Текст книги "Панк-Рок: устная история"

После концертов Pistols мы изменили манеру одеваться и выглядеть. Я начал красить хной свои волосы, заказал джинсы в синюю полоску.

Пит Шелли:

Малкольм спросил нас, не могли бы мы организовать концерты Pistols в Манчестере, и мы сказали, посмотрим, что можно сделать. Изначально мы пытались организовать концерт Pistols в нашем колледже, но нам отказали. Хауэрд писал колонку о паб-роке в New Manchester Review и у него были кое-какие контакты в паб-роковых кругах. Он носился, пытаясь убедить Commercial Hotel в Стэлибридже[111]111
  Запущенный городок на холмах неподалеку от Манчестера, крайне неподходящее место для концерта Sex Pistols.


[Закрыть] сделать что-то, но они также не заинтересовались. В итоге мы пошли в Лессер Фри Трейд Холл и узнали, что аренда помещения стоила 32 фунта, и мы посчитали, что сможем это сделать. Мы напечатали билеты, по фунту за билет. Мы даже отбили деньги на первом концерте, даже несмотря на то, что там было всего 42 человека! Было очень трудно убедить людей в том, что это была живая новая форма музыки – никаких длинных гитарных соло, ничего подобного вообще.

Хауэрд Девото:

Я заставил Малкольма заплатить вперед на случай, если группа вообще не появится! Мы с Питом занялись расклейкой объявлений о концерте. Казалось, каждую неделю в прессе появлялось что-то новое о Pistols, и их слава росла как снежный ком. Внезапно, я имел дело с группой, о которой писали в музыкальной прессе.

Прежде чем мы устроили концерт Pistols, мы отыграли наш первый концерт как Buzzcocks в колледже в марте 1976. Мы даже не репетировали со всей группой для этого концерта. Мы с Питером пробежались по песням – наверное, мы надеялись на то, что остальные смогут их сыграть. У нас было десять песен, в основном каверов – «Diamond Dogs», «The True Wheel» Брайана Ино – и две ранних песни Пита «Get On Our Own» и «No Reply». Не представляю, что творилось у нас в голове или насколько подготовленными мы были. Должно быть, мы попробовали сыграть все эти песни в какой-то форме. Наверное, я знал слова. До этого я никогда не встречался с бас-гитаристом Гартом Дэвисом. Они с Питом были давно знакомы. Гарт был в галстуке-бабочке, кружевной рубашке и черном костюме, будто он играл в каком-то кабаре! Еще мы не видели нашего барабанщика до самого концерта. Его звали Деннис. Мы начали играть «Diamond Dogs» вполовину медленнее, чем нужно. Нам отключили аппаратуру после трех песен. После концерта мы просто сидели там, и барабанщик Деннис поднял высоко одну руку и сказал: «Я на этом уровне». Потом опустил другую руку гораздо ниже и сказал: «А вы вот здесь».

Даже несмотря на то, что концерт не выглядел триумфальным, кто-то должен был представить его именно таким, что я и сделал, отправив открытку Ричарду Буну.[112]112
  Ричард Бун ходил вместе с Хауэрдом Девото в одну школу в Лидсе. Он составил компанию Девото и Шелли в февральской поездке в Лондон на поиски Sex Pistols, потом стал руководить рекорд-лейблом New Hormones и в конце концов стал менеджером Buzzcocks.


[Закрыть] После этого мы полностью сконцентрировались на организации концерта Sex Pistols. Это должен был быть наш второй концерт. Я компилировал листинги для New Manchester Review, просто обзванивая все концертные площадки, пытаясь найти место для выступления. Не помню, откуда взялась идея насчет Фри Трейд Холл. Главный зал находился на первом этаже с балконом. Лессер (Малый) Фри Трейд Холл находился наверху, отдельно от главного. Никто о нем и не слышал. Думаю, Pistols привезли часть аппаратуры с собой. Не верится, что мы собрали всю аппаратуру вместе.

Мы дали рекламу в New Manchester Review. Я смог опубликовать там маленькую фотографию и написать под ней маленькую рецензию. Мы дали маленькую рекламу в Manchester Evening News, а Малкольм напечатал какое-то количество постеров формата А3 для концерта.[113]113
  Фотокопир был одним из мощнейших орудий панк-рока. До интернета, фотокопировальное устройство было главным в создании примитивных фэнзинов, постеров и флаеров, выдавая на гора быстрые, яростные и новые монтажи и коллажи из нарезок высокоэнергичного искусства и трафаретной графики, ставшей основой панк-рока.


[Закрыть]

Мы с Питером прошлись по Оксфорд Роуд, расклеивая их. Эти постеры были очень маленькими по сравнению с обычными постерами, расклеенными на стенах. На концертах мы с Питером раздавали листовки: на концерте во Фри Трейд Холл и на концерте в Пэлэс. Одним из таких концертов был концерт Джона Майлса.

По-моему, до первого концерта Sex Pistols мы не знали никого, кто бы знал о них. Не помню, что мы там сделали с продажами билетов, но уверен, пришли все, кто их купил. Обычно, человек 30–40 приходит, чтобы показать, что они реально в теме. (Смеется.) Кажется, было человек 100. Для Pistols этого было достаточно, чтобы вернуться снова. Для Джона было достаточно, чтобы чувствовать себя позитивно насчет концерта.

Питер Хук (Joy Division, New Order: бас):

Я читал NME, Record Mirror, Sounds и Melody Maker с религиозным чувством каждую неделю. Я работал в Таун Холл и моей отдушиной была музыкальная пресса. Я ее просто пожирал. Я знал обо всем. В начале 1976 года я начал читать о Sex Pistols. Потом я поехал в отпуск и читал о группе во время отдыха. Все это выглядело очень привлекательно, по-настоящему бунтарским, а в том возрасте бунтарство очень притягивает. Вернувшись обратно в Манчестер после отпуска, я прочитал Manchester Evening News, где заметил рекламу выступления Sex Pistols.

Линдер Стерлинг:

Выступление Sex Pistols в Лессер Фри Трейд Холл больше напоминали биллборд, чем дорожный знак. Я вошел туда с Судьбою под руку, и с того момента смотрел только вперед.

Пит Шелли:

Мы не отыграли первый концерт, потому что у нас не было ударника! Так что мы нашли эту очень странную группу на разогрев, с названием Solstice.

Хауэрд Девото:

По-моему, за неделю до концерта мы узнали, что мы не сможем выступить. Времени у нас было очень мало для того, чтобы найти кого-то. «А кого мы вообще знаем?» – подумали мы. В то лето я работал на почтовом складе в Болтоне, где познакомился с одним парнем, который сказал, что играет в группе, и я ему позвонил. Они были единственной группой, которую я знал, – они были очень хорошими музыкантами. Одним из воспоминаний той ночи было то, что я достал первый альбом Ramones. За сценой я обнаружил проигрыватель. Мы как-то не задумывались о музыке, которую надо играть в перерывах. Я нашел этот проигрыватель, когда осматривал помещение. Он был просто древним. В общем, я поставил пластинку Ramones. Звук от него был не очень громким, но я проиграл весь альбом в начале вечера и в перерыве. Этот альбом Ramones меня впечатлил. Он мне понравился. Там были отличные мелодии. Музыка была веселой.

Не помню, чтобы я разговаривал со многими тогда. Наверное, я носился везде как ненормальный. Со мной такое бывает. Я лишь на половину врубался в происходившее на сцене. Я бываю очень сфокусированным. Пит, он расслабленный чувак, а я очень целенаправленный. Я был заинтересован в том, чтобы концерт прошел нормально.

На тот концерт я пригласил Тони Уилсона, несмотря на то, что понятия не имел, кем он был в то время. В доме на Лоуэр Браутон Роуд, где мы жили, в тот год жила женщина по имени Шила МакКечни. Ее постоянно показывали по телевизору. Она встречалась со Стивом Моррисоном, работавшим в телепрограмме World In Action, и он заходил в гости. Он слышал, что мы собирались организовать тот концерт, и сказал: «Вам надо рассказать об этом моему коллеге Тони Уилсону». Что я и сделал. Тогда Малкольм прислал кассету с тремя треками – они записали демо с Крисом Спеддингом – и я послал ее Тони Уилсону.

Питер Хук:

Концерт Pistols был ужасным. Звук был отвратительным. В те дни это было чистое бунтарство, такое отношение «да пошли вы все» по-настоящему затягивало тебя, и помимо этого, музыка превратилась из чего-то гламурного, в то, что ты мог делать сам. На следующий день я купил бас-гитару. Я одолжил деньги у своей мамы. У Барни уже была гитара. Он немного мог играть – несколько разрозненных аккордов. На том концерте у меня знакомых не было, кроме жены Барни, и там же мы познакомились с первым барабанщиком Joy Division.

Стив Диггл:

С Питом Шелли я впервые познакомился во Фри Трейд Холл. Я шел в Cox's Bar, чтобы встретиться там с приятелем. Я не знал о концерте Pistols. Я слышал о группе. Мой приятель сказал: «Встретимся у Фри Трейд Холл и пойдем в Cox's за углом.» Он сказал, что там хорошее пиво. Я стоял на улице и тут ко мне подходит Малкольм Макларен и говорит: «Слышал о Sex Pistols? Заходи на концерт. Ты, наверное, бас-гитарист?» Думаю, он принял меня за одного из Buzzcocks! Он представил меня Питу, который занимался билетами, и Хауэрду, занимавшимуся светом. У Пита и Хауэрда уже что-то наклевывалось, у них был маленький концерт в Болтонском колледже, где они играли каверы. Когда я с ними познакомился, они искали басиста и барабанщика.

Я сидел на задних рядах с Питом Шелли. Это было потрясающе. Там было человек десять-пятнадцать. Теперь все говорят, что они там были! На самом деле получилось так, что несколькими неделями позже был еще один концерт Pistols, и я думаю, что именно там все и перепуталось.

Пит Шелли:

Это было выступление, собравшее воедино манчестерскую сцену. Люди увидели, что есть и другие, кто слушает подобную музыку. Люди смотрели больше друг на друга, чем на саму группу! Кивали друг другу, узнавая, и когда мы устроили второй концерт через несколько недель, там были все те же люди плюс их друзья.

Стив Диггл:

На следующий день после концерта Pistols у нас была репетиция. Мы все подключились через один маленький усилитель. Мы играли вещь Ramones и Boredom, и еще несколько вещей, которые были готовы к тому времени. Шесть или семь песен вроде «Breakdown», типа того. «Jackie Is A Punk» Ramones, чей альбом только вышел, – это было настоящим откровением, изменившим многие вещи. На первых альбомах Clash и Buzzcocks можно услышать влияние Ramones.

После репетиции мы решили создать группу. Со своим приятелем я так и не встретился в тот вечер! Я встретился с ним через несколько дней и говорю: «Теперь я играю в Buzzcocks, посмотрим, как пойдет».

Мы взяли в группу Джона Маера, который играл на ударных всего шесть недель. Он пришел на репетицию и сыграл фантастически! Говорит: «Я только шесть недель как играю». Наверное, пошутил! Между нами была отличная «химия». У нас было три недели, чтобы подготовиться к следующему концерту Pistols. В Манчестер, на тот концерт, пришла куча журналистов, которые гонялись за Pistols и увидели там нас. Их реакция была такой: «Ну, блин, еще одна мудацкая местная группа!» Но мы получили хорошие рецензии. Хотя парень из Sounds нас обругал, но через несколько недель изменил свое мнение.

Когда мы начали, панков, как таковых, еще не было. Пит Шелли постоянно твердит мне, что мы начали играть через пару дней после Clash. Мы были в Манчестере. Ничего не происходило. Если ты шел в ночной клуб Pips, то тебе приходилось одеваться в костюм с галстуком, чтобы тебя пустили.[114]114
  Pips в начале семидесятых был главным манчестерским клубом с несколькими залами, где выступали разные артисты.


[Закрыть]

Пик Боуи и Roxy Music уже прошел, и нам нужно было что-то другое. Миллион человек сидел на пособии. Музыка того времени не соответствовала запросам нашего поколения. Прог-роковые группы писали песни длиной в одну сторону альбома о грибах в небесах. Мне хотелось играть в группе вроде Who, разбивать аппаратуру, и тут появились Buzzcocks.

Хауэрд Девото:

Мы встретились со Стивом Дигглом на первом концерте. Мы так же смогли найти барабанщика, Джона Маера, через рекламу в New Manchester Review. Стив уже ознакомился с творчеством Sex Pistols, так что он понимал примерно, что мы пытались сделать. Конечно, песни начали писать мы с Питом. «Breakdown» – по-моему, у нас не было текста, но был припев, так что я выстроил всю песню вокруг этого куплета. Не уверен точно, как именно все это совпало вместе. Знаю, что «Orgasm Addict» так и был написан. Там был припев и пара строчек в начале, и я дописал остальное.

На втором концерте Pistols во Фри Трейд Холл большинство людей уже понимало, в чем смысл панка. Достаточно много народу пришло на Slaughter and the Dogs. Конечно, нам нужен был кто-то, кто мог бы привлечь побольше народу, потому мы их и пригласили. Мы пытались найти кого-то, кто бы не очень выделялся на разогреве у Sex Pistols.

Slaughter and the Dogs, даже несмотря на то, что им очень нравился Боуи, казались правильной группой для этого концерта. Они были ничего, возможно, потому что у них были последователи. Мы с ними были не слишком близко знакомы. Когда они напечатали постер и поставили свое имя как хедлайнеры, мы поняли, что они из себя представляют.

Марк Райли:

Нашим способом попасть в панк-рок были концерты Slaughter and the Dogs, потому что мы знали Майка Росси. Мы видели их выступление в молодежном клубе St Bernadette в Хаут Энд на Паркуэй. Мы пошли на них во Фри Трейд Холл, где они играли на концерте Sex Pistols, промоутером которого был Пит Шелли. Первой панк-группой, которую я увидел в жизни, были Buzzcocks – они открывали концерт в тот вечер. Аудитория Slaughter немного напоминала аудиторию Morrissey: там были и чувствительные натуры, и ненормальные, в основном ненормальные![115]115
  Не будучи панком в полном смысле этого слова, Моррисси, побывавший на концерте Sex Pistols в манчестерском Фри Трейд Холл, был известной личностью на ранней манечестерской панк-сцене. И хотя он изначально нелестно высказывался о панке в серии своих писем в ныне почившую музыкальную газету Record Mirror, предпочитая своих любимых New York Dolls, панковское отношение определенно пристуствовало в бытность его фронтменом Smiths и его сольной карьере, о чем свидетельствует его частое упоминание в данной книге. Его великолепный камбэк, альбом 2004 года лишь подчеркивает его продолжающуюся острую релевантность, при этом он умудряется выживать и процветать в мейнстриме.


[Закрыть]

У Slaughter and the Dogs был такой элемент буйства. Буйные буд-бойз из района Уайтеншейв подпевают песне «Where Have All the Bootboys Gone». Они были отличной группой, наивными, очень прозрачными. Они исполнили «White Light White Heat». Майк Росси подружился с Миком Ронсоном, и они стали группой, на которую стоило посмотреть.

Так что практически случайно мы увидели Sex Pistols. Я видел рецензию на них в одной из газет, интервью в NME. Там была та известная фотография Стива Джонса, пинающего кого-то, в то время как Лайдон стоит согнувшись среди аудитории. Я знал о них. Я не смотрел на них с мыслью: «Уау! Это то, что мне нужно!»

Именно из-за того, что Slaughter and the Dogs были в списке, я пошел на концерт с Крейгом Скэнлоном. К тому моменту панк еще не существовал, поэтому в зале было полно фэнов Slaughter and the Dogs и людей, которым было любопытно, кто такие Pistols. Марк Смит и Мартин Брама были там – оба с длинными волосами и в коже.[116]116
  Смит и Брама были основателями группы Fall. Райли присоединился к группе в 1978-м, а Скэнлон в 79-м, когда из группы ушел Брама.


[Закрыть]

Людей было много – на Slaughter and the Dogs пришло человек 100. Не помню, чтобы Buzzcocks произвели какое-то сильное впечатление, и мы пошли за чипсами прямо посреди выступления Pistols! Мы вернулись как раз к драке в конце. В Лессер Фри Трейд Холл есть балкон, и мы ели свои чипсы наверху. Внизу летели пух и перья. Эта была стычка между фэнами Slaughter из южного Манчестера и фэнами Pistols из северной части города.

Мик Росси (Slaughter and the Dogs: гитара):

К тому моменту, как мы выступили на втором концерте Pistols, у нас уже были свои фэны. В начале 1976 года других групп, игравших то, что играли мы, не было. Нас вечно упускают из виду, когда дело касается истории, как, например, в фильме 24 Hour Party People – нас там не упомянули.

Тони Уилсон вел концерт в Форуме. Он пришел в лаковых туфлях и с барсеткой! Мы пытались быть уличной глэм-группой. Мартин Ханнет приходил послушать нас в Стокпорт Инн и сказал, что хотел бы записать нас. Тош Райан приходил с ним.[117]117
  Тош Райан управлял манчестерским лейблом Rabid Records. Мартин «Зиро» Ханнет был манчестерским продюсером, отличающимся своим неортодоксальным подходом к процессу звукозаписи, более всего известного своей атмосферной работой с Joy Division, позволившей переоценить процесс производства пластинок.


[Закрыть]

Это был концерт перед Pistols. У нас были своя аудитория и свое направление. На мой взгляд, нельзя просто проснуться и быть панк-группой – мне кажется, мы там в любом случае были. Это определяется тем, что ты есть: звук, стиль и отношение остается с тобой в любом случае.

После концерта Pistols мы почувствовали себя частью панк-движения. У нас были песни. Это изменило наш звук – я помню, мы вернулись к репетициям и изменили песни. Панк производил такой эффект на всех, наверное. Но мы были там уже, на самом деле: мы были глэмовой группой, только более резкими. Мы всегда делали что-то свое.

Мы слышали о Sex Pistols и Damned. Мы не знали о Buzzcocks до тех пор, пока они не сыграли на концерте Sex Pistols, где играли и мы, в Лессер Фри Трейд Холл. Нам было приятно, что с нами на сцене еще одна группа. Мы понятия не имели, что делать в плане бизнеса. Мы все еще пытались найти собственный путь.

Джон Лайдон:

Ничего нигде реально не происходило, и такие места, как манчестерский Лессер Фри Трейд Холл просто загнивали. В тот вечер была хорошая, новая комбинация разных групп – Buzzcocks всегда были хороши – но разве можно назвать это панком?

Пит Шелли:

Люди постоянно говорят мне, что с концерта во Фри Трейд Холл началась вся манчестерская сцена. Если бы мы только знали тогда то, что знаем сейчас! Странное ощущение от того, что мы породили монстра на том концерте. С ростом нашей популярности в следующие двенадцать месяцев у нас появилась возможность брать с собой другие группы, например, Joy Division. Помню, они подходили и просили нас намекнуть, как мы это делаем! (Смеется.)

Это была комбинация людей, ожидавших этого, и людей, ответивших на призыв к оружию. Идея панка, по-моему, зажгла воображение людей. Из-за этого концерта возникло много слухов. Центр Манчестера очень маленький – там было только два-три клуба, куда можно сходить послушать музыку. Люди проходили большие расстояния до клубов Ranch и Electric Circus и там нечего было делать, кроме как разговаривать друг с другом.[118]118
  Два места, ставшие осью манчестерской сцены. А Electric Circus стал единственным манчестерским панк-клубом, закрывшимся годом позже.


[Закрыть]

Люди начинали организовывать собственные группы. Это было похоже на скиффл или мерсибит: только тогда такое количество людей хотело играть в группах. В этом завязан был старый ксерокс-аспект написания собственной музыки; еще тот факт, что все это необязательно было несерьезно – люди давали своим группам действительно тупые названия, вроде Toilets, так что в этом был скрытый юмор.[119]119
  The Toilets были ранней группой Майка Питерса и Найджела Твиста, позднее игравших в Alarm.


[Закрыть]

Даже если ты никогда не играл, ты мог быть в группе. Немалое значение имела смена имен. Меняешь имя, и ты уже другой человек.[120]120
  Пит Шелли и Хауэрд Девото изначально были Питером МакНишем и Хауэрдом Траффордом.


[Закрыть] Люди становились известными благодаря тому, что они чувствовали. Это был почти Год Ноль.

Наверное, было хорошо то, что мы из Манчестера, потому что мы не были испорчены желанием побыстрее подписать контракт, поскольку рекорд-компании считали, что могли купить любого и подписать контракт с кем угодно. Лондон был более медиаориентирован, чем Манчестер. Единственными журналистами, которые у нас имелись, были Пол Морли и Тони Уилсон с телевидения. Во многих случаях было меньше конкуренции и причин с чем-то бороться.

Определенно Лондон всегда получал внимание из-за того, как все было устроено, но и в Манчестере с Тони Уилсоном и New Hormones Records тоже что-то происходило. Люди думали: «Это происходит прямо у меня на пороге. Мне не нужно ехать четыре часа на поезде до Лондона». Еще помогло то, что из-за изначального участия в формировании движения, Манчестер был местом, где хотели бы играть лондонские группы. В Манчестере была собственная сцена: такие места, как Electric Circus, начинали как нормальные рок-площадки, а потом это место превратилось в панк-клуб номер один.

Линдер Стерлинг:

Были фантастические девушки-панки, например, Дениз и Джоди, которых я сфотографировал, а остальные так и остались безымянными; но их негативы в целости и сохранности и рассказывают интересную историю гламура. Хауэрд Девото и Пит Шелли были моими рыцарями в грязных доспехах. У меня есть фотография, которую я назвал «Мертвые котята»,[121]121
  Stiff Kittens – одно из первых названий группы Joy Division.


[Закрыть] на ней Йен Кертис разговаривает с Джоном Почтальоном в Electric Circus; на заднем фоне виден постер Mott, рекламирующий новый альбом.

Питер Хук:

Я ходил на все концерты: в Холдсворт Холл с Buzzcocks и Eater, на многие концерты в таких местах как Ranch. У всех внезапно появились группы. Это была настоящая эпидемия групп – типа ветрянки. Аудитория была очень маленькая, и ты уже видел одних и тех же людей на всех концертах и начинал общаться с ними. Я всегда чувствовал, что это не была мидл-классовая и арт-тусовка. Мы выглядели панками в собачьих ошейниках и рваных шмотках – ты уходил в это по полной программе. У Барни был очень германский образ. (Смеется.) Сначала мы все начинали как панки, а потом перешли на милитаристский прикид.

Warsaw играли повсюду.[122]122
  Первыми названиями новой группы Хука и Барни Самнера были Warsaw и Stiff Kittens.


[Закрыть] Тебе говорят: «Есть концерт», – и ты тут же отвечаешь: «Через два часа? Офигенно, я там буду!» Я даже скучаю по этой спешке – такого больше нет. И это очень печально.

Хауэрд Девото:

Следующим концертом после Фри Трейд Холл, был концерт в Ranch. Казалось, это единственное панковское место в городе. В некотором отношении мы пытались подражать выступлению Pistols в El Paradise в Сохо.[123]123
  Лондонский стрип-клуб, где Pistols выступили 4 апреля 1976 года.


[Закрыть] Ranch казался единственным более-менее подходящим местом. Фэны Боуи тусовались там. Помню, там играли «Charlie's Girl» и «Coney Island Baby» Лу Рида. Мы там играли однажды. На концерт пришло немного людей, и конечно же нас остановили на середине выступления, потому что Фу Фу работал свой номер в соседнем помещении, а между двумя помещениями было что-то вроде люка.[124]124
  Фу Фу Ламар был легендарным манчестерским артистом, пародирующим кинодив.


[Закрыть]

Мы начинаем играть и после трех номеров к «сцене», которая была и танцполом, выдвигается такой здоровенный мужик. Я спрашиваю: «Извините, могу ли я вам чем-нибудь помочь?» – а он парирует: «Ты босс?» – и просит нас закончить выступление. В общем, нас выгнали.

3 июля 1976 года: Sex Pistols выступают в Хастингс Пир Павилион. Поездка к морскому побережью в их длительном туре по городам-спутникам Лондона.

Поли Стайрин:

Я видела Pistols в Хастингсе. Я видела их на свой день рождения в Хастингс Пир. Тогда они еще не назывались панками, и вообще были неизвестными. Они в основном играли каверы! Единственной разницей между ними и людьми, с которыми я работала, типа Pretty Things, Pink Floyd, был их возраст. Эти ребята были намного моложе.

Pistols меня не сильно впечатлили, но заставили меня подумать, что лучше уж быть в живой группе, чем просто делать демозаписи. Они были молоды, и я поняла, что мне необязательно работать с этими общепризнанными музыкантами, чем я тогда и занималась. Мне понравилась идея того, что ты просто можешь выйти и играть. В общем-то, они были вовсе не такими уж классными! Однако я поняла, что эта музыка и не должна быть приглаженной. Она могла быть еще грубее. И тогда я собрала свою группу.

Ноэл Мартин:

Мы с Джонни Роттеном ходили в одну школу. Он был на год младше. Когда я впервые увидел его во главе Sex Pistols, то сказал: «Что этот долбанный мудила делает! Как он может такое вытворять!» Я подумал: «Это что, подстава? Как они нашли его?» Из-за этого мы считали, что было в имидже Pistols что-то стремное – я не говорю про музыку, она была революционной.

Джон Лайдон:

Я сам из Финсбери Парка, а там беспредел. Это место было жестким как гвозди. Ты там не выживешь, если ты мудак. Там за базар отвечать надо – если ты прокололся на чем-то, ты обречен. Мне это нравится. Тебе не обязательно будет доставаться только физически. Было еще ментальное унижение. Но это мое сообщество, понимаете, и я могу ответить так, что мало не покажется. Я получаю и даю. Те, кто родом из Финсбери Парка, очень разные, это очень мультикультурное, многонациональное место, и мы не имеем предубеждений.

МОЙ ТЕЛЕГЛАЗ СМОТРИТ НА ТЕБЯ

The Adverts

Гэй Адверт:

Мы знали о британском панке через музыкальную прессу и читали о Sex Pistols. Нам всегда хотелось переехать в Лондон, и так мы и сделали в 1976 году. Когда мы перебрались в Лондон, мы снова стали читать в музыкальной прессе о Pistols. Каждую неделю мы сканировали музыкальные газеты и журналы. Мы читали рецензии, где их сравнивали с Игги и тому подобными людьми, и они сделали свою кавер-версию «No Fun».

Ти Ви Смит:

В начале лета 1976 года мы переехали в Лондон. Отчасти потому, что я хотел играть в группе, отчасти потому, что мне не хотелось торчать в Девоне. Мне было скучно. Ничего стимулирующего там не происходило. Было ясно, что в Торкуэее ничего бы не произошло, и моя группа Sleaze была очень зла на то, что исполняя мои песни, они не получали того, что обычно получаешь, играя в группе. Трудно держаться, если у тебя в голове нет концепции того, что ты хотел бы делать. Гитарист хотел делать кавер-версии вещей Джими Хендрикса. Они выгнали меня из моей собственной группы! (Смеется.) Я подумал: «Ну и что мне теперь делать?» В то же время я познакомился с Гэй, она хотела играть на бас-гитаре, и мы подумали: «Давай-ка переедем в Лондон. Здесь нечего ловить».

Гэй Адверт:

Тим научил меня играть на бас-гитаре, просто чтобы чем-то заняться, на самом деле. Тогда он еще играл в Sleaze – мне всегда хотелось чем-то занять себя, чтобы убить время. Для начала, это был дешевенький бас. Он был куплен за 40 фунтов в секонд-хенде в Эксетере. У этого баса даже не было кейса. Я перевезла его в Лондон и купила для него ярко-красный кейс для акустической гитары. Когда мы впервые начали репетировать в Лондоне, наш гитарист Хауэрд (Пикап) сказал: «Тебе надо найти нормальный кейс», – а когда я купила красный гитарный кейс, он сказал, что так еще хуже! (Смеется.) В том же месте репетировали Led Zeppelin, и он сказал: «Что, если они увидят нас таскающимися с этой хренью?!» Кстати, Led Zeppelin оказались нормальными людьми.

Ти Ви Смит:

Я уже знал о панк-роке. Эта статья от 12 февраля в NME описывала концерт, где Джордан швырялась стулом – это было моим первым пониманием того, что в Британии происходит что-то, что мне интересно. Были еще просачивающиеся из Штатов новости о Dolls и Игги, и впервые такое происходило и в Британии, и я подумал: «Хочу быть там!»

Мы уже какое-то время хотели переехать в Лондон, но не могли найти жилье, в общем, в один день мы поехали искать квартиру. Мы нашли однокомнатную, в Клэпхэм, которая была нам едва по карману. Это большой шаг, когда тебе восемнадцать-девятнадцать. Мы просто перевезли все наши вещи на поезде и метро и выжили лишь благодаря дерьмовым работам.

Гэй Адверт:

Идея была создать группу, и это произошло, и я увлеклась этим. Я думала, что было бы круто устроить концерт. Когда мы только перебрались в Лондон, мы ходили на концерты Pistols в Нэшвилле, в 100 Club, в Хендоне и Screen on the Green – это был вообще отличный концерт. Тогда мы еще не очень хорошо знали Лондон. Мы не знали, где вообще этот Хендон! На том концерте мы попросили у Малкольма футболку, и он сказал: «Приходите ко мне в офис», – и дал мне ту, которую я всегда носила – она была огромная! Она осталась огромной даже двадцать лет спустя!

1, 2, 3, 4!

The Ramones

23 апреля 1976 года Ramones выпустили одноименный альбом, который произвел на музыкальную сцену сейсмический эффект и его влияния сильны по сей день. Конечно же, он не стал хитом. И все же он взорвал андеграунд и его воздействие на зарождающуюся британскую панк-сцену было огромным. Альбом был записан в престижной Плаза Саунд Студиос в нью-йоркском Радио Сити Мюзик-холл за 6000 долларов. Четырнадцать песен, уместившиеся в 28 минут, смешавшихся в волне гитарного звука, похожего на рев циркулярной пилы. Потрясающие, ставшие классикой, треки, такие, как «Blitzkrieg Bop» и «Beat On The Brat», помогли спроектировать панк-рок, когда пластинка медленно просочилась в андеграунд.

Джей Джей Бернел:

Вышел альбом Ramones и один из наших менеджеров сказал: «Тебе надо это послушать», – и я подумал: «Охуеть! Это просто фантастика!» – как и большинство других. Тебе они либо нравились, либо нет.

Пол Рисерч (The Scars: гитара):

Я купил альбом Ramones в середине 76 года. Это было первым, что я осознал здесь, в Эдинбурге. Я не был уверен, о чем они поют, но Ramones появились в моей жизни в нужное время. Очень в тему в том возрасте – такой аккуратный саунд. До этого я был подростком-прог-рокером! (Смеется.)

Марк Перри:

Думаю, впервые я узнал о панке, читая NME. Они стали печатать много рецензий на проходившие в CBGB концерты, о Television, Ramones, Patti Smith, такого плана людях. Все это казалось таким увлекательным, в таком вот духе. Потом Ник Кент написал рецензию на первый альбом Ramones, и едва я ее прочитал, как тут же понесся в магазин импортных записей и купил альбом.

Как только я принес его домой, я был полностью обращен. Это было как глоток свежего воздуха, так здорово. Будто рок опустили на уровень, где ему и место, на уровень реальной улицы. Оттого, что рок к тому времени стал невероятно раздутым и помпезным, музыканты играли длиннейшие гитарные соло, концерты становились все грандиознее. Все это было настолько далеко от реальной аудитории, и тут Ramones будто бы сказали: «Все. Хватит этого. Давайте заберем рок обратно». Словно снова наступил год ноль! Избавляйтесь от этого мусора.

Джон Лайдон:

Ramones для меня были почти как Status Quo. Они были веселыми, но они не могли уйти дальше этих своих «да-да-да-да». Я послушал это. Следующий. Двигайтесь дальше. Их уловкой было притворяться бездумно тупыми. Все это, конечно, здорово, но немного напоминает «Полет над гнездом кукушки», не правда ли? Ты находишься в этом слишком долго и в результате становишься именно тем, что, по твоему мнению, имитируешь.

Нью-йоркская сцена всегда состояла из действительно сомнительных, потрепанных, грязных старых людей. Нам было по 17, им по 25. Нью-йоркские музыканты все имели богатых родителей, которые купили им красивые сияющие гитары, и они втыкали поэзию Рэмбо и прочую чушь куда ни попадя, и полностью в этом существовали. Они слишком много проповедовали и притворялись интеллектуалами, но оставались при этом чертовыми студентами университетов.

Марко Пиррони:

Не думаю, что многие знали о нью-йоркской сцене. Никто не знал об этом, пока не стали появляться пластинки. Возможно, Ричард Хелл и изобрел панковский образ, уверен, что так оно и было. Еще Макларен ездил в Нью-Йорк, видел Ричарда Хелла и вернулся с идеей изрезанных футболок. В Нью-Йорке они выглядели мятыми. Здесь они были аккуратно сделаны Малкольмом так, чтобы видно было соски. Это было по-другому. Кто знает? Это такие туманные идеи. Я помню, как многие носили английские булавки в соул-тусовке в семидесятые – все было очень запутано.

Рэт Скэбис:

Первым, что мы услышали из нью-йоркской сцены, был сингл Television «Little Johnny Jewel».[125]125
  Гипнотические гитары Television сплелись узорами на двух великолепных альбомах поэтического, артистичного дрон-рока. Тот факт, что они были приняты панк-поколением, демонстрирует открытость всему новому этой эры, что часто не учитывается комментаторами.


[Закрыть] Помню, послушал я эту пластинку и мне крышу снесло. Это было всем тем, о чем мы говорили. Это были на самом деле очень классные музыканты с позицией. Появились они, потом Патти Смит, потом первый альбом Ramones, просто отличный, и все захотели их увидеть. Все наше знание о нью-йоркской панк-сцене было получено из журнала Punk. Никто не видел Heartbreakers живьем, но мы думали, что они выглядят круто. Мы видели фотографии Television, Ричарда Хелла, Blondie, но никто не слышал их музыки. Поскольку Дэнни Филдс имел отношение к МС5, мы знали, что это должно быть круто.

Кит Левин:

Поначалу американская сцена оказала большое влияние. Я не знаю, что там происходило в Макс Канзас Сити или CBGB. Я был слишком молод, но слышал об этом. До того, как были сформированы Clash и пока формировались Pistols, уже существовала Патти Смит, и это сильно все подогревало. После New York Dolls были Heartbreakers. Если на кого-то и следует указать пальцем за то, что они были торчками, если кто-то приехал и притащил с собой эту чуму сюда, в Лондон, так это именно этих мудаков надо винить. Да и хрен с этим, тем более, что большинство из них умерли.[126]126
  На тот момент нью-йоркская панк-сцена была в куда большей степени подсажена на тяжелые наркотики, чем более молодая и наивная британская тусовка. Героин был в Англии и до панка, конечно же, однако, когда в городе появились Heartbreakers на время тура Anarchy, вместе со своим фантастическим рок-н-роллом они привезли и кое-какие вредные привычки, присущие рок-н-ролльному стилю жизни – привычки, которые, в конце концов, помогли умереть барабанщику Джерри Нолану и иконическому гитарному герою – Джонни Фандерсу.


[Закрыть]

Странные ребята. У Фандерса была невероятная харизма. Джерри был отличным барабанщиком, но он был карикатурой, похожей на тварь из мультика Кот Фриц.