

Это был Ронан.

Воины начали осматривать окрестности. Коналл наклонился, что-то подобрал и показал Мэрроку какой-то нож.

– Это нож Кивэн, – сказал Корбан.

– Уверен, парень? – спросил его Галион.

– Это ее, точно. Один из ее метательных ножей.

– Обыскать местность, – приказал Мэррок.

Пока десяток мужчин разбредались по округе, Корбан опустился на колени рядом с телом Ронана и вспоминал, как тот смеялся вместе со всеми, подтрунивал над Кивэн, всегда охранял Эдану. Глаза затуманились слезами. На земле он увидел меч Ронана и поднял его, вложил рукоять юноше в руку и сомкнул на ней его деревенеющие пальцы.

На плечо легла ладонь Гара. Корбан протер глаза и поднялся.

– Они всё еще живы, – сказал Мэррок, когда воины собрались вокруг него. – В этом я уверен. Впрочем, по-моему, здесь их все-таки захватили в плен. След сворачивает с их прежнего пути и тянется на восток. Надо поднажать.

Он выразительно посмотрел на Корбана, тот что-то шепнул Грозе, и волчениха снова отправилась в путь, припав носом к земле.

Продвигались они весьма живо – Гроза задавала всем хорошую скорость; среди людей нарастало напряжение – все осознавали, что они уже близки к цели.

Тем не менее спустя время, которое показалось Корбану мгновением, в лесу стало темнеть, и следов больше не было видно. Мэррок объявил остановку, и Корбан потянулся к меху с водой.

– Скоро совсем стемнеет, – сказал Мэррок сбившимся в кучу воинам. – Те, за кем мы следуем, разобьют лагерь и устроятся на ночь, но превосходный нюх этой волченихи даровал нам выбор. Мы либо делаем то же, что они, – разбиваем лагерь и продолжаем путь на рассвете, либо следуем сквозь ночь за волченьим нюхом. Я за то, чтобы идти дальше, – раз уж мы можем двигаться спокойно, надо бы сократить разрыв между нами.

Люди вокруг него согласно закивали, и Мэррок мрачно улыбнулся, скривив шрам возле рта.

– Вот и хорошо. Корбан, веди нас.

И с этими словами они углубились в сгущающийся полумрак – но теперь шли медленнее, и только Гроза все так же проворно бежала впереди всех.

Корбан споткнулся – уже не в первый раз: его сапог запутался в ползучих лозах, что ковром устилали землю. Мэррок протянул руку и не дал ему упасть.

Они уже довольно долго шли в темноте, а впереди белой молнией мелькала Гроза. Но вдруг Гроза встала как вкопанная – Корбан, не успев толком этого понять, чуть было не врезался в нее сзади. Колонна воинов позади него тоже притормозила.

– Что случилось? – прошептал Мэррок.

Гроза стояла совершенно неподвижно, в полуприседе, навострив уши, пристально вглядываясь в темноту. Ее клыки обнажились в безмолвном оскале, шерсть на загривке вздыбилась торчком.

– По-моему, там кто-то есть, – тихо сказал Корбан. – Впереди.

Мэррок неслышно прокрался в хвост колонны и вскоре вернулся с Коналлом и Галионом. Не говоря ни слова, двое мужчин проскользнули в заросли по обе стороны от волченихи и исчезли во тьме.

Корбан присел рядом с Грозой и напряг слух, но в течение нескольких минут, показавшихся ему бесконечными, слышал только биение собственного сердца, шелест листьев и ветвей высоко над головой и размеренное дыхание Мэррока за спиной. Потом он все-таки услышал что-то еще – или подумал, что услышал. Глухой стук. Он снова напрягся, но стук не повторился.

Наконец впереди появилась фигура – всего лишь более густая тень на фоне окружающей тьмы: к ним крался Коналл.

– Добрую службу сослужил нам этот волчень, – шепнул он Мэрроку.

– Что, нашли кого-то?

– Да. Видим – мужик в красном плаще на карауле стоит, скучает. Ну, вот мы ему улыбочку и подрисовали – как раз под цвет плаща. Галион сейчас тело прячет.

Мэррок созвал остальных ратников.

– Их лагерь явно где-то неподалеку, – сказал он им всем. – Мы убили часового. – Тут к ним из мрака выполз и Галион – и кивнул Мэрроку. – Подождем здесь до восхода солнца. Теперь до них уже близко, а вваливаться к ним в лагерь впотьмах как-то неохота.

С этими словами все залегли в зарослях; Корбан прислонился к Грозе, а та прижалась мордой к его руке.

– Молодчина, – прошептал он ей и потрепал за ухо.

Гар сел рядом:

– Когда начнется битва, останься со мной.

– Но ведь там Кивэн, – возразил Корбан.

– Они будут драться не на деревянных палках, Корбан. С восходом солнца здесь будут умирать люди. Ты остаешься со мной.

Корбан не ответил, просто сидел и думал о телах на поляне, о Тулле, о Ронане в лесу. Он передернулся, опустил глаза и прильнул головой к боку Грозы.

* * *

Гар осторожно потряс Корбана за плечо, и мальчик вздрогнул и проснулся. Гроза лизнула его в лицо, и ее выпуклые клыки вдавились ему в щеку.

Вокруг вырисовывались серые контуры леса, сквозь полог листвы над головой сочился ореол бледного света.

– Пора идти, – прошептал Гар и указал на Мэррока, к которому стекались остальные воины.

Корбан с трудом поднялся и присоединился к ловцам, чувствуя очередной всплеск страха. В голове вертелись слова Гара:

«Здесь будут умирать люди».

Мальчик сглотнул; внезапно захотелось оказаться где-нибудь в другом месте, как можно дальше отсюда, но затем он почувствовал прилив стыда: ведь там же Кивэн!

Вернулся Коналл с окровавленным ножом в руке.

– Следующий их караул много не накараулит, – сообщил он Мэрроку.

– Мы делимся на два отряда, – сказал Мэррок Корбану. – Один возглавлю я, другой – Галион. Думаю, тебе лучше остаться здесь и ждать нас.

– Что? Но ведь там Кивэн! – выпалил Корбан.

– Если бы не он, нас бы здесь сейчас и не было, – заметил Галион. – Он заслуживает большего, чем сидеть в тылу словно ребенок.

– Да, заслуживает, – неохотно согласился Мэррок.

– Да и волчень его нам еще пригодится, – добавил Галион.

Около минуты Мэррок оценивающе оглядывал Корбана, затем кивнул:

– Тогда ладно. Пойдешь со мной, Корбан.

Выступили они немедленно.

– Жди моего знака, – сказал Мэррок, расставаясь с Галионом, который повел свой отряд налево, сам же ловчий двинулся направо от тропы, вдоль которой они шли. Корбан встал рядом с замыкающим воином. Вслед за ним неслышно ступала Гроза, а сразу же позади прихрамывал Гар.

К привычным звукам леса добавился новый, и он делался все громче. То было журчание. Вскоре они подошли к широкому ручью с темной водой, свернули и тронулись вдоль берега. Медленно, почти беззвучно крались они по краю ручья сквозь густую колючую осоку и высокие тростники. В воду с плеском нырнул какой-то спугнутый зверек, полевка или крыса, и они надолго замерли – Корбан боялся даже дыхнуть.

Мальчик вдруг ощутил страх, у него вспотели ладони.

«Здесь будут умирать люди».

Он медленно и прерывисто набрал в легкие воздуха и зашептал молитву Элиону.

Затем они снова тронулись с места. Корбан уже видел, как в свете костерка движутся человеческие фигуры, слышал звяканье металла и приглушенные разговоры – лагерь начинал пробуждаться. Он невольно потянулся к мечу на поясе, но Гар схватил его за запястье и покачал головой.

Вот из-за костра стали доноситься более громкие голоса. С минуту окинув взглядом лагерь, Корбан рассмотрел, что перед могучим деревом собралась кучка людей в красных плащах, а вокруг ствола сидят другие фигуры. Он увидел Алону, рядом с ней – Эдану, а потом – и Кивэн. Гроза рядом напряглась, и он запустил руку ей в мех.

Становилось светлее, и теперь лагерь стало можно разглядеть во всех подробностях. С полдесятка мужчин стояло перед связанными женщинами, кажется, один из них с ними разговаривал. Затем Корбан услышал голос Кивэн, резкий и отчетливый. Она злилась – этот тон было ни с чем не спутать. Его сердце затрепетало от радости.

Вдруг поднялся вихрь движений: один из одетых в красные плащи занес копье и бросился к Кивэн. Другой опустил свой меч поперек копья, перерубил оружие, а потом встал перед женщинами. Неужели он их защищал? А еще в этом человеке было что-то смутно знакомое.

Затем другой тоже вынул меч.

Он узнал их. Моркант, телохранитель Рин, обнажил меч против разбойника Кэмлина. Бессмыслица какая-то.

– Приготовились, – прошипел Мэррок. Из-за деревьев раздался громкий крик, из подлеска выскочил Коналл с мечом в одной руке, с ножом в другой и по самую рукоять вогнал клинок в тело одного из воинов в красном плаще. А за ним Галион и его отряд уже вовсю рубились с людьми из лагеря.

Мэррок выругался и бросился по берегу ручья наверх, а его люди поспешили следом.

А потом мир погрузился в безумие.

Корбан вскарабкался по откосу и стоял, как завороженный глядя на битву – одна рука лежала на рукояти меча, а другая все еще крепко сжимала пучок меха Грозы. Меч Гара с шорохом покинул ножны, и управляющий конюшен встал на шаг впереди Корбана.

Повсюду кипело сражение, звучали боевые возгласы и предсмертные вскрики. Теперь женщины полностью скрылись из глаз – все пространство между Корбаном и пленницами заполнило бурлящее месиво железа, кожи, плоти и крови.

Несколько красных плащей, сметенных первой волной битвы, уже лежали на земле, но в целом они быстро овладевали собой и отбивались со свирепостью зверей, загнанных в угол. Красных плащей было больше, чем серых, – во всяком случае, так показалось Корбану, пока он пытался разобрать хоть что-нибудь в развернувшейся перед ним сумятице. Пока он смотрел, он увидел, как один из людей Мэррока – но кто именно, непонятно – рухнул с копьем в животе. Мэррок ударил хозяина копья рукоятью своего меча по лицу, но затем на него навалились двое в красных плащах, и он скрылся из виду.