Текст книги "Опасный поворот"

Гордон. Представь, мне это далеко не ясно. А я знаю Бетти лучше, чем ты.

Фреда(с горечью). Конечно, ты же всех и каждого знаешь, как никто другой.

Гордон. А тебе это не по вкусу? Я же не виноват, что Мартин меня любил больше, чем тебя.

Фреда. Откуда ты знаешь, что он…

Олуэн. Да перестаньте же. Перестаньте оба. Как вы не понимаете, Мартин нарочно вас науськивал друг на друга, а сам забавлялся.

Гордон(мрачно). Ничего подобного. Он был не такой.

Стэнтон(насмешливо). Нет, что вы. Отнюдь. Он был до того скромный, простодушный, само чистосердечие, другого такого не сыщешь.

Фреда(вспылила). Никто его таким не изображает. Но по крайней мере он не присваивал чужие деньги и не выставлял вором кого-то другого.

Стэнтон. Знаете, Фреда, мы все можем заговорить в таком духе. Обвинять друг друга в чем попало. Но, думаю, лучше помолчим.

Олуэн. Я согласна. Только, Фреда и Гордон, поймите ведь это просто безумие – разругаться из-за того, что вам когда-то сказал Мартин. Ведь он был по природе своей интриган и с кем угодно жесток, как кошка с мышью. Еще и поэтому я его терпеть не могла.

Роберт. Вы его терпеть не могли?

Олуэн. Да, простите, Роберт, но я очень не любила Мартина. Просто ненавидела. Вы могли бы это заметить.

Стэнтон. Я замечал. И вы были совершенно правы. Боюсь, вы всегда правы, Олуэн.

Олуэн. Не всегда.

Стэнтон. Я верю каждому вашему слову.

Роберт. И я тоже.

Олуэн. Нет. Нет.

Стэнтон. И вы одна останетесь после всей этой передряги по-прежнему чистая, безупречная.

Олуэн(смущена и слегка встревожена). Нет, вы не правы.

Гордон. Конечно, нет, ведь от Олуэн и этой треклятой шкатулки все и пошло.

Стэнтон. А, шкатулка – ерунда. Об этом я знал с самого начала.

Олуэн. О чем знали?

Стэнтон. Что в ту субботу вечером вы были у Мартина Кэплена.

Олуэн(с тревогой). Вы знали?

Стэнтон. Да.

Олуэн. Но откуда? Не понимаю.

Стэнтон. Ту субботу и воскресенье я провел у себя в коттедже. Помните гараж на развилке дороги? В тот вечер вы там остановились заправить машину.

Олуэн(припоминая). Да, как будто так.

Стэнтон. Мне так сказали, и еще сказали, что вы повернули на Фэллоус-Энд, вот я и понял – значит, поехали к Мартину. Больше вам некуда было ехать той дорогой, верно? Очень просто.

Олуэн(удивленно смотрит на него). И вы все время это знали?

Стэнтон. Да. Все время.

Роберт(не без горечи). Надо полагать, Стэнтон, бесполезно спрашивать, почему именно вы об этом молчали?

Стэнтон(хладнокровно). Боюсь, бесполезно. Полагаю, я уже дал свою долю показаний на сегодняшнем допросе.

Гордон. Ну а я хотел бы узнать побольше. Ведь не кого-нибудь, а меня выволокли тогда на следствие, будь оно проклято. Знал ли я то? Знаю ли я это? Господи, а я, оказывается, вовсе не последний разговаривал с Мартином. Фреда побывала у него в конце дня. А Олуэн была там в тот самый вечер, может быть, в ту самую минуту… откуда мы знаем.

Стэнтон. Не мелите вздор.

Гордон. Так-таки вздор? (Показывает на Олуэн, она очнулась и отходит к окну.) В конце концов, что мы знаем? Что там делала Олуэн?

Роберт. Она ведь нам сказала. Она ездила к Мартину поговорить о тех деньгах.

Гордон. И много мы из этого уяснили?

Стэнтон. Что вы имеете в виду?

Фреда. Мне кажется… он имеет в виду, что Олуэн пока нам очень мало сказала. Мы знаем, что она поехала к Мартину поговорить о пропавших деньгах. И знаем, что Мартин думал, будто их взял Роберт, и она сама так думала. Только это мы и знаем.

Гордон. Спрашивается, а долго ли она была у Мартина и что он ей говорил? Ничего мы не знаем. Ей повезло, попадись она тогда вместо меня, следователь бы из нее в два счета все вытянул. (Обернулся к Олуэн.) Вот пусть она теперь нам побольше расскажет.

Стэнтон. Ну, грозного судью вам разыгрывать вовсе незачем.

Олуэн, которая тем временем, слегка отодвинув занавеску, смотрела в окно, вдруг вскрикнула, отшатнулась.

Роберт, Стэнтон(вместе). Что случилось?

Роберт подходит к окну, выглядывает, и Фреда встает и оборачивается к окну.

Роберт(все еще глядя в окно). Никого там нет.

Олуэн. Убежали. Но, даю слово, там кто-то был. Нас подслушивали.

Стэнтон(он так и не встал с кресла. Угрюмо). Самый подходящий выбрали вечерок, чтобы подслушивать.

Роберт. Этого не может быть, Олуэн. Никого нет, вам померещилось.

Гордон. И слава Богу.

Все отходят от окна, и в это время справа, с парадной двери, доносятся отрывистые звонки. Все замерли, удивленно и испуганно переглядываются.

Роберт. Да кто же это может быть?

Фреда. Меня не спрашивай. Понятия не имею. Поди и посмотри.

Роберт. Да, конечно. Но сейчас нам никто не должен мешать.

Фреда. Так и не впускай, кто бы ни пришел, тогда не помешают. Но надо же посмотреть, кто там.

Опять звонят, и Роберт выходит. Пока его нет, все молчат, у всех на лицах напряженное ожидание. Потом доносятся голоса Бетти и Роберта.

Роберт(за дверью). Да нет же, уверяю вас. О вас и речи не было.

Бетти(за дверью). А я знаю, говорили про меня. Я чувствую. Поэтому мне и пришлось вернуться!

Роберт(за дверью). Говорю вам, о вас не упоминали.

Роберт отворяет дверь и пропускает Бетти вперед.

Гордон. Я думал, ты легла, Бетти. Что случилось?

Бетти(на пороге). Вы тут говорили обо мне. (Обводит всех взглядом.) Да, я знаю. Я хотела лечь спать. Уже совсем собралась. И не могла. Я знала, вы все говорите обо мне. Просто выдержать этого не могла. Поневоле пришлось вернуться.

Фреда(холодно). Нет, вы ошиблись. В сущности, вы единственная, о ком не говорили.

Бетти(смотрит на Гордона, Стэнтона, потом на Роберта). Это правда?

Роберт. Ну конечно.

Олуэн. А вы только что стояли там, за окном, да? Стояли и подслушивали.

Бетти(смущена). Нет, я не подслушивала. Только старалась заглянуть, рассмотреть, кто тут есть и какие у вас физиономии. Понимаете, я была уверена, что вы перемываете мне косточки. Я ведь хотела лечь, я так устала, а заснуть не могла, переволновалась, прямо все дрожало внутри, и я приняла сразу три таблетки снотворного и теперь как в дурмане. Я сейчас невесть что могу наговорить. Не обращайте на меня внимания. (Словно без сил, опускается в кресло.)

Роберт(склоняясь к ней). Мне очень жаль, Бетти. Дать вам что-нибудь выпить?

Бетти покачала головой.

Вы уверены?

Она опять качает головой.

О вас и речи не было. Напротив, нам вовсе не хотелось вас огорчать. Эта история достаточно неприятна.

Фреда(насмешливо). Ну, поскольку Бетти замужем за одним из членов нашей семьи, едва ли надо так старательно оберегать ее от постыдной правды.

Роберт(вне себя). Замолчи, Фреда!

Фреда. Не замолчу. С какой стати? Похоже, сейчас Роберт предстанет перед нами в новом свете.

Роберт. После всего, что ты сегодня говорила, не все ли тебе равно, в каком свете я предстану.

Фреда. Может быть, и все равно, однако приятнее, когда люди ведут себя прилично.

Роберт. Так покажи нам пример.

Гордон. Да замолчите вы оба.

Бетти. Но о чем же вы тут раньше говорили?

Гордон. Все началось с пропавших денег.

Бетти. Которые украл Мартин?

Гордон. Мартин их не брал. Теперь мы это знаем. Их взял Стэнтон. И он признался.

Бетти ахнула.

Бетти. Признался? Стэнтон? Да нет же… невероятно!

Стэнтон(язвительно). Как будто невероятно, а, Бетти? И однако это так. Сожалею, что я разом так низко пал в ваших глазах, дорогая моя Бетти, но сегодня вечером все мы говорим чистую правду, и я вынужден был признать, что украл эти деньги. Ужасно, да?

Стэнтон в упор смотрит на Бетти, она, растерянная, опускает глаза. Роберт переводит взгляд с нее на Стэнтона.

Роберт. Что вы хотите этим сказать, Стэнтон?

Стэнтон. То, что сказал. Я почти всегда говорю то, что думаю.

Роберт. Почему вы говорите с Бетти таким тоном?

Стэнтон. Да потому, что Бетти едва ли такого уж высокого мнения обо мне – и незачем ей чересчур удивляться и возмущаться.

Роберт(с расстановкой). Я вас плохо понимаю.

Фреда(язвительно). Где тебе понять, Роберт.

Роберт(ей, резко). А ты понимаешь?

Фреда(чуть ли не ласково). Думаю, что да.

Бетти. Но если Мартин не брал тех денег… почему он застрелился?

Гордон. Это мы и хотим выяснить. В тот вечер его последней видела Олуэн, и она знала, что денег он не брал, а больше она нам ничего не сказала.

Олуэн. Я сказала, что Мартин подозревал Роберта.

Роберт. При тогдашнем его настроении и этого было довольно… конечно, это выбило его из равновесия. А что пропажа будто бы его только забавляла – вздор, он просто притворялся. Он не выносил, когда замечали, что он хоть чем-нибудь всерьез задет или встревожен.

Гордон. Это верно.

Роберт(все больше волнуясь). А я всегда был ему опорой. Он нередко надо мной подшучивал, но это пустяки. Он всем на меня полагался. Вы же все мне говорили – в душе он меня побаивался. Потому что уважал меня. Считал безупречно честным и непреклонным. Он очень мало кого уважал, кроме меня. Бедный Мартин, конечно же, для него был жестокий удар.

Олуэн. Сильно сомневаюсь, Роберт.

Стэнтон. Я тоже.

Роберт. Да ведь никто из вас не знал его, как знал я. А, что говорить. Он был в прескверном состоянии, подавлен, издерган и, когда услыхал, что чек взял я, наверняка почувствовал – больше ему опереться не на кого, я его предал. Надо думать, он мучился этим день и ночь, такой он был человек. Уж наверно, перед вами он крепился, Олуэн. Но он не мог не терзаться этим неотступно. Каким же я был ослом!

Гордон. Ты?

Роберт. Ну конечно. Надо было сразу пойти к Мартину и пересказать ему, что мне сказал Стэнтон.

Гордон. Если это правда, по сути, за его смерть в ответе Стэнтон.

Фреда. Да, так.

Стэнтон. Вздор.

Фреда. Никакой не вздор. Разве вам не ясно, что вы натворили?

Стэнтон. Нет, не ясно, потому что я в это не верю.

Гордон. Нет, просто потому, что не хотите верить.

Стэнтон. Ох, да рассуждайте же здраво. Разве не понятно, что у Мартина были свои причины покончить с собой?

Роберт. Нет. На самоубийство его толкнули мое тупоумие и ваша гнусная ложь, Стэнтон.

Бетти. О! (Разрыдалась.)

Роберт. Простите, Бетти, но в этом надо разобраться до конца.

Стэнтон(угрюмо). Никто из вас не способен сейчас ни в чем разобраться.

Роберт. Послушайте, Стэнтон…

Стэнтон. Да бросьте вы.

Гордон. Вы обязаны ответить.

Роберт. В жизни не прощу вам, что вы сказали Мартину такое… клянусь, не прощу!

Стэнтон. Все вы ничего не поняли.

Гордон. Мы прекрасно всё поняли, гнусный лжец! (Готов ударить Стэнтона.)

Стэнтон(отталкивая его). Да отстань ты.

Гордон(опять подступает к нему, кричит). Мартин застрелился из-за вас!

Олуэн. Одну минуту, Гордон! (Все оборачиваются к ней.) Мартин не застрелился.

Занавес

Действие третье

На сцене все в тех же позах, как в конце действия второго.

Олуэн. Мартин не застрелился.

Фреда. Мартин не…

Олуэн. Конечно, нет. Его застрелила я.

Бетти вскрикнула, остальные онемели от изумления, во все глаза смотрят на Олуэн.

Роберт. Что за нелепость, Олуэн. Вы не могли сделать ничего подобного.

Гордон. Может быть, это вы так шутите?

Олуэн. К сожалению, не шучу. (Внезапно опускается на стул, закрывает лицо руками. Но слез не слышно.)

Гордон. Олуэн!

Роберт(понизив голос). Наверно, это какой-то истерический припадок. Я слышал, в таком состоянии люди признаются невесть в чем, в невероятных преступлениях, которых никогда не совершали.

Стэнтон(покачал головой). Олуэн не истеричка. Она знает, что говорит.

Бетти(очень тихо). Но не могла она… взять и убить его. Разве так могло быть?

Стэнтон(мягко). Вы бы рассказали нам, что тогда случилось, Олуэн, если только вы в силах. А перед тем могу вам сказать – я ничуть не удивлен. Я с самого начала вас подозревал.

Олуэн(изумленно смотрит на него). Подозревали? Но почему?

Стэнтон. По трем причинам. Во-первых, я не мог понять, с какой стати Мартину было стреляться. Я ведь знал, что деньги взял не он, и хоть он запутался в довольно грязных делишках, но не тот он был человек, чтоб выпутываться таким способом. Притом я знал, что вы были у него поздно вечером, я ведь уже упоминал – мне сказали, что вы поехали той дорогой. И третье… нет, об этом помолчу. Так что же случилось, скажите? Это вышло нечаянно, да?

Олуэн(негромко, через силу). Да, это вышло нечаянно. Я вам расскажу, что́ произошло, только не могу подробно. Слишком это запутано и ужасно. Но я скажу всю правду. Ничего больше не стану скрывать, обещаю вам. Думаю, теперь всем нам надо говорить все, что знаем, откровенно, до конца.

Роберт(тоже вполголоса). Я согласен.

Стэнтон. Одну минуту, Олуэн. Хотите сперва что-нибудь выпить?

Олуэн. Просто немного содовой, если можно.

Стэнтон наливает и подает ей стакан.

Роберт. Садитесь сюда.

Олуэн(Стэнтону). Спасибо. (Медленно пьет. Роберту.) Нет, я сяду у камина… Так вот, в ту субботу вечером я поехала к Мартину поговорить о пропавших деньгах. О пропаже мне сказал мистер Уайтхаус. Он думал, что деньги взял либо Мартин, либо Роберт. Как я поняла, он больше подозревал Роберта. И я поехала к Мартину. Я не любила Мартина, и он это знал, но знал и мое отношение к Роберту, и, в конце концов, он ведь был Роберту брат. Он не сомневался, что Роберт взял деньги, и это его ничуть не огорчало. К сожалению, это правда, Роберт. Вот почему он мне стал еще противнее. Это его забавляло, он даже злорадствовал. Наконец-то и добропорядочный братец согрешил – вот так он это принял.

Фреда(негромко, с горечью). Могу поверить. Мне тошно верить, но я знаю, иногда он бывал таким. И в тот день тоже.

Олуэн(мягко). Вы тоже в тот день заметили?

Фреда. Да, настроен он был отвратительно. В такие дни он бывал жестоким… просто мучителем.

Олуэн. До того вечера я никогда не видала его таким невыносимым. По сути, он был невменяем.

Роберт(возмущенный). Олуэн!

Олуэн(очень мягко). Простите, Роберт. Я совсем не хотела, чтобы вы это знали, но теперь уже ничего не поделаешь. Понимаете, Мартин принимал какое-то снадобье…

Роберт. Снадобье? То есть как, наркотики?

Олуэн. Да. У него их было много.

Роберт. Вы уверены? Нет, не может быть.

Стэнтон. Это правда, Кэплен. Я это знал.

Гордон. И я знал. Один раз он заставил меня попробовать что-то такое, но мне не понравилось. Только стало худо.

Роберт. Когда это было?

Гордон. Помните его поездку в Берлин, он тогда был совсем издерганный?

Стэнтон. Да, я помню.

Гордон. Ну вот, он там познакомился с одним субъектом, тот его и втянул… Научил принимать какое-то новое зелье, им себя подхлестывали разные актеры и писатели.

Фреда. Неужели Мартин…

Гордон. Да. Он пристрастился к этому зелью, принимал все больше и больше.

Роберт. Где же он это доставал?

Гордон. Через какого-то знакомого немца в городе. А когда не удавалось достать, делался сам не свой. Не вовсе дичал, как наркоманы, про которых пишут в газетах, но прямо на себя не похож.

Стэнтон. И вы не пробовали его остановить?

Гордон. Конечно, пробовал. Но он только смеялся. В сущности, я его не осуждаю. Никому из вас не понять, что для Мартина значило жить… Он был такой впечатлительный, так тонко чувствовал. Из тех, кто создан для счастья.

Стэнтон(хмуро). Все мы созданы для счастья. Мартин не исключение.

Роберт. Да, это верно. Но я понимаю, о чем говорит Гордон.

Фреда. Знай вы Мартина, вы бы прекрасно поняли Гордона. Мартин ни в чем не признавал середины, скуки, однообразия. Либо ему весело, и тогда он веселей всех на свете, либо впадает в мрачность и отчаянно несчастлив.

Бетти(вдруг искренне). Я тоже такая. Разве не все люди такие? Конечно, кроме унылых надутых стариков.

Роберт. Так что там было с наркотиками, Олуэн?

Олуэн. Тогда при мне он что-то принял… белые маленькие таблетки… И они подействовали ужасно. На него напала какая-то дьявольская веселость. Как сейчас его вижу. Глаза у него стали дикие… Нет, поверьте, он был не в своем уме. (Умолкает.)

Роберт. Что же дальше?

Олуэн(негромко, но в безмерном волнении). Ужасно об этом говорить. Я старалась не вспоминать. Он знал, что неприятен мне, но никак не верил, что это всерьез. Воображал, будто он неотразим. Будто все, кто молод, и мужчины, и женщины, просто не могут в него не влюбиться. Воображал себя неким божеством, новоявленным Паном.

Фреда(вполголоса). Да, правда. И у него были все основания так думать.

Олуэн. Он стал меня дразнить. Считал или только делал вид, будто я ханжа, старая дева, подавляю в себе все желания и никогда по-настоящему не жила. Вздор, на самом деле я вовсе не такая. А он притворялся, будто в этом убежден, твердил, что моя неприязнь к нему выдает обратное, это значит, я стараюсь подавить неодолимое влечение к нему. Ну и конечно, подавлять желания мне очень вредно. Я никогда по-настоящему не жила и никогда не узнаю полной жизни – все в таком духе. Опять и опять о том же. Надо было уйти, убежать, но мне казалось, нельзя оставить его одного в таком состоянии. Отчасти я его жалела, ведь он был просто невменяем, болен душой и телом, и я надеялась как-нибудь его успокоить. Пусть он мне неприятен, но все же не чужой человек. Один из нас, близок людям, которые мне дороже всего на свете. Я очень старалась его остановить. Но все мои уговоры только подстегивали его. Наверно, потому, что у него был приступ ненормального возбуждения. Ну вот, он твердил о моих подавленных желаниях, я пробовала его высмеять, но его возбуждение все росло. А потом он пытался показать мне какие-то гнусные, мерзкие картинки… чудовищные, непристойные рисунки какого-то сумасшедшего бельгийца…

Фреда(пошатнулась). О боже! (Рыдает.)

Олуэн(подходит к ней). О, Фреда, мне так жаль. Пожалуйста, простите меня. Я понимаю, для вас это пытка.

Фреда(не помня себя). Мартин, Мартин…

Олуэн. Довольно, не слушайте. Если хотите, я больше ничего не скажу. Или пойдите ложитесь.

Фреда. Не могу… Нет, нет, он был не такой. Знали бы вы, каким его знала я… прежде.

Олуэн. Знаю. Все мы знаем. Он был другой. А это сказалась болезнь.

Фреда(глухо). Продолжайте, Олуэн.

Роберт. Да, Олуэн. Вам уже нельзя молчать.

Олуэн. Рассказывать осталось немного. Я возмутилась, оттолкнула эти чудовищные рисунки, и тут он еще сильней разбушевался, вконец потерял себя, опять кричал мне все то же. И вдруг потребовал, чтобы я разделась. Я сказала ему: «Не глупите, я сейчас же ухожу». А он преградил мне дорогу к двери. Выхватил револьвер, кричит что-то про опасность и страх и про любовь. Он не грозил выстрелить ни в меня, ни в себя. Просто размахивал револьвером. Но и у меня лопнуло терпение… я уже не жалела его… и сказала: «Дайте пройти». Он не отступил, я попыталась его оттолкнуть. Мы стали бороться. (Ей уже изменяет выдержка, и речь стала бессвязней.) Он старался сорвать с меня платье. Была самая настоящая борьба. Ужасно. Он был вовсе не сильней меня. Я схватила его за руку с револьвером. (Показывая, стискивает одной рукой запястье другой и медленно ее поворачивает.) Повернула револьвер дулом к нему. Наверно, он держал палец на спуске. А я, наверно, тряхнула его руку. (Закрывает лицо ладонями.) И вдруг выстрел… Ужасно, ужасно!.. Я так старалась забыть… Если бы его только ранило, конечно, я бы с ним осталась, хоть перепугалась отчаянно. Но нет… он был мертв.

Роберт. Мы всё понимаем. Не надо объяснять.

Олуэн. Когда я поняла, я безумно перепугалась, выбежала из дому и долго, долго сидела в своей машине. Не могла пальцем шевельнуть. Кругом никого. Было уже поздно, и, вы ведь знаете, дом стоит на отшибе. Я все сидела в машине, меня трясло, а в доме такая тишина, страшная тишина. А в мыслях опять и опять повторяется этот ужас. (Закрыла лицо руками, беззвучно плачет.)

Бетти(отворачивается, чуть слышно). Господи!

Роберт. Вы ни в чем не виноваты, Олуэн.

Стэнтон(вставая, решительно). Разумеется, она не виновата. И никогда никому об этом не должно быть сказано ни слова. Мы все должны обещать – ни слова.

Остальные кивают или что-то бормочут в знак согласия.

Гордон(с горечью). Жаль, что не все мы способны относиться к этому так хладнокровно и деловито, как вы, Стэнтон.

Стэнтон. Не так уж я сейчас деловит и хладнокровен, видите ли, для меня это не такая неожиданность, как для всех вас. Я давно догадался, что произошло нечто этом духе.

Роберт. Но слишком было похоже на самоубийство и ни у кого не возникло сомнений. Ни о чем другом никто подумал. Все казалось совершенно очевидным. Не могу понять, как вы могли догадаться, даже зная, что Олуэн туда ездила.

Стэнтон. Я ведь говорил, у меня была и третья причина так думать. Я приехал туда ранним утром, мне позвонила начальница фэллоус-эндской почты, там были еще только местный полицейский да врач. И я заметил на полу то, что полицейский прозевал, и за его спиной это поднял. (Достает бумажник, вынимает клочок узорчатого шелка.) Я достаточно наблюдателен.

Олуэн. Покажите. (Осматривает лоскут.) Да, это обрывок платья, в котором я тогда была. Оторвался, когда мы боролись. Так вот как вы узнали?

Стэнтон(бросает клочок шелка в камин). Так я узнал.

Олуэн. Почему же вы молчали?

Гордон(с горечью). Это я могу объяснить. Он молчал, потому что хотел, чтоб все считали: Мартин застрелился, а стало быть, именно Мартин взял те деньги.

Роберт(устало). Да, наверно, так. Вполне сочетается со всем, что мы сегодня от него слышали.

Стэнтон. Нет, представьте, причина была другая, куда более веская. Я понимал: если Олуэн имела какое-то касательство к смерти Мартина, значит, случилось что-то в таком вот роде, и она не виновата. Я знал ее лучше, чем вы все, я это чувствовал. И я ей верил бесконечно. Кажется, только ей одной я и могу верить. Она хорошо это знает. Я ей не раз говорил. Ей все равно, но это правда.

Олуэн(с недоумением). И вы ни разу даже не намекнули мне, что всё знаете.

Стэнтон. Удивительно, а? Упустил такой случай хоть на минуту поколебать ваше равнодушие. Но с вами я не мог так поступать. Наверно, даже в наше время, когда все мы отчаянно очерствели и огрубели, каждому нужна хоть одна живая душа, к которой можешь относиться рыцарски, вот чем вы давно уже стали для меня. И я все время знал: вы не признаетесь только из-за Роберта, вы думали, он взял те деньги, а ему ничто не грозит, покуда кражу приписывают Мартину. Кстати, от этого мне подчас бывало не так-то легко.

Бетти(со злой усмешкой). Да? Какая жалость! Но до чего же вы благородны и чувствительны, не так ли?

Роберт(мягко). Успокойтесь, Бетти. Вы этого не поймете.

Фреда(с горечью). Где же ей понять.

Бетти(с негодованием Фреде). Почему вы так говорите, да еще таким тоном?

Фреда(устало). Почему вообще люди что-то говорят… каким угодно тоном?

Олуэн(Стэнтону). Знаете, я вам тогда чуть не призналась. И может быть, все стало бы по-другому. Но я выбрала неподходящую минуту.

Стэнтон(порывисто). Как? Когда это было? Говорите!

Олуэн. Я ведь уже сказала, в тот вечер я долго сидела без сил в машине. Потом немного опомнилась и почувствовала, что должна с кем-то поделиться, а вы были ближе всех…

Стэнтон(испуган). Неужели вы поехали ко мне… в тот вечер?

Олуэн(спокойно). Да. В тот же вечер я поехала к вам в Черч-Марли. Доехала до вашего коттеджа около одиннадцати, может быть, немного позже. Оставила машину в конце дорожки и подошла к дому. А потом… повернула обратно.

Стэнтон. Вы дошли до самого дома?

Олуэн. Да, да, пожалуйста, не будьте таким непонятливым, Стэнтон. Я подошла и увидела достаточно, чтобы сразу повернуться и уйти.

Стэнтон. Значит, вот когда вы приходили. Конечно, после этого все было напрасно.

Олуэн. Да, напрасно. Наверно, в тот вечер это меня добило. С тех пор я, кажется, уже никогда не относилась к людям как прежде… не только к вам здесь, но ко всем людям, даже к тем, кто приходит в контору, кто сидит напротив меня в автобусе или в вагоне. Наверно, это глупо, но я ничего с собой не могу поделать. И (через силу улыбается) все вы могли заметить, больше я никогда не бываю в элитных загородных домиках.

Фреда(ехидно). Даже Бетти это заметила.

Бетти вдруг расплакалась, низко опустила голову.

Роберт. Что с вами, Бетти?

Гордон. Какая же ты лгунишка, Бетти.

Бетти(глухо, сквозь слезы). Разве не все мы лгали?

Роберт(озадаченный). Но вы же не лгали, Бетти.

Гордон. Не будь дурнем, Роберт. Она лгала, и еще как, обманывала без зазрения совести.

Роберт. Да в чем же?

Фреда. А ты бы ее спросил.

Олуэн(устало). Да какое это имеет значение? Оставьте девочку в покое.

Бетти. Никакая я не девочка. Все вы сильно ошибаетесь.

Роберт(минуту-другую он собирался с мыслями). Неужели… вы и Стэнтон?

Короткое молчание. Бетти не отвечает.

Не это же они имеют в виду?

Она все молчит, но в ее лице вызов.

Почему вы им не скажете, что это нелепость?

Фреда(презрительно). Да разве она может так сказать? Не будь смешон.

Олуэн(мягко). Понимаете, Роберт, в тот вечер я видела их обоих в коттедже Стэнтона.

Роберт. Простите, Олуэн, но тут мне даже вашего слова недостаточно. И потом, могут быть какие-то другие объяснения.

Стэнтон. Да бросьте, Кэплен. На сегодня хватит с нас объяснений. Я ухожу.

Роберт(с яростью оборачивается к нему). Нет, вы не уйдете.

Стэнтон. Не валяйте дурака. Это вас не касается.

Фреда(язвительно). Ошибаетесь, Стэнтон. Как раз теперь это коснулось и Роберта.

Роберт. Я жду ответа, Бетти.

Бетти(испугана). Чего вы от меня хотите?

Роберт. Были вы тогда у Стэнтона?

Бетти(еле слышно). Да.

Роберт. Вы были его любовницей?

Бетти. Да. (Отвернулась, опустила голову.)

Роберт(сдержанно, но с огромной силой Стэнтону). О боже, и я мог… (Умолкает, потом вне себя к Бетти.) Но почему… почему… Боже милостивый… почему? Как вы могли? Как вы могли?

Бетти(вдруг вскинулась). Как могла? Потому что я не маленькая девочка и не тряпичная куколка, вот почему. Вам угодно было вытащить все это наружу, вот и получайте, черт побери. Да, я оставалась в ту ночь у Стэнтона, и в другие ночи тоже. Он меня не любит, я знаю, и ятоже его не люблю. Я за него не вышла бы, если б и могла. Но уже сил не было жить по-прежнему. Гордон доводил меня до безумия. Если вам надо кого-то считать младенцем, зовите младенцем Гордона, он-то и вправду малое дитятко. Наш проклятый брак, который вас всех так умиляет, – подделка, обман, каких больше нет на свете. Вовсе это не брак. Одно притворство, притворство, притворство. «Бетти, милочка», «Гордон, милый», когда он только и знал, что вздыхал по своему Мартину, а мне от одного его вида взвыть хотелось. (Она срывается на крик.)

Фреда. Бетти, вы не должны…

Бетти. Я не виновата. Когда мы поженились, я была в него влюблена, я думала, будет чудесно. Я бы ни на кого больше и не взглянула, будь он… настоящий. Но его просто нет. Он даже поговорить со мной не может.

Гордон. Да замолчи ты, ради бога!

Бетти(зло, визгливо). Не замолчу! Захотели правды – вот им правда. Мне все равно. Замужество ничего мне не дало, ничего, только стыд и мучение.

Олуэн. Это какая-то бессмыслица, Бетти.

Бетти. Вы все думали, я просто милая куколка. Если б так, может, я и не мучилась бы. Но я не кукла. И не дитя малое. Я женщина. Один Стэнтон обо всем догадался, он-то повел себя со мной как с женщиной.

Гордон(презрительно). Если б ты по-настоящему в кого-нибудь влюбилась, ладно, я бы понял, но это же просто дрянная интрижка, гнусное мелкое похожденьице, ради этого не стоило без конца глупо лгать. Видно, Стэнтон и есть богатый американский дядюшка, который тебя осыпал дорогими подарками?

Бетти. Да, он самый. Ты даже щедрым не был, а вот своему драгоценному Мартину отдал бы все, что у нас было, до последнего гроша. Я знала, на самом деле Стэнтон меня не любит, поэтому брала от него что могла. (Стэнтон смотрит на нее с усмешкой, но и не без удивления.) Так вам и надо. Если мужчина говорит, что влюблен в одну женщину, а на досуге забавляется с другой, он и получает по заслугам.

Фреда(Стэнтону). Не оттого ли вам так спешно понадобились деньги и пришлось стащить те пятьсот фунтов?

Стэнтон. Вот именно. Престранно получается, а?

Гордон. Значит, это Бетти виновата, она в ответе за все несчастья, за Мартина.

Бетти(ко всем). Вот видите? Вечно Мартин. Если за все в ответе я, тогда на самом деле виноват ты, Гордон. Ты в ответе за все, что случилось со мной. Незачем было на мне жениться.

Гордон. Я ведь не знал. Это была ошибка.

Фреда(с горечью). Видимо, в нашем семействе все делали подобные ошибки.

Бетти(отходит к роялю). Мне надо было давным-давно с тобой расстаться. Вот тут моя ошибка – что я оставалась… пробовала как-то все уладить… притворялась, будто я замужем за человеком, которого вовсе и не было… за мертвецом.

Гордон. Да, наверно, я и правда мертвый. Наверно, я умер прошлым летом. Олуэн застрелила меня.

Олуэн. По-моему, это несправедливо, Гордон, и притом довольно глупо и напыщенно.

Гордон(спокойно). Может быть, так это прозвучало, но я не притворялся. Я и правда так чувствую, Олуэн.

Роберт(он только что залпом выпил полстакана виски). Я это начал, так? Что ж, я и закончу. Сейчас я кое-что скажу. Бетти, я вас боготворил – думаю, вы это понимали?

Фреда. Ей бы надо было быть совершенной тупицей, чтобы не понять.

Роберт(обернулся к Фреде. Он не пьян, но говорит хрипло, всегдашняя выдержка и воспитанность изменяют ему). Сейчас я говорю с Бетти. Оставь нас на минуту в покое. (К Бетти.) Вы ведь знали о моем чувстве, да, Бетти?

Бетти. Да. Но меня это мало трогало.

Роберт(с горечью). Конечно, что вам до меня?

Бетти. Нет, вы не так поняли. Но я знала, вы влюблены не в меня. Меня вы совсем не знаете. Вы обожали собственную выдумку, только с виду похожую на меня. А это очень разные вещи.

Роберт. Я ведь и не пробовал подойти к вам ближе. Не мог, вы же понимаете. Я думал, вы с Гордоном более или менее счастливы.

Бетти. Мы неплохо изображали счастливую парочку, да?

Роберт. Даже очень. (Наливает себе еще виски.)

Гордон. Да, изображали. А что было бы, если б мы и дальше притворялись страстно любящими счастливыми супругами?

Бетти. Ничего.

Гордон(после короткого раздумья). Нет. Если бы мы притворялись подольше, думаю, время от времени нам и впрямь бывало бы хорошо. Это часто так получается.

Бетти. Никогда.

Олуэн. Да, так бывает. Вот почему сейчас все вышло плохо и неправильно. Подлинная правда скрыта очень глубоко, так, как мы сегодня, до нее не докопаешься, а такая вот полуправда только все разрушает. Это непорядочно.

Стэнтон. Я согласен.

Роберт(опять выпив, зло и насмешливо). Вы-то! Еще бы не согласны!

Стэнтон. Вы не вызываете у меня ни малейшего сочувствия, Кэплен!

Роберт. Нужно мне ваше сочувствие! Я не желаю вас больше видеть, Стэнтон. Вы вор, мошенник, лжец и гнусный, презренный совратитель.

Стэнтон. А вы болван, Кэплен. Поглядеть на вас – крепкий человек, но это одна видимость. А по сути, вы вроде вашего сумасшедшего братца. Не смеете смотреть жизни в лицо. Сочинили для себя какой-то дурацкий рай, а когда он сегодня рухнул – ваших же рук дело, – строите для себя не менее дурацкий ад.

Роберт(схватил стакан, из которого прежде пил Стэнтон). По-моему, это ваш стакан, Стэнтон. (Идет и швыряет стакан из окна.) Туда же и вам дорога. Убирайтесь вон. (Наливает себе виски.)