Текст книги "Молли Мун и волшебная книга гипноза"

Глава четырнадцатая

Перелет в Нью-Йорк длился восемь часов. Молли удобно устроилась в широком кресле с откидной спинкой и неплохо отдохнула. Она посмотрела два фильма, ее кожа благоухала бесплатными кремами, которые ей принесли в специальной поролоновой сумочке.

Петулька всю дорогу вела себя хорошо, тихонько сосала камушек, подобранный на мостовой возле брайерсвилльской гостиницы. Она негромко заскулила всего один раз, когда принесли жареную курицу. Стюардесса решила, что странные звуки издает Молли. Девочка заказала вторую порцию и засунула ее в собачью корзинку.

Наконец самолет прибыл в Нью-Йорк. Аэропорт имени Джона Ф. Кеннеди окутывала густая пелена. Пока аэробус заходил на посадку, пробиваясь сквозь облака, Молли обдумывала свой следующий шаг. От призовых денег осталась всего тысяча девятьсот десять фунтов. Пять фунтов она потратила на ошейник для Петульки, пятнадцать – на дорожную корзинку, двадцать – на солнцезащитные очки, пятьдесят ушло на оплату одного дня в гостинице, пятьсот пятьдесят – на маятник, четыреста пятьдесят фунтов стоил билет на самолет.

Больше тысячи фунтов! Молли диву давалась, как быстро они улетучились. Прежде всего надо обменять фунты на доллары. Потом сесть на поезд или в такси и поехать в… Вот только куда? Для начала нужно поселиться в каком-нибудь отеле. Там, в тепле и безопасности, она придумает, что делать дальше.

Самолет коснулся земли в четыре часа утра по английскому времени.

– Дамы и господа, в Нью-Йорке одиннадцать часов вечера, – объявила стюардесса. – Надеемся, вы остались довольны полетом. Ждем вас снова на борту самолетов нашей авиакомпании.

Молли так волновалась, что совсем не чувствовала усталости. Она надела темные очки, подхватила рюкзак и корзинку с Петулькой и двадцать минут спустя уже стояла у парковки такси с долларами в кармане. С двумя тысячами девяносто восемью долларами, если говорить точно. Петулька отошла по своим делам в кустики, пока Молли заказывала такси.

– Тебе куда? – с густым бруклинским акцентом спросила женщина-диспетчер.

– В Нью-Йорк.

– Юная леди, понимаю, что в Нью-Йорк, но куда именно в Нью-Йорке?

– В центр, – заявила Молли самым уверенным голосом, на какой была способна.

– Значит, тебе нужен Манхэттен.

Женщина написала на квитанции слово «Манхэттен» и отдала ее шоферу старой желтой машины. Тот помог Молли и Петульке погрузиться. Дверь захлопнулась. Молли соскользнула в ямку на продавленном кожаном сиденье.

– Эй, ты! С тобой говорит мэр Нью-Йорка. Пристегни ремень! Я не хочу, чтобы ты загремел в больницу! – послышался откуда-то снизу писклявый голос.

Пока пассажирка возилась с ремнем, другой, более грубый голос осведомился:

– Так куда же тебе нужно на Манхэттене?

Молли подняла глаза и увидела, что от водителя ее отделяет крепкая перегородка. В ее верхней части находилась металлическая решетка со сдвижной дверцей для передачи денег. Молли была видна только лысая макушка таксиста. Он взглянул на нее через зеркало заднего вида и добавил:

– Маловата ты еще, чтобы разъезжать одной в такой поздний час. Будь осторожнее. В этом городе не стоит забредать в неприветливые уголки.

– Я старше, чем выгляжу, – ответила Молли. – И привыкла путешествовать одна. И знаете что? Во всем мире не найдется уголка неприветливее, чем тот, откуда я приехала. А теперь мне нужно попасть в… Ой… забыла… Полет такой долгий, что название гостиницы вылетело из головы. – Молли сделала вид, будто ищет в карманах листок с названием отеля.

– Я знаю все отели Манхэттена, – похвастался шофер. – Как он выглядит?

– Самый пышный, самый старый. Знаете, тот самый… Ну, там везде статуи и золото, роскошно до чертиков.

– Тебе нужен «Беллингэм»?

– Да-да, именно он, – радостно отозвалась Молли. – «Беллингэм».

– Хорошо, юная леди. Держись крепче.

Такси выехало на улицу. Молли никогда еще не доводилось ездить в такой тряской машине. Они с Петулькой подскакивали на сиденье, едва не стукаясь головами о потолок. Старая ржавая машина свернула на шоссе и помчалась к центру Нью-Йорка – острову Манхэттен.

Молли удивленно глазела по сторонам. Все вокруг было такое огромное. Тяжеленные грузовики с ревом проносились по шестиполосному автобану, словно сказочные чудовища с десятками сверкающих глаз на могучих лбах. Поодаль от дороги, и справа и слева, тянулись пригородные дома. Была темная безлунная ночь, но шоссе переливалось белыми фарами и красными тормозными огнями, как светящаяся река.

– Подъезжаем, – предупредил таксист через полчаса бешеной тряски.

Машина завернула за угол, и перед Молли открылся волшебный вид на самый высокий, самый яркий, самый удивительный город, словно явившийся из далекого будущего. Огромные, точно с другой планеты, здания теснились на одном острове. Петулька, положив передние лапки на спинку сиденья, не отрываясь смотрела в окно. Молли увидела, что единственная дорога на Манхэттен лежит через громадный, сверкающий огнями подвесной мост. Ладони у нее сразу вспотели. Только когда такси приблизилось к мосту и поехало над водой, Молли поняла, насколько велики эти здания на самом деле. В них были сотни этажей, тысячи окон, и во многих еще горел свет.

– Так много народу еще не спит! – удивленно воскликнула Молли.

– Конечно, а ты как думала? – рассмеялся таксист. – Этот город никогда не спит.

Миновав мост, таксист свернул направо и минут пять ехал вдоль берега. По одну сторону дороги в воде отражались городские огни, а налево уходили улицы, ведущие к центру. Они были совершенно прямыми и все застроены высоченными домами.

– Улицы Манхэттена распланированы очень просто, – объяснил таксист, погудев встречному грузовику. – Это как сетка. Потому и легко ориентироваться. Все улицы пронумерованы. Смотри. Семидесятая, Семьдесят первая, Семьдесят вторая. Одни улицы расположены к востоку от парка, другие к западу. Соответственно, парк – посередине. Мы направляемся к восточной стороне острова. Тут самый центр – вокруг Шестидесятых, Семидесятых, Восьмидесятых Восточных улиц. Центр невелик, но именно здесь живут все богачи. Кстати, в наши дни богатые селятся и на окраинах. Да, Манхэттен – район роскошный, только на дорогах все равно полно ухабов. – Шофер резко дернул руль в сторону, чтобы объехать большую рытвину. На Семьдесят пятой Восточной он свернул налево и остановил машину возле величественного старинного здания.

– Леди, вот ваш отель. С вас тридцать пять долларов.

Из подъезда выбежал швейцар в белых перчатках и в зеленом мундире с золотым галуном. Он распахнул перед Молли дверцу и помог ей выйти. Девочка расплатилась с таксистом, поблагодарила, и желтая машина, громыхая, исчезла в ночи. Молли с Петулькой неуверенно поднялись по мраморной лестнице, вошли в огромную позолоченную дверь. Очутившись в вестибюле, они застыли, изумленно разинув рты.

В добром десятке метров над их головами, под сверкающим мозаичным куполом висела тяжелая золотая люстра. Под ногами блистал позолотой мраморный пол. Вдоль стен – китайские лаковые кресла и кофейные столики. В дальнем углу возвышалась огромная ваза с экзотическими цветами. Молли увидела свое отражение в большом зеркале, вставленном в массивную позолоченную раму, и смущенно понурила голову. Она такая жалкая в своей старой, потрепанной одежде! Ей никогда не доводилось бывать в таком роскошном, благоухающем месте.

– Кх, гм, – кашлянул невысокий, нарядно одетый человек из-за отполированной до блеска черной стеклянной стойки. – Что вам угодно?

Молли шагнула навстречу.

– Мне нужен номер.

– Боюсь, вы еще слишком молоды.

Долгий перелет сильно утомил Молли: чтобы включить гипнотический огонь в глазах, ей пришлось напрячь все свои внутренние силы. Тем не менее через минуту-другую портье сделался податлив, как тесто. Он заглянул в книгу регистрации.

– Простите, мисс, все стандартные номера заняты.

– Заняты? – разочарованно переспросила Молли. – Но у вас же такой огромный отель!

– Да, но все сто двадцать четыре обычных номера уже заняты.

– А как насчет необычных номеров?

– У нас есть номер для новобрачных, мисс, на верхнем этаже.

– Я его беру. Сколько он стоит?

– Три тысячи долларов за ночь, мисс.

– Ско?.. А платить надо вперед?

– Нет, мисс. Счет оплачивается при выезде.

Даже одна ночь в номере для новобрачных была не по карману Молли. У нее осталось две тысячи девятьсот шестьдесят три доллара. Но она слишком устала, чтобы искать другую гостиницу.

– Хорошо. Я согласна.

– Ваш паспорт, пожалуйста. – Портье протянул руку.

Молли сверкнула глазами.

– Он вам не понадобится, – сказала она.

Ей не хотелось оставлять в гостиничном сейфе свидетельства о том, кто она такая и сколько ей лет.

Портье послушно вышел из-за стойки.

– Пожалуйста, следуйте за мной.

Лифт остановился на двадцать первом этаже. По устланному желтым ковром коридору они прошли к номеру 125. Портье распахнул перед Молли дверь и почтительным жестом пригласил девочку войти.

Она попала в сказку!

Как и положено роскошным номерам в шикарных отелях, он состоял из двух огромных комнат.

В одной висели кремовые шторы и стояла широченная кровать под балдахином, в другой были диваны и низкий столик.

– В обеих комнатах и в ванной есть телевизоры и музыкальные центры, – пояснил портье, открывая шкаф. Там и вправду оказался спрятан телевизор и акустические колонки. – Вот мини-бар, а здесь лежит список услуг, которые мы оказываем, от вызова лимузина к подъезду до парикмахера в номер и выгуливания собак. Ванной-джакузи управлять легко, на верхнем этаже есть бассейн и фитнес-центр. Обслуживание номеров круглосуточное, если вам что-нибудь понадобится, звоните в любое время. – Портье поклонился и вышел.

Молли сбросила ботинки и запрыгнула на кровать.

– Ур-ра! – завопила она. Спать вдруг совершенно расхотелось. Петулька тоже оживилась. – Правда, здорово? А, Петулька? Только посмотри на нас. Разве так бывает? Еще вчера мы прозябали в гадком Хардвикском приюте, а сегодня живем в самом шикарном отеле Нью-Йорка!

Петулька радостно тявкнула. Молли соскочила с кровати и распахнула холодильник с мини-баром. Себе она налила апельсинового сока, а Петульке – чашку холодной минеральной воды. Потом открыла дверь на балкон. В комнату тут же ворвался уличный шум. Гудели такси и фургоны, скрежетали шинами грузовики, завывали сирены полицейских машин, раздавались голоса, крики, свист. Город бурлил. Молли никогда не видела такой суеты. Зажав Петульку под мышкой, она вышла на балкон.

В этот полночный час на улицах было множество машин. Небоскребы громоздились над головой, будто высоченные деревья в джунглях. По земле, словно бесчисленные насекомые, сновали легковые автомобили и желтые такси. Молли подивилась – сколько же народу живет в этом городе! И где-то здесь, среди миллионов жителей, ей, маленькой Молли Мун, надо отыскать единственную по-настоящему родную ей душу. Где-то в этих местах живет Рокки – но где?! Она еще крепче прижала к себе Петульку.

– Петулька, а где же твоя семья? – Собачка лизнула Молли в нос. – Да, Петулька. Мне тоже кажется, что ты да я – вот и вся наша семья. Только мы и есть друг у друга.

Молли долго смотрела на сверкающий город. Наверное, ньюйоркцы поддаются гипнозу не хуже других. Сумела же она одними глазами загипнотизировать портье! Чтобы поселиться в номер за три тысячи долларов в сутки, без гипнотической силы не обойтись. Разумеется, можно переехать в более дешевый отель, но Молли хотелось остаться здесь. Ей нравилась эта безумная роскошь. Кроме того, сейчас она была слишком захвачена удивительным зрелищем, чтобы думать о серьезных вещах.

Девочка закрыла балконную дверь и отправилась принимать ванну. Там она вылила в воду содержимое всех флаконов с шампунями и взбила побольше пены. Когда пузырьки поднялись пышным облаком, она блаженно опустилась в сладко пахнущую воду. Потом взяла пульт и включила вмонтированный в стену телевизор. Как непохоже это было на продуваемую ледяными сквозняками каморку в Хардвикском приюте, где ее совсем недавно наказали за то, что она наполнила ванну больше чем на десять сантиметров! Молли громко рассмеялась.

Телевизионных каналов были сотни. Молли с наслаждением нажимала кнопки пульта дистанционного управления. Программы новостей, ток-шоу, музыкальные концерты, передачи по фитнесу, религиозные программы, фильмы…

И реклама. Все время – реклама. Многие каналы давали рекламные паузы каждые пять минут, едва успевая вставлять между ними кусочки основной программы. Некоторые ролики повторялись снова и снова. Купите это, купите то… вам это нужно… необходимо, вы не можете обойтись без…

Молли смотрела свои любимые ролики, удивляясь их обилию. Вдруг ей пришло в голову, что реклама сродни гипнозу. Гипнозу, который заставляет людей покупать то, что им не нужно. Своего рода промывание мозгов. Может быть, если люди много раз посмотрят рекламу, которая говорит «вам это нужно», они и вправду поверят, что им совершенно необходима именно эта вещь. Потом Молли наткнулась на свой любимый ролик с рекламой «кьюта», и у нее потеплело на душе. Она уже находилась на пути к этим великолепным красавцам на пляже.

– «Кьют» – для тех, кто крут… «Кьют» – для тех, кто силен. Все любят тех, кто любит «кьют», – подпевала она.

С экрана ей подмигнул голубоглазый юноша: «Меня все любят – я люблю „кьют“!»

– А меня будут любить еще больше! – крикнула ему Молли.

Набросив на телевизор полотенце, она включила джакузи. В тот же миг мощный поток воздуха чуть не выбросил девочку из воды. Молли хлопнула по кнопке выключателя, и пузырьковый вихрь прекратился. Ей не слишком понравилось такое усовершенствование. Как будто десять великанов одновременно пукают ей в ванну!

Молли, после ванны уставшая и разморенная, улеглась на застеленную атласными простынями кровать под балдахином и решила немного подумать. Если не считать джакузи, новый образ жизни пришелся ей весьма по душе. Вот только как ей удержаться на таком уровне? Промаявшись с полчаса, девочка решила, что утро вечера мудренее, и, взяв пример с Петульки, свернувшейся клубочком в изножье кровати, погрузилась в глубокий сон.

* * *

Профессор Нокман летел в Нью-Йорк. До посадки оставалось четыре часа. Воображение без конца рисовало ему картины одна страшнее другой: девчонка с книгой ускользнула. Как рассказал ему таксист, везший его из Брайерсвилля, эта нахалка выступила перед сотнями местных жителей и внушила им, что она – самая талантливая и очаровательная актриса, какую они видели. Нокман с изумлением догадался, что она их всех загипнотизировала. Удивительно, как могла такая малышка столь быстро изучить искусство доктора Логана? Наверное, она на редкость талантлива. Но восхищение в тот же миг сменилось яростью. Как посмела эта негодница стащить его книгу? Ну ничего, скоро он сотрет самодовольную улыбочку с ее лица! Она будет в слезах просить у него прощения! Ему не терпелось услышать ее жалобный извиняющийся лепет.

Он скрипнул зубами от бессильной злости. Девчонка от него не ускользнет! Он идет за ней по пятам! Нокман не сумел как следует разглядеть воровку, но не сомневался, что сумеет ее выследить и в Нью-Йорке. Он достал из кармана очки со спиральным рисунком и тщательно протер стекла. Профессор прочитал немало книг по гипнотизму. Он знал, что если у человека есть дар, окружающие бессильны перед его взглядом. Но какие-то особенности спирального узора на этих очках, по-видимому, отражали или нейтрализовали гипнотическое влияние глаз. Нокман надеялся, что они ему помогут. Оставалось только найти кодировщик речи – тогда он будет защищен и от голоса этой М. Мун.

Пощипывая сальные усы, профессор Нокман откинулся на спинку кресла и задумался. Интересно, что означает «М»? Маргарет? Матильда? Мэвис? Он улыбнулся. Пожалуй, оно и к лучшему, что девчонка нашла эту книгу. У нее явно намного больше способностей, чем он предполагал. Она сумеет достичь высот, до которых ему самому не добраться. А он найдет эту М. Мун и приберет ее к рукам. Подчинить ее будет нетрудно. Она всего лишь маленькая девчонка. И вдруг Нокман понял, что эта М. Мун, кем бы она ни была, никакой не конкурент. Наоборот, она – подарок судьбы. Такая способная гипнотизерша быстро поможет ему осуществить честолюбивые замыслы. Девчонка вознесет его на самую вершину!

Глава пятнадцатая

Проснувшись на следующее утро, Молли окинула комнату свежим взглядом. Девочка ахнула от изумления. Вот это роскошь! Кремовый ковер, тяжелые шелковые шторы – словно она очутилась в рекламе шоколада. Молли встала с кровати, открыла холодильник и достала шоколадный батончик «Небо». Куснув разок, принялась напевать рекламную песенку. «Я на небе, а „Небо“ – во мне. „Небо“ – лучший подарок и мне, и тебе!». Потом надела махровый халат, висевший на двери ванной комнаты. Он был великоват, зато теплый и очень мягкий, совсем как в рекламе порошка «Облако девятый номер». Молли вышла на балкон и наконец-то увидела Нью-Йорк при свете дня.

Огромный город бурлил под ногами. Небоскребы казались даже выше, чем вчера, а Манхэттен тянулся насколько хватало глаз. На стене здания напротив висел рекламный плакат в несколько десятков метров высотой.

На нем была изображена женщина в джинсах и джинсовой же куртке. Подпись гласила: «Ходи как великан. Носи джинсы „Дива“!»

Рядом с этой дамой-великаншей Молли почувствовала себя совсем крошечной. В животе у нее заурчало. С самого Брайерсвилля она неслась не задумываясь на волнах удачи, строила головокружительные планы. Но теперь, при свете дня, Молли не чувствовала себя так же уверенно, как накануне. Она поняла, что ничего не знает об этом городе и его жителях. Что же делать дальше, как пробиваться наверх? Девочка догадывалась, что люди в больших городах вовсе не так терпеливы и дружелюбны, как сельские жители. Она опустила глаза – далеко внизу, по мостовой, решительным шагом спешили куда-то ньюйоркцы. У каждого было дело и цель. Мало кто просто прогуливался или останавливался поглазеть на витрины. Прежде чем действовать, нужно побольше узнать об этом городе. Но в первую очередь – позавтракать. И она позвонила в службу доставки.

Через пятнадцать минут очень старый, тощий официант вкатил к Молли в номер небольшой столик на колесиках. На белоснежной скатерти расположились тарелки, чашки и блюдца из тонкого белого фарфора, искрилось изящное столовое серебро. Рядом с двумя серебряными полушариями, под которыми скрывался завтрак, сверкали два блестящих горшочка. Официант протянул Молли листок бумаги.

– Подпишите, мисс, – проскрипел он.

Молли взглянула на листок. Завтрак обошелся ей в сорок пять долларов! Она подписала счет. Официант замешкался в дверях, как будто она что-то забыла.

– Ах да, спасибо… – протянула Молли. – До свидания.

Официант вышел. Девочке было невдомек, что на самом деле он хотел чаевых.

Молли снова посмотрела на счет и болезненно поморщилась. К горлу подкатила тошнота, под ложечкой заворочался громадный амазонский удав. Раньше ей никогда не доводилось тратить деньги, и теперь ее вдруг охватила паника. Самым страшным было то, что финансы неумолимо заканчивались.

Она растратила почти весь свой выигрыш, а гостиничный счет поглотит последнее и даже больше. Да, неразумно было гипнотизировать портье, чтобы он дал ей самый дорогой номер. Как же теперь за него расплачиваться?

Кроме того, нужны деньги просто на жизнь. На всякие мелочи – жвачку, мороженое, леденцы, журналы. Нельзя же ходить по Нью-Йорку и гипнотизировать каждого встречного. Рано или поздно кто-нибудь разоблачит ее, и тогда жди больших неприятностей.

Молли не знала, где ей взять деньги. Еще вчера три тысячи фунтов стерлингов казались громадной, неисчерпаемой суммой.

Живот громко заурчал. Молли решила сначала позавтракать, а потом уже подумать над своими неурядицами. Она подняла полукруглые крышки. На одной тарелке была колбаса. Это завтрак для Петульки. На другой лежали четыре бутерброда с кетчупом. В маленьком серебряном кувшинчике плескался концентрированный апельсиновый сок. Молли аккуратно перелила его в стакан. А в большом серебряном горшке дымился горячий шоколад.

Молли и Петулька с наслаждением перекусили.

Сытный завтрак не подсказал Молли, как выпутаться из денежных проблем. Девочка прикусила измазанную кетчупом губу и задумалась. Надо подойти к делу логически. А вдруг телевизор поможет? Молли надела новые солнцезащитные очки и уселась вместе с Петулькой перед экраном. Особое внимание девочка обращала на рекламные ролики.

Из телепередач Молли узнала немало интересного о жизни американцев. Был один ролик об арахисовом масле, в котором баночка с этим самым маслом имела еще и специальное отделение для варенья, или «джема», как называла его рекламная мать семейства. Эта дама с волосами лимонного цвета щедро намазывала масло с вареньем на кусок хлеба.

«Это семейная традиция, – вещала она, передавая бутерброд своей большеглазой дочери. – Когда я была ребенком, я очень любила такие сладости…».

«Мои дети их тоже полюбят! – воскликнула девочка, откусывая бутерброд. – Кто же не любит арахисовое масло с джемом „Бабушкино солнышко“!»

– Тьфу ты, – проворчала Молли. – Кто не любит?! Я, например. Меня от него тошнит! – И, отпив большой глоток апельсинового сока, она переключила канал. Ей попалась программа о природе. На экране три птенца в гнезде разевали голодные рты. Птенец в середине был намного крупнее и горластее остальных. Голос за кадром пояснил:

«В гнезде малиновки вылупился кукушонок. Он растет гораздо быстрее, чем родные птенцы».

Вскоре вернулась мать-малиновка и принесла в клюве червяка. Но ее детенышам завтрак не достался: птенец-кукушонок проворно перехватил угощение.

– Самое удивительное, – продолжал комментатор, – что мать-малиновка считает кукушонка своим собственным птенцом.

Как только мать улетела, кукушонок принялся ерзать. И вдруг вытолкнул из гнезда сначала одного птенчика малиновки, а затем и другого.

Молли ахнула. Так значит, кукушата в самом деле выпихивают других птенцов из гнезда?! Она вспомнила колыбельную, которую пела им миссис Тринкелбери, и тяжело вздохнула. Получается, она, Молли Мун, похожа на этих маленьких малиновок? Ну уж нет, сейчас, растолкав всех на пути к брайерсвилльскому выигрышу, она чувствовала себя скорее кукушонком! Песенка миссис Тринкелбери никогда особенно не трогала ее. А сейчас и подавно. Передернув плечами, Молли переключила канал.

К обеду голова у нее уже шла кругом. Проблуждав по телевизионным каналам битых три часа, Молли узнала об Америке довольно много интересного, но так и не придумала, где достать денег. Что же до Рокки – она по-прежнему не знала, с чего начать поиски. Настроение падало, как воздушный шарик, из которого выходит воздух. На ум лезли мысли одна другой мрачнее. Надо было быть сумасшедшей, чтобы заявиться в Америку. И совсем чокнуться, чтобы приехать в Нью-Йорк. Этот орешек ей не по зубам.

Молли заглянула в мини-бар. Внутри оказались напитки всех сортов: крошечные бутылочки с виски, джином и водкой, коробки с фруктовым соком, водой. Ага, вот и «кьют»! «Будь крут, пей „кьют“!» – зазвучала в ее голове рекламная песенка. Да, «кьют» должен помочь! Ей сейчас не помешает освежиться и почувствовать себя крутой. Она открыла банку и отхлебнула.

В нос ударили мятные, фруктовые пузырьки. И в тот же миг на экране телевизора возник рекламный ролик «кьюта». Здорово было первый раз в жизни выпить до дна полную банку «кьюта» и смотреть, как толпа на экране пьет вместе с тобой. Молли улыбнулась.

«С банкой „кьюта“ в руке мир кажется гораздо лучше!» – весело восклицал белозубый красавец.

– Это точно, – согласилась Молли, залпом допила напиток и сделала пальцами победный знак человеку на экране.

Внезапно мир и вправду показался лучше. Молли была уверена, что уж теперь-то все у нее пойдет как надо. На секунду она почувствовала себя одной из этих телевизионных красавиц. Потом газ ударил в нос, и радостное чувство исчезло. Реклама «кьюта» кончилась, ее сменил другой ролик – расхваливали лак для дерева. Девочка осталась с пустой банкой в руке и бурей пузырьков в животе.

Молли захлестнула волна горького разочарования. Она была уверена, что «кьют» в самом деле поможет решить все проблемы. «Кьют» и его люди. Бок о бок с «кьютом» она обретет силу, сумеет очаровать весь мир. Но напиток не сделал ее крутой. Было совсем не здорово, а, наоборот, жарко, тревожно и обидно. На душе стало горько. Любимые герои жестоко обманули ее. И вдруг Молли озарило. Она поняла, в чем крылась ее главная ошибка. Нельзя так страстно увлекаться рекламными красавцами и их блестящим миром. Они же все ненастоящие!

На экране шел следующий рекламный ролик – про мальчика, который ободрал коленку и ему наклеили необыкновенно целебный пластырь. Молли задумалась: а если стать актрисой? Ролики снимаются сотнями. Наверняка работы полным-полно. Может, даже удастся попасть в рекламу «кьюта». Пока Молли размышляла над этой блестящей идеей, началась новая передача.

Рыжий мужчина в оранжевом костюме с большим микрофоном в руке сидел на розовом диване. Позади на огромном световом табло мигали слова «Шоу Чарли Чата». Голос у человека был ужасно звучный, раскатистый и какой-то даже рычащий, будто по утрам он упражняется с камушками во рту.

– Да, леди и джентльмены, я, как и обещал, пррривел ее сегодня к нам. Поаплодиррруем же поэнеррргичнее, окажем самый теплый прррием восходящей звезде Бррродвея – Дивине Наттель!

Молли собралась было переключить на другой канал, как с удивлением увидела, что Дивина Наттель – маленькая, очень ярко накрашенная девочка лет восьми-девяти. Она вышла на сцену под громкие приветственные крики и аплодисменты публики.

– Дивина, пррриветствуем тебя! Как здорррово, что ты пррришла к нам на шоу! – прогудел Чарли Чат, как только она села на диван.

– Чарли, привет! Очень рада оказаться у вас в гостях, – нежным голоском отозвалась Дивина.

– Итак, Дивина, давай перррейдем прррямо к делу. Мне кажется, все хотели бы узнать, каково это – быть звездой бррродвейского мюзикла.

– Это очень приятно, – ответила Дивина, прелестно улыбаясь. – Я люблю петь, люблю танцевать. Люблю историю, которую мы рассказываем в мюзикле. Я люблю других актеров, люблю зрителей. И еще люблю жить на Манхэттене.

– Какое же у тебя, наверррное, добрррое серррдце, ррраз оно вмещает в себя так много любви! – воскликнул Чарли, и публика рассмеялась.

– Наш мюзикл просто замечательный, и все непременно должны посмотреть его. – Дивина повернулась к зрителям и одарила их сияющей улыбкой во весь рот.

Молли дернулась от отвращения – эта девчонка до боли напомнила ей Гизелу.

– Давайте посмотрррим сценки из мюзикла, – предложил Чарли Чат.

На экране замелькали, сменяя друг друга, яркие клипы. Сначала появилась фотография роскошного театра. Над входом пламенела неоновая надпись «Звезды на Марсе». Мюзикл был про приключения в космосе. Подъехал шикарный черный лимузин, из него вышла Дивина Наттель в пушистой шубке. Потом замельтешили отрывки из спектакля. Сцена, усыпанная огромными красными камнями, изображала поверхность планеты Марс. Дивина Наттель в красном скафандре танцевала чечетку и пела. Показали выдержки и из других частей спектакля – в одном из них на Дивину Наттель напали четыре громадных марсианских чудовища. При виде марсиан Петулька выронила изо рта камушек и грозно зарычала.

Зрители на телешоу громко хлопали. Молли вспомнила, какой щемящий восторг охватил ее на брайерсвилльской сцене, когда публика аплодировала ей.

– Боже мой, ну и здорррово же у вас на спектакле! – прорычал Чарли.

– Спасибо. И знаете, кому я больше всех благодарна? Моим дорогим, любящим, полным самоотречения маме и папе.

– А-ах! – восторженно взвыла публика.

– И еще, – продолжила Дивина, – моему менеджеру Барри Хвату.

– О да, – подхватил Чарли Чат. – Попррриветствуем его у нас в студии!

На экране появился краснощекий человек с прилизанными волосами, разделенными на прямой пробор. На нем был клетчатый костюм, галстук-бабочка и очки в красной оправе.

– Привет, Дивина, Чарли! – вскричал он.

– Привет, Барри! – отозвалась Дивина Наттель.

– Здррравствуйте, Баррри! Баррри, наши зрррители очень хотят знать, как вы открррыли Дивину?

– Да никак. Она просто взяла и пришла в мой офис на Дерри-стрит, – восторженно заявил Барри. – И сразу запала мне в душу. Вы все знаете, как здорово она поет и танцует. Так вот, она начала петь и танцевать по комнате, будто маленькая фея. Мне стало ясно, что из нее выйдет звезда, вот я и представил ее директору «Звезд на Марсе». Не успел глазом моргнуть – и вот чем все это кончилось.

Дивина засмеялась, игриво тряхнув золотистыми локонами.

– Счастливая звезда привела меня к вам. Знаете, – она обернулась к Чарли Чату, – Барри знаком абсолютно со всеми в шоу-бизнесе.

Программа продолжалась. Люди с сияющими глазами сменяли друг друга в студии. Молли подумала, что она и в самом деле не отказалась бы немножко побыть актрисой, только, пожалуй, не в рекламных роликах – они слишком легкомысленны. А вот петь и танцевать перед зрителями было бы здорово! Ей понравилось восхищение публики, и она не прочь была бы испытать это снова. К тому же актеры вроде Дивины наверняка получают кучу денег. Не попробовать ли встретиться с этим менеджером, Барри Хватом? Выступать на сцене – занятие нелегкое, но Молли была уверена, что у нее все получится благодаря ее новым способностям. Как там сказал Рокки? Она никогда ничего не хочет попробовать? Как бы не так! Она докажет ему, что он ошибался!

Молли встала и потянулась. Петулька тоже. Итак, решение принято. Она отправляется к Барри Хвату на Дерри-стрит, где бы это ни было. Он ей поможет.

Одеваясь, Молли напевала песенку из «Звезд на Марсе». Мелодия оказалась прилипчивая. Как здорово будет стать звездой в бродвейском шоу…

Девочка натянула футболку и старый, рваный джемпер. Надела короткую, потертую серую юбку, причесала растрепавшиеся кудряшки и посмотрела в зеркало. Все то же лицо и тот же нос картошкой. Она скорчила своему отражению рожу, спрятала книгу в сейф, схватила легкую курточку и свистнула Петульке.

– Пойдем, Петулька. Пора и нам откусить свой кусок пирога!

С этими словами Молли решительно вышла из гостиничного номера.